ханизм  самонаводящейся  зенитной  ракеты.  Мимо
проходил мутный официант, Вольф одним движением снял  с  подноса  четкую
бутылку, оклеенную серебряной фольгой.
   Под высоким потолком ярко светили тысячесвечовые люстры, отражаясь  в
лаке узорчатого паркета. По паркету целеустремленно и стремительно рубил
строевым шагом атлетически сложенный блондин с волевым лицом, в парадной
форме офицера воздушно-десантных  войск:  мундир  цвета  морской  волны,
белая рубашка, черный  галстук,  отутюженные  брюки  с  голубым  кантом,
потерявшие крахмальную упругость белые перчатки  и  черные  полуботинки,
уверенно попирающие  видавший  виды  пол  Кремлевского  дворца.  Блестел
парашютный значок с цифрой "60" под голубым куполом, отливали  рубиновой
эмалью три  боевых  ордена,  золотились  на  золотых  же  однопросветных
погонах маленькие лейтенантские звездочки. Левая  рука  привычно  давала
отмашку в такт шагам, правая, словно  противотанковую  гранату,  сжимала
непредусмотренную уставом бутыль шампанского.
   Необычный марш привлекал всеобщее внимание - закрывались рты, челюсти
переставали  жевать,  лица   гостей   с   заинтересованным   недоумением
поворачивались в  сторону  лихого  лейтенанта.  Гул  голосов  постепенно
смолкал, тем  отчетливей  выделялся  чеканный  шаг  десантника.  Он  уже
подходил к цели, и коротко стриженная брюнетка тоже стала поворачивать к
нему аккуратную головку.
   - Бах! - железные пальцы одним движением  сорвали  витую  проволочку,
пробка улетела к потолку, белая пена выплеснулась на паркет.
   На  красивом  лице  отразилось  изумленное  узнавание:  меньше  всего
ожидала  Софья  Васильевна  встретить  здесь  влюбленного  солдатика  из
пустыни Рохи Сафед.
   Бум! Колено лейтенанта ударилось о кремлевский паркет, рядом стукнуло
донышко бутылки, белые перчатки легли на щиколотку  Софьи  Васильевны  и
высокий каблук ее  "лодочки",  еще  одно  движение,  и  изящная  дорогая
туфелька оказалась в руке молодого офицера. Струя шампанского полилась в
нее, словно в хрустальный бокал, брызги и пена летели  во  все  стороны.
Недоумение на лице Софьи Васильевны сменилось восторгом.
   - За самую  лучшую  женщину  в  мире!  -  хрипло  произнес  Вольф  и,
обливаясь, выпил из импровизированной шампанницы.
   "Ну ты ваще..." - сказал кот, то ли одобряя, то ли осуждая.
   Наступила немая сцена. Такого чопорно-официальный Кремлевский  дворец
еще не видел. Вольф сорвал  белую  перчатку  и  протер  мокрую  туфельку
изнутри. Синие зэковские перстни выделялись здесь еще  контрастнее,  чем
обычно.  Сановитые  гости  попятились,  расширяя   круг.   Он   погладил
спрессованные покрасневшие пальчики  и  надел  туфельку  обратно.  Софья
Васильевна с торжеством оглядывала других женщин.
   -  Что  здесь  происходит?!  -  раздался  трубный  голос  коренастого
генерала в новеньком парадном мундире. В  руке  он  держал  тарелочку  с
бутербродами и рюмку коньяка. - Отвечай, Софья, что ты делаешь?!
   - Я?! - удивилась Софья Васильевна. - Я ничего не делаю. Сижу и  жду,
когда ты принесешь бутерброды. Это была чистая  правда.  Волк  встал  на
ноги и оказался лицом к лицу с Чучкановым. За  последние  годы  тот  еще
больше раскабанел.
   - Софья Васильевна просто сидит, - подтвердил Волк.  -  А  я  за  нее
выпил.
   Ватка с помадой - ведь это совсем не то, правда?
   Генерал всмотрелся.
   - Ах, это ты! Опять?
   - Да, это я. Вам ведь не удалось подставить меня под "Дождь". Поэтому
я жив.
   - К тому же пьяный!
   - А в  бубен?  -  спросил  Вольф,  прикидывая,  где  под  слоем  жира
находится точка солнечного сплетения.
   "Окстись, босяк, - предостерег кот. - Здесь ловить нечего. Повяжут!"
   - Что? - Чучканов растерянно смотрел на татуированную руку  Вольфа  с
вытянутым указательным пальцем. - Ты кто?
   - Конь в пальто! - остроумно ответил Вольф и с трудом натянул  мокрую
перчатку. - Мы с Софьей уходим. Пошли, Софья!
   Он взял женщину за руку, но та высвободилась. Вольф растерялся.
   - Пойдем, Софья, мы должны жить вместе! Я ждал этого много лет...
   - Вы пьяны, лейтенант,  -  Чучканов  шагнул  вперед,  оттесняя  тушей
Вольфа от своей жены. - Покиньте зал. Кто-нибудь, позовите охрану!
   - Сам  покидай!  -  Вольф  сильно  толкнул  генерала,  тот  с  трудом
удержался на ногах, но тарелка упала и со звоном разбилась.
   Все-таки Чучканов  был  десантником.  Хорошим  или  плохим  -  другой
вопрос. Но когда принесенные жене бутерброды  разлетелись  по  полу,  он
повел себя как хороший, не думающий о  последствиях,  безбашенный  боец:
без лишних слов, с маху ударил дерзкого лейтенанта в  ухо.  Вольф  успел
присесть и ткнул-таки пальцем в нужную точку, но не пробился сквозь жир.
Пришлось добавить крюк слева. Генерал завалился набок и грузно рухнул на
лаковый узорчатый паркет.
   - Прекрати! Что ты делаешь! - закричала Софья.
   - Пойдем со мной! Ты моя!
   Вольф снова попытался взять ее за руку и вновь безуспешно.  Тогда  он
наклонился, сдернул ладное женское тело  со  стула  и  перебросил  через
плечо.
   Софья визжала и колотила по мощной спине кулачками. Не обращая ни  на
что  внимания,  лейтенант  пошел  к  выходу.  Собравшиеся  вокруг  гости
поспешно расступались. Ногой он распахнул дверь и вышел в огромный, тоже
затянутый пеленой вестибюль "Слева! -  тревожно  предупредил  кот.  -  И
справа! Их много, не уйти!"
   - Товарищ лейтенант, отпустите женщину! -  раздался  уверенный  голос
слева.
   Это была не просьба, а приказ. Жесткий приказ, облаченный в  вежливую
форму.
   - Немедленно отпустите женщину! - послышался такой же голос справа.
   Жесткость и здесь выпирала сквозь вежливость, как шипы кастета сквозь
наброшенный для маскировки платок.
   - Ты что, оглох?! - зловеще прошептали сзади, без всякой  дипломатии.
- Или думаешь, с тобой тут шутки шутят?!
   Вольф так не думал. Он уже знал, что первым ударит  тот,  кто  сзади.
Между лопаток или в поясницу, так, чтобы наверняка обездвижить и вывести
из строя. Он остановился и осторожно поставил Софью на пол.
   - Извини... Кажется, я сделал глупость.  Но  я  давно  хотел  забрать
тебя...
   - Как  "забрать"?  Разве  я  вещь?  -  Софья  раздраженно  поправляла
прическу.
   Зеленые глаза были широко распахнуты, щеки  раскраснелись.  Вольф  не
мог оторвать от нее взгляда. Сердце колотилось  у  самого  горла.  Софья
перехватила его восхищенный взгляд и улыбнулась.
   - А вообще интересно... Меня еще никогда не похищали!
   - Пройдемте с нами, товарищ лейтенант! - сильные  руки  взяли  Вольфа
под локти.
   Пелена рассеялась. Вокруг стояли крепкие молодые  люди  в  одинаковых
костюмах. Шесть  или  семь  -  наверное,  вся  дежурная  смена  Девятого
управления. Не очень много для опытного бойца специальной разведки.
   - Без грубостей! - рыкнул Волк. - Немедленно отпустить!
   - Осторожно с ним,  -  негромко  сказал  кто-то,  и  руки  разжались.
Связываться с героем-десантником охране явно не хотелось.
   Вольф  оглянулся.  Команду   подал   Сергей   Иванович   -   давешний
сопровождающий.
   - Нехорошо, Владимир Григорьевич, - Сергей Иванович  скорбно  покачал
головой. - Вы ведь не в казарме  и  не  в  пивной  на  Арбате.  Вы  хоть
понимаете, где находитесь?
   - Сейчас мы ему объясним, - сказал  старший  охранник.  -  Пройдемте,
лейтенант!
   Вольф криво улыбнулся и высокомерно оглядел всех.
   -  Это  вы,  товарищи,  не  понимаете,  с   кем   разговариваете!   -
значительным тоном произнес он. - Я лично знаком с Сергеем  Михайловичем
Грибачевым. Вот, глядите!
   Чтобы залезть в нагрудный карман, пришлось снять  перчатки.  И  когда
татуированные пальцы поочередно поднесли визитную карточку  Генерального
секретаря к лицам окружающих его людей,  их  удивленные  взгляды  нервно
перебегали с фамилии "Грибачев" на синие тюремные перстни и обратно.  Но
здесь,  в  Кремлевском  дворце,  фамилия  перевешивала.   Строгие   лица
охранников   постепенно   смягчались.    И    Сергей    Иванович    стал
доброжелательней, как в начале вечера.
   - Все свободны, - кивнул он охране. -  Будем  считать,  что  инцидент
исчерпан. Вам нужна машина, Владимир Григорьевич?
   Вольф огляделся. Охранники разошлись, Софья  медленно,  явно  чего-то
ожидая, шла ко входу в зал. Он побежал следом и взял ее за руку.
   - Поедем со мной!
   - Сумасшедший! Что у тебя на пальцах?
   - Татуировки. Такое было задание. Поедешь?
   - А как же Николай Павлович? Зачем ты его ударил? Да еще так сильно!
   - Наоборот, я сдержал руку. Сейчас он оклемается, тут наверняка  есть
хорошие врачи. Поедем! Софья Васильевна колебалась.
   - Но как забрать шубу: мой номерок у Николая Павловича...
   - Я заберу!
   По Вольфу было видно: если Софья захочет, он заберет и Царь-колокол с
Царь-пушкой в придачу.
   - Ну хорошо... Только ненадолго...
   Вольф резко  обернулся.  Сергей  Иванович  стоял  в  прежней  позе  и
терпеливо ждал.
   - Да, нам нужна машина! - громко крикнул он, и голос  эхом  отразился
от высоченного потолка Кремлевского дворца.

***

   Черный тяжелый "ЗиЛ" из кремлевского гаража особого назначения  долго
раскачивался  на  колдобинах  и,  наконец,  остановился  у   обшарпанной
панельной пятиэтажки. В отгороженном толстым стеклом пассажирском салоне
раздавались приглушенные стоны.
   - Здесь? - раздался из  переговорного  устройства  недовольный  голос
водителя.
   Вольф с трудом оторвался от влажного горячего рта Софьи и вынул  руку
из влажной горячей промежности. Резинка трусов щелкнула.
   - Сумасшедший, ты мне размазал губы... - тяжело дыша, произнесла она.
   -  Здесь,  товарищ  прапорщик,  -   Вольф   нажал   кнопку,   опуская
звуконепроницаемую перегородку. - Спасибо.
   - Не за что, - совсем другим тоном отозвался водитель. Всю дорогу  он
считал, что везет простого "летеху", которому посчастливилось не по чину
влезть в правительственную машину. Но обычный  "литер"  -  десантник  не
может знать звания  шофера  спецавтомобиля.  Только  сотрудник  Системы,
знакомый с табелью о рангах...
   Под тусклой лампочкой у  подъезда  лузгали  семечки  три  подвыпивших
аборигена.  Вытаращив  глаза,  они  рассматривали,  как  из  диковинного
лимузина вышли лейтенант в парадном мундире и шикарная дама  в  норковой
шубке. Необычная пара  зашла  в  замызганный  подъезд,  семечная  шелуха
хрустела у них под ногами.
   - Ни фига себе... Кто это?
   - Не знаю... Сроду здесь таких тачек не бывало!
   Сплевывая и покачивая головами, аборигены смотрели  вслед  габаритным
огням "ЗиЛа". На третьем этаже громко хлопнула дверь.
   В прихожей не горела лампочка. Вольф включил свет в комнате,  схватил
Софью в охапку и прямо в шубе бросил  на  незастеленную  тахту.  Вжикнув
"молниями", стянул замшевые сапоги, запустил руки под короткую  юбку  и,
повозившись, спустил колготки. Вывернувшись наизнанку, прозрачный нейлон
соскочил  с  маленьких  ступней.   Не   сдержавшись,   Вольф   поцеловал
натруженные покрасневшие подошвы. Они пахли кремом. У Вольфа закружилась
голова, сердце готово было выпрыгнуть из груди.
   - Давай, быстро, давай! - лихорадочно шептал  он,  расстегивая  тугие
пуговицы шинели.
   - Сумасшедший! - Раскинув полы манто, Софья подтянула юбку и  стащила
трусики. Голые белые ноги и подстриженный мех лобка беззащитно выглядели
на грубом фоне шубы, и этот контраст еще сильнее разжигал желание.
   Последняя пуговица, отлетев, звякнула о  старый  паркет.  Вольф  упал
вперед.
   Парадная шинель и норковая шуба не давали  телам  соприкоснуться,  но
самые чувствительные их  части  все  же  удалось  соединить,  и  разряды
страсти пронизали любовников, как удары тока пронизывают привязанного  к
электрическому стулу  заключенного,  заставляя  его  биться,  корчиться,
стонать и кричать.
   Когда все кончилось, Вольф обессиленно свалился на пол. Софья  лежала
с закрытыми глазами и тяжело дышала.
   - Когда-то... мне приснилось... будто я делала это в глубоком  снегу,
- прерывистым голосом  проговорила  она.  -  На  раскинутой  шубе...  Не
раздеваясь, конечно, так, слегка заголившись.... И те снежинки  попадали
на тело, и я вздрагивала...
   - С кем? - насторожился Волк. - С кем ты это делала?
   - Не помню. Со сном.
   - А это действительно был сон?
   - Конечно. Почему ты спросил?
   - Уж больно подробные впечатления. Детали обычно забываются.
   - А я необычная. Я инопланетянка. - Софья открыла глаза и улыбнулась.
-  Правда,  правда!  Однажды  мы  с  подружками  пошли  к  гадалке.  Она
посмотрела на мою ладонь и не стала гадать. Сказала, что у меня линии не
как у всех людей.
   Неземные линии!
   Волк  снял  наконец  жесткую  шинель,   сбросил   мундир   и   грубые
полуботинки.
   Софья тоже ловко вывернулась  из  шубы,  одернула  платье,  привычным
жестом поправила волосы.
   - Только не бросай шубу на пол, лучше повесь. Плечики найдутся?
   - Да. Выпить хочешь?
   - Если что-то вкусное...
   Вольф замешкался.
   "Намарцифаль водяру с апельсином, сахара сыпани, все будет  классно",
- посоветовал кот. Да, это хорошая мысль!
   - Я сделаю вкусный коктейль.
   - Ну, давай свой коктейль.
   Вольф принес бокал с бледно-желтой  смесью  для  Софьи  и  полстакана
водки для себя. Чокнувшись, они выпили.
   - Как ты жила это время? - хрипло спросил Волк.
   Софья  пожала  плечами.  Она  сидела  на  тахте,  поджав  ноги,  Волк
опустился на пол и положил ладони на круглые, гладкие колени.
   - Обыкновенно. Привыкала к  Москве.  Потом  мы  переехали  на  другую
квартиру, было много хлопот с ремонтом. А ты куда пропал?
   - Я?!
   Между полетом с "московским отрядом"  в  Ташкент  и  командировкой  в
тюрьму Волк много раз созванивался с Софьей и назначал ей свидания.  Она
соглашалась и не приходила.
   - Я действительно чуть не пропал без тебя. Какая у тебя  нежная  кожа
на коленках... Будто светится изнутри...
   - Ой, ты целовал мне ноги, а я  даже  помыться  не  успела!  Мне  так
неловко...
   - Ничего... Полгода я целовал ватку с твоей помадой. А ватку  вытащил
из мусорного ведра, еще там, в Рохи Сафед...
   - Перестань! - Софья гортанно рассмеялась. - Ты такой придумщик...  А
расскажи-ка, что это у тебя на пальцах? Ты ведь обещал!
   - Обещал? Когда?
   - Ну там, в Кремле. Кстати, зачем ты так ударил Николая Павловича? Ты
прямо зверь!
   В ее голосе не было осуждения, скорей восхищение. Вольф встал.
   - Можно, я приму душ?
   Когда  он  встал  под  упругие  теплые  струи  и  стал  намыливаться,
молчавшие до сих пор картинки загалдели.
   "Чего это он во всей сбруе на бабу полез, - недовольно протянул черт.
- Так я об нее и не потерся..."
   "Тебе одно на уме!" - обиделась русалка.
   "Ща потремся, обкончаемся", - размечталась женщина на кресте, и  даже
голос у нее был не такой грубый, как обычно.
   "Аж пять раз! - саркастически сказал пират. - Баба  нас  как  увидит,
так и опять бечь кинется!"
   "Не болтай под руку, - предостерег его кот. - Может, обойдется".
   Вольф подумал, что ситуация повторяется. Точно  так  же  он  мылся  в
квартире Лауры, а потом разразился скандал.
   Но на Софью татуированное тело Вольфа оказало  прямо  противоположное
воздействие.
   - Ух, ты! Что это? - Зеленые зрачки  расширились,  пальчик  с  острым
ноготком обвел глаза под ключицами, поцарапал  черта,  потом  русалку...
Точно так царапала его кожу Александра  Сергеевна.  Ее  тоже  возбуждали
татуировки.
   - Это татуировки.
   - Иголкой кололи? Наверное, больно? А зачем?
   - Для дела. Я ведь все это время сидел в тюрьме.
   Софья рассмеялась:
   - В тюрьме? И за это тебя пригласили в Кремль и наградили орденом!
   - Именно так.
   - Интересно...
   - Не очень. Там нет кислорода и такая влажность,  что  трудно  зажечь
спичку.
   Зэки стоят в очередь к  двери,  чтобы  лечь  на  пол  и  сквозь  щель
подышать воздухом из коридора. А ночью могут удавить или вогнать  гвоздь
в ухо.
   - Ужасно... Это все ужасно... Бедный Волчик...
   Все больнее царапая кожу,  наманикюренный  ноготь  принялся  обводить
распятую на кресте женщину, потом рука скользнула ниже.
   - У меня никогда не было татуированного мужчины. Это  так  заводит...
Ты похож на зверя... Да-да, не спорь...
   Проснулись они около полудня.
   - Что-то у меня язык болит. Порезала, что ли... Но чем? Посмотри!
   Софья высунула розовый язычок, он действительно был поцарапан.
   "Ну, ты и мудила! - выругал кот пирата. -  Баба  так  старалась,  нас
всех облизывала, а ты не мог финку убрать!"
   - Я ему эту финку... - в сердцах сказал Вольф.
   - Что?! - удивилась Софья.
   - Сейчас я тебя полечу! - Вольф приблизился к ее лицу.
   - Времени нет. Надо бежать домой.
   - А что ты скажешь мужу?
   Она округлила глаза.
   - Правду, конечно. Что  ты  увез  меня  на  другой  конец  Москвы,  я
убежала, кругом ночь, пришлось ночевать у подруги.
   - Что ж, очень правдоподобно!
   Вольф приник к сочному яркому рту. Софья  пыталась  освободиться,  но
больше для вида.
   Потом он смотрел, как она одевается. Привычно втиснулась  в  трусики,
аккуратно натянула колготки, разгладила каждую складочку, удовлетворенно
осмотрела обтянутые блестящим  нейлоном  ноги  и  сунула  их  в  сапоги,
вжикнула "молниями". Одетая снизу и голая  от  пояса,  она  прошлась  по
комнате, улыбнулась застывшему, как статуя, Вольфу.
   - Вам, мужчинам, тяжело приходится! Тебя вот искололи всего, а Шарову
пол-ягодицы  каким-то  взрывом  оторвало.  Во-о-от  такой  шрамище,  как
звезда!
   Она соединила большой палец  с  указательным  и  сквозь  получившееся
колечко, как сквозь монокль, посмотрела на татуированную статую. Красные
ногти отливали перламутром.
   - Откуда ты знаешь?!  -  Волк  подскочил  к  полуголой  женщине  и  в
последнюю секунду сдержался, чтобы не закатить ей  пощечину.  -  Откуда,
отвечай!
   Софья выпятила губку.
   - Да что тут странного... В  пустыне  мужики  часто  ходили  в  одних
плавках.
   Да и без плавок тоже...
   Вольф  два  года  прослужил  в  пустыне,   но   не   видел   мужиков,
расхаживающих в голом виде по военному городку. И шрам на заднице Шарова
не видел, хотя не раз бывал с  ним  в  боевых  командировках.  Но  порыв
злости прошел, осталась только ревность. Бить  Софью  уже  не  хотелось.
Хотелось убедиться во вздорности своих  подозрений.  Он  погладил  белую
грудь, взялся за крупные розовые соски.
   - Скажи честно, где ты рассматривала жопу Шарова?
   - Нигде. Если честно, мне Надя рассказывала...
   Софья подалась навстречу, сильнее прижимаясь к его ладоням.
   - Какая Надя?
   - Библиотекарша. Помнишь, у нас в школе, в пустыне?
   Она возбуждалась, и голос становился напряженным.
   - А она откуда знает?
   - Ну, знает, наверное... - Софья облизнула пересохшие губы.
   - Откуда?!
   - Вот ты ее и спроси... А я тут ни при чем...
   Софья прикрыла глаза. Веки у  нее  трепетали,  соски  затвердели.  Он
продолжал ласкать нежную грудь и покручивал розовые кнопки то вправо, то
влево, словно ручки настройки рации  в  поисках  какой-то  очень  важной
волны.
   - Я тебя спрашиваю! Не  строй  из  себя  гимназистку!  Помнишь  тропу
разведчика? Тогда, ночью, когда мы  только  вернулись  из  командировки?
Помнишь, как мы с Сержем тебя с двух сторон обработали?
   Зеленые глаза недоуменно распахнулись.
   - Ты что, Володя? Какая тропа разведчика? Когда рота вернулась,  меня
вообще не было в пустыне, я уезжала к маме!
   - А домик на детской площадке? Избушка на курьих ножках? Помнишь, что
ты там с Сержем делала?
   - Не говори ерунды...
   Глаза снова закрылись, Софья облизала губы:
   - Какая избушка, какой Серж... Я тебя хочу...
   Женское начало в Софье брало  верх  над  всем  остальным.  Она  умела
подчиняться мужчине, и это умение оказывалось важней всего. Не то  чтобы
Волк ей поверил, просто мучившие его сомнения мгновенно улетучились,  их
уже не надо было взвешивать  и  анализировать,  они  стали  неважны.  По
крайней мере, сейчас.
   - То-то же... Давай, быстро становись на