й. Они собираются напасть на нас." И тем самым ускорит
события. Потом будут и другие инциденты.
   - И мы будем в центре событий. Мы не можем сохранять
нейтралитет. Я думаю, Дэйв, рано или поздно будет погром.
   - Мы переживем его.
   - Ты так думаешь? При том, что рука каждого обыкновенного
человека будет готова нанести удар по телепату - мужчине,
женщине, ребенку? Пощады не будет. Нам нужен другой мир, новый
мир...
   - С эти придется подождать до тех времен, когда у нас будут
звездолеты.
   - А тем временем мы живем в долг. Может быть, было бы лучше
раствориться среди людей.
   - Регресс?
   - Ты действительно так думаешь? Мы вроде единорога в
лошадином табуне. Мы не можем рисковать использовать рог для
своей защиты. Нам приходится прикидываться лошадьми.
   - Лев и единорог, - сказал Бартон, - дрались за корону.
Ладно, Кэллахан и его параноики - это лев, конечно. Но корона?
   - Очевидно, - сказал МакНи, - это должна быть власть. Два
доминирующих вида не могут сосуществовать на одной и той же
планете, или даже в одной системе. Люди и телепаты не могут
поровну поделить власть. Мы уступаем новому. В конце концов мы
придем к цели, поставленной Кэллаханом, но другим путем. Но не
путем вырождения и подчинения людям! Наше оружие - естественный
отбор. За нас - биология. Если бы мы только могли прожить в мире
с людьми, пока...
   - ...не выживем их из городов, - закончил Бартон.
   - Поэтому люди не должны подозревать, что лев и единорог
сражаются. И за что они сражаются. Ведь стоит им узнать, мы не
переживем погром. Спасения не будет. Наша раса слаба из-за
окружения и приспособления.
   - Меня тревожит Кэллахан, - неожиданно сказал Бартон. - Я не
знаю, что он замышляет. Со временем я узнаю, но может оказаться
слишком поздно. Если он что-то начнет, то это будет трудно
остановить...
   - Я продолжу работу, - пообещал МакНи. - Возможно, я скоро
смогу тебе что-то дать.
   - Надеюсь. Ладно, сегодня вечером я лечу в Сент-Ник. Якобы
чтобы проверить тамошний зоопарк. На самом деле у меня есть
другие причины. Может быть, мне удастся поймать след Кэллахана.
   - Я провожу тебя до поселения. - МакНи вместе с Бартоном
направился к выходу. Они вышли на теплый весенний воздух,
оглянувшись сквозь прозрачную стену на телевизор, возле которого
сидели Алекса и Линк. Бартон сказал:
   - Во всяком случае, они не взволнованы.
   МакНи засмеялся.
   - Она отсылает свою статью в "Рекордер". Алекса специалист по
сердечным проблемам. Надеюсь, ей никогда не придется решать
собственные!
                            *  *  *
   - ...если ты его любишь, говорила в микрофон Алекса, - выходи
за него замуж. И если он любит тебя, то не будет возражать
против психологических тестов и сопоставления листков баланса.
Вы выбираете спутника на всю жизнь, и вы оба должны прочитать
контракт перед тем, как его подписать. - Она напоминала кота с
вымазанными сливками усами. - Но всегда помните, что любовь -
это самая важная вещь в мире. Если вы это признаете, то в ваших
сердцах всегда будет весна. Удачи вам, Творящие Чудо!
   Она нажала выключатель.
   - Тридцать, Линк. Моя работа на день сделана. Это
единственная работа, которую может найти Болди- редактор по
сердечным делам в телегазете. Думаешь, тебе это понравится?
   - Нет, - сказал Линк. - Это не... это не моя дорога.
   Он был одет в синюю шелковую рубашку и более темные синие
шорты, короткий коричневый парик покрывал его череп. Он еще не
привык к нему и постоянно неловко трогал его.
   - Ты не совсем правильно выразился, - сказала Алекса. - Я
знаю, что ты имел в виду, и это важнее, чем грамматическая
конструкция. Еще урок?
   - Пока не надо. Я быстро устаю. Так или иначе, но говорить -
более естественно.
   - Возможно, ты найдешь это обременительным. Личные окончания
- "ты говоришь", "он говорит" - телепатически ты не используешь
эти пережитки.
   - Пережитки?
   - Конечно, - сказала Алекса. - Из латинского. Римляне не
использовали местоимений. Просто amo, amas, amant, - она
пояснила мысленно, а окончания дают нужное местоимение. Nous,
vous и ils заменены теперь на "мы", "вы" и "они". Так что
окончания не обязательны. Если ты общаешься с телепатом из
Швейцарии, то ты можешь удивиться, что он думает о девушке, как
об этом. Но ты будешь знать, что это значит для него, а этого бы
не было, если бы вы общались устно.
   - Это очень сложно, сказал Линк. - Хотя я понимаю сам подход.
То объединение, которое мы испытали прошлой ночью, было... - он
подыскивал слова, но Алекса ухватила смысл по его мыслям.
   - Я знаю. Возникает сокровенность, и такая чудесная. Ты
знаешь, мне никогда не было плохо оттого, что
приспосабливалась. Я точно знаю, как я сочетаюсь с жизнью
Марианны и Даррила, и как они меня ощущают. Я знаю, к чему
принадлежу.
   - Это должно быть приятным чувством, - сказал Линк. -
Впрочем, я почти испытываю его.
   - Конечно. Ты же один из Нас. После того, как ты полностью
овладеешь телепатией, ты вообще перестанешь в этом сомневаться.
   Линк наблюдал за игрой света на бронзовых локонах Алексы.
   - Я понимаю, что принадлежу к таким же людям, как ты.
   - Не жалеешь, что пришел с Дэйвом?
   Он посмотрел на свои руки.
   - Я не могу сказать тебе, Алекса. Я не могу сказать тебе, как
это прекрасно. Всю мою жизнь я был заточен во тьме, думал, что я
урод, никогда не был в себе уверен. Потом все это... - Он
показал на телевизор. - Волшебные чудеса, вот что это. И все
остальное.
   Алекса поняла, о чем он думал. Вместе с ним она чувствовала
опьяняющее возбуждение изгнанника, возвращающегося к собратьям.
Даже телевизор, знакомый символ ее работы, приобретал новое
очарование, хотя это была стандартная модель с двумя экранами -
верхний для срочных новостей, нижний - для круглосуточной
газеты, которая принималась, записывалась на пленку и
впоследствии была доступна для справок. Кнопки позволяли выбрать
публикацию, а ручки настройки позволяли сфокусироваться на
страницах, иллюстрациях или на печатном тексте. Формат, конечно,
соответствовал значимости новостей. Большой скрытый экран,
занимавший всю стену в одном конце комнаты, использовался для
показа пьес, концертов, фильмов и мультфильмов. Но чтобы
испытать дополнительное удовольствие от ощущений вкуса, запахи и
прикосновения, нужно было идти в театры; такое специальное
оборудование было все еще слишком дорогим для среднего дома.
   - Да, - сказала Алекса, - ты один из Нас. И ты должен
помнить, как важно будущее расы. Если ты останешься здесь, то ты
не должен делать ничего, что может повредить Нам.
   - Я помню, что ты мне говорила о п-параноиках, - кивнул Линк.
- Я думаю, они что-то вроде каннибалов среди кочевников.
Законная добыча для любого. - Он потрогал парик, отошел к
зеркалу и поправил его.
   - Там, на улице, Марианна, - сказала Алекса. - Подожди меня,
Линк; я скоро вернусь.
   Она вышла; Линкольн, неловко проверяя свое вновь осознанное
могущество, чувствовал ее мысль, тянущуюся к полной, красивой
женщине, прогуливавшейся среди цветов, вооруженной перчатками и
лейкой.
   Он побрел к клавилюксу и одним пальцем ткнул кнопку
настройки. Тот запел:
                            *  *  *
               "В веселом месяце мае,
                 Когда набухали зеленые почки,
               Юный Джемми Гроув лежал при смерти
                 От любви к Барби Аллен."
                            *  *  *
   Нахлынули воспоминания о Кэсси. Он загнал их в тень, вместе с
кочевниками и бродячей жизнью, которую так хорошо знал. Это
больше не было его жизнью. Кэсси - с ней все будет в порядке.
Как-нибудь он пойдет за ней, и приведет ее сюда жить среди Болди.
Только... только она не была Болди. Она не была как Алекса,
например. Она, конечно, ни в чем ей не уступала; но эти
разговоры о будущем расы... Теперь бы он женился на
женщине-Болди и его дети были бы Болди...
   Но он уже был женат. К чему все эти мысли? Брак у кочевников
ничего не значил для жителей городов, конечно, но, все-таки, все
эти ментальные общие круги были чем-то вроде полигамии.
   Ладно, он взберется на холм, раз уж подошел к нему. Сначала
ему надо было овладеть этой телепатией. У него получалось, но
медленно, поскольку он не был воспитан с детства, как другие
Болди. Скрытая сила должна была быть разбужена и направлена - не
как учат ребенка, а с поправкой на зрелость Линка и его
способность видеть и понимать цель.
   Вошли Марианна и Алекса. Старшая женщина сняла свои холщовые
рукавицы и смахнула с румяных щек капли пота.
   - Привет, Линк, - сказала она. - Как дела?
   - Средне, Марианна. Ты могла бы попросить меня помочь тебе на
улице.
   - Мне нужны упражнения. Я сегодня потеряла три фунта веса,
споря с этим вымогателем репы Гатсоном там, в магазине. Знаешь,
сколько он просит за свежий плод хлебного дерева?
   - А что это такое?
   - Лови, - Марианна сформировала ментальный образ, включающий
внешний вид, вкус и ощущение на ощупь. Алекса вмешалась в их
общение, добавив запах фрукта. У Линка были свои собственные
стандарты для сравнения, и за минуту он усвоил целое понятие;
теперь он безошибочно узнает этот фрукт. Марианна задала ему
быстрый мысленный вопрос. Линк ответил.
   В город (Даррил МакНи) через окно (прошло десять минут).
   - Несколько путано, - сказала Марианна, - но смысл я поняла.
Он должен скоро вернуться. Я собираюсь поплавать. Может я сделаю
несколько сандвичей?
   - Отлично, - сказала Алекса. - Я помогу. Линк знает о ловли
форели больше, чем кто-нибудь другой из моих знакомых, он только
не знает, что такое искусственная мушка.
   - Я просто намечаю поймать рыбу, - сказал Линк. -
Достаточную, чтобы поесть. Много раз я ловил рыбу через полыньи
во льду, чтобы не голодать.
   Позже, вытянув свое смуглое мускулистое тело на береговом
песке проточного пруда, он наслаждался теплыми лучами солнца и
наблюдал за Алексой. Стройная и привлекательная в своих белых
шортах и купальной шапочке, она неумело пыталась забросить
удочку, а МакНи с трубкой в зубах работал, уютно устроившись под
склоняющимся к воде навесом из ветвей. Марианна безмятежно
поедала сандвичи и с большим интересом наблюдала за действиями
коммуны муравьев. В воздухе висело глубокое не требующее слов
товарищеское чувство семьи и расы, связь, которая потянулась и
коснулась Линка, и затянула его в свою дружественную сердцевину.
Вот это чувство, - подумал он. - Здесь я свой. И разум Алексы
ответил ему с тихой уверенностью: Ты один из Нас.
   Месяцы теперь быстро текли для Линка, иногда нарушаемые
случайными визитами Дэйва Бартона, который становился все
беспокойнее по мере того, как зелень покрывала деревья и кусты,
земли и лозу, как весна уступала место лету, да и оно уже
клонилось к недалекой осени. Теперь он редко думал о кочевниках.
В их маленькой группе царило что-то вроде молчаливого
взаимопонимания, он смутно ощущал, что Алекса многое знает о его
прошлом, но никогда не заговорит о Кэсси первой. Он не
сомневался, что она начинает любить его. Да и в том, что он
любит ее, он не слишком сомневался. Кроме того, Алекса была
такой же, как он, чего не было у Кэсси.
   Но он все равно мечтал о Кэсси. Иногда даже среди своего
народа он чувствовал себя одиноким. В такие минуты он страстно
желал завершить свое телепатическое обучение и присоединиться к
Бартону в его борьбе с параноиками. Бартону не терпелось
заполучить Линка в союзники, но он остерегался идти слишком
широкими шагами.
   - Параноики не дураки, - говорил он Линку. - Их нельзя
недооценивать. Я прожил так долго лишь потому, что я опытный
охотник для большой охоты. Моя реакция лишь чуть-чуть быстрее,
чем у них, и я всегда стараюсь завести их в такое положение, где
телепатия бессильна. Если параноик оказался в глубокой яме, он
может узнать, что ты собираешься завалить его грудой камней - но
помешать тебе он не сможет.
   - Есть какие-нибудь новости о Кэллахане? - спросил МакНи.
   - Ни одного слова за несколько месяцев. Есть какой-то план -
может быть, мощный всплеск пропаганды, может быть - убийства
ведущих ученых. Я этого не знаю. Ни в одном сознании я не смог
прочитать правильных ответов. Но я думаю, что скоро что-то
должно открыться; я уже столько узнал. Мы должны быть готовы к
этому. Мы должны разгадать их код - или заполучить свой
собственный. Все по-прежнему, Даррил.
   - Я знаю, - сказал МакНи. Он пристально смотрел в пустынное
синее небо. - Я мало о чем могу говорить или даже думать. Да,
все по-прежнему.
   - Но ты не ошибся? Через несколько недель ты должен вернуться
в Ниагару.
   Заговорил Линк:
   - Послушай, а этот код... Я думал об этом, у кочевников есть
что-то вроде кода. Вроде этого... - он изобразил крики
нескольких животных и птиц. - Мы знаем, что они значат, но
больше никто этого не знает.
   - Кочевники не телепаты. Если бы они были таковыми, то это
твой код недолго оставался бы в тайне.
   - Кажется, ты прав. Но все равно, мне бы так хотелось разбить
параноиков.
   - У тебя будет шанс сделать это, - сказал Бартон. - Но, между
тем, задача Даррила - найти для нас новое оружие.
   Бартон встал, нахмурившись.
   - У меня есть дела на юге. Я встречусь с тобой, когда
вернусь, Даррил. Ты все же позаботься о себе. Если эта затея -
что бы там ни замышлялось - должна скоро выплыть наружу, не
рискуй. Ты жизненно важен для Нас, значительно больше, чем я
сам.
   Кивнув Линку, он вышел. МакНи смотрел в пространство. Линк
поколебался, послал вопросительную мысль и встретил рассеянный
отказ. Он спустился вниз.
   Алексы нигде не было. В конце концов он пошел в сады по
дороге к ручью. Заметив яркое пятно, он направился к нему.
   Алекса сидела на скале, ее легкий спортивный костюм был
расстегнут, чтобы дать легкому бризу освежать ее кожу. Было так
жарко, что она сняла свой парик, и ее блестящий голый череп
смотрелся нелепо и несовместимо с ее искусственными ресницами и
бровями. Линк впервые видел ее без парика.
   Мгновенно, только он об этом подумал, она обернулась и стала
надевать парик. Но вдруг ее рука остановилась. Она
полувопросительно посмотрела на него, а потом в ее глазах
появились боль и понимание.
   - Надень его, Алекса, - сказал Линк.
   Она вопросительно посмотрела на него.
   - Зачем - теперь?
   - Я... это не...
   Алекса пожала плечами и водрузила парик на место.
   - Это было... странно, - сказала она, намеренно произнося это
вслух, словно не хотела позволить своей мысли ускользнуть в
каналы телепатической сокровенности, где обида может так легко
ранить. - Я настолько привыкла к тому, что Болди - безволосы. Я
никогда прежде не думала, что это зрелище может... - она не
закончила мысль вслух. Через мгновение она сказала: - Ты, должно
быть, был очень несчастлив среди кочевников, Линк. Даже более
несчастен, чем ты сознаешь. Если ты был воспитан в неприятии
вида голого черепа в такой степени...
   - Этого не было, - слабо протестовал Линк. - Я не... ты не
должна думать...
   - Все в порядке. Ты не можешь изменить настолько глубоко
укоренившиеся в тебе реакции. Когда-нибудь каноны красоты
изменятся. Отсутствие волос будет цениться. Сегодня этого нет,
и, конечно, этого нет у человека с твоим психологическим фоном.
Тебя, должно быть, заставляли очень остро чувствовать, что ты
стоишь ниже из-за своего голого черепа.
   Линк стоял, чувствуя себя неловко, не имея сил отрицать
мысль, столь живо вплывавшую в его сознание, сгорая от стыда и
страха из-за сознания, что она настолько же ясно, как и он сам,
видела отвратительную картинку ее голого черепа в его понимании.
Словно он поднес к ее лицу кривое зеркало и сказал вслух:
   - Вот как ты выглядишь для меня.
   Как будто он ни за что дал ей пощечину насмешкой на ее...
ненормальностью.
   - Брось, - сказала Алекса, улыбаясь немного потрясенно. - Ты
ничего не можешь с этим поделать, если голый череп... беспокоит
тебя. Забудь об этом. Это не то, чтобы мы были ж-женаты или...
что-то в этом роде.
   Они молча смотрели друг на друга. Их мысли соприкоснулись и
отпрянули, и снова соприкоснулись, прощупывая, думая о легких
вещах, перескакивая с одного на другое так робко, словно прыгали
по льдинам, способным уйти под воду под тяжестью полной
концентрации мысли.
   Мне казалось, что я люблю тебя... возможно, это так... да, я
тоже... но теперь невозможно... (неожиданный яростный
протест)... нет, это невозможно, между нами не будет
справедливости... как между обычными людьми... мы всегда будем
помнить эту картину, как я выглядел (резкое удаление из
памяти)... (агонизирующее отрицание этого)... нет, это нельзя
изменить... всегда между нами... слишком глубоко укоренилось...
и кроме того Кэс... (внезапное мгновенное закрытие обоих умов,
прежде чем мысленный образ успел сформироваться).
   Алекса поднялась.
   - Я иду в город, - сказала она. - Марианна у парикмахера.
Я... я сделаю себе завивку.
   Он беспомощно поглядел на нее, неохотно отпуская ее, хотя он
знал не хуже чем она сама, как многое было обсуждено, взвешено и
сброшено со счетов в последний момент безмолвной речи.
   - До свидания, Алекса, - сказал он.
   - До свидания, Линк.
                            *  *  *
   Линк еще долго стоял и смотрел на дорогу после ее ухода. Он
должен был уйти. Он не был здесь своим. Даже если после этого
была бы возможность близость с Алексой, он знал, что не может
оставаться. Они были... ненормальны. Теперь он бы более ясно
видел их голые черепа, презренное, вызывающее смех отсутствие
волос, которое он так не любил в себе, чем парики, которые они
носили. Каким-то образом он до нынешнего момента не осознавал
столь полно...
   Все же он не может уйти, не сказав Даррилу. Медленно, с
трудом передвигая ноги, он повернул обратно к дому. Подходя к
боковому газону, он послал вперед неуклюжую вопросительную
мысль.
   Что-то ответило ему из лаборатории в подвале, подозрительная,
странная, волнующая вибрация на миг прильнула к его сознанию и
отпрянула. Это не был МакНи. Это был... чужой.
   МакНи стал спускаться к двери подвала. Внизу он остановился,
пытаясь разобраться в путанице ощущений после того, как он
растопырил мысленные пальцы. Дверь была открыта. МакНи лежал на
полу с погасшим сознанием, кровь текла из раны у него в боку.
   Чужой?
   Кто?..
   Сергей Кэллахан.
   Где?..
   Спрятался. Вооружен.
   Я тоже, - подумал Линк, сжав в руке кинжал.
   Ты неопытный телепат. В схватке ты не можешь победить.
   Возможно, это было правдой. Телепатия у Болди заменяла
предвидение. Любой Болди мог предугадать и победить любого
обыкновенного человека, а Линк еще не был достаточно
телепатически натренирован.
   Он неловко разведывал. И неожиданно узнал, где находится
Кэллахан.
   За дверью. Откуда он мог ударить Линка в спину, когда парень
войдет в лабораторию. Он не ожидал, что неопытный Болди не
обнаружит его засаду, пока не станет слишком поздно, и как
только Линк прочувствовал ситуация, он попытался вырваться.
   Линк всем весом навалился на панель, прижимая дверь обратно к
стене. Кэллахан оказался в ловушке. Беспомощно зажатый между
двумя металлическими пластинами - стеной и дверью, - он пытался
отжаться, вывернуться на свободу. Его рука, сжимавшая кинжал,
змеей выскользнула наружу. Линк выронил свое оружие, прижался
спиной к двери и покрепче уперся ногами. Дверная коробка давала
ему отличную опору. Вены вздувались на лбу, пока он удерживал,
прижимал, и сдвигал дверь изо всех своих сил.
   Что однажды сказал Дэйв Бартон? "Убивай их с помощью
механизмов..."
   Это и был механизм - один из древнейших. Рычаг.
   Неожиданно Кэллахан закричал. Его агонизирующая мысль молила
о милосердии. Через мгновенье его силы иссякнут, молил он.
   - Нет... не убивай меня!
   Его силы иссякли.
   Линк расправил тяжелые плечи. И был еще один мысленный
ужасающий крик Кэллахана, еще более агонизирующий, чем
издаваемые им звуки, и Линк позволил двери медленно отойти от
стены. Вместе с ней сползло и тело. Линк подобра