не исчез, он здесь! Это ли не чудо?!
   Саавик вскочила на ноги и сверху вниз взглянула на Дэвида. В  душе  юноши
вновь поднялась тревога.  На  время  расслабившись  и  забывшись,  он  опять
запаниковал.
   - Когда ты научишься держать себя в руках? Ведь ты уже мужчина.  Посмотри
на себя. Жаль, что у меня нет зеркальца, - стыдила Саавик юношу.
   Дэвид высоко поднял голову, сжал кулаки и решительно  выпрямился.  Саавик
надеялась, что ее слова дошли до разума молодого человека.
   Разомлев на солнце, на теплых камнях посапывал во сне маленький  вулканец
- чей-то будущий учитель.

***

   Леонард Маккой, прикрыв лицо руками, лежал на узкой  и  колючей  койке  в
тюремной камере. Пол камеры был покрыт грязным  и  рваным  линолеумом,  свет
выключался где-то в коридоре. Двери в камеру были всегда открыты, но силовое
поле отбрасывало Маккоя каждый раз,  когда  он  пытался  переступить  порог,
причем с каждой новой попыткой невидимый барьер отбрасывал доктора сильнее и
ожесточеннее. Но для тюремной камеры  все-таки  здесь  было  не  очень-то  и
плохо.
   Маккой  уже  успокоился  и  взял   себя   в   руки,   даже   без   помощи
транквилизаторов, в которых ему отказали. После того, как он несколько часов
подряд ходил взад и вперед по камере, успев изучить каждую щербинку и каждую
надпись на стенах, после того, как стало ясно, что бежать отсюда невозможно,
у доктора пропало всякое желание  повторить  путешествие  в  сектор  Мутара.
"Интересно, почему?" - спрашивал он сам себя, пока не забылся тяжелым сном.
   - Доктор, к вам гость, - разбудил Маккоя скрипучий голос надзирателя.
   Маккой вскочил, не поняв сразу, в каком помещении он находится и как сюда
попал.
   - Попрошу побыстрее, - продолжал скрипучий голос. - Его вот-вот  отправят
в федеральный сумасшедший дом.
   Маккой скосил глаза и увидел охранника и  Джеймса  Кирка,  стоящих  перед
силовым полем. Кирк печально качал головой.
   - Да.., мой бедный друг,  -  произнес  он.  -  Я  уже  наслышан  о  твоем
поведении.
   "Сумасшедший дом, - дошло до Маккоя. - Нет уж, дудки. Я знаю свои  права:
никто не может перевести меня отсюда без моего на то согласия".
   Однако никто не спрашивал его согласия и перед тем, как бросить в тюрьму.
История с "Генезисом" не просто напугала руководство Федерации  и  Звездного
флота, но и привела его к настоящей панике.
   Маккою стало интересно, что  случилось  бы,  если  бы  Кирк  привел  сюда
адвоката. Допустила бы администрация этой тюрьмы такое?
   - Только две минуты, - объявил охранник. Две минуты... Этого мало,  чтобы
успеть сказать Джиму все, что нужно: что требуется адвокат и что он, Маккой,
не намерен слишком долго гостить в этой тюрьме.
   Силовое поле на мгновение стало видимым, а  затем  исчезло.  Маккой  едва
удержался от желания без оглядки бежать из заточения,  пока  свободен  путь.
Его  пыл  остудила  грозная  фигура  широкоплечего  вооруженного  охранника,
маячившая в коридоре.
   Кирк прошел к самой кровати доктора и  опустился  перед  ним  на  колени.
Вновь включилось защитное поле.
   - Джим... - произнес Маккой.
   - Т-с-с... - Кирк поднес к губам палец, а затем поднял руку в  вулканском
приветствии. - Сколько пальцев, видишь?
   - Ты пришел, чтобы повеселить меня?
   - Ладно, - весело ответил Кирк. - Я вижу, ты не потерял чувства юмора.
   - Черта с два, - как можно мрачнее проворчал Маккой.
   Кирк вытащил из своего кармана маленький баллончик с иглой на конце.
   - Что это? - нахмурился Маккой.
   - Лексорин.
   - Лексорин?! Какого черта?!
   - Ты страдаешь от вулканского воздействия на твое подсознание.
   - Спок?..
   - Да, он.
   - Значит, этот зеленокровный умник, сукин сын... Все это его предсмертные
проделки...
   - Дай-ка руку. С этой штукой ты играючи перенесешь путешествие  в  сектор
Мутара, - Кирк повертел, словно дразня, перед лицом доктора баллончик. -  Ну
что, я тебя убедил?
   - Дай сюда, - Маккой схватил баллончик и  спрятал  его  в  рукав.  -  Ну,
адмирал, ты превзошел самого себя.

***

   Перед тюремными дверями Хикару Зулу  остановился,  поправил  взъерошенные
осенним ветром волосы и заправил  в  брюки  рубашку.  Глубоко  вздохнув,  он
толкнул двери и очутился у лифта. Через несколько секунд  Зулу  уже  был  на
шестом этаже в тюремной приемной.
   За казенным столом два охранника  играли  в  карты.  Неожиданный  визитер
вызвал у них настороженное удивление.
   - Где адмирал Кирк?  -  смело  начал  Зулу.  Один  из  охранников  окинул
незваного гостя оценивающим взглядом и неохотно ответил:
   - Он с заключенным. А вам-то что?
   - Вызовите его. Его срочно желает видеть адмирал Морроу.
   Охранник раздраженно фыркнул и обменялся взглядом  со  своим  напарником.
Чуть подумав, он положил карты на стол, взял электронные ключи  и  исчез  за
дверью, ведущей в  тюремный  коридор.  Оставшийся  охранник  с  нескрываемой
неприязнью посмотрел на  Зулу,  затем  перевернул  карты  партнера  и  через
секунду-другую вернул их в  исходное  положение.  Закончив  свое  бесчестное
дело, он одарил невольного свидетеля презрительной ухмылкой.
   Зулу совершенно  спокойно  отнесся  к  мошенничеству  надзирателя,  будто
сталкивался с этим каждый день. Охранник положил на стол свои карты и громко
зевнул.
   - Что, не сладко на службе? - попытался прервать неловкое молчание Зулу.
   - Попридержи язык, дохляк, - грубо ответил охранник.
   Зулу нахмурился: роль мелкого посыльного его явно тяготила.
   - Этот человек болен! Вы только  посмотрите  на  него!  -  послышался  из
тюремного коридора приглушенный голос Кирка.
   Охранник поднялся из-за стола. Решив отвлечь его  каким-нибудь  вопросом,
Зулу сделал шаг вперед.
   Неожиданно раздался сигнальный звонок. Охранник угрюмо досмотрел на дверь
и включил переговорное устройство.  Зулу  сосредоточенно  замер  в  ожидании
развязки: эти минуты были решающими для успеха  всей  операции,  и  малейший
сбой мог привести к провалу плана.
   - .. Визитер сейчас уходит. Встречай его... Что?.. Да, это  действительно
адмирал.., как там его... Кирк.
   Внезапно из коммуникатора и коридора одновременно раздались глухие  звуки
ударов, какой-то возни и чей-то крик. Охранник насторожился.
   - Откуда я, черт  возьми,  знал,  что  это  адмирал?  Его  ждет  какой-то
посыльный, - послышался чей-то голос из коридора.
   Выключив  переговорное  устройство,  охранник  направился  к  выходу   из
приемной. Неожиданно перед самым его носом  открылась  дверь,  и  на  пороге
появился адмирал Кирк, прикрывающий собой доктора Маккоя.
   - Что, черт возьми, происходит? - встревожился надзиратель.
   Неслышно подкравшийся сзади Зулу толкнул  его  в  плечо.  Охранник  резко
обернулся.
   - Я, кажется, уже говорил тебе... - с угрозой  произнес  он  и  попытался
ударить нахального гостя кулаком в лицо.
   Зулу  молниеносно  увернулся  от  удара,  неуловимым  движением   схватил
вытянутую руку противника и скрутил ее на излом. Вскрикнув от боли, охранник
опустился на пол. Зулу подождал, пока он придет в себя и поднимется, а затем
провел еще один, не очень любимый им  самим  прием,  в  результате  которого
надзиратель со всего маха врезался головой в стену.
   На лице Кирка появилась одобрительная ухмылка. Зулу же хмуро посмотрел на
поверженного  противника  и  недовольно  покачал  головой:  прием  получился
грязноватым.
   Повернувшись к адмиралу, он скомандовал:
   - На запасную лестницу! Живо! Сейчас сюда сбежится вся охрана!
   Не проронив ни слова, Кирк и Маккой поспешили к боковой  двери:  Зулу  на
мгновение задержался у  пульта  управления.  Вскоре  вся  тюремная  приемная
наполнилась запахом горящих проводов, процессоров и полупроводников.
   У самой двери Зулу  еще  раз  остановился  и  посмотрел  на  надзирателя,
лежащего на полу без сознания.
   - Напрасно ты обозвал меня дохляком, - сердито бросил он  на  прощание  и
выскочил из приемной.
   Вскоре Зулу догнал своих товарищей.
   - Как дела, доктор?
   - Со мной все в порядке, - решительно ответил Маккой.
   Доктор  действительно  выглядел  гораздо  лучше,  чем   раньше,   видимо,
подействовал лексорин - лекарство, предложенное Сарэком.
   Кирк включил коммуникатор и прижал его к губам.
   - "Второй", это "первый". "Кобаяши-Мару" распустил  все  паруса  и  готов
плыть к неизведанным мирам. Как поняли?
   Из переговорного устройства раздался голос Чехова:
   - Сообщение принято. Я извещу всех. - Кирк убрал коммуникатор.
   - Вы хотите взять меня в неизведанные страны? - свобода опьянила  доктора
Маккоя.
   - А зачем же тогда друзья? - вопросом ответил Кирк.

***

   На борту "Эксельсиора" Монтгомери  Скотт  ждал  появления  турболифта.  В
глубине  своего  кармана  он  нащупал  маленький,  с   заостренными   краями
полупроводник. Как он попал в карман, не помнил и сам Скотти.
   Двери лифта открылись, и оттуда вышел полковник Стайлс. От  неожиданности
Скотти отпрянул назад: встреча с кем бы то ни было не входила в  его  планы.
Придя в себя, он  первым  поприветствовал  офицера:  Стайлс  был  равным  по
званию, но выше по должности. "Начальник, черт  побери,  -  сердито  подумал
Скотт. - Отнял корабль у Зулу и доволен".
   - А, мистер Скотт... Коротаете здесь ночь?
   - Да, сэр, что-то вроде этого, - с  фальшивой  улыбкой  на  лице  ответил
Скотт.
   - Мне тоже приходится. Не знаю, удастся ли  поспать:  завтра  постараемся
побить все рекорды "Энтерпрайза" в скорости.
   - Постараемся. Доброй ночи, сэр, - процедил Скотти сквозь зубы  и  быстро
нырнул в кабину турболифта.
   Когда  двери  закрылись,  он  смачно  выругался.  Уставившись  на  панель
управления, бортинженер подумал, что Зулу  все-таки  был  прав,  восторгаясь
технической оснасткой "Эксельсиора".
   За время пребывания на этом корабле Скотт не  раз  вел  заочный  спор  со
своим товарищем и в конце концов согласился с мнением Зулу, что "Эксельсиор"
- действительно чудо  инженерной  мысли.  Сначала  он  считал,  что  корабль
слишком громоздок и чересчур нашпигован  технологическими  излишествами,  но
вскоре признал, что все системы "Эксельсиора" работают удивительно слаженно.
Корабль был настолько легким в управлении и обслуживании, что видавшему виды
инженеру показалось, что в нем нет ни одного слабого места.
   - Уровень, пожалуйста, - раздался металлический компьютерный голос.
   Искусственный  тембр  компьютеров  -  пожалуй,  единственный   изъян   на
"Эксельсиоре", отмеченный Скотти.
   - Транспортный отсек, - распорядился инженер.
   - Спасибо, - принял к сведению компьютер.
   - Пошел! - в сердцах скомандовал Скотти. - Только полегче, полегче!

***

   С трудом одолев крутой, почти отвесный склон, Саавик и Дэвид оказались на
удобной площадке, с которой они намеревались обозревать местность в  надежде
увидеть кого-нибудь, оставшегося в живых их экипажа  "Гриссома".  Дэвид  был
уверен, что хоть кому-то, несмотря ни на что,  удалось  спастись  и  выжить.
Саавик считала это невероятным, но решила не перечить юноше, и  когда  перед
ними выросла высокая  гора,  она  молча  взяла  на  руки  мальчика  и  стала
подниматься вверх.
   - Ты, наверное, уже сходишь с ума? - неожиданно спросил Дэвид.
   Саавик ничего не ответила, а шагов через двадцать заметила:
   - Если бы я дала волю своим худшим чертам характера, то давно уже  пришла
бы в ярость.
   - Да? Это я должен прийти  в  ярость,  -  заявил  Дэвид.  -  Нечего  было
подвергать меня и себя опасности. Я молчал, потому что...
   - Нужно было говорить.
   - Я знаю, что если бы я сказал, то потерял бы в твоем лице лучшего друга.
   Добравшись до наиболее удобного места  на  заросшей  тенистыми  деревьями
площадке, Саавик опустила мальчика на землю и взглянула на Дэвида.
   - Ты никогда не потеряешь во мне друга.
   - Да? Но после всего, что произошло, ты должна меня возненавидеть.
   - Я просто сержусь, - прямо и откровенно  призналась  Саавик.  -  Если  я
правильно поняла, то злость и  ненависть  -  совершенно  разные  чувства.  И
потом, я думаю, невозможно ненавидеть человека, которого любишь.
   - Саавик... - Дэвид крепко сжал ладони женщины.
   - Возможно, мне недоступно чувство любви в его человеческом понимании, но
раз у тебя нет точных определений на этот счет, то  я  вольна  называть  мое
чувство к тебе как угодно.
   Саавик с нежностью заглянула Дэвиду в глаза  и  прижалась  к  его  груди,
сразу почувствовав  крепкие  и  страстные  объятия.  Поддавшись  нахлынувшим
чувствам, она поцеловала юношу. Дэвид покраснел от  смущения  и  влечения  к
этой, такой дорогой ему, женщине.
   - Мы должны идти. Не оставаться же нам здесь, - тихо  заметила  Саавик  и
подошла к мальчику.
   Внезапно ее внимание привлек странный звук.
   - Дэвид, посмотри-ка вон туда, - Саавик указала в сторону подножия горы.
   Там, далеко внизу, все было покрыто неизвестно  откуда  взявшимся  льдом,
который медленно приближался к горе. Упираясь в большие крепкие  валуны,  он
крошился  и  трещал,  издавая  ужасные  звуки.  Постепенно   все   пустынное
пространство внизу оказалось скованным многометровым панцирем льда.

***

   Скотт, к своему неудовольствию, материализовался почти в полной  темноте.
Привыкнув к мраку, он различил недалеко от себя мужскую фигуру.
   - Чехов? - удивился Скотти.
   - Добро пожаловать домой, мистер Скотт, - поприветствовал Павел.  -  Или,
как говорят у нас в России, здравствуйте, товарищ.
   - Хватит вашей русской тарабарщины, Павел, - улыбнулся Скотт.  -  Как  вы
попали на борт?
   - Ну... Я нашел способ... - таинственно прошептал Чехов.
   - Что за способ? - не отставал Скотти.
   - Да тут у одного рабочего оказался хороший характер. Славный малый -  за
символическую плату закрыл глаза на мое появление. А я не зевал...
   - Ладно, - Скотт остался доволен ответом. - Попробуем  вдохнуть  жизнь  в
нашу старую посудину.
   В темноте он с трудом  различал  пульт  управления  транспортного  отсека
"Энтерпрайза", за которым орудовал Чехов.
   - Как ваше настроение перед путешествием, Скотти?
   - Нормально, Павел, - ответил Скотт. - Давайте приступать.

***

   Ниота Ухура была назначена на станцию всего  четыре  дня  назад,  но  уже
вошла в курс дела. Проверяющие сразу заметили, что заботливая  женская  рука
коснулась даже внутреннего убранства станции.
   В десять часов вечера Ухура доложила старшему дежурному:
   - Роджер, на связи станция "Старый город". У нас все в порядке.
   После  доклада  она  проверила  пульт  управления   одним   из   наземных
транспортаторов, который был не на самом лучшем счету во флоте.  Предстоящая
ночь обещала быть тихой и  спокойной  -  график  не  предусматривал  никаких
отправлений и приемов. Внезапно  Ухура  почувствовала  на  себе  пристальный
взгляд  молодого  лейтенанта  Гейзенберга,  который  развалился  в   кресле,
по-хозяйски закинув ноги на стол.
   - Вы удивляете меня, полковник, - прервал тишину лейтенант.
   - Что вы имеете в виду?
   - У вас за плечами двадцать два года службы, вы уже  ветеран.  Почему  вы
попросились на  самую  худшую  станцию  в  городе?  Ведь  это  же  настоящее
захолустье.
   - Ну что вы, лейтенант. Здесь так тихо и спокойно, именно о такой  службе
я давно и мечтала.
   - Если вы мечтаете о покое, значит, ваша карьера клонится к закату.
   Ухура приподняла бровь, но ничего не ответила на столь безапелляционное и
довольно опрометчивое высказывание лейтенанта.
   - А я, - откровенничал Гейзенберг, - только и жду какого-нибудь вызова от
судьбы, какого-нибудь приключения, настоящего дела.
   -  Вы  же  знаете,  о  чем  говорят  вокруг.  Будьте  осторожны,   а   то
действительно влипните в какое-нибудь серьезное дело, - предупредила Ухура.
   - Да ведь именно этого я и хочу!
   Ухура молча взглянула на часы  и  вздохнула:  назойливого  лейтенанта  не
удалось выпроводить домой и теперь, видимо,  придется  провести  с  ним  все
ночное дежурство.
   Неожиданно открылась входная дверь, и в помещение ввалились адмирал Кирк,
доктор Маккой и полковник Зулу. Не проронив ни слова, вся троица направилась
прямо к транспортной платформе. При появлении  нежданных  гостей  Гейзенберг
опустил ноги и подобострастно выпрямился в кресле.
   Ухура обратила внимание на упрямое выражение лица Кирка: видимо,  адмирал
принял какое-то твердое решение и собирается во  что  бы  то  ни  стало  его
выполнить. Маккой выглядел очень изможденным.
   Из троих вошедших лишь Зулу сразу же заметил  Ухуру  и  подарил  ей  свою
лучезарную белозубую улыбку.
   - Джентльмены, - с сарказмом в голосе обратилась Ниота, -  между  прочим,
добрый вечер.
   - Добрый вечер, полковник, - озабоченно бросил Кирк. - Все готово?
   - Да, адмирал, - ответила Ухура и жестом пригласила всех троих  подняться
на платформу.
   Услышав звание Кирка, Гейзенберг на мгновение замер от удивления, а затем
прошептал Ухуре:
   - Полковник, да ведь это же один из самых знаменитых  офицеров  Звездного
Флота... Адмирал Кирк... Боже мой...
   - Да, это именно он, -  спокойно  ответила  Ухура,  усаживаясь  за  пульт
управления.
   - Но почему они здесь? Не было ни приказов, ни шифровок...
   - Все правильно, - согласилась Ухура. Нахмурившись, Гейзенберг следил  за
манипуляциями дежурного оператора.
   - Вы набрали код "Энтерпрайза"? - тревожно спросил лейтенант.
   - И здесь вы угадали. Вы сегодня просто провидец какой-то.
   - Но "Энтерпрайз" опечатан! Нам запрещено транспортировать кого бы то  ни
было на его борт!
   - Неужели?
   - Да. Вы нарушаете Устав и все инструкции! Мы не имеем  права  перемещать
людей на опечатанный корабль, даже адмиралов!
   Ухуру  несколько  беспокоил  молодой  лейтенант.  В   своей   чистоте   и
искренности он был опасен, и дело могло принять нежелательный оборот.
   - Что же вы  собираетесь  делать?  -  недоумевал  Гейзенберг.  -  Неужели
пойдете на нарушение?
   - Я делаю то, что считаю нужным. А вам не мешало бы посидеть в туалете.
   - В туалете?.. - лейтенант несколько смутился. - Вы что, потеряли  всякое
чувство реальности?
   - Иногда бывает  трудно  понять,  -  философски  заметила  Ухура,  -  где
заканчивается реальность и начинаются фантазии.
   Она вытащила из кармана маленький блестящий  фазер  и  направила  его  на
Гейзенберга. В душе Ухура надеялась,  что  лейтенанту  не  придет  в  голову
провоцировать ее на самое страшное, но в  данной  ситуации  могло  случиться
все, что угодно.
   "Не дури, - просила она мысленно. - Ты же хороший,  симпатичный  паренек.
Не позволь юношескому максимализму довести себя до смерти".
   Гейзенберг не отрывал взгляда от фазера.
   -  Вы  хотели  приключений?  -  без  всякой  иронии  спросила  Ухура.   -
Пожалуйста. Есть какие-нибудь вопросы?
   Лейтенант отрицательно покачал головой.
   - Молодец, - похвалила Ухура. - А теперь - в туалет!
   Гейзенберг подчинился на удивление быстро. Ухура схватила связку  ключей,
нашла нужный и заперла туалет на  два  оборота,  после  чего  деловым  тоном
произнесла:
   - Лейтенант, мне очень жаль, но придется немного там посидеть.
   - Я рад, что вы не подвели, Ниота, - облегченно вздохнул Кирк. - Пойдемте
с нами. Транспортатор на автоматическом режиме? Давайте сюда, к нам.
   Ухура покачала головой:
   - Нет, адмирал.
   Прошло несколько мгновений, прежде чем до Кирка дошел ответ. На его  лице
появилось выражение крайнего удивления.
   - Нет? - спросил он. - Почему? Почему, Ниота?
   -  Я  думаю,  адмирал..,  вы  в  полной  мере   владеете..,   стандартной
лексикой...
   От изумления Кирк не находил слов.
   - Кто-то должен остаться здесь, на станции, и  помешать  другим  кораблям
пуститься за вами в погоню.
   - А разве этого нельзя сделать с борта "Энтерпрайза"?
   - Нет, нельзя. Вернее, можно, но гораздо эффективнее будет, если я отсюда
создам помехи, которые не позволят быстро привести в  готовность  сторожевые
корабли. Адмирал, для споров нет времени! Приготовьтесь к транспортации!
   - А как же... -