новность которых  была
доказана. Они имели  целью  внушить  рабу  благоговейный  ужас  перед  своим
господином. Они были порождены не гражданс
   ким правлением, а пороком или несовершенством гражданского  правления.  В
них не было и следа  духа  справедливости,  присущего  гражданским  законам,
потому что их принципы были противоположны  принципам  гражданских  законов.
Принцип, на котором они были основан
   ы,  был,  собственно,  принципом  войны,  но  войны  против   неприятеля,
находившегося в самых недрах государства. Се-натусконсульт Силлания  вытекал
из международного  права,  требующего,  чтобы  даже  несовершенное  общество
охраняло себя.
   Несчастье для государства, когда его правители  оказываются  вынужденными
прибегать к таким жестоким законам. Когда людей ставят в такие условия,  что
им  становится  трудно  повиноваться,  то  поневоле   приходится   усиливать
наказания за неповиновение и сомневать
   ся в  их  верности.  Но  благоразумный  законодатель  старается  избежать
тягостной  необходимости  превратиться  в  законодателя  жестокого.  Римские
законы не могли иметь доверия к рабам именно потому, что рабы не могли иметь
доверия к законам.
   ГЛАВА  XVII  О  законах,  которые  должны  определять   отношения   между
господином и рабами
   Должностные лица обязаны наблюдать, чтобы раба не лишали пищи  и  одежды;
это должно быть установлено законом.
   Законы  должны  следить  за  тем,  чтобы  больные  и   престарелые   рабы
пользовались уходом. Клавдий повелел, чтобы рабы, которых  господин  покинул
на произвол судьбы во время их болезни, получали но  выздоровлении  свободу-
Этот закон обеспечивал им свободу, но сле
   довало бы обеспечить им и жизнь.
   Господин, которому закон предоставляет право лишать  жизни  своего  раба,
должен пользоваться этим правом как судья, а не как господин  раба;  поэтому
закон должен предписать  известные  формальности,  которыми  устранялась  бы
возможность простого насилия.
   Когда в Риме было запрещено отцам умерщвлять своих детей, то судьи  стали
налагать те наказания, которым желали подвергнуть своих сыновей  отцы.  Этот
обычай было бы хорошо ввести по отношению к рабам  в  странах,  где  господа
имеют над ними право жизни и смер
   ти.
   Закон Моисея был очень суров. "Господин,  наносящий  своему  рабу  побои,
будет наказан, если раб умрет под его рукою; но если он проживет после  этих
побоев день или два, то господин не подлежит наказанию, так как  раб  -  его
деньги". Что за удивительный народ
   , у которого гражданский закон до такой степени расходился с естественным
законом!
   По одному закону греков рабы, подвергавшиеся слишком  суровому  обращению
со стороны своих господ, могли требовать, чтобы их продали другому  липу.  В
последние времена Рима там тоже  существовал  подобный  закон,  требовавший,
чтобы господин, озлобленный на сво
   его раба, и раб, озлобленный на своего господина, были разлучены.
   Необходимо, чтобы раб, обиженный  не  своим  господином,  мог  жаловаться
судье. Законы Платона и законы большинства народов лишили рабов естественных
способов защиты, поэтому надо было предоставить им гражданскую защиту.
   В Лакедемоне рабы были совершенно беззащитны против всякого рода  обид  и
несправедливостей. Положение их было особенно тяжелым потому, что каждый  из
них был не только  рабом  того  или  иного  гражданина,  но  и  рабом  всего
общества;
   они  принадлежали  всем  и  одному.  У  римлян  вред,  причиненный  рабу,
оценивался лишь с точки зрения интересов его  господина.  Закон  Аквилия  не
делал различия между ранением животного и ранением  раба;  в  обоих  случаях
имелось в виду лишь уменьшение их цены. В А
   финах наказывали строго, иногда даже смертью,  за  жестокое  обращение  с
чужим рабом, Афинский закон не захотел  добавить  к  утрате  свободы  утрату
безопасности.
   ГЛАВА XVIII Об освобождении рабов
   Очевидно, что, чем больше у республики рабов, тем большее  количество  их
она должна освобождать от рабства. Зло тут в том.  что  если  рабов  слишком
много, то их трудно удерживать в повиновении;  если  же  становится  слишком
много вольноотпущенных, то они за не
   возможностью прокормить  себя  становятся  бременем  для  республики,  не
говоря уже о том, что для республики в равной мере может оказаться опасным и
слишком большое количество вольноотпущенных, и  слишком  большое  количество
рабов. Итак, законы не должны упуск
   ать из виду оба эти неудобства.
   Различные законы и постановления сената, изданные  в  Риме  за  и  против
рабов, то с целью затруднить, то с целью  облегчить  их  освобождение,  ясно
показывают, как трудно было прийти к определенному решению по этому  поводу.
Были даже времена, когда совсем не р
   ешались издавать законов. Когда  при  Нероне  в  сенате  было  предложено
дозволить    патронам    вновь    обращать    в    рабство     неблагодарных
вольноотпущенников, император  написал,  чтобы  не  выносили  никаких  общих
постановлений по этому  предмету,  но  каждый  частный  случай  обсуждали  в
отдельности.
   Трудно сказать, какие меры  должна  была  бы  принять  в  этом  отношении
благоустроенная республика; все это слишком зависит от обстоятельств. Но вот
несколько соображений.
   Не следует производить сразу и  в  силу  одного  общего  закона  большого
количества  освобождений.  Известно,  что  у  Вальсиниев  вольноотпущенники,
получив возможность влиять на исход голосования, провели  чудовищный  закон,
который давал им право проводить первую
   ночь с женщинами, выходившими замуж за свободнорожденных.
   Есть разные способы незаметно вводить в республику новых граждан.  Законы
могут поощрять  личную  собственность  рабов  и  этим  дать  им  возможность
выкупать свою свободу;
   они могут определить известный  срок  рабству,  подобно  законам  Моисея,
которые ограничили рабство у евреев шестью  годами.  Хорошо  также  ежегодно
отпускать на волю некоторое количество рабов из числа тех, которые по своему
возрасту, состоянию здоровья и труд
   олюбию будут в состоянии добывать  себе  средства  к  жизни.  Можно  даже
врачевать зло в  самом  его  корне:  так  как  количество  рабов  связано  с
количеством  различных  занятий,  составляющих  их  обязанность,  то   можно
уменьшить их число, перенося с рабов на свободнор
   ожденных  некоторую   часть   этих   занятий,   например   торговлю   или
мореплавание.
   Если вольноотпущенных много, то все их  обязанности  по  отношению  к  их
патронам должны быть или определены законом, или обозначены в самом договоре
об их освобождении.
   Понятно, что положение их должно быть более благоприятным  в  гражданском
отношении, чем в политическом, так как даже при народном правлении власть не
должна переходить в руки низшего слоя населения.
   В Риме, где было очень много вольноотпущенников,  существовали  по  этому
предмету превосходные - законы. Вольноотпущенникам дали немного, но и  ни  в
чем не отказали. Они принимали некоторое участие в законодательстве,  по  не
имели почти никакого влияния на р
   ешения законодательных собраний. Их допускали к должностям, не исключая и
жреческих, но они не могли пользоваться этой привилегией  вследствие  своего
бессилия при выборах. Им был открыт доступ к военной службе,  но  для  того,
чтобы стать солдатом, требовалс
   я известный ценз. Ничто не мешало вольноотпущенным  вступать  посредством
браков в родство с семьями свободнорожденных, но им запрещалось  вступать  в
такое  родство  с  семьями  сенаторов.   Наконец,   дети   вольноотпущенного
признавались свободнорожденными, хотя бы сам он и не был таковым.
   ГЛАВА XIX О вольноотпущенных и о евнухах
   Итак,  при  правлении  многих  часто  бывает  полезно,  чтобы   положение
вольноотпущенных было лишь немногим ниже положения свободнорожденных  и  так
поставлено законом, чтобы они не питали отвращения к  своему  состоянию.  Но
при правлении одного, где царят роскошь
   и произвол, ничего этого уже не требуется.  Там  вольноотпущенники  почти
всегда стоят выше свободных людей: они господствуют при дворе государя  и  в
дворцах вельмож; и так как они стараются  угождать  не  добродетелям  своего
господина, а его слабостям, то и з
   аставляют его царствовать не посредством его добродетелей, а  посредством
его слабостей. Таковы были в Риме вольноотпущенники во времена императоров.
   Что же касается евнухов, занимающих  высшее  положение  среди  рабов,  то
какие бы привилегии им ни предоставлялись, их все же нельзя ставить на  одну
доску с вольноотпущенниками. Не имея возможности  иметь  собственную  семью,
они по самой природе вещей должны б
   ыть включены в чужую семью и потому только посредством своего рода фикции
могут считаться гражданами.
   И  тем  не  менее  существуют  страны,  где  им  открыт  доступ  ко  всем
должностям. Дампьер говорит, что "в Тоикине  все  мандарины,  гражданские  и
военные, - евнухи, У них нет семьи, и хотя они по самой своей  природе  люди
скупые и жадные, но самая жадность их в ко
   нечном счете идет на пользу их господину или государю".
   Тот же Дампьер рассказывает, что в этих странах евнухи не могут  обойтись
без женщин и что они женятся. Закон, дозволяющий им жениться, не может иметь
другого основания, кроме уважения, которым там пользуются подобные  люди,  с
одной стороны, и презрения, к
   оторое там питают к женщинам, - с другой.
   Итак, этим людям поручаются различные должности, потому  что  у  них  нет
семьи, а с другой стороны, им дозволяется жениться, потому что  у  них  есть
должности.
   И вот тогда-то те страсти,  которые  у  них  остались,  упорно  стремятся
возместить те, которые ими утрачены,  и  предприятия,  внушенные  отчаянием,
доставляют им своеобразное наслаждение. Так, у Мильтона94, дух,  у  которого
ничего не осталось; кроме желаний, про
   никнутый сознанием всей глубины своего  унижения,  стремится  обратить  в
силу даже самое свое бессилие.
   В истории Китая мы находим множество законов,  воспрещающих  евнухам  все
гражданские и военные должности, но они  все-таки  достаются  им.  Создается
впечатление, что на Востоке евнухи являются необходимым злом.
   КНИГА ШЕСТНАДЦАТАЯ Об отношении к климату законов, регулирующих  домашнее
рабство
   ГЛАВА I О домашнем рабстве
   Рабы не столько входят в состав семьи, сколько предназначены  для  семьи.
Поэтому я отличаю рабство в собственном смысле от того положения, в  котором
находятся женщины в некоторых странах и которое  я  буду  называть  домашним
рабством.
   ГЛАВА II О естественном неравенстве полов в южных странах
   В жарких климатах женщины достигают половой зрелости в  возрасте  восьми,
девяти или десяти лет, поэтому детство и брак там почти всегда идут рядом. В
20 лет они уже старухи;
   таким образом, расцвет разума у них  никогда  не  совпадает  с  расцветом
красоты. Когда  они  могли  бы  властвовать  благодаря  своей  красоте,  это
оказывается невозможным из-за отсутствия  разума;  когда  же  они  могли  бы
властвовать благодаря разуму - красоты уже
   нет. И так как разум не  может  им  доставить  под  старость  ту  власть,
которой не дала им во время их юности даже  красота,  то  женщины  неизбежно
должны находиться в зависимом положении. Поэтому нет ничего  необычайного  в
том, что там мужчина покидает свою преж
   нюю жену, - поскольку религия не противится этому, - чтобы взять новую, и
водворяется многоженство.
   В странах с умеренным климатом, где красота  женщин  сохраняется  дольше,
где половая зрелость наступает позднее и где женщины рожают в  более  зрелом
возрасте, они старятся почти одновременно со своими мужьями, и  так  как  во
время вступления в брак у них боль
   ше разума и знаний уже по одному тому, что они старше,  то,  естественно,
должно  было  установиться  некоторое  равенство  между  обоими  полами,   а
следовательно, и закон единоженства.
   В странах с холодным  климатом  почти  необходимое  употребление  крепких
напитков развивает в мужчинах несдержанность,  и  женщины,  которые  в  этом
отношении от природы сдержанны, потому что им всегда приходится  защищаться,
превосходят их, таким образом, и в от
   ношении разума.
   Природа, наделившая мужчин силой и разумом, не положила никакого  другого
предела их власти, кроме  самой  этой  силы  и  этого  разума.  Женщине  она
даровала очарование красоты и определила, чтобы вместе с ним оканчивалось  и
влияние женщины; но в жарких странах красота встречается только в начале,  а
не в продолжение всей жизни женщины.
   Итак, закон, дозволяющий мужу иметь только одну жену,  более  подходит  к
физическим свойствам европейского  климата,  чем  азиатского.  Это  одна  из
причин, почему магометанство так легко установилось в Азии и с таким  трудом
распространялось в Европе, почему хр
   истианство удержалось в Европе  и  было  уничтожено  в  Азии,  и  почему,
наконец, в  Китае  так  преуспевают  магометане  и  так  мало  успеха  имеют
христиане. Человеческие соображения всегда подчиняются той  высшей  причине,
которая делает все, что хочет, и пользуется
   всем, что ей нужно.
   По некоторым особым причинам Валентиниан дозволил многоженство в империи.
Этот закон, противный  нашим  природным  условиям,  был  отменен  Феодосием,
Аркадием и Гонорием.
   ГЛАВА III О том, что  многоженство  в  значительной  степени  зависит  от
стоимости содержания жен
   Хотя  в  странах,  где  установлено  многоженство,   количество   жен   в
значительной степени зависит от богатства их мужа,  однако  нельзя  сказать,
чтобы причиной установления и государстве полигамии было богатство:  к  тому
же последствию может привести и бедность,
   как я это покажу, говоря о дикарях.
   Полигамия - не столько роскошь, сколько один из  поводов  для  проявления
большой  роскоши  у  богатых  наций.  В  жарких  климатах  у  людей   меньше
потребностей, и потому требуется меньше средств на содержание жены и  детей.
Следовательно, там можно иметь и больше
   е количество жен.
   ГЛАВА IV О многоженстве и его различных причинах
   По произведенным в разных местах Европы подсчетам, там  рождается  больше
мальчиков, чем девочек; а в описаниях Азии и  Африки  сообщается,  что  там,
наоборот, рождается больше девочек, чем  мальчиков.  Законы  единоженства  в
Европе и многоженства в Азии и в Афр
   ике имеют, следовательно, некоторое отношение к климату.
   В холодных климатах Азии, как и в Европе, рождается больше мальчиков, чем
девочек. В этом, по словам лам, заключается  причина,  почему  у  них  закон
дозволяет женщине иметь несколько мужей.
   Но я не думаю, чтобы было много стран, где эта неравномерность  настолько
значительна,  что   появляется   надобность   и   законах,   устанавливающих
многоженство или многомужие. Все это значит только, что в некоторых  странах
численное преобладание женщин или даже
   мужчин  более  или   менее   отклоняется   от   естественной   пропорции,
существующей в других странах.
   Признаюсь, что если бы то, что нам сообщают о Бантаме, а именно, что  там
на одного мужчину приходится десять женщин, было верно, то это был бы  особо
характерный случай полигамии.
   Я говорю все это не для того, чтобы  оправдывать  обычаи,  но  для  того,
чтобы объяснить их.
   ГЛАВА V Причина одного закона на Малабаре
   На Малабарском побережье в касте найров мужчина может иметь  только  одну
жену, а женщина,  напротив,  может  иметь  несколько  мужей.  Я  думаю,  что
возможно обнаружить причину этого обычая. Найры - это каста знати, а у  всех
этих народов знатные являются воина
   ми. В Европе солдатам препятствуют  жениться.  На  Малабаре,  где  климат
требует смягчения этого правила, ограничились тем, что по  мере  возможности
облегчили для  них  затруднения,  связанные  с  браком,  и  дали  нескольким
мужчинам по одной женщине, чтобы  ослабить  в  них  привязанность  к  семье,
облегчить им хозяйственные заботы и сохранить в полной силе их боевой дух.
   ГЛАВА VI О многоженстве как таковом
   Многоженство, рассматриваемое вообще, независимо от обстоятельств, в силу
которых оно может быть до некоторой степени  терпимо,  не  приносит  никакой
пользы  ни  человеческому  роду,  ни  обоим  полам,  -  ни   тому,   который
злоупотребляет, ни тому, которым злоупот
   ребляют. Не приносит оно пользы и детям; одно из  главных  его  неудобств
состоит в  том,  что  при  нем  отец  и  мать  не  могут  питать  одинаковой
привязанности к детям; отец не может любить двадцать человек детей так,  как
мать любит двух. Но еще хуже, когда у же
   нщины несколько мужей, так как в таком случае отцовская  любовь  держится
лишь на том мнении, что отец, если пожелает, может поверить,  что  некоторые
дети принадлежат ему, или что другие могут этому поверить.
   Говорят, у марокканского государя в серале есть женщины белые,  черные  и
желтые. Несчастный! Едва ли он нуждается н в одном-то цвете.
   Обладание  многими  женами  не  исключает  вожделения   к   чужой   жене.
Сладострастие подобно скупости: его жажда распаляется по  мере  приобретения
сокровищ.
   В  правление  Юстиниана  некоторые  философы,  стесненные  христианством,
удалились в Персию к Хосрою. Агафий говорит, что там их всего более поразило
то, что полигамия была дозволена людям, которые не  воздерживались  даже  от
прелюбодеяния.
   Многоженство - кто бы мог это подумать! - ведет даже к той любви, которая
отвергается природой: так одно распутство всегда  влечет  за  собой  другое.
Говорят, что во время волнений в Константинополе, происшедших при  свержении
султана Ахмеда, народ, разг
   рабивший дом кияи (министра двора), не нашел  в  нем  ни  одной  женщины.
Говорят, что в Алжире дело дошло до того, что в большинстве  сералей  совсем
нет женщин.
   ГЛАВА VII О равном положении всех жен при многоженстве
   Из закона о многоженстве  вытекает  требование  равенства  между  женами.
Магомет, который дозволяет иметь четырех жен, требует, чтобы они были  равны
во всем: в пище, в одежде, в отношении супружеских  обязанностей.  Такой  же
закон установлен у малдивов, где мо
   жно жениться на трех женщинах.
   Закон Моисея даже предписывает, чтобы сын, которому отец дал в жены  рабу
и который впоследствии женился на свободной  женщине,  не  отнимал  у  своей
первой жены ничего из ее одежды, пищи и обязанностей.  Новой  супруге  можно
было дать больше, но прежняя не дол
   жна была получать меньше прежнего.
   ГЛАВА VIII Об изоляции женщин от мужчин
   Одно из  последствий  многоженства  заключается  в  том,  что  у  народов
сладострастных и богатых некоторые мужчины имеют  очень  большое  количество
жен. Естественные результаты этой  многочисленности  -  изоляция  женщин  от
мужчин и их затворничество. Этого требуе
   т  домашний  порядок:  несостоятельный  должник  старается  укрыться   от
преследования своих кредиторов. Есть  такие  климаты,  при  которых  правила
нравственности почти совершенно бессильны перед  физическими  потребностями.
Оставьте мужчину наедине с женщиной - и всякий соблазн приведет  к  падению,
всякое наступление будет победоносно, а сопротивление  -  ничтожно.  В  этих
странах вместо моральных правил нужны замки.
   Одна  классическая  книга  Китая  видит  чудо  добродетели  в   поведении
человека, который, оставшись в отдаленной комнате  наедине  с  женщиной,  не
изнасилует этой женщины.
   ГЛАВА IX Связь домашнего управления с политическим
   Республика ставит гражданина в условия жизни умеренной, тихой,  ровной  и
ограниченной; там на всем лежит  печать  общественной  свободы.  Власть  над
женщинами не могла бы там проявиться с достаточной силой; и когда эта власть
была обусловлена климатом, наибол
   ее подходящим для нее образом правления оказалось правление  одного.  Вот
одна из причин, почему на Востоке всегда  было  трудно  установить  народное
правление.
   Наоборот,  рабство  женщин  вполне  сообразно  с   духом   деспотического
правлен