ный.
     - Что  вас  ко мне  привело? -  голос  бесстрастно-металлический, как у
телефонного оператора.
     На миг Карлсен удивился: не произошла ли ошибка?
     - Можно присесть?
     Женщина,  пожав  плечами,  указала  на  кресло. Надо  было найти  повод
коснуться ее, но она стояла слишком далеко.
     - Мне бы хотелось  расспросить о человеке,  с которым вы провели вторую
половину дня. О мистере, Прайсе.
     - Не понимаю, о чем вы говорите.
     - А я думаю - понимаете. Покажите вашу руку.
     Эллен Дональдсон подняла на Карлсена изумленные глаза.
     - Не поняла?
     - Руку покажите.
     Она  стояла,  вжавшись  спиной  в  узкое  пространство между  стеной  и
столиком. И тут  неожиданно возник  контакт. Они играли в  игру, и оба знали
правила. Ее  глаза неотрывно  смотрели  на Олофа.  Вот  женщина сделала  шаг
навстречу - медленно,  очень медленно. Он  подался вперед  и взял  ее за обе
ладони. Энергия вспыхнула, словно электрический разряд. Женщина покачнулась,
пришлось ее удержать. Энергия перетекла из нее в него.
     Карлсен посмотрел ей в лицо - взгляд остекленевший, как в трансе. Слова
были ни к чему, он чувствовал движение ее мысли.
     - Как его зовут? - Карлсен до боли сжал ей голые руки.
     - Не знаю, - женщина бессильно припала к его плечу.
     - Говори. - Она немо покачала головой.
     - Сейчас ударю.
     Карлсен еще  сильнее  стиснул  ей  руки.  Она  опять  качнула  головой.
Расчетливо, как  при  игре в  гольф, он чуть  отвел  ее лицо и  дал  звонкую
оплеуху.
     В дверь постучали.  Карлсен вздрогнул от неожиданности; она же, похоже,
не замечала вообще ничего.
     - Кто там? - отрывисто спросил он.
     Снова стук. Карлсен опустил Эллен в кресло и подошел к двери. Там стоял
Фаллада.
     - Тут все в порядке?
     - Да, конечно. Заходи.
     Зайдя в комнату, Фаллада увидел женщину.
     -  Добрый  вечер,  -  вежливо  поздоровался  он. Что-то  поняв,  быстро
посмотрел на Карлсена. - Что с ней?
     Карлсен  сел  на подлокотник  кресла. Лицо у  женщины  пылало, по щекам
струились слезы.
     -  Ничего  такого,  - Карлсен почувствовал  недоумение Фаллады.  -  Она
совершенно безобидна.
     - Она нас слышит?
     - Возможно. Но ее это не волнует. Она как голодный ребенок.
     - Голодный?
     - Хочет, чтобы я ее колотил.
     - Ты серьезно? - у Фаллады это просто не укладывалось в голове.
     - Абсолютно. Видишь, когда за нее берется вампирша, она начинает цедить
энергию из своих жертв. Но сама всю ее потом сдает. Прямо как потаскуха, что
ворует для своего сутенера. Или вот если я беру из нее энергию...  - Карлсен
положил руку  ей на предплечье, - она отзывается автоматически.  Установлена
на то, чтобы давать.
     - Ты сейчас забираешь энергию?
     -  Понемногу, чтобы не приходила полностью  в сознание. Если перестать,
она очнется.
     - Как та девушка вчера ночью, мисс Бенгтссон?
     - Да, только у той было просто нормальное женское вожделение. Здесь все
гораздо хуже. Ей хочется, чтобы ее полностью уничтожили.
     - Крайняя форма мазохизма.
     - Именно.
     - Может, лучше ее оставить?
     -  Когда выясню,  что мне надо. Имя  заключенного, который цедит из нее
энергию.
     Фаллада  опустился перед  женщиной  на колени и приподнял ей одно веко.
Взгляд был совершенно пустой - ее интересовал только Карлсен.
     - Ты можешь вчитываться ей в мысли?
     - Она сопротивляется. Не хочет говорить.
     - Почему?
     - Я же тебе сказал. Хочет, чтобы я ее сначала поистязал.
     Фаллада встал.
     - Мне выйти?
     - Без  разницы. Если тебе  все  равно, можешь подождать. Лично мне  это
удовольствия не доставляет. Встань, - велел он женщине.
     Та медленно  выпрямилась,  уголки  губ коверкала  ухмылка. Карлсен сжал
Эллен руками. Было видно, как она болезненно скривилась, когда рука надавила
на спину.
     - Имя, - потребовал Карлсен.
     Женщина со стылой улыбкой покачала  головой.  Он снова  надавил  ей  на
спину. Женщина со свистом  втянула воздух и опять скривилась, но в очередной
раз покачала головой.
     - Что там у нее? - спросил Фаллада.
     - Не  знаю. - Карлсен нащупал на  платье замок молнии и рванул вниз, до
самой  талии.  Открывшаяся  в  прорези  спина  была  исполосована  багровыми
царапинами.
     - Свежие, - заключил Фаллада, приглядевшись. -  Сувенирчик от давешнего
любовника.
     Касаясь  голой кожи  кончиками пальцев,  Карлсен чувствовал, как  к ним
приливает энергия. Он начал стаскивать платье с плеч.
     - Ты что делаешь? - не сдержался Фаллада.
     - Не хочешь смотреть - иди в другую комнату.
     - Да почему?  Я  природный обожатель  таких  сцен.  Наконец,  благодаря
усилиям Карлсена, платье  упало к ногам. На  женщине остались лишь, лифчик и
трусики,  застегнутые  у пояса  на маленькую булавку. Эллен обвила  Карлсену
шею. Он подпустил ее вплотную, чувствуя через одежду сочащееся  тепло нагого
тела. Для  более  тесного  контакта полагалось бы  снять и свою  одежду,  но
присутствие  Фаллады  все-таки  сдерживало.  Положив женщине  одну  руку  на
ягодицы,  другую  -  на  исполосованную  рубцами  ямку  между лопатками,  он
притиснул ее к  себе. Эллен болезненно сморщилась; когда же он приник губами
к ее  рту - самозабвенно закрыла глаза. Жизненная энергия хлынула из ее губ,
отвердевших сосков и низа живота.
     -  Невероятно,  -  кашлянув,  подал  голос  Фаллада,  -  у  нее   спина
бледнеет...
     Эллен, на секунду высвободив рот, - жарко шепнула:
     - Ну, ну!
     - Мне точно  оставаться...  или  я  пока  пойду?  -  учтиво осведомился
Фаллада.
     Карлсен не отозвался. Он  делал то, что она просила: жадно, взахлеб пил
ее энергию,  словно намереваясь  лишить  ее  жизни.  Чувствовалось, как она,
возбужденно подрагивая, льнет к нему всем телом; шею стиснула так, что стало
трудно  дышать. Налегая,  женщина сладострастно  терлась  об него животом  и
бедрами. Но вот ее хватка ослабла, колени подогнулись.
     Фаллада  вовремя подскочил,  иначе  бы она рухнула  на  пол.  Олоф взял
женщину  на  руки  и  понес  в спальню.  Там,  под розовым  абажуром,  горел
светильник,  постель была  уже расправлена  ко  сну.  Карлсен положил  Эллен
Дональдсон на кровать.
     -  Впервые видел, чтобы женщина  доходила  до оргазма  стоя, - хохотнул
Фаллада, стоя в дверях. - Кинси был бы в восторге.
     Карлсен прикрыл ее одеялом. Ко лбу у  нее пристала прядка волос. В углу
рта виднелся пузырек слюны. Выключив свет, он тихо, пятясь задом вышел.
     Едва  ступили  наружу,  как  пошел дождь  - мелкая  морось, принесенная
ветром   из  далеких  болотистых  низин.  В  воздухе  сладковато  попахивало
ракитником  я  вереском.  Карлсена  ошеломило  ощущение внезапного восторга,
электрическим  сполохом мелькнувшее через тело. Миг - и  оно  исчезло, будто
кто  щелкнул  выключателем.  Карлсен  удивился,  но минуту спустя в голове и
следа не осталось.
     - Так ты и не выяснил, чего хотел, - сказал Фаллада.
     - Выяснил достаточно.
     Над  лужайкой  уже  стояла  темень,  виднелся  лишь   силуэт  "шершня",
обозначенный  фосфоресцирующей  краской. Со  стороны  стоящих в рад  длинных
приземистых зданий навстречу по лужайке кто-то шел.
     - Все в норме? - послышался голос Армстронга.
     - Отлично, благодарю, - отозвался Карлсен.
     - Сержант ваш решил лечь спать. Кстати,  ваши  постели в  конце, вон те
три комнаты, - он указал на фонари, горящие над дверьми.
     Вставив  ключ,  надзиратель открыл дверь главного  входа.  В  вестибюле
теперь горел лишь синий ночник.
     Хезлтайн мерил шагами комнату.
     -  Ну наконец-то, - облегченно вздохнул он, - я уже начал беспокоиться.
-  Там, наверху,  - он повернулся  к Армстронгу, - сейчас раздавался  жуткий
шум, кто-то ревел белугой.
     -  У   нас  тут  многие  мучаются  кошмарами,  -  невозмутимо   заметил
надзиратель.
     -  Если бы я  описал одного из них, -  спросил  Карлсен, - вы бы смогли
сказать, кто это?
     - Очевидно, да. Если не я, то главный санитар.
     - Крупный мужчина, под два метра. С большим носом  - горбатый такой - и
рыжие волосы, с проплешиной...
     - Знаю кто, - перебил Армстронг. - Ривс. Джейф Ривс.
     - Это который детоубийца? - уточнил Фаллада.
     - Он самый...
     - Вы не можете о нем рассказать? - спросил Карлсен.
     -  Ну...  Он  здесь  уже  -  ого!   -  пять  лет.  Отклонение  довольно
существенное:  интеллект  десятилетнего  ребенка.  И  преступления  совершал
большей частью в пору полнолуния; четыре убийства и двадцать изнасилований с
извращением. Ловили два года - мать укрывала.
     - Если я верно помню, -  -  заметил Фаллада, - он заявлял,  что одержим
бесом?
     - Или каким-то демоном, - надзиратель повернулся к Карлсену. - Извините
за вопрос, а от кого вы получили эти сведения?
     - От медсестры, Эллен Дональдсон.
     - И она что - не назвала его по имени?
     - Я не спросил.
     Армстронг пожал плечами;  Карлсен чувствовал: подозревает,  что он него
что-то утаивают.
     -  Этот  человек   содержится  совместно   с  другими  заключенными?  -
поинтересовался Хезлтайн.
     - На данный  момент нет.  Завтра  полнолуние, поэтому  его  перевели  в
отдельную камеру.
     -  Вы хотите  видеть  его  прямо  нынче, ночью?  -  спросил  Хезлтайн у
Карлсена.
     - Подождем до завтра, пока в нем поубавится активности, - покачал тот в
ответ головой.
     - Хотите, пошлю за Лэмсоном, главным санитаром? - оживился Армстронг. -
Он, может, подметил, проявились ли у  Ривса черты этого... вампиризма.  -  В
голосе его чуть заметно сквозила ирония.
     -  Нет  необходимости,  - отвечал  Карлсен.  - Он ничего не  заметит  -
единственно  разве,  что  у  этого Ривса чуть прибавилось  ума в сравнении с
обычным.
     -  Тогда позвать  надо обязательно, -  зажегся  Армстронг.  -  Я просто
изнываю от любопытства.
     Карлсен  пожал  плечами.  Армстронг,  истолковав  это  как  разрешение,
незамедлительно нажал кнопку переговорного устройства.
     - Лэмсон, - позвал он, - подойдите-ка сюда.
     Минуту посидели молча.
     - Я  так и не возьму в толк, - утомленно пробормотал Хезлтайн, - почему
тот пришелец должен выбрать себе именно маньяка. Для него что, есть какая-то
разница? Ведь можно вселиться в любого.
     - Не совсем, -  пояснил Карлсен.  -  Выбрать преступника  -  особенно с
отклонениями, психопата - почти то же самое, что вселиться в  пустующий дом.
А  этот  человек, ко всему, еще  и сам уверен, что одержим бесом. Поэтому не
удивится, если окажется одержим вампиром.
     - А что тогда  с этой медсестрой, Дональдсон? Она же, я так понимаю, не
преступница?
     - Здесь дело, скорее, не в преступлении, а в раздвоении личности.
     Фаллада кивнул.
     -  Аксиома  психологии.  Любой  человек,  подверженный  мощным  позывам
подсознания, таит в своей оболочке как бы двоих людей.
     -  Если  вы  полагаете,  что Эллен  Дональдсон  страдает от  раздвоения
личности, - вставил Армстронг, -  я единственно могу сказать, что никогда за
ней такого не замечал.
     Фаллада хотел было ответить, но Карлсен опередил:
     -  Здесь  речь не  о  какой-то  психической болезни. У нее  проблема по
женской    части:   сильное   сексуальное   влечение,    и   нет   мужа.   И
привлекательность,   она  чувствует,  уходит.  А  коль  скоро  это  существо
подспудно утоляет ее сексуальный голод, она безотказна...
     Раздался стук  в  дверь. Армстронг  открыл. На пороге  стоял высоченный
верзила с телосложением штангиста. При виде Фаллады с Карлсеном глаза у него
зажглись дружелюбным интересом.
     Армстронг опустил на плечо вошедшему руку.
     - Это, -  отечески провозгласил он, - мой неоценимый  помощник и правая
рука, Фред Лэмсон. Фред, эти господа интересуются Ривсом.
     Лэмсон  кивнул   -  он,  очевидно,   надеялся,  что  его  познакомят  с
присутствующими, но Армстронг не намеревался затягивать вступительную часть.
Карлсен со скрытой усмешкой отметил про себя, как  Армстронг  на нет  сводит
дух показного товарищества своей нетерпеливой заносчивостью.
     - Фред,  а скажи-ка, ты  замечал в Ривсе какие-то перемены за прошедшие
недели?
     - Нет... - Лэмсон медленно покачал головой.
     - Совсем никаких? - Армстронг улыбнулся. - Спасибо, Фред.
     - Я  говорил о неделях,  - все так  же  неспешно уточнил  Фред. - А вот
последнюю пару дней он что-то не очень на себя похож.
     - Это как? - нетерпеливо спросил Армстронг.
     - Ну, прямо так, навскидку, не скажешь...
     - Он показался вам более чутким? - подсказал Карлсен.
     Лэмсон запустил пятерню в коротко стриженные волосы.
     - Думаю, так оно и есть... Скажу вот  что. Когда тихий, сокамерники его
обычно  слегка шугают. А вот последние  пару дней,  я обратил внимание,  они
предпочитают к нему не соваться.
     - Так ведь полнолуние же! - напомнил Армстронг.
     -  Ну и что,  что  полнолуние, - упрямо  возразил Лэмсон. - А то  я его
раньше  не видел! Да, он обычно становится в это время напряженным, нервным.
Но нынче  с ним что-то не  то. Правильно говорит этот господин: он как будто
бы стал более чутким...
     - Вы когда-нибудь прежде такое замечали? - спросил Фаллада.
     - Да пожалуй, нет. Он обычно ведет себя по-иному...
     - Но он сейчас в одиночке? - вмешался Армстронг.
     -  Ну  да,  мы на  это время всегда его  изолируем. Только сейчас,  мне
кажется, оно ему особо и не надо. Он не показался мне... этим, как его...
     Пока он подыскивал слова, Армстронг с показной строгостью бросил:
     - Ладно, Фред,  спасибо. Мы только  это  и хотели узнать. Можешь теперь
идти. Видя мелькнувшее на лице здоровяка раздражение,
     Карлсен сказал как можно теплее:
     - В самом деле, огромное спасибо. Вы очень нам помогли.
     - Да что вы, сэр, не за что, - улыбнулся гостям Лэмсон и вышел.
     -  Кстати, наводит на,  мысль, - заметил Карлсен. -  Пришелец не желает
привлекать  внимания.  Но  не  сознает,  что  личность  психопата  в  период
полнолуния  меняется,  и  это,  в  конце концов,  само  по  себе  привлекает
внимание...
     -  Ну  что,  легче  становится  уверовать  в вампиров?  -  посмотрел на
Армстронга Фаллада.
     - Странно... Очень странно, - ответил тот уклончиво.
     Карлсен, зевнув, поднялся.
     - Пойду-ка я, наверное, спать.
     При обычных обстоятельствах работа  и положение Армстронга  внушали  бы
Карлсену  благоговейный ужас;  теперь  же,  напрямую  воспринимая  узость  и
убожество надзирателя - тщеславие вкупе с неуемной жаждой  обожания -  он не
ощущал ничего, кроме неприязни.
     - По одной, на сон грядущий?
     Хезлтайн последовал примеру Карлсена.
     - Мы все устали. Пора укладываться.
     - Этот самый Ривс, - вспомнил Карлсен, - когда - обычно завтракает?
     - Примерно в восемь.
     - Нельзя будет подмешать ему в еду транквилизатор, легкое снотворное?
     - Видимо, можно. Если считаете, что это необходимо...
     - Благодарю.
     Надзиратель проводил их к  выходу. В  вестибюле им  встретился  Лэмсон,
спускающийся со второго этажа.
     - Где вы были? - вскинулся Армстронг.
     - Да проверял Ривса, сэр. После нашего разговора мне подумалось...
     - Он вас видел? - осведомился Карлсен.
     - "Видел" - не то слово. Смотрел во все глаза.
     Они шли через темную лужайку, Фаллада с Лэмсоном чуть впереди.
     -  Не  надо было ему там маячить,  -  тихим голосом  сокрушенно заметил
Карлсен.
     - А что?  - спросил  Хезлтайн  недоуменно,  -  это же  в порядке вещей:
делать ночной обход.
     - Вот уж не знаю... А, ладно! Чего уж теперь.
     Их три комнаты располагались по соседству друг с другом. Сержант Паркер
перенес из "шершня" сумки.
     Карлсен переоделся  уже в  пижаму,  когда в  дверь  негромко постучали.
Заглянул Фаллада с плоской бутылочкой.
     - Не возражаешь против семи капель перед сном?
     - Славная мысль!
     Стаканы  отыскались  в  ванной  комнате. Фаллада скинул куртку, ослабил
галстук. Чокнулись.
     - Ну, ты меня  просто  очаровал своими  замечаниями насчет  раздвоенной
личности. Ты в самом деле считаешь, что эти  нелюди не в силах вторгнуться в
человека со здоровой психикой?
     Карлсен, сидящий скрестив ноги на постели, покачал головой.
     - Я этого не говорил. Завладеть они, очевидно, могут кем угодно - силой
или  хитростью. Только  здорового  человека  им приходится  под  благовидным
предлогом уничтожать. Первых своих жертв они,  видно,  так именно и убрали -
того же Клэппертона.
     - А премьер-министр? - спросил Фаллада.
     - Я... ох, не знаю. В голове не укладывается, и все  же... что-то в нем
такое есть. - Он, нахмурившись, изучал  дно стакана. -  Не только в  нем, во
всех политиках: некая способность к двоемыслию. Они не могут себе  позволить
быть  честными,  как  большинство   людей.  Вся  эта  постоянная  верткость,
уклончивость...
     - Напомнить? Политиканство - вот как это называется.
     - Пожалуй.  То же самое  я замечал и за  многими священниками: ощущение
такое,  что они  -  профессиональные  лжецы.  Или, по  крайней мере,  жертвы
собственного  двуличия.  - Он  неожиданно оживился. - Да,  именно. Двуличные
легче всего и поддаются вампирам. Люди, у которых правое полушарие действует
обособленно  от  левого. Вот именно такое  впечатление у меня от  Джемисона.
Человек, который и сам не знает, искренне он говорит или нет.
     Оба замолчали, каждый погрузился в свои мысли. Фаллада потягивал виски.
     - А если их действительно ничем не  взять, что тогда?  -  спросил он. -
Если их никак не выдворить с Земли? Надо ведь и такую возможность учитывать,
-  добавил  он,   не  дождавшись  ответа  от   Карлсена.  -  В   мире  полно
преступников-психопатов.  Ловим  одного  - они тут же в другого.  Ты так  не
думаешь?
     У Карлсена глубоко в сознании  опять мелькнул проблеск, после  чего все
сразу же растеклось и возникло ощущение нереальности.
     - Не знаю я, - выговорил он. - Просто не знаю.
     Фаллада поднялся.
     - Ты устал. Спи,  не  буду мешать. - И, взявшись  уже за дверную ручку,
приостановился.  -  А  все-таки  подумай.  Может, есть какая-то  возможность
установить что-то вроде связи с этими существами? Мы теперь знаем, что им не
обязательно убивать людей, чтобы получить пропитание. Взять этого, Прайса. У
меня такое впечатление: он давал свою  энергию с превеликим удовольствием. И
снова отдаст, лишь бы занырнуть еще раз в постель  с той бабенкой... Надо бы
взять это на заметку.
     - Ладно, - улыбнулся Карлсен. - Обещаю взять.
     -  Спокойной ночи, - сказал Фаллада. - Если нужен  буду - я  в соседней
комнате.
     Он тихо вышел, Карлсен прошел к двери, щелкнул  язычком  замка.  Слышно
было, как Фаллада возится за стенкой; затем шум  воды в умывальнике. Карлсен
залез  в постель  и  выключил свет.  Фаллада был  прав: он устал.  Но стоило
закрыть  глаза, как ощутилась непонятная раздвоенность. Вот он, казалось бы,
в  кровати, думает о планах на завтра, но какая-то  его  часть в то же время
отстранена  и  смотрит  на  него, Карлсена,  как  на  незнакомца. И холодом,
отчуждением повеяло вновь. Наконец бренное тело  стало  втягиваться  в  омут
дремоты,  на  что  равнодушно взирал  отстраненный  ум.  Спустя  секунду все
кануло.

     Сознание возвращалось как свет, цедящийся через темную толщу воды. Олоф
лежал в полусне,  окруженный  укромным,  оберегающим теплом,  как  в утробе.
Глубокая, блаженная  раскрепощенность... и время утратило  бег. И  тут-то он
осознал, что пришелица здесь.  И  впрямь, она находилась возле, на кровати -
грациозная  блондинка,  которую  он последний  раз видел в ИКИ.  Она была  в
каком-то  тонком, полупрозрачном  одеянии.  Карлсен  был достаточно в  себе,
чтобы понять: такое невозможно, ее тело осталось в Гайд-парке. Она же,  чуть
повернув голову, отозвалась полуулыбкой и тихонько покачала головой. Карлсен
помнил, что глаза у него закрыты,  так  что все это должно происходить вроде
как во  сне.  Хотя и