и других, которые в изобилии наделены
и  изяществом, и обаянием, но  которым не хватает ни душевной честности, для
того  чтобы они  захотели,  ни  душевных  сил,  для того  чтобы  они  смогли
поступать согласно принципам нравственности, Третьи обладают душой честной и
свободной  от  всех пороков и слабостей,  однако не  могут ни снискать славы
себе  самим,  ни быть  полезными  государству.  Есть и такие, которые, может
быть, даже обладают всеми тремя перечисленными выше достоинствами, но в силу
какой-то  стоической  суровости  и  бесчувственности,  будучи  способными на
добродетельные поступки, сами не умеют  наслаждаться и радоваться.  Так  что
если и  случается,  что  иной  раз  два или  три  из  этих  четырех  качеств
соединятся в одном человеке, то  уж совсем редко, как мы  уже сказали, могут
соединиться  все четыре. Итак,  мы полностью рассмотрели  эту основную часть
философии человека, которая рассматривает человека  как состоящего из тела и
души, но взятого отдельно, вне его связей с обществом.

        " * КНИГА ВОСЬМАЯ * "

        "Глава I"
     Разделение  гражданских  наук на учение о взаимном обхождении, учение о
деловых отношениях и учение о правлении, или о государстве
     Существует,  великий  государь, старинный  рассказ  о том, как  однажды
собралось  множество философов в присутствии посла чужеземного царя и каждый
всеми силами старался показать свою ученость и  мудрость,  чтобы послу  было
что рассказать царю об удивительной мудрости греков. Но один из них молчал и
ничего не  говорил,  так  что  посол,  обратившись  к нему, сказал:  "А что,
по-твоему,  я должен сообщить царю?" --  И тот  ответил: "Скажи своему царю,
что ты встретил среди греков одного, который умеет молчать" '. Впрочем, я  и
сам  забыл  включить  в  наш  обзор  наук науку  молчания,  которой,  однако
(поскольку  она  в  большинстве  случаев  еще  не  создана),  я  буду  учить
собственным примером.  Ведь  поскольку  сам порядок  изложения  привел  меня
наконец  к  необходимости  говорить ниже  о науке  управления,  поскольку  я
посвящаю свой трактат  такому великому государю, который  является подлинным
мастером  в  этом искусстве,  с  младенческих  лет познавшим его  секреты, и
поскольку я не могу забыть, какое место я занимал подле Вашего Величества, я
счел более разумным и естественным доказать  знакомство с этой наукой скорее
своим молчанием перед Вашим Величеством, чем изложением  ее. Ведь говорит же
Цицерон  о том, что в молчании заключено не  только искусство,  но  и своего
рода красноречие. Так, упомянув в одном из писем к Аттику о нескольких своих
беседах с каким-то человеком,  он,  пересказывая  их содержание,  пишет:  "И
здесь я заимствовал кое-что из твоего  красноречия  и замолчал"  ^ А Пиндар.
который  так   любил  неожиданно  поражать  человеческое   воображение,  как
волшебным жезлом,  какой-нибудь  удивительной мыслью,  бросил  как-то  такую
фразу: "Иногда  несказанное  поражает сильнее, чем  сказанное"  ^.Поэтому  я
решил хранить здесь молчание или (что ближе всего  к молчанию) быть возможно
более   кратким.  Но  прежде  чем  перейти   к  искусству  правления,  нужно
предварительно сказать довольно многое о других разделах гражданской науки.
     Гражданская наука имеет дело с  предметом в высшей  степени  широким  и
неопределенным  и  потому  с  очень  большим  трудом может  быть  сведена  к
аксиомам.  Однако  кое-что  может  помочь  в  преодолении   этой  трудности.
Во-первых,  подобно  тому  как  Катон Старший  имел  обыкновение  говорить о
римлянах,  что "они  подобны  овцам, стадо  которых гнать гораздо легче, чем
одну овцу, поскольку, если удастся хотя бы несколько овец из стада направить
по нужной дороге, остальные сами пойдут за ними" ",  так и задачи этики,  по
крайней  мере в этом отношении,  оказываются  несколько  более сложными, чем
задачи  политики. Во-вторых, этика ставит  своей целью пропитать и наполнить
душу  внутренней  порядочностью, тогда  как  гражданская  наука  не  требует
ничего, кроме внешней порядочности, которой для общества  вполне достаточно.
Поэтому  нередко случается так, что и при хорошем  правлении  времена  могут
быть  тяжелыми; ведь и в Священном писании, когда рассказывается  о добрых и
благочестивых царях, не раз встречается выражение: "Но народ еще не  обратил
сердца своего к Господу Богу отцов своих". Таким образом, и в этом отношении
задачи  этики тяжелее.  В-третьих, особенностью государств является  то, что
они,  подобно громоздким  машинам,  приходят в движение довольно  медленно и
после  больших усилий, но  зато  не так быстро и приходят  в упадок. И как в
Египте  семь  урожайных  лет помогли  пережить семь  неурожайных,  так  и  в
государствах   хорошая   организация   правления   в   предшествующие   годы
способствует   тому,  что   ошибки  последующих  лет  не  сразу  оказываются
гибельными. Убеждения же и нравы отдельных людей обычно меняются значительно
быстрее. И  это  в  свою очередь также осложняет  задачи этики  и  облегчает
задачи политики.
     Гражданская  наука  делится  на  три  части  в   соответствии  с  тремя
важнейшими функциями общества, а именно:  на учение  о  взаимном обхождении,
учение о  деловых отношениях и учение  о правлении,  или о государстве. Ведь
существует три основных блага,  которых  люди ждут для себя от  гражданского
общества:  избавление   от   одиночества,  помощь   в  делах  и  защита   от
несправедливых. И эти три вида мудрости совершенно различны по своей природе
и весьма  часто отделены  друг от друга: мудрость общения, мудрость в делах,
мудрость правления.
     Действительно, что  касается  обхождения,  то  оно  не  должно  быть ни
аффектированным,  ни  тем  более  небрежным,  так  как  умение  вести   себя
свидетельствует об известном  нравственном  достоинстве и  оказывает большую
помощь в удачном осуществлении как частных, так и общественных дел. Ведь как
для  оратора важна манера поведения  (хотя  она и является  в какой-то  мере
чисто внешним качеством)  настолько, что  ей отдают предпочтение  даже перед
другими сторонами  его  искусства,  которые  представляются более  важными и
существенными, точно  так же и для  гражданина обхождение и манера поведения
(даже если речь идет о внешней стороне дела) играют если не основную,  то по
крайней  мере, очень важную роль. Действительно, сколь важное значение имеет
само лицо и его выражение! Правильно говорит поэт:
     И выраженьем лица слов своих не отрицай ^
     Ведь иной человек  сможет выражением лица ослабить впечатление от своей
речи или вовсе погубить ее. Более того, если верить Цицерону, то  выражением
лица можно повредить не только  словам, но и делам. Так,  советуя брату быть
как можно любезнее с жителями провинции, он говорит, что  любезность состоит
не  столько в том, чтобы быть  доступным  для всех, но  прежде всего  в том,
чтобы встречать посетителей с  ласковым и приветливым выражением  лица: "Нет
никакого смысла  держать  дверь  открытой, если лицо заперто  наглухо"  ^ Мы
знаем также, что Аттик перед первой встречей Цицерона с Цезарем, уже в самый
разгар гражданской  войны, подробно и серьезно давал Цицерону в своем письме
советы о том,  как придать лицу и жестам выражение достоинства  и солидности
". И  если  столь большое  значение имеет  одно только  выражение  лица,  то
насколько же  важнее  дружеская  беседа и  все, что  относится  к  взаимному
обхождению.  Но конечно  же,  наиболее  полно и  концентрированно выражаются
воспитанность   и  нравственная  культура   человека  в  том,  чтобы  мерить
одинаковой мерой и равно  ценить как  собственное, так и  чужое достоинство,
что очень хорошо выразил Тит Ливий (хотя и в несколько иной связи), говоря о
собственном   характере:   "Я   не   хочу   показаться   высокомерным    или
подобострастным,   ибо  первый  забывает  о   чужой  свободе,  второй  --  о
собственной" *.  С другой  стороны,  если  мы будем уделять слишком  большое
внимание вежливости  и внешнему  изяществу поведения,  то  они  выродятся  в
какую-то уродливую и фальшивую манерность. "Что может быть безобразнее,  чем
устраивать из жизни театральное  представление?" Но если даже дело не дойдет
до  этих  крайних и  неприглядных форм, все равно на подобного рода  пустяки
будет потрачено  слишком много времени и душа будет занята заботами  об этих
вещах  больше, чем следует. И подобно тому как в университетах преподаватели
обычно  предостерегают  студентов, слишком увлекающихся встречами и беседами
со  сверстниками:  "Друзья  --  похитители  времени", так  и  это постоянное
внимание и забота ума о соблюдении  правил обхождения,  без сомнения, крадут
немало времени у  более серьезных и  важных  размышлений. К тому  же те, кто
отличается особенной утонченностью своих манер и своей речи  и  кажется чуть
ли не рожденным только для этого, обычно вполне удовлетворяются  одним  этим
качеством  и  почти никогда не  стремятся  к достоинствам  более серьезным и
более  возвышенным;  и, наоборот, те,  кто  сознает  за  собой тот или  иной
недостаток в этой  области, стремятся  утвердить свое достоинство, завоевать
уважение к себе; а когда существует уже добрая слава о человеке, тогда почти
всякое действие  его выглядит  достойным;  когда  же уважения  нет, тогда  и
приходится  прибегать  к  помощи  изысканных  манер,  учтивости  и светскому
обхождению.  Далее, едва ли можно найти более серьезное и чаще встречающееся
препятствие для деловой практики, чем не  в меру внимательное и скрупулезное
соблюдение всех правил такого рода внешней благопристойности и вытекающий из
этого другой недостаток  --  томительный  выбор времени и  удобного  случая.
Великолепно сказал Соломон:  "Кто  оглядывается на  ветер, тот не  сеет, кто
оглядывается  на  облака  --  не  жнет"  ^  Ибо  мы  должны  сами  создавать
благоприятные обстоятельства, а не ждать их. Словом, вся эта светская манера
обращения  представляет собой  своего  рода  одежду  души и  должна  поэтому
обладать всеми качествами одежды. Во-первых,  она  должна быть такой,  какую
носят  все;  во-вторых, она не  должна быть  слишком изысканной  и  дорогой;
в-третьих,  она должна быть скроена так, чтобы как можно  лучше показать все
достоинства, которыми  обладает дута, и, наоборот, замаскировать и скрыть те
недостатки,  которые в ней могут быть; наконец, и прежде всего она не должна
быть  слишком тесной, чтобы  душа могла  чувствовать себя  свободно  и чтобы
одежда не сдерживала и не  мешала ее  действиям.  Но  эта часть  гражданской
науки,  посвященная  взаимному  обхождению,  весьма  удачно  изложена  рядом
писателей  и ни в коем случае не должна  рассматриваться  как  нуждающаяся в
дополнительном исследовании.
     Глава II
     Разделение учения о деловых отношениях на учение "об известных случаях"
и  учение  о  жизненной  карьере.  Пример  учения  "об  известных  случаях",
заимствованных  из  нескольких  притч  Соломона.  Наставления, относящиеся к
искусству делать карьеру
     Учение  о  деловых  отношениях  мы  разделим  на учение  "об  известных
случаях"  и учение о  жизненной карьере, из  которых первое охватывает собой
все  многообразие  дел  и выполняет роль  своего рода секретаря повседневной
жизни, второе включает в себя только то, что касается личных успехов каждого
человека и для каждого может служить чем-то вроде личной записной книжки или
реестром его частных дел. Но прежде чем мы перейдем к рассмотрению отдельных
разделов науки о деловых отношениях, мы скажем несколько слов об этом учении
в  целом. До сих пор  еще никто не рассматривал  науку о  деловых отношениях
так,  как  этого требует  важность самого вопроса,  что,  несомненно, сильно
повредило как  самой науке, так и  ученым  в  глазах  общественного  мнения.
Именно  здесь  таится  корень  пренебрежительного  отношения к  образованным
людям,  выразившегося в  убеждении, что ученость  и  мудрость в практических
делах очень редко  совпадают.  Действительно, если посмотреть  внимательнее,
можно заметить, что из тех трех видов мудрости, которые,  как мы только  что
сказали,  касаются  гражданской  жизни,  мудрость  обхождения  с  людьми  по
существу  находится в глубоком пренебрежении у  ученых, считающих  ее чем-то
рабски  низким, да к тому же  и прямо мешающим философским размышлениям. Что
же  касается  мудрости  управления государством,  то  ученые,  оказываясь  у
кормила власти, правда, неплохо справлялись со своими обязанностями, но лишь
очень немногие из них достигали высоких должностей, О  мудрости же в области
деловых  отношений  (о  которой  мы  и  говорим  в данный момент), теснейшим
образом связанной со всей человеческой жизнью, вообще не существует ни одной
книги,  если не считать нескольких общих наставлений, которые едва  ли могут
составить одну или две тощих книжонки и ни в  коей мере не  соответствуют ни
значению,  ни  объему  данного  предмета.  А  если   бы   существовали  хоть
какие-нибудь  серьезные  книги  по  этому  вопросу,  подобно  тому  как  они
существуют в других областях, то я ни на минуту не сомневался бы, что в этом
случае образованные люди, овладев некоторыми  практическими навыками, далеко
превзошли бы людей необразованных, несмотря на всю  их долголетнюю практику,
и, как говорят, значительно успешнее поражали бы их их собственным оружием.
     И  у нас нет никаких оснований бояться, что  удивительное  разнообразие
материала  этой  науки  не  даст никакой возможности  сформулировать  точные
правила;  наоборот,  этот  материал  намного  меньше  того,  с  которым   мы
сталкиваемся в  науке  об  управлении  государством, а  между  тем, как  нам
известно,  эта последняя отлично  разработана. Создается впечатление,  что у
римлян  в их лучшие времена  существовали даже люди, специально занимавшиеся
обучением такого рода мудрости.  Так, Цицерон свидетельствует, что незадолго
до его  времени  существовал обычай,  по  которому  самые  знаменитые  своей
мудростью и житейским опытом сенаторы (такие, как Корунканий, Курий, Лелий и
др.) в  определенные  часы приходили  на  форум,  где  любой  гражданин  мог
спросить у них  совета  не только  по  юридическим  вопросам, но  и по своим
житейским делам, например, как выдать дочь замуж, как  воспитывать  сына,  о
покупке  имения,  о заключении  контракта, о том,  как вести  обвинение  или
защиту  и т. д., т. е. о любом деле, которое может возникнуть в повседневной
жизни  '°. Отсюда ясно, что  существует определенная  наука давать  совет  в
частных делах, основанная на всестороннем знании и опыте общественной жизни.
И  хотя  это  знание  применяется  к  частным  случаям,  само  оно  является
результатом  общего изучения аналогичных случаев. Так, мы видим, что в книге
"О достижении консульского звания", которую Квинт Цицерон написал для своего
брата (а  насколько я  помню, это единственный дошедший от  древних трактат,
посвященный  какому-то  частному  деловому вопросу),  несмотря на то, что ее
главной целью является дать совет по конкретному вопросу, относящемуся к той
эпохе, содержится тем  не  менее множество политических  аксиом, имеющих  не
только  преходящее,  временное  значение,  но  и дающих некоторые неизменные
положения  относительно народных  выборов.  Однако  среди всех  произведений
этого рода нельзя найти ни одного, которое хотя бы в чем-то могло сравниться
с афоризмами царя Соломона, о котором Священное писание  говорит: "Разум его
был подобен песку морскому" ". Ведь подобно тому как морской песок  рассыпан
по  всем берегам земли, так и мудрость его охватила все дела, человеческие и
божественные. И в этих афоризмах помимо истин чисто теологического характера
мы, безусловно, найдем немало в высшей степени ценных советов и  наставлений
в практической области, вытекающих из сокровенных  глубин мудрости и широким
потоком  разливающихся по всему бескрайнему  разнообразию  жизни.  А так как
учение об известных  случаях  (которое  является  частью  учения  о  деловых
отношениях) мы относим к числу нуждающихся в развитии,  то по установленному
нами  порядку  мы  несколько  задержимся  на  этой теме  и  приведем  пример
разработки этой науки на материале афоризмов или притч  Соломона. И никто, я
полагаю,  не  сможет  осудить нас за  то  что мы истолковали в  политическом
смысле одного из авторов Священного  писания. Ведь если бы сохранились книги
того же Соломона о природе вещей (в  которых он писал "о всяком растении, от
мха на стене до  кедра ливанского"^, и о всех животных),  то, как я полагаю,
мы  бы  имели  полное  право  истолковать  их  в естественнонаучном  смысле;
аналогично мы можем поступить и в вопросах политики.
     ПРИМЕР  ОДНОЙ ИЗ ЧАСТЕЙ  УЧЕНИЯ  "ОБ  ИЗВЕСТНЫХ  СЛУЧАЯХ" НА  МАТЕРИАЛЕ
НЕКОТОРЫХ ПРИТЧ СОЛОМОНА
     Притча I "Мягкий ответ отвращает гнев" ^.
     "Объяснение"
     Если  ты вызовешь гнев государя или кого-нибудь  еще занимающего  более
высокое, чем ты, положение и тебе дадут возможность объяснить твой поступок,
то в этом случае Соломон  советует две вещи: во-первых, отвечать; во-вторых,
отвечать мягко. Первое положение включает в себя три совета: во-первых, ни в
коем случае не следует мрачно и упрямо  молчать,  потому что это означало бы
или что ты признаешь за собой  всю  вину и тебе,  очевидно, нечего ответить,
или что ты внутренне обвиняешь  своего господина  в  несправедливости, давая
понять,  что он не станет  слушать даже справедливого оправдания. Во-вторых,
ни в  коем случае не следует при этом откладывать дело и  просить разрешения
ответить в какое-нибудь другое время, потому что это или  произвело бы такое
же  впечатление,  как и в  первом случае (т. е. навело бы  на мысль,  что ты
обвиняешь своего господина в чрезмерной вспыльчивости и неуравновешенности),
или совершенно недвусмысленно означало  бы, что ты хочешь придумать какое-то
хитрое оправдание, а в настоящий момент тебе вообще  нечего сказать. Так что
всегда  самым  лучшим  будет  ответить  что-то  сразу же и привести  в  свое
оправдание факты,  относящиеся  к  самому делу.  В-третьих, это должен  быть
ответ,  я подчеркиваю,  ответ,  а  не одно только признание  вины или полная
покорность; он должен включать наряду с извинениями и какое-то оправдание. А
иначе  не удастся избежать беды, за  исключением, может  быть,  того случая,
когда  ты  имеешь дело  с  людьми благородными  и  великодушными,  но  такие
встречаются  крайне редко. И наконец,  ответ должен быть мягким и  ни в коем
случае не должен быть грубым и резким.
     "Притча II"
     "Умный  раб  справится  с  глупым  сыном  и  разделит наследство  между
братьями" ^.
     "Объяснение"
     В  каждой  семье,  где царят  раздоры и  несогласия, всегда  появляется
какой-нибудь  слуга  или  бедный  друг,  приобретающий  большое  влияние   и
становящийся арбитром во всех семейных спорах и неурядицах: в результате все
семейство и сам глава семьи чувствуют себя обязанными ему. Если этот человек
преследует  собственные  интересы, он может еще  сильнее ухудшить  положение
этой семьи, если же он действительно окажется верным и честным другом, то он
принесет семье  поистине неоценимую  пользу,  так  что его по праву  следует
считать   братом  или  по  крайней  мере  спокойно  поручить  ему  заботу  о
наследстве[15].
     "Притча III"
     "Если  мудрец вступит  в спор  с  глупцом,  то  рассердится  ли  он или
рассмеется, покоя он не найдет"[16].
     "Объяснение"
     Нас довольно  часто убеждают избегать неравного  столкновения, имея при
этом в виду, что не следует бороться с более сильным. Но не менее полезен  и
другой совет, который дает  нам Соломон: "Не борись с недостойным, ибо такая
борьба  абсолютно неравна". Ведь  если мы  одержим верх,  это никто не будет
считать победой, а если  потерпим поражение, это принесет нам великий позор,
И здесь нам не поможет даже и то, что в такого  рода состязание мы  вступаем
как бы в шутку, а иногда -- с презрением и отвращением. Ибо, как