Даша  перевернула  заранее  вынутую  из
папки фотографию, где обе красотки, живая и мертвая, сидели в голом  виде  и
превосходном настроении. - Часом, не поигрывали в лесбос?
   Вот тут обретшую было уверенность в себе Ниночку немножко  проняло  -  не
особенно, но все-таки.  Покраснела  слегка,  кинула  беспокойный  взгляд  на
усердно склонившегося над протоколом Костю.
   - Не тушуйся, - примирительно сказала Даша. - Статьи, ежели  добровольно,
как-то не предусмотрено... А мы тут всякое повидали.
   - Да это сплошные приколы...
   - А точнее?
   - Ну, неудобно...
   - Мы насчет чего договаривались? - спросила Даша посуше.
   - Взяли и снялись ради прикола. У нее в квартире. Ну, если  откровенно...
Ритка была повернута на Мерилин Монро, вы уже сами, наверное, знаете.  Такой
тихий шиз. Если что-то делала в свое время Мерилин - ритка непременно должна
была то же самое старательно повторить или хотя бы попробовать. Больше всего
она как раз комплексовала из-за кино - ей самой ни за что было не  пробиться
в кино, не тот полет... Вот. А однажды она  где-то  прочитала,  что  Мерилин
пару раз пробовала лесбос - ну, и загорелась со всем пылом. А кто у нее  под
рукой? Я, естественно. Вот и уговорила попробовать - после второй бутылки  и
второго  золотого  колечка.  Не  в  колечках  дело,  на  меня  тоже  озорное
настроение нахлынуло - взять и попробовать, что в этом такого есть... только
ничего не получилось, обе добросовестно старались-старались, но потом  стало
окончательно ясно, что по жизни мы с  ней  не  лесбиянки.  Ухохотались  обе,
возились,  как  дуры,  тем  и  кончилось.   Она   потом,   правда,   немного
комплексовала, но я ее убедила, что насчет Мерилин и  ее  лесбийского  опыта
могли быть понаписаны сплошные враки...  Я  и  правда  так  думаю.  Ритка  и
снотворное пробовала глотать кстати и некстати, потому что Мерилин  пила,  и
замуж за этого обормота из "Шемрока" одно время собиралась...
   Она разговорилась,  болтала  много  и  охотно.  Костя  порой  не  успевал
записывать.  Однако  чем  больше  Ниночка  выкладывала,  тем  скучнее   Даше
становилось - с профессиональной точки зрения. Ничем не примечательная жизнь
провинциального "высшего света", старательно подражавшего то  ли  столичному
стилю, то ли  дешевым  кинофильмам,  -  роскошные  дачи,  шашлычки-коньячок,
катера и  таежные  полянки,  кто-то  кому-то  по  пьянке  украдкой  распорол
ножницами плавки, кого-то принялись в шутку топить  в  бассейне  и  едва  не
закупали до смерти, две бомондовых бабенки вцепились друг  другу  в  волосы,
что твои дешевки с привокзальной площади, один весьма известный  кандидат  в
депутаты спьяну облевал цепную овчарку, за что и был ею качественно потрепан
с последующим вызовом "скорой" и долгим лечением покусанного зада...  И  все
же Даша терпеливо слушала, надеясь, что выцепит  нечто  полезное,  способное
пролить свет или просто ухватить не замеченную прежде ниточку...
   Убедившись, что ничего подобного  не  дождется.  какое-то  время  слушала
просто по инерции - и, когда представилась возможность ненавязчиво прервать,
подняла руку:
   - Ладно, хватит... что-то я уже скучать начала... - и  достала  очередную
фотографию, потом вторую, третью. - А вот эту дачку ты, часом, не узнаешь?
   Нина старательно всмотрелась - и в глазах у нее что-то мелькнуло,  то  ли
тревога, то ли страх, даже рука дрогнула. Увы, никак нельзя было определить,
к знакомому интерьеру это беспокойство  относится  или  к  запечатленным  на
снимке мужчинам.
   - Что-то не припомню я такой дачи. Их столько было...  Камин,  вроде  бы,
знакомый. А может, один мастер делал...
   - А мужики?
   - Не знаю я никого...
   - Стоп, - сказала Даша. - Радость моя, ты только не думай, что ты  у  нас
самая хитрая... Лады?
   - А что?
   - А ничего. Сначала все шло нормально, потом ты  стала  крутить.  Неумело
крутить, Нина, я тебе скажу... Подожди, - Даша подняла  ладонь.  -  Не  гони
лошадей. А то начнешь врать неумело, придумывать что-то на ходу,  вляпаешься
моментально и окончательно. Мы  здесь  не  то  чтобы  хитрые,  мы  вовсе  не
гениальные  сыщики  -  просто  работаем  давно,  всех  и  всяческих  уверток
навидались, и понять, когда человек  врет,  при  моей  практике  нетрудно...
Соображаешь? - Она заговорила резче: - Знаешь, где  начинаются  связанные  с
тобой непонятки? С того момента, как ты, застав Маргариту мертвой, выскочила
из квартиры и пустилась в бега, словно крепостной  мужичонка  -  на  вольный
Дон... А вдруг она была еще живая? Ты же не врач, и близко  с  медициной  не
лежала...
   - Я же ее руку трогала... - выпалила Нина. - Она  была  холодная,  как...
как не знаю что. Жуть...
   - Хорошо, - сказала Даша. - Она была холодная. Ты бутылку в кухне видела?
   - Ага...
   - Могла подумать, что она по пьяному делу  поскользнулась  и  приложилась
головой.  Что  у  нее  отказало  сердечко  -  с  похмелья  и  со   здоровыми
случается... Зачем тебе бежать, кто тебя обвинит  и  в  чем?  Пришла  утром,
увидела хозяйку мертвой, на тебя никто и не  думает,  ты  всю  ночь  провела
дома, родители подтверждают... Уж извини, но в простой испуг мне  что-то  не
верится, хоть ты меня режь. С одной стороны, ты мне то  и  дело  повторяешь,
что вы были скорее подругами, с другой - за все время, что мы  тут  болтали,
ты ни разу не заикнулась не то что о своих догадках насчет причин смерти,  а
вообще обходила стороной это слово, "смерть". И  не  могу  я  отделаться  от
впечатления, будто тебе уже заранее все  ясно...  Все  ты  знаешь  про  свою
подружку - потому и страх за себя посильнее, чем грусть-печаль... Нет?
   - Вы не поняли...
   - Все я поняла, - сказала  Даша.  -  Ты,  родная  моя,  боялась  того  же
самого... Боялась, в свою очередь, получить по голове. Потому и бегала. И не
пришла тебе в голову одна простая вещь: если я тебя  сейчас  отпущу  -  а  я
тебя, пожалуй что, отпущу, - на воле тебя  очень  быстро  достанут?  Это  ты
знаешь,  что  ничегошеньки  мне  не  сказала,  -  а  они-то  будут   заранее
предполагать самое для себя худшее. Ты  что,  детективов  не  читаешь  и  не
смотришь? Объясняй потом, что ничего ты не сказала...
   Она затянула хорошо рассчитанную паузу, не спеша пускала дым, вроде бы  и
не глядя на ссутулившуюся собеседницу, но краешком глаза,  конечно,  держала
девчонку и отметила нешуточное борение чувств, отражавшееся  на  подурневшем
личике. Что-то было, и серьезное, инстинкт гончей подвести не мог...
   - Да с чего вы взяли? - сказала Нина скорее жалобно. - Ничего не было...
   -  Дурочку  не  гони,  ладно?  -  сказала  Даша  насквозь  деловым,  даже
равнодушным тоном. -  Мне  вокруг  тебя  плясать  некогда.  Я,  честно  тебе
признаюсь, немного перегнула  палку.  С  самого  начала.  Решила,  будто  ты
замешана каким-то боком. Потому и орала на тебя, как Ленин на  буржуазию.  А
теперь вижу, что ты к убийству никакого отношения не  имеешь,  а  потому  не
вижу причин прятать тебя за решетку. Скоро будешь свободна,  как  птичка.  А
охранять тебя основании нет. И следить за  тобой  никто  не  будет.  Тут  не
Чикаго, нет у меня ни лишних людей, ни машин, да  и  слежка  не  так  просто
оформляется - сто бумажек  заполнить  придется,  обосновать  и  доказать,  а
начальство лишней головной боли тоже не  хочет...  В  общем,  Нинуля,  выйдя
отсюда, останешься одна-одинешенька. Уверена, что они тебя не ищут?
   Девчонка вскинула глаза:
   - А вы уверены, что у вас хватит сил?
   - Уверена, - сказала Даша. - Есть такое  распространенное  заблуждение  -
будто у  любого  богатенького  Буратинб  или  имеющего  отношение  к  власти
обормота все кругом куплено и все  схвачено.  Дыма  без  огня,  конечно,  не
бывает, но поверь моему опыту - если придет такая потребность,  можно  взять
за задницу чуть ли не любую шишку... А потребность есть, между прочим... - И
резко сменила тон: - Так узнаешь дачу?
   - Как сказать... Я там не была, но, по-моему, часы те же самые...
   - Переведи, - сказала Даша. - Что за ребус? Ты там  не  бывала,  но  часы
узнаешь...
   Она присмотрелась к фотографии - довольно большие часы на каминной полке,
вокруг   циферблата   сгрудились   бледно-желтые,   толстомясые   нимфы    в
манерно-вычурных позах, массивная подставка, общее впечатление самое убогое,
дешевка...
   - Маргарита эти часы очень похоже описывала...
   - В какой связи?
   - Ритка говорила, будто под этими самыми часами спрятала что-то...
   Даша навострила уши. Информация, и в самом деле, пошла прелюбопытнейшая.
   С месяц назад начались определенные странности, чем  дальше,  тем  больше
выплывавшие на поверхность. Что-то с Маргаритой  происходило,  тревожащее  и
совершенно  непонятное.  Нина  это  подметила  довольно  быстро,   пробовала
расспрашивать, но ясных ответов не получила. Зато,  стоило  хозяйке-подружке
набраться  как  следует,  градом   сыпались   туманные   намеки,   слезливые
недоговоренности, смутные страхи. Нина клялась.и божилась, что новая  пьяная
болтовня отличалась от всего прежнего, как  небо  от  земли.  Да  и  вообще,
раньше, насколько она помнит, Маргарита закладывала совершенно иначе,  не  в
пример спокойнее и веселее. Теперь же казалось иногда, что она то ли  начала
сдвигаться умом, то ли  вляпалась  во  что-то  чрезвычайно  грязное.  Второе
вероятнее, поскольку изменения подозрительно легко увязывались с  появлением
в ближнем кругу певицы двух новых закадычных друзей...
   - С этим  она  познакомилась  еще  до  меня,  -  Нина  ткнула  пальцем  в
физиономию Дашиного  информатора.  -  Это  какой-то  деятель  из  губернской
управы, особа, приближенная к императору... У меня  впечатление,  что  он-то
Ритку с этими двумя и познакомил. Вот это - Вячик.  Так  его  все  звали,  и
Маргарита тоже. Больше о нем ничего и неизвестно - Вячик и Вячик...
   Отчество Камышана - Вячеславович, припомнила Даша. Совпадение или нет?
   - А второй?
   - Второго все звали Роман. Отсюда и постоянные шуточки - "веселый роман",
"бесцеремонный  роман"...  Только  шуточки  были  скорее,  я   бы   сказала,
подобострастные. Виктор, - она вновь ткнула пальцем в Дашиного  информатора,
- был, я бы сказала, ступенечкой пониже Романа, а Вячик - вообще  где-то  на
последнем месте. Ну, вы же знаете, наверное,  как  это  бывает:  в  компании
очень быстро просматривается, кто есть кто, кто на  котором  месте...  Перед
Романом они оба самую чуточку  лебезили.  Сильный  такой  мужик,  я  не  про
мускулы - чувствуется, у такого в кармане и "золотые" кредитные карточки,  и
длинные  нули  на  счетах...  Хотя  и  мускулами  не  обижен...  Импозантный
джентльмен...
   - Что, и к тебе клеился?
   - Когда они появились, как-то само собой вышло, что меня начали отшивать.
От этой именно компании. Ритка, когда уезжала с ними, меня с  собой  никогда
не брала. А с другими компаниями, с другими дачами все шло по-старому...
   - И как она это объясняла?
   - А никак. "Ты уж извини, такие дела..."
   - И кто из них с ней лялькался?
   Нина задумчиво помолчала:
   - Вот вы знаете, у меня такое впечатление, что - никто...
   - А это? - Даша  вытащила  фотографию.  -  Застолье  бьет  ключом,  народ
развлекается... Все крепенько поддавши.
   - Все равно, - упрямо повторила Нина. - Такое у меня впечатление.  То  ли
там был кто-то еще, то ли пьянки были исключительно делового плана.
   - Не складывается, - сказала Даша. - Некий богатенький Роман, деятель  из
губернской управы - и певица Маргарита. Ну какие с ней  могли  быть  дела  у
импозантных джентльменов, окромя постельных? Никто, ни один человек и словом
не обмолвился,  что  у  Маргариты  были  какие-то  коммерческие  таланты.  И
никакими бизнесами она не занималась, все крутил Гуреев...
   - Сама знаю, - потерянно промолвила Нина. - И все равно, никак не  похоже
было, что она с кем-то из троих спит. Такие вещи сразу видны... Понимаете?
   - Понимаю, -  сказала  Даша.  -  А  сама  она,  значит,  и  словечком  не
обмолвилась?
   - Ни разу. Сплошные недомолвки.  Что-то  такое  серьезное,  способное  ее
вознести  на  всю  оставшуюся  жизнь,  что-то  вовсе  уж  грандиозное...   А
параллельно с этим Ритку иногда прямо-таки трясло от страха.
   - Куда - вознести?
   - Представления не имею. В последние дни это у нее постоянно шло в связке
- то бормочет, что взлетит на недосягаемые высоты, то начинает хлюпать носом
и твердить, что ее раньше зарежут...  А  когда  она  однажды  перебрала  при
Вячике и начала гнать ту же самую дурь, он на нее  покосился  так,  что  мне
поневоле жутко стало. Как волк, право слово. А потом выманил меня на кухню и
стал  расспрашивать:  что  она  мне   рассказывает,   особо   ли   со   мной
откровенничает... И все такое. Я, конечно, прикинулась дурой. А он... - Нину
явственно передернуло. - А он вытащил пистолет, упер мне дуло вот сюда,  под
шею, знаете, как в кино показывают. И сказал что-то вроде:  смотри  у  меня,
ласточка, будешь болтать - или мозги по стенке разлетятся, или под асфальтом
окажешься...
   - Пьяный?
   - Пьяный-то пьяный, а глаза - волчьи, трезвые...
   - Пистолет был настоящий?
   - Определено. Он сначала  вынул  пистолет,  потом  обойму,  показал  мне,
загнал в ручку, этак демонстративно... Патроны были самые настоящие.  Мы  на
одной  дачке  пару  раз  стреляли  из  настоящего,  я  запомнила,  как   все
выглядит...
   - И когда это было?
   - Дня за три до...
   - Статья сто девятнадцатая, - сказала Даша  удовлетворенно.  -  Объясняю,
чтобы ты не особенно боялась. Уже  есть  основания,  чтобы  взять  за  хвост
твоего Вячика.
   - А если у него есть разрешение на ствол?
   -  Все  равно.  Та  же  статеечка.  Если  имелись   основания   опасаться
осуществления угрозы... Имелись у тебя основания?
   - До сих пор жутко...
   - Так и напишешь потом. Когда она тебе рассказывала про часы?
   - В тот же вечер. Роман вышел  на  кухню,  Вячик  успел  спрятать  пушку,
только Роман, по-моему, все равно заметил, выставил меня в комнату, и они  в
кухне еще минут пять разговаривали на повышенных оборотах. Вячик вышел,  как
побитый, а Роман мимоходом покосился на меня, не то  чтобы  зло,  совсем  не
так, как Вячик на кухне - но все равно мороз прошел по коже... Они уехали, а
Ритка принялась глотать красное стаканами. Я тоже  от  расстройства  изрядно
приложилась, в  меня  впервые  в  жизни  тыкали  пистолетом...  Мандраж  был
изрядный, что уж там. После всех  этих  ужасов  в  газетах...  Вы  правильно
сказали - доказывай потом, что я ничегошеньки не знала... Ну, короче,  Ритка
стала ныть, что ее непременно зарежут. Ее почему-то непременно  должны  были
не утопить там или застрелить, а именно зарезать. Может,  зациклилась  из-за
этого вот ножика... - показала она на фотографию. - И сказала, что  спрятала
что-то под часами на даче.
   - На какой?
   - Не знаю. Показала фотографию и долго объясняла по десятому  кругу:  под
этими самыми часами, никто сто лет не хватится, а достать, если понадобится,
проще простого...
   "Интересно, что там  можно  спрятать?"  -  подумала  Даша,  в  сотый  раз
рассматривая фотографию. Массивная подставка, если внутри нет  тайника,  что
можно под нее подсунуть? Листок бумаги, несколько купюр, и не более того...
   - А потом?
   - Ничего особенного. Ровным счетом. Она уже была едва тепленькая, да и  у
меня в голове шумело. Собралась и поехала домой. А в тот день... - она жадно
затянулась. - Приехала около  девяти,  как  обычно.  Открыла  своим  ключом,
прислушалась - ну мало ли, вдруг у нее  кто-то  в  спальне,  -  прошлась  по
комнатам, заглянула в  ванную,  а  она  там,  глаза  распахнуты,  в  потолок
уставилась...
   Она  замолчала,  передернувшись.  Немного  выждав  ради  приличия,   Даша
негромко спросила:
   - Ты ничего из квартиры не забирала?
   - Да зачем? Я оттуда уже через пару минут вылетела бледно улыбнулась она.
- И ушла в подполье...
   - Точно, через пару минут?
   - Честное слово! Подумала, что они могут вернуться...
   - Почему "они", а не "он"?
   - Не  знаю,  -  честно  призналась  Нина,  пожав  плечами.  -  Так  вдруг
подумалось...
   - Потому что связывала "они" с той компанией? Вячик, Роман и Виктор?
   - А пожалуй что...
   - Через пару минут, - упорно повторила Даша.  -  Нина,  ручаешься?  Около
девяти, не пробыла и пары минут...
   - Ну честное слово! - непреклонно сверкнула она глазами. - Не знаю, чем и
клясться...
   Бывает ли  смертельно  опасным  клочок  бумаги,  который  свободно  можно
подсунуть под часы? Еще как... Даша быстренько кое-что прикинула. Даже  если
видеомагнитофон программировала Нина, уличить ее в этом невозможно  -  да  и
зачем, откровенно говоря? Кто бы с ним ни возился, у  него  не  было  другой
задачи, кроме как привлечь  внимание  к  тому,  что  случившееся  -  все  же
убийство. Задача достигнута, отлично. Не это  сейчас  главное...  Развеселая
компания с фотографии обрела конкретные  имена,  и,  если  верить  девчонке,
внутри этой бражки наблюдаются свои, сложные отношения - а это уже посыл для
вдумчивой работы, господа...
   - А как сама  Маргарита  относилась  к  этой  троице?  -  спросила  Даша,
спохватившись, что затянула паузу.
   Нина думала совсем недолго:
   - К Виктору - ровно. Симпатичный мужик, самый, я бы сказала,  простой  из
всех. С некоторой бесхитростностью. Рита что-то похожее  говорила.  Роман...
Вот Романа она в каком-то смысле уважала. Как сильного, настоящего мужика. А
Вячика, я уверена, боялась.  Побаивалась.  Не  потому,  что  он  опасный,  а
оттого, что психованный. Знаете, бывают такие, вроде бы и соплей перешибешь,
и карман от денег не лопается, и ничего в нем нет особенного  -  а  все  его
побаиваются по причине явной психованности... Ну, там, прощают что-то,  чего
нормальному не простили бы, откровенно послать на хрен боятся... Понимаете?
   - Кажется, - сказала Даша.
   И подумала: даже если исходить из беглого описания, сразу видно, что  все
трое абсолютно несхожи характерами. Насчет  Вити-Стольника  Нина  угодила  в
самую точку - вот именно, "некоторая бесхитростность", даже  противозаконные
грешки его отмечены этакой лапотной простоватостью, другой  проворачивал  бы
все не в пример  изощреннее  и  сорвал  бы  больше.  Танцуем  дальше:  чисто
дружеские отношения обычно возникают там, где люди во многом похожи друг  на
друга, зато здесь  все  наоборот.  Суперменистый  Роман,  лапоть-Стольник  и
дерганый Вячик. Последнего Даша себе  уже  примерно  представляла,  и  общее
впечатление не в его пользу - серьезные люди,  даже  надравшись,  не  грозят
пистолетами сопливым девчонкам. Кстати, на  снимках  с  Маргаритой  Вячик  -
единственный,  кто  получает  явное  удовольствие,   держа   нож   у   горла
очаровательной певицы, по двум другим видно, что они забавляются, и не более
того, а у этого и морда лица хищноватая, и глаза  нехорошие...  Неврастеник,
определенно, шестерка. Конечно, следует сделать поправку на то, что  Ниночка
была откровенна не до конца, и все же, все же... Даже для совместных  попоек
и легонького блядства люди инстинктивно тянутся к  тем,  кто  близок  им  по
характеру, по нраву... Компашка, сцементированная чисто деловыми интересами?
Вот только - какими? В какие это тайны ухитрилась почти  с  ходу  проникнуть
незадачливая Маргарита? И почему троица стала  Ниночку  откровенно  отшивать
(тут она, пожалуй, не врет, с неприкрытой обидой жаловалась,  что  ею  вдруг
пренебрегли). Как ни крути, а девочка весьма даже недурна, неглупа,  держать
себя умеет - пообтесалась  при  Маргарите  привыкла  иметь  дело  с  "высшим
светом", кое-кто из допрошенных в качестве свидетелей отзывается о Ниночке с
большим пиететом и ни в коей мере не считает  примитивной  шлюшкой...  Аллах
ведает, как обстоит дело с Романом и Вячиком, но Стольник - ярко  выраженный
гетеросексуал, даже после того, как меж  ним  и  Дашей  образовались  весьма
специфические отношения, пару раз пытался деликатненько  закинуть  удочку...
Если здесь -