что  Карл  Толстый
сообщил ему достоинство кор
   оля и что император Арнульф утвердил его в этом достоинстве силой  своего
скипетра и присылкой к нему своих посланников. Арльское королевство, подобно
другим отделившимся или зависимым от империи  Карла  Великого  королевствам,
было избирательным и наследств
   енным.
   ГЛАВА XVIII Карл Великий
   Карл Великий старался сдерживать власть дворянства в надлежащих  пределах
и противодействовать насилиям со стороны духовенства и свободных  людей.  Он
настолько  умерил  притязания  государственных  сословий,  что  привел   эти
последние в равновесие, а сам остался их  господином.  Все  было  объединено
силой его гения. Он постоянно водил знать то в один, то в другой  поход,  не
оставляя  ей  времени  для  каких-либо  замыслов,   заставляя   ее   служить
собственным целям. Империя держалась величием своего главы: Карл был великим
   государем и еще более великим человеком. Короли, его дети,  были  первыми
его подданными, орудием его власти, образцом послушания. Он издал прекрасные
постановления, более того, он заставил исполнять их. Его гений  проникал  во
все части империи. В законах э
   того государя мы находим дух предусмотрительности, которая все постигает,
и силу, которая все за собой  увлекает.  Поводы  к  уклонению  подданных  от
исполнения своих обязанностей устранялись, нерадение подвергалось наказанию,
против злоупотреблений принимали
   сь исправительные или предупредительные меры. Он умел наказывать, но  еще
лучше он умел прощать.  Человек  обширных  замыслов,  он  осуществлял  их  с
величайшей простотой; никто еще не обладал в такой мере искусством совершать
величайшие дела легко  и  трудные  -  быстро.  Он  постоянно  объезжал  свою
обширную империю, вникая во все, что только  встречал.  Дела  появлялись  со
всех сторон, и он везде их оканчивал.
   Ни один государь не умел так пренебрегать опасностями, и ни один не  умел
так избегать их. Он бравировал ими, в частности теми, которым  почти  всегда
подвергаются великие завоеватели: я имею в виду заговоры. Этот  удивительный
государь был крайне умерен; он отличался  мягким  характером,  был  прост  в
обращении н любил общество своих придворных. Он  был,  быть  может,  слишком
доступен женским чарам, но государь, который сам всем управлял н провел  всю
жизнь в трудах, заслуживает некоторого извинения. Он соблюдал у
   дивительный  порядок  в  своих  расходах  и  управлял  своим   имуществом
благоразумно,  внимательно  и  расчетливо;  любой  отец  семейства  мог   бы
поучиться  из  его  законов,  как  следует  управлять  своим  домом.  В  его
капитуляриях виден тот чистый и священный источник, из  которого  он  черпал
свои богатства. Скажу еще  только  одно:  он  приказывал  продавать  яйца  с
птичьих дворов своих имений и излишнюю траву из своих садов; а между тем  он
разделил  между  своими  народами  все  богатства  лангобардов  и  несметные
сокровища гуннов, о
   грабивших весь свет.
   ГЛАВА XIX Продолжение той же темы
   Карл Великий и первые его преемники опасались,  чтобы  посылаемые  ими  в
отдаленные провинции правители не стали обнаруживать наклонности к  крамоле;
они полагали, что встретят  более  покорности  в  духовных  лицах  и  потому
основали в Германии большое число епис
   копских кафедр и присоединили к ним крупные феоды.  Из  некоторых  хартий
можно заключить, что статьи, заключавшие в себе прерогативы этих феодов,  не
отличались  от  тех,  которыми  обыкновенно   сопровождались   такого   рода
пожалования, хотя в настоящее время глав
   ные духовные лица в Германии и облечены верховною властью. Как бы  то  ни
было, но они служили для императоров как бы аванпостами  против  саксов.  На
что не могли  рассчитывать  императоры  со  стороны  беспечных  и  нерадивых
левдов, того, как им казалось, они дол
   жны были достигнуть благодаря ревности и деятельному вниманию  епископов,
которые не только не могли восстановить против них подчиненные  народы,  но,
напротив, сами нуждались в их защите против этих народов.
   ГЛАВА XX Людовик Благочестивый
   Август, когда  был  в  Египте,  приказал  вскрыть  гроб  Александра.  Его
спросили, не желает ли он, чтобы вскрыли и гробы Птоломеев; он ответил,  что
хотел видеть царя, а не мертвецов. Так и в истории второй династии  мы  ищем
Пи-пина и Карла Великого; мы хотим ви
   деть королей, а не мертвецов.
   Государь, который был игрушкой своих страстей и даже жертвой  собственных
добродетелей; государь, который никогда не сознавал ни своих сил,  ни  своих
слабостей,  не  умел  внушить  к  себе  ни  страха,  ни  любви;  который   с
незначительными пороками сердца соединя
   л всевозможные недостатки ума, - государь этот  принял  в  свои  руки  те
бразды империи, которые держал Карл Великий.
   В то время, когда весь мир оплакивает его отца,  когда  все  в  изумлении
взывают к Карлу и не находят его,  -  торопясь  занять  его  место,  Людовик
посылает перед собой своих поверенных  с  приказанием  арестовать  тех,  кто
способствовал непристойному поведению е
   го сестер. Это вызвало ряд кровавых трагедий и  было  проявлением  крайне
неблагоразумной поспешности.  Он  начал  мстить  за  семейные  преступления,
прежде чем прибыл во дворец,  и  возбуждать  против  себя  умы,  прежде  чем
сделался господином.
   Он приказал выколоть глаза  королю  Италии  Бернару,  своему  племяннику,
который явился к нему с мольбой о прощении и  умер  несколько  дней  спустя.
Тогда число  его  врагов  увеличилось.  Вызванный  этим  страх  побудил  его
заставить своих братьев постричься в монахи
   . Следствием было дальнейшее увеличение числа его врагов.  Два  последних
действия вызвали против него особенно сильные упреки; стали говорить, что он
нарушил присягу и торжественные обеты, которые дал отцу при своей коронации.
   По смерти императрицы Гирменгарды, от которой он  имел  троих  детей,  он
женился на Юдифи, и от нее у  него  родился  сын.  Вслед  за  тем,  соединяя
снисходительность старого мужа со слабостями старого короля, он внес в  свою
семью беспорядок, повлекший за собою п
   адение монархии.
   Он беспрестанно менял доли своих детей; а между тем  эти  разделы  каждый
раз скреплялись присягой его, его детей и  сеньоров.  Это  значило  искушать
верность своих подданных, вносить путаницу, сомнения н двусмысленность в  их
долг повиновения; это значило смеш
   ивать различные права государей, да еще в  такое  время,  когда  крепости
были редки и главнейшим оплотом власти служила верность данному и  принятому
слову.
   Дети императора, стремясь удержать за собой полученное  ими  по  разделу,
обращались  за  содействием  к   духовенству,   причем   предоставляли   ему
неслыханные до тех пор права. Но права эти были лишь  благовидным  способом,
чтобы добиться поручительства церкви в дел
   е, для которого хотели получить
   ее одобрение. Агобард обращал внимание Людовика Благочестивого на то, что
он послал Лотаря в Рим для провозглашения его императором, что  он  произвел
раздел между детьми,  испросив  на  то  небесное  благословение  трехдневным
постом и молитвой. Что  мог  сделать  суеверный  государь,  против  которого
выступило само суеверие? Понятно, какой удар был нанесен  верховной  власти,
один раз - заключением этого государя в  темницу,  другой  -  его  публичным
покаянием. Хотели унизить короля - и унизили королевский сан.
   С первого взгляда  трудно  понять,  каким  образом  государь,  обладавший
многими  хорошими  качествами,  не  чуждый  просвещения,  по  природе  своей
любивший добро,  короче  -  сын  Карла  Великого,  мог  иметь  врагов  столь
многочисленных, столь неистовых и  непримиримых,  столь  страстных  в  своем
желании оскорбить его, наглых в  стремлении  его  унизить  и  решительных  в
намерении его погубить; и эти враги два раза погубили бы  его  безвозвратно,
если б его дети, в действительности более честные, чем они, могли  следовать
какомулибо плану и прийти к какому-либо соглашению.
   ГЛАВА XXI Продолжение той же темы
   Сила, сообщенная нации  Карлом  Великим,  еще  сохранялась  при  Людовике
Благочестивом (настолько, что государство могло поддерживать свое величие  и
уважение к себе со стороны чужеземцев. Государь не отличался  сильным  умом,
но нация была воинственна. Авторите
   т власти падал внутри государства, но извне казался попрежнему прочным.
   Карл Мартелл, Пинии и Карл Великий один за  другим  управляли  монархией.
Первый потакал алчности военных, два других - алчности духовенства;  Людовик
Благочестивый вызвал неудовольствие и в том, и в другом сословии.
   Сообразно государственному строю Франции вся власть  находилась  в  руках
короля, дворянства и духовенства. Карл Мартелл, Пипин и Карл Великий  иногда
соединяли свои интересы с интересами одной из этих  сторон,  чтобы  обуздать
третью, но чаще всего действовали заодно с обеими; Людовик же  Благочестивый
разошелся  с  обоими  сословиями.  Он  восстановил  против  себя   епископов
постановлениями, которые они считали слишком суровыми, потому что он  шел  в
них дальше, чем они сами хотели. Бывают очень хорошие законы. несвое
   временно изданные. Епископы, привыкшие в то время ходить на войну  против
сарацин и саксов, были чужды монашеского духа.  С  другой  стороны,  потеряв
всякое доверие к
   своему дворянству, государь этот лишал его должностей, устранял от двора,
возвышал людей из ничтожества и призывал чужеземцев. Он  отделился  от  этих
двух сословий и был ими покинут.
   ГЛАВА XXII Продолжение той же темы
   Но больше всего ослабило монархию то, что Людовик Благочестивый  расточил
имущества короны. В этом случае следует выслушать Нитара,  одного  из  наших
наиболее рассудительных историков, внука Карла Великого,  принадлежавшего  к
партии Людовика Благочестивого  и  писавшего  историю  по  приказанию  Карла
Лысого.
   Он говорит, что "в продолжение некоторого времени  некто  Адельгард  имел
столь сильное влияние на государя, что тот подчинялся во всем его воле,  что
по внушению этого любимца он раздавал казенные имущества  всем,  кто  только
желал, и этим привел государство
   в совершенный упадок". Итак,  он  сделал  во  всем  государстве  то,  что
раньше, как я уже сказал, сделал в  Аквитании,  Но  тогда  ошибка  его  была
исправлена Карлом Великим; теперь же исправить ее было некому.
   Государство было доведено до того истощения, в  котором  нашел  его  Карл
Мартелл, когда сделался майордомом, и обстоятельства были такого  рода,  что
не могло быть  и  речи  о  восстановлении  порядка  каким-нибудь  энергичным
мероприятием власти.
   Казна оказалась до такой степени истощенной, что при Карле Лысом пришлось
отменить все почетные должности;
   безопасность приобреталась только за деньги. Когда можно было  уничтожить
норманнов, им за деньги давали  возможность  уйти,  и  первый  совет,  какой
Гинкмар дает Людовику Косноязычному,  -  потребовать  у  народного  собрания
средств для содержания своего дома.
   ГЛАВА XXIII Продолжение той же темы
   Духовенству пришлось раскаяться в  покровительстве,  оказанном  им  детям
Людовика Благочестивого. Этот  государь,  как  я  уже  говорил,  никогда  не
раздавал мирянам прецепций на церковные имущества, тогда как Лотарь в Италии
и Пи-пин в Аквитании скоро перестали
   следовать в этом отношении примеру Карла Великого и пошли по стопам Карла
Мартепла. Духовенство прибегло к защите императора против его детей; но  оно
само ослабило ту власть, к которой теперь взывало. Аквитания согласилась  на
некоторые уступки, но Италия отказала в повиновении.
   Междоусобные войны, омрачавшие царствование Людовика Благочестивого, были
лишь началом тех, которые последовали после его смерти. Три брата -  Лотарь,
Людовик и Карл - старались каждый со своей стораны привлечь знатных людей  в
свою партию и создать се
   бе приверженцев. Тем, которые соглашались за ними следовать,  они  давали
прецспции на церковные имущества; и, чтобы расположить  к  себе  дворянство,
они предоставили ему грабить духовенство.
   Из  капитуляриев  мы  видим,  что  эти  государи  должны  были   уступать
назойливым требованиям своих сторонников и что у них часто вырывали насильно
то, чего они не хотели давать добровольно. Из этих источников  видно  также,
что само духовенство считало, что оно
   терпит притеснения более со стороны дворянства, чем со  стороны  королей.
По-видимому, Карл Лысый  более  других  посягал  на  имущество  духовенства,
потому ли что был против него наиболее раздражен  за  то,  что  из-за  этого
имущества оно унизило его отца, или пот
   ому что  он  был  трусливее  других.  Как  бы  то  ни  было,  капитулярии
свидетельствуют о постоянных распрях между духовенством,  которое  требовало
своего  имущества,  и  дворянством,  которое  отказывалось,  уклонялось  или
откладывало  его  возвращение,  тогда  как  короли  находились  между  двумя
противниками. Положение  вещей  в  то  время  представляет  поистине  жалкое
зрелище.  Одновременно  Людовик  Благочестивый  раздавал  церквам   обширные
имущества короны, а его дети делили имущество  духовенства  между  мирянами.
Часто одна и та
   же рука основывала новые аббатства и грабила старые. Духовенство не имело
прочного положения- У него отбирали имущество, оно приобретало его снова; но
корона всегда только теряла.
   К концу царствования Карла Лысого и в последующее время  не  было  больше
речи о распрях между  духовенством  и  мирянами  по  вопросу  о  возвращении
церковных имуществ. Правда, епископы приносили еще  от  времени  до  времени
Карлу Лысому жалобы по этому поводу. Мы
   находим их в капитулярии 856 года  и  в  письме  духовенства  к  Людовику
Немецкому от 858 года; но, делая предложения  и  ссылаясь  на  обещания,  от
исполнения которых противная сторона уже так часто уклонялась, они,  видимо,
сами не надеялись на их осуществление.

   Речь шла только  об  исправлении  в  общем  зла,  причиненного  церкви  и
государству. Короли обязались впредь не отнимать у левдов их свободных людей
и не давать более прецепций на церковное имущество, так  что  духовенство  и
дворянство, казалось, снова пришли к
   соглашению на почве обоюдных интересов.
   Много способствовали прекращению этой распри, как я уже сказал,  страшные
опустошения, произведенные норманнами.
   Короли с каждым днем все более утрачивали общественное доверие и  по  тем
причинам, о которых я говорил, и по многим  другим,  о  которых  я  скажу  в
дальнейшем; в конце концов они не нашли ничего лучшего, как отдаться в  руки
духовенства. Но это духовенство осл
   абило королей и в свою очередь было ими ослаблено.
   Напрасно Карл Лысый и его преемники  взывали  к  духовенству,  чтобы  оно
поддержало государство и воспрепятствовало его падению;  напрасно  старались
они воспользоваться уважением, которое народы питали к этому сословию, чтобы
поддержать уважение к себе  самим;  напрасно  старались  повысить  авторитет
своих  законов,  опираясь  на  авторитет  канонов;   напрасно   присоединяли
церковные наказания к  наказаниям  гражданским;  напрасно  с  целью  создать
противовес власти графа давали они всякому епископу звание их посланного в п
   ровинции, - духовенство было не в силах исправить  содеянное  им  зло,  и
поразительное несчастье, о котором я скоро скажу, привело к тому, что корона
упала на землю.
   ГЛАВА XXIV О том, что свободные люди приобрели право владеть феодами
   Я уже говорил, что свободные люди выходили на войну под предводительством
своего графа, а вассалы - под предводительством  своего  сеньора.  Благодаря
этому государственные сословия взаимно друг  друга  уравновешивали,  и  хотя
левды имели подвластных себе ва
   ссалов, их могли сдерживать графы, которые стояли во главе всех свободных
людей монархии.
   Первоначально эти свободные люди не могли  коммендо-ваться  с  получением
феодов, но впоследствии им было предоставлено это право. Я считаю,  что  это
произошло  в  период  между  царствованием  Гонтрана  и  Карла  Великого.  Я
доказываю это сравнением договора в Анде
   ли, заключенного между Гонтраном, Хильдебертом и королевой Брунгильдой, с
разделом, совершенным Карлом Великим  между  его  детьми,  и  с  аналогичным
разделом  Людовика  Благочестивого.  Эти  три   документа   содержат   почти
одинаковые постановления относи тельно вас
   салов,  и  так  как  в   них   разрешаются   почти   одинаковые   вопросы
приблизительно при одинаковых условиях, то все эти три трактата  по  духу  н
букве в этом отношении почти тождественны.
   Но что касается свободных людей, то тут различие между этими  источниками
весьма существенно. Договор в Андели совсем не упоминает о  том,  чтобы  они
могли коммен-доваться с получением феода, тогда как в актах о разделе  Карла
Великого и Людовика Благочестив
   ого есть особые статьи, по которым им предоставляется это право. Из этого
следует заключить, что после договора в Андели вошел  в  употребление  новый
обычай, предоставивший свободным людям это важное преимущество.
   Это должно было  произойти  в  то  время,  когда  Карл  Мар-телл,  раздав
церковные имущества своим воинам частью в качестве феодов, частью в качестве
аллодов, произвел своего  рода  переворот  в  феодальных  законах.  По  всей
вероятности, благородные, имевшие уже фео
   ды, нашли для себя более выгодным получать новые  пожалования  на  правах
аллода, а свободные люди были очень счастливы уже тем, что могли получать их
на правах феода.
   ГЛАВА XXV Главная причина упадка второй династии. Перемена в аллодиальной
системе ;
   В акте  о  разделе,  упомянутом  в  предшествующей  главе,  Карл  Великий
постановил, чтобы после его смерти вассалы получали бенефиции в своем, а  не
в чужом королевстве, но сохраняли свои аллоды, в каком  бы  королевстве  эти
последние ни находились. Он добавляет, что всякий свободный человек может по
смерти своего сеньора коммендоваться за феод в  любом  из  трех  королевств,
точно так же как и тот, кто никогда те имел сеньора. Те же  распоряжения  мы
находим в акте о разделе,  совершенном  Людовиком  Благочестивым  между  его
детьми в 817 году.
   Хотя свободные люди коммепдовались за феод,  войско  графа  от  этого  не
стало слабее, так как попрсжнему требовалось, чтобы  свободный  человек  нес
повинность за свой аллод и ставил людей на службу по одному с четырех дворов
или чтобы ставил человека, который исполнял бы его обязанности. Когда  же  в
это дело вкрадывались злоупотребления, то их исправляли, как  это  видно  из
постановлений Карла Великого и короля  Италии  Пнпина,  взаимно  объясняющих
друг друга.
   Мнение историков, что битва при Фонтене была причиной  падения  монархии,
совершенно верно; но я позволю себе указать на некоторые роковые последствия
этого события.
   Во-первых, вскоре после этой битвы три брата - Лотарь, Людовик и  Карл  -
заключили между собой договор; в этом  договоре  я  нахожу  статьи,  которые
должны были изменить весь государственный строй французов.
   В манифесте, сообщавшем народу ту часть договора, которая  его  касалась,
Карл говорит, что всякому свободному человеку предоставляется избирать своим
сеньором, кого он захочет, - короля или  кого-либо  из  сеньоров.  До  этого
договора свободный человек мог
   коммендоваться   за   феод;   но   его   аллод   всегда   находился   под
непосредственной властью короля, т. е. был  подчинен  юрисдикции  графа;  от
сеньора же он зависел лишь в отношении феода, который от него получил. Но со
времени этого договора всякий свободный челове
   к  мог  подчинить  свой  аллод  королю  или  другому  сеньору  по  своему
свободному выбору. При этом речь шла не о тех, кто коммендо-вался за феод, а
о тех, кто хотел обратить свой аллод в феод н. так сказать,  выходил  из-под
гражданской юрисдикции, вступая под вл
   асть короля или сеньора по собственному выбору.
   Таким образом, люди, которые  в  прежнее  время  находились  по