, а  молча  уходить,  выслушав  распоряжения  начальства,  как-то  не
принято. Обернулась, махнула своим и направилась меж гаражей.
   Воловиков догнал ее почти сразу же.
   - А  у  Скрябина  не  будет  горестных  мыслей,  что  я  ему  некорректно
подставила ножку? - ухмыльнувшись, спросила она.
   - Скрябин, такое впечатление, рад-радешенек, - пожал плечами любимый шеф.
- Потому что за три дня и на миллиметр не продвинулся.
   - Точно серия? Я ж в первый раз особо не вникала...
   - Один в один.
   Даша молча вздохнула.
   Сначала показалось, что в тесноватом проходе - едва-едва разъехаться двум
"Жигулям" - очень много людей,  но  вскоре  Даша,  неосознанно  их  сосчитав
зачем-то, обнаружила,  что  живых  здесь  всего  шестеро.  Один  еще  щелкал
фотоаппаратом, второй стоял на коленях возле  трупа  и  что-то  делал,  двое
стояли просто так, а двое  светили  сильными  фонарями.  Скрябин  был  здесь
единственным, кого Даша знала. В ярком свете на его лице читалась прямо-таки
неприличная радость, но упрекать сослуживца у Даши не лежало  сердце.  Такая
уж игра - как кому  повезет,.,  Она  и  сама  в  схожих  ситуациях  цвела  и
благоухала.
   Человек с фотоаппаратом упаковал свой агрегат в чехол и обернулся:
   - Все, я кончил. Во всех ракурсах.
   - Посветите, - сказала Даша, потому что оба отвели было лучи.
   В  голове  у  нее  моментально  стали  накапливаться  привычные   штампы:
"Протокол первичного осмотра места происшествия... труп лежит на спине..."
   - Слава, - сказала она, не отводя взгляда. Слава вытащил рулетку - "...от
гаражной двери справа столько-то сантиметров, от левой -  столько-то..."  Уж
его-то учить не требовалось.
   "...труп  потерпевшей   лежит   на   спине,   раскинув   руки...   следов
изнасилования на первый взгляд нет... следов ограбления..."
   - Кто тут из ГНР? - спросила она. Незнакомый капитан подошел:
   - Капитан Черданцев.  Октябрьское  районное.  Прибыли  на  место  в  семь
шестнадцать по звонку гражданки Казминой. Адрес записан, гражданка  пока  не
допрашивалась.   Обследование   прилегающего   района   ничего   не    дало.
Подозрительных не было. Сумочка потерпевшей находится у нас в машине.  Когда
обнаружили труп, пульс не прощупывался.
   Суховато и казенно до предела, но толково - ни убавить, ни прибавить,  ни
единого дополнительного вопроса, в общем, и не требуется...
   - Кровь едва  успела  свернуться,  -  добавил  капитан,  -  Так  что  она
пролежала не более получаса. Я имею в виду, получаса  с  момента  смерти  до
нашего приезда.
   - Уверены? - для порядка спросила Даша.
   - Есть опыт, - кратко ответил капитан.
   - Чечня?
   - Еще южнее.
   - Понятно... Сумочку принесите  и  можете  ехать.  Я  -  капитан  Шевчук,
городское угро.
   - Я знаю, - сказал капитан, кивнул и удалился.
   Даша присела на корточки. Вот именно, труп лежит на спине, раскинув руки,
точнее, полураскннув, не перпендикулярно руки легли к вертикальной оси, ради
въедливой точности, а под углом, градусов сорок пять. еще точнее не стоит, в
самом-то деле... Серая собачья шубка  аккуратно  застегнута,  меж  второй  и
третьей  пуговицей...  ну  да,  конечно,  ударил  дважды,  и  ножик  у   нею
определенно не перочинный, тот еще тесачок, а вот крови совсем  не  видно  -
внутреннее кровоизлияние.-- Она не  упала  -  потом,  ручаться  можно,  этот
выблядок аккуратно  опустил  жертву  на  землю,  иначе  шубка  задралась  бы
сильнее. А сапожки шикарные, не Турция и не Китай...
   Аккуратно опустил на землю, уже мертвую.  И  черканул  лезвием  дважды  -
вертикальная черта от шапки к бровям (шапка, правда, с головы упала), вторая
короче, поперек, совсем близко к бровям, в самом деле, перевернутый крест...
   Кровь застыла на правой стороне лица, левая осталась нетронутой, и потому
сразу можно сказать, что девчонка совсем молодая. Накрашена обильно,  но  не
вульгарно,  весьма  умело.  Светловолосая,  прическа  чуточку   удивляет   -
старательно заплетенная длинная коса, сейчас так почти и не носят, а  вот  в
Дашином  пионерском  детстве  носили...  Лицо,  что  характерно,  совершенно
спокойное, глаза открыты. Знала его? Или не ждала удара?
   - Как шея? - спросила Даша, не оборачиваясь и не вставая с корточек.
   Кто-то моментально отозвался:
   - Сломана. Перелом позвонков, смерть мгновенная.
   - В точности, как на Садовой, - добавил Скрябин. - Удар по шее, потом два
раза ножом. И - разрез на лбу.
   - Перевернутый крест, - сказала Даша. - Похоже?
   - Ну, вообще-то... Можно и так сказать.
   - Карманы смотрели?
   - Ага. Пусто. Все в сумочке.
   - А конкретно?
   - Всякие бабские мелочи. Самое любопытное - газовый ствол с  разрешением.
Фотография  соответствует.  Шохина  Маргарита  Степановна.   Похоже,   ксива
настоящая.
   - Шохина? - переспросила Даша. -  Ох.  надеюсь,  не  родня  тому  Шохину,
московскому? А то шуму будет...
   - Вряд ли, - сказал бесшумно подошедший Воловиков. - Тот не сибиряк...  и
слава богу, кстати.
   - Какой ствол? - спросила Даша.
   - Револьвер. "Агент". Ну.  дамочки,  если  заводят  газовик,  в  основном
пользуют револьверы. Вечно для них неразрешимая проблема затвор передернуть,
как надлежит...
   - Ну. ничего пушечка, - сказала Даша. - И мощно, и компактно. Да, слушай,
а почему газовик у тебя проходит как "самое любопытное"? Он что - переделка?
Дробь? Резина?
   - Да нет, - сказал Скрябин. - Нормальный, с перемычками... Видишь  ли,  у
первой, у Артемьевой, в сумочке был "удар".
   - Та-ак, - сказала Даша, выпрямляясь. - У обеих, значит, газовики?  И  не
мелкого калибра? Ну, может, это и впрямь интересно. А может, и совпадение  -
в наши-то веселые времена. Хотя способ  убийства,  ясный  день,  совпадением
никак  не  может  оказаться.  Ладно,  что  тут   дискутировать   на   ветру,
бессмысленно это. Я у тебя возьму материалы, ты нам детально расскажешь... -
Она обернулась. - Сергей, а сними-ка шарф и расстегни  ей  шубу,  посмотрим,
что и как, эксперты вон ждут...
   Косилыцик, ничуть не промедлив, присел на корточки - как там  к  нему  ни
относись, он все же был профессионалом и к трупам привыкнуть успел.
   Даша приняла у него шарф - даже  не  повязанный  вокруг  серого  лохматою
воротника,  а  небрежно,  кое-как  намотанный.   Ни   капли   от   тщательно
рассчитанного изящества - - ни одно существо  прекрасного  пола,  обладающее
хоть крохой женственности, так шарф не  набросит.  И  шарфик,  сразу  видно,
убогий до  предела  -  узкий,  красный,  из  дешевого  трикотажа,  аляповато
украшенный силуэтом черного  чертенка,  нанесенным,  такое  впечатление,  по
трафарету. На ребенке его еще  можно  представить,  по  на  прилично  одетой
девушке, умело к тому же пользовавшейся косметикой...
   - Ты выяснял? - Даша сделала шарфом движение в сторону Скрябина. - Насчет
первого?
   -  Ага.  Пакистанская  дешевка.  Киргизские  челноки  волокут  со   своей
перевалки, у них там знатная барахолка, а потом расходится у нас. На детей в
основном. Цена - двадцатка.
   "Ну вот, - мысленно похвалила  себя  Даша,  -  вот  и  первое  логическое
умозаключение, оказавшееся верным. Уже что-то".
   -  Мать  твою...  -  сказал  вдруг  Косилыдик,  присвистнул  и   принялся
расстегивать пуговицы быстрее. - Нет. точно, что за цирк.
   Даша глянула. И спросила сквозь зубы:
   - А ты что, в пионерах не состоял?
   - Слушайте, ну ведь точно... -  Косилыцнк  пошире  разбросал  полы  шубы,
выпрямился и отступил. Все придвинулись, растерянно переглядываясь.
   Во-первых, убитой было не меньше шестнадцати, а в этом цветущем  возрасте
ряды пионеров давно уже покидали. Во-вторых, пионерская оршнизацня  со  всей
формой и атрибутикой давно канула в небытие.  И  тем  не  менее  на  мертвой
девушке красовался самый настоящий пионерский наряд - черная  юбка  (правда,
не особенно и консервативная,  вполне  модная,  до  середины  бедер),  белая
рубашка с пуговицами на планке (нагрудный  карман  украшен  смутно  памятной
Даше золотисто-алой нашивкой - пятиконечная звезда и пламя костра),  на  шее
повязан шелковый пионерский галстук, а на груди приколот пионерский значок.
   Фотограф защелкал аппаратом. Остальные стояли и  молча,  чуть  беспомощно
таращились. Каждый надеялся, что другой вот-вот скажет что-нибудь умное,  но
умных фраз так и не последовало - глупых, впрочем, тоже.
   - У нее в сумочке - красная пилотка и бант, - послышался у них за спинами
удивленный голос капитана Черданцева. - Белый такой,  нейлоновый  пропеллер,
как раньше и требовали. Получается полный комплект. У меня  младшая  уже  не
застала, а старшую вот так и наряжал на всякие праздники...
   - А горна, случайно, нет? - в полной растерянности спросила Даша.
   - Горна нет, - серьезно ответил капитан. - И барабана тоже. Газовик есть,
И презервативов пригоршня.
   - Так... - Даша отчаянно искала ниточку. -  Слушайте,  есть  же  все-таки
пионерские организации, самодеятельные, Может, здесь  подпольный  пионерский
слет проводили? Эти... красно-коричневые?
   - Только политики не надо,  -  сказал  Воловиков.  -  Только  ее  нам  не
хватало. Теперь особенно. Ты его сегодня за неправильную расклейку  листовок
профилактируешь, а завтра он в губернаторы сядет и участковым в Игарку  тебя
наладит...
   - Ладно, господа сыскари, не будем трогать политику, - сказала Даша. - Но
что-то же сие должно означать? Скрябин, будь другом, убери счастливую улыбку
с хари.,.
   - Даша, ну что ты...
   - Ладно, извини, - тихо сказала  Дата.  -  Как  говорят  японцы,  чего-то
херовато... Адрес еще не установили по разрешению?
   - Ждут. Разрешительный отдел еще не открылся.
   - О служба, - сказала Даша. - Вот  куда  бы  осесть...  Капитан,  ведите,
показывайте вашу гражданку, исполнившую долг. Орлы, вы тут еще  осмотритесь,
проформы ради...
   И пошла следом за Черданцевым к двенадцатиэтажке. Увы,  не  было  времени
проклинать судьбу цветисто и пышно, в восточном стиле. Нужно было  работать,
то есть настраивать себя на погоню, ловить ноздрями воздух, стричь ушами,  и
вообще...
   Воловиков шел сзади, отставая на  шаг.  Оцепление  еще  не  сняли,  зевак
прибавилось, а вот машин поубавилось изрядно. Генералы и прочие чины отбыли.
Собственно говоря, им и приезжать-то не было никакой нужды - чем они помогут
при первичном осмотре и что, ускользнувшее от взгляда сыскарей,  обнаружат?!
Но так уж в особо серьезных случаях заведено, и не в одной России-матушке. В
более благополучных державах происходит примерно так же. Не в каждой, но  во
многих.  Говорят,  это  придумка  полицейских  психологов  -   мол,   мирный
обыватель, узнавши, что  на  месте  жуткого  преступления  побывало  скопище
высших чинов, подсознательно успокаивается и заранее уверен  в  неотвратимой
победе  сил  правосудия.  А  значит,  будет   уважать   государство.   Люби!
государство, чтобы его уважали, есть у него такая слабость...
   - Это что, школа? - спросила Даша.
   - Ага, - ответил Чердандев. - Мы  там  прошлись,  когда  подъехал  второй
экипаж. Ничегошеньки.
   - Однако пора бы и занятиям начаться. А там - ни огонька.
   - Учителя бастуют.
   - А-а, - равнодушно кивнула Даша. Слушайте, кто знает, а судмедэкспертиза
снова не бастует? Будет номер...
   - Вроде не собирались, -  сказал  Воловиков,  -  Значит,  школу  обшарили
хорошо?
   - Хорошо, товарищ подполковник. Сторож пьян был умеренно, так что  открыл
и провел. Да и зачем ему прятаться в школе? Преспокойно ушел. Или уехал,
   - Логично, - Воловиков оглянулся на черное, без  единого  огонька  здание
школы. - Вот лет пять назад никого бы не удивило, и то возле школы оказалась
пионерка, а? Который подъезд?
   - Сюда.
   - Старушка с бессонницей?
   - Да нет, дама с собачкой. Серьезная дама...
   Когда Черданцев позвонил, раза два гавкнула собака и  дверь  распахнулась
почти сразу же.
   Их впустили, не задавая вопросов. И тут же вошедшие неловко затоптались -
очень уж роскошный ковер красовался в  комнате,  чтобы  шлепать  по  нему  в
обуви, а разуваться что-то не  тянуло.  Не  место  происшествия,  как-никак,
нужно деликатно...
   Впрочем, люди были опытные, а  потому  быстро  опомнились  и  остались  в
прихожей, благо была обширная.
   Из комнаты выглядывал большой чау-чау, настороженно  принюхивался,  но  в
прихожую не выходил. Дверь во вторую комнату прикрыта.
   Хозяйка  и  в  самом  деле  выглядела  весьма  авантажно  -  в   строгом,
темно-сером  деловом  костюме  с  белой  блузкой,   лет   пятидесяти   пяти,
обесцвеченные волосы  уложены  в  дорогую  прическу,  а  весь  облик  скорее
ассоциируется с директрисой школы или секретарем горкома по идеологии - в ту
пору, когда еще остались горкомы. Впрочем, нельзя сказать, что от нее  веяло
недоброжелательством. Но вот денежками и положением в  обществе  определенно
попахивало.
   - Останемся здесь. - спросил Воловиков.
   - Пожалуй, - с царственной непринужденностью кивнула хозяйка. - Простите,
а девушка...
   - Капитан Шевчук, уголовный розыск.
   -  Ах,  вот  как?  -  Дама  приподняла  бровь,  похоже,  одобрительно.  -
Прекрасно, я, знаете ли, сторонница эмансипации  в  самом  широком  плане...
Мне, как я понимаю, придется что-то подписывать? Но пора и на службу...
   - Ничего, это все потом можно у нас, в удобное для вас  время,  -  сказал
Воловиков бесстрастно-вежливо. - А где, простите...
   - Банк "Шантарский кредит". Заместитель управляющего.  Казмина  Екатерина
Георгиевна, я  уже  представлялась  этому  господину...  -  она  барственным
движением подбородка указала  в  сторону  Черданцева.  -  Ну,  если  вы  так
любезны, что не задержите меня надолго... Я повторю кратко,  вы  ведь  этого
ждете?
   Воловиков молча кивнул - пожалуй,  это  можно  было  назвать  и  светским
наклонением головы.
   - Господи, как теперь ходить в гараж, просто страшно... Кстати, туда  уже
можно?
   - У вас там гараж? - подключилась Даша.
   - Да. Еще дальше, чем там, где бедную девочку... В самой глубине...  Меня
пропустят?
   - Я скажу, чтобы пропустили, - глядя в пол, бросил Воловиков. -  Там  еще
работают.
   - Благодарю, а то общественный транспорт, знаете ли... С чего мне начать?
   Даша, полуотвернувшись, подмигнула здоровенному рыжему чау. Он  брезгливо
отвернулся и ушел в глубь комнаты.
   - С самого начала, - сказала Даша. - Гуляли с собакой?
   - Спускалась с  собакой,  -  она  непроизвольно  оглянулась  на  любимца,
исчезнувшего с глаз, - и услышала внизу голоса...
   - Что? - жадно переспросила Даша. - Значит, еще в подъезде.,.
   - Позвольте, я расскажу по порядку, - вежливо-непреклонно оборвала  дама.
- Банковское дело,  знаете  ли,  милая,  приучает  к  систематичности...  Мы
спускались вниз, я имею в виду, я и Герти, в подъезде было тихо,  и  мужской
голос слышался вполне отчетливо, Я бы сказала, довольно возбужденный  голос.
И отнюдь не тихий. Впрочем, оттого, должно быть, что он волновался,  говорил
довольно неразборчиво. Он очень волновался,  я  уверена.  А  говорил...  Про
Сатану,  про  измену,  про  кровь.  Пожалуй,  эти  ключевые  моменты  я   бы
выделила...
   Она сделала короткую паузу, и. Даша ринулась в брешь:
   - Ключевые моменты - это как? Вы домысливали?
   - Милая,  в  такой  ситуации  вряд  ли  стоит  "домысливать",  -  сказала
банкирша. - Речь шла о Сатане, о измене и крови -  эти  моменты  определенно
главенствовали. А интерпретировать, толковать и  домысливать,  простите,  не
собираюсь: Конечно, здесь возможны разные  интерпретации.  Допустим,  измена
Сатане карается кровью. Или - Сатана требует измены. И так далее.  Я  третий
раз повторяю: если мне  позволено  будет  выделить  ключевые  моменты,  буду
настаивать, что таковыми следует считать "Сатану", "измену", "кровь", -  она
говорила весьма бесстрастно, словно и в самом деле привычно сводила дебет  с
кредитом. - Когда мы оказались меж вторым и первым этажами, он, должно быть,
нас услышал и замолчал. Пока мы проходили мимо, они молчали.  Конечно,  если
бы девочка стала звать на помощь, я непременно вмешалась бы: терпеть не могу
в нашем подъезде всякого...
   "Пожалуй, и вмешалась бы", - подумала Даша. По физиономии видно - из тех,
кто непременно вмешается  ради  удовольствия  прочесть  длиннейшую  нотацию.
Если, конечно, противник не особо грозен.
   Должно быть, дама истолковала ее  быстрый  взгляд  совершенно  превратно,
потому что поджала губы:
   - Заверяю вас, я бы вмешалась. Герти,  знаете  ли.  может  вцепиться  как
следует, а у меня есть привычка носить с собой  газовый  пистолет  -  сейчас
зима, гулять приходится в темноте...
   - Какой? - спросила Даша.
   - Пистолет? "Бригадир", - она глянула чуть свысока. - Желаете  посмотреть
разрешение?
   - Ну что вы, - сказала Даша.
   Уж у этой-то все бумаги всегда в порядке. А кто-то  только  что  чирикал,
будто дамочки предпочитают револьверы...
   - Итак, вы их увидели... - сказала Даша.
   - Ну, как вы понимаете, я не могла остановиться и долго на  них  взирать.
На помощь она не звала, хоть я и приостановилась, а Герти тянул на  улицу...
Девочку я рассмотрела лучше, она стояла лицом ко мне, спиной  к  батарее,  а
вот мужчина отвернулся, такое впечатление,  умышленно,  шапка  у  него  была
нахлобучена на глаза, воротник поднят... знаете, как в плохом  фильме.  Даже
перчаток не снял.
   - А что на нем было, кроме перчаток? - спросила Даша.
   - Светло-серое кашемировое пальто, по-моему, самую  чуточку  великоватое.
Самую чуточку, - придирчиво уточнила она. - И норковая шапка,  не  формовка,
завязки  четко  просматривались.   Вот   брюки   и   обувь,   простите,   не
рассматривала... Человек, я бы сказала, респектабельный,  если  вам  понятно
значение этого слова...
   - Понятно, - сказала Даша. - А внешность?
   - Я же только что говорила - поднятый  воротник,  нахлобученная  шапка...
Волосы, осталось впечатление, черные. То ли небрит, то ли просто смуглый.
   - Кавказец?
   - В смысле? Ах да... Не знаю, не знаю. С одной стороны,  что-то  такое  в
форме носа, в оттенке волос, в этой, изволите ли видеть, небритости... Но, с
другой стороны, ручаться могу, голос звучал совершенно на славянский  манер.
И еще... - она поколебалась- - Не исключено, у него на  правой  щеке  то  ли
шрам, то ли ожог. Большой шрам или большой ожог.  Опять-таки  нечто  мельком
увиденное, впившееся потом в подсознание, если вы понимаете, что  я  имею  в
виду...
   - Понимаю, - повторила Даша. - А девушка была - та самая?
   - Естественно.
   - Как они стояли?
   - Я же сказала...
   - Я поняли, - терпеливо произнесла Даша. - Она спиной к батарее, он  -  к
ней лицом... Я о другом. Он ее удерживал? Оттеснял к батарее? Как он  держал
руки?
   - Руки... руки... Да нет, вы знаете, кажется,  не  удерживал.  Скорее  уж
держал руки в карманах.
   - Как же вы рассмотрели, что на руках у него были перчатки?
   - Что? Ах да...  Ну  значит,  то  ли  сунул  руки  в  карманы,  когда  мы
проходили, то ли, наоборот, вынул... Не могу же я помнить с  фотографической
точностью. Но  девушку  он  не  удерживал,  уверена.  Правда,  стоял  к  ней
практически вплотную...
   - И она не позвала на помощь, не бросилась в вашу сторону?
   - Ничего такого. Покосилась на меня мельком и опять уставилась  на  него.
Не думаю, чтобы она порывалась позвать на помощь.
   - Ожог или шрам?
   - Не знаю. Но какой-то крупный дефект определенно  имелся.  И  что  самое
странное... - она задумалась, подыскивая четкую формулировку.  -  Сам  облик
этого субъекта с чем-то для меня ассоциируется..,
   - Вы его видели прежде?
   - Не знаю, не могу сказать... Но почему-то он для меня ассоциируется с...
с понятием "нечто уже виденное". Мне он незнаком,  безусловно,  не  припомню
никого с таким шрамом или ожогом...
   - Значит, ни брюк, ни обуви не рассмотрели?
   - Простите, нет.
   - На девушке были шапка и шуба...
   - Вот именно. Я же проводила потом милиционеров к... к тому месту.  Когда
они приехали - должна заметить, не столь уж и оп