ая от "Белого орла",  а  тяжелейшая  стеклянная  из-под  портвейна)
прописали его в "тыще" надолго.  Косильщик  ходил  мрачный  и  подозревал  в
случившемся  злонамеренные,  запланированные  происки  неизвестного   врага.
Правда, он не мог даже гипотетически обосновать, кто и  как  успел  в  столь
короткие сроки узнать о визите художника в угро и сути  его  показаний  -  и
оттого злился еще больше. Даша в  происки  не  верила  -  мигом  разысканный
тамошний участковый (из той кремниевой  породы  деятельных  участковых,  что
сохранилась еще по градам и весям России вопреки расхожему мнению и  вылитым
на  милицию  ушатам  журналистских  помоев)  поведал,  что  художника  знает
прекрасно и считает его чем-то вроде ужаса тамошних мест. Несказанное  число
раз уличал в циничном распитии  спиртного  прямо  под  помпезным  памятником
бывшему  вождю  мирового  пролетариата  (вождь  стал  бывшим,  но   место-то
продолжало  числиться  общественным),  трижды   засекал   среди   участников
разогнанных участковым драк в том самом скверике, делал массу  замечании  за
нарушение тишины после двадцати  трех  ноль-ноль  -  и  так  далее,  и  тому
подобное. Участковый чуть ли не матерился и заверял: будь  это  слесарь  или
грузчик, сидеть бы ему давно за казенной проволокой, но с творческими людьми
вечные заморочки: голые девицы,  к  ужасу  соседей  мелькающие  на  балконе,
всегда  оказываются  натурщицами,  вышедшими  покурить  в   промежутке   меж
сотворением шедевра, а нахальное распитие спиртного под  памятником  бывшему
вождю  еще  совсем  недавно  могло  при  ближайшем  рассмотрении  обернуться
демократическим  митингом  против  тоталитаризма   и   рецидивов   имперскою
прошлого, и любой мент, опрометчиво сунувшийся  пресекать,  мог  угодить  во
враги перестройки  со  всеми  вытекающими  отсюда  последствиями...  Суровый
капитан в конце заявил: по его глубокому убеждению, работник кисти  и  резца
наконец-то доигрался, и удивительно, просто, что неприятности на свою голову
заполучил так поздно...
   После  его  яркой  речи,  изобиловавшей  массой  конкретных   деталей   и
шокирующих наблюдений, Косильщик немного сник и вслух говорить о  загадочных
врагах  перестал  -  но  тут  же  попросил  Дашиной  санкции  на  деликатную
разработку  банкирши.  Дата  немного  поразмыслила  и  санкцию  дала,  благо
следствие явственно застопорилось, и следовало на всю  катушку  использовать
приданные кадры, заняв их хотя бы видимостью дела -  иначе,  господи  спаси,
прослышав об их простое, тут же  отнимут,  желающих  выпросить  подкрепление
немало.
   Глеб тем временем смотал кольцом разнокалиберные шнуры и запихал  в  ящик
стола.  Облегченно  вздохнул,  плюхнулся  на  диван  и  потянулся  к   Даше,
уставившись недвусмысленно. Она, засмеявшись - искренне в  крови  приятно  и
неуклонно нарастало, - ловким пируэтом из разряда "уход  от  нападающего  на
крайне ограниченном пространстве" тут же уклонилась от смыкавшихся  объятий,
мгновенно оказавшись на другом конце дивана - надо  сказать,  в  исполненной
дразнящей грации позе. Вытянула руку, заслоняясь ладонью:
   - Э нет, гражданин, что вы сразу с руками... Завоюйте  даму  интеллектом,
завесьте уши порезанными а лапшу  высокими  материями.  Я  и  сняла-то  вас,
сударь, три месяца назад, почуяв за маской уличною повесы еще и интеллект...
   - Да это ж я тебя снял!
   - Это тебе так кажется, - сказала Даша убежденно. - У свидетеля в  голове
сплошь и  рядом  складывается  впоследствии  совершенно  искаженная  картина
происшедшего... Что ты, детективы не читаешь?
   - Но тогда, на остановке, я к тебе подошел, а не ты ко мне, милая...
   - Все относительно, - сказала Даша. - Если я стояла, а ты  перемещался  в
пространстве, это еще нисколечко не означает, что ты подошел и снял.  Вполне
может оказаться, что это ты стоял, а меня в пространстве несло... увлекая  в
мое магнитно-астральное поле на свою беду  стоявших  здесь  же  ловеласов...
Гражданин, оставайтесь на месте! Перемещение в  сторону  сотрудника  милиции
считается  нападением,  к  тому  же,  судя  по  вашей  зверской  физиономии,
намерения у вас самые гнусные... -  Даша  откровенно  дразнила  его  томными
взглядами из-под порхающих  ресниц,  расчетливо  выбранной  позой  с  высоко
сбившейся юбкой.  После  всех  ее  немилых  лицедейств  последнего  времени,
направленных па пользу дела, сущим блаженством было играть для  собственного
удовольствия. - Возможно, гражданин, я вам что-то  невинное  и  позволю,  но
имейте же уважение к мундиру...
   - Будет тебе уважение, - пообещал Друг жизни, пожирая ее взором.  -  Куча
уважения, по числу звездочек...
   - Звучит заманчиво, - рассмеялась Даша. Вытянула  ноги,  положила  голову
ему на колени- - В самом деде, расскажи новую загадку. То бишь  разгадку.  Я
серьезно, так с ними отдыхаю после милицейских заморочек.  Благодать  -  все
давно умерли, любые сроки давности прошли...
   - Это пока  полразгадки.  Выяснял,  могли  ли  тогдашние  предки  славян,
тавроскифы, участвовать в Троянской войне.
   - Они где жили?
   - В Тавриде. То бишь в Крыму и в устье Днепра. Примерно там,  где  теперь
Одесса.
   - Ах, Одесса, жемчужина у моря... -  пропела  Даша.  -  Ну  конечно,  без
одесситов ни одна хохма не обойдется, что им там говорить о Троянской войне?
Так, Троя... Примерно представляю, где это, не такая уж я темная. Нынче  это
- в Турции. Слушай,  что-то  далековато  от  твоих  тавроскифов  получается.
Неужели плавали в такую даль?
   - Где царил Одиссей?
   - Ну, это даже я знаю, - сказала Даша. - На Итаке.
   - А где расположена Итака, ты представляешь?
   - Не-а. То есть, конечно, в Греции... возле Греции, раз это остров.
   - Итака располагается на той стороне Греции, что обращена не к Турции,  а
к Италии. То, что царь Итаки Одиссей участвовал в Троянской войне,  тебя  не
удивляет? И то, что он туда плавал?
   - На то он и древний грек, - сказала Даша. - Сел на корабль - и поплыл.
   - Вот то-то и оно, - удовлетворенно сказал Глеб. -  Участие  в  Троянской
войне Одиссея никою не удивляет, потому что ему до Трон плыть было "близко",
а вот скифам из Тавриды плыть невероятно  "далеко".  Так  вот,  когда  будет
желание, посмотри на карту, измерь расстояние шнурочком, вытяни по линеечке,
прикинь в масштабе... И окажется, что от Итаки плыть до Трои как  минимум  в
два раза дольше, чем от Тавриды. Не по времени, а по  расстоянию  -  гораздо
длиннее путь,.. Корабли у  всех  тогда  были  практически  одинаковые,  и  у
греков, и у тавров - по сути, небольшой челнок с парусом и десятком гребцов.
И плавали тогда незамысловато -  поблизости  от  берега,  чтобы  при  первом
приближении бури моментально причалить и вытянуть суденышко на  сушу.  Почти
на таких же кораблях две тысячи лег спустя викинги добирались от Скандинавии
до Синплни. а русские - до Царьграда ... Словом,  тавры  могли  при  хорошей
погоде добраться до Трои в  два  раза  быстрее  Одиссея,  которому  пришлось
тащиться вокруг всей Греции.
   - У тебя, как и тогда, с Ричардом Львиное Сердце, все упирается в  чистую
теорию, - сказали Даша. - Что-то я не помню свидетельских  показаний  насчет
участия славян в дебошах вокруг Трои... Я, конечно, как  и  в  прошлый  раз,
подхожу с чисто полицейской точки зрения, но свидетельские показания - штука
необходимая.  Если  Вася  Кривой  имел  теоретическую  возможность  замочить
старушку утюгом, это еще не означает, что он ее грохнул. Если  наши  славные
предки могли доплыть до Трои, это еще не означает,  что  они  туда  плавали.
Милый,  я  выражаюсь  как  заправский  русофобствующий  масон,  но  что  тут
поделаешь, если в составленных гражданином Гомером протоколах  ни  словечком
не упоминаются тавроскифы? В общем, доведись мне вести это дело, о нападении
тавроскифов на Трою, я бы его быстро прекратила за недоказанностью. Но  если
бы Гомер написал, что тавроскифы крушили стены  Трои  с  помощью  кувалды  и
загадочной чьей-то матери, я бы  моментально  поверила,  что  речь  о  наших
славных предках идет, тут уж не ошибешься... Но должна тебе сказать,  версия
не лишена элегантности.  С  расстояниями  у  тебя  вышло  изящно...  -  Даша
фыркыула. - А что до Одиссея...  Я  тебе  никогда  не  рассказывала,  отчего
срезалась на первом же экзамене в университет? Как раз на Одиссее. Теперь-то
мне кажется, что это было знамение судьбы, сигнал из будущею...  Вытащила  я
билет насчет странствий Одиссея, но вместо того, чтобы изложить каноническую
версию, стала доказывать, что Одиссей, выражаясь былым  уголовным  жаргоном,
гнал грандиозную туфту. Что слонялся он двадцать лет по неизвестным морям  и
островам не из-за козней злых богов, а оттого,  что  просто-напросто  боялся
возвращаться в родные края...
   - Почему?
   - Ты не сопоставил? Он же,  обормот,  погубил  все  свои  корабли,  кроме
одного, да и тот потом утонул при невыясненных обстоятельствах. Угробил  всю
дружину - или как там она в те времена называлась. Всех до  одного.  Вернись
он сразу, ему за столь позорные  итоги  кампании  моментально  открутили  бы
голову, не глядя, что царь. Что это  за  царь,  если  он  погубил  все  свое
воинство и вернулся из похода один-одинешенек? А за двадцать лет можно  было
сочинить любую легенду,  выучить  наизусть  и  раскудрявить  правдоподобными
деталями. Богов в свидетели как-то  не  принято  было  вызывать  даже  в  те
времена. А вот большинство родственников тех, кого Одиссей бездарно погубил,
за двадцать лет успели благополучно помереть, повое поколение выросло...
   - Что-то в этом есть, - сказал Глеб. - Ежели вдумчиво прочитать "Илиаду",
именно "Илиаду", Одиссей предстает изрядной сволочью, провокатором даже...
   - Примерно так я и сказала. За ним еще с Троянской войны числилось немало
гнуси. Только экзаменаторы обиделись за очернение светлого образа  героя.  И
направила я стопы со спокойной совестью в милицейскую школу... Нет, это было
предзнаменование. Философски глядя. Кстати, хочешь...
   - Канэчно, хачу, дэвушка...
   - Руки прочь... Хочешь, расскажу свежую хохму с философским подтекстом  и
уклоном? Сегодня  слышала  от  участкового.  Живет  себе,  поживает  обычная
шантарская семейка: она- преподаватель философии, он -  прораб  на  стройке,
Ну,  столь  разительное  несовпадение  профессий  им  как-то  не  мешало  до
определенного времени, жили себе и жили. Но в один  прекрасный  день  ужалил
прораба пролетавший Амур и ушел он к другой. А разлучница  -  тоже  философ,
мало того, кандидат философских наук, советской выпечки, правда. У  прораба,
судя по всему, была несколько патологическая тяга к философам в  юбках...  И
он, будучи еще официально неразведенным, переселился к своей любушке. И  жил
с ней, воркуя, какое-то время. А у нее дочка-студентка,  и,  вы-таки  будете
смеяться, господа, - не  просто  студентка,  а  третьекурсница  философского
факультета. Однажды в неурочный совершенно  час  мама-кандидат  возвращается
домой и находит свою дочушку в постели с прорабом -  у  него  же  необоримая
страсть к философии, где тут вытерпеть...
   - И мама начала бить сожителя Шопенгауэром по голове?
   - Не забегай вперед, - сказала Даша. -  То  ли  Шопенгауэром,  то  ли  по
Шопенгауэру... Главное, дамочка, хотя и кандидат философии,  к  открывшемуся
зрелищу отчего-то отнеслась отнюдь не философски. Вовсе  даже  наоборот.  И,
как  ты  правильно  угадал,  стала  сожителя  энергично  критиковать  -   за
материализм, переходящий в вульгарный эмпириокритицизм. На ту беду,  надо  ж
такому случиться, в квартиру заявляется  супруга  прораба  ---  официальная,
согласно  нерасторгнутому  браку.  И  тут  уж  у  них  начинается   подлинно
философский диспут с применением всех доступных тяжелых предметов.  Дамочка,
которая кандидат, колошматит прораба, попадая временами по супруге,  супруга
колошматит разлучницу, попадая временами и по прорабу. Ему,  сам  понимаешь,
приходится хуже  всего  -  меж  двух  огней,  бабы  хоть  одетые,  а  прораб
голышом... Уютнее всех студентке. Вот уж кто оказался подлинным философом из
школы циников - девка лежит в  постели,  лицезреет  диспут  и  хохочет,  как
гиена, то ли от веселья, то ли в истерике... Ну что ты  ржешь?  Тут  плакать
надо...   Хочешь,   я   тебя   доведу   до   слез   предпоследней   деталью?
Дамочка-кандидат допрежь была супругой  некоего  инженера-строителя,  он  ее
пару месяцев назад выставил за разврат, переходящий в "тенденцию, однако". А
потом, как порой случается, заскучал и возжелал примирения, хотя и развелись
уже, и  хату  разменяли...  Идет  мириться  и  прощать.  Дверь  открыта,  он
заваливает с тортом и бутылочкой,  гордый  собственным  благородством,  -  и
попадает в разгар диспута. А поскольку он перед историческим визитом  еще  и
принял для храбрости, быстро проникается идеей и  в  конце  концов  начинает
колошматить всех подряд, не отделяя философов от пролетария. Шум от  диспута
стоит на весь Академгородок, соседи вызывают "луноход". Влетает  в  квартиру
наряд и стоит в полной растерянности - наши ребята всякое повидали,  но  тут
совершенно непонятно, кого нужно выхватить из-под  плюх,  а  кому  побыстрее
крутить  руки  как  агрессору...  Да,  я  не   сказала   про   собаку...   У
дамочки-кандидата был жизнерадостный годовалый сенбернар.  Песик  никого  не
кусает, но он решил, что началась веселая игра, и бесится от  всей  собачьей
души, носится по стенам и потолку... Ну не гогочи ты так, на пол меня сейчас
сбросишь...
   - Дашка, ну я не могу... Что, правда?
   - Чистейшая. И про сенбернара тоже. Районщики чуть со смеху не сдохли...
   - Убитые есть?
   - Да нет, ни переломов, ни проломленных голов  -  все-таки  интеллигенты,
философы... Синяков у каждого с полдюжины, висят живописные лохмотья, волосы
выдранные, прораба обе дамочки ухитрились  исцарапать  с  ног  до  головы  -
сам-то он больше прикрывал мужское достояние, в  его  положении  ручками  не
особенно и размахаешься... Сенбернар под шумок сожрал до крошечки  инженеров
торт. перебил все бутылки и цветной телевизор сшиб, хорошо еще, кинескоп  не
взорвался... Такие вот кровавые милицейские будни.  Теперь  усердно  скрипят
перья. Студентка уже совершеннолетняя, но мамаша  все  равно  катает  в  суд
бумагу, требует привлечь прораба за совращение, развращение  и  принуждение.
Супруга пишет  на  разлучницу,  выставляя  е„  первой  развратницей  города.
Инженер пишет на супругу прораба  -  она  ему  сгоряча  новеньки"  импортный
пиджак порвала и часы разбила. Студентка пишет, что не было ни  принуждения,
ни совращения, а было лишь добровольное согласие сторон. Один  прораб  оперу
не пишет. ему грустно и  тягомотно,  пьет  вторую  неделю  и  заверяет,  что
непременно  повесится.  Обе  бабы  его   выставили,   кочует   по   дружкам.
Академгородок ржет еще почище тебя, в суде заранее ужасаются...
   - Дарья, сейчас лопну... - простонал Глеб.
   -  А  вот  этого  не  надо,  -  сказала  вконец   развеселившаяся   Даша,
перенасыщенная искорками до кончиков ушей и пальцев. - Лопнувший ты мне ни к
чему...
   Она налила себе еще  коньячку,  выпила,  встала  и  прошлась  по  комнате
дразнящей походкой манекенщицы, играя бедрами и ощущая во всем теле задорную
легкость.  Сердце  просило  веселых  безобразий.  Оглянулась  -  шторы  были
задернуты. Той же летящей походочкой подошла к  магнитофону,  сунула  первую
подвернувшуюся кассету. Грохнуло что-то задорное на импортном языке. Не было
на свете никаких сексуальных маньяков, никто не таился в сумерках с  тесаком
наготове посреди миллионного города, и сатанистов не  было,  и  проституток,
все на свете было естественным и дозволенным...
   -  Гражданин,  вы  как  относитесь  к  развратной  западной  выдумке  под
названием стриптиз? - спросила она, смеясь.
   Глеб поднялся с дивана.
   - Сидеть!  -  рявкнула  Даша  подлинно  милицейским  голосом.  Встряхнула
головой,  так,  что  волосы  мотнулись  рыжим  пламенем.  Замерла  в  весьма
прельстительной позе н взялась кончиками пальцев за верхнюю пуговицу кителя.
- Нынче я гуляю, отзвенел звонок... Женщина я, или кто?  А  потому  -  даешь
раскованность...
   Глава шестнадцатая. Ночь полнолуния.
   Шантарская милиция пообвыклась  с  любыми  странностями  и  чудачествами.
Старые кадры предпенсионного  возраста  еще  рассказывали  молодым,  как  во
времена застойные первый секретарь обкома тов. Федянко затребовал и  получил
полторы сотни милиционеров, чтобы прочесать лес  возле  обкомовских  дач  и,
кровь  из  носу,  обнаружить  злостно  сбежавшего   из   клетки   редчайшего
золотистого  хомяка,  подаренного  партийному  главе   Шантарской   губернии
дружественными     перуанскими     коммунистами.      Милиция      славилась
профессионализмом, и беглец был часа через  три  обнаружен  и  захвачен  без
применения огнестрельного оружия - за что два непосредственных ловца огребли
по месячному окладу, а замполит, хоть сам и  не  присутствовал,  осуществляя
лишь идейное руководство, получил очередную звездочку.
   Числилась в устных летописях н душераздирающая история о  пьяном  японце.
Сын Страны Восходящего  Солнца,  попавший  в  закрытый  город  с  делегацией
настрого   проверенных   коммунистов,   вдруг   обнаружил    мелкобуржуазные
оппортунистические наклонности - проще говоря, вульгарно запил в обкомовском
буфете,  а  дойдя  до  кондиции,   Преспокойно   прошел   мимо   ничего   не
подозревавшего постового у  входа  и  растворился  в  Шантарске,  уже  тогда
миллионном. Поскольку по-русски он знал ровным счетом два слова,  "водка"  и
"Ленин",  существовала  нешуточная  опасность,  что  он  будет   принят   за
обыкновенного сибирского инородца и в таковом качестве  прибит  шпаной  либо
терроризирован  суровыми  сержантами  из  вытрезвителя.  Тогда-то  по   всем
милицейским  волнам  и  пронесся   лесным   пожаром   исторический   приказ:
"Вылавливать всех косоглазых! Обращаться  вежливо,  свозить  для  проверки!"
Городские  вытрезвители  получили  строжайший  приказ;  с  любым,  кто  хоть
мало-мальски смахивает на косоглазого азиата, обращаться гак бережно, словно
он - японский император.
   Милиция, ни черта не понимая, приказ исправно выполняла. В  актовом  зале
на  Черского  маялись  казахские  студенты,  хакасский  доцент,   безнадежно
опоздавший  на   областную   конференцию   археологов,   табунок   тохарских
плотников-шабашников, знатный эвенкийский оленевод (разумевший по-русски  не
больше капавшего в безвестность японца) и в дребезину  пьяный  представитель
экзотической народности кето, с  восточным  фанатизмом  блевавший  прямо  на
паркет и изумлявшийся, отчего ему за это не  бьют  морду,  а  лишь  тоскливо
таращатся и гадают  вслух,  японец  это,  или  нет.  Бледный,  как  полотно,
секретарь обкома по идеологии время  от  времени  пытался  сортировать  улов
осознавая, к ужасу своему, что и сам толком не помнит, как выглядел  японец,
- а по пятам за ним ходил унылый полковник КГБ и ныл, что  это,  несомненно,
происки классовою врага и японец был на самом деле замаскированным  шпионом,
ворующим сейчас на номерном заводе ракету средней дальности...
   Японец исчез в десять утра,  а  город  трясло  до  шести  вечера  -  пока
положение, как это частенько случается, не спас бдительный сержант. Проезжая
на  своем  "луноходе"  по  центральному  рынку,  он  обратил   внимание   на
потасканного бича, менявшего на литр водки чересчур уж  роскошный  пиджачок.
Бича сцапали, молниеносно  провели  расследование  -  и  уже  через  полчаса
сержант с  напарником  бережно  грузили  в  машину  бесчувственного  японца,
обнаруженного  на  окраине  Шантарска,  в  районе,  именуемом   "бичградом".
Неведомыми  путями   заморский   гость   прибился   к   отбросам   общества,
телепатически угадав в них родственные души. Отбросы  (все  это  время,  как
выяснилось,   принимавшие   собутыльника    за    подгулявшего    хакасского
интеллигента) обращались с новым  другом  вполне  до