ы
попытаетесь  поднять  щиты  или  применить  оружие,  я  немедленно  уничтожу
"Энтерпрайз". Но я даю вам шанс сохранить ваши жизни и ваш корабль.  -  Клаа
сделал многозначительную паузу и закончил, - выдайте  мне  ренегата  Джеймса
Кирка. Транспортатор "Орконы" готов доставить его на борт нашего корабля.
   Спок не поверил ни одному слову самоуверенного клингона. Он хорошо  знал,
что как только Кирк окажется на борту "Орконы", "Энтерпрайз" будет уничтожен
вместе со всеми  находящимися  на  борту.  На  короткое  мгновение  он  даже
порадовался тому, что капитан находится не на борту корабля, а где-то далеко
внизу, на коварной планете, - это давало время на  затягивание  переговоров,
время на поиски выхода из безнадежной ситуации.
   - Капитана Кирка нет на борту корабля, - ответил он совершенно искренне.
   Клаа резко подался вперед в своем кресле:
   - Ты лжешь!
   - Я - вулканец, и не способен говорить не правду, -  напомнил  ему  Спок.
Это было не совсем так, но в данной ситуации годилось и так,  что  напомнило
ему парадокс, услышанный им от не очень щепетильного  предпринимателя  Гарри
Муди: "Я всегда вру, честно вру, я вру вам даже сейчас, говоря правду".
   - Капитан Кирк на планете под нами, - сказал Спок правду, скрывая  в  ней
ложь.
   - Тогда дайте мне его координаты, - потребовал Клаа.
   Спок неожиданно почувствовал приступ вдохновения, которое всегда посещало
его неожиданно, чему он никогда не пытался дать логического объяснения.
   - Отключите микрофон, - тихо сказал он и повернулся  к  трем  дипломатам.
Коррд удивленно поднял на него глаза,  -  невежливость  Спока  могла  дорого
обойтись.
   - Мне нужна ваша помощь, генерал Коррд.
   - Моя? - спросил Коррд. - Вряд ли я могу чем-нибудь помочь вам.
   - Вы недооцениваете себя, генерал.  -  Спок  наклонил  голову  в  сторону
экрана, показывая увеличенное в  несколько  раз,  перекошенное  злобой  лицо
Клаа.
   - Если я не ошибаюсь, по званию вы старше Клаа?
   Коррд грустно покачал головой:
   - Вы переоцениваете меня. Мое назначение на  Нимбус  означало  не  только
немилость, но и автоматическое лишение и звания, и наград. И я сейчас никому
не нужный старик.
   Спок пристально всматривался в крупные волевые черты  лица  Коррда.  Надо
было срочно принимать решение, потому что Клаа долго ждать не будет. А жизнь
Джима была дороже надуманной щепетильности, и Спок решился:
   - Сибок был моим братом, - сказал он, как бы  не  замечая,  как  потрясло
всех, кто стоял на мостике, его  признание.  -  Он  пожертвовал  собой  ради
нашего спасения. Вы  что,  хотите  превратить  его  смерть  в  бессмысленное
самоубийство?
   - Клаа не... - начал Коррд. Но Спок видел, как погибал его брат, и не мог
допустить, чтобы и Кирка постигла та же участь.
   - К черту, сэр! - прервал он нарочито грубо старого вояку. -  Вы  обязаны
попробовать.
   На мостике наступила напряженная тишина. -  Коррд  обдумывал  предложение
Спока. Затем старый клингон отошел  от  друзей-дипломатов  и  остановился  у
командирского пульта связи. Обращаясь к капитану Клаа, смотрящему на него  с
экрана, он представился:
   - Клаа! Я - генерал Коррд.
   Глаза молодого клингона расширились от удивления, он неуверенно произнес:
"Генерал" и отсалютовал, но так неохотно, что ясно было - он не признавал за
Коррдом командного старшинства. А Коррд сощурил глаза, бегло окинул взглядом
Телбота, Дар,  Спок  и  вновь  обратился  к  Клаа.  Наблюдая  за  ним,  Спок
лихорадочно  соображал:  ошибся  или  не  ошибся  он,  доверившись  генералу
Коррду?
   - Клаа! - прорычал генерал, перейдя на язык клингона:
   - Еу ти чу!
   Всех находящихся на мостике поразило оцепенение -  тучная  фигура  Коррда
растворилась в мигающем луче транспортатора, исчезая с обреченного  корабля.
В тот же миг лицо Клаа исчезло с экрана.
   - Господи! - закричал Маккой, - Этот негодяй спас свою  шкуру,  и  теперь
Клингоны уничтожат нас!
   - Нет! - возразил ему Телбот. - Я не могу в это поверить.
   Спок отмалчивался. Сейчас любые слова были бесполезны. Их судьбу держал в
своих  руках  Коррд.  И  единственное,  что  мог  делать   он,   исполняющий
обязанности капитана, так это сидеть, тупо уставясь на экран и.., ждать.
   Коррд материализовался в транспортном отсеке корабля Клингонов,  где  его
встретил  почетный  караул  и  препроводил  на  капитанский  мостик.   После
просторного, ярко освещенного корабля Федерации, судно  клингонцев  казалось
темным и тесным. На мостике Первый офицер,  очень  привлекательная  женщина,
как не без вожделения заметил Коррд,  отвернулась  от  пульта  управления  и
возбужденно воскликнула:
   - Капитан, мы обнаружили человеческую фигуру на планете!
   - Это Кирк, - засмеялся Клаа, - наконец-то я захвачу его!
   Он захлопал в ладоши и засмеялся, как ребенок.
   Капитанское место у пульта было оборудовано стрелковым  снаряжением,  что
очевидно доказывало тщеславие Клаа. Коррд отметил это про  себя,  чтобы  при
удобном случае воспользоваться и капитанским тщеславием, и его снаряжением.
   Клаа уже припал к прицелу, сгорая от охотничьего азарта, Первый  помощник
ослепительно улыбалась, глядя на него, и старый  Коррд  догадался,  что  для
Клаа она была не  только  старшим  помощником.  Атмосфера  на  мостике  была
лихорадочно-возбужденной. И все видевшему, все испытавшему старому вояке она
говорила о том, что Клаа метит в такие же легендарные герои,  каким  в  свое
время был он сам, генерал Коррд.
   Он вдохнул в себя этот воздух азарта, молодости, пропитался им и ощутил в
себе не только прилив новых сил, но и вкус к власти.
   - Огонь! - приказал Клаа.
   - Капитан! - зычно выкрикнул Коррд и вся команда  мостика  повернулась  к
нему. Коррд этого и добивался - общего внимания.
   Клаа приподнялся в кресле, отсалютовал:
   - Генерал.., добро пожаловать на борт. Вы  вовремя  прибыли.  Вы  станете
очевидцем гибели "Энтерпрайза" и  пленением  преступника  Джеймса  Кирка.  -
Надменно усмехнувшись, Клаа подумал про себя: "А после этого  я  буду  иметь
удовольствие обращаться к тебе, как к равному".
   Коррд холодно взглянул на молодого выскочку, хоть и не мог не чувствовать
к нему симпатии, - в свое время он и сам был таким же.
   - Не торопитесь, Клаа, - прохрипел Коррд. - Сейчас  я  здесь  старший,  и
командовать кораблем буду я!
   Глаза Клаа вспыхнули огнем от нанесенной ему смертельной обиды. Вне  себя
от  ярости  он  готов  был  отдать  почетному  караулу  приказ   об   аресте
доставленного им высокого гостя, но еще до того,  как  он  успел  произнести
хотя бы одно слово, Коррд оказался  возле  него,  схватил  его  за  горло  и
приподнял над креслом. У старого генерала было  еще  достаточно  сил,  чтобы
одной рукой справиться с неоперившимся цыпленком.
   Сцена была настолько впечатляющей, что  поразила  воображение  не  только
зрителей, но и самих актеров. На какой-то миг Коррд представил себе, что  он
действительно  берет  власть  в  свои  руки,   уничтожает   "Энтерпрайз"   и
возвращается в империю с пленным Кирком  на  борту  "Орконы".  Этот  вариант
сулил не только реабилитацию его старых грехов, но и взлет его новой славы.
   "Заманчиво, но не для меня", - охладил свое воображение Коррд и  поставил
Клаа на ноги. Судорожно глотая воздух широка открытым ртом, капитан рухнул в
кресло.
   - Огня не открывать! - приказал Коррд и обратился непосредственно к Клаа.
- У меня для вас есть другая цель, которая принесет  и  почет,  и  славу,  о
которых все вы и мечтать не можете. Ради этой цели я и беру  власть  в  свои
руки.

***

   Выскользнув из челнока, Кирк пробирался по руинам каменного амфитеатра  в
поисках укрытия.  Но  от  энергетического  существа  нельзя  было  скрыться.
Обследовав  искореженный  челнок,  оно  окинуло   взглядом   окрестность   и
безошибочно угадало, где скрывается Кирк.
   За короткие секунды  существо  дважды  меняло  свой  образ.  Вначале  оно
хранило  в  себе  черты  вулканца,  каким  предстало   еще   Сибоку,   потом
превратилось в русоволосого мужчину, но  не  благодушного,  а  свирепого  от
беспредельной ярости. И наконец, вернулось к  своему  обычному  образу  -  к
энергетическому  полю  пульсирующей  энергии,  которое  мерцало   насыщенным
бронзовым цветом.  Отделенное  от  энергетического  столба,  в  котором  оно
постоянно  пребывало,  существо  потеряло  былое  всемогущество,  но  о  его
сохранившихся  возможностях  красноречиво  говорили   искореженные   останки
челнока.
   Низко пригнувшись, стараясь быть как можно менее заметным, Джим  бежал  с
невероятной для себя скоростью. Оно настигало. И ясно было, зачем.  Лишенное
возможности подняться в космос, оно хотело отомстить  за  свою  неудачу.  И,
кажется, было недалеко от цели - впереди  круто  вздымалась  ввысь  каменная
стена горы, направо и налево - совершенно голая, покрытая песчаником  земля,
а прямо перед глазами Джима - две рухнувшие колонны  энергетического  храма.
He задумываясь, Джим пригнулся  еще  ниже  и  побежал  по  узкому  коридору,
образованному впритык упавшими колоннами и уперся в скалу. Прижавшись к  ней
спиной, он оглянулся назад и тут же закрыл глаза: в  нескольких  сантиметрах
от его головы взорвался энергетический заряд. Следующий выстрел  может  быть
более точным.
   Повернувшись лицом к скале, Джим запрокинул голову. Стена была крутой, но
не отвесной.
   "Не более семидесяти пяти градусов,  -  определил  на  глаз  Кирк,  -  не
страшнее Эль Капа, - и начал подъем.
   Времени на  сосредоточенность,  на  предварительно  обследование  каждого
выступа, каждой щели, не было. За его спиной, издавая дикие крики,  существо
прокладывало себе дорогу, ударами своих аморфных рук дробя колонны на куски.
   Джим упорно карабкался наверх, и, к своему удивлению, не  сорвался  вниз,
хоть дважды его руки соскальзывали с ненадежной опоры, обрушивая вниз  целые
потоки песка и гальки. Камни и песок осыпались  на  карабкающееся  вслед  за
Джимом существо, и оно издавало крики ярости.
   Наконец Джим оказался на вершине и осторожно глянул вниз. Встретившись  с
его взглядом, существо приостановило подъем и голосом,  в  котором  не  было
ничего человеческого, произнесло:
   - Дай мне корабль!
   - Тебе не повезло, - ответил Джим, - по  той  простой  причине,  что  мои
друзья навсегда покинули планету. - Сказав это, Джим испугался: "А что, если
я сказал правду?"
   Необъяснимое молчание  "Энтерпрайза"  продолжало  мучить  его.  Возможно,
корабль был вынужден спасаться от гибели или.., уже погиб. А это значит, что
впервые в своей жизни он оказался один, совершенно один.
   Существо  издало  дикий  вопль.   Джим   безразлично   разглядывал   его.
Противоположная  сторона  вершины  была  почти  отвесной  стеной,  выгнутой,
подобно полусфере, единственный путь  вниз  был  отрезан  этим  Нечто,  этим
существом, которое находилось в каком-то метре от него.
   Вместо страха Джима охватили, опутали несуразные мысли. Он вдруг  подумал
о том, как изменилась бы его жизнь, женись он на  Кэрол  Маркус,  подумал  о
том, как она отреагирует на известие о его смерти. И поймал себя на том, что
мысленно пытается увидеть ее лицо... Существо было в дюйме от него.
   Вдруг над его  головой  послышался  звук,  и,  подняв  глаза,  он  увидел
корабль, который плавно скользнул вниз,  входя  в  атмосферу  планеты.  Кирк
обрадовался, надеясь увидеть чудом  отремонтированный  "Галилео",  спешивший
ему на помощь, но опознал военный корабль "Хищник". Корабль пронизал  густой
слой грозовых туч и с  ходу  атаковал  существо  шквалом  огня  из  фазеров,
отбросив Нечто к подножию горы.
   В кошмарном озарении Джим понял,  что  Спок  и  все,  кто  был  на  борту
"Энтерпрайза",  погибли,  -  только  мертвые  они  могли  позволить  кораблю
Клингонов зайти так далеко. Теперь понятны и помехи в  коммуникаторе  и  все
остальное понятно: Спок и его команда задержались,  пытаясь  спасти  его,  и
были убиты сами.
   Он закричал, обезумев от горя:
   - И это за мной вы добирались в такую даль, ублюдки! Так  берите  меня  -
вот я!
   Небо над ним колыхнулось и исчезло от вспышки луча транспортатора.

Глава 18

   Кирк  очутился  в  печально  знакомой  обстановке  транспортного   отсека
клингонского корабля. Все здесь было противным, но противнее всего были  два
огромных Клингона, которые подхватили его под руки и вывели в темный затхлый
коридор.
   Военный корабль Клингонов был спроектирован и построен исключительно  для
космических сражений. Количество членов его экипажа и внутренее пространство
составляли одну сороковую часть обычного исследовательского корабля. Поэтому
потребовалось всего несколько шагов, чтобы добраться до  двери  капитанского
мостика.
   Но и эти несколько шагов Джим проделал в полуобморочном состоянии,  почти
раздавленный грузом свалившегося на него  несчастья.  Ему  стало  совершенно
ясно, что его корабль погиб вместе с командой. И погиб исключительно по вине
капитана Джеймса Кирка, которому нет оправдания.
   Он с острой физической болью вспомнил свои собственные  слова,  сказанные
Сибоку: "Почему ты думаешь, что я не смогу повернуть обратно?" Почему же  он
не повернул? Почему вопреки здравому разуму впал в иллюзии, в самообман? Как
же! Захотелось быть первопроходцем! Злясь и на себя, и на Клингонов, убивших
его сына, погубивших всех его друзей, он думал теперь лишь  о  том,  как  бы
умереть подобно Сибоку, жестоко ошибавшемуся, но нашедшему в  себе  мужество
достойно умереть.
   Как только двери капитанского мостика  распахнулись,  муки  самобичевания
оставили Джима. Уж если он решил умереть, то  он  умрет  так,  чтобы  и  его
злейшие враги, клингонцы, по достоинству оценили его смерть. Охранники так и
не  выпустили  его  руки  из  своих  железных  лапищ,  но  Кирк,  ступив  на
капитанский мостик, не отчаивался, - ищущий смерть всегда ее найдет.
   Его подвели к капитанскому месту так, что сидящий в  кресле  был  невидим
ему. По ту сторону кресла он увидел знакомое лицо. Это был генерал Коррд. Он
стоял прямо, с достоинством, выжидательно скрестив  руки  за  спиной.  Таким
Кирк никогда не видел генерала, если, конечно, не считать его портретов.  Он
смотрел открытым, радостным, приветливым взглядом.
   Не забывая о смерти, Джим невольно задумался, как здесь оказался генерал?
Сбежал с "Энтерпрайза" незадолго до его гибели? Но каким образом?
   Рядом с генералом стоял молодой клингон со знаками отличия капитана.  Это
еще больше озадачило Джима: "Кто же тогда сидит в капитанском кресле?"
   Кирк шагнул вперед и, к его удивлению, никто не пытался  его  остановить,
охранники незаметно для него отпустили  его  руки,  -  а  кресло,  вместе  с
сидящим в нем человеком, медленно разворачивалось, показывая лицо сидящего.
   - Спок! - застыл на месте пораженный Джим. - Ты здесь?
   Вулканец освободил себя от того, что при ближайшем рассмотрении оказалось
стрелковым снаряжением, встал и с подчеркнутой торжественностью сказал:
   - Добро пожаловать на борт, капитан!
   За идеальной выдержкой Спока Джим разглядел несвойственную вулканцу нотку
самодовольства.
   Коррд  заговорил  на  гортанном  языке  Клингонов  с  охранниками,  и  те
моментально покинули мостик.
   - Спок? - заговорил слегка пришедший в себя Кирк, - что  происходит?  Как
ты здесь оказался? А я уже похоронил и "Энтерпрайз", и всех  вас,  и  самого
себя считал мертвым.
   - Этого не могло быть, капитан, - вы ни одной минуты не были одиноким.  -
В ответе слышалась ирония.
   Кирка захлестнула волна любви,  благодарности  и  свободы.  Не  стесняясь
любопытных взглядов, он заключил  своего  друга  в  объятия.  Спок  в  ответ
напрягся:
   - Капитан, прошу вас, хоть бы не на глазах у Клингонов!
   Но Джим еще крепче обнял его и смеялся до тех  пор,  пока  на  глазах  не
показались слезы.

***

   "Совершенно неподходящее место и время", - думал Маккой, стоя на обзорной
палубе и наблюдая через иллюминатор  за  планетой,  на  которой  нашел  свою
смерть Сибок.
   Капитан Клингонов и его Первый помощник прибыли  на  борт  "Энтерпрайза".
Торжественный прием, непонятно зачем устроенный в  обзорной  кабине,  был  в
полном разгаре. Это и злило Маккоя. Правда, Клаа и  Виксис  держались  очень
вежливо. И складывалось впечатление, что все напрочь забыли, как еще  совсем
недавно именно они собирались отправить на тот свет радушных хозяев.
   Судя по беглому объяснению Джима, идею приема  подали  дипломаты.  По  их
мнению, он послужит пропаганде идеи межгалактического мира.  Но  они  смогли
добиться этого лишь благодаря тому, что у  Коррда  был  Коелл.  И  дипломаты
справляли свою маленькую победу - ели,  пили,  общались,  прекрасно  проводя
время. А Маккой хмурился и от звенящих бокалов, и от веселого смеха.
   Доктор перевел взгляд на  стоящего  рядом  с  ним  Спока.  Вулканец  тоже
смотрел на планету и был совершенно отстранен от веселья, лицо его ничего не
выражало. Именно таким привык его видеть Маккой.
   "Черт их побери - выбрали место и время. Брат Спока погиб, а они устроили
вечеринку. Я бы устроил поминки", - снова подумал Маккой и сделал  маленький
глоток из бокала. Из солидарности со  Споком  он  пил  минеральную  воду  из
Тилерана, - любимый напиток вулканцев, пил воду, чтоб  рядом  с  его  другом
было хоть одно трезвое лицо.
   Доктор подвел Спока ближе к иллюминатору, собираясь сказать ему,  как  он
зол, что Спока вынудили присутствовать на неуместном  празднике,  и  как  он
переживает смерть его брата, и что гораздо уместней этой  вечеринки  был  бы
поминальный обряд. Но вулканец оставался глух и нем.
   Загипнотизированный  его  молчанием,  доктор  тоже  затих,   уставясь   в
иллюминатор, но  ненадолго.  Помимо  недовольства  вечеринкой  он  испытывал
неприязнь и к самому себе. Как никогда ему  хотелось  бы  поддержать  Спока,
высказать что-то такое, что навсегда примирило бы вулканца со смертью брата.
Но это важное ускользало от него, как и взгляд друга.
   - Попытайся трезво  посмотреть  на  случившееся...  -  начал  и  замолчал
доктор,  ощутив  неловкость  от  своих  слов,  сказанных  трезвому   посреди
подвыпившей компании. - Тебе не кажется, - уже уверенно продолжил он, -  что
Великий Барьер существует вовсе не для того, чтобы не пускать  нас  сюда,  а
для того, чтобы удерживать Нечто.
   Спок совершенно серьезно посмотрел на него и ответил:
   - Да, это возможно.
   Мысль доктора приобрела ясность и он продолжил:
   - Ты считаешь это возможным, а я - не подлежащим сомнению, но и в  твоем,
и в моем варианте разве это не доказывает существование высшей силы?
   Спок нахмурился, посмотрел в глаза Маккою и остался при своем мнении:
   - Я бы сказал больше  -  нам  еще  только  предстоит  достичь  последнего
рубежа.
   Верная сама по себе мысль Спока была не без теологического  изъяна,  и  в
другое время доктор не упустил  бы  возможности  поспорить,  но  он  сказал,
наконец, то, что весь вечер вертелось у него на уме, да не давалось языку:
   - Спок, может быть, тебя это успокоит.., то, что  сделал  Сибок..,  боль,
которую я чувствовал после смерти отца.., она осталась во мне.  Но  это  уже
другая боль, ее можно вынести, я думаю о ней, говорю о ней, чего  я  не  мог
делать все десять лет после смерти отца. - Он помолчал немного. - Я  считаю,
что Сибок спас все наши жизни, и я благодарен ему и за это, и за ту  помощь,
которую он оказал всем нам.
   - Спасибо вам, доктор Маккой, - просто ответил  Спок.  Он  хотел  сказать
больше, но взгляд его привлек кто-то, стоящий за спиной Маккоя.
   Доктор обернулся и увидел  консула-посла  Земли  Святого  Джона  Телбота.
Телбот кивнул им, и хотя  все  другие  из  его  компании  были  уже  изрядно
выпивши, он, казалось, был совершенно трезв.., и каким-то  образом  выглядел
моложе, чем тот человек, которого взяли в заложники на Нимбусе-3.
   Взгляд его был совершенно нормальным,  и  это  не  удивительно  -  доктор
обследовал всю команду и не  обнаружил  никак