ные и правоверные вулканцы предпочитали многотысячные службы на
свежем воздухе, под горячими  лучами  большого  красного  солнца.  Из  храма
открывался прекрасный вид на ровную равнину, простирающуюся на  многие  мили
вокруг горы.
   Аманда вышла на балкон и оказалась в объятиях  ночного  ветерка.  Положив
руки на каменный парапет, она ощутила тепло, накопленное  камнем  в  течение
жаркого дня.
   У  храма  не  было  ярко  выраженного  фасада,  и  колонны  с  балконами,
украшенными резьбой, выходили на все три стороны; четвертая же  упиралась  в
крутой склон священной горы Селейя. Довольно часто равнина у  подножия  горы
была пустынной. Лишь изредка можно было увидеть группы паломников,  бредущих
к священному храму. И совсем уж редко большой пустырь у подножия  наполнялся
бесчисленными толпами вулканцев.  Такое  случалось  лишь  во  время  больших
религиозных праздников.
   Иногда  вулканцы  привозили  сюда  своих  умерших  родственников;  иногда
усопших привозили близкие друзья, связанные с умершими  интеллектуальными  и
духовными узами. Студенты - послушники храма  -  помогали  жрецам  выполнять
священный ритуал, призванный отделить душу усопшего от его тела, после  чего
само тело предавалось огню, а душа переселялась в храм Кладезя Мудрости.
   Сегодня же  огромная  молчаливая  толпа  заполонила  не  только  подножие
священной горы, но и ее крутые склоны. От тысяч зажженных факелов  рябило  в
глазах. Аманде с балкона не было видно всех  подробностей  ритуала,  но  она
знала, каким будет каждый эпизод священного действа. Мысленно  она  была  со
Споком, своим сыном, которому всецело принадлежало ее сердце.
   В дверь постучали и, не дожидаясь ответа, вошли. Это была Т'Мей,  молодая
вулканка, которой еще не присвоили звания  адепт.  Аманда  же  получила  это
звание совсем недавно, "за усердное изучение и успехи в  постижении  древней
вулканской философии", как было записано в свидетельстве.
   Т'Мей прошла через келью и остановилась у входа на балкон.
   - Аманда...
   - Да, дитя мое.
   - Вам что-то нужно?
   - Нет, моя дорогая, - Аманда вздохнула. - Мне не надо ничего, кроме того,
чтобы изредка исполняли мои желания.
   - Я не могу вам в этом помочь, - призналась Т'Мей.
   - Знаю, - печально улыбнулась Аманда. - Проходи и постой рядом.
   Обворожительная, с золотистыми волосами,  ниспадающими  до  талии,  Т'Мей
грациозно прошла на балкон.
   - Я знаю, что одно из ваших желаний - быть там, - Т'Мей  жестом  показала
вниз, где начался ритуал.
   - Да, - кивнула Аманда. - Никогда не думала,  что  доживу  до  тех  дней,
когда мой собственный сын станет объектом древней науки. Мне и в дурном  сне
такое не снилось. Но как, право, жаль, что меня там нет. Мой маленький  Спок
сейчас находится между смертью и беспамятством, а  я  даже  не  могу  помочь
ему...
   От отчаяния Аманда стукнула  кулаком  по  парапету.  Она  довольно  долго
прожила на Вулкане, с тех пор, как вышла  замуж  за  Сарэка,  но  так  и  не
научилась настоящим  вулканским  манерам,  хотя  посвятила  себя  постижению
древней философии.
   Аманда только после смерти сына  впервые  с  начала  изучения  вулканской
психологии оценила и даже позавидовала знаменитому вулканскому хладнокровию.
Все дни прошедшие со дня получения известия о гибели  Спока,  ее  психика  и
здоровье подвергались самым страшным испытаниям, какие только могут  выпасть
на долю матери: сначала горечь от потери сына, затем известие,  что  найдено
его тело, живое, но душа потеряна,  а  теперь  еще  и  опасный  эксперимент,
затеянный мужем, который мог привести к безвозвратной гибели сына.
   Аманда видела, что нелегко было и Сарэку. "Хладнокровен  он  по-вулкански
или нет, но все эти дни он испытывал те же  чувства,  что  и  я",  -  думала
женщина, всматриваясь в далекие фигурки участников ритуала.
   Т'Мей, облокотившись на парапет, задумчиво смотрела вниз.
   - Как бы и мне хотелось быть сейчас там, - неожиданно призналась  она.  -
Вряд ли такое удивительное стечение обстоятельств  произойдет  еще  раз  при
наших жизнях.
   - Этого не случится даже в ближайшее тысячелетие, - сухо заметила Аманда.
- Но я хочу быть там, потому что я - мать Спока,  а  не  в  силу  уникальных
исторических причин.
   - Ваше желание нелепо,  -  запальчиво  заявила  Т'Мей.  -  Студент-адепт,
близкий родственник субекта, не может присутствовать или даже  наблюдать  за
тем, как субъекту возвращают его душу.
   - Да, - согласилась Аманда. - Душа - слишком хрупка и ранима...
   По крайней мере, уже тысячу лет никто не  вселял  в  бренное  тело  душу.
Наоборот, студенты-адепты помогали отделять одно от другого. Для этого между
адептом и умершим вулканцем устанавливалась тесная духовная  связь,  которая
исчезала сразу же после того, как душу помещали  в  храм  Кладезя  Мудрости.
Если же адепт и умерший принадлежали к одной и той же  семье,  то  возникшие
ментальные связи  вызывали  такой  резонанс  и  такие  вибрации,  что  адепт
погибал. Произошло немало трагических случаев,  прежде  чем  жрецы  во  всем
разобрались и запретили родственникам умерших участвовать в обрядах.
   Но многое оставалось непонятным. Как, каким образом родственные узы могли
конкретно влиять на результаты таинства, было загадкой и по сей день.
   Трагическое, а затем вдохновляющее послание Джеймса Кирка породило  много
вопросов, ответы на которые не могли дать в течение веков  самые  знаменитые
вулканские философы и медиумы.
   Аманда с самого начала знала, что ее отстранят от участия в ритуале. Умом
она понимала, что ее просто избавляют от ненужного риска, но  душой  она  не
могла принять категоричного решения Высшего Совета жрецов.
   -  Жаль,  что  вы  не  смогли  принять  участия  в  таком   захватывающем
эксперименте, - произнесла Т'Мей спокойно, будто речь шла  о  наблюдении  за
воздействием искусственной гравитации на живых существ.
   - Пойми же, моя девочка, что для меня это не просто ритуал! Речь  идет  о
жизни и смерти моего ребенка! Прости, ты еще слишком молода... -  в  сердцах
произнесла Аманда. Кровь кипела в ней, как масло на сковородке. Она  перешла
на земной язык, потому что для выражения сильных чувств в  вулканском  языке
не было подходящих слов. - Черт возьми! Клянусь, с этой минуты я никогда  не
притронусь к учебникам по древней философии!
   - Аманда, - Т'Мей была в недоумении, - причем тут учебники? Не понимаю...
   - Да если бы я не была студентом-адептом, я бы не подверглась  опасности,
присутствуя на ритуале, и сейчас могла бы находиться внизу, с моим сыном!
   Аманда заплакала, громко проклиная свою  беспомощность  и  несовершенство
мира.  Т'Мей  молча  стояла  рядом,  не  в  силах  постигнуть  всю   глубину
материнского горя, страданий, надежд и любви.

***

   Джеймс  Кирк  смертельно  устал,  замерз  и  проголодался.  Ему  пришлось
провести всю холодную вулканскую ночь под открытым небом у храма.
   Хотелось спать, но адмирал мужественно боролся с липкими  объятиями  сна.
Неужели в эту ночь он потеряет двух своих самых близких друзей, которые  так
много для него значат? Он уже потерял Дэвида, а ему не дали даже связаться с
Кэрол, чтобы сообщить ей о страшном горе. Вернее, ему не мешали это сделать,
но дали ясно понять, что если он покинет храм до окончания ритуала, то может
уже не возвращаться. Для вулканцев такие  строгости  и  ночные  бдения  были
обычными делами. Кирку же  эти  намеки  показались  издевательством,  но  он
остался.
   Адмирал позавидовал  Скотти,  который,  свернувшись  калачиком  прямо  на
холодной земле и обняв, как подушку, какой-то камень, мирно посапывал.
   Чехов сидел,  поджав  ноги  и  уронив  голову  на  колени.  Ухура  спала,
подстелив под себя какое-то тряпье, а Саавик ждала рассвета.  Она  сидела  в
позе "лотоса", сложив руки на коленях, и  немигающим  взглядом  смотрела  на
звезды. Недалеко, полузакрыв глаза, на коленях в позе "сэй-цза" стоял Зулу.
   Кирк ходил между спящими, размахивая руками и подпрыгивая  от  холода.  К
утру камни покрылись  белым  прозрачным  инеем.  Не  в  силах  справиться  с
усталостью, адмирал присел на валун и закрыл  глаза.  Веки  тотчас  налились
свинцом. Боясь заснуть, Кирк  широко  открыл  глаза  и  посмотрел  на  небо,
усыпанное крупными вулканскими звездами.
   Постепенно утих пронизывающий предутренний ветер. Рассвело, а  еще  через
десять минут из-за горизонта выплыл багряный диск местного солнца.
   Где-то в храме ударили в гонг. Кирк вскочил на  ноги.  Из  храма  вынесли
паланкин, в котором, прикрыв глаза, восседала верховная жрица.  Было  видно,
что ритуал измучил Т'Лар и отнял у нее все силы.  Она  даже  не  шевелилась.
Паланкин медленно пронесли мимо Кирка и остальных землян.
   Следом из огромных  каменных  дверей  появился  Маккой.  Его  поддерживал
Сарэк. Прищурившись от утренних солнечных лучей, доктор шагнул  на  крыльцо.
За ним степенно вышли жрицы и жрецы в длинных сакральных одеяниях.  Их  лица
были совершенно бесстрастны и походили на бледные восковые маски.
   У Кирка екнуло сердце. "Боже  праведный...  -  прошептал  он.  -  Что  же
случилось за ночь?.."
   Процессию, появившуюся в дверях, замыкала одинокая фигура  в  белоснежном
просторном одеянии с огромным капюшоном.
   Саавик вскочила на ноги. Затаив  дыхание,  она  уставилась  на  неуклюжую
фигуру в белом, то и дело наступающую на фалды собственного балахона.
   Процессия поравнялась с землянами, и Сарэк передал им Маккоя.
   - Леонард... - вырвалось у Кирка.
   - Все в порядке, - усмехнулся Маккой и шепотом уточнил:
   - Я в порядке, Джим.
   Подошедший Зулу крепко обнял доктора, почти повалив его на себя.
   Мимо, беспрестанно путаясь в одеждах, прошествовала таинственная  фигура.
Под капюшоном нельзя было разглядеть лица, но Кирк сразу узнал  эту  осанку,
эту  походку.  Саавик  бросилась  было  к  загадочной  фигуре,  но   адмирал
решительно ее остановил. Лейтенант нехотя подчинилась...
   - Что.., со Споком? - наконец спросил Кирк у Сарэка.
   Посол вздохнул.
   - Не знаю. Только время покажет.  Кирк,  я  благодарю  вас.  То,  что  вы
сделали, не поддается... - Сарэк не  договорил:  на  его  глаза  навернулись
слезы.
   - Я сделал то, что обязан был сделать, - твердо произнес Кирк.
   - Но какой ценой? - напомнил Сарэк. - Ценой  жизни  вашего  сына,  вашего
корабля.
   - Если бы я сидел дома сложа руки, я потерял бы свою душу,  -  философски
заметил адмирал.
   Сарэк молча кивнул и отошел к таинственной фигуре в белом. Красное солнце
Вулкана быстро нагревало воздух и  землю.  Поднявшийся  ветер  трепал  фалды
одеяния загадочной фигуры.
   Кирк, стоя в окружении друзей, не сводил глаз с белоснежных одежд.  "Живи
долго! - мысленно напутствовал он. - Живи долго и процветай!"
   Словно услышав  напутствие,  фигура  повернулась  к  землянам.  Навстречу
шагнул и Кирк. Один  из  жрецов  бросился  к  загадочной  фигуре,  но  Сарэк
остановил его.
   Подойдя к адмиралу, таинственный незнакомец медленно откинул капюшон. Это
лицо нельзя было не узнать. На Кирка смотрели умные, живые и такие  знакомые
глаза.
   Спок медленно обвел взглядом всех  своих  друзей:  Зулу,  Ухуру,  Маккоя,
Чехова, Скотта, Саавик и снова Кирка.
   Не сводя глаз с адмирала, Спок тихо произнес:
   - Я вас знаю, не правда ли?
   - Да, - ответил Кирк. - А я вас.
   Внизу, в долине, ветер гнал клубы красноватой пыли. Стало довольно жарко.
   - Отец сказал, что вы были моим другом и теперь, пришли, за мной.
   - Вы сделали бы  ради  меня  то  же  самое,  -  ответил  Кирк,  судорожно
выискивая в памяти эпизоды, которые помогли бы Споку вспомнить прошлое.
   - Почему вы так поступили? - спросил Спок.
   - Потому что... - Кирк запнулся, не в силах освободиться  от  целого  роя
различных мыслей. - Потому что потребности и желания  одного  бывают  важней
потребностей и желаний всех.
   Спок смотрел на адмирала, пытаясь что-то вспомнить. Поняв тщетность своих
усилий, он смущенно направился к отцу и  другим  вулканцам.  "Не  надо  было
удерживать Саавик, - подумал Кирк. - Может быть,  ей  удалось  бы  напомнить
несчастному Споку о его прежней жизни и подобрать  ключик  к  его  сердцу  и
памяти. А я... Что я могу ему сказать? Какие слова были бы самыми точными?"
   Через несколько шагов Спок остановился и посмотрел  в  ясную  безоблачную
высь.
   - Я был... - вдруг  произнес  он,  -  .,  и  навсегда  останусь..,  вашим
другом...
   Услышав эти слова, Кирк бросился к вулканцу.
   - Да, да... - прошептал он. - Конечно, Спок.
   -  А  корабль...  -  вулканец  повернулся  к  адмиралу.  -  Корабль   вне
опасности?
   - Вы спасли наш корабль, Спок! Вы спасли всех нас! Разве вы не помните?
   Спок долго молчал, а затем приподнял одну бровь и  внимательно  посмотрел
на адмирала.
   - Джим, - тихо прошептал он. - Ведь вас так зовут?
   - Да! Джим! - радостно  воскликнул  Кирк  и  торжествующе  оглядел  своих
друзей.
   Земляне с криками и возгласами окружили Спока. Никто из них не знал,  что
произойдет с ними в будущем. Но сейчас... Сейчас они опять были все  вместе!



    Юдит и Гарфилд РИВЗ-СТИВЕНС
    ЗВЕЗДНЫЙ ПУТЬ
    "ПРИМА МЕМОРИ"


ONLINE БИБЛИОТЕКА


http://www.bestlibrary.ru


   "Робину Кингсборо, выбравшему последнюю границу"

ОТ АВТОРОВ

   Мы глубоко благодарны настоящему, реальному Салману  Нэнси,  чья  горячая
дружба и поддержка,  а  также  ценные  комментарии  и  исследования  помогли
сделать эту книгу лучше.
   Мы благодарны ему за разрешение пользоваться его богатой коллекцией "Star
Trek" ("Звездный путь"). Как писатели, мы очень  благодарны  издателю  серии
Дейву Стерну за его советы и, самое главное, за терпение. Как  читатели,  мы
также благодарны ему за то,  что  он  поддерживает  существование  вселенной
"Star Trek", выпуская такие занимательные и увлекательные  серии  книг.  Как
зрители, мы также благодарны Грегу и  Майклу  Холл  и  всем  остальным,  кто
помогал нам и снабжал сюжетами этой книги, за их щедрость.
   Мира Ромейн и Альфа Мемори впервые появились в телевизионной серии  "Огни
Зетара" ("The Lights of Zetar") - сценарий Джерими Тарчера и  Шерой  Льюиса.
Кроме того, мы воспользовались некоторыми данными и сведениями из книг  Джин
Л. Кун, Дайян Дуэн, Брэда Фергюссона,  Д.С.Фонтана,  Джона  М.Форда,  Дэвида
Джеральда,  фонда  Н.Макинтайр,  Питера  Морвуда,  Марка  Окранда,   Теодора
Стерджина, Лоренс Н.Вулф, и, конечно, Джина Роденберри.
   Спасибо всем им.

Глава 1

   На этой планете все были пришельцами, чужаками. Местная,  туземная  жизнь
исчезла здесь более пятидесяти веков тому назад из-за медленного  увеличения
массы светила, и теперь любой, кто прилетал сюда из миров, входящих в состав
Федерации, или с имперских систем, или из  неприсоединившихся  галактических
миров, был на этой планете только гостем, временным визитером.
   С  тех  пор  здесь  побывали  ученые  многих  десятков  самых   различных
цивилизаций. Андориане тщательно  изучали  опаленные  жаром  пески,  пытаясь
найти ключ к пониманию процессов, происходивших на  их  собственной  звезде,
готовившейся превратиться  в  сверхновую.  Вулканцы  однажды  установили  на
планете автоматические планетарные станции, но, обработав данные,  буквально
через день убрались за пределы системы. Терпеливее  их  оказались  ученые  с
Террана. Они в течение шести месяцев исследовали все, что только возможно, в
надежде основать колонию, однако  тоже  получили  отрицательные  результаты.
Даже  научно-исследовательский  штурмовой   звездолет   Империи   Клингонов,
пролетая как-то раз по соседству, обнаружил присутствие дилипсия и  поспешно
удалился.
   Несмотря на эти  набеги  ученых  мужей,  планета  все  крутилась  себе  и
крутилась на своей орбите, никому не принадлежащая и никому не  нужная,  все
больше засоряясь хламом от разных исследовательских  лагерей  и  хищнической
разнузданной эксплуатации природных ресурсов. В  конце  концов,  она  так  и
осталась безымянной точкой на всех навигационных картах, получившей в  Новом
Каталоге Т'Лина только порядковый номер, под которым и  была  известна:  TNC
3459-9-SF-50. Это был заброшенный, мертвый мир. И как раз поэтому он  и  был
притягательным кое для кого в этом районе Галактики...

***

   Iа этот раз его имя будет Старн, и  он  будет  носить  голубую  тунику  и
красную накидку цеха торговцев напитками. Купцы с лицензией, честно делавшие
свой бизнес, были известны на планете TNC-50, так  что  эта  маскировка  ему
неплохо послужит.
   Старн, не торопясь, шел по узким улочкам Города, внимательно отмечая  про
себя все, что попадалось ему по пути, и сравнивая с маршрутом,  который  был
разработан  корабельным  компьютером  еще  на  орбите.   Следовало   заранее
продумать дорогу к отступлению. Тонкие шпили молитвенных башен,  построенных
андорианами, взмывали над приземистыми, круглыми,  словно  пузыри,  куполами
телларитских общественных купален, и  их  черные  длинные  тени  тянулись  к
самому горизонту через песчаные волны барханов. А над  ними,  подобно  алому
туману,  клубилась  дымка  из  мельчайшего  ярко-красного  песка.   Внезапно
откуда-то из-за угла появилась группа пиратов с Ориона все с противопыльными
фильтрами на лицах. Ни пиратам, ни террористам, ни любым другим преступникам
не нужно было опасаться на TNC-50 представителей власти - здесь  существовал
только один закон. И Старн, к счастью, знал его.
   Пираты замедлили свои шаги, хладнокровно прикидывая, какое  сопротивление
сможет оказать встреченный ими на улице одинокий купец.
   Однако Старн на мгновение распахнул  свою  накидку  так,  будто  ее  полы
разлетелись от внешнего порыва  ветра,  и  орионцы  тут  лее  вскинули  свои
зеленые пальцы к вискам в знак уважения  и  пошли  своей  дорогой.  Простого
взгляда  на  черную  ребристую  рукоятку  иопронового  резака  Старна   было
достаточно, чтобы понять, что, подобно всем обитателям TNC-50, Старн не тот,
кем старается выглядеть.
   Больше на улицах никто не делал  попытки  побеспокоить  медленно  идущего
куда-то торговца. Большая часть прохожих из числа тех, кто дышит кислородом,
прикрывала свои  лица  защитными  фильтрами.  И  только  некоторые,  подобно
Старну,  ничего  подобного  не  одевали.  Тем,  чьи  легкие   были   опалены
бесконечной  жарой  в  40  Эридан,  этот  бесплодный  нищий  мир  был  почти
по-домашнему уютен.
   Когда Старн подошел к центру Города, у него в ушах стало покалывать, и он
ощутил легкое сопротивление чего-то неосязаемого,  словно  эластичная  стена
прогнулась перед ним, неохотно пропуская через себя.
   Это был транспортирующий щит, разработанный и построенный купцами Города.
Старн  хорошо  знал  принцип  действия  транспортирующих  лучей,   благодаря
которому внутрь охраняемого пространства попасть было сравнительно легко,  а
вот выбраться обратно практически невозможно, если захочется быстро  сбежать
после какой-нибудь проделки. Беглец увязал на  несколько  минут  в  защитных
лучах и превращался на это время в отличную мишень  для  желающих  совершить
возмездие. Все, кто прилетали на TNC-50, имели  врагов,  и  Город  продолжал
существовать  только  потому,  что  мог  предложить  своим  гостям  надежное
безопасное убежище.
   Наконец Старн добрался до места, где ему была назначена  встреча  жалкого
вида таверны, собранной из обломков всякого мусора и  хлама,  оставшихся  от
прежних исследовательских лагерей. Над входом  в  нее,  громыхая  на  ветру,
висела вывеска, судя по которой становилось ясно, что владельцем таверны был
кто-то из Клингонов. Ни одному гуманоиду и  в  голову  бы  не  пришло  вслух
произнести  название  этого  заведения,  и  только  клингоны,  которые,   не
задумываясь, оскорбляли кого угодно, могли отважиться на это публично.
   На  вывеске  было  помещено  двухмерное  изображение  чудовищно   жирного
вулканца, прижавшего  к  себе  двух  тоненьких  орионских  рабынь.  На  лице
вулканца  застыла  искажавшая  его  отвратительна