"браунинг". Он не проходил по толщине, пришлось снять костяные
щечки. На боевых качествах это никак не сказывается.  Патрон  в  стволе,
предохранитель  снят.  Надо  только  крепко  сжать  его  в  руке,  чтобы
выключить второй предохранитель в торце рукоятки.  На  сигаретную  пачку
никто и никогда  не  обращает  внимания,  это  психологический  феномен,
используемый  специальными  службами.   Когда-то   в   Конторе   сделали
стреляющий  портсигар,  который   успешно   использовали   для   целевой
ликвидации. Но Холеный ничего  этого  не  знал.  Потому  и  считал  себя
божеством, определяющим чужие судьбы.
   - А все остальные получат хороший урок и не  станут  повторять  твоих
ошибок.
   -  Холеный  повысил  голос,  чтобы  его   могли   слышать   свидетели
справедливого и  жестокого  суда,  которые  тесно  обступили  беседку  и
внимательно слушали.
   В кинофильмах герой, перед тем как свершить акт мщения, много и долго
говорит, чтобы даже самый тупой зритель понял, что к чему. В жизни слова
не ценятся, только дела.
   Волк не торопясь раскрыл пачку и вытряхнул оружие  на  ладонь.  Никто
еще ничего не понял, слишком  неожиданно  появился  на  свет  маленький,
будто игрушечный пистолетик. Он крепко зажал его  в  ладони  и  протянул
руку вперед.
   Теперь от ствола до головы Холеного было  сантиметров  семьдесят,  не
больше. Лоск вмиг слетел  с  него,  надменное  лицо  исказилось  ужасом,
короткопалая рука с растопыренными пальцами взметнулась вверх, защищаясь
от возникшей опасности.
   Палец вдавил спуск. Несмотря на игрушечные  размеры  оружия,  выстрел
был самым настоящим: грохочущим и  резким.  Пуля  пробила  растопыренную
ладонь и врезалась в лоб. Голова хозяина жизни сильно  дернулась  назад,
безвольно  мотнулась  вперед   и   безжизненно   свесилась   на   грудь.
Светло-песочный костюм залило кровью. Тело обмякло и сползло на пол.
   Волк вскочил и обвел вооруженной  рукой  стоящих  вокруг  людей,  как
будто хотел их сосчитать.  Четверо.  В  пистолете  оставалось  еще  пять
патронов. Хватит на всех. Они застыли, как  парализованные.  Одно  дело,
когда убивают других, и совсем другое, когда хотят убить тебя.
   - На землю! - страшным голосом приказал Волк.
   Все четверо повалились на аккуратно подметенный асфальт. Волк  быстро
пошел к мосткам.  Главное,  не  бежать,  чтобы  у  врагов  не  включился
инстинкт преследования. Тщательно оструганные  и  покрытые  лаком  доски
пружинили под ногами. Красавец в морской фуражке смотрел, как кролик  на
стремительно приближающегося удава. Волк перепрыгнул на борт глиссера.
   -  Заводи!  -  скомандовал  он.  Взревел  мощный  мотор,   и   катер,
подпрыгивая, помчался по слегка морщинистой водной глади.

Глава 4

ВТОРОЙ РАЗ В ТУ ЖЕ РЕКУ

   Поезд "Тиходонск -  Москва"  шел  с  приличной  скоростью,  за  окном
мелькали сирые пейзажи средней полосы.  Волк  проспал  двенадцать  часов
подряд и почувствовал себя бодрым и отдохнувшим. Лежа  на  второй  полке
уютного, даже комфортабельного купе  -  редкие  поезда  в  нашей  стране
отличались такой чистотой и ухоженностью вагонов,  он  читал  московские
газеты. Похоже, в столице шла совсем  другая  жизнь.  Массажные  салоны,
предложения о содержании, реклама казино...  В  информации  о  городской
жизни он наткнулся на интервью общественного  деятеля  Якова  Шнит-мана,
пострадавшего в годы застоя за прогрессивные убеждения.
   Да... Поговорка гласит, что нельзя дважды войти в одну и ту же  реку.
Но похоже, что это уже другая река...
   Когда прибыли в Москву, Волк с легкой  сумкой  через  плечо  пошел  к
вокзалу,  обгоняя   увешанных   багажом   пассажиров.   Вид   тепловоза,
уткнувшегося носом в перрон, показался ему символичным:  впереди  тупик.
Из автомата он позвонил в Тиходонск, Пастуху.
   - Как дела? - не представляясь и не называя имен, спросил он.
   - Все просто зашибись, - весело отозвался Лысый.  -  Они  в  глубокой
жопе.
   Такого просто никто не ожидал, даже представить не  могли.  Полностью
деморализованы. Я уже начал их подгребать под себя.
   - Меня интересует только один вопрос.
   - Мстить никто не будет. Им не  до  этого.  И  потом  -  все  сделано
честно, красиво, по понятиям. Вопросов нет!
   - А...
   - Нет. В этой среде не принято давать показания. Будь спокоен.
   Потом он позвонил Сержу.
   - Извини, что сам не встречаю, много дел, - сразу отозвался тот. - Но
водитель стоит на площади. Запиши номер... Он тебя отвезет, разместит. А
вечером поужинаем, поговорим о делах.
   На новеньком "Мерседесе" боксерского  вида,  но  изрядно  отяжелевший
мужик отвез Волка в частную гостиницу на Фрунзенской набережной.
   - У нас здесь офис, а наверху разгрузочный центр: два номера, банька,
бассейн, - рассказывал по дороге водитель. - Там дядя Вася командует, он
и за порядком следит, и безопасность обеспечивает. У тебя пушка есть?
   - Нет.
   - Ничего. Дядя Вася молоток. Если что подозрительное заметит, у  него
ребята на подхвате имеются. Мигом все порешают.
   - Что порешают?
   - Да все. Любые вопросы.
   Волк так и не понял, за кого его принимает бывший боксер.
   Кряжистый, немногословный, с лицом бывалого человека, дядя  Вася,  не
задавая никаких вопросов, провел его в трехкомнатный люкс,  обставленный
дорогой деревянной мебелью, с  двумя  телефонными  аппаратами,  огромным
телевизором и шикарной ванной. Не привыкший к роскоши Волк мог  сравнить
его только с апартаментами президентского дворца в Борсхане. Правда, там
все было перевернуто вверх дном  и  изуродовано  пулевыми  пробоинами  и
потеками крови, а также валявшимися тут и там трупами. Здесь  же  царили
идеальный порядок и чистота.
   - Вас приказано по первому разряду обслуживать, - сказал дядя Вася. -
В холодильнике выпивка, баня прогрета, бассейн вымыт, три телки  ждут  -
черная, белая, рыжая. Внизу машина с водителем, рядом ресторан  -  надо,
обед принесут. А если что сверх того понадобится, вот на этом,  красном,
два нолика нажмите, я и отзовусь...
   - Что "сверх того"?
   -    Все,    что    надо,    -    эти    слова    прозвучали    столь
торжественно-убедительно, что верилось сразу: для дяди Васи  нет  ничего
невозможного. Может, и телефоны здесь волшебные?
   Он набрал номер Софьи.
   - Але, - сразу отозвался голос с неповторимыми певучими интонациями.
   - Только не говори, что ты меня не слышишь!
   - Почему не слышу? Прекрасно слышу. Это ты, Володя? Ты где?
   - В Москве.
   - Да? Надолго? - Похоже, Софью это не удивило.
   - Может быть. Ты не хочешь увидеться?
   Волк  затаил   дыхание.   Сердце   колотилось,   как   у   мальчишки,
договаривающегося о первом свидании.
   - Почему не хочу? Как раз сейчас я свободна.
   Телефон действительно оказался волшебным.
   - Здорово! Сейчас я за тобой приеду!
   - Зачем тратить время и  кататься  туда-сюда?  Скажи  адрес,  я  сама
подъеду.
   - Только, знаешь, захвати свою фотографию. А лучше две  или  три.  На
время.
   Софья заливисто засмеялась:
   - Зачем они тебе?
   - Потом узнаешь. Но я тебе их отдам.
   - Хорошо!
   Волк подпрыгнул на месте. Да, телефон был волшебным. Или  сама  жизнь
стала волшебной, заиграла яркими красками, как радуга. Теперь оставалось
реализовать еще одну задумку.
   Порывшись в записной книжке, он откопал номер, записанный просто так,
на всякий случай. Волшебный телефон протренькал свой очередной "сезам".
   - Слухаю! - молодцевато гаркнули на другом конце провода.
   - Здорово, Потапыч...
   Трубка настороженно молчала.
   - Это Володя. Тишина.
   - Лефортово, помните?
   Послышался неопределенный звук, и снова наступило молчание.
   - Вы рисунков много нарисовали. А потом я у вас в гостях был.
   - Здорово, Петро. Ты от кого звонишь?
   - От себя. Из гостиницы.
   - Не по поручению, значит... А какое у тебя дело?
   Потапыч был лишен дипломатических способностей и не признавал  всяких
промежуточных, не несущих информации разговоров.
   - Мне надо еще одну картинку добавить...
   - Кто приказал?
   - Никто. Я сам хочу.
   Потапыч закряхтел:
   - А тебе чего, мало, что ли?
   - Да нет, не мало...
   - А я тебе что, художник?
   - Да нет, не художник...
   Сейчас Потапыч должен был сказать что-то типа:  "Ну  и  все!"  и,  не
прощаясь, положить трубку. Волку удалось его опередить.
   - Просто я к руководству иду докладываться...
   Тишина в трубке стала заинтересованной.
   - По новому делу...
   - Ты там не болтай! - сурово предостерег Потапыч.
   -  Молчу.  А  для  него  лучше  картинку  добавить.  Я  сам  смекнул.
Инициативно.
   Знакомые слова смягчили Потапыча.
   - Так ты по заданию... Другое дело! Тогда заходь, сделаю. А баловства
я не уважаю. К большому начальству?
   - Потапыч! - укорил старого энкавэдэшника Волк.
   - Правильно, молодец, - смущенно закашлялся  старик.  -  Давай  прямо
завтра с утреца...
   Потом Волк набрал два нуля на внутреннем  телефоне  и  заказал  букет
цветов и обед на двоих. Когда он в плавках вышел из  ванной,  дядя  Вася
уже сервировал  стол.  Глянув  на  гостя,  он  на  миг  утратил  обычную
невозмутимость и задержал на нем взгляд дольше, чем позволяют  приличия.
Похоже, он даже хотел что-то сказать, но сдержался.

***

   Обед остался нетронутым. Ноги у Софьи были такими же нежными  и,  как
всегда, пахли кремом. То ли персиковым, то ли абрикосовым - это не имело
значения. Как всегда, она билась в  его  объятиях,  кричала,  умирала  и
воскресала вновь. Волк забыл про Тиходонск, про подчиненный  взвод  ППС,
про Эйно Вялло и Холеного, забыл про самого себя.
   Время пролетело быстро. Около семи позвонил Серж.
   - Я заказал столик в ресторане. Можешь взять ее с собой.
   - Кого?
   - Софью. Дядя Вася очень  удивился,  что  ты  проигнорировал  готовых
молодых телок и привел стареющую женщину.
   - Дурак он, вот и все.
   Серж засмеялся:
   - Он действительно так сказал. Ну давай, закругляйся. Я  заеду  через
час.
   Волк предложил Софье совместный ужин, но она отказалась.
   - Не получится, я должна  спешить.  Скоро  придет  Николай  Павлович.
Кстати, зачем тебе мои фотографии?
   - Сюрприз. Завтра узнаешь.
   Серж приехал на огромном "мерсе" в сопровождении двух телохранителей.
Они обнялись. Покружив по центру, которого Волк не  узнавал,  автомобиль
остановился возле китайского ресторана. Раньше таких просто не было.  По
крайней мере в СССР. У входа  извивался  неоновый  дракон.  В  вестибюле
гостей встречал живой крокодильчик. Просторный, погруженный  в  полумрак
зал был  заполнен  едва  ли  на  четверть.  Вдоль  стен  стояли  плоские
аквариумы, в которых плавали пираньи.
   Когда-то Волк и Серж изучали их в курсе выживания,  в  теме  "Опасные
животные". И конечно, не предполагали встретиться с хищными  рыбами  при
столь благоприятных обстоятельствах. Столы были тоже в виде  аквариумов:
под прозрачной крышкой в подсвеченной воде плавали более мирные рыбки.
   Телохранители остались  у  входа,  внимательно  оглядывая  зал.  Серж
сделал заказ на свой вкус. Они болтали на нейтральные  темы.  Официантка
явно выраженной азиатской  внешности  принесла  замысловатые  закуски  и
бутылку, внутри которой колыхалась свернутая кольцами змея.
   - Это мне что-то напоминает, - сказал Владимир.
   - Водка "Вечная молодость", - пояснил Серж. - Говорят, она тонизирует
организм, повышает потенцию, а если пить всю жизнь, то  проживешь  очень
долго.
   - А что  мы  едим?  -  поинтересовался  Волк,  осторожно  пережевывая
упругие похрустывающие кусочки под острым соусом.
   - Медузу.
   - Медузу?! Разве ее можно приготовить?  Она  же  вся  из  воды.  Вода
испарится и что останется?
   - Как видишь.
   - Уроки выживания. Змеи, пауки, лягушки, ящерицы - вот какие  у  меня
ассоциации.
   - Сравнил! - усмехнулся Серж. -  Там  их  подавали  сырыми...  А  тут
настоящие китайские повара.
   - Что значит "настоящие"?
   - Значит, китайцы.  Официантки  не  настоящие.  Казашки,  кореянки...
Давай выпьем за встречу и за совместные дела!
   Водка оказалась слабой, с неприятным вкусом. Волк отставил рюмку.
   - Я, наверное, никогда не стану  долгожителем.  Серж  тут  же  сделал
знак, и через минуту на столе появилась бутылка "Абсолюта".
   - Их надо смешивать, так лучше, - посоветовал он. - Попробуй.
   Действительно, в смеси "Вечная молодость" оказалась гораздо приятней,
придавая коктейлю пикантный привкус.
   - Ты слышал что-нибудь про "Консорциум"? - спросил Серж, когда подали
запеченных в гриле королевских креветок.
   - Нет.
   - Это  очень  мощная  структура,  в  ней  работают  наши  отставники.
Комитетчики, спецназовцы, разведчики. Финансовый фундамент сопоставим  с
государственным бюджетом. Это и есть государство. Последние три года и я
там обретаюсь.
   Волк сосредоточенно резал плотное мясо. Он не любил задавать вопросы.
   - Так вот, у "Консорциума"  есть  финансовые  интересы  в  Африке.  В
Борсхане.
   Очень серьезные интересы. Алмазные копи. Представляешь?  Положи  нож,
вот так, смотри!
   Серж взял креветку за красный неочищенный кончик хвоста,  обмакнул  в
соус и ловко отправил в рот.
   - А ведь верно, - Волк последовал его примеру.
   - Но в последнее время возникли проблемы, - Серж вымыл руки в пиале с
плавающим в воде лимоном.
   - Их президент, он полный отморозок, людоед, расторг  договор.  Право
разработки на пятьдесят лет - псу под хвост!  Международный  арбитраж  -
побоку!
   Часть персонала успела эвакуироваться, а кто остался  -  пропали  без
вести.
   Скорее всего, их нет в живых. Не исключено, что этот Мулай  Джуба  их
съел.
   - В каком смысле?!
   - В прямом. Он обожает жареные пальцы. Особенно белых людей...
   Лжекитаянка принесла  жареную  утку.  Хрустящая  золотистая  корочка,
рассыпающееся мясо, в круглой деревянной коробочке  -  рисовые  лепешки,
какие-то зеленые стебли,  напоминающие  молодой  лук.  Серж  замолчал  и
принялся за новое блюдо: заворачивал в лепешку кусочек  утки  вместе  со
стеблями и приправой  и  ел,  как  в  русских  деревнях  едят  блины  со
сметаной. Волку это показалось сложным, и он ел утку отдельно, а лепешки
отдельно. Было очень вкусно. Они еще выпили.
   - Эту проблему можно решить только одним путем...
   Серж сделал паузу,  доедая  утку.  И  давая  возможность  собеседнику
задать вопрос. Но утка кончилась, а вопроса не последовало.
   - ...Сменив людоеда на нормального человека. Дружески настроенного  к
нашей стране.
   - И к "Консорциуму", - уточнил Волк.
   -  Совершенно  верно.  И  к  "Консорциуму".  Сейчас  ведется   подбор
специалистов.
   На эту работу выделено три миллиона долларов.
   - Сколько?!
   - Три миллиона. А ведь когда-то мы уже сделали это. Причем совершенно
бесплатно. А тот, кто сделал что-то однажды, может сделать это и  второй
раз.
   Что скажешь?
   "Не соглашайся! - быстро сказал кот. - На фиг нам эти башли? А  шкуру
точно попортить могут!"
   Владимир тщательно промокнул губы тонкой полотняной салфеткой.
   - А ты участвуешь?
   Серж отвел глаза.
   - Только в координации и общем  руководстве.  У  меня  обеспечивающие
функции.
   - Я так и думал.
   - Почему? Почему ты так и думал?
   - Потому, что ты уже привык комфортно жить,  вкусно  есть,  в  общем,
наслаждаться жизнью. После этого трудно идти под пули.
   Волк ожидал, что Серж разозлится, но тот только усмехнулся:
   - Пожалуй, ты прав. Но я уже устроен в этой жизни. А ты  еще  нет.  И
эта операция - ключ к  такому  же  положению,  как  у  меня.  Ты  будешь
работать на "Консорциум" и иметь все, что пожелаешь. Впрочем, твоя  доля
позволит тебе и не работать. Хотя, на мой  взгляд,  без  работы  человек
закисает. Так что ты скажешь?
   Серж   смотрел   внимательно,   словно   хотел   проникнуть    сквозь
татуированную кожу и заглянуть Волку в душу. Пауза затягивалась.
   - Я подумаю, - наконец сказал Волк.
   Серж перевел дух. Похоже, он боялся услышать отказ.
   - Конечно. Это вполне естественно. Что  ты  скажешь  насчет  зеленого
чая?
   - На это я без раздумья скажу "да", - усмехнулся Волк.

***

   - Баба как баба, - сказал Потапыч, рассматривая  фотографии.  Крупный
план:
   Софья улыбается, жемчужные зубки гармонируют с  жемчужным  ожерельем.
Софья  в  купальнике  на  морском  берегу,  маленькие   ступни   омывает
прозрачная волна. Софья верхом на вороном жеребце, рука  сжимает  повод,
можно  заметить,  что  маникюр  выглядит  безукоризненно.  Потапыч  этих
нюансов, конечно же, не ухватывал.
   - И чего ее колоть, не пойму...
   - Так надо!
   -  А-а-а...  Небось  это  чья-то  связь  и  на  нее  замыкается  твоя
легенда...
   - Точно.
   - Тогда другое дело! Как ее рисовать?
   - В полный рост. И чтоб лицо было хорошо видно. Чтоб узнавалось.
   - Да что я тебе, Айвазовский? - буркнул Потапыч. - И куда ее  колоть?
У тебя уже живого места нет. Может, на животе, под трусами?
   "Вот точно, - захихикал черт. - Там ей  самое  место.  Чтоб  недалеко
тянуться".
   - Нет. Вот здесь, на левом боку, у сердца.
   - Так ведь видно плохо будет! - Колыцик наложил на фотографию  кальку
и сосредоточенно начал копировать.
   - Ничего. Кому надо, увидит. А говорить она научится?
   - Чего?! Это как так - говорить?! - вскинулся Потапыч.
   "Да научится, научится, - захихикал черт. - Всему научится. Я  тут  с
ней рядом буду, я ее всему обучу".
   Волк шлепнул себя по предплечью так, что покраснела кожа.
   "А я при чем!" - возмущенно закричала русалка.
   - Тихо сидите, а то кишки вырву, - злобно сказал Волк. - Я  за  базар
отвечаю!
   "И правда, не заводите хозяина, хуже будет", - опасливо сказал кот.
   - Да это ты кому?! - Старик снова оторвался от своего занятия.
   - Зверинцу своему. Черту, русалке. Болтают всякую херню!
   Потапыч покачал головой:
   - Ой, смотри, Петро! От такой работы крыша запросто может съехать.
   Отдохнуть бы тебе надо. На море съездить, на песочке поваляться.
   "Дед по делу базарит, - обрадовался кот. - Лучше  на  море,  чем  под
пули. А зачем ты эту кралю рисуешь?"
   Волк не успел ему ответить.
   - Ну, Петро, ляжь  на  бок  и  затихни,  -  Потапыч  приготовил  свою
механическую бритву. - Начинаю...
   Б-ж-ж-ж-ж... Б-ж-ж-ж... Б-ж-ж-ж-ж-ж...
   Бритва переделана в татуировочную машинку: дергающийся шток  приводит
в движение три связанные между собой иглы  с  пропитанным  тушью  ватным
фитильком  посередине,  они  прокалывают  кожу,  впрыскивают   в   ранку
очередную каплю красителя и строчат дальше по шаблону.
   Б-ж-ж-ж-ж... Б-ж-ж-ж-ж... Б-ж-ж...
   Иглы строчат по живому телу, и Волк приготовился к  боли,  но  ее  не
было - только легкое щекотание, и все... Совсем не так,  как  в  прошлый
раз!
   - Терпи, Петро, терпи, теперь немного... - привычно бубнит Потапыч.
   Б-ж-ж-ж-ж... Б-ж-ж-ж-ж-ж...
   - Гляди, как легко идет, -  удивляется  колыцик.  -  Как  строчка  по
сапогу. Я ведь когда-то сапоги тачал. Ну, учеником был у сапожника...
   Б-ж-ж-ж-ж... Б-ж-ж-ж... Б-ж-ж-ж...
   Идея пришла в голову Волку тогда, когда он понял,  что  татуированные
картинки составляют его единственную постоянную компанию и являются  его
основными друзьями на всю жизнь. Но он дружить с ними не хотел. И  решил
связать жизнь с Софьей. Хотя бы на своей коже.
   Б-ж-ж-ж-ж... Б-ж-ж-ж... Б-ж-ж-ж...
   - Ну, вот и все. В этот раз быстро. И как ловко вышло! Ты гля, у тебя
так кожа  задубела,  что  даже  красной  не  стала...  Ни  кровинки,  ни
слезинки, ни воспаления...
   - Да и не больно совсем, - удивился Волк. - В зеркало глянуть можно?
   - А то! Гляди, конечно. Это ты так тушью  пропитался,  что  тебе  все
нипочем...
   Волк подошел к старинному трюмо,  глянул  в  мутноватое  стекло.  Да,
теперь у него на левом боку, у сердца, жила Софья. Настоящая Софья  -  и
лицо, и фигура...
   Точь-в-точь, как на фотографии.
   "Хорошая бабенка, сдобная, - прокомментировал  черт.  -  Как  раз  по
мне". - Лезвие  есть?  -  спросил  Волк.  Потапыч  стоял  сзади,  ожидая
одобрения.
   - Бри