и
опять бежал.
     391
     - Давай я буду дорогу смотреть,- сказал Орлов, прыгая на нарту.
     - А ты место хорошо помнишь?
     - Однако, помню.
     Орлов  был  тут  летом,  снимал  берег: теперь  вид совсем  другой, все
переменилось. Где однажды  он  описывал  берег - то  место помнил всю жизнь.
Тунгус спрыгнул и побежал, а потом, согревшись, лег на нарту и уснул,  зная,
что Орлов найдет дорогу. Теперь Дмитрий Иванович сдирал ледяшки с ресниц.
     Он  опять вспомнил письмо Невельского, как тот писал:  "Дорогой Дмитрий
Иванович...  Молю  вас...  Обращаюсь  как  к  брату... Дело  от  нас требует
самоотвержения, и никто не в силах заставить исполнить это... Лишь  сознание
долга... Это мой долг  и  ваш, и от  нас  с вами все зависит..."  Отрывочные
фразы мелькали в голове. Чуть  не заплакал, прочитавши. И жена  притихла, не
бранилась, как обычно, не обижалась за мужа, что на него опять все тяготы...
     "Долг  мой",- думает  Орлов. Невельской  писал о цели экспедиции  как о
великом  деле.  И  стал Орлов думать, почему он так писал. Разве .не мог  он
приказать, как все другие это делали? Орлов стал вспоминать  все рассуждения
Невельского.
     Нарты остановились. Из сугроба торчала труба и валил дым.
     -  Ага!  - вскакивая, закричал Афоня.- Приехали! Узнаешь место? Это как
раз  Коль!  Вот  дом  Позя.  Смотри,  вон  трубы. Как  домов много! У-у! Ну,
Дмитрий, теперь отдохнем!
     Гиляки повыскакивали из своих наполовину вкопанных в  землю, занесенных
снегом жилищ. Толпа обступила приехавших.
     -  Здорово,  Позь!  -  сказал  по-русски Афоня рослому  и широкоплечему
гиляку, который вышел в собачьих торбазах  и в меховой рубашке, с непокрытой
черной, как вороново крыло, головой. У  него  крупный лоб, широкий и плоский
нос,  широкие  скулы, острые  глаза, серьга  в  ухе  и  твердое, решительное
выражение лица. Он в щегольской юбке из нерпичьих шкур. Его волосы длинные и
тщательно зачесаны назад.
     -  Дмитрий! - улыбаясь,  воскликнул он, обнял Орлова  и поцеловал в обе
щеки.
     Дмитрий Иванович точно так же поцеловал его.
     Орлов в  прошлом году приезжал на Коль в поисках Невельского и гостил у
Позя.  Этот  гиляк  был  знаменитым  человеком.  Он  сын охотского  тунгуса,
женившегося  на гилячке и переселившегося сюда. Он единственный  из гиляков,
свободно разговаривающий по-русски. Несколько лет тому назад он служил про-
     392

     водником  в русской экспедиции академика  Миддендорфа,  который в своих
записках  назвал Позя "гениальным  выродком из своего племени",- так поразил
тот ученого своей сметливостью,  способностями  и отвагой. Его имя  академик
Миддендорф  переделал  на немецкий лад,  и  с  тех  пор  русские  его  звали
Позвейном.
     Дмитрий Иванович еще в прошлом году сдружился с ним.
     Хозяева и гости  пошли в юрту. Тонкие бревна ее  внутри черны от сажи и
блестят. Юрта довольно обширна. Она разделена надвое. В  передней части - на
низких столбах - кормушки для собак, которых тут множество.
     - Хорошо, что мы тебя застали! - сказал Орлов.
     - Только вернулся! - отвечал Позь.
     - Откуда?
     - С Карафту... Сахалин, по-вашему...
     Позь вел торговые  дела  всюду. Он бывал у японцев на Южном Сахалине, у
маньчжуров и гольдов на Амуре, постоянно совершал целые путешествия зимой на
нартах,  а  летом  на лодках.  Он мог  проехать  огромные  расстояния, чтобы
сменять несколько десятков  орлиных  хвостов или  сотню соболей  на шелковые
халаты,  водку,  крупы. Он  знал край,  умел  грамотно  начертить  на бумаге
направление гор, реки, фарватер.
     Орлов еще в прошлом году  решил, что Позя надо непременно познакомить с
Невельским. Дмитрий Иванович рассказал о цели своего приезда. Гиляк сразу же
согласился помочь.
     - Ты немножко поживешь у нас,- сказал Позь,- будет медвежий праздник...
Медведя  играем, маленечко отдыхай... Олени  пусть кормятся... я велю девкам
перегнать их на хороший ягельник... Мы поедем  на моих собаках до  Иски.  Ты
знаешь, где Иски? Это то  место, где в прошлом году было  судно,  которое ты
искал. Оттуда поедем на Пронгэ.  Там лиман и река близко.  Оттуда еще дальше
поедем. На Иски найдем нужных люден.
     Орлов  принял из рук жены Позя чашку брусники, залитую горячим жиром, и
с наслаждением стал есть.
     Он поражался, слушая хозяина: тот сразу входил во все его дела.
     Лохматые,   сумрачные  гиляки  сидели  на  корточках  вокруг  Орлова  и
пристально к нему приглядывались.
     - А где капитан? - спросил Позь.
     - Какой капитан?
     - Которое судно к нам приходило,- где? Оно еще придет? Позь сказал, что
в прошлом году был в отъезде и не видел
     капитана, когда приходило судно.
     393
     Орлов не ожидал такого вопроса  и оказался в затруднительном положении.
Гилякам можно  обещать лишь то,  что  обязательно  выполнимо, а  ручаться за
Невельского  ведь  трудно.  Завойко  выказывал неверие во  все его  замыслы.
"Однако отступить не смею. Риск есть риск".
     - Как же! Капитан обязательно придет,- спокойно сказал Орлов.
     Позь  осторожно  расспросил Орлова, что собираются  тут делать русские,
останутся или уйдут, п добавил, что по слухам, которые дошли до него  с Иски
от тамошних гиляков, капитан говорил,  будто  вернется  обязательно, русские
прогонят маньчжуров, если те явятся грабить, и поставят тут сильную охрану.
     Орлов тут же подтвердил Позю, что все это чистая правда, и добавил, что
так и должно быть, если не случится какого-нибудь несчастья.
     - У меня есть на Иски один знакомый,- продолжал  Позь.-  Он не гиляк, а
гольд, родом с Амура. Он тебе как раз пригодится... Мы к нему заедем.
     Афоня достал товары из тюков. Началась меновая.
     Позь сначала выложил  плохие товары. Он пристал к Орлову, чтобы тот дал
ему спирта за бумажный цветок, привезенный от японцев.
     -  Зачем  мне бумажный  цветок? - тревожно глянув из-под своих  толстых
черных бровей, спросил Орлов.
     Он знал, что  дружба дружбой, а гиляк, видно,  хочет его околпачить. Он
знал слабость Позя, тот до смерти любил поторгашить.
     - Меняйся! - шепнул Афоня.- Бери!
     Орлов  подумал,  что  Афоне, видно,  выпить  хочется  и что  тут,  если
недосмотришь, оберут...  Он рассмеялся и  сказал, что все же  за такую дрянь
ничего не даст.
     Позь пытался уверить его, что за такие красивые вещи,  как этот цветок,
японцы требуют соболя или выдру. Видя, что Дмитрий понимает его хитрость, он
показал хорошие товары, привезенные от японцев: котлы,  лакированную посуду,
фарфоровые чашки, халаты. Оказалось, что он прекрасно знал  цену на все  эти
товары,
     - А ты нынче веселей,- сказал Позь.- Прошлый год приезжал, у тебя глаза
не такие были. Наши люди любят, когда купец с веселыми глазами ездит.  Тебе,
однако, нынче удача  будет... А как ты  живешь в Аяне? У тебя юрта не такая,
как у нас? Я сам русские дома не видел, а слыхал, что у вас дым в
     394
     дыру не идет, печка не такая, крыша тоже другая и пол гладенький, сучок
не цепляется. Я хочу к тебе приехать когда-нибудь.
     - Рад буду,- отвечал Орлов.- Блины ел?
     - Слыхал только.
     - Блинами угощу...
     Позь не забывал родину  своего отца  и часто бывал на охотском берегу у
тунгусов, но еще никогда не доходил до Аяна.
     Позь  стал рассказывать, как ездил  на Карафту, у богатого японца купил
картинки. Он тут же показал их. На них нарисованы голые японки.
     - И еще картинку видел... Дома нарисованы, целый город на горе, из горы
- дым.
     Живя  у Позя, Орлов  окончательно выздоровел. Гиляки справляли медвежий
праздник,  и  Дмитрий Иванович, взявшись с  ними  за руки,  танцевал  вокруг
медведя.  Потом зверя убили, освежевали и, по старому  обычаю,  мясо  его  и
шкуру втащили в юрту не через дверь, а через дымовое отверстие в потолке.
     Через  неделю Позь,  Афоня и  Орлов  двинулись  на собаках в путь. Позю
обещана была хорошая плата товарами, и часть ее он  получил вперед. Начались
места, в которых Орлов еще никогда не бывал. По слухам, сюда иногда доходили
маньчжуры.
     Перед  отъездом Орлов слыхал,  что Невельского вызвали в Петербург. Как
он успеет обернуться? Явится ли вовремя? Если в июле или в августе не придет
судно, то нынешний год пропал. Тогда только на будущий год возможно высадить
десант. А Завойко едет на Камчатку, ему некогда будет этим заниматься. А что
я один буду делать, без десанта?.. Вот я и буду ждать теперь всю весну и все
лето.
     На этот случай Орлову приказано  было  оставаться  в устье  до тех пор,
пока река вновь не покроется льдом.
     "Легко сказать!"
     Среди моря залегла высокая песчаная коса.  Вершина ее  заросла кедровым
стланцем. Сейчас  и  заросли и коса завалены снегом и кажутся огромным белым
валом. За косой, у замерзшего  залива,  приютилось стойбище Иски - несколько
бревенчатых  юрт.  Снег  замел их до крыш. Тут уж настоящая гиляцкая  земля.
Дальше,  как  знает  Орлов,  начинается лиман.  Залив  Иски  в  прошлом году
Невельской назвал заливом Счастья.
     Орлов видел его карту, когда встретил  "Байкал" в море, идя на байдарке
с Афоней.
     У Позя на Иски - друзья и родственники. У одного из них,
     395
     коренастого крепкого гиляка, и остановились. Хозяина звали Тыгеном.
     С Орловым за руку поздоровался другой гиляк  - молодой, красивый парень
невысокого  роста. Войдя  в юрту, гиляк скинул с  плеч своих белую накидку и
маленькую шапочку, которая на макушке украшена была соболиным хвостом.
     У  него  ясные  и острые  глаза, горбатый нос, голова  с покатым  лбом.
Передняя  половина  головы  выбрита  дочиста,  а  остальные  волосы  длинны,
расчесаны и заплетены в косичку.
     - Вот это тот парень, про которого я тебе  говорил,- сказал  Позь,- его
зовут Чумбока. Он убежал из своих родных мест!
     Орлов  объяснил гилякам,  что весной на  Иски придет  судно. Он показал
половинку от дубовой доски, потом орла на русской  монете и объяснил, что на
доске  вырезана эта  же  птица  о  двух  головах,  но потом  доску раскололи
пополам.  Одну половину оставили в  Аяне,  и  ее привезут с  собой  русские,
которые придут в Иски на корабле. А другую половину он привез сюда сам...
     -  Когда корабль придет, то вы спросите,  есть ли доска или  нет.  Если
есть,  то  сложите обе  половинки, и получится  вот эта птица. Тогда примите
этих людей,  как  своих. Бояться не надо,  они хорошие  люди. Это  чтобы  вы
знали, что они русские.
     - А  когда корабль без доски придет,- добавил от себя Позь,- ничего тем
людям не показывайте и про нас не говорите.
     Все гиляки закивали  головами.  Они знали Позя, верили ему. Тот  роздал
искийским гилякам подарки: русские ножи, топоры.
     - Я русских знаю! - сказал через переводчика Чумбока.
     - Откуда знаешь? - спросил Орлов.
     - Я из-за вашего ружья поплатился.
     Орлов никак не мог понять, что это за история произошла, переводчики не
могли перевести толком, а Чумбока смотрел с видом несколько виноватым.
     Чумбока  был очень рад  приезду Орлова. Еще  в  прошлом  году он был на
"Байкале",  слыхал,  что  русские опять  приедут,  запасался  оружием,  сшил
хорошую одежду, но не гольдскую, а  гиляцкую. Он надеялся вместе  с русскими
вернуться летом в родные края и отомстить там своим врагам.
     Ему хотелось поговорить с Орловым.
     - А ты на Амур пойдешь? -  спросил он, выбрав миг, когда  другие гиляки
умолкли...
     - Нет, пока еще не пойду...
     Чумбока не ожидал такого ответа и опечалился.
     396
     - А капитан сюда придет? - ревниво спросил у Орлова толстый Момзгун.
     Орлов сам  бы  рад  был, если бы кто-нибудь ему сказал, приедет капитан
или нет... Его  теперь  только расстраивали новости, о которых он  узнал еще
перед выездом из  Аяна. Капитан мог, конечно,  задержаться... Оказалось, что
тут, на Иски, Невельской в  прошлом году перезнакомился чуть ли не  со всеми
гиляками и всем будто бы наобещал, что  обязательно  вернется, чтобы  они не
боялись разбойников-китобоев. Хозяин сказал, что ходил с капитаном  к Южному
проливу. Орлов вспомнил: Невельскому не верили, что Южный пролив существует.
А тут об этом говорили все запросто, никому в голову, конечно,  не приходило
удивляться.  Тыген рассказал,  как  капитан  жалел  людей, как  все  русские
обрадовались, когда нашли пролив, стреляли в воздух...
     - А как зовут капитана? - спросил Чумбока.
     - Невельской...
     - Невельской! - отчетливо и с восторгом повторил Чумбока.
     О капитане в этот вечер было много разговоров.
     Орлов понял, что  здешние  гиляки надеются  на капитана как на каменную
гору.  Они рассказали,  что  он  освободил  детей, взятых  у  одного  гиляка
маньчжурскими купцами в рабство. Орлов не слыхал этого от Невельского.
     Вообще  гиляки  приписывали Невельскому разные геройства,  которых тот,
кажется, не совершал.
     Все это сильно  заботило Орлова:  он чувствовал, что они ждут бог весть
чего.  Он  догадался, что  многие  из  них  и не  видели  его  в  глаза,  а,
наслушавшись всякого вранья, приписывали ему свои выдумки...
     Орлов решил, что уж если обнадеживать гиляков,  то  как  следует.  А то
никакой поддержки от них  не будет. Они даром помогать  не возьмутся... Семь
бед - один ответ.  Если все будет благополучно, то,  бог даст, расхлебаем. И
Орлов сказал, что Невельской на Амур пойдет и тут будет всех охранять.
     - А далеко он пойдет? - спросил Чумбока.
     - Далеко ли - не знаю!
     - К нам не пойдет?
     - Он ведь не знает, где вы.
     - Верно! Он скоро придет?
     - Летом...
     И чем дальше шел разговор,  тем больше чувствовал Орлов,  что ухо  надо
держать востро, но действовать смело, что отвечать
     397
     можно  только  так.  Если тут  попытаться  обойтись  полумерами  -  все
провалится. И он  понял, как прав  был капитан, когда он ссорился  со всеми,
требуя, чтобы непременно в будущем году ему разрешили пойти сюда с десантом,
а  Камчатку пока оставить. И почувствовал Орлов,  что волнуется, что сам рад
за гиляков и делает дело не только ради прощения...
     - А маньчжуров русские прогонят?
     - Когда мы здесь жить будем, тогда уж их не надо!
     - Слушай, Дмитрий,- заговорил Чумбока,- а здесь дом будешь строить?
     Час от часу становилось трудней отвечать на вопросы...
     Орлова  угощали любимым  гиляцким  кушаньем:  смесью тюленьего  жира  с
давленой брусникой. Только кто сам ел мось  после тяжелого  и голодного пути
по  морозу, тот  знает,  какое  это  прекрасное кушанье. Тут и жир, и разная
приправа, и ягода  - все что нужно для здоровья. Орлов достал  спирт, и мось
стала еще вкусней.
     "Веселая  компания",-подумал  Дмитрий  Иванович, глядя  па  оживившихся
искийцев.
     А разговор опять про капитана.
     -  Я  менял  собак, и мне  за хорошую  собаку  дали  плохую,- приставал
Момзгун,- не может ли капитан помочь?
     - А он лечит?
     - А не знает ли он, когда лучше бить нерп? Вот мы давно спорим...
     Орлов отвечал,  что такие дела капитана не  касаются, что лечить  он не
может,  но  что  человек  он справедливый, хотя  в  мелкие  дела  не  станет
путаться.
     -  Теперь  мы товарищи  с  тобой!  -  хлопнув Орлова по  плечу,  сказал
Чумбока.-  Теперь  ты поезжай смело, мы тебя в обиду не дадим.  Мы  с  тобой
теперь  союзники...  Вот у нас что  есть.- И  он  вынул из-за пояса нож.- Но
знаешь, не всегда союзники хороши.
     Все стихли.
     - У одного старика был товарищем медведь. Гиляки слушали со вниманием.
     - И еще один товарищ был... лиса! Все заулыбались.
     Чумбока  стал рассказывать  сказку о том,  как один  охотник  доверился
медведю  и лисе. Сначала  его хотел съесть медведь, которого старик попросил
помочь наловить рыбу.
     - Медведь сказал: "Иди в лес, нарви соломы, я тебя ку-
     398
     шать буду, на солому положу..." Старик  пошел, стал резать ножом траву.
Тогда пришла  лиса и  спрашивает: "Что, старичок, плачешь?" Старик отвечает,
что его медведь хочет убить. Лисичка говорит:  "Не бойся, беги скажи, что по
твоему следу идут охотники. Тогда медведь  спросит: "Куда мне спрятаться?" -
а ты  скажи: "В углу спрячься". А  я  пойду и спрошу:  "Где медведь?" - а он
подумает, что это охотники. А ты скажи,  что медведя нет. А я  потом спрошу:
"Что, мол, это  в углу  такое?" Ты скажи,  что это котел. А я  скажу: "Ударь
топором,  чтобы  звон был".  Ты  возьмешь топор, а  медведь скажет: "Потише,
потише".  А  ты  ударь  топором и  убей  и  вместе  будем кушать..." Чумбока
рассказал, как старик напугал медведя и тот спрятался.
     - Вот лиса  бежит.  "Старик,  у тебя медведь?" - "Нету".- "Скажи нет",-
медведь  просит.  "Нету..." -  "А что там в  углу черное?"  - "Это  я  котел
перевернул".- "Ударь, если  котел,- пусть зазвенит". Старик ударил топором и
убил  медведя.  Забежала лиса.  Они  стали  медвежье мясо варить.  Вот  лиса
говорит: "Давай я в  люльку лягу, а ты мне будешь в  рот толкать  мясо, а  я
буду  кушать".  Они  так  сделали.  Старик лису привязал и накормил, а потом
говорит:  "Ну, хватит". Потом  лиса старика привязала. Немножко покормила, а
потом перестала кормить. Старик  спрашивает: "Почему  меня не кормишь?"  - а
лиса молчит и все кушает сама. Наконец все съела и сама залезла  на старика,
напачкала и убежала в лес. Вот какие союзники бывают! - заключил Чумбока при
общем хохоте.- Вот у тебя,- обратился он к Орлову,- тоже будет два  союзника
- гиляк и гольд... Но не такие, как медведь и лиса...
     Все  долго  смеялись  и  хвалили  Чумбоку.  Утром  Тыген пришел  с моря
радостный.
     - Уже рыба есть! Погода меняется... Зима кончилась.
     В этот день  пустились в  путь на лодках, подбитых полозьями. Их тянули
собаки. Огромные полыньи  стояли на льду. Афоня, Позь, Чумбока и Орлов гнали
собак, иногда сами бежали рядом с упряжками...
     - Скорей! Скорей! - кричали по-тунгусски, по-гиляцки и по-гольдски.
     Ночевали на  острове  Лангр у гиляков. Орлов  наслушался рассказов  про
грабежи,  которые устраивают на Амуре купцы-маньчжуры, как уводят они женщин
и  детей. Похоже было, что не ради  вознаграждения стараются  помочь  ему  и
капитану его новые друзья.
     399
     На другую ночь  в  стойбище  Пронгэ,  под скалами  материка, ночевали в
одной юрте с приезжим маньчжурским купцом.
     Это  был  еще не  старый  человек  с  крупным  лицом  и тяжелой  нижней
челюстью.
     К  удивлению Орлова, Позь, который всегда ругал маньчжуров, стал с  ним
обниматься  и  целоваться,  они  всю  ночь  играли  в карты, пили  китайскую
водку...
     А когда на другой день поехали дальше, Позь сказал:
     - Это худой человек .. И я ею шибко на мене обманул. Наврал, что  товар
хороший, а дал плохой.
     - Зачем же?
     Позь сказал, что купцы сами честно никогда не торгуют.
     - Точно делаю, как они... Не  придерешься!  Они сами меня научили!  Так
всегда бывает с теми, кто сам обманывает.
     - А что будет, если они узнают  и станут тебе мстить за то,  что  ты их
обманул?
     Позь  показал  на нож, висевший у пояса. Потом Позь рассказывал о  том,
что  на Амуре есть  разные  народы: люди с бритым лбом  и с двумя косами. На
остановке Афоня принес осетра.
     - Рыбу  видал? - спросил он Орлова,-Глаза  уже живой! Уже  не помирался
Уже дышит! Лед расходится, хорошо!
     - Гуси скоро полетят,- говорил Позь,- их худая погода держит.
     - А  как хорошая погода  будет, гуси  сразу приедут,- подтвердил Афоня,
пластая ножом рыбину.
     - Скоро  будут! Туман  подымается - ветер будет. Туман на низ  пойдет -
тогда ветра не будет.
     Вдали за огромной площадью льдов, залитых водой, виднелся  хребет, а из
него поднялась большая гора.  Она так  далеко, что кажется прозрачной. Ветер
налетел, казалось, упал с  той  горы  прямо  на середину лимана, на  широкие
воды, залившие  весь лед огромным голубым  озером. Синие пятна  побежали  по
воде, голубые лучи разбежались по лиману во все стороны.
     - Погода теплая,-Говорил Афоня,-