инес
стул из угла, сел вплотную к майору, приобнял его за шею и ласково сообщил:
   - Я тебя, козел, бить не буду. Пусть сержанты  кулаками  махают,  молодые
они еще, не наигрались... Я тебя на эти трое суток в камере  забуду.  И  без
того дел по горло, где уж тут о тебе, паскуда, помнить. А если прапорщик  из
охраны шепнет сдуру в камере, что ты вчера трахнул первоклассницу на острове
Кумышева, я тут ни при чем - мог он, болван, с похмелья напутать?  Да  очень
даже запросто. И будет тебя вся  камера  трое  суток  в  очко  пялить  -  за
первоклассницу. И  не  думай,  что  отмахаешься  -  я  тебе  нарочно  подыщу
комнатку, где сидят человек тридцать, а от такой  кодлы  и  Шварценеггер  не
отмахается. Через трое суток тебя на свободу вынесут, кишки из  жопы  висеть
будут, за год не оклемаешься. И самое большее, чего ты  потом  добьешься,  -
будешь ползать с заявлением в зубах... Ты меня качественно  понял,  офуярок?
Мамой клянусь, я тебе это удовольствие заделаю. Я за своего  покойного  шефа
десяток таких, как ты, к параше опущу... В глаза мне смотри, козел! Не играю
я с тобой! Как бог свят, порвут жопу...
   Он и в самом деле не играл, он был страшен. Даша взирала на  происходящее
без капли жалости или угрызений совести.  Видела,  что  майора,  наконец-то,
легонько проняло, но не сломало, ломать придется долго...
   - Хочешь встречный прогноз? - сквозь зубы процедил  майор.  -  Через  три
дня, говоришь? А через неделю ты у меня получишь пулю  в  затылок,  ментовня
сраная. Или твоя баба получит хер во все дырки, - вызывающе уставился он  на
Пашино обручальное кольцо. - А может, сам огребешь хороший  срок,  только  я
тебе  гарантирую,  что  на  ментовскую  зону  ты  не  попадешь,  на  обычной
приземлишься, где тебя самого раком приладят...
   - Стоять! - рявкнула Даша, когда ее напарник, рывком отстранившись, занес
было кулак. - Отставить... - приказала она потише.  -  Паша,  держи  себя  в
руках, мы не мелкоту взяли, а доброго волка, с  ним  надо  технически...  Ну
наконец-то, майор, взыграло ретивое... Зубки  и  выскочили...  Мой  напарник
нисколечко не шутит, он и в самом деле может вам все это обеспечить... но  и
вы тоже не шутите, а?
   - Я вам гарантирую, - сказал майор. - Вы оба получите столько, что  и  не
унесете. Может, это и банально, может, от каждого второго это слышите, но  я
вам обещаю...
   - А что я говорила? - сказала Даша. - Ни интендант, ни бухгалтер так себя
не ведет. Чтобы такие вещи обещать всерьез, нужно иметь за спиной жутковатую
контору... Типа особого отдела, а? А вы мне  тут  лепите,  будто  не  знаете
никакого Волховича... Мне сердце вещует, что вы с  ним  по  одной  ведомости
жалованье получаете...
   - А вам сердце случайно не вещует, что впутались в крупную неприятность?
   - Не вижу никаких неприятностей, - сказала Даша. - Пока что.
   - Увидите.
   - Все это довольно беспредметно, нет? - Она обаятельно  улыбнулась.  -  А
вам не приходило в голову, грозный вы наш,  что  принадлежность  к  конторе,
каковой вы наверняка служите, для вас в данной ситуации - не благо, а  вовсе
наоборот? Серьезно, не приходило? Ну хоть "Семнадцать мгновений  весны"  вы,
по крайней мере, смотрели хоть однажды?  Тогда  должны  помнить  коллизию  с
шофером Бормана. Самое опасное в нашем мире - оказаться крайним,  когда  две
серьезных конторы смахнулись. Я не садистка, но мне позарез нужно выбить  из
вас показания. Приказ у меня такой. Санкции такие. Мы ведь  тоже  каста,  не
забывайте. И когда убивают нашего, причем не простого  сержанта,  начинается
нешуточная карусель... Не сомневаюсь, нам могут устроить  все,  что  вы  так
живописно перечислили. Только  это  еще  под  вопросом.  Потому  что  о  нас
приходится говорить в будущем проблематичном времени, а вы  уже  влипли.  Вы
уже за решеточкой, вы никто, и звать вас  -  никто...  Пока-то  еще  до  нас
доберутся... И потом, вы так уж уверены, что за вас будут  мстить?  А  вдруг
окажется, что вы нам выложили столько интересного и полезного, что в прежней
команде вам уже в жизни не играть? И спишут вас в неизбежные потери,  в  два
счета... Что, спокойно поговорим?
   - Ну уж если говорить, тогда давайте сугубо под протокол... - покривил он
губы.
   - Да ради бога, - сказала Даша на полтона ниже. - Итак,  майор  Киреев...
Что вы делали на том сборище?
   - Слушал.
   - Членом числитесь?
   - Числюсь. В этом нет никакого криминала. Во-первых,  это  не  партия,  а
скорее кружок по интересам, а во-вторых, такие вопросы вроде бы не  в  вашей
компетенции...
   - А  вам  известно,  что  ношение  холодного  оружия  Уголовным  кодексом
запрещено? - кивнула она на обнаженную шашку, стоявшую  рядом  с  ножнами  в
дальнем уголке.
   - Там лезвие совершенно затуплено.
   - Все равно. Всегда можно привести в состояние, годное для употребления в
качестве оружия...
   - Тогда запретите кухонные ножи. Ими уже столько народу положили,  а  вот
про шашки я что-то не слышал...
   - С Шумковым знакомы?
   - Естественно.
   - Дома у него бывали?
   - Случалось.
   - Где конкретно?
   - Улица Маргелите Кривенайте, четыре - восемнадцать.
   - А на Короленко?
   - Я уже говорил - по указанному вами адресу в жизни не бывал.
   - Но вы знали, что у Шумкова там квартира?
   -  А  разве  это  его  квартира?  Представления  не  имел.  Он  живет  на
Кривенайте, с женой, с детьми...
   Даша тоскливо вздохнула про себя, прилежно  занося  в  протокол  всю  эту
совершенно ненужную  белиберду.  Пока  не  привезут  Ксану,  ни  за  что  не
продвинешься дальше - в квартире его отпечатков не зафиксировано, только  на
автомате, опять начнется сказка про белого бычка... Может, и  в  самом  деле
сунуть его в соответственно подготовленную камеру, а потом вовремя вытащить?
Ну, а если он там кому-нибудь шею  приемчиком  сломает?  Скандал  выйдет  до
небес... А главное, пакостные предчувствия так и  висят  в  воздухе,  словно
неуловимая тяжесть на душе, иногда подступающая перед грозой...
   - Интересно, что вас с Шумковым связывает?
   - Интерес к истории, - пожал он плечами.
   - А вам не кажется, что Шумков этот интерес доводит до абсурда? Деликатно
выражаясь?
   - Это его проблемы, разве нет?
   - Если взглянуть с точки...
   Она обернулась на стук бесцеремонно распахнутой двери  -  со  вспыхнувшей
мгновенно надеждой. Костя Гукасов, однако, не походил  на  вестника  победы,
скорее, наоборот. После разрешающего кивка Даши он подошел и сунул ей листок
из блокнота, старательно загородив его  спиной  от  майора.  Даша  мгновенно
схватила взглядом две строчки, нацарапанные торопливо, размашисто:
   "В  психушке  умерла  Беклемишева,  уже   закоченела,   когда   они   там
почесались..."
   - Там Вермуш, - сказал Костя. - Лазаревича на всякий случай привлечь?
   - Валяй, - мертвым голосом сказала Даша. - Иди... Итак, умерла Женечка  -
которую так и не смогли допросить по всем правилам. А посему идиотские мысли
майора Шевчук так  и  остаются  идиотскими  мыслями...  Это  что  же  сейчас
начнется, когда узнает Бек...
   Она так и не успела переключиться на майора,  смотревшего  по-прежнему  с
вызовом. Зазвонил телефон. "Не  может  же  случиться  так,  чтобы  два  раза
подряд...", - подумала она, снимая трубку.
   - Дарья Андреевна? Это Галахов. Зайдите ко мне, пожалуйста, немедленно. И
позаботьтесь, чтобы ваш... задержанный, пока вы у  меня  будете  находиться,
сидел в моей приемной. Вам все понятно?
   - Так точно, - сказала она сухо.

   Глава семнадцатая
   БЕСЕДЫ, НЕ ВПОЛНЕ СВЕТСКИЕ
   Ей ни  с  того,  ни  с  сего  вспомнилась  шуточка,  слышанная  в  Минске
позапрошлой осенью: "Компания была не велика, але  бардзо  пожондна8  -  пан
аптекарь, пан" директор, золотарь, две курвы и я..."
   Вот бы повторить вслух - но, увы, сие  решительно  невозможно,  останемся
взрослыми людьми...
   Присутствовали: один майор (Даша), Чегодаев,  согласно  табели  о  рангах
носивший звание, приравненное к подполковнику юстиции, а также целых  четыре
полковника: Галахов,  Кобликов  с  Черского,  военный  прокурор  с  какой-то
длинной фамилией, и, наконец, былой Дашин собутыльник Волхович. На  сей  раз
он был сама собранность и трезвомыслие, тот, кто не видел  его  в  приватной
обстановке, мог бы голову прозакладывать, что этот импозантный полкан в  рот
не берет ничего крепче минералки. Держался он так, словно видел Дашу впервые
в жизни. Она, разумеется, тоже ничем не показала, что имела уже случай с ним
встречаться, причем накоротке.
   - У меня уже лежит рапорт, - сообщил  Кобликов,  которого  Даша  вряд  ли
могла отнести к своим доброжелателям. - Ваши люди, Дарья Андреевна, устроили
в центре города катавасию со стрельбой...
   - Стреляла исключительно я, - сказала она без  выражения.  -  И  стреляла
холостыми. Когда на вас прет осатанелая толпа придурков с шашками наголо - в
буквальном смысле слова... Одной шашкой меня, кстати, попытались  приласкать
по голове.
   - И что вы там соблаговолили делать?
   - Задерживали подозреваемого.
   - И задержали? - сладчайшим тоном поинтересовался Кобликов.
   - Задержали, - сказала она.
   - В чем подозреваемого, если не секрет?
   Упоминать про "ношение холодного оружия" было бы, как ни крути, форменной
глупостью, и она сказала кратко:
   - Сто двадцать шестая, похищение человека.
   - Товарищ  полковник,  это  дело  Евдокимовой,  -  поторопился  вмешаться
Галахов.  -  Задержание  было  произведено  с  моей  санкции  и   по   моему
непосредственному  указанию.  Вам  должны  были  поступить   соответствующие
материалы... "Благородно, ничего не скажешь, - подумала Даша. -  Похоже,  не
выдаст на растерзание, но сердце вещует, что Киреева  эти  стены  больше  не
увидят..."
   - Я помню, что там за дело Евдокимовой, -  сварливо  сказал  Кобликов.  -
Читал  сводку.  Вот  только  в  толк  не  возьму,  зачем  вам   понадобилось
задерживать майора Киреева. Объясните.
   Если он рассчитывал, что она начнет беспомощно бормотать, пролетел крупно
- Даша раскрыла папку, достала несколько бумажек и молча протянула  ему.  Он
бегло вчитался, бумажки описали по комнате почти полный круг, попав к  обоим
прокурорам и напоследок к Волховичу.
   Только теперь Даша его в полной мере оценила, поняла, что  столкнулась  с
еще одним волком. Каким  бы  он  ни  был  на  пьянках  в  узком  кругу,  при
исполнении  обязанностей  стал  неузнаваем.  С   каменным   лицом   прочитал
документы, просмотрел оба фоторобота, в том  числе  и  свой  собственный,  с
недрогнувшим лицом сказал:
   - В самом деле, несколько напоминает майора Киреева. Более  того,  вторая
физиономия напоминает мою. Интересно. Весьма. Это и есть все  аргументы,  на
основании которых вы задержали моего заместителя?
   - Вы отвечайте, Дарья Андреевна, - поторопил Кобликов.
   "Вот сука, - подумала она.  -  Ну  не  любишь  ты  меня  -  но  должно  и
ментовскую солидарность блюсти, к чему подсирать так откровенно?"
   - Да, - сказала она. - Единственное, что у меня есть - показания курсанта
Беляковой.
   - А нельзя ли нам побеседовать с курсантом Беляковой? - как ни в  чем  не
бывало спросил Волхович. - Насколько я понимаю, дежурный в предъявленных ему
фотороботах не опознал загадочных визитеров...
   - Белякова исчезла, - сказала Даша хмуро.
   - Да что вы говорите... -  само  отсутствие-издевки  в  голосе  Волховича
делало реплику изощренной  издевкой.  -  Кстати-то  как...  И  куда  же  она
исчезла?
   Даша молчала - что она могла ответить?
   - Ваши  мальчики,  дорогой  Николай  Константинович,  выбрали  для  шуток
неподходящий денек, - сказал Волхович Кобликову.  -  Я  понимаю,  недостаток
информации... Вот и не состыковалось. Четырнадцатого марта,  когда  похитили
эту вашу Евдокимову, мы с моим заместителем, слава богу, пребывали на  охоте
неподалеку от Ордынского. С  двенадцатого  по  пятнадцатое.  И  то,  что  мы
пребывали там безвылазно, может подтвердить с десяток свидетелей. К примеру,
генерал Богданов, начальник Шантарского военного  округа,  И  губернатор.  И
Быстров, имеющий честь возглавлять департамент общественной безопасности,  И
полковник Виноградов, из ваших,  -  отдельная  бригада  внутренних  войск...
Остальные, каюсь, рангом помельче,  но,  быть  может,  вам  и  вышеназванных
четверых достаточно? Надеюсь, вы понимаете, что я не намерен шутить с такими
фамилиями? Вам непременно нужно их письменное свидетельство  или  достаточно
телефонного  разговора?  Нет,  я  настаиваю,  чтобы  вы  позвонили,  товарищ
полковник. В конце концов, история грязненькая, я не хочу на вас давить чьим
бы то ни  было  авторитетом  -  всего  лишь  хочу  реабилитироваться  раз  и
навсегда, чтобы наши имена никто более не связывал с этой гнусью...  С  кого
начнем?
   - Давайте с Виноградова, - сказал Кобликов, нехорошим взглядом уткнувшись
в Дашу.  -  Как-никак  наше  ведомство,  знакомы...  -  Он  снял  трубку,  с
начальственной  бесцеремонностью  нагнувшись  над  столом  Галахова.  -  Пал
Федорович, это Кобликов.  Тут  у  нас  возникла  одна  проблемка...  Ты  под
Ордынским на охоте был?  Когда?  Да  нет,  ни  при  чем  тут  охотинспекция.
внутреннее расследование...  Кто  там  еще  был?Ага,  ага...  А  Волхович  с
Киреевым? Нет, тут, на них бочку катят, нашлись шустрики...  Они  все  время
там сидели, не выезжали? Совсем? Ну, порядок... Нет,  потом...  Чепуха...  -
звучно опустил трубку на аппарат и уставился на Дашу вовсе  уж  зло.  -  Вот
так-то, товарищ майор. Все  полностью  подтверждается.  Не  было  физической
возможности  данным  товарищам  оказаться  в  Шантарске,  до   самого   утра
пятнадцатого... Или вам необходимы письменные показания?
   - Помилуйте, я не настаиваю, - сказала Даша.
   - А вы настаиваете?  -  повернулся  он  к  Чегодаеву.  Тот  выразительной
мимикой дал понять, что не настаивает. Пожалуй, впервые в жизни Даша видела,
чтобы Чегодай смотрел на нее с сочувственной  симпатией.  Правда,  легче  от
этого не стало.
   -  У  меня  такое  впечатление,  Дарья  Андреевна,  что  с  вашим   новым
назначением мы несколько поторопились... - зловеще сообщил Кобликов.
   - Подождите, подождите, - поднял ладонь Волхович. - Я ни в коем случае не
стремлюсь,  чтобы  из-за  этой  грязной  истории  как-то  пострадала   Дарья
Андреевна. Мне говорили, она великолепный работник. В конце  концов,  должна
же она была реагировать на это вот заявление, на фотороботы...  -  брезгливо
поднял он за уголок сколотые листочки, показания Ксаночки. - Я на  ее  месте
действовал бы, наверное, точно так же... А вот к этой самой Беляковой у меня
вполне закономерно возникает масса вопросов, как и у вас,  я  думаю.  Как-то
очень кстати она пропала... Но, повторяю,  я  вас  убедительно  прошу  Дарью
Андреевну не наказывать. Это не первая провокация против  нашего  ведомства,
учены... На многое смотрим философски.  Нельзя  исключать  к  тому  же,  что
заодно пытались скомпрометировать и Дарью Андреевну... Я бы и такой  вариант
учел для полноты картины.
   Он  дружелюбно  улыбался,  глядя  на  Дашу  с  искренним   расположением.
Благодетель, самаритянин шантарский... Убила бы.
   - Ну, если не будет жалоб от майора Киреева...
   -  Не  будет,  -  заверил  Волхович.  -  Майор  Киреев  -   профессионал,
насмотрелся всякого, что такое ошибка в работе, понимает прекрасно. Надеюсь,
Дарья Андреевна, у него все пальцы на руках и ногах целы?
   - Извините, товарищ  полковник...  -  машинально  набычился  Кобликов.  -
Странная реплика...
   - Да это же шутка, - с лучезарной улыбкой сказал Волхович. - Если у  него
все пальцы целы, какие могут быть претензии?
   - А как насчет автомата? - спросила Даша.
   - Простите?
   Она молча протянула ему дактокарты и бумагу от эксперта.
   - То-то у вас вид человека, до сих пор не согласного... -  мягко,  словно
ребенка журил, заметил Волхович. - Это, я так понимаю, и есть  та  квартира,
где... Скажите, кроме автомата, хоть на одном предмете в  квартире  пальчики
Киреева есть? Мебель, стены, посуда... что там еще, дверные ручки?
   - Нет, - сказала Даша. - Только на автомате.
   - Логично... Игорь Васильевич, а не один  ли  это  из  тех  автоматов?  -
спросил он военного прокурора. - Модификация совпадает. Видите ли,  месяц  с
лишним назад у нас случилось хищение  оружия,  бывает,  как  ни  прискорбно,
знаете, что нынче за  времена...  Прокуратура,  -  легкий  кивок  в  сторону
военного, - уже снимала стружку со всех, кого  следовало  подвергнуть  такой
операции. От нас поступала бумага  в  криминальную  милицию,  на  другой  же
день...
   Что-то такое Даша смутно помнила, хотя сама этим вплотную не  занималась.
Ну конечно, не стал бы он преподносить ложь, которую легко проверить...
   - И насколько я помню, ни один ствол не отыскался? - сказал Галахов.
   - Увы, - развел руками Волхович. - Мы предполагали, что стволы, не оседая
в Шантарске, ушли куда-то в горячую точку, но один, как  минимум,  всплыл  в
наших палестинах. Все документы можно подвезти  в  кратчайшие  сроки.  Дарья
Андреевна, я понимаю, что ваш выразительный  взгляд  содержит  порицание  по
нашему адресу, но, увы, застраховаться от  подобных  случаев  невозможно.  У
соседей,  в  прилегающей  губернии,  сперли  двадцатимиллиметровую  пушку  с
истребителя...
   - Знаю, - сухо сказала Даша. - Наши  ребята  ее  как  раз  и  отыскали  в
Ольховке.
   - Вот видите. Чему же тут удивляться? - Он бросил беглый взгляд на  часы.
- Однако надо что-то решать, я думаю? - Он глянул в сторону Чегодаева. - Как
вы считаете, сколько времени  нам  понадобится,  чтобы  получить  от  вашего
ведомства постановление прокурора в порядке общего надзора? С  учетом  вновь
открывшихся обстоятельств?
   - Максимум час, - хмуро сообщил Чегодаев, глядя главным образом на Дашу.
   - Вот видите, Дарья Андреевна... У нас есть два пути -  либо  старательно
соблюсти казенные формальности, либо,  не  углубляясь  в  дебри  бюрократии,
явочным порядком признать незаконность задержания. Конечно, я заберу  отсюда
своего заместителя не раньше, чем доставят бумаги по хищению оружия, а то  и
доставим сюда вашего дежурного, чтобы еще раз провести опознание...
   - Я на  повторном  опознании  не  настаиваю,  -  сказала  Даша.  Она  уже
понимала, что проиграла вчистую, и следовало отступить  с  достоинством,  не
выставляя себя на посмешище.
   - Прекрасно, - сказал Волхович. - Я  вас  ни  в  чем  не  упрекаю,  Дарья
Андреевна, сам был молодым и ретивым  служакой,  однажды,  вы  не  поверите,
всерьез задержал подозрительного, коего  полагал  шпионом,  а  это  оказался
проверяющий из штаба округа... Но за документами насчет хищения я непременно
пошлю, пока их сюда не доставят, Киреев и с места не  сдвинется  -  во  всем
нужен порядок.
   Давненько ее так не унижали - со светскими улыбочками  и  безукоризненной
вежливостью. Пришлось высидеть в кабинете еще с полчаса,  пока  не  привезли
документы, оформленные без малейшего изъяна.  За  то  время,  что  прошло  с
момента задержания, изготовить столь безупречные бумаги ни за что не удалось
бы, Даша это прекрасно понимала. Значит,  подстраховка.  Кто-то  был  там  с
Киреевым, на сборище шумковцев - и весьма оперативно поднял тревогу...
   Под занавес Киреев благородно заявил, что не имеет ни малейших  претензий
к оперативникам, ибо понимает сложности  их  многотрудной  работы  и  вполне
проникается сложностью проблем. И кабинет Галахов  стал  понемногу  пустеть:
первыми выкатились особисты, за ними  оба  прокурора,  военный  и  статский,
вышел  Кобликов,  легонько  погрозив  Даше  и  туманно  заявив:  "Вы,  Дарья
Андреевна, учтите и поглядывайте!" Оставшись наедине с Галаховым,  она  была
готова и к разносу - подобные хохмочки начальство, как правило, не  прощает.
Однако Галахов, глядя на нее чуть ли не с жалостью, сказал:
   - Ничего нельзя было поделать, Дарья Андреевна... У них были все козыри.
   - Я понимаю, - сказала она тускло.
   - Как вы думаете, Белякова объявится?
   - С