е им обязывало к той же службе
   , на которую государство получило бы право, если бы отдало его мирянину.
   Таким образом, церкви имели право на своей  территории  требовать  уплаты
композиций и взыскивать /гедигп, а так как неизбежным последствием этих прав
было еще  другое  право,  по  которому  королевским  чиновникам  запрещалось
въезжать на чужую территорию для взы
   скания этих /т/а и  совершать  на  ней  какие  бы  то  ни  было  судебные
действия,  то  право  духовенства  на  производство  суда  в  пределах   его
территории получило на языке  формул,  грамот  и  капитуляриев  наименование
иммунитета.
   Закон  рипуариев  запрещает  церковным  вольноотпущенным  собираться  для
производства суда где-либо, кроме церкви, в которой  они  получали  свободу.
Следовательно, церкви имели право суда даже над свободными людьми и созывали
свои судебные заседания с первых вр
   емен монархии.
   Я нахожу в жизнеописаниях святых, что Хлодвиг дал  одному  благочестивому
человеку власть над территорией площадью в шесть лье. причем освободил ее от
чьей бы то ни было юрисдикции. Я думаю, что это вымысел,  но  вымысел  очень
древний. В данном случае как де
   йствительность, так и вымыслы отражают нравы и законы того  времени;  нас
же интересуют здесь именно эти нравы и законы.
   Хлотарь II  приказал  епископам  и  крупным  сеньорам,  имевшим  земли  в
отдаленных странах, избрать на местах  лиц,  которые  должны  чинить  суд  и
получать доходы от этого.
   Тот же государь разграничивает компетенцию своих чиновников  и  церковных
судей. Капитулярий Карла Великого от 802 года указывает епископам и аббатам,
какие именно качества  должны  иметь  назначаемые  ими  судебные  чиновники.
Другой капитулярий того же государ
   я  запрещает  королевским  чиновникам  вмешиваться  в  суд  над   людьми,
обрабатывающими земли духовенства,  если  только  эти  люди  не  укрылись  в
церковных владениях обманным образом  с  целью  уклониться  от  общественных
повинностей. Собравшиеся в Реймсе епископы объя
   вили, что иммунитет церквей распространяется на их вассалов.  Капитулярий
Карла  Великого  от  806  года  предоставляет  церквам  право  уголовного  и
гражданского суда над всеми обитателями их территории. Наконец,  капитулярий
Карла Лысого разграничивает судебные
   права короля, сеньоров и церквей. На  этом  я  и  покончу  с  вопросом  о
церковном суде.

   ГЛАВА XXII О том, что порядок  судебной  юрисдикции  установился  еще  до
конца второй династии
   Утверждали, будто  в  период  смут  при  второй  династии  вассалы  могли
присвоить себе право суда в своих феодах. Те.  кто  так  говорил,  предпочли
обобщение исследованию; конечно, легче было сказать, что  вассалы  вовсе  не
владели, чем установить, каким образом он
   и владели. Но право суда не было  результатом  захвата:  оно  ведет  свое
начало от древнейших установлении, а не от их распада.
   "Кто убьет свободного человека, - говорится  в  законе  баварцев,  -  тот
уплатит композицию его родственникам, если таковые окажутся; если же  их  не
будет, то - герцогу или тому, кому убитый препоручил  себя  во  время  своей
жизни". Известно, что значило препор
   учать себя за получение бенефиция.
   "Тот, у кого похитили раба, - говорит закон  аллеманов,  -  отправится  к
государю,   которому   подчинен   похититель,   чтобы   получить   следуемую
композицию".
   "Если сотник, - говорится в декрете  Хильдеберта,  -  найдет  вора  не  в
своей, а в чужой сотне или в области наших верных, и не изгонит его  оттуда,
то он будет считаться виновным вместо вора или же должен будет очистить себя
присягой". Из этого следует, чт
   о существовала разница между областью сотников и областью верных.
   Этот декрет Хильдеберта служит объяснением постановления Хлотаря от  того
же года, вынесенного по такому же случаю и при  тех  же  обстоятельствах,  и
отличается от первого только способом выражения.  Постановление  называет  ш
1ти1е то, что в декрете носит наим
   енование /п {егпнтз тШеПитп по-зтгогит. Биньон и Дюканж, полагавшие,  что
т 1гие означало владение другого короля, впали в этом случае в заблуждение.
   В одном  постановлении  короля  Италии  Пипина,  которое  предназначалось
столько же для франков, сколько для лангобардов,  государь  этот,  определив
наказание графам и другим королевским чиновникам за  нарушение  обязанностей
при отправлении правосудия или за про
   волочку в решении дел, предписывает, чтобы в тех случаях, когда франк или
лангобард, имея феод, не станет чинить суда, судья того округа,  к  которому
он принадлежит, временно отстранял его от распоряжения феодом и на этот срок
отправлял в нем суд сам или
   через поверенного,
   Один из  капитуляриев  Карла  Великого  доказывает  нам,  что  короли  не
повсеместно взимали /гес1игп. Из другого капитулярия того же государя видно,
что в то время уже существовали правила феодальных  отношений  и  феодальные
суды. Далее, капитулярий Людовика Бла
   гочестивого постановляет, что в тех случаях, когда владелец феода сам  не
чинит суда или препятствует в том другим, обращающиеся к нему за правосудием
могут жить постоем в его доме, пока не последует решение их дела. Укажу  еще
на два капитулярия Карла Лыс
   ого: один  от  861  года,  в  котором  мы  находим  установление  частных
юрисдикции с их судьями  и  чиновниками;  другой  от  864  года,  в  котором
государь этот различает собственные владения от владений частных лиц.
   Мы вовсе  не  знаем  первоначальной  уступки  феодов,  потому  что  феоды
произошли от известного  нам  раздела  земель  между  победителями.  Поэтому
нельзя доказать на основании первоначальных договоров, что право суда было с
самого начала соединено с феодом. Но есл
   и в формулах, подтверждающих право на эти феоды или  закрепляющих  их  за
владельцами на вечные времена, мы находим, как было  сказано,  что  они  уже
имели право суда, то необходимо признать, что это  право  суда  принадлежало
феоду по самой его природе и было од
   ной из важнейших его прерогатив.
   Мы имеем больше памятников, указывающих на введение вотчинного церковного
суда на церковной тероитории, чем памятников, свидетельствующих  о  действии
того же вотчинного суда в бенефициях  или  феодах  левдов  или  верных.  Это
объясняется двумя причинами: во-пе
   рвых, большая часть дошедших до нас памятников была собрана  и  сохранена
монахами  в  интересах  их  монастырей;   во-вторых,   церковные   владения,
образовавшиеся путем особых уступок и, так сказать, наперекор установленному
порядку, предполагали существование со
   ответствующих документов, тогда как уступка земель левдам, как  следствие
общего  политического  строя,  делала  ненужным  получение,  а   тем   более
сохра.нение  специальных  документов.  Часто  даже  случалось,  что   короли
довольствовались при этом простой формой пере
   дачи посредством скипетра, как  это  можно  видеть  в  жизнеописании  св.
Мавра.
   Но третья формула Маркульфа служит для  нас  достаточным  доказательством
того, что привилегия иммунитета, а следовательно,  и  суда  была  общей  для
представителей церкви и мирян, так  как  она  была  установлена  для  тех  и
других. То же следует сказать и об узакон
   ении Хлотаря II.

   ГЛАВА XXIII Общее понятие о книге аббата Дюбо  "Установление  французской
монархии в Галлии"
   Прежде чем закончить эту книгу, я считаю полезным подвергнуть  некоторому
исследованию произведение аббата Дюбо,  потому  что  мои  понятия  постоянно
противоречат тем, которые он высказывает, так что если он нашел истину, то я
ее не нашел.
   Это произведение ввело  многих  в  заблуждение,  потому  что  написано  с
большим искусством; потому  что  в  нем  постоянно  предполагается  то,  что
следует доказать; потому что, чем менее оно представляет доказательств,  тем
более дает вероятностей; потому что бесчи
   сленное множество предположений выдается в нем за принципы  и  из  них  в
виде заключения выводятся другие предположения. Читатель  забывает  о  своих
сомнениях  и  начинает  верить,  А  так  как  колоссальная  эрудиция  автора
выразилась не в его системе, а лишь в ряде подробностей, то  ум  отвлекается
этими подробностями и не занимается более главным. К тому же такое множество
исследований  не  позволяет  думать,   чтобы   ничего   не   было   найдено,
Продолжительность путешествия заставляет  думать,  что  цель  его,  наконец,
достигну
   та.
   По, присмотревшись внимательно, находишь перед собой невероятных размеров
колосса на глиняных ногах; и именно потому он так безмерно велик, что у него
глиняные ноги. Если бы система аббата Дюбо была построена на прочной основе,
ему незачем было бы доказы
   вать ее на протяжении трех скучных томов; он нашел бы все, что  ему  было
нужно, в самом предмете, не вдаваясь в беспрестанные поиски того, что  лежит
от него очень далеко, - сам разум включил бы эту истину в цепь других истин.
История и наши законы сказали бы ему: <-Не берите на себя так  много  труда:
мы будем свидетельствовать за вас".
   ГЛАВА XXIV Продолжение той же темы. Размышление по поводу основы системы
   Аббат Дюбо хочет устранить всякое представление о том, что франки вошли в
Галлию как победители. По его  мнению,  наши  короли,  призванные  народами,
просто заняли место римских императоров и получили их права.
   Утверждение это неприменимо ни к тому времени,  когда  Хлодвиг,  войдя  в
Галлию, грабил и захватывал ее города, ни к тому, когда он, разбив  римского
наместника  Сиагрия,  покорил  страну,  которой  тот  управлял;  оно  может,
следовательно, относиться только к тому времени, когда Хлодвиг уже  завладел
с помощью оружия значительной частью Галлии,  после  чего  народ  с  любовью
избрал его и призвал к  владычеству  над  остальной  страной.  Недостаточно,
чтобы он был принят, необходимо, чтобы он был призван: аббату Дюбо необхо
   димо доказать, что народы предпочли власть  Хлодвига  власти  римлян  или
власти своих собственных законов. Между тем  римляне  в  той  части  Галлии,
которая еще не была покорена варварами, делились, по мнению аббата Дюбо,  на
две группы: одни повиновались римски
   м начальникам; другие же, принадлежавшие к арморийскому  союзу,  прогнали
их,  чтобы  защищаться  против  варварских  народов  собственными  силами  и
управляться собственными законами. Доказывает ли аббат  Дюбо,  что  римляне,
которые оставались еще подчиненными Рим
   у, призвали  Хлодвига?  Нисколько.  Доказывает  ли  он,  что  арморийская
республика призвала Хлодвига или хотя бы заключила какой-либо договор с ним?
И этого нет. Он не  только  ничего  не  может  сказать  нам  о  судьбе  этой
республики, но не может даже доказать ее с
   уществование; и хотя он прослеживает ее со времени Гонория до  завоеваний
Хлодвига и с удивительным искусством относит к ней все события того времени,
ее совсем не видно у древних авторов. И действительно, одно  дело  доказать,
опираясь па цитату из Зосимы, что при Гонории арморийская  страна  и  другие
галльские провинции восстали и образовали нечто вроде республики; а другое -
обнаружить, что,  несмотря  на  неоднократно  производившееся  умиротворение
Галлии, арморийцы продолжали составлять отдельную республику
   , существовавшую до завоеваний Хлодвига. Между тем, чтобы установить свою
систему, аббат Дюбо нуждался в очень сильных и очень точных доказательствах:
когда мы видим, что  завоеватель  входит  в  государство  и  подчиняет  себе
значительную его часть благодаря
   своему могуществу и наси-лиям; что по прошествии некоторого  времени  вся
страна оказывается в его руках и история не говорит, как  это  случилось,  -
есть сильное основание думать, что дело кончилось так же, как и началось.
   Если это положение  остается  недоказанным,  очевидно,  что  вся  система
аббата Дюбо разрушается до самого основания, и каждый  раз,  как  о.н  будет
делать какой-либо вывод, исходя из положения, что Галлия  не  была  покорена
франками, но что франки были призваны р
   имлянами, положение это можно будет отвергнуть.
   Аббат Дюбо хочет доказать свое  основное  положение  ссылкой  на  римские
звания, которые  были  присвоены  Хлодвигу;  он  утверждает,  будто  Хлодвиг
наследовал своему отцу Хильде-рику в  должности  начальника  войск.  Но  эта
должность составляет его собственное изобре
   тение. Письмо св. Ремигия  к  Хлод-двигу,  на  которое  ссылается  автор,
содержит в себе лишь поздравление короля  со  вступлением  его  на  престол-
Когда цель документа известна, зачем приписывать ему другую, которой  он  не
имеет?
   К концу своего правления Хл&двиг получил от императора  Анастасия  звание
консула. Но какие права приобретал он этим званием, которое  давалось  всего
на один год? Есть  основание  думать,  говорит  аббат  Дюбо,  что  император
Анастасий в том же дипломе сделал Хло
   двига проконсулом. А я скажу, что есть основание думать, что он этого  не
сделал. По  отношению  к  ни  на  чем  не  основанному  положению  авторитет
отрицающего равносилен авторитету утверждающего. Кроме того. у меня  есть  и
основание для отрицания: Григорий Турс
   кий, который говорит о консульстве, ничего не сообщает о  проконсульстве;
если бы предположение аббата  Дюбо  было  справедливо,  Хлодвиг  не  мог  бы
занимать эту должность более шести месяцев, так как  он  умер  полтора  года
спустя после того, как был назначен ко
   нсулом,  а  проконсульская  должность  не  была  наследственным  званием.
Наконец, когда Хлодвиг был назначен консулом и, если угодно, проконсулом, он
был уже властелином монархии и все его права были прочно установлены.
   Другое доказательство, приводимое  аббатом  Дюбо,  -  это  осуществленная
императором Юстинианом передача всех имперских прав на Галлию детям и внукам
Хлодвига. Я мог бы многое сказать  по  поводу  этой  передачи.  О  значении,
которое придавали ей франкские коро
   ли, можно судить на основании того, как они исполнили ее условия. К  тому
же они были господами Галлии, ее признанными государями. Юстиниан не  владел
в ней ни  пядью  земли.  Западная  империя  была  уже  давно  уничтожена,  а
восточный император не имел на Галлию никаких прав, кроме прав представителя
западного императора; это были права на права.  Монархия  франков  была  уже
основана; новые порядки уже  вступили  в  силу;  взаимные  отношения  лиц  и
населявших монархию народов были приведены к соглашению; каждому пароду были
даны свои законы, получившие даже письменную редакцию. Какое значение  могла
иметь эта посторонняя уступка прав уже установившемуся учреждению?
   Для  чего  понадобились  аббату  Дюбо   разглагольствования   всех   этих
епископов, которые среди беспорядка и  смятения,  среди  полного  разрушения
государства и  опустошений  завоевания  стараются  льстить  победителю?  Что
доказывает лесть, кроме слабости того, кто вын
   ужден льстить? О чем свидетельствуют красноречие и поэзия,  кроме  умения
применять эти искусства?
   Кого не удивит Григорий  Турский,  когда  после  рассказа  об  убийствах,
совершенных Хлодвигом, он говорит, что бог тем не  менее  ежедневно  поражал
его врагов, потому что он ходил по путям божьим? Кто сомневается в том,  что
духовенство было очень радо обращени
   ю Хлодвига и что оно извлекло из этого большие выгоды? Но  кто  может,  с
другой стороны, сомневаться и в том, что народы подверглись  всем  бедствиям
завоевания  и  что  римское  правительство  уступило   место   правительству
германцев? Франки не хотели, да и не мог
   ли все изменить; вообще говоря, редко кто  из  завоевателей  был  одержим
этой манией.  Но  для  того,  чтобы  все  выводы  аббата  Дюбо  были  верны,
необходимо, чтобы франки не только ничего не изменили у  римлян,  но  еще  и
изменились сами.
   Следуя методу аббата Дюбо, я мог бы доказать, что греки вовсе не покорили
Персии. Сначала я стал бы говорить о  договорах,  которые  некоторые  из  их
городов заключили с персами; я сказал бы о греках, которые были на жалованье
у персов, подобно тому как фран
   ки были на жалованье у римлян; что если Александр вошел в страну  персов,
если он осадил, взял и разрушил город Тир, то это было частное дело, подобно
победе над Сиагрием. Взгляните, как еврейский первосвященник выходит к  нему
навстречу; прислушайтесь к о
   ракулу Юпитера Аммона; вспомните, что было предсказано о  нем  в  Гордии;
посмотрите, как все города выбегают, так  сказать,  к  нему  навстречу;  как
являются к нему толпою сатрапы и знать. Он  одевается  по-персидски;  это  -
консульское одеяние Хлодвига. Разве Да
   рий не предлагал ему половину своего государства? Разве Дарий не был убит
как тиран? Не оплакивают ли мать и жена Дария смерть Александра? Разве Квинт
Курций, Арриан и Плутарх были современниками Александра? Не наградило ли нас
книгопечатание познаниями, которых не доставало этим авторам? Такова история
   689 Установления французской монархии в Галлии.

   Гуго Капет могли быть дворянами только в том случае, если они происходили
от римлян и саксов, т. е. от народов порабощенных?
   Аббат Дюбо основывает свое мнение на салических законах. Из этих законов,
говорит он, ясно, что у франков вовсе не было  двух  сословий  граждан.  Они
назначали композиции в двести солидов за смерть всякого франка без различия;
но между римлянами различали к
   оролевского сотрапезника, римлянина-собственника и  податного  римлянина:
за первого назначалась композиция в триста солидов, за второго - в  сто,  за
третьего - только в сорок пять солидов. А  так  как  в  размерах  композиций
состоял главный признак различи
   я сословий, то аббат Дюбо и заключил, что  у  франков  было  только  одно
сословие граждан, а у римлян - три.
   Удивительно, как  эта  самая  ошибка  аббата  Дюбо  не  открыла  ему  его
заблуждения.  В  самом  деле,  было  бы  очень  странно,  если  бы  сословие
благородных у  римлян,  жившее  под  владычеством  франков,  получало  более
высокую композицию .и пользовалось большим значением
   , чем славнейшие из франков и величайшие из их предводителей.
   Можно ли поверить, чтобы народ-победитель проявлял так  мало  уважения  к
самому себе н так много - к народу, им побежденному? Кроме того, аббат  Дюбо
ссылается на  законы  других  варваров,  доказывающие,  что  у  них  имелись
различные сословия граждан. Было бы
   очень странно, если бы  франки  составляли  исключение  из  этого  общего
правила. Уж это одно должно было навести его на мысль, что он неверно  понял
или неверно применив тексты салического закона,  что  в  действительности  и
было.
   Из этого закона мы узнаем, что композиция за смерть  антрустиона,  т.  е.
верного или вассала короля, составляла шестьсот  солидов,  а  за  римлянина,
сотрапезника короля,  -  -  только  триста  солидов.  Там  же  находим,  что
композиция за смерть простого франка сост
   авляла двести солидов, а за простого римлянина - только сто. Кроме  того,
за податного  римлянина,  нечто  вроде  крепостного  или  вольноотпущенного,
уплачивалась композиция в сорок пять солидов; но я не буду говорить  о  ней,
как и о композиции за франка-креп
   остного или вольноотпущенного, так как здесь нет  речи  об  этом  третьем
разряде.
   Что же делает аббат Дюбо? Он умалчивает о высшем общественном сословии  у
франков, т. е.  о  статье  закона,  относящейся  к  антрустионам,  и  затем,
сравнивая простого франка, за смерть которого полагалась композиция в двести
солидов, с римлянами так называемых ям трех сословий, за  которых  платились
композиции различных размеров, он делает  заключение,  что  у  франков  было
только одно сословие граждан, а у римлян - три.
   Если у франков был только один  класс  граждан,  то,  казалось  бы,  и  у
бургундов не должно было быть иначе, так как их королевство  составило  одну
из главнейших частей нашей монархии; между тем в их кодексах существуют  три
композиции: одна для бургундов и рим
   лян из сосло