адка  века,
что они со своим чемоданом не сели на электричку,  ради  сорока  минут  езды
тратились на билет в фирменном...
   Верзила в неплохом прикиде, конечно же, равнодушным не остался:
   - Девушка, а вы тут сходите или как?
   "Мне бы ваши заботы, Марь Иванна", - вспомнила она фразу из классического
анекдота, но улыбнулась обаятельно:
   - Нет, дальше еду... А что?
   - До Аюкана?
   - Однозначно.
   - Познакомиться бы... Двенадцать часов ползти - такая скука...
   - Познакомимся, - пообещала Даша. - Я на вокзал за пивком сбегаю,  а  вы,
если мой муженек покажется, так и скажете, лады? Особые причеты: в малиновом
пиджаке, златая цепь, на поясе пейджер, а за спиной - два мордоворота...
   Верзилы мгновенно увяли. Проводница уже распахнула  дверь  и  покрикивала
теперь:
   - Да погодите вы, еще не встали!
   Даша сошла следом за пожилой четой,  не  спеша  направилась  в  крохотное
здание вокзальчика, кремовое с белой каймой.  Деревня  Краснореченская  была
довольно большой, и оттого вокзальчик имел все атрибуты цивилизации - желтые
скамейки, ларьки, лотки и даже игральный  автомат  (правда,  цивилизация  не
простерлась настолько далеко, чтобы он еще и работал).
   Она была  уверена,  что  слежки  за  ней  не  было.  С  видом  полнейшего
равнодушия к фирменному поезду "Кедр" устроилась у высокого  немытого  окна.
Вскоре поезд дернулся - и пополз себе восвояси. Никто не побежал к вокзалу в
поисках отставшей, никто не вошел следом за ней. Все  чисто.  Даша  испытала
упоительное чувство полнейшего одиночества. Отряд не заметил потери бойца...

   ...Через пять минут она вернулась в  Шантарск  на  ближайшей  электричке.
Взяла такси, махнула на правый берег, там немного попетляла по улицам  и  на
автобусе поехала назад, на левый берег могучей Шантары. Слежки не было.
   "Переиграла, - не без законной гордости подумала  Даша.  -  Ай  да  майор
Шевчук, ай да сукина дочь..."
   Ощущение было странное, приятно щекотавшее нервы - она вдруг оказалась  в
родном городе словно бы гостьей. Ни единая живая  душа  не  знала,  что  она
вернулась. Чувства  неописуемые  -  огромный  миллионный  город  по-прежнему
работает, как исполинский механизм из людей и машин, а ты свободна от всего,
никому не обязана сейчас, можешь бесцельно бродить, не  увлекаясь,  впрочем:
мало ли что, еще найдется кто-то зоркий и опознает. То ли Штирлиц на  улицах
Берна, то ли инопланетный пришелец. Она попыталась взглянуть на шумную улицу
так, словно видела ее впервые в жизни, старательно отрешаясь от прошлого,  -
даже голова чуточку закружилась от  своеобразного  сладкого  ужаса.  А  если
настроиться и представить, что тебя тут никто не знает, что никакой квартиры
у тебя здесь нет,  и  нет  твоего  имени  в  штатном  расписании  уголовного
розыска, и любовников нет, и друзей, и врагов... И если приехать в городское
УВД, недоуменно уставятся, не узнавая,  а  за  дверью  квартиры  обнаружатся
совершенно незнакомые люди, станут уверять, что они тут обитали всю жизнь...
   Она  чуть  смущенно  одернула  себя  мысленно,  встряхнула  головой.   На
пешеходном  переходе  у  моста  работяги  в  желтых  жилетах  поверх  курток
прикрепляли огромный транспарант,  где  красно-золотыми  по  синему  буквами
возвещалось: "ДА ЗДРАВСТВУЕТ ЮБИЛЕЙ ГОРОДА!"
   Как водится, торопились в последнюю минуту наверстать. Завтра как  раз  и
должно было стукнуть триста семьдесят лет граду Шантарску,  каковое  славное
событие  будет  отмечено   с   превеликой   помпой,   народными   гуляньями,
кавалькадами ряженых казаков (в реальном  прошлом  дошедших  сюда  на  своих
двоих без единой лошадиной  силы),  явлением  на  публике  отца-губернатора,
прочими торжествами...
   И операцией "Гроза" в том числе.
   Минут через сорок она вылезла из  автобуса  возле  торгового  центра.  На
обширной площади, как обычно, полно было народу. Даша  зашла  в  здание,  на
втором этаже купила не особенно дорогую сумку,  пригодную  для  тасканья  на
плече. Спустилась вниз и стала  лениво  бродить  меж  киосков  и  прилавков,
приглядываясь.
   Местечко это она знала, как свои пять пальцев. Вон в том углу  понимающий
человек без труда обзаведется спичечной коробкой с "пластилинчиком", а то  и
чем-то посерьезнее; если подойти к торгующему книгами  пузатому  бородачу  в
потертом кожаном плаще (кличка для посвященных -  Слесарь)  и  сослаться  на
кое-каких общих знакомых, максимум через десять минут клиент  мужского  пола
обретет фемину младшего сексуального возраста (если, конечно, предварительно
расплатится). Многое здесь можно  было  купить  из-под  полы  -  а  лишиться
лежащих в карманах ценных вещичек еще  проще.  Даша  минут  через  несколько
засекла в толпе  старого  знакомого  Вову-Скрипача,  способного  без  особых
трудов увести лопатник из внутреннего кармана пиджака (причем пальто у  лоха
может быть застегнуто на все пуговицы). Скрипач даже увидел ее, но не узнал,
скользнул равнодушным взглядом, прошел мимо столь же скучающей  походкой.  И
вдруг растаял, как предвыборные обещания. Исчез  за  ларьком.  Тут  же  Даша
поняла  причину  столь  внезапной  дематериализации  -  совсем  недалеко   с
расслабленно-скучающим видом прошли два опера из районного. Дашу не опознали
и они. Подумать только, что  делает  с  честной  женщиной  парик  и  шлюшкин
макияж...
   Искомого она  до  сих  пор  не  усмотрела  -  но  не  особенно  от  этого
печалилась. Что-что, а терпеливо ждать она умела. И времени достаточно. А не
повезет здесь - есть еще как минимум три места, где можно попытать  счастья.
Передвигаться  можно  и  на  тачке  -  выданные  Галаховым  денежки  приятно
оттопыривали внутренний карман куртки, а  вот  отчета  о  командировке,  где
следует скрупулезнейше указать каждую потраченную копеечку, писать наверняка
не придется...
   И  она  продолжала  хаотичные  странствия,  обходя  "блошиный  рынок"  то
наискосок, то по  периметру,  для  вящего  правдоподобия  то  покупая  пачку
китайского  печенья,  то  перебирая  видеокассеты.  Ничего  интересного   не
происходило - однажды цыганка предложила погадать, однажды сытый лоб в  коже
поинтересовался, не желает ли девочка  потрудиться  на  непыльной  работе  с
моментальной выплатой вознаграждения наличными.
   Еще примерно через полчаса в поле  зрения  оказалась  дичь.  Даша  заняла
удобную для наблюдения  позицию  неподалеку.  Делая  вид,  что  разглядывает
россыпь разноцветных обложек дамских журналов в газетном киоске,  наблюдала,
как нехороший человек по прозвищу Ухо договаривается  с  клиентом.  Судя  по
внешнему облику и несуетливому поведению, клиент был понимающий, и дело шло,
как по маслу.
   Договорились окончательно. Денежки перешли из рук в руки.  Точно,  клиент
деловой  -  деньги  отдал,  не  суетясь,  спокойно  выслушал  инструкции   и
направился к одной из близлежащих серых девятиэтажек, а нехороший человек по
прозвищу Ухо тут же использовал нехитрый прием под названием  "замешаться  в
толпу".
   Даша  двинулась  за  клиентом  и,  определив,  что  он  пойдет  во   двор
девятиэтажки, от дальнейшего следования в кильватере тут же  отказалась.  Не
было нужды. Вскоре появится напарник Уха, и будет это либо Интеллигент, либо
Золотой Петушок, или одно из двух...
   Ага! Откуда-то слева возник Золотой Петушок с пластиковым пакетом в руке,
направился вслед клиенту.
   Даша, мгновенно собравшись, пустилась вдогонку.
   Настигла за углом дома - где их  не  мог  увидеть  любой  болтавшийся  на
рынке. Наддала, настигла у самого подъезда, в прыжке схватила одной рукой за
ворот и притиснула к бетонной боковине входа,  а  другой  схватила  пакет  и
крутанула несколько раз, обматывая вокруг  запястья  -  как,  собственно,  и
поступала раньше, когда брала подобную публику с поличным, чтобы  не  успели
отбросить подальше и заорать, что они тут ни при чем.
   Золотой Петушок был учен и  ситуацию  оценил  мгновенно.  Когда  повернул
голову, на худой курносенькой физиономии читался несказанный ужас. Никак ему
не хотелось на нары.  От  позорной  наколки,  точки  над  бровью,  он  успел
избавиться  -  там  виднелся  лишь  шрамик,  но  лагерная   почта   работает
безукоризненно, и молва, что в зону идет очередная Машка, Петушка  наверняка
опередит...
   Сквозь ужас проглянула надежда:
   - Ты что, сучка? - прошипел Петушок, не узнавая.
   - А с каких это пор ты старых знакомых в упор не видишь?
   - Рыжая? - охнул он, сомлев от вернувшегося ужаса.
   - Она самая, - сказала Даша. - Что в пакете? - И легонько встряхнула его.
- Что в пакете, сучонок?
   - Кита„за глухой...
   - С семечками?
   Он кивнул, не в силах произнести словечка.
   - Давай сюда,  -  деловито  сказала  Даша,  покрутила  пакет  в  обратном
направлении, снимая его с запястья, забрала и спрятала в сумку,  старательно
застегнув "молнию".
   Петушок молча боялся. Даша сказала ему тихонько и внятно:
   - Слушай сюда, козел, и запоминай. Ты меня не видел. И я тебя не  видела.
И не было меня здесь. Пакет у тебя рванула  малолетняя  шпана  и  смылась  с
концами. С Ухом разбирайся, как хочешь, но  чтобы  все  забыл  немедленно...
Понял?
   Он таращился, еще не веря в неожиданное избавление, шевелил губами.  Даша
встряхнула его:
   - Ну ты понял, блядь такая?
   - П-понял...
   - Где пакет?
   - Шманок какой-то подлетел,  рванул  и  -  ноги  делать...  Второй  ножку
подставил...
   - А я где?
   - А тебя я в натуре не видел...
   - Молодец, - сказала Даша, разжимая пальцы.  -  И  смотри  у  меня,  если
трепанешь, не просто посажу - мочкану...
   - Ты бы сразу сказала, что тебе надо... уж сделал бы...
   - А вот думать над моими поступками тебе тем более в упор не  полагается,
- сказала Даша. - Брысь! Да одежду припачкай немного, ты ж упал, когда  тебе
ножку подставили...
   Покосившись на нее дикими глазами, Петушок набрал в горсть кучку грязного
снега,  старательно  принялся  тереть  им  свои  брюки.   Даша   преспокойно
направилась в соседний подъезд, меж вторым и третьим этажами бегло  обозрела
добычу. Четыре плотных, запаянных с помощью утюга  полиэтиленовых  пакета  -
китайский ТТ, глушитель, две пустых обоймы и пригоршня  патронов.  Торгованы
были биты жизнью и приняли все меры, чтобы покупатель не  смог  в  считанные
секунды привести ствол в рабочее состояние и с его помощью  тут  же  вернуть
свои денежки - беспредельщиков нынче развелось, что грязи...
   Все обойдется. Уху  он,  конечно  же,  преподнесет  Дашину  легенду.  Тот
отвозит подручного по ушам, поставит на деньги, но ничего  не  заподозрит  -
здесь, как и в других подобных местах,  пасутся  стайки  малолетних  волчат,
проходящих первые университеты, и ждать от них можно любого сюрприза...

   ...Уже смеркалось, когда  она  входила  в  вестибюль  самой  роскошной  и
дорогой в городе гостиницы "Алмазная Шантара", некогда принадлежавшей обкому
партии. Положительно, ей сегодня везло  во  всем  -  двухсотдолларовый  люкс
оказался свободен. Дашу (точнее, Лымареву И.Ф.) в него поселили  без  всяких
проволочек - одета она  была  скромненько,  но  и  на  бичиху  не  походила,
богатые, как известно,  чудят  по-всякому,  и  в  наши  рыночные  времена  у
дамочкц, если она пожелает выложить рублевый эквивалент пары сотен баксов за
ночь постоя, сей эквивалент возьмут без  всякого  сопротивления...  Впрочем,
она  позаботилась  обронить  несколько  фраз,  которые  легко   могли   быть
истолкованы благообразной седой тетенькой за стойкой как  желание  скучающей
дамочки на одну ноченьку исчезнуть из дому, чтобы потрепать нервы супругу...
   Отель был приличным, и милиция его частыми набегами не беспокоила -  лишь
в исключительных случаях. Даже если седая по неведомому капризу души стукнет
в оперативку, приедут ни в какие роковые тайны не посвященные  районщики,  с
которыми  будет  предельно  просто  договориться,  объявив  свою   подлинную
личность.
   Даша распаковала сумку, вытащила купленный у вокзала толстый  детектив  в
пестрой обложке,  на  которой  умопомрачительно  красивая  девица  стояла  в
выжидательной позе посреди красивого осеннего леса, сжимая в  руке  красивый
пистолетище; поставила бутылку дорогущего коньяка, выложила пакеты и свертки
с разными  деликатесами.  Денежки,  выданные  Галаховым  на  авиабилет,  она
тратила щедро, без малейших угрызений совести. Остались сущие пустяки - ну и
наплевать, можно позволить себе  хоть  несколько  часов  роскошной  жизни  в
преддверии акции, пожалуй, самой нелегкой  и  тягостной  в  ее  жизни...  Уж
тут-то, в самом дорогом номере самой дорогой гостиницы, ее  ни  одна  собака
искать не догадается.
   В двустворчатую дверь тихонько, деликатно постучали. Даша  встрепенулась,
сняла пистолет с предохранителя, сунула его  за  пояс  под  свитер  и  пошла
открывать.
   Перед ней стоял кудрявый вьюноша в элегантном костюмчике,  при  галстуке,
заранее улыбаясь:
   - Пуркуа? - спросила Даша, не расслабляясь.
   - Извините, сударыня, мальчика пригласить не хотите для скоротания скуки?
   - Это тебя?
   - Не обязательно, но возможно. Разумеется, если требуется девочка...
   - Милый мой, у меня витафобия, - сказала Даша. - Ты не  пугайся,  это  не
извращение такое, это, если перевести с латыни, отвращение от  жизни.  Какие
тут мальчики и девочки... - Достала из кармана сизую полусотенную,  едва  ли
не последнее, что осталось от полковничьих денежек, сунула  ему  в  руку.  -
Сделай, лапочка, так, чтобы меня до утра ни  одна  собака  не  беспокоила...
Компрене? Мерси, оревуар...
   Захлопнув дверь, прошлась по комнатам. Номер был впечатляющий -  спальня,
кабинет,  гостиная  с  диваном,  столом  человек  на  десять,  самоваром   и
телевизором. Первый и последний раз в жизни, эт-то точно, ее номер в  Париже
был похуже...
   Хлопнула в кабинете рюмочку коньяку - чтобы пожить хоть немного в  каждой
комнате - тщательно задернула все шторы  в  гостиной,  придвинула  к  дивану
столик с красиво разложенными вкусностями, включила  телевизор,  налила  еще
рюмку "Хеннесси", критически обозрела картину и осталась довольна.  Сбросила
джинсы, свитер, вытянулась на диване с  рюмкой  в  руке.  Медленно  выцедила
коньяк, ничуточки не отдававший сивухой,  закурила  и  наконец-то  позволила
себе блаженно расслабиться.

   Глава двадцать шестая
   И ВНОВЬ - ТАНЦУЮТ ВСЕ!
   Хороший отдых получился. Она долго валялась на диване, посасывая коньячок
и  лениво  перелистывая  забойный  детектив  под  соответствующим  названием
"Взбесившаяся". Попытавшись угадать сначала,  кто  там  главный  злодей,  но
никак не получалось, и Даша, устав следить за похождениями героини, попросту
заглянула в конец. А заодно позавидовала героине -  если  бы  она  сама  так
работала, наверняка прочно угодила бы под прокурорское следствие или огребла
свинцовый привет...
   Вопреки ожиданиям ночь выдалась самая спокойная - Даша не  просыпалась  в
холодном поту, видения и кошмары не терзали, вполне нормально выспалась. Вот
только никак не могла поутру сообразить -  то  ли  проснулась  за  несколько
секунд до трезвона своего старенького микробудильника, то ли будильник ее  и
разбудил,  но  замутненное  пробуждением   сознание   уверило,   будто   все
наоборот...
   Времени хватало с запасом. Она без всякой спешки налила воды в сверкающий
электросамовар и  сварганила  чай.  За  окном  уже  помаленьку  светало,  из
сизоватой рассветной  полутьмы  проступил  огромный  разноцветный  плакат  с
изображением  невероятно  могучего  и  живописного   казака,   висевший   на
противоположной стороне улицы. Казак стоял на  фоне  заросших  лесом  сопок,
весь из себя опрятный - сыт, пьян и нос в табаке, -  ничуть  не  похожий  на
реальных первопроходцев, которые наверняка  пришли  сюда  смертно  уставшие,
ободранные и понурые. Он утвердил бердыш с таким видом, словно готов  был  с
чувством продекламировать: "Здесь будет город  заложен!  Отсель  грозить  мы
будем  кита„зе!".  Все  это  напоминало  старую-добрую  наглядную  агитацию,
мускулистых  гидростроителей  с  блаженными  улыбками  идиотов,   нереальных
постовых милиционеров и монстров-комсомольцев - право слово,  один  в  один,
наверняка малевал тот же самый живописец, что при коммунистах уродовал город
соцреалистической жутью...
   Не было ни возбуждения, ни азарта -  одна  привычная  усталость.  Слишком
много было затрачено сил и  нервов,  слишком  много  утрат  постигло,  чтобы
теперь содрогаться в приступе охотничьей страсти.  Нужно  было  выиграть  по
собственной диспозиции, вот и все...
   Она наливала себе чай, когда  в  дверь  деликатно  поскреблись.  Подумав,
пошла открывать. У двери заученно улыбалась хорошенькая светловолосая девица
в кружевном фартучке горничной поверх синего платья  и  белейшей  наколке  в
волосах:
   - Убрать позволите?
   У ее ног посверкивал чернолаково красивый импортный пылесос.
   - Ну, заходите, - сказала Даша. - Хотя тут вроде и нечего...
   - Положено каждое утро, как в лучших отелях Лондона...
   - Я, вообще-то, через четверть часика  буду  съезжать,  -  сказала  Даша,
совершенно не представлявшая,  как  положено  убираться  из  столь  шикарных
хором. - Нужно сдавать, или...
   - Конечно, нужно, - поддакнула девица, профессионально озираясь.
   - А что, и в таких апартаментах подушки сигаретами прожигают?
   - Ой, да конечно! - фыркнула светленькая. - Тут до вас  жил  один  крутой
бизнесмен из Питера, так я с ним прямо наплакалась. - Она проворно принялась
наводить порядок на столике. - Самовар ухитрился распаять -  включил  в  три
часа ночи и спать завалился, вода вся и выкипела. - Она хихикнула. - Привели
ему девочку, так он для надежности дверь изнутри запер и  забыл,  куда  ключ
упрятал. Время вышло, девочка в дверь отсюда колотится, а с той  стороны  ее
менеджер бьется, как рыбка об лед, - а он бухой в сиську, не помнит  ничего,
потом уж ключ в морозильнике отыскался, а презервативы я из люстры  выгребла
- остроумец попался, решил, будет смешно... - И вдруг без всякого  перехода,
абсолютно  не  меняя  тона,  сказала:  -  Стойте  спокойно,  пожалуйста,  не
дергайтесь...
   До Даши не сразу дошло, она непонимающе обернулась -  и  обнаружила,  что
светленькая симпатичная девочка держит ее под прицелом какого-то незнакомого
пистолета,   компактного,    весьма    убедительно    выглядевшего.    Очень
профессионально она держала свою пушечку, со знанием дела...
   - Это что такое? - спросила Даша, поборов первую растерянность.
   - Не двигайтесь, - как ни в чем не бывало сообщила белокурая.  -  С  вами
хотят поговорить...
   Оценив шансы; расстояние и степень скользкости паркета, Даша крутнулась в
заученном броске. Однако пятка не встретила запястья, а  сопутствующий  удар
пришелся в пустоту- - девчонка ушла в  сторону  с  невероятным  проворством,
встала у стены, не погасив безмятежной улыбки:
   - Руки!
   Дверь уже распахнулась, напористо  вошел  человек  в  штатском  -  худой,
высокий и жилистый, с редкими кошачьими усиками, держа стволом  вверх  точно
такую же пушку. В две секунды огляделся, неуловимым движением убрал пистолет
под пиджак, посторонился.
   Вошел третий, аккуратно притворив за собой дверь и  повернув  ключ.  Даша
мгновенно все поняла, но от сердца не отлегло,  отнюдь  -  перед  ней  стоял
генерал Глаголев. Шеф здешнего "Аквариума",  вот  уж  кого  бы  сто  лет  не
видеть... Генерал Глаголев, которому полагалось сейчас лежать в  одноместной
палате со сломанной ногой на  растяжке,  -  белокурый  верзила  с  холодными
голубыми глазами викинга, помесь подколодной змеи и компьютера...
   Он прошел в комнату с непринужденностью  передвигавшегося  на  совершенно
здоровых ногах человека, улыбнулся:
   - Утречко  доброе,  Дарья  Андреевна.  Вы  очаровательны,  как  встарь...
Удивлены?
   - Не особенно, - сказала Даша строптиво. - Я в последнее время наблюдала,
как  по  городу   разгуливают   живые   мертвецы,   которых   вроде   бы   и
похоронили-отпели, мраморный монумент воздвигли.