,  убедившись,
что у капитана к нему ничего нет, он встал:
   - Я сообщу мистеру Чехову об изменении курса, - продолжил он.
   - Да, сделайте, пожалуйста, - ответил андроид, - заранее благодарен.
   Спок вышел и, конечно, не мог видеть, что "Кирк" снова начал улыбаться.

***

   Когда Маккой открыл глаза, п'отмаранин снова сидел рядом.
   - Черт побери, - выругался доктор, хотя еле-еле шевелил языком, - неужели
тебе нечем больше заняться как только смотреть, как лечат старые кости?
   Он оглянулся и понял, что его уже увезли из реанимации. Боль тоже  прошла
полностью. Это означало, что дозировка обезболивающих будет снижена.
   Он посмотрел на К'леба.
   - Я знаю, - сказал он ему, -  теперь,  когда  мы  поменялись  ролями,  ты
хочешь посмотреть, какой из меня получится пациент.
   Мальчик, к удивлению доктора, улыбнулся.
   "Он же не понимает по-английски, - сказал себе Маккой удивленно. -  Тогда
почему же он улыбается? Или судит по тону голоса?"
   Маккой нахмурился.
   - Ну, - сказал он, - не буду тебя долго держать в  неведении.  Я  ужасный
пациент - ты скоро в этом убедишься.
   Несмотря на то, что его тело  ничего  не  чувствовало,  он  нашел  кнопку
вызова медсестры, нажал ее, возможно, слишком сильно.
   Кристины не было на дежурстве, поэтому в палату вошел Хуонг.
   - Что-нибудь случилось, сэр? - спросил китаец.
   - Я хочу пить, - сказал Маккой, - у меня пересохло во рту. Также  следует
уменьшить  дозу  диморфина  на  несколько   миллиграммов.   Я   хочу   снова
почувствовать, что у меня есть нервы.
   -  С  водой  никаких  проблем,  -  сказал  Хоунг,  -  но  доктор  М'Бенга
строго-настрого приказал не менять дозировку.
   - Черт подери этого М'Бенгу! - сказал Маккой. - Я говорю  вам:  сократите
дозу диморфина.
   Но Хоунг был лишь исполнителем.
   - Извините, сэр, но пока вы больны, начальник здесь М'Бенга.
   Он пожал плечами, как бы говоря, что он ничего не может поделать.
   - Я принесу вам воды.
   Маккой  покачал  головой  из  стороны  в  сторону  настолько,   насколько
позволяли ему повязки.
   - Я знал, что все будут  со  мной  строги,  как  только  у  них  появится
возможность, - сказал он п'отмаранину.
   Он услышал звук открывающихся дверей и через секунду увидел вошедшего.
   - А, - сказал он, - вот и наш любитель экзотики. Ну что,  много  невинных
душ завел в притоны греха за последнее время?
   Капитан подошел к Маккою и взглянул на п'отмаранина.  Маккой  понял,  что
отношения между ними не улучшились.
   - Вижу, что ты не один, Боунз. Наверное, мне лучше прийти в другое время.
   - Прекрати, - ответил Маккой, - у  меня  нет  причин  не  принимать  двух
посетителей сразу. Я уже не настолько слаб.
   "Кирк" покачал головой.
   - Доктор, это было бы несправедливо.  Молодой  человек,  вероятно,  хочет
поговорить с тобой.
   Слегка кивнув в сторону К'леба, он направился к выходу.
   - Не так быстро, - крикнул Маккой громче, чем ему хотелось. Но  благодаря
диморфину он не почувствовал боли.
   "Кирк" замер на месте, будто попал в ловушку.
   - Капитан, никуда ты не пойдешь, - сказал главный бортовой врач. - У тебя
есть отличная возможность познакомиться с К'лебом поближе.  Выяснить  раз  и
навсегда, что волнует его.
   Капитан вздохнул.
   - Прошу тебя, Боунз, не торопи меня. Я сам решу все по-своему.
   Что мог на это сказать Маккой? Он тихо выругался.
   -  Ну,  ладно,  Джеймс.  Поступай  как  хочешь.  Но  ради  бога,   сделай
что-нибудь.
   Капитан кивнул.
   - Обязательно, Боунз, я обещаю.
   Он еще раз быстро посмотрел на п'отмаранина, а через секунду вышел.
   - Ты, конечно, думаешь... - начал доктор. Но К'леб уже  встал  со  своего
места и направился к дверям, за которыми только что скрылся "Кирк".
   - Что случилось, парень? - спросил Маккой.
   Мальчик не ответил. Но он выглядел испуганным. Таким же испуганным, как и
в спортзале, если судить по рассказу Джима.
   - К'леб!
   Но мальчик не ответил. Он не сводил глаз с дверей. И, не сказав ни слова,
вышел.
   Маккой хмыкнул, неожиданно оставшись в одиночестве.
   - То густо, то пусто.

***

   К'леб вышел в коридор, сначала посмотрел  налево,  потом  направо,  чтобы
убедиться в том, что "оно" уже исчезло из вида. К счастью, его нигде не было
видно. Кровь стучала у него в висках. Он направился к  машине,  перевозившей
всех с одной палубы на другие. Как это называл Клиффорд? "Турбо.., лифт?"
   Он подбежал к лифту, когда двери уже закрылись.  К'леб  успел  на  полном
ходу вбежать вовнутрь, чуть не сбив с ног женщину в униформе.
   Кроме них в лифте ехали еще двое. В другое время он  рад  был  бы  видеть
Ухуру, которую узнал в той самой женщине. У нее доброе лицо, и  в  целом  от
нее исходит какая-то теплота.
   Но сейчас он мог думать только о том, как ему найти Клиффорда. Только  он
может понять, что случилось, и только он знает, что нужно делать.
   Он быстро нажал нужную ему  кнопку,  затем  прислонился  к  стене,  следя
глазами за индикатором.
   Когда Ухура поздоровалась с ним, он даже  не  ответил,  он  не  мог.  Его
переполнил страх и сознание происшедшего, поэтому нельзя тратить  свои  силы
на узнавание кого-то.
   Вдруг у него возник ужасный вопрос: "Поверит ли ему Клиффорд?".  Он  ведь
сам едва верил, что такое возможно. Но он чувствовал это.
   Его все еще мучил этот вопрос и когда  двери  лифта  открылись,  и  когда
К'леб шел по коридору с множеством поворотов, ведущих к каюте Клиффорда.

***

   Оказавшись один в своей каюте,  которая  была  не  крошечной  одноместной
спальней, как у него на "Худе",  а  настоящей  каютой,  соответствующей  его
статусу капитана, андроид сел в свое  рабочее  кресло  и  перебрал  файл  за
файлом. Ему понадобилось для этого меньше времени,  чем  обычному  человеку.
Даже меньше, чем вулканцу. И все же процесс казался бесконечным.
   Но что всего хуже: когда он закончил, он по-прежнему  не  мог  установить
личность члена экипажа со светлыми волосами и бронзовой кожей.  Несмотря  на
то, что на "Энтерпрайзе" служили представители разных рас, он знал  все  эти
расы и их физические характеристики.  Ни  одна  из  них  не  соответствовала
внешности человека, сидевшего рядом с доктором.
   Это существо так странно смотрело на него.  "Как  будто  сквозь  меня,  -
подумал он. - Как будто он понял, что я самозванец".
   Он не был готов к такому поведению. Ему было не по себе.
   Выбравшись из лазарета, он сразу же пошел к себе, чтобы  обдумать,  какую
угрозу представлял для него этот парень.
   Когда его первоначальные усилия не увенчались успехом, он решил  изменить
тактику. Если информация о данном  существе  не  содержалась  в  его  личных
файлах, возможно, он вообще не является членом экипажа. Возможно, он  просто
гость на "Энтерпрайзе", по той или иной причине одетый в  униформу.  А  факт
присутствия гостя всегда будет упомянут в бортовом журнале.
   Через несколько секунд он нашел то, что искал - ссылку на транспортировку
на борт корабля при помощи излучателя раненого т'нуфасанина, на его прибытие
в лазарет, проблемы с обычаями и традициями т'нуфасанского народа,  разговор
с высокопоставленным чиновником и  решение  вопроса:  спасшийся  т'нуфасанин
временно остается на борту корабля  и  также  временно  зачисляется  в  ряды
Космофлота с одновременным присвоением ему звания энсина.
   Интересно.
   Но это не объясняет, почему т'нуфасанин  К'леб  так  странно  смотрел  на
него. Может быть, между капитаном и К'лебом установились  близкие  отношения
из-за того обычая, по которому Кирк получил  приемного  сына?  А  вдруг  эта
близость позволила К'лебу понять, что  андроид  не  тот,  за  кого  он  себя
выдает? Если это так, то об этом  должна  быть  запись  в  дневнике.  "Кирк"
набрал код личного дневника капитана.
   Да, действительно, меню включило в себя статью  о  т'нуфасанине.  Андроид
вызвал нужный файл и, откинувшись на спинку кресла, начал изучать его.
   Значит так: т'нуфасанин боялся Кирка, хотя основания для  этого  были  не
ясны.  Тем  не  менее,  из  слов  Кирка  было  понятно,  что  он   чувствует
ответственность за К'леба.
   "Значит, это имел  в  виду  Маккой:  у  тебя  есть  отличная  возможность
познакомиться с К'лебом поближе, выяснить раз и навсегда, что волнует его".
   Неужели о проблемах капитана с т'нуфасанином знали другие  люди?  Видимо,
так и есть. Теперь он понял, почему К'леб вел себя так странно.  Это  просто
его нормальная реакция на Кирка - вот и все.
   И все же..,  он  должен  последить  за  т'нуфасанином.  Чтобы  ничего  не
помешало осуществлению второй фазы его плана,  которая  будет  проходить  на
Мидосе-5.
   Но К'леб - величина, с которой  он  совершенно  незнаком,  а  "Кирку"  не
нравились незнакомые величины.

Глава 14

   Он медленно простонал,  как  будто  постепенно  всплывая  из  глубины  на
поверхность.
   В первый момент он даже не понял, где находится. Попробовав пошевелиться,
Кирк почувствовал, как боль с новой силой  окатила  его.  Невыносимая  боль.
Кирк услышал свой собственный крик и зажмурил глаза.
   В этой желанной тьме к  нему  постепенно  начало  возвращаться  осознание
случившегося.
   Стычка... Плен... Римпрьян... Сколько дней уже держат его  в  заключении?
Как долго его руки и ноги связаны веревками?
   Казалось, прошла целая вечность,  пока  боль  начала  понемногу  утихать.
Сознание прояснилось.
   Кирк открыл глаза и увидел  уже  знакомое  ему  лицо.  Он  подавила  себе
желание дернуться в сторону, когда оно приблизилось к нему, потому  что  это
только принесло бы боль от глубоко впившихся веревок. Вместо этого он сделал
медленный вдох и так же медленно выдохнул.
   Благодаря этому он успокоился, а заодно и сдул с лица паутину.
   - Извини, что разбудил, - сказал Верзила, - но нам с тобой нужно ехать.
   Кирк   пристально   посмотрел   па   пего.   Ему   было   трудно   быстро
сконцентрировать взгляд. Наверное, он слишком давно не ел.
   - Куда же мы отправляемся? - хрипло спросил он.
   Верзила пожал плечами, отвернулся и сплюнул.
   - Я думаю, что ты хочешь выбраться отсюда.
   Кирк заставил себя подумать. Неужели Римпрьян  попал  на  его  уловку,  в
конце концов?
   Он внимательно смотрел в глаза Верзиле и видел в них нетерпение,  злобное
удовольствие, которое тот даже не пытался скрывать.
   Нет, Римпрьян решил не рисковать, или, может быть,  источник  дилития  не
был ему так уж необходим, или он просто приказал покончить с Кирком.
   - Я очень хочу выбраться отсюда, - сказал капитан, - но не  так,  как  ты
задумал.
   Верзила усмехнулся.
   - А  ты  не  дурак.  Ты  даже  слишком  умен.  От  этого  у  тебя  и  все
неприятности.
   - А ты? - спросил Кирк. - У тебя хватило бы ума  не  упустить  счастливый
случай, если бы таковой представился тебе?
   Верзила покачал головой - видимо, его позабавили слова Кирка.
   - Теперь я тебе нравлюсь больше, чем раньше, и ты  хочешь  поговорить  со
мной?
   Он ухмыльнулся  и  вставил  свои  толстые  пальцы  в  пространство  между
бицепсами Кирка и веревкой, которой он был связан.
   - Думаю, что я недостаточно умен, - сказал он, -  иначе  я  не  сидел  бы
здесь и не смотрел на тебя.
   Затем он перекрутил веревку.
   Боль была такая, что Кирк почти потерял сознание, но сделал все, чтобы не
подать виду.
   - Видишь ли, - прохрипел Верзила, - обычно это не больше, чем  работа.  В
твоем случае я получу наслаждение от каждой минуты.
   Он еще раз перекрутил веревку, и острая  мучительная  боль  пронзила  все
тело капитана. У Кирка на лбу выступил пот, струйками стекавший  по  лицу  и
заливающий глаза. Он ощутил жжение и стал моргать, смахивая соленые капли.
   - Теперь я понимаю, - выдавил он, - почему  ты  номер  два  здесь,  а  не
где-нибудь в другом месте первый. Я предлагаю тебе достаточную сумму,  чтобы
основать свое собственное  дело,  и  больше..,  не  прислуживать  Римпрьяну.
Больше не...
   Верзила снова перекрутил веревку  и  на  этот  раз  Кирк  не  выдержал  и
закричал. По его рукам заструилась кровь. Неожиданно боль  исчезла,  и  Кирк
уронил голову на грудь.
   - Заткнись, - прошипел Верзила. - Попридержи свой язык и  все  закончится
быстрее, чем ты успеешь оглянуться.
   Капитан не успел понять, что происходит, когда Верзила  стал  у  него  за
спиной и поднял его вместе со стулом. Он направился к двери и с  каждым  его
шагом боль усиливалась. Кирка начало тошнить.
   Он выругался сквозь зубы. "Это невозможно, - сказал он себе.  -  Я  знал,
что когда-нибудь это случится со мной, но я не думал, что  для  этого  будут
основания. Какая-то причина. Но это не может произойти  только  потому,  что
меня ошибочно приняли за кого-то другого, за какого-то мелкого жулика".
   На пороге он попытался зацепиться ногой  за  дверной  косяк,  но  Верзила
заметил это, потому что нога капитана лишь слегка коснулась косяка.
   - Ты все придумываешь всякие штучки, - сказал Верзила, - но они  тебе  не
помогают. Да? - Он громко рассмеялся.
   На улице снова была ночь, в воздухе висел туман.  Почти  у  самых  дверей
стоял грузовик, в кузове которого не было никакого груза. Вокруг были темные
приземистые здания - район складов, как он и предполагал.  Верзила  втолкнул
его в кузов, и через несколько секунд двери грузовика захлопнулись,  оставив
его в кромешной тьме.
   Кирк услышал, как завели мотор, и почувствовал,  что  грузовик  тронулся.
Холодный пот постепенно высыхал у него на лбу.
   "Выход. Должен быть выход".
   Скрип. Грузовик набирал скорость.
   "Должен быть".
   Вдруг дно кузова качнулось, и долю секунды  стул  Кирка  балансировал  на
двух ножках. Затем, когда капитан уже думал, что сейчас  перевернется,  стул
вновь впился ему в раны, и удар больно отозвался в позвоночнике. Не успел он
разжать зубы, как все повторилось. То же вальсирование  на  двух  ножках,  и
жгучая боль при приземлении.
   Но раскачивание привело и к другому результату. Сейчас он чувствовал, что
веревка ослабла вокруг одной из его щиколоток на  один  или  два  дюйма.  Он
попробовал пошевелить ногой. Но ничего не вышло. Через некоторое время  ногу
свела судорога и он вынужден был прекратить свои эксперименты.
   "Не торопись. Потихоньку".
   Он ждал,  когда  грузовик  снова  качнется.  Но,  видимо,  теперь  машина
двигалась по ровному участку дороги, и тряска прекратилась.
   "Хорошо, я сам буду раскачивать стул", - решил он.  Несмотря  на  ужасную
боль, Кирк начал раскачивания.
   Сначала это было трудно - стул почти не двигался. Наконец,  он  чуть-чуть
качнулся и снова стал на место. Несмотря на  боль  в  позвоночнике,  капитан
продолжал раскачиваться.
   Ему  показалось,  что  веревки  начали  постепенно  ослабляться,  но   не
осмелился остановиться, чтобы  убедиться  в  этом.  Кирк  боялся,  что  если
остановится, то у него  не  хватит  мужества  начать  все  сначала.  Веревки
впились ему в разодранную кожу, кровь струйками потекла по рукам.
   Вдруг он нагнулся слишком сильно и понял это  еще  до  того,  как  достиг
точки возврата, но было поздно. Стул  закачался  на  двух  ножках,  а  затем
рухнул на пол.
   Кирк застонал от боли и почувствовал, что  на  глазах  у  него  выступили
слезы.
   - Черт побери, - громко выругался он.
   Звук его собственного голоса помог ему взять себя в руки. В очередной раз
он попытался оценить ситуацию.
   Кровь стучала у него в висках, и он ощутил  у  себя  под  головой  что-то
мокрое. Видимо, он ударился виском  об  пол,  но  в  тот  момент  ничего  не
почувствовал.
   "Да, неплохо, - сказал себе Кирк. -  Я  кажется,  повредил  самый  важный
орган".
   Пошевелив ногой, он все же обнаружил некоторый  прогресс:  веревки  стали
свободнее не только на щиколотках, но и по всей ноге. Это было уже кое-что.
   "Так что же делать дальше? О раскачивании не может быть и речи", - пришел
он к выводу.
   Это его настолько позабавило, что он чуть не рассмеялся.
   Если бы он смог одной ногой попытаться расслабить узлы на другой...
   Капитан уже подготовился к попытке, как грузовик снова начал подпрыгивать
на выбоинах, причем гораздо сильнее, чем прежде... Его голова подскакивала и
билась об пол.
   Значит, они свернули с главной дороги, и  большая  часть  пути  уже  была
позади. Судя по тому, что  выбоин  становилось  все  больше  и  больше,  они
приближались к тому месту, которое Верзила выбрал для Кирка в  качестве  его
последнего пристанища.
   Он снова начал двигать ногами, сейчас  уже  энергичнее.  Плохо,  что  нет
света, в темноте приходилось работать на ощупь.
   Как он ни старался, но прошло много времени до того, как удалось  стянуть
ослабившуюся веревку. Справившись с этим, но сразу почувствовал, что  вторую
ногу ему будет освободить гораздо проще. Теперь его ноги были свободны, и он
попробовал перевернуться так, чтобы  лежать  параллельно  стенке  кузова,  а
затем переместился поближе к дверям фургона.
   Боль  почти  не  чувствовалась.  Кровообращение  у  него  в  руках  стало
восстанавливаться,  и  боль  теперь  напоминала  о  себе  лишь  приглушенным
жжением.
   Хотя Кирк напоминал себе раненого рака, ему было приятно  быть  способным
хоть как-то передвигаться после стольких часов неподвижности.
   Добравшись до дверей, он повернулся на  180  градусов  и  изо  всей  силы
ударил по ним. Двери затряслись, но устояли. Он снова ударил. На  этот  раз,
казалось, ему удалось повредить заржавевшие петли засова,  на  который  были
закрыты двери.
   Капитан продолжал бить, надеясь, что Верзила не услышит грохота. Наконец,
с резким скрипом двери приоткрылись. Но все, что мог  увидеть  Кирк,  -  это
джунгли, окутанные туманом. Он собрался с  силами,  чтобы  продолжить  удары
ногами. Но поздно. Послышался скрип тормозов, и грузовик остановился.
   "Нет. Я был почти у цели..."
   Машина прошла несколько метров задним ходом. Затем  замерла  и  двигатель
замолк, Сердце билось в груди Кирка, как у загнанного  в  клетку  зверя.  Он
услышал, как открылась дверь кабины,  после  чего  раздался  звук  шагов  по
влажной земле.
   Глядя в щель между дверями, Кирку показалось, что  он  увидел  просеку  и
сразу понял, что это было настоящее болото. Не  было  сомнений  в  том,  как
Верзила собирался использовать эту особенность местного ландшафта.
   "Он хочет просто утопить меня".
   Никаких следов или улик. Ни о чем не придется беспокоиться.
   Кирк ощутил страх и понял, что расстается с надеждой выжить.
   Он упрекнул себя: "Где твоя выдержка, черт возьми!  Ты  же  все-таки  еще
живой. Еще есть шанс. До последнего момента у тебя есть шанс...".
   Капитан заставил себя успокоиться. Верзила обошел кузов и  через  секунду
послышался звук отодвигаемого засова. Когда  двери  распахнулись,  он  убрал
ноги за стул.
   Увидев лицо Верзилы, он выбросил вперед ноги, надеясь нанести  ему  удар.
Но тот вовремя успел заметить грозившую опасность и быстро отклонился  назад
так, что сапоги Кирка лишь слегка коснулись его челюсти.
   Выругавшись, он запрыгнул в кузов, и, казалось, без всяких усилий  поднял
капитана и ударил о стену. Получилось два удара - первый о стену, а второй в
момент падения на пол фургона. Но стулу, видимо,  досталось  больше,  о  чем
свидетельствовала сломанная ножка.
   И вдруг неожиданно Кирк осознал со всей ясностью, что ему нужно делать.
   - Ты мне надоел, - сказал Верзила, - но сейчас я с тобой разделаюсь раз и
навсегда.
   - Подожди! - прохрипел Кирк, когда Верзила уже  нагнулся,  чтобы  поднять
его, - я скажу! - прохрипел капитан так, как будто от удара о стенку у  него
были повреждены органы дыхания. Он сглотнул слюну. - Только, пожалуйста,  не
убивай меня, хорошо?
   Верзила сощурил щелочки своих глаз.
   - Будешь говорить? - продолжал он, - отлично, выкладывай.
   - Шахта на Бузмузвуду, - пробормотал Кирк.
   Верзила наклонился еще ниже.
   - Что ты сказал? Говори громче.
   Капитан закивал головой и закашлялся. Он сделал вид, что пытается  что-то
сказать, но слова как бы не хот