которой  установлен зайчик лазера. Ностальгический
турист может в деталях  воссоздать виды родного  городка и даже собственного
дворика,  а за дополнительную монету еще и прослушать справочную информацию,
сверить  телефонные  номера и даже осведомиться насчет местных  транспортных
услуг.
     Карлсена интересовал район между вокзалом в Хобокене и терминалом Пятой
авеню. Охватив на голограмме  участок  в сотню  квадратных миль, он  сбросил
монету,  чтобы  выявился  фокус.  Вид  сверху  на  бухту  Ньюарк  был  таким
реалистичным, что будто на самом деле  бороздишь высоту в аэротакси. Автомат
сглотнул  еще  один  десятицентовик,  и  Карлсен  смог  запросить  детальную
информацию о  терминалах аэротакси  на  охваченном участке. Они  высветились
зелеными мигающими огоньками. Станций семь-восемь, как и предполагал: услуга
дороговатая и к  тому же связанная с посадкой  в  конкретном месте, а потому
большинство  предпочитает  геликэбы.  С  той стороны бухты, где  Нью-Джерси,
станции есть  в Хобокене,  Уихокене,  Юнион  Сити  и  Джерси Сити.  В  самом
Манхаттане терминалов  три:  на  Пятой  авеню, в Центральном парке и  Центре
Линкольна.
     Он  мысленно провел линию от  Хобокена  к терминалу  Пятой авеню, можно
сказать, строго на восток. Инцидент  с андрогеном произошел на пятой- шестой
минуте полета, вскоре после того, как в  одиннадцать пошел дождь. Он к  этой
поре находился где-то  посередине  бухты  Ньюарк. Причем встречное аэротакси
шло  не совсем лоб в лоб. Скользящий удар пришелся справа, а после инцидента
пузырь унесся  сзади  под  острым углом к  его,  Карлсена, маршруту.  Закрыв
глаза,  он   смог   приблизительно   прочертить   траекторию:   примерно   с
северо-востока на юго-запад. Тогда точно: аэротакси летело  от  Центрального
парка (или  откуда-то севернее), а  следовало на станцию Джерси  Сити,  либо
дальше на юг. Хайди  наблюдала зачарованно, как ребенок. Когда  экран погас,
она спросила:
     - Разве вообще можно установить, кто именно брал такси?
     - Нельзя, если только пассажир не берет страховку.
     Станции предлагают летную  страховку,  как  на авиалиниях. Я никогда не
беру. А многие да, особенно трусоватые.
     Хайди следом за Карлсеном потянулась в зону  отдыха,  где телефоны. Там
он набрал полицейское управление Нью-Йорка и, назвавшись,  спросил  капитана
Ахерна. Через пару секунд в трубке возник голос:
     - Привет, Ричи. Чем могу?
     - Майк, твоя помощь  нужна.  Мне тут надо одного  человека  установить;
брал аэротакси от Центрального парка. Пускай позвонят, поищут для меня через
летную страховку?
     - Сделаем. Что за вопрос?
     - Тут... Рассказывать  долго;  есть, кажется, кое-что  насчет Секача из
Джерси.
     - Поздновато хватился: его уже взяли.
     - Да ты что? Взяли??
     - Вчера ночью. Чик Бисли звать гада. Отыскали по слюне на сигарете.
     - Точно Секач?
     - На сто процентов. Он сознался.
     - Н-ну что ж... - Карлсен секунду собирался с мыслями. - Замечательно.
     - Так тебе все же нужна информация по аэротакси?
     - Да. Человеческое спасибо тебе скажу.
     - Ладно, давай детали.
     -  Значит   так.  Андроген,   лицо  круглое,  волосы  рыжие,  до  плеч;
ориентация,  скорее всего,  мужская, хотя, может  статься, и  женская. Вчера
утром,  где- то  без десяти  одиннадцать,  он  вылетел,  судя  по всему,  из
Центрального парка и взял курс на Джерси Сити.
     - Ладно, я перезвоню. Ты где?
     - Сейчас в городе. А ты мне через полчасика в офис перезвони.
     - О'кей, дам знать.
     Удобно с Ахерном: не суется лишний раз с вопросами что да как.
     - Так ты сейчас обратно к себе? - спросила Хайди с огорчением.
     - Надо ж и работу делать.
     - Люди на работе вообще подвинуты, - строптиво заметила она.
     - Сожалею.
     - Ага, можно подумать.
     Он  поцеловал ее, и  в момент прикосновения Хайди проворно  соснула  из
него  сколько-то энергии, все равно,  что игриво  куснув. Спустя секунду она
сменила  гнев  на милость:  приникла  губами, пальцы легонько приложив к его
брюкам.  В сочащейся  энергии  легко узнавалась  та молодая пара, и вновь от
медовой сладости захотелось застонать...
     - Поделись этим  слегка со  своей секретаршей, - Хайди посмотрела ему в
глаза, - ей понравится. Вот так, видно, вампирочка и удерживает мужчин.
     При  виде  Карлсена глаза у Линды Мирелли сверкнули трепетной радостью.
Она пыталась ее скрыть, но выступивший румянец все выдавал.
     - Есть что-нибудь?
     - Да, от капитана Ахерна. Он просил, чтобы вы перезвонили.
     - Наберите его. Я поговорю из кабинета.
     -  Ричи, - послышался вскоре  голос Ахерна.  - У меня, похоже, для тебя
кое- что есть.
     - Здорово. Что там?
     - Его запомнили. И страховку он тоже брал. Есть чем записать?
     - Диктуй.
     - Грег Макналти. Проживает: 141Б, Мерсер - это в Сохо.
     - Что-нибудь за ним числится, ты не проверял?
     - Проверял. Ничего. - А почему его запомнили?
     - Похоже, он из тех, кто любит играть на зрителя, манерный. Ты мне  вот
что скажи. Почему ты подумал, что он и есть Секач из Джерси?
     -  Он  меня  вчера  чуть  не угробил.  -  Карлсен  вкратце  рассказал о
происшедшем.
     - Взять надо скотину! Основание есть: нелегальное ношение оружия.
     - Лучше не надо. Я его сам хочу проверить.
     - Смотри. Потребуется помощь - дай знать. - Ахерн повесил трубку.
     Карлсен  набрал  "Атлас Нью-Йорка",  и когда тот высветился  на экране,
запросил Мерсер  стрит. На карте вспыхнула  змейка, идущая от Канал стрит на
север, к  Восьмой Восточной,  со  всеми номерами домов. 141  находился между
Принс  стрит  и  Ист-Хьюстон.  На  запрос  о больших  подробностях  объектив
медленно двинулся вдоль  Мерсера.  Постепенно в поле зрения появилось то, на
что Карлсен как  раз и  рассчитывал: летнее кафе  почти  напротив  141 дома.
Карлсен погасил экран.
     Затем  он позвонил по номеру  Ханако  Сузуки. Трубку взяла  горничная и
сказала, что соединить с миссис Сузуки не может. Когда Карлсен представился,
она  объяснила,  что  миссис  Сузуки  спит,  но  в  половине  пятого  обычно
чаевничает. Карлсен попросил передать, что в пять перезвонит. Сейчас как раз
было четыре с небольшим.
     Он уже собирался звонком вызвать Линду, но передумал.  Вместо этого, он
мысленно сосредоточился и велел ей войти  в кабинет. Но ничего не произошло,
несмотря на одновременные концентрацию  и расслабление. Оказывается, контакт
просто не  устанавливается. Он  напрягся, силясь  вспомнить, что  же  именно
произошло тогда со школьницей в лифте, и тотчас понял, что именно обстоит не
так. Он  не велел ей подойти - усилия здесь не прилагалось. Он хотел,  чтобы
она  приблизилась, и это желание влекло ее, будто  он притягивал ее к себе в
буквальном смысле. Поэтому Карлсен живо представил  Линду и начал вызывать в
себе желание, намеренно распаляя воображение.  Не прошло и минуты, как Линда
постучала в дверь и вошла, неся стопку бумаг.
     - Вам на подпись.
     - Замечательно. Положи во входящие. Как себя чувствуешь?
     - Прекрасно. А... ты?
     Карлсен заметил, что прозрачную  блузку сменила непрозрачная, из белого
ситца. Юбка была от  того  серого строгого  костюма, в  котором она  впервые
появилась  у  него в офисе. Все ясно как день: дает понять, что не  пытается
себя навязывать.
     - Знаешь, - сказал Карлсен, -  мы с тобой всего-то сутки не виделись, а
столько всякого произошло. Я узнавал насчет вампиров.
     - Как?
     - В Космическом  Музее,  и  вообще где  придется. Позднее расскажу. Ты,
кстати, сегодня вечером свободна?
     - Да, - Линда зарделась.
     - Я бы хотел с тобой поужинать.
     - Спасибо.
     - Хочу кое-что тебе показать. Не возражаешь?
     - Нет, - Линда неуверенно улыбнулась.
     Ее неискушенность  вызывала беспокойство. Двенадцатилетняя  какая-то, в
сравнении  с  Хайди и  Мирандой. Карлсен, поднявшись, обогнул  стол.  Сев на
край, раскрыл объятия. Линда, преодолев  неуверенность, вошла  в них и  дала
себя поцеловать.
     И  сразу, едва  их губы соприкоснулись,  Карлсен уяснил  суть проблемы.
Линда  стала  пассивной и  податливой,  готовясь безропотно отдать ему  свою
энергию.  Когда  он, наоборот,  попытался отдать ей.  часть своей, потока не
получилось.
     Она также догадывалась, что что-то не так, отстранила лицо.
     - Смешно как-то.
     - Что такое?
     - Как-то покалывает...
     - Приятно или неприятно?
     Она призадумалась.
     - И ни то и ни это.
     Линда посмотрела на него с сомнением.
     - Что-нибудь не так?
     - Все так. - Хотя неправда: перед ним стояла проблема, как уговорить ее
брать энергию, которую она, пока только отдавала в одностороннем порядке.
     Карлсен снова обнял ее, специально нагнетая теплое внутреннее свечение.
Линда  словно  растаяла, губы  у  нее раскрылись. Был  соблазн просто  брать
отдаваемую энергию, но он понимал, что результат получится как раз обратный.
По крайней мере,  с соблазном справляться было легче: энергия, впитанная  от
Хайди,  оставляла подспудную  удовлетворенность.  Вместе с тем,  в ответ  на
растущее возбуждение  Линды, росло и его собственное желание брать  то,  что
дают.
     Ее  рука  нащупывала набухающее содержимое его  брюк. Но на этот раз он
твердо был настроен сдерживаться. Чувствуя, что ее пальцы пытаются отыскать,
язычок молнии, Карлсен в порядке помощи расстегнул ее сам. Линда  взяла  его
за  жезл,  и когда принялась просяще тереться  о  него низом живота, Карлсен
неожиданно   почувствовал,   что  некоторая   часть  его  жизненной  энергии
перетекает в ее ладонь.
     Нежным   движением  Линда  потянула  его,   давая   понять,  что  хочет
перебраться  на  диван. Карлсен, чтобы отвлечь,  приподнял ей сзади  юбку и,
скользнув под колтотки, положил руку на небольшие кругленькие ягодицы. Когда
средний палец, проникнув между бедер, повстречался с влажным  теплом,  он на
какую-то  секунду  едва  с  собой совладал.  А  обуздав желание,  понял, что
минувшие сутки усилили его самоконтроль.
     Передвинув руку  обратно на талию,  он  нащупал на  юбке застежку; юбка
бесшумно  опала вокруг ее ног.  Туда же через несколько секунд сместились  и
колготки.  Линда  так   возбудилась,  что   приходилось  сопротивляться   ее
настойчивости разместиться на диване. Он взялся расстегивать молнию сзади на
ее блузке.
     - Ты что делаешь? - выдохнула она, отведя на секунду лицо.
     - Раздеваю тебя.
     Она послушно подняла руки, давая снять блузку через  голову. Сегодня на
Линде  был  лифчик,  который  тоже  деликатно  спланировал  на  пол.  Затем,
притянув, Карлсен прижал к себе ее обнаженное тело. Она сладостно вздохнула,
почувствовав у себя во рту его язык, и взяла Карлсена за жезл. Только сейчас
энергия из пениса  в ладонь  не поступала. Линде  так не терпелось отдаться,
что она была фактически в трансе.
     Мало-помалу она начинала терять терпение.
     - Давай ляжем.
     - Вампирам не надо ложиться.
     - Ну давай!
     Карлсен покачал головой.
     - Если лечь, все сведется к обычному сексу.
     - Ну и что!
     - Нет уж.
     Линда была явно озадачена,  но чувствовалось, что  доверяет  полностью.
По-  прежнему сидя на краю стола, Карлсен привлек ее к себе и вправил  пенис
ей между бедер, после чего, дотянувшись у нее из-за спины, подставил головку
к  самому влагалищу.  Ростом  Линда  была гораздо  ниже  Миранды,  и  потому
возникали некоторые  затруднения, ноги пришлось  вытянуть  у  нее по  бокам.
Хорошо,  что туфли не  сняла.  Скрестив ее руки у  себя на шее, он  притянул
Линду  к  себе,  одну руку  держа у нее  на  ягодицах, другую между лопаток.
Целуясь,  он одновременно нагнетал в себе ровное,  мреющее  тепло. Сказалось
незамедлительно. Когда рот у Линды  приоткрылся, он втянул с  ее губ немного
энергии,  одновременно  сосредоточившись  на  ее  влажной  прорези,   словно
собираясь  в нее  войти.  Тело  пронизал мгновенный  трепет,  чем-то  сродни
оргазму. И вот вместе с тем как в горло  хлынула ее жизненная сила,  Карлсен
почувствовал ток собственной  энергии,  вливающийся Линде в  гениталии  -  в
целом   очень   напоминало   физическое   проникновение.  Секунду   ощущение
переливалось  через  край: нежданный  паводок  жизненной силы  застал, Линду
врасплох. По-прежнему втягивая энергию с ее губ, он вдруг ощутил, что в этой
женщине  будто проснулся  некий  глубинный инстинкт,  и она  начала неспешно
впитывать  энергию  из  его  бедер.  Карлсена  охватили  такое  торжество  и
облегчение,  что он по неосторожности чуть было не прервал поток. Опомниться
заставило самозабвенное упоение Линды. Наконец ум от безраздельного восторга
погрузился в  омут  теплой  темноты, в которой  ясно  ощущалось  присутствие
женщины. Карлсен  изумленно  понял,  что  впервые в  жизни  глубоко  сознает
присутствие   сексуальной   партнерши.  Вместо  обычного  чувства   мужского
проникновения, где женское тело служит для удовольствия, теперь было  полное
осознание ее сущности.
     Интересно  было  отмечать  и то, что реакция у нее  свойственна  именно
вампиру-женщине. Поступающую в тело энергию  она преобразовывала так, что та
обретала ее личностные черты и  становилась  от нее неотделима. Затем  через
губы и  язык  она перенаправляла  эту энергию ему.  Теплая волна  блаженства
струилась по  телу Карлсена  вниз, причем  настолько  сильная,  что часть ее
задерживалась в ягодицах и ногах, в  то время как остальная поступала в тело
женщины  по-новой  и  устремлялась  на  очередной  круг. Это  сопровождалось
изумительным  чувством усвоения Линдиной сущности - ее жизнь  раскрывалась в
таких сокровенных подробностях, будто Карлсен прошел через них сам.
     И  вот  тут-то  дало  о  себе  знать  второе  течение.  Словно  что-то,
разросшись в глубине его существа,  отделилось  и начало всплывать. И он сам
словно  бы  последовал  - с  лучистой  вольностью, напоминающей  сон, когда,
раскинув руки, неожиданно взлетаешь, немея от счастья. Опять ощущение сродни
плавному полету  над залитым  луной  пейзажем,  где  холмы, озера  и  лесные
массивы расстилаются,  смягченные дымкой расстояния, где сам воздух  кажется
тронут зеленью.  Одновременно полонило  ощущение, что  он сам и есть пейзаж,
пейзаж собственной внутренней сущности.
     Его  пронзило  внезапное  озарение, уяснение какой-то  глубинной  сути.
Подобное  Карлсен  не раз испытывал в моменты сексуального насыщения, но все
как-то  вскользь:  мелькнет и исчезнет.  На этот  раз  оно держалось стойко,
будто  огонек свечи безмолвной ночью, причем  такое  очевидное, что  Карлсен
диву  дался, как же  оно не  улавливалось  раньше.  Уяснение  того,  что  он
управляет своим восприятием и своим миром.  Ощущение несказанной мощи, но не
силы  или энергии,  а просто способности изменять  вещи  волевым настроем. С
внезапной четкостью  прояснилось,  что всякий раз,  когда человека пробирают
слабость, безысходное смятение, или чересчур довлеют внешние обстоятельства,
то виной тому лишь его собствен- ная, без малого, смешная, глупость.
     В этом ощущении контроля различался и  еще один интересный оттенок: что
обычное  чувство изолированности  в  текущем моменте  иллюзорно. Ум содержит
множество  дверей,  ведущих  в  иные реальности. Фокус  ума можно смещать  в
какое-нибудь  иное  время  или  место,  даже  в  воображаемые их  плоскости,
настолько  же  реальные, как  и "настоящее".  Этим,  видимо,  и  объясняется
популярность  секса.  Он  способен  взносить  ум   на  вершину,   с  которой
открывается  вид на  его  подлинную природу.  Но  у  людей в  большинстве не
получается направлять сексуальную энергию,  и она взрывается понапрасну, все
равно  что  те ранние  ракеты-межпланетки на старте.  Этой энергии по  силам
освобождать ум  из его всегдашней  изоляции, из гравитационного поля тела  в
межзвездное пространство.
     Так что теперь, при подобной ясности, оставалось  единственно созерцать
- подольше, чтобы впечатление усвоилось навсегда. Но не успев приступить, он
отвлекся:  рот  Линды  перестал  источать энергию.  Секунда-другая, и по  ее
усилившейся  хватке  он  понял:  у  женщины  близится  оргазм.  Сам  Карлсен
намеренно удерживал  себя от него, понимая, что  в  мгновения  экстаза Линда
будет сознавать исключительно себя, и не заметит, что контакт прерван.
     В момент оргазма энергия  в  ней преобразовалась в золотистое  облачко,
подобием атомного  гриба  озарившееся изнутри.  Соблазн  поглотить  какое-то
количество  этой энергии был  поистине мучительным. Вместе с тем,  решимость
сдерживаться привносила даже некое  удовольствие. Разделяя ее экстаз, он еще
раз проникся ощущением, сравнимым с выходом из тела.
     Секунду  спустя  лицо Линды лучилось  улыбкой,  преображенное так,  как
преображаются от чудесного известия.
     - Ты прав! Стоя действительно лучше. - Она натягивала колготки.
     А ведь  странно: никакой усталости в  конце.  Хотя  и  не  совсем  так,
рассудил Карлсен,  возвратившись в  кресло. От событий дня в  душе скопилась
подспудная  усталость.  Но  как  ни  парадоксально, чувствовал  он  себя  на
редкость бодро.
     Линда завела руки за спину, застегивая лифчик.
     - Так ты считаешь, я теперь вампирша?
     - Сегодня уже теплее. А что, ты против?
     - Да нет, - ответила она с улыбкой. - Я будто повзрослела.
     Действительно: чувствовалось,  что  перед ним теперь уже не та женщина,
которую  он целовал несколькими  минутами ранее.  В  понимании этого крылась
глубокая удовлетворенность, смягчение вины, не дававшей ночью покоя.
     Машинально наблюдая, как Линда застегивает замок на  юбке, он попытался
воссоздать то недавнее озарение. Удалось, но лишь на несколько секунд, вслед
за чем оно истаяло как сон. В памяти высветлилось единственно ощущение силы,
спокойной и подвластной.
     Было уже почти пять часов - время, когда Линда обычно уходит с работы.
     - Ты подпишешь все же письма, чтобы мне сегодня от них отделаться?
     Что-то  в ее  словах напомнило еще  один оттенок  недавнего  проблеска:
образ ракеты, взрывающейся при взлете.
     На  этот раз  ждать не пришлось:  филиппинка-горничная сразу провела  в
спальню Ханако Сузуки.
     Карлсен  надеялся  увидеть  улучшение,  но был разочарован:  Ханако по-
прежнему  смотрелась  усталой  и  бледной.  Запястья,  правда, уже  не  были
залеплены.
     - Как самочувствие нынче?
     - Спала весь день.
     - И хорошо.
     - Ничего хорошего: просыпаюсь абсолютно разбитой.
     Взяв левое  запястье женщины и пощупав пульс, Карлсен обратил внимание,
что  оба  пореза  исчезли.  Хотя  чуть  заметная синяя  полоска  на запястье
выдавала: в ход пущен один  из  новых затягивающих пластырей. Заживать будет
чуть дольше, зато вид попригляднее.
     Не выпуская руки Ханако, он еще раз установил  контакт с  ее  жизненным
полем:  уровень  ниже  вчерашнего, и  прослеживается  гложущая,  неотступная
тревога.  При  мысленном приказе  расслабиться, женщина  со  вздохом  отвела
голову  на  подушку,  закрыв глава.  Тут Карлсен с  удивлением  почувствовал
глубину ее опустошения. Все равно,  что вакуум,  а  подспудная  жизненность,
столь явная вчера, сменилась усталым безразличием.  Вот почему давление руки
Карлсена  уже  не  оказывало  прежнего  воздействия. Просто  контакта  между
жизненными полями было недостаточно.
     Теперь понятно, почему Грондэл  так  и  предложил: становись,  мол,  ее
любовником. Будь они оба обнажены, дать ей энергию было бы совсем несложно -
не  сложнее,  чем  Линде  Мирелли. Но  это...  Предубежденность  Ханако  как
замужней женщины преодолеть еще можно, но пересилить свою как ее врача...
     Вместе   с  тем  какого-то  рода   контакт,  похоже,   служил  ответом.
Собственное жизненное поле, стремясь перекинуться на Ханако, чуть покалывало
кожу.  По-прежнему не  выпуская  запястья, Карлсен  протянул  левую  руку  и
приложился женщине ладонью ко лбу.
     Едва  установился  контакт,  как  в  Ханако