о и вам, и мне перейти
на нелегальное... Но если мы сейчас же перейдем на нелегальное, ни черта  не
сможем сделать... Жизнь требует  фатализма.  Уберите  этих  мордоворотов,  я
поеду и буду до вечера заниматься Кухаруком, как проклятая, пусть все видят,
что я на месте и знают, чем занята...
   - Возможно, вы и правы, - сказал он задумчиво. - Без некоторого фатализма
тут не обойтись. Вот только куда курсанта девать?  Не  хочется  мне  что-то,
чтобы он гулял на свободе, я вам верю, но так и тянет  подстраховаться...  -
Он цепко глянул на  Дашу.  -  Мы  с  вами  люди  взрослые,  и  деликатничать
некогда... Что у вас с этим бравым молодцем? Спите вы с ним или он  попросту
по вас вздыхает беззаветно и  безответно?  Понимаете,  он  на  вас  украдкой
таращился так, что поневоле делаешь выводы...
   - Каюсь, сплю, - сказала Даша. - Иногда.  А  поскольку  тут  нет  никакой
служебной зависимости, это - мое личное дело...
   - Да бог  с  вами.  Не  хватало  еще  разбирательство  устраивать  насчет
морального облика, именно сейчас... - усмехнулся он. - Ну, так  даже  лучше.
Сейчас я вам и устрою служебную подчиненность... Курсант, подойдите!
   Федя охотно приблизился. Лицо у  него  столь  явно  отражало  невероятную
работу мысли и смену всевозможных чувств, что Даша не удержалась от грустной
ухмылки   -   хорошенькая   ситуация   парню   выпала,   чтобы   повзрослеть
окончательно...
   - Машину хорошо водите? - спросил Галахов.
   - Хорошо, - ответила за Федю Даша. - Шофером был в конторе.
   - Совсем идеально... Курсант, слушайте внимательно. Я вас  на  пару  дней
отсюда забираю. Со школой  сейчас  же  уладим.  Задача  на  вас  возлагается
простая - неотлучно находиться при майоре Шевчук. День и ночь. Не смущаться,
начальство на то и поставлено, чтобы все о всех знать, иначе  какое  оно,  к
черту, начальство... Как относитесь к товарищу Дарье?
   - Я ее люблю, - героически бухнул Федя. Даша едва не покраснела -  потому
что  моментально,  пришла  на  ум  нехитрая  истина:  "Стерва   ты,   Дашка,
все-таки..." Со всеми своими затменьями  чувств  и  банальным  метанием  меж
двумя мужиками  -  хорошим-правильным-удобным  и  плохим,  от  которого  дух
спирает в самом что ни на есть примитивном плане...
   - Тем лучше, - невозмутимо сказал Галахов. - Значит, будете  беречь,  как
верный рыцарь. Короче, замените ее шофера.  Нынче  же,  благовидный  предлог
организуем. Оружие получите в конторе. Сопровождайте всюду, кроме разве  что
туалета. И особенно старайтесь уберечь от  неосмотрительных  поступков.  Это
прямой приказ, как бы ни сверкала глазами Дарья Андреевна... - Он, косясь на
Дашу, ухмыльнулся уголком рта. - Дарья Андреевна - отличный мент, но тяга  к
легким авантюрам  у  нее,  увы,  неистребимая...  Сможете  не  размякнуть  и
старательно бдить? Как бы Дарья Андреевна вам ни  твердила,  что  она  лучше
знает, а рисковать привыкла с пеленок?
   - Смогу, - пообещал Федя непреклонно.
   - Отлично. В этом  заведении  чистые  дискеты  найдутся?  Совсем  хорошо.
Сделайте две копии, немедленно, а  если  получится  четыре,  будет  и  вовсе
прекрасно. Каждый получает свой экземпляр, а остальные мы спрячем  недалеко,
но надежно... приступайте. - И, когда окрыленный Федя отошел,  повернулся  к
Даше.  -  Ну  вот,  неплохо  получилось.  Он  присматривает  за   вами,   вы
присматриваете за ним, а я уж как-нибудь сам за собой присмотрю... И никаких
возражений. Я могу на вас полагаться, как на абсолютно взрослого человека?
   - Можете, - сказала Даша. - Никаких авантюр не будет.
   - Винтовочка мне не дает покоя, - тихо сказал он.  -  Та,  из  эпизода  с
Камышаном...
   - Фатализм остается, - пожала плечами Даша.
   - Как думаете, Камышан в курсе?
   - Очень может быть, - сказала она. - То-то он и спешил так в СИЗО.  А  та
винтовочка... Я очень даже допускаю, что  по  нему  промахнулись  умышленно.
Чтобы мы вцепились в него еще пуще, сконцентрировались на нем,  а  остальные
следочки и  проморгали...  Ведь  все  моментально  начали  бегать  в  жутком
воодушевлении: ах, Камышан! Ах, убийство, любовницы губернатора! Ах, ниточки
тянутся к самому губернатору! Ах, Камышана пришить хотели средь бела дня!  А
тем временем нам тут Сибирскую республику оформляют...
   - Не исключено, - кивнул Галахов. - Кстати, один  вопрос  так  и  остался
непроясненным... Где вы дискету раздобыли?
   Даша усмехнулась:
   - Вот в это лучше не вникать.  Поскольку  получатся  насквозь  незаконные
методы, а нам сейчас следует быть законниками  до  мозга  костей...  Кстати,
магнитофонная запись доказательством является? Для данного случая?
   - Пожалуй, если в комплекте...
   - Вот и я так подумала, -  сказала  Даша.  -  Нет,  никаких  авантюр,  не
беспокойтесь...

   Глава двадцать третья
   ХОД КОНЕМ ПО ГОЛОВЕ
   Федя к своим новым обязанностям относился с невероятной рьяностью  -  -не
отступал ни на шаг, даже когда она  беседовала  в  своем  кабинете  с  Пашей
Горбенно, зыркал из угла столь хмуро и многозначительно, что определенно был
готов при малейшей угрозе всадить обойму в спину оперу.
   - Ты мне это брось, - сказала Даша, когда они остались одни.  -  Поручили
стеречь - вот и стереги, а не устраивай тут цирк с супербдительностью. Пашка
сейчас наверняка голову ломает...
   - У меня приказ, - угрюмо сообщил-сподвижник.
   - Зато нет у тебя приказа вести себя, как дурак...
   - А я сейчас никому не верю.
   - Сопля, -  сказала  Даша.  -  Недоверие  ко  всем  плавно  перетекает  в
шараханье от каждого куста, заметить не  успеваешь...  Нужно  вычислять.  За
нами на обратном пути не следили. Так? Значит, про дискетку  еще  не  знают.
Какой же  смысл  меня  хлопать?  Из  патологии,  что  ли?  Нет  там  никаких
патологий, там сугубые профессионалы...
   - А если они доберутся до той девки?
   - Доберутся - узнаем, - сказала Даша. - Могу спорить, довольно быстро.  -
Встала из-за стола и подошла к нему. - Покажи-ка пушку, я "семьдесят первых"
еще и не видела... Давай-давай, нет у тебя приказа  от  меня  личное  оружие
беречь...
   Федя нехотя вытащил из-под мышки пистолет, протянул ей.
   - Тебе сколько обойм дали? - поинтересовалась она.
   - В пистолете, и запасная.
   - Покажи запасную.
   - Зачем?
   - Проверю кое-что.
   Ворча под нос, он все же извлек и запасную обойму. Даша, переместившись к
окну, повернувшись спиной, нажала кнопку, держа пистолет одной рукой - и обе
обоймы оказались у нее в левой. Одну сунула в карман, из  второй  выщелкнула
все патроны - и тоже спрятала. Дернула затвор, поймала на  лету  выскочивший
коричневый патрон, отправила туда же. Звонко вставила пустую обойму.
   Теперь только Федя заподозрил что-то неладное, вскинулся:
   - Ты что?!
   -  Лови,  -  сказала  Даша,  бросая  ему  пистолет.  -  Молодец,  реакция
хорошая... Вот так и будешь ходить.
   - Дашка...
   - Я тебе в постели Дашка. А здесь - товарищ майор. И не надо.  дергаться,
я тебя душевно умоляю. Не тебе со мной в рукопашку играть...
   - Да твою мать...  -  Федя  попер  на  нее,  как  разъяренный  бульдозер,
остановился вплотную. - Отдай патроны. Сейчас к полковнику пойду.
   -  Слушай,  деревенский  детектив...  -  сказала  Даша  насколько   могла
убедительнее. Взяла его за воротник свитера и приблизила лицо. - Не строй из
себя... Я знаю, что делаю. Я знаю, что делаю, понятно?  Делать  надо  именно
то, что я делаю. Помирать мне неохота, и никаких авантюр  не  задумала.  Так
надо. Ясно? И либо ты будешь меня слушаться, либо я  тебя  сейчас  срублю  с
хвоста - во всех смыслах... Понял? Не учи меня, как работать.
   - Даша...
   - Ты меня любишь, ты за меня боишься... Солнышко ты  мое,  -  Даша  бегло
чмокнула его в щеку в приливе легкого стыда за свою стервозность. - А еще ты
меня недооцениваешь, голубок. Это  со  многими  бывает,  но  вот  от  своего
любовника я таких штампов терпеть не намерена. Изволь поверить в одну  очень
простую истину: все непонятное, что  я  делаю,  творю  не  по  глупости  или
легкомыслию, а потому, что так задумано. Диспозиция такая. Ясно тебе?
   - Ясно... - проворчал он нехотя.
   - Тогда собирайся. Поедем в одно место. Это не туалет, но ты все равно за
мной туда не пойдешь...

   ...Возможно, от верного рыцаря и не удалось бы отделаться легко,  окажись
место встречи зловещего вида хибарой в Ольховке или  подозрительной  фирмой.
Однако Даша вместе со своим Санчо Панса приехала  в  самый  обычный  книжный
магазин - что Санчо моментально успокоило.
   - Зайди в отдел, повороши книжки, - распорядилась она. - Здорово повышает
культуру...
   Федя подозрительно огляделся, но не обнаружил в той части зала, куда  она
направлялась, ни единой двери в подсобку, откуда  можно  было  бы  совершить
классический "соскок".  Направился  к  полкам,  бдительно  косясь  время  от
времени.
   Даша прошла до самого конца - мимо застекленных стеллажей с  кактусами  и
прочей  флорой,  мимо  прилавка  с  обувью  и   столика   со   всевозможными
лекарствами. При советской  власти  книжному  магазину,  по  обыкновению  не
скупясь, отвели весь нижний  этаж  огромадной  девятиэтажки,  а  с  приходом
рыночных времен, увы, храму культуры пришлось выживания ради потесниться, не
выбирая квартирантов...
   В самом конце длиннющего зала примостился за круглым черным столом крайне
благообразного облика  старичок,  восседавший  под  самодельной,  аляповатой
вывеской:  "АСТРОЛОГ  МЕЖДУНАРОДНОЙ  АТТЕСТАЦИИ".   Рядом   были   развешаны
отпечатанные на машинке  тексты  самого  жуткого  содержания  -  они  сулили
открыть цифровую магию имени,  выбрать  наиболее-благоприятное  расположение
звезд для презентации фирмы, совершить астрологический  подбор  кассиров,  с
помощью  "тибетско-кармической  инволюции"  уберечь  от  налоговой  полиции.
Обещали еще почище - но Даша лишь мельком проглядела  заманчивую  рекламу  -
ждала,  пока  астролога  покинет  дебелая  тетка  в  коже  и  золоте,   явно
стремившаяся напустить на налоговую инспекцию тибетскую мощь.
   Вошла в  узенький  проходик  меж  обтянутыми  кожзаменителем  банкетками.
Отметила краешком глаза, что неведомо откуда взявшийся крепкий парень  якобы
невзначай заблокировал проходик, так что посторонних  свидетелей  поблизости
не оказалось.
   Благообразный старичок  потеребил  вандейковскую  седую  бородку,  жестом
пригласил Дашу сесть напротив и заявил:
   - Кармическое расположение планет вам  благоприятствует...  простите,  не
вполне перестроился. Хотя это выражение как нельзя лучше отражает  ситуации.
Вы оказались совершенно правы. Именно известный вам деятель ездил на встречу
с известным вам субъектом. желаете полюбопытствовать?
   - Конечно, - сказала Даша.
   Астролог подал ей толстый черный конверт, украшенный золотыми загадочными
символами, и, благостно глядя поверх ее плеча добрыми глазами звездочета  из
детского мультфильма, сообщил:
   - Можете спокойно полюбопытствовать, у вас за спиной никого нет...
   Она принялась перебирать цветные фотографии -  быстро,  но  не  суетливо,
тренированным взглядом схватывая главное.  Отличная  была  работа  -  полное
впечатление, обоих беседующих снимали с разных ракурсов практически в  упор.
Хотя, дураку ясно, они не позволили бы к себе приблизиться  и  на  километр,
аппаратура, должно быть, задействована фантастическая, о которой нищие опера
могут только мечтать...
   - А запись? - спросила она, тщательно  собрав  фотографии  в  конверт.  -
Удалось сделать?
   - Обижаете, Дарья Андреевна...
   Благообразный старичок положил перед ней  самый  обычный  плеер,  любезно
воткнул штекер в крохотное гнездышко, расправил тонкое полудужье  наушников.
Она откинула волосы назад, прижала к ушам маленькие черные подушечки.
   Не прошло и минуты, как она поняла, что в который уж раз оказалась права.
Угадала все точно - вернее, вычислила. Угадать -  это,  скорее,  от  случая,
слепой фортуны, здесь все наоборот, скорее уж математика...
   Еще через пару минут решительно сняли наушники, вернула  старичку  плеер.
Он с видом полнейшей невозмутимости  прибрал  все  в  небольшой  "дипломат",
поднял глаза:
   - Вы уверены, что этого достаточно?
   - Абсолютно, - кивнула она. - Последний штрих, тут  нет  нужды  разводить
долгие церемонии...
   - И что теперь? - глаза у него были умные и колючие.
   - А ничего, - сказала она. - Есть полная картина. Мелкие  детали  уже  не
играют...
   - Мне так и сообщить?
   - Конечно, - сказала Даша..
   - Но ведь понадобится что-то предпринять?
   - Конечно, - повторила она. - Вы предпримете очень немудрящую штуку.  Мне
нужно нечто совсем несложное...
   Выслушав, он склонил голову, словно вышколенный дворецкий,  но  изумления
все же скрыть не смог:
   - Простите, и это - все?
   - Не совсем. Мне нужен микромагнитофон.  К  сегодняшнему  вечеру.  Часам,
скажем, к  восьми.  Только  по-настоящему  миниатюрный,  габаритов  таблетки
аспирина.
   - Никаких проблем. Куда доставить?
   - Положите в конверт и бросьте ко мне в почтовый ящик.
   - Будет сделано. Еще?
   - Все, - сказала она устало.
   - Позвольте, вы хотите сказать, что к десятому числу сможете уладить...
   - Вы вот что еще передайте, - сказала  она.  -  Это  все  липа  -  насчет
пресловутого десятого числа. Голимая липа. И никак иначе. Я  за  свои  слова
отвечаю - вот и все, что  господину  Гордееву  следует  знать.  Лишь  бы  вы
выполнили все в точности...Народу  не  нужны  нездоровые  сенсации,  народу,
нужны здоровые сенсации. Именно такую я  и  гарантирую.  Знаете,  что  такое
здоровая  сенсация?  То,  что  разыгрывается  в  узком  кругу,  не  будоража
постороннюю публику... Всего наилучшего.
   Встала, подхватила тощенькую папку, с которой пришла. Широкоплечий  страж
ловко  посторонился,  глядя  словно  бы  сквозь  нее.   Из-за   прилавка   в
букинистическом отделе беспокойно поглядывал Санчо Панса.
   - Ну вот, а ты боялся, - сказала Даша, взяв его под руку и направляясь  к
выходу. - Какие тут, к черту, патроны?
   - Куда теперь?
   - Домой. Ко мне, естественно.
   - Ты не думаешь, что там могут...
   - Не думаю, - сказала Даша. - Не могут. Ты что, еще не  убедился,  что  я
все просчитываю наперед? Вот и помалкивай.
   - Значит, все дела переделала?
   - Ага. Все на сегодня.
   Он помялся и, глядя в сторону, предложил:
   - Может, пройдемся немного? Погода отличная. Машина никуда не денется...
   Мальчик еще не вышел из того  возраста,  когда  душа  требует  романтики,
поняла Даша. Хочется погулять, держась за ручки, косясь  на  прохожих  якобы
невзначай: "Видали? Моя, собственная!" может, и в подъезде поцеловать. И нет
сил над ним смеяться - скорее уж завидовать надо. Стерва ты, Дашка, вот что,
взрослая, опытная стерва...
   - Ладно, - сказала она. - Дисциплинированному солдату  всегда  полагается
поощрение. Можешь нежно обнять за талию, и пойдем погуляем...

   ..."Волгу" она поставила на платную стоянку неподалеку  от  своего  дома.
Папку взяла с собой, держа двумя пальцами" небрежно помахивая.
   - Патроны отдай, - сказал Федя, когда они вышли со стоянки и двинулись  к
дому.
   - Да зачем они тебе? Дома-то?
   Он огляделся в подступавших сумерках:
   - До дома еще идти...
   - Да ладно тебе, - сказала она увещевающе. -  Идти-то  триста  метров.  А
пушка у меня у самой есть. И стреляю я,  пардон,  получше.  И  вообще,  если
во-он на том чердаке сидит снайпер, какой от твоей пушки будет толк?
   Он встрепенулся, зашагал быстрее, таща за собой Дашу.
   - Фу ты, шуток не понимаешь? - фыркнула она.
   - Слушай, ну нельзя же  так  наплевательски  относиться...  Ты  что,  про
Воловикова забыла? И про Славку...
   Даша мгновенно помрачнела:
   - Вот про них-то я помню...
   Ситуация, конечно, дурацкая - откровенничать с ним нельзя, и  дело  не  в
недоверии, просто это ее игра, маленькая персональная вендетта, и  не  стоит
выплескивать на парня лавину дерьма, успеет еще нахлебаться его вдосыт,  тут
следует  приучать  юнцов  постепенно,  малыми   дозами,   брать   пример   с
анатомички...
   - Не хвост?
   -  Глупости,  -  сказала  Даша.  -  Человек  бежит  с  пузырем  до  хаты,
догоняться...
   Гипотетический хвост обогнал их, зажав в кулаке горлышко литровой бутылки
водки, скрылся в сумерках.
   - Ну вот, а ты боялся, - хмыкнула Даша.
   И отметила мимоходом, что ни один душевно относящийся к спиртному человек
не станет нести бутылку так безразлично, словно бы даже с  отвращением,  как
будто он сам по себе, а  сосуд  сам  по  себе.  Можно  рассмотреть,  что  он
остановился, извел целых три спички, чтобы раскурить сигарету -  а  ведь  ни
ветерочка, и движения совершенно трезвые.
   Когда она увидела, что весь ее подъезд сверху донизу словно бы  пересечен
черной полосой -  ни  одна  лампочка  на  площадке  не  горит,  -  уверилась
окончательно. Конечно, неприятное чувство осталось - могла к конце концов  и
просчитаться,  нельзя  ведь  считать  себя  умнее  всех,  -  но  приходилось
рисковать...
   Они вошли  в  совершеннейшую  темень.  Нащупывая  ногой  ступеньки,  Федя
беспокойно сказал:
   - Во, капкан... Дай зажигалку.
   - В машине забыла, - соврала она. - Осторожненько ступай...
   Первый этаж, площадка, второй этаж...
   Именно этого она и ожидала, но все равно получилось, внезапно  -  темнота
вокруг вдруг оформилась в рванувшиеся к  ним  фигуры,  яркий  свет  фонарика
мгновенно ослепил, Даша получила удар под  горло  и  задохнулась,  в  глотке
словно встала пробка.
   Из ослабевших пальцев рванули папку. Еще удар, не столь  уж  сильный,  но
угодивший как раз по точкам за ушами - моментальный рауш-наркоз...
   Все вокруг сразу поплыло, ноги подогнулись, она сползла  вниз  по  стене,
гаснущее сознание еще заставило тело кое-как,  вяло  сгруппироваться,  чтобы
защититься от ударов ногами. Рядом еще шла возня - хрип, оханье, мелькнул  в
луче фонарика золотой погон, двойной ряд ярких пуговиц на шинели...
   Больше ее не били. Словно сквозь толстенный слой ваты Даша  слышала  стук
сапог,  утихавший  внизу.  Долго  сидела,  вытянув  ноги,  сквозь  сложенные
трубочкой  губы  втягивая  крохотные  порции  воздуха,  борясь  с   удушьем,
перекрывшим горло словно бы печной заслонкой. Рядом охал и ворочался Федя.
   Понемногу удалось продышаться,  а  там  и  выпрямиться  на  подгибавшихся
ногах. Растирая левой ладонью горло, она хрипло позвала:
   - Живые есть?
   Глаза уже чуть-чуть привыкли к темноте, и она видела, как Федя  старается
встать, цепляясь за перила, мотает головой., оскальзывается. Присела рядом с
ним на ступеньку, пропыхтела:
   - Не дергайся. Я в порядке.
   Он с усилием выплюнул матерную тираду, негодующе возопил:
   - Говорил тебе, нарвемся... Нет, умнее всех...
   - Больно?
   - Иди ты! Нарвались, как...
   - Мужички такой печали отродяся  не  видали...  -  продекламировала  она,
героически превозмогая затухающие уколы боли и удушья. - Ничего, Теодор. Что
это за мент, если его ни разу по чавке не охаживали? Ничего, злее будешь...
   - Ведь голову могли оторвать...
   - Так не оторвали же? - Она с  преувеличенной  заботой  спросила:  -  Сам
встанешь или, может, помочь?
   Конечно же, он вскочил,  все  еще  постанывая,  -  с  ним  явно  обошлись
погрубее. Впрочем, когда они дотащились до  Дашиной  квартиры  и  быстренько
провели процедуру, описанную классиком как "...тогда считать мы стали раны",
выяснилось, что особых повреждений и нет. Даша со знанием дела заключила:
   - Это тебе  двинули  под  солнечное,  а  потом  ребром  ладони  пару  раз
добавили...
   - А то я не знаю... - поморщился он, потирая  ушибленные  места.  -  Даш,
надо звонить дежурному, я разглядел, это натуральные шумковцы, один  даже  в
портупее...
   - А лица разглядел? - спросила Даша ехидно.
   - Нет...
   - То-то.
   - Все равно нужно звонить...
   Она вздохнула, закатив глаза под лоб:
   - Ну, сокровище мне  досталось...  Опиши  ситуацию,  Федор.  С  их  точки
зрения.
   Он старательно, сосредоточенно задумался