го
ирландского  писателя   Джеймса   Джойса,   родоначальника  так   называемой
"литературы потока создания".

     2 grimoir (фр.) -- колдовская книга.

     3 Toujours gai (фр.) -- рад стараться.




   Генри Каттнер.
   Алмазная свинка


     Перевод с английского Н.Гузинова, 1993 г
     НПП "Параллель"
     OCR and Spellcheck Афанасьев Владимир



     Алмазы  у Болларда  крали  почти  с той  же  скоростью,  с какой  он их
производил. Страховые  компании  уже  давно отказались от такого  неудобного
клиента.  Правда,  детективные  агентства  за   вознаграждение   рады   были
предложить  свои отнюдь не дешевые услуги, но, поскольку алмазы, несмотря ни
на что, продолжали  исчезать, это оборачивалось пустой тратой денег.  Дальше
так  продолжаться  не  могло.  Состояние Болларда  опиралось  на  алмазы,  а
стоимость драгоценностей возрастает обратно  пропорционально их количеству и
доступности. При нынешнем темпе воровства лет через десять безупречно чистые
алмазы высшего качества могли пойти по цене стекляшек.
     --  Мне нужен идеальный сейф, -- сказал  Боллард Джо Гюнтеру, потягивая
ликер из бокала.
     -- Конечно, -- ответил Гюнтер. -- А где такой взять?
     -- Ты же инженер, вот и придумай что-нибудь. За что я тебе плачу?
     -- Ты платишь мне за изготовление алмазов и за то, что я  держу язык за
зубами.
     -- Не выношу лодырей, -- бросил Боллард. -- Ты закончил институт лучшим
в выпуске девяностого года. Чем ты занимался с тех пор?
     -- Гедонизмом, -- ответил Гюнтер. -- Чего ради мне упираться, если все,
что мне нужно, я могу  получить,  делая  для  тебя  алмазы? Что нужно любому
человеку? Безопасность, свобода, возможность удовлетворения своих  прихотей.
Я получил все это, найдя рецепт философского камня. Бедный Кайн, он так и не
понял возможностей своего патента. На мое счастье.
     --   Заткнись!  --  сказал  Боллард,  едва  сдерживая   злость.  Гюнтер
усмехнулся, оглянувшись на гигантский зал столовой.
     -- Никто нас не услышит.  -- Он был  слегка пьян. Прядь  темных  прямых
волос упала ему  на лоб, и он сделался похож на злого шута. -- Кроме того, я
люблю  говорить.  Это помогает  мне понять,  что я  не  хуже тебя, и отлично
влияет на мое самочувствие.
     -- Тогда валяй, говори. А как закончишь, я тоже кое-что тебе скажу.
     Гюнтер выпил бренди.
     --  Я  гедонист  и умница.  Закончив  учебу, я  начал думать,  как  мне
содержать  Джо Гюнтера  и при  этом не  работать.  Делать что-либо с  самого
начала  --  пустая  трата  времени.  Лучший  способ  --  найти  уже  готовую
конструкцию и что-нибудь к ней добавить. Следовательно -- Патентное Бюро.  Я
провел два года, просматривая архивы  в поисках чего-нибудь, что  можно было
бы  использовать,  и  наконец  нашел  процесс  Кайна.  Он  так  и  не  понял
возможностей своего открытия, считая  его лишь очередной теорией  из области
термодинамики. Кайн не  сообразил,  что  если немного  развить  ее, то можно
будет  производить алмазы. Поэтому, -- закончил Гюнтер, -- двадцать лет этот
патент пролежал под  сукном в Патентном Бюро, а потом его  нашел я и  продал
тебе, с условием, что буду  держать рот на замке и позволю миру считать  эти
алмазы настоящими.
     -- Выговорился? -- спросил Боллард.
     -- Пожалуй.
     -- Почему ты каждый месяц повторяешь мне эту историю?
     -- Чтобы ты не забывал, --  сказал Гюнтер. -- Ты убил бы меня,  если бы
смел, и тогда твоя тайна оказалась бы в полной безопасности. Мне кажется, ты
все время думаешь, как бы от меня избавиться, и это плохо действует на тебя.
Ты можешь  поступить  неразумно:  убить меня,  и  лишь  потом осознать  свою
ошибку.  Если  я  погибну,   процесс  будет  обнародован,  и  алмазы  сможет
производить кто угодно. Что тогда будет с тобой?
     Боллард  повозился в кресле, прищурился и обхватил себя  руками за шею.
Потом холодно посмотрел на Гюнтера.
     --  У  нас симбиоз, -- сказал он. -- Ты будешь  держать язык за зубами,
поскольку  от этого зависит твое  благосостояние. Кредиты, валюта, облигации
-- все это при нынешней  экономической ситуации скоро обесценится, но алмазы
по-прежнему  редки. И я хочу, чтобы все так и  оставалось. Нужно пресечь эти
кражи.
     -- Если  один  сделает сейф, всегда найдется другой, который сможет его
вскрыть. Ты же знаешь,  как это бывало в прошлом. Кто-то изобретает цифровой
замок, и тут же кто-то  другой  находит способ открыть  его -- нужно слушать
щелчки колец.  Создали  бесшумные кольца -- вор воспользовался  стетоскопом.
Ответом был часовой замок, но с ним справился нитроглицерин. Стали применять
специальные сплавы и соединения -- пришел термит.  Один  парень  подкладывал
под диск кусочек кальки и когда приходил на  следующее утро, комбинация была
уже  выцарапана на ней. Сегодня замки просвечивают рентгеновскими  лучами, и
процесс этот бесконечен.
     -- Идеальный сейф возможен, -- сказал Боллард.
     -- Как так?
     -- Есть  два способа сберечь алмазы. Первый -- закрыть алмазы  в сейфе,
противостоящем любому взлому.
     -- Это нереально.
     --  Второй  --  оставить  их,  не запирая,  под охраной людей,  которые
постоянно видят их перед собой.
     --  Его  ты  тоже  пробовал,  но  ничего не вышло.  Один  раз взломщики
воспользовались  газом,   в   другой  раз   подставили   парня,  переодетого
детективом.
     Боллард пожевал маслину.
     -- В детстве у меня  была копилка -- стеклянная свинка. Я видел монеты,
но не мог их достать, не разбив свинки. Вот что мне нужно. Только эта свинка
должна двигаться.
     Гюнтер, внезапно заинтересовавшись, поднял голову.
     -- Что?
     -- Свинка, умеющая удирать, обладающая инстинктом самосохранения. Чтобы
она  специализировалась  в  искусстве  бегства. Так ведут себя животные... в
основном, травоядные. Особи  одного  вида африканских  оленей  реагируют  на
движение даже прежде,  чем  оно бывает совершено. Тут уже  нельзя говорить о
реакции в  доли  секунды. Другой пример --  лиса. Может  ли  человек поймать
лису?
     -- Он охотится на лис с лошадьми и собаками.
     --  Вот  именно.  Поэтому  лисы,  чтобы запутать след, пробегают сквозь
стада овец или по воде. Моя свинка тоже должна уметь это.
     -- Ты имеешь в виду робота, -- сказал Гюнтер.
     --  Ребята  из  "Металмена"  сделают  нам на заказ  робота с  изотопным
мозгом. Двухметрового робота, украшенного алмазами и запрограммированного на
бегство. Разумного робота.
     Гюнтер потер щеку.
     --  Прекрасно.  Есть  только  одно  "но".  Его  интеллект  будет весьма
ограничен. Правда, "Металмен"  делает и роботов с интеллектом, не уступающим
человеческому,  но  каждый из них размером с большой  дом. Совершенствование
интеллекта неизбежно ведет к снижению  подвижности. Пока не изобрели ничего,
что  могло бы в  полной мере  заменить живой  мозг. Тем  не  менее... --  он
осмотрел  свои  ногти.  -- Да-а,  это  может сработать.  Робот  должен  быть
специалистом  только  в одной  области  --  в  самообороне. Он должен  уметь
действовать логически, исходя лишь из этой установки.
     -- А этого хватит?
     --  Да, потому  что робот  пользуется логикой.  Тюленя  или оленя можно
загнать  в ловушку. Или,  скажем,  тигра.  Тигр  слышит  загонщиков позади и
убегает от них. Он бежит от сиюминутной опасности... пока не рухнет в ловчую
яму. Лиса может сознавать опасность за спиной и возможную опасность впереди.
Однако  робот  никогда  не будет убегать вслепую.  Если  бы он наткнулся  на
улочку без выхода, то задался бы вопросом: что его там ждет?
     -- И убежит?
     --  Он будет  реагировать быстро,  почти мгновенно  --  изотопные мозги
позволяют это. Ты поставил  передо мной прекрасную проблему, Брюс, и, думаю,
ее можно решить. Робот, украшенный алмазами и разгуливающий по городу -- это
в твоем духе.
     Боллард пожал плечами.
     --  Люблю демонстративность. В детстве у меня  был дьявольский комплекс
неполноценности,  и теперь  я его компенсирую. Зачем,  по-твоему, я построил
этот замок? Напоказ. Мне нужен целый полк прислуги, чтобы поддерживать его в
порядке. Худшее, что я могу себе представить, это быть нулем.
     -- Другими словами, боишься обнищать, -- буркнул Гюнтер. -- В сущности,
ты подражатель, Брюс. Мне кажется, за  всю свою жизнь ты не придумал  ничего
оригинального.
     -- А этот робот?
     --  Обычное суммирование.  Ты поставил определенные требования, а потом
сложил их.  Решением  оказался  робот,  украшенный  алмазами  и способный  к
бегству.  -- Гюнтер помешкал. --  Но одного бегства  недостаточно.  Инстинкт
самосохранения  располагает  еще  другими  средствами.  Иногда лучшая  форма
обороны  это нападение. Робот должен бежать до тех пор, пока  это возможно и
логично, а потом пытаться ускользнуть иными способами.
     -- Ты хочешь вооружить его?
     -- Пожалуй, нет. Раз начав, мы уже  не сможем  остановиться. Нам  нужен
подвижный  сейф, а не танк. Интеллект робота, опирающийся на логику бегства,
должен  помочь  использовать ему все, что  окажется под  рукой.  Нужно  лишь
вложить  в  его  мозг  определенную  схему,  остальное  он  сделает  сам.  Я
принимаюсь за дело немедленно.
     Боллард вытер губы салфеткой.
     -- Превосходно.
     Гюнтер встал.
     -- Знаешь, тебе  только кажется,  что  я подписываю  себе  приговор, --
спокойно  сказал  он.  -- Получив  свой  идеальный  сейф в виде  робота,  ты
перестанешь нуждаться в производстве алмазов. Тех, что будут на роботе, тебе
хватит на всю  жизнь, поэтому,  если ты меня убьешь, твоя алмазная монополия
окажется в безопасности, ибо их никто не может делать, кроме меня. Однако, я
не возьмусь  за  работу  над роботом,  не  обеспечив свою  безопасность. Эти
документы из  Патентного Бюро внесены в  каталог вовсе не под  той фамилией,
что я тебе называл, а сам процесс имеет мало общего с термодинамикой.
     --  Разумеется, -- ответил Боллард.  --  Я  приказал это  проверить, не
говоря своим информаторам, в чем тут дело. Номер патента -- твоя тайна.
     -- И я в безопасности, пока он останется тайной, то  есть, на  всю свою
жизнь.  Тогда  все  будет  оглашено,  и  подозрения многих  и  многих  людей
подтвердятся. Ходят довольно упорные  слухи, что  твои алмазы искусственные,
но никто не  может этого  доказать. А я знаю одного парня, который бы  очень
хотел.
     -- Ффулкес?
     -- Барни  Ффулкес из "Меркантил  Элоус". Он не выносит тебя так же, как
ты  его, но ты  пока сильнее.  Да-а, Ффулкес с наслаждением стер  бы тебя  в
порошок, Брюс.
     -- Займись роботом, -- ответил Боллард вставая. -- Постарайся закончить
до очередной кражи.
     Гюнтер сардонически усмехнулся. Лицо Болларда  было серьезно, но кожа в
уголках глаз собралась  в морщинки.  Оба они видели друг  друга  насквозь --
вероятно, потому они еще и ходили по этой земле.
     -- Значит, "Металмен" делает для Болларда робота, украшенного алмазами?
-- еще раз спросил Барни Ффулкес у Дэнджерфилда.
     Тот молча кивнул.
     -- Каких размеров?
     -- Около двух метров.
     --  И  украшенного  алмазами... интересно,  насколько  плотно?  Боллард
разместит  массу алмазов на этой  ходячей  рекламе. Интересно, догадается он
выложить  из них  надпись "Да здравствует Брюс  Боллард"? --  Ффулкес  встал
из-за стола  и принялся  кружить  по комнате,  как  москит -- рыжий лысеющий
человечек  со  сморщенным  злым  лицом.  --  Составь  детальный  план нового
экономического   наступления,  чтобы  мы  могли  мгновенно  расправиться   с
Боллардом, как только получим сообщение.
     Дэнджерфилд  по-прежнему  молчал,  но  брови на его бледном равнодушном
лице вопросительно поднялись.
     Ффулкес нервно подбежал к нему.
     -- Тебе что, объяснять все, как ребенку? Каждый раз, когда мы прижимали
Болларда, он ухитрялся  вывернуться-- страховые  компании,  кредиты, алмазы.
Теперь  ни одна  страховая компания не захочет  обслуживать его, а  источник
алмазов не  бесконечен, разве  что они у него искусственные. А если так, ему
будет все труднее получать кредит. Понимаешь?
     Дэнджерфилд неуверенно кивнул.
     -- Гмм...  Он истратит массу камней на этого робота, и его, разумеется,
украдут. Вот тут-то мы и ударим.
     Дэнджерфилд поджал губы.
     -- Ну ладно, -- сказал Ффулкес. -- Может, ничего  и не выйдет.  До  сих
пор  не получалось. Но в этой  игре главное  -- неустанно долбить в  надежде
пробить дыру  в обороне противника. Может, на этот раз нам повезет.  Если бы
мы  хоть  раз  сумели  обвинить  его  в неплатежеспособности,  появилась  бы
возможность  его  утопить. Будь что  будет, нужно  попробовать.  Готовься  к
наступлению. Все, чем мы располагаем: акции, облигации, места  общественного
пользования, сельское хозяйство, сырье. Нужно  заставить Болларда покупать в
кредит без покрытия. А пока проверь, чтобы с  охраной рассчитались как надо.
Выплати парням премию.
     Дэнджерфилд  жестом  показал,  что  все  понял,  и  вышел,  а   Ффулкес
разразился громким неприятным смехом.
     Это было время взлетов  и  падений экономики, самых  диких и совершенно
непредсказуемых перемен. Как всегда, основу составляли человеко-часы. Но то,
что   казалось   эффективным  в   теории,  на  практике  действовало  иначе.
Человеко-часы,  пропущенные  через  жернова общественной культуры,  обретали
странные формы. И в том была заслуга науки... подневольной науки.
     Хищническое хозяйствование промышленных магнатов все более усиливалось.
Все хотели добиться монополии, но поскольку  каждый боролся за нее с каждым,
результатом  был всеобъемлющий хаос. Каждый любой  ценой старался удержаться
на  поверхности,  одновременно пытаясь  утопить  конкурентов.  Правительство
теряло   власть,   она  переходила  к   промышленным  империям,   совершенно
самостоятельным  и  практически независимым.  Их  семантики  и пропагандисты
трудились  в поте  лица, втирая людям очки. Все  должно было  поправиться  в
будущем,  когда  Боллард  или Ффулкес,  "Ол-Стилл"  или  "Анлимитед  Паудер"
перетянут на себя все одеяло. Но пока...
     Пока  специалисты, работавшие на  магнатов-грабителей,  получали щедрые
субсидии  и  старательно  саботировали  экономику,  наступил  канун  Научной
Революции, характеризующейся, подобно Промышленной Революции,  резкой сменой
экономических  параметров.  Мощь  "Ол-Стилл"  опиралась  главным  образом на
процесс  Холуелла. Ученые  из "Анлимитед  Паудер" изобрели более эффективный
метод,  вытеснивший  прежние. В  результате  в "Ол-Стилл"  началась  паника,
последовал краткий период  лихорадочных  перемен, в ходе которых  "Ол-Стилл"
обнародовала несколько патентов, прижав тем самым Ффулкеса -- у него эмиссия
облигации   опиралась  на   закон   спроса   и   предложения,  автоматически
подправленный   новыми  патентами   "Ол-Стилл".   Каждая  компания  пыталась
перехитрить своих  конкурентов. Каждый хотел получить  абсолютную власть над
остальными. Если бы такой день  когда-нибудь наступил, можно было надеяться,
что экономическая ситуация стабилизируется под чьим-то единоличным контролем
и наступит Утопия.
     Структура  разрасталась  как  Вавилонская  башня, это  было  неизбежно.
Преступность старалась не отставать.
     Вновь вспомнили забытую было "охрану". "Ол-Стилл" платила банде Доннера
изрядные суммы за "защиту"  их интересов. Если  попутно с этим парни Доннера
еще  и  грабили  Ффулкеса, Болларда или  "Анлимитед Паулер"  --  тем  лучше!
Достаточное количество  эффектных краж приводило к панике, во  время которой
акции конкурентов стремительно падали.
     А если кто-то  начинал тонуть,  финансовые акулы уже не  позволяли  ему
выплыть:  потенциально  он   был  слишком   опасен,   чтобы  позволить   ему
когда-нибудь вновь дорваться до власти. Vae victis![1]
     Однако алмазы становились  все  более  редкими,  и  пока империя  Брюса
Болларда держалась крепко.
     Робот, конечно,  был бесполым, но  сложен был,  как  мужчина. Боллард и
Гюнтер,  говоря  о  нем,  никогда  не использовали среднего рода.  "Металмен
Продактс",  как   всегда,  справилась  отлично,  да  и  Гюнтер   внес   свои
усовершенствования.
     Итак,  Аргус прибыл в  замок  и неожиданно  оказалось,  что он  не  так
уродлив,  как можно было  бы ожидать. У  него была пропорциональная, высокая
фигура из золота,  украшенная алмазами. За образец для  него взяли  рыцаря в
доспехах ростом более  двух метров, с броней из  светлого  золота,  золотыми
поножами  и  наручами,  которые  выглядели довольно  неуклюже,  но содержали
невероятно чуткие сенсоры. Глаза робота состояли из множества алмазных линз,
поэтому Боллард и назвал его Аргусом.
     Он был ослепителен и при ярком свете больше походил на Аполлона, чем на
Аргуса.  Он  был  богом,  спустившимся  на  землю, золотым  дождем,  который
пролился на Данаю.
     Гюнтер   занялся  программированием,  блуждая  в  чаще  психологических
диаграмм, полученных в ходе исследования тех  животных, для  которых  лучшей
защитой издревле служило бегство.  Реакции Аргуса должны были находиться под
постоянным  сознательным  контролям   логики;  именно  из   этого  слагалось
мышление, основанное на инстинкте  самосохранения.  Все  опиралось  на  этот
банальный инстинкт, прочно укоренившийся в мозгу робота.
     --  Так значит, его нельзя схватить... - промолвил Боллард, разглядывая
Аргуса.
     -- Каким  образом?  -- буркнул Гюнтер.  --  Он  автоматически принимает
самое  логичное  решение  и  моментально  реагирует  на  малейшее  изменение
ситуации.  Логика и  сверхбыстрые  реакции делают  его  идеальной  убегающей
машиной.
     -- Ты ввел стандартную программу?
     -- Конечно. Дважды в день он  обходит замок  и не покидает его  ни  при
каких уровнях -- это вложено в него крепко-накрепко. Если бы кому-то удалось
выманить  Аргуса  наружу, его могли  бы заманить  в какую-нибудь  изощренную
ловушку.  Но пусть  даже замок будет  захвачен, никто не сможет удержать его
достаточно  долго,  чтобы  отключить  Аргуса. Иначе зачем тут  стоит система
тревоги?
     -- Ты уверен, что это удачная мысль... насчет обхода?
     --Ты  же хотел именно этого. Один раз днем и один раз ночью, чтобы  все
гости могли его увидеть. А если он во время обхода наткнется на какую-нибудь
опасность, то сумеет с ней справиться.
     Боллард тронул алмазы на корпусе робота.
     -- Я все думаю о возможности саботажа.
     -- Алмазы  достаточно  стойки и выдерживают  высокие температуры, а под
золотой  отделкой  находится   материал,   выдерживающий  действие  огня   и
агрессивных химикатов, пусть не бесконечно, но достаточно долго, чтобы Аргус
успел  этим  воспользоваться.  Дело  обстоит  так,   что  Аргуса  невозможно
обездвижить  на  время, необходимое  для  его  уничтожения.  Конечно,  можно
пальнуть в него из  огнемета,  но что  толку?  Спустя секунду  он будет  уже
далеко.
     -- Если сможет. А если он окажется в тупике?
     --  По возможности он не входит в подозрительные уголки. Его  изотопный
мозг действует четко. Это  мыслящая машина, предназначенная для единственной
цели -- самосохранения.
     -- Гмм...
     -- И он силен, -- добавил Гюнтер. -- Не забывай об этом.  Это важно. Он
может резать довольно толстый металл, если только найдет, обо что опереться.
Разумеется,  он не  идеален  --  иначе был  бы неподвижен  --  и подчиняется
обычным законам  физики. Однако он идеально приспосабливается, а кроме того,
мы единственные люди, которые могут его уничтожить.
     -- Это хорошо, -- сказал Боллард.
     Гюнтер пожал плечами.
     --  Пожалуй,  можно  начинать. Робот готов.  -- Он перебросил  какой-то
тумблер в золотистом корпусе. -- Нужно около  двух минут,  чтобы мозг принял
на себя контроль. Ну вот...
     Могучая фигура дрогнула, и в одну секунду робот удалился от них с такой
скоростью, что  его ноги  со  светлыми резинистыми подошвами невозможно было
различить. Оказавшись на безопасном расстоянии, он замер.
     --  Мы стояли  слишком близко, -- сказал Гюнтер, облизыв