ы  Яги  -  Ведьмы.  По  древней  традиции  ведьмам
приписывают   рыжие   волосы.   Вот   наша   бывшая   Ведьма,    посмотрите.
Очаровательная, рыжая. За эскиз платья и декорации "пещеры" я заплатил  кучу
денег одному довольно известному театральному художнику. Даже не  татарскому
- столичному.
   - Интересно, он знал?
   - Нет, конечно. Но я не считаю, будто набрел на  идею  первым.  Наверняка
где-то есть аналоги...
   - Дача... Стационар?
   - Какие пошлости... - поморщился доктор. - Место  отдыха.  Девочка  вышла
замуж, уехала, мы остались без Ведьмы. Вы знаете, сколько она  зарабатывала?
И эта работа, смею  вас  заверить,  не  имеет  ничего  общего  с  вульгарным
конвейером, практикуемым так называемыми "эскорт-услугами"...
   - Хватит, - тихо сказала Даша, и  он  замолчал.  -  Польщена  честью,  по
вынуждена отказаться.,. Ольга Ольминская имела какое-то  отношение  к  вашей
фирме?
   - Ни малейшего. Значит, все эти слухи  о  мундире.  который  на  ней  был
надет...
   - Почему вы вообще согласились со  мной  встретиться?  -  резко  спросила
Даша.
   - Потому что клиенты встревожены, естественно. Два убийства за неделю...
   - Три.
   - Я о тех, что имели к нам прямое отношение...  Ольминская,  повторяю,  с
нами никогда не была связана.
   - От кого выходили утром Артемьева и  Шохина?  Доктор,  улыбаясь,  развел
руками.
   - Хорошо, поставим вопрос иначе, - сказала Даша. - Мог их убить клиент?
   - У них были разные клиенты.
   - И все же?
   - Исключено. Во-первых, совершенно невероятно, чтобы клиент одной девочки
знал время и место визита другой, и наоборот. А они ведь, насколько я  знаю,
- они, да и Ольминская, человек, не имевший к нам  отношения,  -  убиты  все
трое одним и тем же... методом? Во-вторых... Я не  поставщик  материала  для
извращенней и маньяков. И  всегда  стремился  сократить  риск  до  минимума.
Всякого потенциального клиента я изучаю долго и вдумчиво. Не  со  стороны  -
здесь,  в  этом  кабинете.  Могу  вас  заверить,   как   профессионал-медик:
извращенца, больного с патологической тягой к убийству или нанесению  увечий
хороший врач "вскроет" довольно быстро. Есть тесты, методики, приемы. Я  же,
простите, не замотанный районный психиатр. Это  мой  собственный  бизнес,  и
проколов допустить я не могу.
   - Так, - сказала Даша- - А не  могло  ли  оказаться,  что  тот,  кому  вы
отказали, заметив у него нехорошие симптомчпки, преисполнился на  вас  лютой
обиды и начал.-- Гм... Версия неплоха, - сказал доктор, - но, увы, ничуть не
соответствует действительности. Мне случилось отказывать четырем. Один умер.
Один сидит в тюрьме. Один уехал из Шантарска, а четвертый  уже  полгода  как
эмигрировал. Я и сам сразу же о таком варианте подумал... Мои аргументы  вас
убедили?
   - Пожалуй, - сказала Даша. - Почему девочек не забирали машины?
   - Потому что у меня, повторяю, не  вульгарный  эскорт.  К  Елизаветинской
Княжне или Ведьме клиента отводили, но что  касается  остальных...  Девочки,
как правило, уходят на всю ночь, их привозят к клиенту, и клиент,  не  глядя
поминутно на часы, сам решает, когда следует расстаться. У меня  просто  нет
такого количества машин, наконец... Пришлось бы завести для  каждой  девочки
радиотелефон вдобавок... Девочки уходят  утром,  когда  город  уже  начинает
жить, у них есть деньги на такси, газовое оружие,  они,  как  вы  понимаете,
проводят ночи в наиболее  благополучных  районах  города.  Фирма  существует
полтора года, за это время случались лишь  мелкие  инциденты,  не  портившие
общей картины. Такой ужас - впервые. Девочки боятся, клиенты нервничают, они
же умные люди и прекрасно понимают, что заподозрить могут в  первую  очередь
их...
   - Персонал у вас большой? Я не о девочках.
   - Человек десять. Только те, без кого не обойтись.
   - Так может...
   - Персонала я вам, простите, не сдам, - сказал доктор  твердо.  -  Потому
что уверен во всех. Их я проверял еще тщательнее, чем клиентов.  К  тому  же
было проведено нечто  вроде  внутреннего  расследования,  и  результатами  я
полностью удовлетворен.
   - А "крыша" у вас надежная? Чудить не может?
   -  У  меня  нет  "крыши",  -   ответил   Усачев   с   явственной   ноткой
самодовольства. - Нет  такой  необходимости.  Уровень  клиентов,  как  легко
догадаться, позволяет обходиться  без  "крыш".  Есть  возможность  быстро  и
эффективно справляться с неприятностями.
   - Вроде визита капитана милиции, а?
   - Господи, Дарья  Андреевна,  я  не  сомневаюсь,  что  вы  умнее,  нежели
пытаетесь предстать... Конечно, если  у  вас  возникнет  вдруг  маниакальное
желание мне напакостить, вам,  очень  может  случиться,  и  удастся  сделать
парочку булавочных  уколов.  Но  я  пока  не  подметил  у  вас  маниакальных
пристрастий. Ну зачем, в самом-то деле? Все эти игры никому не мешают  и  не
вредят. Не  станете  же  вы  запрещать  дискотеки  только  из-за  того,  что
возвращавшаяся оттуда девочка была убита маньяком? Нет, серьезно, неужели  я
вызываю у вас отрицательные эмоции? Вы бы лучше занялись "Листком",  который
вопреки писаным законам публикует телефоны проституток... Или блуждающий  по
вашему прелестному личику гнев - следствие моего  опрометчивого  предложения
насчет роли Ведьмы? Помилуйте, я всего лишь хотел, чтобы еще  одна  красивая
женщина получила достойное ее оформление.
   Даша усмехнулась:
   - Вы у меня все-таки вызываете одно  единственное  маниакальное  желание.
Философствовать.
   - На тему?
   - На избитую, но страшно актуальную тему о роли рокового случая в  судьбе
людей и фирм, - сказала Даша весело и вполне  дипломатично.  -  У  меня  нет
времени на хобби, но одно все-таки есть - история криминалистики. Я могла бы
привести массу увлекательных и поучительных примеров, но  нет  времени...  -
она расстегнула сумочку.  -  Вот  эта  штучка  -  магнитофончик.  Удобная  в
пользовании, высококачественная  импортная  игрушка  из  арсенала  серьезных
людей. И вмонтирован он был в пудреницу Риточки Шохиной.  Разумеется,  можно
предполагать, что она купила пудреницу по случаю, не зная о  начинке,  но  в
такие  случайности  плохо  верится.  Вы,  наверное,  тоже  не   поверите   в
совпадение? Благо есть запись,  снимающая  всякие  сомнения...  (Она,  ясное
дело, не стала уточнять, что так и не нашлось пока  аппаратуры,  на  которой
можно прослушать микрокассету - если и в самом деле была сделана  запись...)
Что за разговор нам удалось прослушать, я вам, конечно же, не скажу. -  Даша
уже улыбалась во весь рот. - Просчитываются разнообразные и весьма пикантные
варианты, доктор... Человеческий голос, надо вам знать, столь же уникален  и
неповторим, как отпечатки пальцев. Аппаратура разработана давно. В Шантарске
ее нет, не стану скрывать - но мы  отправим  кассету  в  столицу...  Клиента
Шохиной мы  вычислим  -  теперь  это  будет  еще  легче,  бедных  студентов,
заводских слесарей и нищих доцентов отметем с ходу, просеем те  дома  частым
ситечком...  На  кого  работала  Риточка,  помимо  вас,  меня,  в  общем-то,
интересует мало. Вас это должно интересовать гораздо больше. Поскольку сулит
сюрпризы и крупные  неприятности.  Что,  если  хозяин  Шохиной  -  настоящий
хозяин, чует мое сердце, - начнет разборку с вас? Столь шикарная  аппаратура
подразумевает, как вы изящно выразились, определенный уровень  возможностей.
Если это государственная спецслужба, вам  начнут  мотать  кишки  на  плетень
довольно быстро - как только я  заброшу  информацию  о  магнитофоне  во  все
братские конторы. Вряд ли клиентам понравится,  что  любая  ваша  девочка  -
теоретически, любая, верно? - может держать при себе магнитофончик.  А  если
Шохина работала на частников... Частники бывают  разные.  Вдруг  вам  начнут
мотать кишки на плетень в самом прямом, а не переносном смысле? Раньше,  чем
успеют помочь благодарные клиенты? И еще о клиентах... Не решит ли кто-то из
них, особенно пессимистически настроенный, что это вы сами снабжали  девочек
магнитофонами  с  целью  последующего  злостного  шантажа  клиентов?  Вокруг
проституции всегда цветет пышный  букет  самых  разнообразных  сопутствующих
преступлений, говорю вам, как профессионал. На вас. в самом  деле,  ни  один
подозрительный клиент не обидится?
   Он слегка побледнел. "Нет, вряд ли девочка писала по  его  инициативе,  -
подумала Даша, - очень уж неподдельным  было  удивление  при  виде  японской
игрушки. Но дожимать нужно, он созревает..."
   - Вам не кажется, что среди вашей клиентуры обязательно найдутся  злые  и
раздосадованные  люди,  без  малейших  угрызений  совести  способные  лишить
человечество одного-единственного психотерапевта? Вполне могут  решить,  что
врачей у нас и так до хрена... - Она грубила вполне умышленно. - Потом-то вы
к нам прибежите и будете выкладывать все... если только успеете добежать.
   Судя по  лицу  доктора,  имелись  у  него  и  клиенты,  способные  лишить
человечество дюжины эскулапов, одним махом...
   - Но я же не знал! Честное слово, я ничего не знал...
   - Вот так и говорите, - сказала Даша  с  обаятельной  улыбкой.  -  Так  и
говорите, когда вам начнут загонять паяльник в анус.  Может,  и  поверят.  А
когда я тисну  в  какой-нибудь  бульварной  газетке  через  подставное  лицо
статейку об игривом докторе, поставлявшем клиентам шлюшек с магнитофонами  в
пудреницах, когда вас печатно обзовут шантажистом века  -  вы.  конечно  же,
подадите на газету в суд. Клиенты помогут... или нет? Не  случится  ли  так,
что поплывете вы по великой и многоводной реке Шантаре пониже уровня воды?
   - С-с...
   - Стерва, - сказала Даша. - Рыжая стерва. Нет, вы и в самом деле  решили,
что меня держат в угро за  смазливую  мордашку  и  изящную  линию  бедер?  А
хотите, поедем к полковнику Бортко, да запись вместе и  послушаем?  Конечно,
она невинна, однако...
   - Но клиент Шохиной не мог сказать ничего такого...
   - А вы дадите мне - да и себе тоже  -  честное  слово,  что  не  найдется
клиента, который после статьи в газете решит, будто  он  мог  сболтнуть  при
одной из ваших девочек нечто? Я устрою такую статью, доктор. Есть каналы.
   - Что вы хотите?
   - Я же сказала - клиентов Артемьевой и Шохиной. Никто ничего  не  узнает.
Они будут  уверены,  что  их  вычислили  в  результате  оперативно-розыскных
мероприятий. И предупреждать их о нашем разговоре не стоит,  хорошо?  -  она
встала. - Выбирайте. У меня при самом худшем  раскладе  всего  лишь  отберут
дело. И бог с ним, я переживу - все ж меньше копаться в потрохах и дерьме. А
вот вы...
   - Какие гарантии?
   - Вы будете смеяться, доктор, но гарантия тут одна - мое  слово  офицера.
Не люблю я его давать, но никогда не нарушала.  Вы  ведь  собирали  обо  мне
информацию, должны знать... В конце  концов,  вы  мне  не  нужны,  даже  для
коллекции. Мне нужен маньяк.
   - Но ведь клиенты вас не выведут...
   - Это я решаю. Ну?
   - Клиента Артемьевой сейчас нет в городе, вообще в  стране,  он  вернется
недели через две...
   - Шохинскнй?
   - Только ничего не надо записывать...
   - Разумеется, - сказала Даша.,
   - Сиротников.
   - АО "Бореи-Коисалтинг"? Так... А у Приставке, каковой тоже в свое  время
имел дело с  Артемьевой,  не  возникало  ли  каких  психических  завихрений?
Видите, кое-что я знаю уже...
   - Нет. Человек был серьезный и уравновешенный.
   - Что же он тогда застрелился?
   - Представления не имею, - хмуро  сказал  доктор.  Салон  Даша  покидала,
весело насвистывая  и  помахивая  сумочкой.  Сделала  ручкой  накрахмаленной
кукле:
   - Бонжур, мадемуазель!
   И села - впорхнула - в машину.
   - Ты чего цветешь? - подозрительно спросил Воловиков.
   - От сознания хорошо  проделанной  работы,  -  сказала  Даша.  -  Я  была
деликатна, как княжна Елизаветинская...
   ...Меры безопасности Даша приняла  разнообразные.  От  чисто  оперативных
(две машины подстраховки) до чисто психологических - отправляясь на свидание
к "бедной газетной старушонке", запаковала себя в  плотную  джинсу,  добавив
свитер. Чтобы до минимума уменьшить поток предстоящих  отрицательных  эмоций
от неминуемого не гетеросексуального лапанья. Она уже чуточку  раскаивалась,
что столь опрометчиво ринулась в этот  явственно  припахивающий  серой  омут
(попробовал бы Воловиков внедриться к педикам на остров Кумышева  и  терпеть
лапанье в тамошних  кустиках),  но  отступать,  конечно,  поздно,  внедрение
приняло  официальный  характер  и  превратилось   в   плановое   оперативное
мероприятие.  Все  разрабатывалось  на  максимуме  серьезности  -  подобрали
однокомнатную квартирку из конспиративных на случай  слежки  и  проверки,  а
куруманские коллеги кое-что предприняли,  дабы  подкрепить  легенду.  Хорошо
вдобавок,  что  Куруман  территориально  принадлежал  к  другой  области,  и
шантарские бульварщнки в пору всеобщей удельной раздробленности с  тамошними
собратьями не контачили.
   В такси, правда, Хрумкина вела себя на  редкость  примерно  -  разве  что
украдкой тискала Дашииу ручку. Даша героически терпела, молясь в душе, чтобы
сатанистская  гоп-компаиия  и  в  самом  деле   замешалась   в   неприкрытую
уголовщину, а усатенькая оказалась бы в ее кабинете на засиженном  десятками
клиентов стуле.
   Остановились возле панельной девятиэтажки в Серебрянке - места, в  общем,
знакомые, неподалеку от Петькиной Ямы, крохотного озерца, с которым  у  Даши
были  связаны   самые   неприятные   воспоминания.   В   подъезде   Хрумкнна
приостановилась меж первым и  вторым  этажами,  Даша  приготовилась  было  к
ухаживаниям и признаниям,  но  хозяйка  "Бульварного  листка"  с  руками  не
полезла, сказала тихо:
   -  Дашенька,  милая,  я  за  тебя  поручилась,  ты  меня,   надеюсь,   не
оконфузишь...
   - Постараюсь, - осторожно пообещала Даша.
   - Вот отчею-то сразу почувствовала к тебе самую сердечную симпатию...
   - Но все  же  понятно,  -  сказала  Даша,  одарив  собеседницу  томной  и
блудливой улыбкой. - Это Он, Черный Мессия, нам помогает мгновенно  отличать
друг друга в толпе крещеной биомассы...
   За  последние  дни  с  помощью  Глеба  и   Ватагина,   снабдивших   кипой
"методической литературы", Даша немного  подковалась.  А  при  необходимости
могла и неплохо изобразить дерганую шизофреничку, благо таких там навалом...
Переборщить она не боялась: Хрумкина, едва ступив в подъезд, словно бы стала
совершенно  другим   человеком:   глаза   определенно   засветились   этакой
сумасшедшинкой,  лицо  застыло,  энергичная  журналистка  куда-то   сгинула,
осталась кликуша.
   - Милая, постарайся произвести хорошее впечатление. Я хочу, чтобы ты  как
можно скорее слилась с братством, возможно, будет сам Мастер, держись с  ним
почтительно, это великий человек... Через несколько дней полнолуние, и  если
Мастер тебя признает, ты войдешь в Круг без долгих испытаний, а  это  редкая
честь...
   Диковато было все  это  слушать  в  самом  обычном  подъезде  на  окраине
миллионного города. Заслышав о полнолунии, Даша навострила ушки: несчастного
спаниеля как раз в полнолуние извели...
   Ключ у Хрумкиной оказался свой. В полутемной прихожей сразу же шибануло в
ноздри странным  сладковатым  запашком,  исходившим  от  трех  черных  свеч,
горевших в прикрепленном к стене разлапистом шандале из  позеленевшей  меди.
Пол показался еще более странным - грязные доски в  причудливо  облупившейся
пестрой краске, -  но  Даша  вскоре  разглядела,  что  это  иконы,  довольно
тщательно  подогнанные  на  манер  паркета.  Из  комнаты,  столь  же  скудно
освещенной почти не  колыхавшимися  огоньками  свечей,  отчетливо  доносился
возбужденный, истерически-надрывный женский голос:
   - Ээ... Бэ... Гэ...
   Полное впечатление,  что  там  зубрили  вслух  азбуку.  -  Тихонько...  -
прошептала Хрумкина. - Уже начала. На цыпочках...
   Кроме круглого стола посередине, мебели в комнате не  оказалось  никакой.
Пол так же выложен  иконами,  по  всем  четырем  стенам  висят  перевернутые
распятия,  православные  и  католические  (ограбление   дома   католического
священника  отца  Иоахима  в  июле,  машинально  отметила  Даша,  в   списке
пропавшего числится распятое из  черного  дерева...),  три  черных  свечи  в
древнем подсвечнике горят на столе и еще несколько - по периметру комнаты  в
поставленных  на  пол  прозаических   блюдечках.   Меж   свечами   в   самых
непринужденных позах разместилось с  десяток  индивидуумов  обоего  пола,  в
основном народ в возрасте, но попадались и совсем  молодые.  Насколько  Даша
разглядела в полумраке, тихонько садясь на пол, справа от  нее  примостилась
совсем зеленая девчоночка, с отрешенным  видом  попыхивавшая  черной  гнутой
трубочкой, что твой товарищ Сталин. Втянув дымок ноздрями, Даша  моментально
опознала  конопельку,  причем  высококлассную,  тохарскую.  У  нее  возникли
подозрения, что дымящая фемина еще не вышла из позднего школьного возраста -
а это уже отлично, господа, это уже статья для хозяина квартиры... А девочка
- слабое звено, если раскрутить хорошую прессовку,  машинально  отметила  та
часть сознания,  что  обязана  была  при  любых  обстоятельствах  оставаться
неустанно бдящим электронным мозгом сыскаря.
   Никто не обратил внимания на новоприбывших. Не до  того  было.  Седоватый
джинсовый мальчик лет пятидесяти, сидевший почти напротив Даши,  то  и  дело
отхлебывал из  бутылки  "Абсолюта",  стараясь  делать  это  бесшумно  (щелк!
Артемий Фарафоитов, "Бульварный листок", основная тематика -  антикоммунизм,
альпинизм и легализация публичных домов), но остальные, почти каждый, дымили
кто  папиросами,  кто  трубочками,  распространяя  тот  же  вязкий   запашок
качественного тохарского зелья. Да еще к свечному воску что-то пахучее  было
подмешано. И плотные шторы задернуты наглухо, так что стояла жаркая  духота.
Люди за столом, числом  трое,  все  так  же  напряженно  слушали  четвертую,
истеричным голосом выпевавшую букву за буквой.
   Даша тихонько стянула свитер через голову и подложила под спину к  стене,
сразу стало уютнее. Молоденькая соседка тут же вольготно  улеглась  на  пол,
непринужденно положив Даше голову на колени, уставясь  в  потолок.  Даша  не
шелохнулась, приглядываясь к четверке за столом и  пытаясь  догадаться,  что
они там, черт их побери, делают.
   Щелк! Спина, оказывается, принадлежала Паленому -  он  как  раз  повернул
голову, глянул влево, и Даша узнала знакомый  по  оперативной  съемке  шрам,
скособоченный подбородок, похожий на черепашью нижнюю челюсть.
   - Бессмыслица... - объявила женщина.
   Голос был исполнен такой печали, что невольно  хотелось  посочувствовать.
Даша врубилась наконец; они крутили блюдечко, обычный  спиритический  сеанс,
отсюда  и  странное  шуршанье  -  это  блюдце  елозило  по  листу  бумаги  с
нарисованными по кругу буквами.
   За столом  возник  тихий  спор,  нашпигованный  учеными  терминами  вроде
"грубых вибраций", "антагонистических астралов"  и  "плоскомерности  эфирной
кривой". Даша  тем  временем  опознала  еще  двух  участников  эксперимента:
толстая дамулька с  высокой  прической  из  обесцвеченных  волос  -  Людмила
Корзунова, некогда дипломированный врач, а ныне вольный  народный  целитель,
объявившая себя послом Высшего Галактического Разума  в  Шантарске  (и  даже
пытавшаяся вручить губернатору  свои  верительные  грамоты,  собственноручно
начертанные под телепатическую диктовку), интеллигент в немытой бороденке  -
модный иглоукалыватель Карамельников,  кришнаит  и  страшный  любитель  юных
медсестер, по этой причине уже однажды разминувшийся  с  уголовным  кодексом
буквально на миллиметр.
   Девочка  пошевелилась,  потерлась  щекой  о  Дашину  коленку  и   шепотом
поинтересовалась:
   - А ты  будешь  меня  любить?  Даша  ее  проигнорировала,  зато  Хрумкина
моментально цыкнула злым шепотом:
   - Светик, брысь!
   - Нехорошая Катька, - чуть заплетающимся языком  выговорила  девчонка.  -
Жадная, усатая. Усатая собака на сене. Вот возьмет Мастер и отбере