тых,
похожих на папирус листов. Более аскетичного убранства не сыщешь ни  в одной
монашеской келье.
     Каджек, вначале как бы подумав, протянул Карлсену руку для пожатия. Как
и у К-17, кисть на ощупь - что палая листва.
     - Надеюсь, вы не очень  огорчены, что встретить вас я  послал Рудага? Я
тут занят был одним интересным исчислением. Прошу вас, садитесь, - указал он
на скамью. Карлсен сел, а сам каджек остался стоять.
     С К-17 у  него было  определенное сходство, - как  два брата, -  только
этот почти  лысый.  И вид  какой-то рассеянный,  будто мысли витают совсем в
ином месте  - впечатление такое, что Карлсена он в  любой момент позабудет и
возвратится к своим исчислениям.
     Решившись предвосхитить это одним из вопросов,  которые так и  роились,
Карлсен спросил:
     - Как же, интересно, К-17 с вами связался?
     - В личном порядке, - недоуменно поглядел каджек. - Явился сюда.
     - Но как, каким способом?
     - Тем же, что и вы.
     - Да, но я толком и не знаю, как сюда попал.
     -  Вы не знаете?  -  овальные глаза каджека, казалось, округлились  еще
больше.
     - Не знаю. Я сам с Земли. Здесь все для меня внове.
     - А-а, понятно, - протянул тот, соображая. - Получается, вы перенеслись
посредством биолокации.
     - Биолокации? А что это такое?
     Каджек снова замешкался, подыскивая слова.
     - Кое-кому из землян это  удается. Мне, помнится, попадалась литература
из вашего  Общества  Психических  Исследований. Они  это  называют проекцией
астрального тела.
     - А-а. - До Карлсена начало доходить. Оккультизм не  занимал его  особо
никогда, однако доводилось слышать  о людях, якобы способных являться другим
на  расстоянии. - Но такие, безусловно, могут  только казаться. Не  могут же
они перемещать свое тело в буквальном смысле.
     - Разумеется, - кивнул каджек  с улыбкой. - Но ведь  и вы не перемещали
своего тела в буквальном смысле, разве не так?
     Тут  Карлсен потрясение вспомнил, что тело-то у него осталось на Земле,
в квартире Крайски на Бауэри.
     - Но как это происходит? Это что, джерид так сработал?
     -  Нет,  именно  вы.  Благодаря джериду  вы лишь  расслабились до  того
состояния, в каком это становится возможным.
     -  Так получается, я могу это проделывать всякий раз,  когда достаточно
расслаблен?
     -   Безусловно.   Только   настрой   и   усилие,   разумеется,   должны
соответствовать.
     -  И  что  это за  усилие?  - спросил Карлсен, чувствуя себя  при  этом
любопытным слоном из "Клуба Почемучек".
     - Вы же  сами его  сделали, а потому  должны  знать, - мягко  улыбнулся
каджек. - Вы,  видимо, обратили внимание, что  как  раз перед проецированием
вас как будто парализовало?
     - Да.
     - Так вот, это потому, что в  дело вступила  ваша высшая воля. При этом
ваша обычная воля от тела отсоединяется.
     - Но как К-17 мог знать, что я прибуду именно сюда7
     - Простая логика. Вам с джерида  деваться было некуда.  Рано или поздно
вы бы неминуемо расслабились и услышали голос дерева. А тем самым установили
бы  и местонахождение  леса Сории,  крупнейшего  на этой планете. И уж тогда
ваше прибытие было бы решенным делом.
     - А как вы прознали о моем прибытии?
     - Деревья известили. Они  извещают обо всем, что  происходит  в радиусе
пятидесяти миль. Это одна из прчин, почему мы выбрали пещеры Сории.
     - Чтобы укрыться от гребиров?
     - Совершенно верно. Гребиры похожи на людей - в том смысле, что понятия
не имея,  куда  девать свою энергию,  то  и дело попадают  в  какие-  нибудь
истории.  Знай  они о Сории, их непременно потянуло бы сюда. А нам  бы тогда
пришлось им помешать...
     -  От  чего их любопытство  разгорелось  бы  еще  сильней,  - понимающе
улыбнулся Карлсен.
     - Именно. Вы, очевидно, их знаете. Лес служит нам защитой.
     - И что деревья здесь меж собой говорят?
     - По нашему разумению, что ни попадя. Можно сказать, представляют собой
ранний эволюционный  эксперимент. Великая проблема эволюции, как известно, в
том,  чтобы не  дать  уму опустеть.  Ведь так просто впасть  в  элементарное
прозябание, почем зря коптя небо.  Потому цель  здесь -  не допустить, чтобы
опыт промелькнул и забылся. Мы научились этому редкостно неуклюжим способом:
использовать для фиксирования  своих  проблесков  слова.  По сути  - так  же
нерационально, как хранить вино в незакупоренных сосудах, хотя это еще  куда
ни шло. У деревьев метод гораздо проще. Они пребывают в постоянном контакте,
подхватывая  вибрации  друг  друга,  и  находятся  таким  образом  в  некоем
совокупном сознании. Таким образом, они  могут обмениваться опытом и учиться
друг от  друга. Но, разумеется, стоит связи  прерваться, как  они перестанут
эволюционировать и впадут в бесхитростное прозябание.
     - Почему же на Земле деревья не выучились тому же самому?
     - Почему, выучились, только с гораздо меньшим  эффектом. Многие поэты у
вас  воспевали умиротворяющее  воздействие деревьев.  Только  в  сравнении с
джеридами они как дети-недоумки в сравнении с умными взрослыми.
     Карлсен поразмыслил над этими словами. Столько еще вопросов, что трудно
решить, какой задать прежде.
     - А почему джериды действуют так утешительно?
     -  Потому  что  они  на  более  низкой  ступени  эволюции.  Они доводят
релаксацию до своего уровня,  от чего снимаются все  стрессы. На Земле точно
так же сказывается общение с животными. Однако кристаллы еще эффективнее.
     - Кристаллы? -  вспомнилась пещера  под  Криспелом.  - Те, что  у вас в
коридоре?
     - Через них, можно сказать, мы и  поселились в этих пещерах. Первый  из
каджеков,  посетивший Сорию,  - мы  зовем его К-1,  -  работал  у  гребиров,
проектировал мост  через ущелье Кундар, шириной две с  лишним мили. Здесь, в
лесу  Сории,  многие  деревья высотой больше двух миль,  и  К-1 приехал сюда
разработать  метод  их  рубки и транспортировки  в Гавунду. Но  едва услышав
голоса  деревьев, решил,  что  убивать  их будет  злодейством  и  глупостью.
Деревья, распознав в К-1 друга, ниспослали ему сон, в котором открыли пещеры
и коридоры, облицованные кристаллами. Тут он вслушался в вибрации кристаллов
и впал  в глубокую  медитацию,  во время которой нашел необходимое  решение.
Гребиры сооружают свои здания  из металла под названием фиалит, прочного как
сталь  и  вместе  с  тем  легкого  как  алюминий.  Во  время  медитации  К-1
представилась  молекулярная  структура  фиалита и  он  увидел, как ее  можно
изменить с тем, чтобы вытянуть в сверхпрочные волокна, тонкие как паутина, и
их уже использовать как  главный элемент моста через  ущелье. Гребиров  идея
так впечатляла, что о деревьях и забыли.
     Как раз руководя  строительством моста  Кундар,  он  все возвращался  в
пещеры Сории, и  проводил дни в медитации. На второй раз ему открылся секрет
проецирования.  Гребиры и не подозревали о его долгих отлучках, поскольку он
то и дело проецировал в Гавунду свой образ.
     - К-1 еще жив?
     - Да. Только у гребиров больше не работает.
     Что-то в его интонации заставило Карлсена спросить:
     - Он с ними рассорился?
     - Что вы. Каджеки никогда не ссорятся. Просто наступил момент, когда он
понял, что продолжать невозможно. Если вы встречались с гребирами, то должны
себе предоставлять...
     - Извините, я перебил, - спохватился Карлсен. - Прошу вас, продолжайте.
     - Множество  каджеков  работало  по  приглашению  гребиров  в  Гавунде.
Работали и  у  женщин  в Хешмаре.  Всем им  рассказывалось  о пещерах Сории,
причем  взималась клятва хранить это в тайне. Но, как и  К-1, они при каждом
удобном  случае  наведывались  сюда и  постепенно создали  свое  собственное
поселение.  Когда срок их  работы  подходил  к  концу, они  делали  вид, что
собираются возвратиться на свою планету. А на самом деле оседали здесь.
     Полвека назад один каджек в Хешмаре обнаружил такую же пещеру среди Гор
Аннигиляции, и там образовалось наше второе поселение.
     Карлсен неожиданно встрепенулся.
     - У него есть название?
     - Нет. Когда о нем идет речь, мы назывем его "Икс".
     - Йекс?
     - "Икс", неизвестное.
     - А где этот Икс расположен?
     - В долине Джираг. Вы о ней слышали? - уловил он волнение Карлсена.
     -  Я  там  был.  А  когда  задремал,  услышал  голос.  Он  сказал,  что
единственная моя  безопасность  в том,  чтобы  не  страшиться.  Это, похоже,
спасло мне жизнь, потому что вскоре мы  встретились с капланой, и, если б  я
испугался, тут мне и конец.
     Каджек  смотрел на него странно остекленелым взором (уж не задумался ли
снова над чем?). Молчание длилось несколько  минут,  прервавшись  отдаленным
звуком, напоминающим гонг, только непривычно низкий.
     - Ой,  извините, - каджек  словно очнулся. - Мы здесь в Сории теряем во
времени всякий ориентир.
     - Да что вы, - вежливо успокоил его Карлсен. - А что это был за звук?
     -  Окончание сегодняшней  лекции. - Каджек прошел к  двери, при этом на
плечи  ему спорхнули  два  светящихся насекомых. - Пойдемте  познакомимся  с
нашим сенгидом.
     - Сенгидом?
     -  С основателем  нашего поселения. Где-нибудь в монастыре он назывался
бы аббатом.
     В дверях остановился.
     - Да, и еще кое-что. Большинство из нас  не излагает мысли вслух. Я да,
поскольку  работал в  Зале Архивов  и изучал  земную историю.  Остальные  же
общаются меж собой "кримальником" - прямой передачей мысли. Только у них она
развита  настолько, что  вы,  не  исключено, будете  испытывать сложность  в
понимании.  Так что если будет казаться, что  вас игнорируют,  то прошу вас,
поймите: это не из грубости. Ну что, пойдемте?
     Каджек двинулся впереди через пещеру. Привыкнув уже глазами к полутьме,
Карлсен различал  на расстоянии, -  с  четверть  мили, -  десятки блуждающих
огней. Теперь понятно, что каджеки со светляками на плечах.
     - Кстати, как мне вас называть? - поинтересовался Карлсен.
     - Прошу прощения?
     - Как вас звать?
     - В Хешмаре  я  был известен как К-10. Здесь же мы вообще обходимся без
имен. У нас в них нет надобности.
     - Даже когда говорите о ком-нибудь заочно?
     - Тогда просто передается его ментальный образ.
     По  пути  через  пещеру  Карлсен  то  и дело  замечал  в  стенах темные
прямоугольники  дверей в  кельи,  из  которых  освещены  были  лишь  единицы
(убранство точь в течь как у той, откуда сейчас вышли).
     - А спальные помещения здесь где?
     -  Спальные   помещения??  -  вскинулся  К-10   (опять,  похоже,  успел
погрузиться в размышления).
     - Где вы спите?
     - Мы не спим.
     - Как, вообще?..
     - Вообще. У нас в этом нет необходимости.
     - Как же вы не устаете?
     -  Вот  так,  не устаем. Настолько мы  заинтересованы в  бодрствовании.
Слишком жаль терять  время на сон. Видите ли, вам, людям, постепенно удается
осваивать мир ума,  но  вам в  нем все еще неуютно. Мы же, каджеки, основную
часть времени научились проводить именно там.
     - А о чем вы думаете?
     К-10 улыбнулся,  и  Карлсен  как-то устыдился  своего  вопроса.  Словно
почувствовав это, каджек поспешил с ответом:
     -  О многом: в основном о математике и философии. Те, кто живет здесь с
самого начала, специализировались в  какой-нибудь области математики: теории
функций,   комбинаторном   анализе,   символической  логике,   теоретической
геометрии,  теории  чисел и  так далее. Теперь мы научились комбинировать их
все  в одну из форм - можно назвать ее суперматематикой.  Но  и в  ней  есть
множество элементов, и каждый  из каджеков специализируется на одном из них.
Каждый день у нас проводится  лекция, где кто-то доводит  до общего сведения
свои последние мысли по тому или иному  вопросу. Сегодня, например, речь шла
об отношении между математикой и теорией ценностей.
     - Вы решили не ходить?
     - Я предпочел дождаться вас.
     - Мне, право, неловко.
     -  Ничего,  ничего.  Я  послал  за  вами Рудага,  а  сам  тем  временем
поразмыслил.
     - А что здесь делает Рудаг?
     - Он был пленником в Хешмар-Фудо, пока я не уговорил их его отпустить.
     - Ему здесь, наверное, скучновато?
     - Почему? Он много времени проводит  наверху, за своим любимым занятием
- охотой, рыбной ловлей. Озеро Сория изобилует рыбой.
     - А вы рыбу едите?
     - Иногда. Только мы едим очень мало. Пищеварение  угнетающе сказывается
на мыслительном процессе. Так что мы живем больше на воде. Вода здесь богата
минералами и витаминами.
     Они приближались к остальным каджекам (числом около двухсот), выходящим
сейчас с  лекции. Если б не  полная тишина, внешне напоминало  академическую
конференцию. Каджеки  (из одежды на всех - бесхитростные набедренники, что и
на К-10) стояли группками или парами. На  лицах - живой, с искоркой интерес,
сопровождаемый энергичными кивками или  жестами несогласия, и все это молча.
Странноватая, слегка забавная сцена. Сосредоточив, насколько мог, телепатию,
Карлсен  сумел  различить  подобие  рокота  разговора,  с  той разницей, что
реплики звучали  непривычно высоко  и отрывисто,  как  пронзительный стрекот
сверчков.  Информация  между  собеседниками  выстреливалась  эдакими  сухими
залпами.
     Видно  было,  что  возраст  каджеков  варьируется  от  престарелых   до
довольно-таки молодых,  хотя большинство было среднего возраста. Из стариков
иные походили  на живые скелеты с  пергаментно-желтой кожей  и  ввалившимися
глазами, в то время как молодежь была довольно-таки упитанной (один вон даже
бокастый). Ни  на  Карлсена,  ни на  К-10  никто  не  обращал  ни  малейшего
внимания.
     У "аудитории" не было  даже  двери - просто большое углубление  в стене
пещеры, сотню  футов вглубь  и сорок в высоту. Судя по всему,  естественное:
стены  покрыты  кристаллами,  мреющими  тускловатым  светом,  что делало  их
похожими  на  витражи.  В  самом помещении не  было  ни  намека  на комфорт.
Исключение составляла лишь  скамья у стены,  очевидно, для  тех, кого уже не
держат ноги. Странным несоответствием  смотрелась  висящая  на дальней стене
доска, испещренная математическими символами.
     - Доктор  Карлсен,  -  вслух произнес К-10, - позвольте представить вас
нашему  сенгиду.  - Карлсен  остановился  перед рослым каджеком с совершенно
лысой головой и почти несуществующим  подбородком - лицо попросту переходило
в шею, образуя некую грушу. Тело  было  таким  сухим, что казалось,  вот-вот
рассыплется в прах. Вместе с тем зеленые овальные глаза  искрились жизнью, а
улыбка на синеватых губах просто очаровывала. -- Это К-2.
     Кисть была такой призрачно-хрупкой, что и пожать боязно.
     - Рад приветствовать  вас  в нашей академии,  -  медленно,  с  запинкой
произнес К-2. Последнее, судя по улыбке, сказано было в шутку.
     - Вы очень добры, - откликнулся Карлсен. - Я просто восхищен.
     К-2 улыбчиво кивнул. Было в нем  что-то от дедушки его пожилого учителя
японского языка Акинара Тайамы: тому было уже под девяносто, и по- английски
у  него  получалось  выговорить лишь  "милости  просим" (в  его произношении
"мирасти просим"). Та же отрешенная доброта.
     Каджек взял его за руку.
     - Мы собираемся к трапезе. Идемте, сядете с нами.
     Ощутив  прикосновение  холодных пальцев,  Карлсен проникся легкостью  и
умиротворением.
     Прочие каджеки,  в  том числе и К-10, расходились  группами - некоторые
почти уже  скрылись  из вида. Поражала сама огромность пещеры.  От входа его
отделяла уже  примерно четверть мили,  а  впереди по-прежнему  необозримо. В
одном  месте  пересекли  подземный источник, судя  по  проточенным в  породе
бороздкам,  характерным  для  текущей  воды.  При  всем  том,  что  основным
источником освещения были светляки, видимость  стояла  на удивление сносная.
То же самое и температура:  прохладно,  но комфортно, несмотря на отсутствие
обогрева.
     Минуя  участок,  где  стена  мрела  многоцветием  кристаллов,   Карлсен
спросил:
     - А что, интересно, вызывает их свечение?
     -  Биологическая энергия. Мы называем ее  "ксилл". Она есть и на Земле,
только гравитация у вас слишком низка, чтобы ее концентрировать.
     - Эту ксилл-энергию можно использовать?
     - Безусловно. Эти кристаллы не светятся сами по себе. Мы  используем их
так, как вы - электричество. А поскольку джериды производят ее в изобилии, у
нас есть источник естественной энергии.
     Речь сенгида,  звучащая  все  так  же  сбивчиво и неестественно  четко,
усиливалась телепатией такой мощной, что смысл доходил уже наперед.
     Прошли  где-то  с  милю, когда купол пещеры  начал  снижаться, пока  не
достиг наконец футов тридцати над головами. Оказывается, из  потолка свисали
древесные  корни, чуть  светящиеся  зеленоватым  -  принадлежащие,  судя  по
размеру, джеридам. Каджек указал на один, напоминающий застывшего на потолке
светящегося питона.
     - Это  корень одного из  самых  крупных деревьев в лесу. Размеры дерева
можно определить по тому, как светятся корни.
     Каджеки  впереди  скрывались   куда-то  в  левую  стену.   Как   вскоре
выяснилось, сворачивали в узкий проем. Следом начинался длинный пологий скат
из серой, судя  по  всему, вулканической породы со следами  стесов, как и на
стенах.  Дальше  открывалась   длинная,   с  низким   сводом  пещера,   явно
естественного происхождения. Щербатые стены с медной  прозеленью и свисающие
с потолка древесные корни (многие полупетлей уходили обратно) давали стойкий
свет, не  уступающий,  во  всяком случае, по  яркости свечам.  Здесь  стояло
примерно  с  дюжину  длинных  столов,  сработанных  безо  всякой  заботы  об
изяществе или даже симметрии, и одинаково бесхитростные скамьи.  К-2 впереди
подошел к тесному углу пещеры, где за почти  пустым столом сидели К-10 и еще
шестеро каджеков. Все они улыбчиво кивнули Карлсену, прежде чем возвратиться
к своей телепатической беседе: ясно было, что к гостям здесь отношение самое
обыденное. Карлсен сел между сенгидом и К- 10.
     На столах стояли каменные кувшины  вроде  тех, что  в  келье у  К-10, и
деревянные плошки с чем-то вроде сухой апельсиновой кожуры. Каджеки брали ее
и  нажевывали.  Взял  кусочек  на пробу  и  Карлсен.  Жесткая как  кожа  и с
характерным запахом - вроде бы цитрус, хотя что-то явно иное.
     -  Вам надо  запить, - обратил  внимание К-10  и налил  Карлсену воды в
деревянную плошку. Вкус оказался на удивление тяжелым, маслянистым,  а когда
сглотнул,  по  телу разлилась блаженная легкость, как от нитиновой воды, что
довелось попробовать у Грондэла.  Заодно сглотнулась и "кожура", тянучая как
жвачка.
     Кто-то, подавшись через плечо, поставил перед Карлсеном глиняную миску.
Рука белая, аристократичной формы. Обернувшись,  он увидел девушку- шатенку,
несущую поднос. Посмотрел в миску: в ней лежало несколько плодов, похожих на
заплесневелые фиги. Есть особо не хотелось.
     - А что это за девушка? - спросил он у К-10.
     -  Девушка?  -  не  понял  вначале  тот.  - А-а,  это одна  из роботиц,
прислуживает здесь у нас. Нам отдали ее женщины Хешмара.
     - А у них она откуда взялась?
     - Из Гавунды, от гребиров. Они ее им подарили, только у женщин в ней не
было надобности.
     Между столами сейчас курсировали еще несколько женщин, разнося такие же
миски.  По  виду действительно  роботицы: груди,  бедра,  ноги -  все как-то
чересчур вычурно, как  и бессмысленно-броские лица.  И все чем-то напоминают
ту прислужницу из грондэловской подземной капсулы.
     Через  несколько  минут   девушка   возвратилась  с  пустым   подносом,
улыбнувшись Карлсену, произнесла что-то на незнакомом языке.
     - Извините. Я с Земли, - улыбкой на улыбку ответил Карлсен.
     -  Земля...  - растерянно  повторила  она  и  опять  произнесла  что-то
непонятное. Как  ни странно, общую  суть ее фраз  удалось ухватить.  Отчасти
потому, что второй вопрос наверняка был о том, что он делает в Сории. Однако
улавливалась  еще и телепатическая вибрация.  Она  указала на  заплесн