ь, а то не успеешь  оглянуться,  как  их  растащит  стенку  покупать  и
моющиеся обои клеить... В общем, проснулся я, глянул вокруг и определил, что
сосуды все опустели, а за окном темнота - то ли  утро,  то  ли  вечер.  Взял
денежку и пошел в ларек. Хорошо этак идти, когда есть деньги и  знаешь,  что
ларек  открыт,  как  на  крыльях  тебя  несет   над   собачьими   какашками,
просветленный ты и добр душою ко всему сущему...
   - Шел той дорожкой сквозь гаражи, - вмешался Косильшик. -  Где  е„  потом
нашли...
   - Той же, - кивнул Веласкес. - Истинно. И хоть был я добр душою ко  всему
сущему, только все равно дал пинка под задницу  тому  паскудному  китайскому
собаку с синим языком - когда он меня по своему гнусному обыкновению  рванул
за штаны. Есть у нас в соседнем подъезде одна жутко рыночная банкирша,  а  у
нее - этот самый омерзительный  собак.  Мы  с  ним  друг  другу  моментально
пришлись поперек души, и  оттого  он  меня  при  любой  возможности  норовит
цапнуть, а я, грешен, и пнуть могу. Хоть и  стараюсь  обойтись  словесами  -
дамочка  вонять  начинает  моментально,   участковым   пугает,   банковскими
охранниками, хорошо еще, не киллерами...
   - Значит, вы ее встретили?
   - Истинно. Стал обгонять, шатнуло меня, хворого, занесло немного, чуть  я
на нее не упал, собак рванул за штаны, а я пнул его пониже хвоста и увеличил
скорость...
   - Когда это было? - спросила Даша.
   - В темную пору, - исчерпывающе объяснил Веласкес. - Понял уже,  что  это
не вечер, а раннее утро. но насчет часов, минут и секунд лучше  не  пытайте,
все равно не вспомню. У меня часы самозаводящиеся, только я, начиная  кушать
водочку, их снял и засунул куда-то, они и остановились, завод вышел...
   - Дальше?
   - Дошел я до ларька, сделал  стратегический  запас  и  пошел  обратно.  И
возникла потребность души в немедленном глотке. Бывает такая. На улице-то не
станешь, "луноходы" шмыгают, до дома терпеть нету моченьки,  а  в  школе,  в
ограде, кто-то уже прихлебывал с шумом и матерками, я туда идти испугался  -
с похмелья всего боишься, а нынче тем более... И пошел  я  назад  опять-таки
через гаражи. Есть там удобная щель меж двумя рядами,  даже  не  особенно  и
загажено, поставил я  на  землю  аккуратненько  свой  стратегический  запас,
оторвал  пробочку  с  "Белой  вороны",  глотнул  немного,   зажевал   чипсом
креветочным - такое умиротворение ауры настало... Уходить не  хотелось.  Тут
прошла банковская дамища,  возвращалась  из  сквера,  и  ее  китаеза,  тварь
чуткая, меня учуял, даже  облаял.  Она,  конечно,  в  пограничника  Карацупу
играть не стала и  прошла  себе  мимо.  А  я  стал  понемножку  прихлебывать
"воронушку" - отхлебну и чипсами заем. отхлебну и заем, такая благодать... -
Он уже обрел уверенность в себе, и речь стала плавной, с  примесью  игры  на
публику, - И уж совсем было собрался вернуться под крышу  дома  своего,  как
вдруг произошло явление влюбленных. Я, знаете ли, из своей  щели  наружу  не
смотрел, вниманье разделено было меж бутылкой и чипсами, следил, чтобы пакет
не уронить в окружающие кучки - и заметил их, когда  они  уже  дернулись  от
укрытия моего. Словно хотели его навестить, да увидели меня  -  и,  понятное
дело, передумали. Только и далеко не ушли. Я осторожненько выглянул - а  они
стоят гаража через три, стоят, нежно прильнув друг к другу, и нашептывает он
ей что-то, как все мы,  грешные,  фантазирует  ее  ласточку,  а  она  глазки
прикрыла и, такое впечатление, всему верит... Коса по  шубке  струится,  что
твой ручей... И так мне, похмельному, грустно стало, господа, от вида  чужой
безмятежной и трезвой романтической жизни, что собрал я свои  запасы,  вылез
из щели и двинул домой - кося, конечно, одним глазком на сии амуры...  Света
там было - одна лампочка над соседним гаражом, да за время  сидения  моею  в
гнусной щели глаза к темноте пообвыкли. Бог ты мой,  как  они  непринужденно
слились в объятии, господа, вы бы видели...
   - А потом?
   - Вернулся домой и продолжил истребление, - сказал Веласкес уныло. -  Там
вскоре  под  окнами  началась  суматоха,  машины  замелькали  в  несказанном
количестве, милицейские замелькали в еще более жутком  числе,  я  это  тогда
никоим образом не связал  с  той  дллннокосой  прелестью,  и  жить  стал  по
обычному ритму - кушал, спал, просыпался...
   - И когда до его квартиры добрались  наши,  он.  бедолага,  уже  спал,  -
кивнул Косильщик.
   - Полагать надо. - кявнул Веласкес. -  "Белый  орел"  с  похмелья  хорошо
валит... А впоследствии, я так прикидываю, существовал я в состоянии полного
несовпадения с вашими сыскарями: когда они  звонят,  я  сплю,  как  их  нет,
оживаю. Два дня назад решил, что пора немного и притормозить, пока из  шкафа
Гоген с Рубенсом не полезли, купил "Обозреватель" - а там статья с  хорошими
фотографиями. Узнал я девочку, и снова от тоски причастился. И ломал голову:
неужели тот паразит и есть неуловимый Чикатило? Так и не решил я  для  себя,
господа...
   - Одежду он мне описал в точности, - сказал  Косильщик.  -  И  фотографию
Шохиной узнал из нескольких.
   - Ты что же, до сих пор рыскал по тому двору? - удивилась Даша.
   - Рыскал, - скромно  сознался  Косильщик.-  -  Сам  не  знаю,  отчего.  И
правильно сделал, как видишь...
   - Значит, вы его видели? - спросила Даша. - Того человека?
   - Я, конечно, косился в первую  голову  на  девочку,  но  и  его  немного
рассмотрел. Совсем немножечко - интересно ведь было. что за  мужики  успешно
кружат головы юным девам...
   - Описать можете?
   - Не смогу, боюсь. Попробовать намалевать разве что...
   - А одежда?
   - Черный кожаный плащ,  респектабельный,  новенький.  И  черная  шапка  -
похоже, из какого-то дорогого зверя.
   - А вы уверены, что дама с собачкой уже вернулась в дом,  когда  они  там
стояли?
   - Не знаю, куда она вернулась, только видел я ее дважды  -  когда  шла  в
сквер и возвращалась из оного...
   "Интересно, - подумала Даша- - Весьма.  Показания  Казминой  рассыпаются,
как карточный домик... если ему верить. А  можно  ли  ему  верить  -  вопрос
поистине гамлетовский..."
   - Значит, нарисовать сможете? - спросила Даша.
   - Попытаться не грех. Может, в руках будет больше памяти, чем в  хмельной
голове, лишь бы не подвели рученьки... А вы, господа, меня на  полчасика  не
отпустите ли перед столь ответственным сеансом?
   - Нет уж, - сказала Даша. - Вдруг да не  рассчитаете?  Ладно  уж,  сейчас
придумаем... Пару минут в коридоре посиди те,  а?  -  Она  многозначительным
взглядом  велела  Славке  присмотреть  за  клиентом,  и,  едва  оба   вышли,
обернулась к оставшимся: - Это что же получается, соколы? Что банкирша  наша
брешет?
   - Все к тому, - сказал Косильщик твердо.
   - А какой ей смысл брехать? - пожал плечами  Толя.  -  Что-то  меня  этот
клоун не убеждает...
   - Меня тоже, если откровенно. - задумчиво протянула Даша. - И не  потому,
что банкирша респектабельнее, а оттого, что при  таком  запое  можно  родить
сорок бочек самых изощренных фантазий. И верить в них совершенно искренне...
Орлы, вы мою заначку не выжрали? Отлично, достаньте-ка из сейфа...
   Когда Веласкес вернулся, на столе его  ждал  граненый  стакан  миндальной
настойки, а отправленный на рекогносцировку Федя доставил пяток разномастных
карандашей и несколько листов сероватой бумаги, предназначенной для  писания
протоколов,
   Пить художничек умел. Работать, впрочем, тоже - Даша,  тихонько  наблюдая
за ним, видела, что  скверный  карандаш  в  похмельных  рученьках  действует
довольно профессионально. В кармане у Славки  запищала  рация,  Даша  жестом
выставила его в коридор, чтобы не мешал вдохновению (которое и подкрепить-то
было больше нечем, настоечки оставалось ровно на стакан). Вернувшись, Славка
шепотом доложил:
   - С Каландаришвили. Взяли какого-то типа,  толкался  у  двери  и  пытался
пройти в гости, а его не впускали... Некий Шохин.
   - Скажи, пусть подержат в машине, - шепнула Даша.  -  Все  равно  я  туда
сейчас еду... Ну, что у нас?
   Набросок с чуточку угловатыми линиями, в  растушевке,  Дашу  разочаровал.
Нет, сделано было профессионально, и Риту Шохину даже можно было узнать - но
лицо  ее  кавалера,  как  Даше  отчего-то   показалось,   выглядело   скорее
воплощением  некоей  идеи,  а  не  портретом  конкретной  личности:  профиль
волевого,  удачливого,  сильного  духом  мужика,  лишенный,  похоже,  всяких
индивидуальных черт. Что тут  же  подтвердил  сам  чуточку  распохмелнвшиися
Веласкес, заявив:
   - Вроде бы он, но и не совсем...
   - А если еще раз попробовать?
   - Наверняка то же самое и получится...
   - Ну, а увидите - узнаете?
   - Попробую...
   - Ладно, - сказала Даша. - Ребята, возьмите  показания,  чтобы  все  было
честь по чести. Я полетела на Каландашку...
   ...Шохин сидел на заднем сиденье штатской зеленой  "Волги"  и,  по  всему
видно, не чувствовал себя особенно угнетенным статусом военнопленного.  Один
оперативник не сводил с него глаз, устроившись  рядом,  второй  наблюдал  за
подъездом.
   Конвоир подал Даше паспорт;
   - Документы. Оружия при нем не нашли.
   - Да откуда оно у меня... - беззаботно блеснул зубами Шохин. - Не  резать
же я ее шел, в самом-то деле...
   Даша хладнокровно упрятала его паспорт себе в карман и распорядилась:
   - Двпгай-ка, голубь, в "москвичек"...
   Села с ним рядом на заднем сиденье и выжидательно  помолчала.  Так  и  не
дождавшись объяснений, резковато начала сама:
   - Ну, и что ты тут потерял?
   - Да хотел поболтать с Анжеликой.
   - С какой?
   - А то вы ее не знаете... С Изместьевой.
   - Мы-то ее знаем, - сказала Даша. - А вот откуда ты ее знаешь?
   - В глаза не видел.
   - Не свисти. А то ведь недолго и  на  семьдесят  два  часа...  Привлекает
перспектива?
   - Да не особенно.
   - Вот и исповедуйся. Зачем пришел, что вынюхал?
   - Ладно, - сказал Шохин спокойно. - Эта кукла, Анжелика, трудилась в  той
же "фирме", что и Ритка.
   - Откуда дровишки?
   - Ритка мне  присылала  фотографию  -  они  вдвоем,  держатся  за  дверцу
неплохого "мерса", а на заднем плане благодушно ухмыляется весьма прикинутый
пожилой дяденька. А в письме сообщается, что подружка рядом с  ней  -  некая
Анжелика, и они с этой самой Анжеликой на пару подрабатывают секретаршами  в
какой-то богатой фирмочке, к  хозяин  настолько  любезен,  что  разрешил  им
щелкнуться на фоне тачки... Я уже тогда  подумал,  что  дело  пованивает.  В
секретарши таких соплюшек если и берут, то - в ночные...
   - Где фотография?
   - В Томске. А номерок "мерса" я на всякий случай записал. Я  же  говорил:
как-никак - родная кровь, не хотелось,  чтобы  пацанка  влипла  в  дерьмо...
Тогда же созвонился кое с кем здесь у вас,  в  Шантарске,  дядечку  они  мне
быстро вычислили. Только потом навалились  срочные  дела  с  командировками,
было не до того. А сейчас пригодилось...
   - Тряс дядечку? - усмехнулась Даша.
   - Немного. С соблюдением правовых норм. Никакими секретаршами они у  него
не работали. Зато в сауне с ним пару  раз  кувыркались.  Он  мне  Анжеликины
координаты и сдал. Не столь уж и крутой дядечка, хоть и на "мерее"... Торгаш
среднего пошиба. Не станет он на меня "крышу" спускать из-за таких пустяков,
расстались вполне полюбовно, я ему  пулеметом  в  брюхо  не  тыкал.  Он  сам
малость трясется, как бы не всплыли пикантные  подробности...  Договорились,
что он сдает Анжелику, а я про него забываю начисто. Даже бокальчик налил на
прощанье.
   - Слушай, Филип...
   - Игорь. Забыли?
   - Филип Марлоу, имею в виду... Объясни ты мне толком - чего,  собственно,
добиваешься? Выйти на  хозяина  фирмы?  Так  он,  могу  тебя  порадовать,  в
психушке. Честное офицерское. На клиентов? А они-то тут при чем? Не  похоже,
чтобы твою кузину на эту веселую работенку заманивали битьем по  почкам  или
паяльником, уж извини... Чего ты добиваешься?
   Он помолчал, чуть смущенно пожал плечами:
   - Сам не знаю. Что-то тут не складывается.
   - Что? Где?
   - С этими тремя убийствами. Даша уже начинала  понемногу  шкворчать,  как
разогретая сковородка, но старательно сдерживала себя.
   - Слушай, умник, - сказала она спокойно. - Я  в  эти  игры  играю  дольше
тебя. У меня опыт, контора, стукачи... И не надо меня учить. Все я  понимаю,
но если еще раз перепдсшь дорожку - пеняй на себя.  В  этом  городке,  между
прочим, располагается штаб-квартпра Сибирскою управления внутренних  дел  на
транспорте.  Обнимающего  и  ваш  Томск.  Суну  в  поезд,   попрошу   группу
сопровождения последить как следует -  и  покатишь  прямым  ходом  до  малой
родины. Так что ты уж лучше собирай вещички и  сам  возвращайся  домой.  Еще
одного трупа мне не хватало...
   - Откуда ж труп, если девочек режет сексуальный маньяк? - усмехнулся он.
   Даша растерялась на миг, но тут же опомнилась:
   - Э нет, давай без демагогии. Девочки -  другое  дело.  Будешь  и  дальше
приставать  к  дядькам  из  "Мерседесов",  рано  или  поздно  нарвешься   на
сердитого, в чужом городе такие игры чреваты сломанными ребрами, а то и  чем
похуже, тебе ли не знать... Ну, на чем мы поладили? Сегодня в десять  вечера
как раз есть поезд на Томск, я выясняла.
   - Уматываю, - глядя в сторону, сказал Шохин - Тут и правда глухой  тупик.
Но эта Анжелика - та еще стервочка, точно вам говорю.
   - Проверим, - сказала Даша. - Значит, она дома сейчас?
   - Ага. Только не впускает. Прокатила на матах.
   - Ладно, давай координаты дядечки с "Мерседесом" - и будем прощаться  без
слез и объятий...
   Он вздохнул, отдал Даше вынутую из блокнота карточку с записями,  неловко
кивнул и вылез из машины. Тут  же  распахнулась  дверца  "Волги",  бдительно
высунулся опер - но  Даша  успокоила  ею  жестом.  Прочитала  записанное  на
карточке, хмыкнула:
   - Стоило время терять...
   Эту торговую фирмочку она прекрасно знала, и все, что  за  ней  числилось
противозаконного (покажите такую фирму, за которой ничего  не  числится...),
могло интересовать лишь налоговую полицию и ОБЭП, но уж никак не уголовку. В
самом деле, глухой тупик - еще  один  любитель  юных  милашек,  для  порядка
поломавшись и  поотнекивавшись,  будет  ронять  слезы  и  распускать  сопли,
напирая особенно на то, что никого он не принуждал. Теоретически можно его и
привлечь  за  склонение  несовершеннолетних  к  известным  прегрешениям,   а
практически - не стоит результат стоптанных  сапог.  Разве  что  отложить  в
памяти, вдруг кому-то из смежников понадобится компромат на этого деятеля...
   - Выходит, и эта кукла - голимый эскорт?  -  не  без  охотничьего  азарта
спросил сержант Федя.
   - Хведор, охолонись трошки,  -  скучным  голосом  сказала  Даша.  -  Если
свидетель не лжесвидетель, его облико морале никакой роли не играет... Ну, я
пошла.
   Она уверенно нажала стальные кнопочки кодового замка  (код  был  раздобыт
путями, которые отчего-то принято именовать "неисповедимыми"). Поднялась  на
восьмой этаж в чистеньком лифте- Из-за двери житеневской квартиры доносились
вопли магнитофона, некая приблатнснная песенка - скрипка,  баян  и  пропитой
бас под Розенбаума. Затянувшиеся поминки, должно быть, констатировала  Даша,
звоня в соседнюю квартиру.
   Брякать пришлось долго. После первого же звонка к двери примчался Джой  и
радостно, с веселым привизгом залаял, однако хозяйка следом не спешила. Даша
придавила кнопку большим пальцем и не  отпускала,  пока  не  лязгнул  замок.
Дверь чуточку приоткрыла, не снимая цепочки, блондинка Дашнного  возраста  в
черном кимоно, привычно подставила ногу, чтобы песик не выскочил.
   - В чем дело? - спросила она резко.
   -  Капитан  Шевчук,  уголовный  розыск,  -  с  ходу  отметив  весьма   не
приветливое лицо, Даша прилежно предъявила удостоверение в развернутом виде.
   - И что вам нужно?
   - Да с Анжеликой бы поговорить.
   - О чем?
   - Ну, вы же знаете...
   -  Насколько  мне  известно,  для  несовершеннолетних  существуют  особые
правила допроса - только в присутствии родителей...
   - Я же не допрашивать пришла, а просто  поговорить,  -  сказала  Даша.  И
продолжила с простецкой, открытой улыбкой: - А впрочем, вы все верно сказали
насчет правил... привезти, что ли, родителей? - наклонилась и сделала "козу"
красавцу кокеру, просунувшему-таки мордашку  меж  точеной  икрой  хозяйки  и
стеной. - Здравствуй, Джой...
   Блондинка, поджав губы, сняла цепочку:
   - Проходите. Вы из городского управления?
   - Да.
   - У меня...
   - У вас там есть знакомые, - понятливо, терпеливо закончила за нес  Даша,
слегка кивая после каждой фразы.  -  Милейшие  люди.  С  большими  звездами.
Разуться?
   - Сделайте одолжение, если вас не затруднит...  Рассмотрев  блондинку  не
столько милицейским, сколь опытным  женским  взглядом,  работающим  в  таких
случаях получше рентгена, Даша сообразила, что хозяйка вес  же  постарше  ее
лет на пять - вот только пользуется косметикой на пару  порядков  выше  той,
что  может  себе  позволить  капитан  милиции  (пусть   даже   и   любовница
преуспевающего частного журналиста).
   На диване обнаружилась юная Анжелика -  веселая  и  довольная  жизнью,  в
таком же кимоно, только белом, с алыми  узорами.  Сидела,  закинув  ногу  на
ногу, дымила, поглядывала на Дашу поверх початой  бутылки,  хмельно,  однако
вполне дружелюбно.
   Хозяйка досадливо сжала виски ладонями:
   - Анжи, я тебя умоляю... Скоро в противогазе ходить придется...
   "Хоть в этом малютка не соврала", - подумала Даша -  хозяйка,  и  правда,
табачного дыма терпеть не может, сразу видно...
   - Ой, ну ты нудная... - проворчала Анжелика, дымя. - Здрасте.  Тут  опять
какой-то циник домофон терзал, я вам совсем было собралась звонить,  но  тут
подлетели ваши, слышно было в микрофон, как они орут:
   "Стоять, милиция!"
   Сегодня она показалась Даше не столь примитивной. Даша присела на краешек
дивана и спросила:
   - Что ж вы мне врали, дорогая Анжелика Валентиновна?
   - Это насчет чего же?
   Даша оглянулась на хозяйку - та, сложив руки на груди, стояла  посередине
комнаты и изо всех сил пыталась сохранять спокойствие - покрутила головой:
   - Видишь ли, врать милиции нужно умело. Ну какая же это  "старшая  сестра
Надька"? Это Ажнина Надежда  Вениаминовна,  старший  менеджер  протокольного
отдела "Шантарск-Телестар" - и в родственных отношениях с  тобой,  насколько
мне известно, не состоит...
   На юной мордашке не появилось ни малейшего раскаяния:
   - Виновата, сознаюсь. Послушайте, а какая вам разница? Или  вы  настолько
уж несовременная? Не обманом же я сюда проникла в отсутствие хозяйки? -  Она
налила полный бокал белого вина, залихватски  осушила.  -  Не  будете  же  в
кандалах возвращать в отчий дом? И хозяйка  выгонять  не  собирается...  или
собираешься, Надя?
   -  Не  глупи,  -  бросила  хозяйка,  настороженно   переводя   взгляд   с
квартирантки на Дашу. Она не так уж  была  уверена  в  себе,  как  старалась
показать, лицо стало чуточку трагическим.
   Уловив неуверенность, Даша не колебалась. Встала, кивнула в сторону кухни
и пошла  первой,  не  оборачиваясь.  Хозяйка  вошла  следом,  опустилась  на
табурет, нервно переплела пальцы:
   - Послушайте, в нашей фирме хорошие адвокаты. Фирма, как  вам,  вероятно,
известно, крупная и солидная. Я числюсь на хорошем счету,  меня  обязательно
будут...
   - Не гони пену, - четко, с расстановкой произнесла  Даша-  -  Пену  -  не
гони. Усекла?
   - Что вы себе...
   Но Даша, почувствовав слабину, столь же четко и холодно продолжала:
   - Ладно, не надо истерик и драм. Даже крупные и солидные фирмы не  любят,
когда их незаменимый персонал влипает в грязные истории - особенно когда эти
истории пересекаются с серийными убийствами...
   - Где же тут...
   - Пересечение? Вот и выясним. Кто из нас кому навредит и с каким  успехом
- вопрос, конечно, дискуссионный. Но я здесь не затем, чтобы вас  уличать  и
выводить на чистую воду, честное слово. Бог с вами, ваша личная  жизнь  меня
не  к