мы. - Он посмотрел на Спока и добавил:
   - или вы хотите сказать, что научили своих людей любить даже вулканцев?
   - Мистер Спок таков, каков он есть, - сухо ответил Кирк, - и мы не  будем
его обсуждать... Я пришел, чтобы информировать вас о том, что мы задержимся.
Ненадолго,  уверяю  вас.  Нам  необходимо  исследовать  сектор  исчезновения
кораблей. И связь с Федерацией будет невозможной пока мы не выйдем  из  этой
опасной зоны. А чтобы не терять зря времени, вы  можете  изложить  все  свои
претензии в письменном виде и адресовать их мне, капитану корабля.  Этим  вы
несколько угомоните свое нетерпение и удовлетворите вашу неприязнь ко мне.
   Посол покачал головой:
   - Капитан, вы - превосходный экземпляр весьма редко  встречающегося  вида
ограниченности.  Так  примите,  как  должное,  и  мое  восхищение,   и   мою
откровенность...  Скажите,  может  ли  амеба  понять  даже   самое   простое
многоклеточное животное и даже не животное, а простейшее существо?
   Очевидно, Может, если попросит его  раз  за  разом  разъединять  себя  на
отдельные клеточки. Но какое многоклеточное существо пойдет навстречу амебе,
обрекая себя на заведомую смерть?
   На какое-то мгновение Кирк и в самом деле почувствовал  себя  амебой,  не
понимая, о чем ему говорят. Ведь и сам посол, и вся его компания  выглядели,
по крайней мере,  наружно,  как  отдельные,  не  зависимые  друг  от  друга,
создания. Но вдруг они и в самом деле представляют собой некую  новую  форму
существования? Тогда он, капитан Кирк, и в самом деле амеба?
   - Посол, - сказал он, придя в себя, - я готов  согласиться,  что  в  вас,
действительно, что-то есть. Но с чем я никогда не соглашусь, так это с  тем,
что  вы  навязываете  свою  волю  силой,  а  физическим  или  телепатическим
воздействием, не имеет значения.
   Гейлбрейс смерил его холодным взглядом и прочитал коротенькую лекцию:
   -  Капитан,  мне  очень  хотелось  забыть  ваши  слова  о  разложении   и
размножении, но вы прямо-таки вынудили меня запомнить  их.  Так  послушайте,
что я  вам  скажу...  вам,  конечно,  известно,  что  первые  многоклеточные
животные поглотили немалое количество амеб, лишая их комфорта личной свободы
и попирая их права на жизнь. Известно и то,  что  амеба  сопротивлялась.  Но
вопреки ее сопротивлению на свет появились насекомые,  птицы,  потом  тигры,
люди, сначала такие, как вы, а теперь такие, как мы.
   Откровенно говоря, Кирку все это изрядно надоело,  но  уйти,  оставив  за
послом последнее слово, значит и в самом деле чем-то уподобиться амебе, и он
ответил:
   - Человек - не амеба. А споры о превосходстве толпы над  одним  человеком
или о превосходстве  одного  суперчеловека  над  всем  человечеством  велись
издавна и, как правило, заканчивались диктатурой толпы или сверхчеловека.
   Посол терпеливо объяснял:
   - Диктатура и "Единство" - не одно и то же. Но вы  не  поймете,  капитан,
пока сами не станете частью  единого  целого.  -  Он  едва  заметно  склонил
голову, - я вам покажу, как это делается.
   Он вытянул руку навстречу Кирку, указательный палец был отведен  от  трех
остальных в виде буквы V. Но это был не тот жест,  который  делал  Спок,  не
знак двух разведенных по сторонам пальцев, свободных в  выборе  сходится  им
или нет, не символ равенства, но символ одиночества, символ отделенности  от
"Единства". И в то же время это был жест приглашения к единению, к обмену...
и чем? Чувством? Мыслями?
   Не раз Кирку приходилось подвергаться телепатическому  воздействию  и  со
стороны вулканца, и со стороны других существ. Так что он не  боялся  этого,
нового для себя контакта, иначе не пришел бы сюда. Ему  было  любопытно,  но
инстинкт подсказывал, что нельзя соглашаться, нельзя ответить тем  же  самым
жестом, да и по лицу Спока он видел, что тот против  подобного  шага  с  его
стороны. Казалось даже, что вулканец вот-вот вмешается, прервав затянувшуюся
дискуссию. И он, действительно вмешался:
   - Капитан, я должен вас предупредить, что вы подвергаете себя риску, даже
не вступая  в  контакт:  на  вас  одного  направлено  групповое  воздействие
неизвестных существ.
   Уже одно то, что Спок осмелился сказать это в присутствии  самого  посла,
говорило о серьезной опасности  предлагаемого  Кирку  эксперимента.  И  Кирк
поспешил поддержать его:
   - Мистер Спок совершенно прав, я не могу  рисковать,  командуя  кораблем.
Был бы я свободен, тогда, возможно, я доставил бы себе удовольствие рискнуть
на контакт с вами.
   Гейлбрейс улыбнулся:
   - Нет, капитан, не рискнули бы. И мы с вами оба хорошо знаем, почему.
   Кирк с удивлением посмотрел на посла и подумал, что недооценил его.
   Он  был  гораздо  опаснее  того  себя,  каким  он  представился  в  своей
откровенной враждебности. Но что  кроется  за  его  демонстрацией  силы?  Не
находя ответа на этот вопрос, Кирк сказал:
   - Так вот, посол, я запрещаю вам и вашим людям втягивать кого  бы  то  ни
было из моего экипажа в эксперименты такого  рода,  в  какие  вы  попытались
вовлечь меня. Всего хорошего.
   Развернувшись, капитан и помощник уже направлялись  к  выходу,  когда  их
остановил слабый, похожий на сдавленный крик  человека  звук.  Он  доносился
из-за переборки, отделяющей зал приемов от комнаты  отдыха,  куда  удалилось
большинство свиты посла. Не раздумывая, Кирк и Спок  бросились  на  крик,  с
трудом пробиваясь сквозь плотную толпу посольской свиты,  как  бы  невзначай
сгрудившуюся у тесного прохода. То, что они еще издали увидели, заставило их
поторопиться и не очень вежливо обойтись с теми,  кто  заступал  им  дорогу.
Кричал, вернее, пытался кричать мистер Добиус - двухголовый, ростом под  два
с половиной метра таньянец,  с  силой  которого  мог  померяться  разве  что
вулканец Спок.
   И этот силач,  этот  гигант,  попавший  в  беду,  не  мог  даже  крикнуть
по-настоящему, потому что его противником была хрупкая миловидная девушка  в
белой тунике. Закинув левую  руку  за  шею  Добиуса,  правой  рукой  девушка
изобразила знак "Единства" и держала ее перед глазами своего партнера, левая
рука которого  изображала  тот  же  знак.  Видно  было,  как  мистер  Добиус
противился сближению рук, как он напрягал  все  свои  огромные  силы,  чтобы
отвести руку назад, не дать ей сблизиться с рукой девушки. А она без всякого
видимого напряжения просто смотрела ему в глаза и держала перед ним руку, да
что там руку - слабенькую девичью ручку,  если  сравнивать  ее  с  громадной
лапищей таньянца. И тем  не  менее,  лицо  мистера  Добиуса  побагровело  от
напряжения, рука  его,  полусогнутая  в  локте,  дрожала,  но  миллиметр  за
миллиметром их пальцы сближались.  Еще  какие-то  секунды,  два  разобщенных
знака "Единства" соприкоснутся и...
   - Не дайте ей сделать этого! - крикнул Спок и рванулся вперед.
   Фланирующая парочка,  словно  невзначай  заступила  ему  дорогу,  и  Кирк
опередил его.
   Подбежав к Добиусу, он попытался схватить руку девушки и  отвести  ее  от
таньянца. Но не тут-то было. Его рука наткнулась на невидимую преграду.
   И еще не сообразив, что происходит, Кирк почувствовал, как в  его  пальцы
заструился поток отражающей энергии. Ясно было, что создать поток такой силы
один  человек  не  мог,  его  создавал  многоголовый  организм   "Единства",
окруживший мистера Добиуса под видом любопытных зрителей.
   Спок, подоспевший секундой позже, ухватил таньянца под  мышки,  приподнял
над собой и вынес за кольцо "любопытных". Там он встряхнул его  и  попытался
приставить к переборке, но таньянец был беспомощнее вдрызг пьяного человека:
колени его подгибались, голова безвольно свешивалась на грудь, и Спок не мог
оставить его в таком состоянии.
   А девушка разъяренной тигрицей кинулась на Кирка. Не  решаясь  на  грубое
движение, он попытался мягко отстранить ее и поплатился за свою галантность:
ладони  девушки  крепко  сжали  его  виски  и  отражающая  энергия  ее   рук
преобразовалась в поражающую.
   Кирк почувствовал, как вниз от висков заструился уже знакомый ему  поток.
Последним усилием еще не парализованной воли он  попытался  освободиться  из
сжимающих его ладоней и... не  смог.  Голова  его  отяжелела,  руки  и  ноги
налились свинцовой тяжестью, а к сознанию подступал ужас от понимания  того,
что  он  одинок  и   совершенно   беззащитен   в   огромном,   переполненном
агрессивностью мире. И чем больше героических подвигов  совершит  Кирк,  тем
больше мир будет ненавидеть его. И рано  или  поздно  ненависть  всего  мира
убьет Кирка, если он не станет  частью  целого,  частью  "Единства".  Только
"Единство" спасет и Кирка, и весь мир от надвигающихся потрясений,  масштабы
которых сравнимы разве что с революцией Коперника. Но  Коперник  разочаровал
человечество, доказав ему, что не Земля является центром мироздания  и  даже
не  Солнце,  но  Коперник  не  доказал,  что  центром  мироздания   является
"Единство"...
   Это был все тот  же  кошмар,  от  которого  Кирка  избавили  руки  Спока,
оторвавшие его от палубы, и от рук девушки.
   Поставив  капитана  на  ноги  рядом  с  мистером  Добиусом,  Спок   резко
развернулся     навстречу      ненавидящему      взгляду      девушки      и
снисходительно-любопытному  взгляду  посла,  появившемуся  в   кают-компании
вместе с остальными членами своей команды.
   - Довольно, Виана, - спокойным голосом приказал он девушке. - Твой  номер
не рассчитан на вулканца.
   - А жаль, - разочарованно проговорила девушка.
   Кирк все видел и слышал, но никак не реагировал на происходящее,  занятый
собой. Сознание было ясным, кошмар улетучился, но тело  оказалось  непомерно
тяжелым для ватных ног. Не решаясь опереться на Спока, чтобы  не  вызвать  у
него тревоги,  он  перебирал  ладонями  по  гладкой  поверхности,  чтобы  не
присесть, не показать свою слабость перед глазами любопытной публики. Как ни
странно, на помощь ему поспешил посол. Обойдя Спока, он подошел  к  Кирку  и
положил ему на плечо свою руку.
   Ни один человек на всей Земле и даже ни  один  вулканец  не  мог  бы  так
оказывать помощь: рука посла не лежала на плече Кирка,  но  приподымала  все
его тело вверх, словно оно ничего не весило. Ощущение такой помощи  было  не
из приятных, и Кирк поспешил отступить в сторону,  сбрасывая  с  плеча  руку
посла. Спок, широко раскинув руки, поспешил ему на помощь, но отстраняясь  и
от  него,  прислонясь  спиной  к  переборке,  капитан  достал  из-под  ремня
коммуникатор, нажал кнопку микрофона и продиктовал:
   - К немедленному исполнению: и посла и его людей  ни  в  коем  случае  не
выпускать  с  территории  гостевого  отсека.   Дружеская   встреча   экипажа
"Энтерпрайза" с членами посольства отменяется. На связи был Кирк.
   - Вы отказываете послу  Федерации  в  свободе  передвижения  на  корабле,
принадлежащем Федерации? - спросил Гейлбрейс.
   - Я знал многих послов,  знал  даже  Сарека,  посла  Вулкана,  -  ответил
капитан,  -  но  не  встречал  ни  одного,  кто  бы  насильно  принуждал   к
телепатическому контакту или смотрел бы сквозь пальцы на то, как это  делают
его люди. И о вашем поведении я намерен сообщить Федерации.
   - Извините,  сэр,  -  напомнил  о  себе  мистер  Добиус.  Лицо  его  было
растерянным, а приподнятые плечи выражали такое  недоумение,  что  в  другой
ситуации он вызвал бы только смех, но для  смеха  у  Кирка  не  осталось  ни
времени, ни сил.
   - Я... должен сказать, - с запинкой проговорил таньянец, -  что  я...  не
то, чтобы был против контакта... я просто не сообразил, как это случилось.
   - Сообщите о происшедшем доктору Маккою, - приказал Кирк.
   - Со мной все в порядке, сэр.
   - Вы подверглись телепатическому воздействию со стороны  неизвестных  нам
субъектов, мистер Добиус. Так что сообщите.
   - Есть, сэр.
   И Кирк снова обратился к Гейлбрейсу:
   - Доведите до сведения всех ваших людей, что мой приказ остается в  силе.
А вызван он тем, что на корабле нет никого, кто мог бы противопоставить себя
вашему  "Единству",  за  исключением,  разумеется,  мистера  Спока.   Но   я
позабочусь о том, чтобы и его вы не беспокоили.
   Считая разговор оконченным, он обратился к первому помощнику:
   - Первый офицер, прошу проверить после  нашего  ухода  надежность  дверей
гостевого отсека.
   В ответ на эти слова посол и вся его  свита  демонстративно  перегородила
путь к выходу. Но Спок с таким видом пошел на них, словно в  одиночку  решил
бороться со всеми. Под его взглядом посол первым отступил в  сторону,  а  за
ним и остальные расступились, давая дорогу капитану корабля  и  его  первому
офицеру.
   Спок пропустил Кирка в  лифт,  тут  же  прикрыл  его  широкой  спиной  от
ненавидящих взглядов и демонстративно нажал кнопку. Двери закрылись.
   Глубоко вздохнув и расслабившись после только  что  перенесенной  нервной
встряски, Кирк чуть было не упал. Спок поспешил поддержать его,  но  капитан
отстранил его жестом руки:
   - Не волнуйтесь из-за меня, мистер Спок, я не настолько  беспомощен,  как
вам кажется.
   Но взгляд Спока был неумолим, голос тоже:
   - Капитан, мне кажется, вам следует  передать  мне  на  время  управление
кораблем, а самому обратиться за помощью к доктору Маккою.
   Отстранясь спиной от стенки лифта и стараясь держаться как можно  прямее,
Кирк ответил:
   -  В  таком  случае,  вам  придется   держать   ответ   перед   Комитетом
расследования, о чем вас уведомил мистер Гейлбрейс.
   Спок пожал плечами и промолчал.
   А Кирк усмехнулся и добавил:
   - Кроме того, вы, как я вижу, собираетесь лишить меня прогулки по свежему
воздуху на планете, где у нас запланирована встреча с Независимым агентом. -
Он уже почувствовал себя лучше и решительно закончил:
   - Не выйдет! Через десять минут я жду вас на капитанском мостике.
   - Капитан, - настойчиво произнес Спок, - Вы  подверглись  телепатическому
воздействию со стороны неизвестного субъекта, а если быть более точным -  со
стороны неизвестных субъектов.
   Лифт остановился, двери раскрылись. Капитан вышел  первым,  повернулся  к
своему помощнику и сказал:
   - Да, мистер Спок, подвергся. И не первый раз, как вам известно.
   Через десять минут! - отсалютовал он помощнику  и  зашагал  по  коридору,
ощущая спиной сверлящий взгляд вулканца.

Глава 3

   Доктор Маккой увидел Спока, входящего в корабельный лазарет, и по  одному
взгляду на его нахмуренное, озабоченное лицо  понял,  что  произошло  что-то
серьезное и неприятное. Оставив мистера Добиуса на диагностическом столе под
присмотром Чепел, он поспешил в свой кабинет, кивком головы приглашая  Спока
следовать за ним. И как только они уединились, объявил:
   - Мы не обнаружили никаких телесных повреждений у Добиуса.
   - А как у него со психикой?
   Маккой пожал плечами:
   - Ничего определенного нельзя сказать. Ведь мы не знаем ни что искать, ни
где  искать,  не  знаем,  как  относиться  к  этим  новоявленным   субъектам
новоявленного  "Единства".  Никто  из  врачей,   насколько   мне   известно,
по-серьезному  не  занимался  проблемой  коллективного  сознания.  А   члены
"Единства", похоже, не заинтересованы, чтобы кто-то по-настоящему  занимался
ими. Что они такое: адепты  некой  философской  доктрины  или  представители
новой формации человеческой психики? А не зная ответы на эти, самые  простые
вопросы, как мы можем ответить на более сложные?
   - Доктор, - серьезно сказал Спок, - я не знаю, как  это  сделать,  но  вы
должны ответить на простые, и на сложные вопросы. Дело в  том,  что  капитан
только что  подвергся  серьезному  телепатическому  воздействию  со  стороны
одного из этих "новых людей". Я подозреваю,  что  он  и  раньше  подвергался
такому воздействию с их стороны, причем коллективному воздействию.
   - Что? - доктор Маккой застыл от удивления.
   - Доктор, вы должны знать истинное  состояние  здоровья  капитана...  Так
вот, я должен сообщить, что он только что падал от усталости.
   - Прямо перед вами? - хватая свою сумку с медицинскими инструментами и не
дожидаясь ответа, воскликнул доктор. - Тогда дело обстоит намного хуже,  чем
я предполагал.
   Спок попытался остановить его:
   - Может быть, не так все плохо, доктор? Но вы  мне  обязательно  скажете,
что с ним?
   Маккой горестно покачал головой:
   - Если бы я знал, что с ним!  Можно,  конечно,  все  объяснить  стрессом,
постоянной перенапряженностью, постоянной готовностью ринуться в бой.
   Такое состояние,  в  конце  концов,  кого  угодно  может  доконать,  даже
капитана звездного корабля. Но сколько бы и чего бы не  доставалось  ему  за
последнее время,.. а когда ему не "доставалось"? И Бог свидетель, да и мы  с
вами, грешные, видели, как он переносил все и оживал. А сейчас...  не  знаю,
что с ним.
   - Доктор, он бывал в гораздо худшем состоянии, но мы  никогда  не  видели
его сломленным. Вы понимаете, о чем я говорю? Он подвергся воздействию не со
стороны каких-то неизвестных существ, а со стороны чуждой ему формы жизни.
   - Но черт вас побери, Спок! - взорвался Маккой. - Чего вы хотите от меня?
Если  даже  люди  Гейлбрейса  каким-то  образом  повлияли  на   самочувствие
капитана, то что мы с вами можем с ними поделать?
   - Доктор, - гнул свое вулканец, - вам, как и  всем  остальным,  известно,
что нет более стойких,  более  неподатливых  на  всякие  модные  философские
веяния "новых людей"  и  "новых  стилей"  жизни,  нет  просто  людей,  более
стойких, чем  капитаны  звездных  кораблей.  А  нашего  капитана  знает  вся
Галактика. И представьте себе капитана Джеймса Т. Кирка одним из этих "новых
людей"!
   И снова доктор Маккой уставился на Спока с недоумением,  потом  пришел  в
себя и твердо ответил:
   - Этого никогда не будет, Спок! С ним - никогда!
   - Леонард, - перешел на доверительность Спок, - природные защитные данные
капитана подвергались губительному телепатическому воздействию от общения  с
инопланетянами, в том числе и со мной, в течение многих лет.
   Один... даже нет, дважды он непроизвольно пошел со мной на контакт.  Тебе
это о чем-нибудь говорит?
   - Пожалуй, - неопределенно ответил доктор.
   - Да не пожалуй, а совершенно определенно можно сказать, что за последнее
время его защитная реакция значительно снизилась.  Возможно,  это  результат
постоянного перенапряжения и ранений, а возможно -  результат  коллективного
воздействия на капитана  людей  Гейлбрейса.  Посмотри  на  меня,  доктор:  я
здоров,  я  защищен,  и  то...  чувствую  боль...   безмерную   усталость...
сопротивление какому-то давлению  извне...  источник  давления  неясен...  и
тоску по чему-то недостижимому.
   Спок резко отвернулся от доктора,  с  минуту  постоял  молча,  сцепив  за
спиной руки, и снова повернулся лицом к доктору.
   - Спок.  -  озадаченно  сказал  тот,  -  я  готов  согласиться,  что  его
болезненное состояние вызвано людьми посла. И вы меня убедите  окончательно,
если ответите на вопрос: зачем им понадобилось мучить капитана Кирка?
   - Доктор, вы - наивный младенец. Неужели вы забыли, что  во  все  времена
"новые люди" приходили к  власти  при  помощи  "старых",  испытанных  жизнью
людей. Как правило, люди, подобные Кирку, были легендарными личностями -  им
верили, за  ними  шли  темные  массы,  которые  всегда  и  везде  составляют
разрушительную силу. Иногда бывало и так, что  народы  добивались  улучшения
своей участи, но легендарные "старые" люди всегда погибали.
   "Новые", использовав все их возможности, уничтожали их.
   - Спок, вы меня путаете, - заметил доктор.
   - Да, я хочу, чтобы вы испугались и поняли, какое страстное стремление  к
единению испытывает погруженный в свое одиночество человек.
   Он, как узник в тесной клетке камеры, заточен в своем "я",  и  вдруг  ему
показывают всю прелесть единения со множеством других "я", каждое их которых
неповторимо и доступно всякому другому "я".
   - Так вы думаете, что он может присоединиться к  "Единству"?  И  они  его
используют в своих целях? - недоверчиво спросил доктор.
   - Я сказал