шая на себе из одежды  лишь  распахнутый  милицейский  китель.  Какое-то
тягостное мгновение до Даши не доходило, потом вдруг,  рывком,  осознала.  И
узнала свою собственную персону - с хмельной, невыносимо глупой  улыбкой  от
уха до уха, растрепавшимися волосами. Даже если  бы  специально  позировала,
столь вульгарной и откровенной позы могло и не получиться.
   Рядом громко крякнул Воловиков. Даше казалось, что у нее тлеют и  дымятся
кончики ушей, и не щеки пылают, а вес тело. Она застыла в неловкой позе,  не
зная, что Предпринять - то ли положить снимок, то ли...
   - Нравится? - безжалостно спросил Дронов. - Я ж  говорю,  у  меня  всякое
есть.   Хочешь   полюбоваться,   проказница-озорница?   Ну,   ты    у    нас
раскомплексованная...
   Вспомнив,  что  последовало  вскоре  после  того,  как  ее  в  этой  позе
запечатлел неведомый фотограф, Даша  зажмурилась  от  стыда  и  несусветного
позора.
   - На меня смотри! - последовал генеральский рык.  Она  кое-как  разлепила
веки. Генерал медленно багровел лицом. Даша чувствовала, как застывший рядом
Воловиков затаил дыхание.
   Дронов заговорил. Он изъяснялся  недолго,  но  энергично  и  цветисто.  В
салонном переводе на литературный Русский это звучало бы примерно так: "Если
вам,  ветренная  девушка,   жизненно   необходимо   общаться   накоротке   с
представителями   противоположного   пола    и    предаваться    эротическим
экспериментам, следует по крайней мере  проявлять  разумную  осторожность  в
выборе места встречи, освещенности и костюма". Такой жалкой и униженной Даша
себя еще не чувствовала - ни в  этом  кабинете,  ни  вообще  в  жизни.  Лицо
горело.
   Генерал выдохся быстро - он, вообще-то, был не из записных матерщинников.
Но под его взглядом, красноречивым и яросгным, было невыносимо.
   Рядом раздался оглушительный кашель  и  растерянное  ругательство  -  это
Воловиков в волнении сунул сигарету в рот не тем концом, прикурил  фильтр  и
ухитрился разок затянуться полной грудью. Стал неловко гасить  в  пепельнице
чадящий горелой синтетикой "Опал".
   - Циркач! - рявкнул Дронов. - Ты кого тут дуриком  считаешь?  Отвлекающий
маневр он мне лепит! Забыл,  что  я  тебе  про  этот  фокус  и  рассказывал?
Вспоминая личный опыт? Затуши живо! И дай Дашке сигарету в зубы, у нес  руки
трясутся. Ну что, Дарья, мяукни чего-нибудь, мне интересно послушать...
   Она затянулась подсунутой сигаретой - пальцы н в самом деле подрагивали -
опустила глаза:
   - В конце концов, мне не семьдесят лет, и нога у меня не деревянная. Чего
уж там, иногда сплю  с  мужиками,  бывает,  и  при  свете.  Настроение  было
хорошее, дела шли удачно, подурачиться хотелось...
   - Да уж... Тысячи баб спят  с  мужиками  при  свете,  только  вот  их  не
подловили, а тебя подловили.
   - Но ведь шторы были задернуты...
   - Зато у тебя... многоточие... было отдернуто, как ворота в Кремле...  Ты
что, на усачевских шлюх насмотрелась?
   - Получается, что-то вроде тою... - с вымученной улыбкой сказала Даша.
   - Экспериментаторша, мать твою... Давай сюда! -  генерал,  яростно  сопя,
забрал у нее фотографию и сунул в конверт. - Ты реветь не собираешься? Вот и
слава богу... Я бы тебя еще разок оттаскал на матах, пылкая ты наша,  только
это все  без  толку.  Не  до  эмоций.  Нужно  думать,  как  из  этого  говна
выкарабкиваться с наименьшими потерями.
   - Откуда это взялось? - тихо спросил Воловиков.
   - Пацан принес дежурному. В запечатанном конверте. Сказал в окошечко, что
это личный пакет генералу Дронову, бросил на  пол  -  и  был  таков.  Ты  уж
прости, Дашенька,  я  все  это  непотребство  покажу  Палычу,  пусть  оценит
соколиным взором... Водички дать?
   - Не надо, - с сухими глазами сказала Даша. Воловиков,  отворачиваясь  от
нее, старательно шуршал фотографиями. Генерал  звонко  барабанил  костяшками
пальцев по столу.
   - Ты в своем хахале уверена? - спросил он мрачно. -  Не  могли  тебе  его
подставить?
   - Нет, - сказала Даша. - Времени было достаточно, прокачала...
   - Вряд ли это он, -  не  оборачиваясь,  бросил  Воловиков.  -  С  высокой
степенью вероятности не он. Будь это он,  хватило  бы  смекалки  расположить
аппаратуру выгоднее. Постарался бы не заслонять объектив, а  Дарью  мягко  и
ненавязчиво располагать так, чтобы чаще попадала в  фокус.  Больше  половины
снимков совершенно испорчены - лиц не  видно,  заслоняют  друг  друга...  Вы
обратили внимание - все снимки сделаны с одной и той же точки.  Аппарат  был
закреплен жестко.
   - Обратили мое внимание, - сварливо сказал Дронов. - Я, когда  отплевался
и первично прокачал ситуацию, вызвал Пашу Тимонина, он мне говорил  примерно
то же самое. Ну-ка, Дарья, скажи веское слово - куда могли засадить аппарат?
Ты эту комнату лучше знаешь...
   - Снимали со стороны окна, - сказала Даша, не поднимая глаз.  -  Объектив
направлен словно бы сверху вниз...
   - Широкоугольный объектив, обеспечивающий максимум  захвата,  -  дополнил
Дронов, заглянув в бумажку. - Размеры несомненно  миниатюрны...  устроен  по
принципу "рыбий глаз"... высокая разрешающая способность... предположительно
спецтехника... характеристики фотобумаги... Половину снимков, конечно, можно
выкинуть, но остается вполне достаточно. Может, есть и еще. А тут ты  вообще
как на сцене... Да  ладно  Тебе,  глазеньки-то  подними  покаянные...  Будет
просто прекрасно,  если  все  ограничится  этим  конвертиком.  А  если  нет?
Следующие ходы хорошо представляете? Соображаете,  что  начнется,  если  еще
одна подборка пойДет на Черского? В прокуратуру?  Дискредитация  офицерского
звания, стриптиз в мундире, да еще с посторонним элементом... А представьте,
если наша "Секс-миссия" с самым невинным видом опубликует этот вот снимочек,
пусть даже без упоминания анкетных данных? "Прекрасная морячка"  у  них  уже
была,  подпишут:  "Прекрасная   гаишница"...   Как   нам   в   этом   случае
подстраховаться - установить в редакции пост, чтобы проверял всю поступающую
почту? Ты хоть понимаешь, что подставилась, как я  не  знаю  кто?  Что  тебя
будут жрать, а ты и пискнуть не посмеешь?
   - Понимаю, - сказала Даша.
   - Понимяю... - передразнил генерал плаксивым тоном. - Отстаивать  я  тебя
буду, пусть даже нам и в самом деле посадят на шею прокуратуру  в  связке  с
инспекцией по кадрам... именно так, давайте сразу предполагать самое худшее,
здесь баловством не пахнет.  Нужно  постараться,  чтобы  не  дошло  до  суда
офицерской чести, нужно послать Пашу осмотреться на  месте,  а  твой  хахаль
должен при нужде бить  себя  в  грудь  и  кричать,  что  вы  завтра  подаете
заявление в ЗАГС, и эти забавы - игры почти что уже семейные... А это  идея!
- он оживился. - Заявление сегодня же подадите, успеете.
   - Но...
   - Пусть гроза пройдет, а там хоть удавите друг  друга!  Подумаешь,  через
месяц скажете, что передумали... Чтоб сегодня же  подали,  а  если  твой  не
захочет, Палыч с ним поговорит... Ну, Дарья, ты мне головную боль обеспечила
надолго. И будь ты кадром  хоть  самую  малость  поникчемнее...  Все  равно,
вывернешься из этого дерьма не особенно побитой -  будешь  долго  ходить  по
струнке  и  на  каждое  траханье  у  меня   лично   резолюцию   получать   с
завизированным перечнем поз и ужимок. Мать  твою,  еще  ведь  и  департамент
общественной безопасности, и большой дом...
   - Значит, я была права, - сказала Даша. - Зачепила  болевую  точку,  сама
того не  заметив  н  не  понявши...  И  забеспокоился  кто-то.  Они  ж  меня
натуральнейшим образом выводят из игры...
   - Эти твои коварные заговорщики? Второй план "дела с шарфиками"?
   - Кто же еще? Больше я никому на мозоль не наступала.
   - Как рабочую версию, существование "второго плана" я допускаю, -  сказал
генерал. - Но  не  согласен,  что  на  "втором  плане"  -  непременно  нечто
грандиозное. Не придавай своей персоне такое  уж  значение...  Средней  руки
криминал на одном  из  ответвлений  -  это  гораздо  реалистичнее.  Меня  не
убеждают голословные заверения,  будто  Паленый  был  недостаточно  ловок  и
изобретателен, чтобы  совершить  три  убийства  именно  так,  как  они  были
совершены. Убийцы-маньяки народ как раз изобретательный и ловкий,  способный
на  разработку  железных   сценариев...   Чикатило   не   проходил   никакой
спецподготовки - но  печальный  итог  известен.  Наши  газетные  дурики  его
многолетнее гулянье на свободе сваливают на застой и  всепроникающий  диктат
КПСС, но любой профессионал скажет, что это чушь собачья. Потому что помнит,
как не раз утыкались в  тупик  со  своими  сексуальными  маньяками  западные
сыскари. Сплошь и рядом  ловили  по  чистой  случайности,  а  не  вычисляли.
Англичане своего Джека-Потрошителя в свое время так и не смогли взять,  хотя
работать умели уже тогда... И  насчет  Мастера  -  Дарья,  твоя  сексуальная
интуиция  меня  опять-таки  не  убеждает.  Ты  тогда   ходила   по   лезвию,
волновалась,  восприятие  неминуемо  сдвинуто,  возможны  любые   огрехи   -
независимо от пола внедренного опера. А  если  добавить  и  учесть,  что  ни
единого фактика, ни клочка опровергающей информации нет...
   - И все же компромат на Дарью собирали  старательно,  -  негромко  сказал
Воловиков. - Такие снимочки предполагают квалифицированное и долгое наружное
наблюдение, неплохие возможности по части техники...
   - Это еще не означает, что она невзначай нащупала  преступление  века,  -
мгновенно отпарировал Дронов. - Не забыли  историю  с  играми  вокруг  фирмы
"Гексаюн"? Обида выеденного  яйца  не  стоила,  но  у  того,  кого  обидели,
серванты лопались от баксов, и он из чистой мстительной амбиции израсходовал
дикие суммы на  технику  и  частных  сыскарей.  Ради  совершенно  пустяшного
результата, если помните... Так  и  здесь.  "Второй  план"  может  оказаться
пустяковиной, а Дарья получит  по  мозгам  очень  даже  всерьез.  Давайте-ка
вернемся к снимкам. Перед нами классический "золотой вариант" - когда  тому,
кто хочет  вывести  из  игры  неудобного  сыскаря,  нет  нужды  в  подлогах,
провокациях, лжесвидетелях, подкупе должностных  лиц  п  грозных  телефонных
звонках из высоких кабинетов. Достаточно подкинуть снимки, а дальше все само
покатится... Дарье влепили плюху, от которой  она  долго  не  разогнется.  В
старые времена, когда еще резвились замполиты, я был  бы  вынужден  если  не
выгнать ее моментально, то перевести помощником младшего дежурного  в  самый
захолустный райотдел. В собачий  питомник,  как...  Ну,  ты  поняла.  Сейчас
дышится полегче, но вместо старых хлопот, ибо свято место пусто  не  бывает,
появились новые. Визгучая пресса в том числе,  и  это  не  самое  серьезное.
Ситуация вам известна. И областники, и прокуратура  с  визгом  ухватятся  за
такой подарок судьбы... Бляха,  я  заранее  просчитываю  реплику  Ганушкина:
"Говорите, вы ее как отличного опера включили в делегацию к  французам?  Вот
она там, вместо того чтобы  должный  опыт  перенимать,  парижских  штучек  и
нахваталась..."
   - Может, и не дойдет до них... - без особой уверенности сказал Воловиков.
   - Давайте будем оптимистами и станем готовиться к самому худшему -  чтобы
в случае чего быть подготовленными... Так вот, наша  слабость  отнюдь  не  в
том, что мы из-за Дарьи оказались под огнем на поражение. Мы  слабы  оттого,
что никто, и Дарья в том числе, совершенно не представляет, где  нам  искать
концы и нити, ведущие к шантажистам. Они Дарью видят,  а  она  их  -  нет...
Верно?
   - Верно, - сказала Даша. - Будь у меня возможность продолжать...
   - В  каком  направлении?  Какие  версии  ты  будешь  отрабатывать?  Какие
ориентировки давать агентуре? Кого брать в разработку? Растаявшего в воздухе
Шохина? Ты с ним можешь завтра на улице столкнуться, а предъявить не сможешь
ничего. Контакты свихнувшегося Усачева? Телестудию, за которой не  видно  ни
малейшего повода, ни мотива? Есть риск угодить в необозримое болото...
   Это были почти те же уничтожающие удары по  слабым  местам,  что  недавно
мастерски провел Воловиков, и Даша молчала.
   - Отстаивать тебя будем, я уже сказал.  Ты  у  нас  не  пришей-пристебай,
поборемся... - произнес Дронов. - Лишь бы ты сама себя не загнала в  пиковое
положение, когда никто для тебя ничего не сможет сделать.  Вроде  того,  как
было с Синцовым. По-человечески он прав, помог хорошим  знакомым  и  честным
людям  получить  от  жуликов  их  же  собственные  деньги,  а  формально   -
злоупотребление служебным положением и чуть  ли  не  рэкет...  Или  ты  сама
хочешь на вольные хлеба?
   - Нет, - сказала Даша.
   Генерал  тихонько  похлопал  кулаком  по  столу,  веско.  с  расстановкой
приговаривая в такт:
   - Не подставляться ни в малейшей  степени.  Улицу  отныне  переходить  на
зеленый свет даже там, где нет светофоров. Со всеми фигурантами  обращаться,
словно с хрустальной вазой - исключительно на "вы" и при  свидетелях,  чтобы
головой об стенку не стукнулись и не заорали потом  о  рукоприкладстве...  К
Казминой съездишь как можно быстрее, извинишься  и  скажешь,  что  слежки  и
разработки никакой не было, а была деликатная охрана, из  опасения,  что  ее
жизни может  угрожать  маньяк.  Охрана  свидетеля,  как  в  Штатах.  Сыскари
попались молодые и  неопытные,  плохо  представляли  разницу  между  охраной
свидетеля на западный лад и оперативной  разработкой,  оттого  и  полезли  с
дурацкими вопросами к людям из  ее  ближайшего  окружения.  В  таком  ключе.
Может, и не поверит, но ты обязана, смирив гордыню,  рассыпаться  перед  ней
мелким бесом. Чем меньше на тебя бумаг,  тем  лучше.  Документацию  по  всем
делам оформить в сжатые сроки и ювелирнейше. Все группы поддержки  я  у  вас
забираю. Больше они вам не нужны, а у остальных проблемы посерьезнее...
   - Хоть одну машину оставьте, - умоляюще протянула Даша. - И  внедр„нку  в
психушке.
   - Ладно. Как-никак еще нападение на тебя нужно расследовать. Это для  нас
опять-таки плюс - героическая Дарья, не дрогнувшая под пытками...  Что  еще?
Загружать твою группу пока особо не будем, дам я тебе, Дарья, еще пару дней,
и не столько из  особого  к  тебе  расположения,  сколько  затем,  чтобы  на
Черского и Ленина не подумали, будто они могут кого-то из  наших  заглотать,
как воробушка... Вдруг и наткнешься на что путное?  А  параллельно  возьмешь
дело  в  Солнечном.  Где  двойное  убийство  н  раненый   пацан.   Этот   их
подозреваемый, спорый успел сознаться, меня не убеждает, и Палыча тоже.
   - Да и меня тоже, - сказала Даша. - Но как же...
   - Безо всяких! Я же сказал - ходить будешь по струнке.  Мы  обязаны  тебя
подать, как звезду сыска:  раскрутила  налет  на  обменный  пункт,  блестяще
закончила  дело   маньяка-убийцы,   а   теперь   энергично   вгрызаешься   в
расследование нового зверства, взбудоражившего  весь  город,  уже  вроде  бы
взяла след, и грех тебя сейчас дергать на ковры из-за  дурацких  эротических
забав с Мнихом,  без  пяти  минут  мужем...  И  чтобы  никакой  бутафории  с
Солнечным.  Берешься  всерьез.  Палыч   созвонится,   перекинут   материалы,
поговоришь с тамошними розыскниками - и вперед с песнями.
   - Это же у меня займет двадцать часов в сутки...
   - А ты бухайся в постель только затем, чтобы спать, - нехорошо нахмурился
генерал. - Дарья, ты мое терпение не испытывай.  Тебе  сейчас  выступать  не
положено.
   - Есть, - уныло сказала Даша.
   - Вот и шагайте... Нет, погоди. С чего бы это вдруг к тебе чека отнеслась
столь  любезно?   Сами   позвали   на   стадии   первичного   расследования,
разоткровенничались, кофеем поили... Они давно уже набирают по шажочку былую
борзоту, в свете последних назначении  особенно,  куратор  наш  зашевелился,
давеча опять по зданию шмыгал...
   - Представления не имею, - пожала плечами Даша.
   - Ну-ну. - в голосе  генерала  определенно  чуялось  сомнение.  -  Точно?
Никого они так не ублажают, а тебя вот вдруг..
   Даше эти нотки категорически не понравились.
   - Да бог ты мой, сама теряюсь...
   Ей показалось, что собственный голос зазвучал  фальшиво.  Скверно,  когда
тебя, как нашкодившего котенка, тычут носом в дерьмо за реальный  проступок,
но еще хуже, когда заподозрят в грехах, к которым ты ни  сном  ни  духом  не
причастна...  И,  отбиваясь  от  насквозь  надуманного   обвинения,   всегда
отчего-то теряешься, суетишься не по делу...
   - Если бы я им стучала, они ни за что  не  стали  бы  меня  столь  неумно
засвечивать...
   - Да успокойся, я и в мыслях не держал... Идите уж, пашите. И смотрите  у
меня...
   Уже возле двери она бросила мимолетный взгляд через плечо. Показалось ей,
или генеральский взгляд на  секунду  стал  колючим,  словно  Дронов  смотрел
поверх невидимого  ствола...  Вот  так,  должно  быть,  и  начинается  мания
преследования...
   Но Парамонова-то определенно проводила ее злорадным взглядом, тут никакой
манией и не пахнет.
   - Можно, я съезжу с Пашей? - спросила она шефа.
   - Ну, съезди. Заодно перечирикай  с  твоим.--  Только  потом  моментально
берись за Солнечный, и чтоб никакого жеманства.
   -  Интересно,  Парамониха  не  разболтает?  -  спросила  она,  когда  они
удалились от генеральского кабинета на приличное расстояние.
   - Не должна. Четко вызубрила, когда  можно  звонить  языком,  а  когда  с
Дрыном шутки плохи. - Воловиков все еще отводил глаза. - Ну ты даешь, Дарья,
такая подстава...
   - Что уж теперь? - вздохнула она. - Всякий  развлекается,  как  хочет,  и
капитаны, и майоры, и даже подполковники...
   Воловиков приостановился:
   - Это не в мой огород?
   - Да ну... С чего вдруг?
   - Дура ты все-таки, Дарья, - тихо сказал Воловиков. - Я тебя и  так  буду
вытаскивать, без тоненьких намеков на толстые обстоятельства...
   - Ну, извините, - покаянно сказала Даша. - Нервишки чего-то разболтались,
чушь всякая с языка сыпется...
   Они остановились у окна.  Не  так  уж  и  далеко  виднелась  над  крышами
верхушка серого здания, девятиэтжнои громады, увенчанной сложными антеннами,
- областное управление на Черского, почти  по-братски  поделившее  домину  с
областным управлением ФСБ. Даша зябковато поежилась. Ну, в конце-то  концов,
всегда открыта дорожка в частные сыскари...
   - Все наставления усвоила? - спросил Воловиков.
   - Конечно, - сказала Даша. - Как пела  Янка,  мне  придется  отползать...
ничего, смирю гордыню. Отползаю на коленках.
   - И чтоб тебя близко не было возле "Алмаза". Если и они пожалуются...
   - Им-то с чего жаловаться? Никому пальцы не ломала...
   - Все равно. У них сейчас нервы вибрируют еще посильнее, чем  у  тебя.  А
Москалец - все еще Москалец. Что до меня, я и вправду не пойму,  чего  ты  к
ним прицепилась.
   - А интересно получается, правда? Эти злые  чечены,  которые  террористы,
хоть бы стакан рублевый разбили... Все цело, и аппаратура целехонька...
   - Слушай, Дарья... - досадливо поморщился шеф. - Ты,  конечно,  извини...
Но тебя сатанисты головой оземь не стукали? Так, немножечко?
   - Да нет вроде.
   - А такое впечатление, что стукали... Внятно можешь объяснить, что  ты  к
ним присосалась, как энцефалитный клещ?
   - Я сама-то себе объяснить не могу...
   - Тогда потухни. А то мне даже кажется, будто ты все это  сама  устроила,
чтобы непринужденнее смыться на вольные хлеба.
   - Ну конечно, - сказала Даша. - Очень мне  было  интересно,  чтобы  вы  с
Дрыном на меня голую во всех  ракурсах  пялились...  Всю  жизнь  мечтала,  А
знаете,  мы  же  буквально  на  пару  минут  разминулись  с   этими   самыми
террористами, гнал бы Федя чуток побыстрее - и попали бы, как кур в  ощип...
или во щи?
   - Везет вам. Как утопленникам. И вот что... - он понизил голос. - Генерал
не зря заикнулся... Насчет чека... . - Что? - насторожилась Даша.  Воловиков
мялся. Закусил нижнюю губу, пошевеливая усами. И  сказал  почти  равнодушным
тоном:
   - Понимаешь ли, Дарья, вот уже несколько дней ползет слушок, что ты,  как
бы это, в ФСБ постукиваешь...
   - Я ?
   - Да ты глазами не сверкай. Умные н