ему в
голову. К нему двигались четыре гостя - Гру Магру, Брокли Бун, Друк и
рыжеволосый Мугза.
   - Как жаль, что я так быстро проснулся, - с горечью произнес
Крокетт. - Если бы я этого не сделал, вы могли бы пнуть меня еще
разок.
   - Еще будет время, - ответил Гру. - Ну, так в чем дело? Я хотел
лечь спать, но Брокли Бун сказала, что нужно идти драться. На большую
драку, да?
   - Вначале - поесть, - решительно отрезала Брокли Бун. - Я
приготовлю для всех грязевой суп.
   Она отошла в угол и занялась там приготовлениями. Остальные гномы
присели на корточки, а Крокетт встал на краю выступа.
   Он все еще находился в состоянии полудремы.
   Однако, ему удалось объяснить свою мысль касательно профсоюза
относительно сносно. Принята она была с интересом, в основном по той
причине, что впереди маячила перспектива крупной схватки.
   - Ты предлагаешь, чтобы все Дорнсефские гномы скопом кинулись на
Императора? - спросил Гру.
   - Нет! Мирное сопротивление. Мы просто откажемся работать. Все
вместе.
   - Я не могу, - сказал Друк. - Подгран, этот старый болотный
слизняк, все время принимает грязевые ванны. Хочу я или не хочу, он
заставит меня отправиться за грязью.
   - Кто должен тебя отвести? - спросил Крокетт.
   - Охрана, наверное.
   - Но она тоже будет бастовать. Никто не станет повиноваться
Подграну, пока он не сдастся.
   - Тогда он меня заколдует, - сказал Друк.
   - Всех нас он заколдовать не сможет, - сказал Крокетт.
   - Но меня он заколдовать может, - еще более твердо сказал Друк. -
Кроме того, он может произнести заклинание против каждого
Дорнсефского гнома, превратив нас в сталактиты или во что-нибудь еще.
   - Ну и что же тогда будет? Не может же он остаться совсем без
гномов. Половина добычи лучше, чем ничего. Мы побьем его элементарной
логикой. Разве не лучше иметь несколько меньшие результаты работы,
чем вообще их не иметь?
   - Для него - нет, - сказал Гру. - Он предпочтет нас заколдовать.
Он очень плохой, - убежденно добавил он.

                               *  *  *

   Но Крокетт не мог до конца поверить в подобное утверждение.
Оно было слишком чуждо его психологии,
человеческой психологии, конечно. Он повернулся к Мугзе,
кидавшему на него яростные взгляды.
   - А ты что об этом думаешь?
   - Я хочу сражаться, - враждебным тоном бросил тот. - Я хочу
кого-нибудь пнуть.
   - А не предпочел бы ты этому три грязевые ванны в день?
   Мугза проворчал:
   - Еще бы! Но Император мне не позволит.
   - Почему?
   - Потому что я этого хочу.
   - Вас ничем не проймешь, - в отчаянии сказал Крокетт. - В
жизни есть кое-что получше, чем копание.
   - Конечно. Драка! Подгран разрешает нам драться, когда мы
только захотим.
   Внезапно на Крокетта снизошло вдохновение.
   - Но ведь в этом-то все и дело! Он собирается ввести новый закон,
запрещающий драться всем, кроме него.
   Ход оказался очень эффективным. Все гномы вскочили.
   - Прекратить БОРЬБУ?
   Это был Гру, разъяренный и неверящий.
   - Но почему? Мы же всегда дрались?
   - Теперь вам придется забыть об этом, - настаивал на своем
Крокетт.
   - Нет!
   - Конечно, да! Почему же нет? Каждый гном, которому будет подарена
жизнь, освободится от склонности к спорам.
   - Пойдем и побьем Подграна, - предложил Мугза, принимая от Брокли
Бун горшок с горячим супом.
   - Нет, это не выход из положения... Нет, спасибо, Брокли Бун, -
совсем не выход. Забастовка, вот что нам нужно. Мы мирными средствами
вынудим Подграна дать нам то, что мы хотим.
   Крокетт повернулся к Друку.
   - Что будет делать Подгран, если мы все сядем и откажемся
работать?
   Маленький гном подумал.
   - Он будет ругаться. Мне врежет.
   - Угу. А потом?
   - Потом пойдет и станет заколдовывать каждого встречного, туннель
за туннелем.
   - Угу.
   Крокетт кивнул.
   - Понятно. Солидарность - вот, что нам нужно. Если Подгран
обнаружит несколько гномов, он сможет их заколдовать, но если мы все
будем держаться вместе - дело сделано. Когда о забастовке будет
объявлено, нам нужно будет собраться всем вместе в самой большой
пещере.
   - Это Пещера Совета, - сказал Гру. - Она находится за тронным
залом Подграна.
   - Отлично, там мы и соберемся. Сколько гномов к нам присоединятся?
   - Все, - пробурчал Мугза и швырнул горшок из-под супа в голову
Друка.
   - Император не смеет прекращать борьбу.
   - А какое оружие использует Подгран, а, Друк?
   - Он может воспользоваться яйцами Кокатрис, - с сомнением в
голосе ответил тот.
   - Что это такое?
   - Это не настоящие яйца, - объяснил Друк. - Это магические камни.
Зеленые, я думаю, служат для превращения гномов в дождевых червей.
Однажды Подгран разбил одно и заклинание распространилось примерно на
двадцать футов вокруг. А красные... подождите-ка. По-моему, они
превращают гномов в людей, хотя это и трудновато. Нет... да.
Голубые...
   - В людей?!
   У Крокетта расширились глаза.
   - А где спрятаны эти яйца?
   - Давай драться, - предложил Мугза и кинулся на Друка, который
дико взвизгнул и принялся отбиваться горшком. Горшок разбился. Брокли
Бун добавила шума, пиная и того и другого. Потом вмешался Гру Магру.
Через несколько минут комната гудела от возбужденных воплей. Крокетт
волей-неволей тоже оказался втянутым в драку...

                               *  *  *

   Из всех извращенных, невероятных форм жизни, которые существовали
когда-нибудь, гномы были чуть ли не самой странной. Невозможно было
понять их философию. Способ их мышления слишком отличался от
человеческого. Самосохранение и выживание расы - два основных
человеческих инстинкта - были неведомы гномам. Они никогда не умирали
и не рождались. Они только работали и дрались. Маленькие чудовища с
ужасными характерами, как с раздражением думал о них Крокетт. И все
же они существовали века. Возможно, с самого начала. Их общество
возникло в результате гораздо более длительной, чем человеческая,
эволюции. Вполне возможно, что гномов их образ жизни вполне
устраивал, и тогда Крокетт, можно сказать, носил воду решетом.
   И что же? Он не собирался проводить вечность за добычей антрацита,
несмотря на тот факт, что он испытывал странное чувство удовольствия,
когда работал. Возможно, для гномов копание и является забавным
процессом. Конечно. Это ведь смысл их существования. Со временем и
Крокетту предстояло распрощаться с человеческими чувствами и
окончательно превратиться в гнома. Что случилось с теми, кто пережил
такое же превращение, как он? Все гномы казались Крокетту похожими.
Но, может быть, Гру Магру был когда-то человеком, или Друк, или
Брокли Бун?
   Во всяком случае, сейчас они были гномами. Они мыслили и
действовали как гномы. Со временем он превратился бы в точное их
подобие. Он уже почувствовал в себе странную тягу к металлам и
отвращение к дневному свету. Но копать ему не нравилось.
   Крокетт попытался припомнить то немногое, что знал о гномах -
добывают уголь и металлы, живут под землей. Существует какая-то
легенда о Пиктах, карликах, которые ушли под землю, когда столетия
назад в Англию вторгся неприятель. По-видимому, это обстоятельство
было как-то связано с тем ужасом, что испытывали гномы при виде
людей. Но сами гномы явно не были потомками Пиктов. Скорее всего, они
были двумя различными расами и роднила их только одинаковая среда
обитания.
   Что ж, с этой стороны помощи ждать неоткуда. А как насчет
Императора? Он явно не отличался высоким интеллектом, но все же был
колдуном. Вся загвоздка в этих яйцах Кокатрис. Если бы ему удалось
завладеть теми из них, что превращая в человека...
   Но в данный момент об этом нечего было и думать. Лучше подождать,
пока не будет объявлено о забастовке. Забастовка...
   Крокетт уснул.
   Брокли Бун разбудила его болезненными ударами. Однако, она,
казалось, всерьез привязалась к нему. Возможно, тут дело было в ее
интересе к поцелуям. Время от времени она предлагала Крокетту
поцелуйчик, и он неизменно отказывался. Вместо этого она стала
пичкать его завтраком. Крокетт мрачно думал о том, что, по крайней
мере, он вводит в свой организм достаточное количество железа, хотя
заржавленные обломки мало походили на кукурузные хлопья. На десерт
Брокли Бун предложила особую смесь угольной пыли.
   Вне всякого сомнения, его пищеварительная система так же
изменилась. Крокетт хотел бы получить рентгеновский снимок своих
внутренних органов. Впрочем, он решил, что это доставило бы ему
слишком много неприятных минут. Уж лучше пребывать в неведении. Но не
думать об этом он не мог. Может быть, у него в желудке зубчатая
передача или маленький жернов? Что произойдет, если он проглотит
немного наждаку? Может быть, он сможет подобным образом вывести из
строя Императора?
   В этом месте он потерял нить мысли. Проглотив остаток еды, Крокетт
последовал за Брокли Бун по пробитому в антраците туннелю.
   - Что там насчет забастовки? Как дело движется?
   - Прекрасно, Крокетт.
   Она улыбнулась, и Крокетт содрогнулся при виде этой улыбки.
   - Сегодня все гномы соберутся в Ревущей Пещере сразу после работы.
   Для дальнейших разговоров времени не было. Появился надсмотрщик, и
гномы схватились за кирки. Копать... копать... копать... Один и тот
же ритм. Крокетт потел и работал. Ничего, недолго осталось. Его разум
задавал нужный ритм, а мускулы автоматически сокращались в нужном
темпе. Копать, копать. Иногда подраться. Иногда - отдых. И снова
копать.
   Через пять столетий кончился день. Пора было спать.

                               *  *  *

   Но имелось и нечто более важное: профсоюзное собрание в Ревущей
Пещере. Брокли Бун отвела туда Крокетта. Это была большая пещера,
полная блестящих, зеленых сталактитов. В нее битком набились гномы.
Повсюду гномы. Куда ни глянь - головы-луковицы. Драки кипели в дюжине
мест.
   Гру Магру, Мугза и Друк заняли места возле Крокетта. Потом тут же
на полу примостилась и Брокли Бун.
   - Ну вот, - шепнула она, - им всем об этом известно. Скажи им все,
что ты хочешь.
   Крокетт оглядел ряды круглых голов, красные и голубые пятна
одежды, залитые сверхъестественным серебристым сиянием.
   - Товарищи гномы! - слабым голосом начал он.
   "Товарищи гномы!" - слова эти, усиленные стенами пещеры, громом
прокатились по ней. Это громовое эхо придало Крокетту смелости. Он
продолжил:
   - Почему мы должны работать по двадцать часов в день? Почему мы не
смеем есть антрацит, который сами же и выкапываем, в то время как
Подгран сидит в своей ванне и потешается над нами? Товарищи гномы,
Император один, а вас много! Он не может заставить вас работать! Я
думаю, вам понравится есть суп из грязи три раза в день. Император не
может сражаться с вами со всеми. Если вы все, как один, откажетесь
работать, ему придется отступить! Придется!
   - Скажи им про готовящийся запрет на драки, - подсказал Гру Магру.
   Крокетт так и сделал. Это подействовало. Драки были слишком дороги
сердцу каждого гнома. Крокетт продолжал говорить:
   - Знайте же, что Подгран станет притворяться, будто ничего не
случилось! Он будет делать вид, будто не запрещал борьбы. И это
бесспорное доказательство того, что он нас боится! Кнут у нас в
руках! Мы нанесем удар, и Император ничего не сможет сделать! Когда
он лишится грязи для своих ванн, ему ничего не останется, кроме как
капитулировать!
   - Он нас всех заколдует, - печально пробормотал Друк.
   - Не посмеет! Что ему это даст? Он только и знает, на какую
сторону намазывать грязь. Подгран поступает с гномами нечестно! Это
наше последнее слово!
   Все, конечно, закончилось дракой. Но Крокетт был доволен. Завтра
гномы не станут работать. Вместо этого они встретятся в Пещере
Совета, войдут в комнату Подграна и сядут.
   Эту ночь он спал хорошо.
   Утром Крокетт вместе с Брокли Бун отправился в Пещеру Совета. Она
была настолько большой, что смогла вместить в себя тысячи гномов. В
серебристом свете их красные и голубые одежды казались на удивление
сказочными, хотя, как подумал Крокетт, может, так и должно было быть.
   Вошел Друк.
   - Сегодня я не приготовил Подграну грязевой ванны, - хриплым
голосом произнес он. - Ну и разозлился же он. Послушайте!
   Действительно, сквозь проход в одной из стен пещеры до них
донеслись отдаленные, странные, скрипящие звуки.
   Подошли Мугза и Гру Магру.
   - Он будет совсем один, - сказал последний. - Ну и подеремся же
мы!
   - Давайте начнем драться прямо сейчас, - предложил Мугза. - Мне
хочется наподдать кому-нибудь как следует.
   - Там вон один гном спит, - сказал Крокетт, - если ты сможешь до
него добраться, то отвесишь хорошую затрещину.
   Мугза, слегка пригнувшись, отправился на поиски, но в это время в
пещеру вошел Подгран Второй, император Дорнсефских гномов. Крокетт
первый раз видел его без обволакивающей корки грязи и теперь
уставился на него, забыв обо всем. Подгран был крайне уродлив. Он
соединял в себе самые отвратительные черты каждого ранее виденного
Крокеттом гнома. Результат просто не поддавался описанию.
   - Ага, - сказал Подгран.
   Он остановился, покачиваясь на коротких, кривых ногах.
   - У меня гости. Друк! Где, ради девяти кипящих адов, моя ванна?
   Но Друк уже исчез из поля зрения.
   Император кивнул.
   - Понятно. Что же, я не стану выходить из себя. Я не стану
выходить из себя! Я НЕ...
   Он замолчал, потому что с крыши сорвался сталактит и с грохотом
упал вниз. В наступившее мгновение тишины Крокетт шагнул вперед и
несколько раболепно поклонился.
   - М-мы бастуем, - объявил он. - Это сидячая забастовка. Мы не
будем работать до тех пор, пока...
   - А-а-а! - заорал разъяренный Император. - Вы не будете работать,
вот как? Ах ты, пучеглазый, плоскоязычный отпрыск ноздреватой летучей
мыши! Пятно проказы на ее теле! Паразит, живущий в земляном черве!
А-а-а!
   - Драться! - завопил нетерпеливый Мугза и ринулся на Подграна, но
был отброшен назад умело нанесенным ударом.
   Крокетт почувствовал сухость в горле.
   Он повысил голос, пытаясь придать ему твердость:
   - Ваше Величество, если вы уделите минуту...
   - Ты гриб-паразит на теле дегенеративной летучей мыши, - во весь
голос заорал Император. - Я вас всех заколдую! Я превращу вас в наяд!
Забастовка, вот как?! Хотите помешать мне принимать грязевые ванны!
Клянусь Кроносом, Нидом, Намиром и Локки, вы об этом пожалеете! А-а!
- закончил он, дрожа от ярости.
   - Быстро, - прошептал Крокетт Гру и Брокли Бун. - Встаньте так,
чтобы он не мог добраться до яиц Кокатрис!
   - Они не в тронной, - с унылым видом объяснил Гру Магру. - Подгран
вытаскивает их прямо их воздуха.
   - Ох! - простонал ошеломленный Крокетт.
   В стратегически важный момент Брокли Бун сполна проявила самые
худшие свои инстинкты. С громким воплем восторга она сбила Крокетта с
ног, пару раз пнула его и рванулась к Императору.
   Она успела нанести ему один увесистый удар, прежде чем Император
со всего маху вдавил свой узловатый кулак в ее макушку, так что
голова гномицы, казалось, буквально утонула в туловище. Пурпурный от
ярости, Император протянул руку - и на его ладони засверкало желтое
яйцо.
   Яйцо Кокатрис.
   Ревя, как разъяренный слон, Подгран швырнул его. В толпе гномов
мгновенно очистился круг футов двадцать в диаметре. Взамен
исчезнувших гномов в воздух поднялась дюжина летучих мышей. Они
хлопали крыльями, еще больше увеличивая суматоху.
   Суматоха перешла в хаос. С криками ярости и восторга гномы
бросились на своего правителя.
   - Бей! - выкрикивали сотни голосов, эхом отдаваясь от свода.
   Подгран выхватил из ниоткуда еще один кристалл - на этот раз
зеленый. Тридцать семь гномов мгновенно превратились в земляных
червей и были растоптаны. В образовавшуюся брешь Император кинул еще
одно яйцо Кокатрис и еще одна группа атакующих исчезла, превратившись
в мышей-полевок.
   Крокетт увидел, что один из кристаллов летит прямо к нему и
кинулся бежать со всех ног. Он спрятался за сталагмитом и оттуда стал
наблюдать за происходящим. Зрелище было не для слабонервных.
   Яйца Кокатрис взрывались нескончаемым потоком. Там, где это
случалось, образовывался круг футов в двадцать диаметром. Те, кто
оказывались на его границе, изменялись лишь частично. Например,
Крокетт видел одного гнома с головой моли, другой стал червем от
середины туловища и ниже. Еще один... Уф! Даже богато развитое
воображение людей, вероятно, не смогло бы породить подобных чудищ.
   Жуткий грохот, наполнявший пещеру, нарушил покой сталагмитов, и
они посыпались вниз. Все новые полчища гномов устремлялись в атаку,
дабы тут же подвергнуться изменениям. Мыши, моли, летучие мыши и
другие существа наполняли Пещеру Совета. Крокетт закрыл лицо руками и
молился.
   Он убрал руки как раз тогда, когда Подгран выхватил из воздуха
красный кристалл.
   Император помедлил и осторожно положил его рядом с собой. На свет
появилось пурпурное яйцо, оно с треском ударилось о пол, и тридцать
гномов превратились в жаб.
   Очевидно, только Подгран имел иммунитет против своего волшебства.
Ряды нападающих быстро редели, ибо источник яиц Кокатрис был,
казалось, неисчерпаем. Сколько пройдет времени, прежде чем очередь
дойдет и до Крокетта? Он не мог прятаться в своем тайнике вечно.
   Крокетт остановил взгляд на красном кристалле, который Подгран с
такой заботливостью отложил в сторону. Что-то такое вертелось в его
памяти... что-то о яйце Кокатрис, которое может превращать гнома в
человека. Ну конечно! Подгран не пользуется этим яйцом, потому что
сам вид человека ненавистен гному. Если бы Крокетт только смог
добраться до красного кристалла...
   Крокетт начал красться вдоль стены, пока не оказался неподалеку от
того места, где стоял Подгран. На Императора налетела еще одна волна
гномов, мгновенно превращенная в сов, и тут Крокетт добрался до
красного кристалла. Тот показался ему жутко холодным.
   Крокетт уже собирался бросить его у своих ног, но вовремя
одумался. Он находился в сердце Дорнсеф Маунтин, в лабиринте пещер.
Ни одно человеческое существо не смогло бы выбраться отсюда, но гном
мог, опираясь на свою ненависть к дневному свету.
   У самого лица Крокетта пролетела летучая мышь. Он был почти
уверен, что она пискнула: "Ну и драка!" пародией на голос Брокли Бун.
Однако, полной уверенности у него не было. Прежде чем бежать, он
обвел пещеру взглядом.
   В ней царила полная неразбериха. Летучие мыши, моли, черви, утки и
дюжины других существ летали, бегали, кусались, визжали, фыркали,
рычали, бились и крякали повсюду. И повсюду метались гномы, - теперь
их было немного - не больше тысячи - продолжая превращаться во что
попало, отмечая тем самым места, в которых появлялся Император. Пока
Крокетт наблюдал за этой сценой, несколько ящериц пробежали у его ног
в поисках укрытия.
   - Бастовать вздумали?! - ревел Подгран. - Я вам покажу!
   Крокетт повернулся и побежал. Тронный зал был пуст, и он нырнул в
первый же туннель. Там он сконцентрировался на дневном свете. Его
левое ухо ощутило давление. Крокетт кинулся в этом направлении и
бежал до тех пор, пока не увидел слева бокового прохода. Нырнув в
него, он побежал еще быстрее. Шум битвы все более отдалялся.
   Крокетт крепко сжимал в руках яйцо Кокатрис. Что же было не так?
Подграну следовало остановиться и начать переговоры. Только... только
он этого не сделал. Мерзкий, злобный и глупый гном. Он, наверно, не
остановится, пока не уничтожит все свое королевство. Эта мысль
заставила Крокетта прибавить ходу.
   Давление света продолжало вести его вперед. Иногда он ошибался
туннелем, но всегда, стоило ему лишь подумать о дневном свете, он
чувствовал, в каком направлении ему бежать. Его короткие кривые ноги
оказались на удивление быстрыми.
   Потом он услышал, что за ним кто-то бежит.
   Крокетт не стал оборачиваться. Поток ругательств, достигший его
ушей, не позволял усомниться в личности преследователя. Подгран
очистил Пещеру Совета от гномов и теперь намеревался разорвать на
части Крокетта. И это было не самым фатальным из его много