лог",  --  заметил Куно
Фишер[3]. Занимаясь  дешифровкой  квази-зашифрованного текста,  наш
мыслитель использует  самые широкие и свободные  ассоциации  своей фантазии.
Эта  свобода  ограничена лишь в одном  --  истины, которые  он вкладывает  в
мифологические сюжеты  и образы, это хорошо нам знакомые истины  бэконовской
естественной, моральной и политической философии.
     Что  побудило  Бэкона   рассматривать  миф  как  аллегорию?  Не  то  ли
обстоятельство,  как сказал  бы  Шеллинг,  что дух  подлинно  мифологической
поэзии  уже  давно  угас  и  миф  невольно  стали трактовать  как  фигуру  и
философему, свойственные более поздним поэтическим  формам?  Аллегорическими
были  средневековый эпос и моралите.  Аллегоричны образы  в  поэзии великого
Данте.  Как  иносказание воспринимался и  миф,  и  Джованни  Боккаччо  писал
трактат,  в  котором  изображал  образы  античной  мифологии  как  аллегорию
звездного неба.  Трактат был опубликован примерно  за  сто  лет до  рождения
Бэкона. Эта традиция  истолкования мифов оказалась более  живучей, чем могло
бы  показаться,  судя  по  первоначальным  образцам. Позднее ей отдадут дань
немецкие   романтики,   а   в   XIX   в.   она   в   виде   так   называемой
солярно-метеорологнческой   теории    даже   приобретет   довольно   широкую
популярность. Такие толкователи исторических поэтических древностей зачастую
бывали менее всего историчны.
     Было  бы   соблазнительной   задачей   перечислять   уязвимые   стороны
бэконовского подхода --  некритическое принятие той или иной  редакции мифа,
неоднозначность  интерпретации  одних  и  тех  же  мифологических  символов,
очевидные  натяжки  и  бесконтрольный  домысел.  Между тем бэконовские  эссе
значимы сами по себе как  самостоятельное видение мифов, как  художественное
преломление  их  в  призме  другой   эпохи,   как   усмотрение   в   древнем
мифологическом символе  актуального  "осмысленного  образа".  Надо  сказать,
такие операции он умел  проделывать весьма эффектно. Вместе с тем любопытно,
что в  предпоследней книге своего трактата  "О  достоинстве  и  приумножении
наук" Бэкон с подобным же ключом  подходит уже к библейской  мудрости. Целый
ряд   сентенций  из   "Екклезиаста"   и  "Книги   Притчей  Соломоновых"   он
истолковывает  в  сугубо светском,  даже житейско-прозаическом духе.  И  так
поступал  человек,  провозгласивший не только  принципиальную  невозможность
объяснения естественной философии с помощью Св. Писания, но и недопустимость
объяснения  Св.  Писания теми  же  способами,  какими мы  постигаем  писания
человеков!
     В произведениях Фрэнсиса Бэкона отчетливо  прослеживается его отношение
к трем основным  сферам идейного  наследия, так  или  иначе  тяготевшим  над
европейской  мыслью  --   античной  философии,  мифологии  и   христианству.
Отношение Бэкона к античности по-своему продумано. Он знает, что ему нужно в
этом великом  складе прошлого,  и использует  взятое  для подкрепления  идей
своего мировоззрения. Здесь метод Бэкона не исторический, а ретроспективный,
отбрасывающий в прошлое тень его, бэконовских, установок, понятий, исканий и
умонастроений, деформирующий прошлое и навязывающий ему чужие контуры.
     Иное дело -- христианство, которое для Бэкона не только -- и не столько
--  традиция,  но  прежде  всего  живая идеологическая  действительность. Он
неоднократно подтверждает свою приверженность учению церкви  (см., напр., "О
достоинстве  и  приумножении наук",  кн. IX, гл. 1). И  тогда вырисовывается
один  из  основных парадоксов  бэконовского мировоззрения, так как отношение
Бэкона  к  христианству  далеко  не согласуется  с  главной  тенденцией  его
философских  взглядов.  Концепция  двух параллельных книг --  Природы и  Св.
Писания, которой в общем придерживался Бэкон,  понятная исторически,  отнюдь
не снимала  самого противоречия. Здесь правоверный христианин Фрэнсис Бэкон,
как писал Л. Фейербах, выступает  "дуалистическим, исполненным  противоречий
существом"[4].  Сам  Фейербах  следующим   образом  раскрывает  эту
парадоксальность  бэконовского мировоззрения.  Главная установка  Бэкона  --
понять  природу  из  нее  же  самой,  построить  ее  картину  не  искаженную
привнесениями  человеческого духа. Именно этому служат  и его критика Идолов
Разума,  и  его  теория опытного,  индуктивного  познания. Между  тем, такая
тенденция находится в противоречии с сущностью и духом христианства, которое
учит,  что  Бог словом и  мыслью  творит мир и среди  всех его созданий лишь
человек,  обладающий  душой,  подобен  Богу.  Но   если  так,   то  как   же
Бэкон-христианин  может  упрекать  Платона  и  Аристотеля  в  том,  что  они
конструируют мир из слов, идей  и категорий? Разве  в этом  они  не предтечи
христианства? И почему человек, подобие Бога, не может в своем познании идти
тем же путем, что и его высокий прообраз в своем творчестве?
     Конечно,  и  постановка  подобных вопросов и  ответы на  них были делом
позднейшей  критики,  надо  сказать,  в этом  отношении  к  Бэкону  довольно
снисходительной. Правда,  фанатик  и клерикал  Жозеф  де Местр, почувствовав
истинную  равнодействующую  этого противоречия  бэконовского  мировоззрения,
через  двести  лет обрушится на него с обвинениями в атеизме и материализме.
Для самих  же  материалистов  и  атеистов,  сделавших  Бэкона  своим идейным
вождем, подобной проблемы вообще уже не существует. Они возьмут из философии
Бэкона живое и трезвое,  связанное с наукой и  ее методами, считая остальное
издержками слишком  бурного воображения или, наоборот, данью господствующему
мировоззрению.  Для  них  это  уже  перелистанная  страница  великой   книги
человеческого  знания, наследие прошлого, традиция, на  которую  уже брошена
тень их  взглядов  и  устремлений, выросших в другую эпоху и решающих другие
задачи.
     1 Наст. изд., т. II. стр. 335.
     2 Там же, стр. 302.
     3 Куно Фишер, Реальная философия и ее век. СПб., 1870, стр. 135.
     4 Л. Фейербах. История философии. М., 1967, т. 1, стр. 127.
     А. Л. Субботин
     О МУДРОСТИ ДРЕВНИХ
     Сочинение  "De Sapienlia Veterum"  вышло на  латинском  языке небольшой
отдельной книгой в  1609 г.  В течение жизни  Бэкона оно  один  или два раза
переиздавалось  и  было переведено  на  английский  и итальянский языки. Это
оригинальное произведение состоит из предисловия,  в котором Бэкон делится с
читателем  принципами своего  отношения к древней мифологии, и  31  эссе,  в
которых дастся изложение, а затем толкование античных мифологических сюжетов
и  образов  в   духе  бэконовской  естественной,  политической  и  моральной
философии.  Оно  связано  с  другими философскими  произведениями  Бэкона не
только  идейно.  Свои   интерпретации   мифов  о  Пане,  Персее  и  Дионисе,
доработанные и  расширенные, Бэкон включил как примеры параболической поэзии
в трактат "О достоинстве и приумножении наук". Миниатюра "Метида, или Совет"
по существу  вошла в бэконовскос  эссе "О  совете".  "Купидон,  или Атом"  и
"Уран,  или  Истоки" непосредственно смыкаются  с  трактатом  "О  началах  и
истоках", в котором  по замыслу автора должно быть развитие тех же образов и
идей.
     На  русском языке  "De  Sapientia Veterum" в  количестве  27 эссе  было
издано  почти  сто  лет назад  в переводе  И. А.  Бибикова (Бакон,  Собрание
сочинений,  т.  II. СПб., 1874) и разделяет недостатки  других его переводов
произведений  Бэкона.  Для  настоящего  издания Н. А. Федоровым сделан новый
полный  перевод с  латинского  оригинала  по изданию  "The Works of  Francis
Bacon.., coll. and ed. by J. Spedding. R. L. Ellis and D. D. Heath)". Сверку
осуществлял Г. Г. Майоров. Примечания подготовил А. Л. Субботин.
     1  Роберт  Сесиль, граф Солсбери, --  сын Вильяма  Сесиля, лорда Берли,
двоюродный брат Бэкона по материнской линии. -- 335.
     2 Цицерон, "Письма к Аттику", кн. II, 18. -- 234.
     3 Вергилий, "Буколики", экл. VI, ст. 31--34. -- 241.
     4 Вергилий, "Буколики", экл. II, ст. 63--64. -- 243.
     5 Овидий, "Лекарства от любви", 344. -- 244.
     6 Ветх. Зав., Псалм. Давид., 18, ст. 2. -- 244.
     7 Вергилий, "Энеида", кн. IV, ст. 178--180. -- 250.
     8 Вергилий, "Энеида", кн. IV, ст. 469-- 470. -- 251.
     9 Лукреций, "О природе вещей", кн. V, ст. 107--109. -- 256.
     10 Ветх. Зав., Еккл., гл. 3, ст. 11. -- 261.
     11 Вергилий, "Энеида", кн. II, ст. 426--428. -- 270.
     12 Вергилий, "Энеида", кн. VIII, ст. 696--697. -- 270.
     13 Овидий, "Метаморфозы", кн. X, ст. 667. -- 276.
     14 Вергилий, "Георгики", кн. II, ст. 490--492. -- 284.
     15 Ветх. Зав., Еккл., гл. 12, ст. 11. -- 288.
     16 Вергилий, "Энеида", кн. VI, ст. 851--852. --289.
     17 Овидий, "Метаморфозы", кн. 1, ст. 80--81. -- 291.
     18 Катулл, 5, ст. 1--3. -- 295.
     19 Пер. А. Л. Субботина. -- 295.
     20 Ветх. Зав., кн. Премуд. Соломона, гл. 7, ст. 7--10. -- 296.
        "О НАЧАЛАХ И ИСТОКАХ"
     Время написания  Бэконом этого трактата "De  principii atque originibus
secundum  fabulas  Cupidinis  et  Coeli: sive  Parmenidis,  et  Telesii,  et
praecipue  Democriti  philosophia, tractata in  fabula  de  Cupidine"  точно
неизвестно. Издатель и комментатор бэконовских сочинений Р. Л. Эллис считает
его  одним из поздних (см. его предисловие к трактату "The Works of  Francis
Bacon..., coll. and ed. by J. Spedding, R. L.  Ellis and D. D. Heath",  vol.
III).  Ш. Адан  высказывает соображения,  что  Бэкон работал  над ним вскоре
после  1611 г. (См. Ch. Adan, "Philosophie de Franзois Bacon". Paris, 1890).
Трактат остался незаконченным и был издан И. Грутсром  (I. Gruter) в 1653 г.
Дошедший до нас текст содержит обсуждение мифа о Купидоне, анализ  ионийской
философии и обрывается на рассмотрении философии Б. Телезио.
     На русский язык "De  principii atque originibus..." переводился дважды;
И. А.  Бибиковым  (Бакон,  Собрание  сочинений,  т. II.  СПб. 1874)  и А. Н.
Гутерманом (Фрэнсис Бэкон,  "О принципах и началах". М, 1937).  Однако  лишь
последний перевод безусловно сделан с латинского оригинала, он более точен и
стилистически совершенен. Помещаемый текст в переводе А. Н. Гутермана сверен
Г.  Г. Майоровым по изданию "The Works of  Francis Bacon.., coll. and ed. by
J.  Spedding, R. L. Ellis and  D.  D.  Heath".  Примечания подготовил  А. Л.
Субботин.
     1 В  бэконовском оригинале было "Coelo" (небо);  исправлено издателями.
-- 299.
     2 Ветх. Зав., Еккл., гл. 3, ст. 11. -- 301.
     3 Лукреций, "О природе вещей", кн. I, ст. 687-- 689. -- 302.
     4 Лукреций, "О природе вещей", кн. I, ст. 778-- 781. -- 302.
     5 Пятиборец, победитель во всех  пяти родах борьбы, т. е. превосходящий
всех  других  людей.  См. Диоген Лаэртский, "О  жизни, учениях  и изречениях
знаменитых философов", кн. IX, 37. -- 304.
     6 Ювенал, "Сатиры", X. ст. 48--50. -- 304.
     7  Это,  очевидно,  относится  к  итальянскому  неоплатонику  Франческо
Патрицци  (Patrizi,  1529--1597),  автору "Nova  de  Universis  Philosophia"
(1593). -- 305.
     8  Перечисляя эти  четыре мнения, Бэкон последовательно  имеет в  виду:
ионийских философов; атомистов; Парменида, Эмпедокла, Телезио и др.; видимо,
Анаксагора. -- 308.
     9 Ср. Аристотель, "Метафизика", кн. I, гл. 3. -- 314.
     10 Лукреций, "О природе вещей", кн. III, ст. 519--520. -- 316.
     11 У Телезио  их, по-видимому, шесть; воздух он включает в пар. См. "De
Rerum Natura", I, 20. -- 328.
     12 Это неточная цитата из  Телезио. См. "De Rerum  Natura",  I,  17. --
331.
     13 См. Аристотель, "Метеорология", кн. III, 4. -- 333.
     14  Это  не  следует  понимать  в  том  смысле,  что Телезио  признавал
возможность превращения тепла в холод, или наоборот. -- 333.
        "ОПЫТЫ ИЛИ НАСТАВЛЕНИЯ НРАВСТВЕННЫЕ И ПОЛИТИЧЕСКИЕ"
     Работа над "Essays  or  Counsels, Civil and Moral"  сопровождала Бэкона
всю жизнь. "Они  принадлежат к  лучшим плодам, которые божьей милостью могло
принести мое перо", --  признается он за год до смерти.  "Essays" были очень
популярны и неоднократно переиздавались  еще при жизни автора, не говоря уже
о  бесчисленных изданиях потом. Поэтому  важно  среди  всех этих  публикаций
"Essays"  и  их  переводов  на  другие  языки  выделить  те,  которые  Бэкон
подготовил сам  или как-то  принимал участие в их подготовке. Таких  изданий
пять:  три английских, итальянское  и латинское, выпущенные  в  разное время
различными лондонскими издателями.
     Первое английское издание  "Essays" вышло  в 1597 г.  в одном  томике с
"Religious  Meditations"  и  "Places  of  Persuasion  and  Dissuasion".  Оно
содержало всего  10 опытов: I  "О занятиях науками";  II  "О беседе"; III "О
манерах и приличиях"; IV "О приближенных и друзьях"; V "О просителях"; VI "О
расходах"; VII "О поддержании  здоровья"; VIII "О почестях  и славе";  IX "О
партиях";  Х  "О  переговорах".  Композиция  этого первого  издания довольно
аморфна;    как   отмечает   комментатор    бэконовских   "Essays"   Ф.   А.
Коган-Бернштейн, это свободное сочетание наблюдений и рассуждений на  разные
темы,  расположенные  еще совершенно  случайно. Через  15  лет,  в  1612  г.
появилось  второе издание.  Томик  включал  одни  только  эссе, но число  их
возросло  до 38; из них 29 были совершенно  новые, а остальные  исправлены и
дополнены.  В  этом издании уже прослеживаются узловые темы, вокруг  которых
сосредоточиваются размышления автора, и одна  из центральных: политическая и
административная. Действительно,  в издании 1612  г. появляются такие  эссе,
как  "О   религии",  "О  знати",  "О  высокой   должности",   "Об  искусстве
властвовать", "О совете", "О величии королевств", "О правосудии", на которых
лежит очевидная печать и социально-политических воззрений Бэкона и его опыта
крупного   государственного   чиновника.  Последнее  подготовленное  Бэконом
прижизненное  издание "Essays" 1625 г. содержало 58 эссе: было добавлено  20
новых, а многие из  старых так  или иначе изменены. Круг занимающих его  тем
здесь еще более расширяется.  Он делится соображениями о наилучшей постройке
дворца, разбивке сада, устройстве придворных спектаклей  ("О  строениях", "О
садах", "О масках и  триумфах"). В  этом издании впервые появляются  и такие
опыты: "Об истине", "О бедствиях", "О притворстве и лицемерии", "О зависти",
"О  путешествиях",   "О   колониях",  "О  ростовщичестве",  "О   гневе",  "О
превратностях  вещей".  А особенно  значительному  исправлению  и расширению
опять-таки  подвергаются  опыты  на  социальные  и  политические  темы:   "О
религии", "О знати", "Об  искусстве властвовать", "О величии королевств", "О
партиях", "О правосудии".
     Следует  отметить  также  итальянский  перевод  "Essays",  сделанный  с
издания 1612 г. и вышедший в Лондоне в 1618 г. В нем впервые был опубликован
опыт  "О  смутах  и  мятежах".  Последние  годы  жизни  Бэкон   работал  над
подготовкой латинского  издания. В этом ему  помогали ряд лиц, среди которых
называют  и  Томаса Гоббса.  Именно  будущему автору "Левиафана" принадлежит
перевод  на  латинский  эссе "Об  истинном величии  королевств  и республик"
(впервые опубликованный  в трактате "De Dignitate et Augmentis Scientiarum",
VIII, 3) и, как полагают. "О новшествах" и "О притворстве и лицемерии". Этот
латинский перевод "Essays" под названием "Sermones  Fideles,  sive Interiora
Rerum" вышел уже после смерти Бэкона в  1638 г. в составе подготовленного В.
Раули тома  бэконовских  сочинений "Francisci Baconi... Operum  Moralium  et
Civilium Tomus". Том также содержал: "Historia  Regni Henrici  Septimi Regis
Angliae",  "Tractatus de  Sapientia  Veterum",  "Dialogus  de Bello Sacro" и
"Nova Atlantida" -- замечательный цикл гуманитарных произведений Фр. Бэкона.
     На русский язык "Essays" были переведены в прошлом веке П. А. Бибиковым
под   названием  "Нравственные  и  политические   очерки"  (Бакон,  Собрание
сочинений, т. II. СПб., 1874). Перевод П. А.  Бибикова  содержит  57 эссе --
почему-то выпал опыт "О масках и триумфах". Новый русский  перевод "Essays",
выполненный  З.  Е.  Александровой,  был опубликован в  академической  серии
"Литературные памятники" в 1954 г. (не все опыты) и в 1962 г. (все опыты). В
настоящем  издании  "Essays"   даются  в   переводе   З.   Е.  Александровой
(Посвящения, опыты: II, III, V, VI, IX, XI--XV, XVIII--XX, ХХП--XXV, XXVIII,
ХХIХ, XXXI, XXXIII--XXXVI,  XXXVIII,  XXXIX, XLI, XLVII, XLVIII, L, LI,  LV,
LVI, LVIII) и  Е.  С. Лагутина (опыты: I, IV, VII, VIII,  Х, XVI, XVII, XXI,
XXVI, XXVII,  XXX, XXXII,  XXXVII, XL, XLII-- XLVI,  XLIX, LII-- LIV, LVII).
Сверка  с  английским  текстом  осуществлена  Г.  Г.  Майоровым.  Примечания
подготовил А. Л. Субботин. При  их составлении нельзя  было не  опираться на
обстоятельные комментарии к "Опытам", выполненные Ф. А. Коган-Бернштелн  для
изданий: Фрэнсис Бзкон, "Новая Атлантида. Опыты к наставления нравственные и
политические". М., 1954 и 1962 гг.
     1 Т.  е.  "дьявольским  вином" или  "вином  демонов".  Возможно,  Бэкон
объединяет  сказанное о  поэзии Августином и  Иеронимом. Августин называл ее
"вином заблуждения", а Иероним -- "пищей демонов". -- 353.
     2 См. Лукреций, "О природе вещей", кн. II, ст. 1--10:
     "Сладко, когда на просторах морских разыграются ветры,
     С твердой земли наблюдать за бедою, постигшей другого,
     Не потому, что для нас будут чьи-либо муки приятны,
     Но потому, что себя вне опасности чувствовать сладко,
     Сладко смотреть на войска на поле сраженья в жестокой
     Битве, когда самому не грозит никакая опасность.
     Но ничего нет отраднее, чем занимать безмятежно
     Светлые выси, умом мудрецов укрепленные прочно:
     Можешь оттуда взирать на людей ты и видеть повсюду,
     Как они бродят и путь, заблуждаяся, жизненный ищут",
     (пер. Ф. А. Петровского). -- 353.
     3 Монтень, "Опыты" (Об изобличении во лжи). -- 354.
     4 "Атрибуты смерти  устрашают сильнее самой смерти". Сенека,  "Письма",
III, 3. -- 354.
     5 "Подумай, как долго делал ты одно и  то же; не одни лишь храбрецы или
несчастливцы захотят умереть, но и те, кто поразборчивей". Сенека, "Письма",
X, 1. -- 355.
     6 "Ливия, помни, как жили мы вместе; живи и прощай!".  Светоний, "Жизнь
двенадцати Цезарей" (Божественный Август, 99). -- 355.
     7  "Уже Тиберия покидали телесные, покидали жизненные силы,  но все еще
не покидало притворство". Тацит, "Анналы", кн. VI, 50. -- 355.
     8  "...кажется,  я  становлюсь  богом".  Светоний,  "Жизнь   двенадцати
Цезарей" (Божественный Веспасиан, 23). -- 355.
     9 "Рази, если  так нужно римскому народу". Тацит, "История". кн. I, 41.
-- 355.
     10  "Приблизься, если мне еще остается что-либо сделать",  Дион Кассий,
"Римская история", LXXVI, 17. -- 355.
     11 "Что почитает за дар природы предел своей жизни".  Ювенал, "Сатиры",
X, ст. 358. -- 355.
     12 "Ныне отпускаешь". Нов. Зав., Лук., гл. 2, ст. 29. -- 355.
     13 "...Одной только  смертью смиряется  зависть".  Гораций, "Послания",
кн. II, 1. --355.
     14 Этот  опыт  впервые появился  в  издании  1612 г.  и  назывался  "Of
Religion". Для третьего издания  Бэкон его значительно изменяет и расширяет.
Здесь он называется "Of Unity in Religion", а в латинском издании 1638 г. --
"De Unitate Ecclesiae" ("О единстве церкви"). --355.
     15 "Вот, он  в пустыне",  "Вот, он в  святилище". Нов. Зав., Матф., гл.
24, ст. 26. -- 356.
     16 Апостол Павел. Нов. Зав., Посл. Коринф. 1, гл. 14, ст. 23. -- 356.
     17 Ветх. Зав., Псалм. Давид., 1. ст. 1. --356.
     18  Имеется  в виду  Франсуа  Рабле.  В одном из  эпизодов  его  романа
Пантагрюэль  знакомится  с  каталогом  книг   библиотеки  св.  Виктора,  где
фигурирует и это заглавие. См. "Гаргантюа и Пантагрюэль", кн.  II, гл. 7. --
356.
     19 Ветх. Зав., кн. Царств IV, гл. 9, ст. 18--19. -- 357.
     20 Названные  так  по имени Лаодикийской  церкви  --  в делах  веры "ни
холодной, ни горячей". С