ла
глубоко и  размеренно. Удивительно: она нисколько  не  походила на Хайди. Та
ощущалась  под стать своей внешности: свежая  и неиспорченная как школьница.
Миранда напоминала спелый плод и  вызывала  безотчетное  желание впиваться и
пить из  нее сок. Обнаружилось и еще одно различие. От Хайди жизненная  сила
поступала ему через пенис и  поднималась через живот и грудь.  У Миранды она
шла  от языка и дальше вниз.  То есть, женщина получала и  впитывала энергию
через  его  гениталии.   Чувствовалось,  что  какая-то  часть  этой  энергии
принадлежит  Хайди,  и  Миранда  тоже   это   ощущает,  причем  наслаждается
соприкосновением со свежестью этой девушки.
     Миранда ненадолго отвела губы.
     - Ты, видно, к этому не привык?
     - Нет.
     - Поразительно. Но все равно чудесно, - она смешливо фыркнула.
     Идиллия нарушилась: в  помещение вошла  еще  одна  парочка  и  прямиком
направилась к дереву у  стены  напротив. Девица посмотрела на них совершенно
открыто, да еще и помахала Миранде, будто из-за соседнего столика. Миранда с
улыбкой помахала в  ответ. Очарованный кавалер, видимо, позабыл обо всем  на
свете: кинулся стаскивать  с девицы  блузон и  целовать  ей  голые груди, не
успела  она и рук  опустить; так и стояла вздев над  головой белый хлопчатый
штандарт.
     Тут  пришла  пора  забыться  Карлсену:  сила  жизненного  поля  Миранды
напоминала удар  током. На этот  раз  она  поместила пенис себе между бедер,
заведя для этого руку за спину. Приоткрытые лепестки нижних губ были приятно
теплыми, но  не  влажными. Затем она  сомкнула  ноги, чуть  подавшись назад,
чтобы  головка члена вплотную прилегала к  желанной  прорези. Ростом Миранда
была выше Хайди, так что без труда удерживала это положение, продолжая между
тем целоваться, и снова жарко проникнув ему в рот языком.
     Через ее плечо было видно, как вторая  парочка проделывает то же самое;
впрочем, желание наблюдать затмевалось собственным наслаждением, близким уже
к  оргазму.  Миранда,  к  удивлению,  отстранила  лицо  и тихонько  покачала
головой.
     -  Ой-ей-ей,  не пойдет.  Ты  сам  разве не в курсе? Карлсен хотел было
сказать, что нет, но голос подвел, и он просто мотнул головой.
     - Охладись, - сказала Миранда.
     С этими словами она высвободила пение и нежно взяла его в руку.  Словно
прохлада хлынула из ее ладони в  туго набрякшую плоть, и сексуальная энергия
как будто  сократилась,  подчиняясь  ее воле. Пальцем удалив с головки члена
капельку  скользкой  влаги,  она размазала  ее Карлсену  по  животу и  опять
медленно сомкнула бедра вокруг его пениса. Снова завела Карлсену за шею руки
и чуть надавила, веля приблизиться к ее зовущим губам.
     И тут стала  проясняться  суть  ее желания.  В  теле у Карлсена  словно
циркулировали  разом два  течения. Одно  - чисто сексуальное, сопряженное  с
естественным  желанием  войти  к  женщине  и чувствовать  влажную  ласку  ее
влагалища, смыкающегося  словно жаркий рот. Другое, истекающее из нее,  было
прохладней и невесомее.  Кожа  от  него  трепетала,  как от дождевых капель,
падающих и струящихся по  телу. Это напоминало музыку, точнее, удовольствие,
получаемое  от  музыки.  Походило  еще  на какой- нибудь  бескрайний  лесной
массив, открывающийся с  горной вершины, над которым проплываешь  с какой-то
поистине  тоскующей радостью свободы.  Довольно  странно:  сам воздух сейчас
казался полным зеленоватых  теней, словно были они в лесу, где  сквозь полог
листвы призрачно пробивается солнечный свет.
     Понятно теперь,  почему  ложиться действительно ни  к  чему.  Нелепость
этого  желания стала  видна сразу  же,  едва в  тело заструилось  это второе
течение. Естественным было  стоять именно  вертикально.  От ощущения свободы
сам становишься  как будто выше ростом, вздымаясь словно небоскреб. До  него
вдруг дошло, что назначение секса - преодолевать собственную ограниченность.
Суть здесь - в силе, обладании,  способности  преображать собственную жизнь.
Как просто и очевидно! И как нелепо осознать это только сейчас.
     Миранда вдруг задышала чаще, и  приток ее энергии  усилился.  Интерес к
происходящему  несколько  сглаживал  желание,  хотя силы вполне  хватало  на
поддержание энергетического потока. Чувствовалось,  что  он, Карлсен, отошел
для женщины на второй план, став попросту орудием ее наслаждения. Неожиданно
хватка  у нее  усилилась,  бедра судорожно  сжались, а  сама она  всем телом
притиснулась  к  нему.  В  обычном  сексе такое обычно  зовется  вагинальным
оргазмом. Но у этого сущность была совершенно иная.  С приближением  оргазма
она начала неистово всасывать энергию из Карлсена, одновременно жарким соком
вливая в  него  свою, причем  не только через рот, но и через груди,  живот,
бедра. С ней  смешивалась  льющаяся  навстречу  энергия  Карлсена,  оказывая
неизъяснимое, укрепляющее душу воздействие. При этом сущность Миранды, как и
Хайди,  различалась  безошибочно,  словно часть этой  женщины вошла в  него.
Чувство до странности отрадное: частичная ломка  барьера, обрекающего обычно
людей на  разрозненность, замкнутость в оболочке собственного "я".  Вместе с
тем,  ясно   ощущалось,   что   именно  происходит  с   Мирандой;  интуиция,
передаваемая  единственно  фразой:  "Она  покинула свое  тело".  Ощущение  в
точности такое, будто часть ее отстранилась и наблюдала за телом со стороны,
как бы управляя через пульт.
     Издав протяжный  вздох,  Миранда  затихла,  уронив  голову  Карлсену на
грудь. У него появилась,  наконец, возможность кинуть  взгляд  на тех двоих;
стоят смотрят, да с таким еще интересом.  Причем настолько доброжелательным,
что и возмутиться невозможно; ни дать ни, взять два естествоведа на пленэре.
Девица, встретившись с Карлсеном взглядом, улыбнулась так, будто повстречала
в  коридоре  знакомого. Тут  зеваки,  спохватившись, отвернулись  и поспешно
вышли,  будто  боясь  проявить бестактность. Слышно  лишь было,  как  парень
произнес на выходе: "Сказать - не поверят: Миранде хватило".
     Миранда, подняв на Карлсена глаза, с томной мечтательностыо улыбнулась.
Тут обнаружилось и еще  одно различие между этим ощущением и обычным половым
актом.  Не  было  усталости,  потребности расслабиться и  восстановить силы.
Южанка,  даром  что   слизнула  энергию,  подаренную  ему  Хайди,  полностью
восстановила ее за счет собственной. И  от этой обновленности,  приобщения к
существу  этой   женщины,  Карлсена   сейчас  полонила  искристая  бодрость,
напоминая чем-то детство,  когда  школьником  еще  Дик  Карлсен  отправлялся
куда-нибудь с классом  в поход.  Сущность  Миранды нисколько не походила  на
Хайди. Все равно что два разных аромата: от Миранды - тяжеловато- приторный,
как   какой-нибудь   экзотический   цветок   из   тропиков,   от   Хайди   -
трогательно-легкий, словно запах клевера или утесника. А еще прелесть в том,
что  Миранде очень даже по вкусу пришлась  энергия,  полученная Карлсеном от
Хайди, в то время как  сам  он, помимо  прочего, чувствовал сейчас в себе  и
явно мужскую энергию, усвоенную, видимо, Мирандой несколько часов назад.
     Совершенно неожиданно он поймал себя на том,  что не прочь бы вкусить и
от сущности Ханако Сузуки (даже зависть кольнула к Карло Пасколи).
     Миранда гибко вдевалась в платье. Некоторое время  они были одни, затем
в дверь вошла очередная пара. Карлсен, застегивая рубашку, поинтересовался:
     - А если б какому-нибудь андрогену приспичило сейчас в туалет?
     - Исключено. Они сюда не ходят.
     Она  повернулась  спиной, доверяя  Карлсену застегнуть ее  "молнию",  и
взяла  его  за  руку.  Когда  они  выходили,  вошедшая  пара  уже  ненасытно
целовалась, а  девушка нетерпеливо расстегивала  партнеру ширин- ку. Миранда
скользнула по  сластенам с поверхностным любопытством, и Карлсен в очередной
раз уяснил: вампиризм  свободен от стыда. Смотреть, как целуются - абсолютно
то же самое, что следить за едой и питьем.
     Уже на выходе навстречу попалась еще одна пара. Карлсен узнал  пожилого
Дон Кихота, с которым танцевала Миранда. На таком почтенном фоне подчеркнуто
молодо смотрелась его спутница - почти еще школьницей.
     - Кто это? - спросил Карлсен, когда дверь за ними закрылась.
     - Мой муж.
     - Мгм!
     Когда входили обратно в ресторан, Карлсен полюбопытствовал:
     - Штейнберг... Не еврей, случайно?
     - Нет, он один из той первой группы с Уботго.
     - Чего, простите?
     -  Со  "Странника". Муж специально выбрал еврейскую  фамилию: так легче
было освоиться в Нью-Йорке.
     - А вы?
     - Я родилась в космосе.
     - Мать живет где-то поблизости?
     - Умерла.
     - Ой, прошу прощения. А что... случилось?
     - Мне говорили,  она  дематериализовалась. Она была первой из вампиров,
кто ступил на Землю.
     - Боже  ты мой...  (Чувство  такое,  будто нежданно-негаданно  оказался
замешан в кровосмесительстве).
     К столику возвратились вместе. Официант подавал второе.
     - Он был  восхитителен, - улыбнулась Миранда Хайди.  - Я с  ним увидела
зелень.
     - Какая прелесть! - вполне искренне воскликнула Хайди.
     -  Увидимся  как-нибудь,  -  кивнула  напоследок  Миранда  и   спокойно
удалилась. Невозмутимость редкостная: будто за танец поблагодарила.
     - Что еще за "зелень"? - не понял Карлсен.
     - Это у нас так, фраза в обиходе, - с улыбкой ответила девушка.
     - И все же какой-то смысл?
     -  Считается,  что  на  верхнем пределе  сексуального  возбуждения  все
начинает казаться зеленым, - пояснил Карло Пасколи.
     - А вы когда-нибудь ту зелень наблюдали?
     - Да буквально через раз. (По улыбке видно, что шутит).
     Уписывая цыпленка с грибами в соусе тарагона, Карлсен обратил внимание,
что Хайди и Карло едят рыбу. Оглядел  исподтишка  соседние столики; мясного,
похоже, на столах вообще нет.
     -  Забавно. А  ведь  я  когда-то  обожал  бифштексы ("когда-то"  значит
"позавчера").
     Хайди брезгливо сморщила нос.
     - Мне всегда от одного вида его дурно.
     - Да, - вставил Карло, - у вампиров вкусы отличаются. Меня воротит даже
от мясного соуса на спагетти.
     Удивляла сама обыденность его тона.
     - Вам нравится быть вампиром?
     - Безусловно. А вам нет, что ли?
     Не вопрос даже, а так, недоуменьице: зачем вообще, такое спрашивать?
     - Ну как вам Миранда? - полюбопытствовала Хайди с полным ртом.
     - Что-то неописуемое. Вы ж не забывайте, для меня, это все внове.
     - Кончить получилось? - доверительно склонился Карло.
     - Чуть было... Миранда остановила.
     Оба взглянули с  нескрываемым удивлением, и до Карлсена дошло, что суть
вопроса не  в  этом.  Карло  имел  в  виду не  "нормальный" оргазм.  Карлсен
рассмеялся,  а вместе с  ним  и его  новые  знакомые.  За столиком  внезапно
воцарилось непринужденнейшее веселье, чуть напоминающее эйфорию от алкоголя,
с той лишь разницей, что  теперь сознавалась суть вампиризма:  отрешенность,
способность видеть вещи на рас- стоянии.
     Пропало  и   настороженное   отношение   к  Пасколи.  Парень,   похоже,
действительно  соответствует  своему   виду:  открытый,   непринужденный   и
добродушный.
     -  Как  же  теперь Ханако?  - спросил,  тем  не  менее,  Карлсен. Карло
досадливо тряхнул головой.
     - Уж и не знаю. И как  так получилось, что она увидела меня  в "Мэйси"!
Неделя еще, и она была бы такой как мы.
     - Ну уж, не неделя, дольше, - усомнилась Хайди.
     - Ну, дольше, - уныло согласился Карло.
     - Откуда вы знаете? - повернулся Карлсен к Хайди.
     - Она же японка.
     Карло разъяснил:
     -  Она дочь  служителя дзен-буддистского храма, и в  Америке только как
два года. Она  воспитывалась  в  том духе,  чтобы служить, отдавать  себя. А
уговорить ее брать гораздо труднее. Ей хочется только давать.
     - А вы это при встрече разве не почувствовали?
     - Абсолютно! Она потому меня и привлекла, что в ней столько vitalita, -
итальянское слово почему-то вписывалось лучше. - Разумеется, это потому, что
она только  что вышла замуж.  Чего  я тогда не  понял,  так  это  одной тому
причины:  она только что научилась наслаждаться  сексом. Поэтому  я начал  с
простого  любовного  акта: для  меня  ощущение  среднее, но хотелось,  чтобы
понравилось ей. Я считал, что это лишь вопрос времени, и  она  скоро  станет
одной из нас. Но  все оказалось гораздо  труднее, чем  я ожидал. Всякий раз,
когда казалось,  что  вот-вот,  и  у нее  будет  permuta,  она соскальзывала
обратно в человеческий секс, и ее полностью забирало.
     Хайди  рассмеялась пузыристым смехом ребенка. Карло  с  немой  надеждой
посмотрел на Карлсена.
     - Может, вы попытаетесь?
     - Вы прямо  как отец Хайди. Это нарушение профессиональной этики:  я же
ее доктор.
     - Но вы бы могли ее вылечить, - несколько растерянно заметила Хайди.
     - Может, и вправду, - задумчиво произнес Карлсен.
     Ясно, что такая реакция  в их глазах смотрелась нелепо, возможно, он бы
и сам чувствовал то же самое, освоившись быть вампиром. Но  на данный момент
ощущалась какая-то  инстинктивная  неохота,  игнорировать  которую  было  бы
неосмотрительно. Поэтому он, меняя тему, задал вопрос,  безвылазно сидящий в
голове вот уж полчаса:
     - А вампиры что, совершенно не чувствуют ревности?
     Оба враз покачали головами.
     -  Вам надо об  этом  расспросить моего  отца, - сказала  Хайди.  -  Он
говорит,  что человеческая  ревность  основана  исключительно  на  биологии.
Оттого, что настоящая цель  секса  - воспроизведение себе подобных,  человек
стремится удержать  партнера исключительно для самого себя.  Женщины потому,
что нуждаются в муже и отце, мужчины - из принципа "кто  кого", состязаясь с
другими  мужчинами.  У  вампиров  же  удовольствие  основано  на  стремлении
делиться друг с другом. Так что откуда здесь взяться ревности?
     Мысли  Карлсена перенеслись  к разрыву его  первого брака, к совершенно
неизъяснимой  муке, которую испытывал, позволив  своей жене  спать  с другим
мужчиной.  Для нее было  большим и  неожиданным ударом, когда  он потребовал
развод. Сквозь слезы  она кричала, что все было с его полного согласия: А он
не мог  объяснить, что  на  самом  деле его  истязает  собственная ревность,
чувство  полной,  рабской зависимости  от  порыва, кажущегося  недостойным и
унизительным. Разводясь, он стремился отторгнуть некую часть себя самого.
     Карло между тем говорил:
     -  Вы спрашиваете, нравится ли  мне быть вампиром?  Так  вот,  что  мне
нравится  больше  всего.  Мы, корсиканцы, ревнивы  по  природе. И  теперь  я
оглядываюсь на  это со стыдом.  Мне кажется, что бывшие мои соотечественники
больны. Мне же сравнительно повезло стать здоровым и нормальным.
     Это прозвучало с неожиданной силой.  Стало вдруг очевидным, что вампиры
действительно здоровы  и  нормальны,  в  то  время  как  люди  недужны  и  с
отклонениями. Что-то с человеком обстоит не так.
     - Так неужели вам никогда не доводится влюбляться? - вопрос адресовался
им обоим.
     В глазах у Хайди мелькнуло замешательство.
     - Бывает, что мне кто-нибудь просто очень нравится. Мне и вы нравитесь.
Но  не  могу  же я  полностью на вас претендовать.  С какой стати? Вы вправе
доставлять удовольствие и другим женщинам, как я - мужчинам. Было бы глупо с
моей стороны упираться, чтобы другие люди не ели устриц потому лишь, что  их
люблю я.
     Карло со всей серьезностью молодого воскликнул:
     - Человеческие сексуальные отношения ненормальны. Вы никогда не изучали
пауков? Самка у них поедает самца, тем не  менее, они все  равно состязаются
за  то, чтобы ее иметь. Человеческая любовь в  моих  глазах  во многом то же
самое. У вампира все... по-другому совсем. - Очевидно, он не сумел подобрать
нужных слов.
     Карлсен заговорил было, но Пасколи его перебил:
     - Человеческая ревность основана на скудости. У нас скудости нет,  - он
щедрым взмахом округло обвел ресторан.
     Словно в ответ на его жест,  к их  столику подошла пара - те  самые, из
андрогенского туалета.
     - Вы не представите мне своего друга? - обратилась к Хайди девица.
     - Это доктор Карлсен.
     - Доктор, и никак иначе?
     - Ричард, - назвался Карлсен.
     -  Мы  сейчас только  разговаривали  о  вас  с  Мирандой  Штейнберг,  -
спокойным  голосом  сообщила  подошедшая.  - Она  считает,  кто-то  пытается
оказывать на вас влияние.
     - Влияние?
     - Malocchio, - ввернул по-корсикански Карло, будто это вносило смысл.
     Девица, назвавшаяся Одеттой, спросила на этот раз у Хайди:
     - Вам так не показалось?
     - Н-нет, - с сомнением произнесла та.
     -  Вы  извините?  - Одетта, наклонившись к Карлсену,  прильнула к  нему
губами. При  соприкосновении  змеисто  мелькнул  раздвоенный жгутик энергии,
разом в него  и в нее. Контакт  был очень  кратковременным,  со  стороны так
просто двое знакомых лобызнулись при встрече.
     -  Да, Миранда  права, -  озадаченно повела взглядом Одетта. - Кто-то в
вашу сторону насылает что- то недоброе.
     Карлсен недоуменно пожал плечами.
     - У меня ни о ком и мыслей нет.
     - Может, кто нибудь из прежних подруг? - предположил спутник Одетты.
     - Нет, здесь мужчина, - убежденно ответила та.
     - Нет, ну правда никто на ум не идет! - искренне воскликнул Карлсен.
     - Ну ладно... Интересно.
     Одетта приятельски погладила Хайди по щеке, махнула рукой Карло.
     - Нам пора. Увидимся как-нибудь, - улыбнулась она на прощание Карлсену.
     - Неплохо бы.
     Карлсен, глядя им вслед, вновь  ощутил прилив  восторженности. Она дала
понять,  что хотела бы обменяться с ним энергией, а его ответ  прозвучал как
согласие.  Это  поняли  все присутствующие,  и  никто не покосился, в первую
очередь  Хайди.  У  людей  подобное  было  бы  воспринято  как  элементарная
распущенность.  У вампиров же это был образ жизни,  как религиозная  община,
где  все  состоят меж  собой  в  брачной  связи.  Утрачивалось, единственно,
удушающее  бремя  личностного  ego,   упрятанного  в  скорлупу  собственного
одиночества. Ощущение свободы ошеломляло.
     - Мне пора ехать, - сказал Карло. - В три - урок.
     - Мы тоже  поедем, - засобиралась Хайди.  Карлсен попытался было  взять
чек, но Хайди бурно запротестовала.
     - Отец оплатит. Миллионер все же, - добавила она с улыбкой.
     - Это ж не означает, что он должен платить за мой обед.
     - Ничего, не убудет. Доход-то делается на нашем общем знании. Так что и
деньги пусть будут общие.
     На Карлсена  вновь  нахлынула неуемная радость.  С  самого  колледжа не
помнится, чтобы было с людьми так уютно.
     Подъезжая на такси к Манхаттан Билдинг, они завидели группу школьников,
втягивающуюся в главный вход здания. Договаривались высадить здесь Пасколи и
ехать дальше  к  терминалу  на  Пятой  авеню,  так  что  Карлсен  недоуменно
посмотрел, когда Хайди сказала водителю:
     - Так, здесь выходим.
     Следом за школьниками они вошли в главный вестибюль.
     - Ну все, мне пора.  Увидимся, -  сказал  Карло  и, махнув на  прощание
рукой, заторопился к лифту.
     Дети  стояли  посреди  вестибюля,  тесно  обступив  учителя.  Судя   по
элегантной серой  форме, группа  из дорогой частной школы.  Хайди вкрадчивым
движением   взяла   Карлсена   за   руку   (понятно:  надумала  смешаться  с
посетителями)  и  сделала  вид,  что  рассматривает  архитектуру  вестибюля.
Учитель неторопливо рассказывал:
     - Это здание, когда его построили в 2025 году, считалось  самым дорогим
зданием в  мире.  Оно  обошлось в  четыре  миллиарда долларов... (со стороны
детей  -  дружный  вздох  восхищенного  изумления).  На  этажах  размещается
девятьсот магазинов, восемь  театров,  сорок банков, двести ресторанов, есть
даже  своя больница. Человеку, если жить в  таком здании, можно  вообще  всю
жизнь не выходить на улицу...
     Карлсен, протянув руку,  взял со стенда бесплатный путеводитель. Хайди,
по-прежнему удерживая партнера за руку, повлеклась к л