тогда Трейси почувствовал,
что силы покидают его. Он сел и уставился на книгу --  она была  сейчас лишь
тенью, едва видимой в слабом свете луны.
     -- О Боже! -- сказал он.
     Потом он сунул книгу в карман разорванного плаща  и  вышел на дорогу. У
обочины стояли машины, бегали люди с фонарями. Трейси направился к ним.
     Он испытывал  раздражение при мысли  о  близящейся сцене. Единственное,
чего он  сейчас  хотел, это полистать  книгу  где-нибудь  в  укромном месте.
Скептицизм его исчерпал себя. Правда, он  повидал  достаточно всякого, чтобы
избавиться  и  от  легковерия. Вся эта история могла быть случайностью, хотя
вряд ли...
     Началась   обычная  в  таких   случаях   суматоха:  расспросы,  громкие
бестолковые разговоры и заверения самого Трейси,  что он  не ранен. Наконец,
сопровождаемый  полицейским, он дошел до ближайшего  дома и позвонил  в свою
страховую компанию. Тем временем вызвали такси.
     Трейси  попросил водителя  остановиться  у  небольшого  бара,  и  выпил
несколько рюмок виски, прежде чем  коснулся лежавшей в  кармане книги. Лучше
не доставать ее здесь. Впрочем,  свет был не  очень хорошим -- видимо, здесь
считали, что человек, когда напьется, выглядит не лучшим образом.
     Подкрепившись  и  чувствуя,  как  внутри  нарастает возбуждение, Трейси
добрался наконец  до своей  квартиры  в Уилдшире. Закрыв за собой  дверь, он
включил свет и чуть постоял, поглядывая по сторонам. Потом подошел к дивану,
зажег лампу и вынул книгу из кармана.
     Белый овал был пуст, на матовой коричневой обложке сверкала вытесненная
золотыми  буквами его  фамилия.  Трейси  открыл книгу  на  странице 25.  Там
по-прежнему значилось: "Попробуй через ветровое стекло".
     Он  закрыл книгу и открыл ее на  форзаце; тот  был чист. Зато следующая
страница  оказалась  весьма   интересной.   Ему  вновь  бросилась  в   глаза
собственная фамилия, написанная уже знакомым почерком.
     "Дорогой мистер Трейси.
     Возможно,      вы     уже      обнаружили     необычайные      свойства
grimoire[2]. Его  возможности ограничены, и каждый владелец имеет
право   воспользоваться   указаниями,  содержащимися  на  десяти  страницах.
Используйте их экономно. Привет от автора".
     Таинственно, но красноречиво. Трейси попытался найти в словаре, что это
такое  за  grimoire,  но  такого  слова  не  оказалось. Впрочем,  он  смутно
припоминал,  что  оно   означало  магическую   книгу,   сборник  заклинаний.
Призадумавшись, еще  раз пролистнул страницы.  Заклинания?  Нет,  скорее уж,
советы. И совет относительно ветрового стекла подоспел вовремя.
     Трейси  криво  усмехнулся. По  крайней мере,  в  одном  катастрофа  ему
помогла -- он почти  забыл  об убийстве. А может, не следовало этого делать?
Если полиция начнет что-то подозревать... Хотя с чего бы? Его присутствие  в
Лаурел-Кэньон легко объяснить, в конце концов, это оживленная трасса. А тело
Гвинна в доме на отшибе найдут еще нескоро.
     Он встал,  снял порванный плащ  и брезгливо бросил его  в  угол. Трейси
любил хорошо одеваться и испытывал от  этого почти чувственное удовольствие.
Войдя в ванну,  чтобы принять душ, он  почти  сразу выскочил из нее в облаке
пара, чтобы забрать с дивана книгу.
     Она ждала на табурете, пока он мылся, надевал пижаму и халат. Он держал
ее  в руке,  когда вернулся в комнату, и не спускал с нее глаз, пока готовил
себе  выпивку.  Напиток  был  крепким  и,  медленно  потягивая  его,  Трейси
чувствовал,  как приятное тепло обволакивает его тело и разум. Только теперь
он понял, насколько разволновался.
     Усевшись поудобнее, он  задумался.  Колдовство?  А  существует  ли  оно
вообще? Он  переворачивал страницы, но  их содержание нисколько не менялось.
Просто невероятно,  как  та  фраза  о  стекле  спасла ему  жизнь.  А  другие
страницы? На большинстве из них значились фразы, совершенно лишенные смысла.
"Оборотни не взбираются на дубы". Ну и что?
     Трейси  долил  себе  виски. Он  слегка превысил свою  обычную норму, но
причина  была уважительная.  Впрочем,  он  не  испытывал  никаких  признаков
перебора, если не считать капелек пота на высоком загорелом лбу.
     -- Из этого должно выйти нечто интересное, -- произнес тихий голос.
     Это был  кот. Красивый, толстый, с лоснящимся мехом,  он сидел на стуле
напротив  репортера и  гипнотизировал его таинственным  взглядом. "Подвижная
кошачья  мордочка  и  язык, --  подумал Трейси, -- неплохо приспособлены для
человеческой речи".
     Кот шевельнулся.
     --  По-прежнему считаешь  это  чревовещанием?  --  спросил  он.  -- Или
галлюцинацией?
     Трейси встал, пересек комнату и осторожно вытянул руку.
     -- Я бы хотел убедиться, что ты настоящий, -- сказал он. -- Можно?
     --  Только осторожно. И без  фокусов. Когти у меня острые,  а  чары еще
острее.
     Удовлетворенный  прикосновением  к  теплому  меху,  Трейси  отступил  и
задумчиво посмотрел на животное.
     -- Ну, ладно, -- сказал он. -- По крайней мере, мы пришли к тому, что я
разговариваю с тобой и верю в твое существование.
     Кот кивнул.
     -- Превосходно. Я  пришел поздравить тебя с тем, как ловко ты увернулся
от дриады. Хочу также заверить, что отступать не собираюсь.
     Трейси сел.
     -- От дриады? Я всегда думал, что дриады красивы. Как нимфы, например.
     --  Сказки, --  коротко  ответил  кот.  --  Древнегреческий  эквивалент
репортерской утки. Сатиры, мой дорогой, занимались любовью только с молодыми
легкомысленными  дриадами.  А  те,  что  постарше...  Не  знаю,  смог бы  ты
представить, как выглядит дриада калифорнийской секвойи.
     -- Пожалуй, смог бы.
     -- Ошибаешься. Чем старше  антропоморфное существо,  тем менее  заметны
различия.  Ты  обращал  внимание  на бесполость  стариков?  Разумеется,  они
умирают,  прежде чем  это зайдет  слишком далеко.  Стирается  граница  между
человеком и богом, потом между человеком и животным,  а затем между животным
и растением.  В конце концов  остается  только однородная чувствующая масса.
Дальше нее лучше не заходить. Так вот, дриады секвойи зашли дальше.
     Настороженные и непроницаемые кошачьи глаза внимательно следили за ним.
Трейси чувствовал, что разговор этот имеет какую-то цель.
     -- Кстати, меня зовут Мег, -- сообщил кот.
     -- Значит, ты кошка?
     -- Да, в этом  воплощении. В естественной обстановке приживалы бесполы,
но  когда  попадают  на Землю,  вынуждены  подчиняться земным законам...  по
крайней  мере, до некоторой степени. Ты, конечно, заметил, что  никто, кроме
тебя, не видел дриады.
     -- Рядом никого не было.
     -- Вот именно, -- довольно заметила Мег.
     Трейси задумался,  отчетливо понимая, что ведет сейчас  борьбу  с  этим
созданием.
     -- Ну, хорошо, -- он кивнул. -- Перейдем к делу.  Ты была этим... ну...
приживалом Гвинна. Что из этого следует?
     -- Я служила ему. Приживал, Трейси, служит для мага катализатором.
     -- Ты не могла бы повторить?
     -- Катализ -- это  ускорение химической реакции при помощи вещества, не
принимающего  в  ней  непосредственного  участия. Вместо  слова "химической"
поставь слово "магической".  Возьми  конфету, воду, добавь серной кислоты, и
получишь  глюкозу и фруктозу.  Возьми пентаграмму, кровь вола, добавь меня и
получишь демона по имени Фарнегар. Это демон-лозовик, -- добавила Мег, -- он
помогает   отыскать  спрятанные  сокровища,  однако  и   у  него  есть  свои
ограничения.
     Трейси продолжал  размышлять. Все это звучало вполне  логично. Веками в
легендах упоминались  приживалы  колдунов,  хотя использование этих  существ
всегда было вопросом спорным. Пресловутые  слуги дьявола? Вздор! Катализатор
--  куда как проще,  особенно  для  бедного,  одурманенного  алкоголем мозга
Трейси.
     -- Может, мы договоримся? -- сказал он, глядя на  Мег.  -- Ты же сейчас
без работы, верно? А мне бы не помешало немного колдовских знаний.
     --  Бред,  --  презрительно  ответила  кошка. -- Думаешь,  магией можно
овладеть на  курсах репортеров?  Эта профессия требует высокой квалификации,
умения использовать  точные инструменты,  развитой интуиции... Черт  побери,
Трейси, это больше, чем университетское образование. Нужно быть прирожденным
лингвистом,  чтобы  справиться  с  заклинаниями.  И  обладать   молниеносной
реакцией, идеальным чувством времени. Гвинн учился двадцать три года, прежде
чем получил козлиную шкуру. Ну и  к тому же есть еще кое-какие формальности,
касающиеся платы.
     Трейси кашлянул.
     -- Но ведь ты знаешь колдовство. Почему бы тебе...
     -- Потому, -- мягко прервала  его Мег, -- что ты убил Гвинна. Мне этого
не пережить. А я надеялась провести на  Земле еще лет десять-двадцать. Здесь
я свободна  от  некоторых  малоприятных  обязанностей, которые  ждут меня  в
другом месте.
     - В аду?
     --  Выражаясь  по-вашему,  да.  Но  наши с тобой  представления  об Аде
совершенно различны. Впрочем, это вполне естественно, поскольку в нормальном
состоянии мои чувства отличаются от твоих.
     Мег  спрыгнула со  стула и  принялась расхаживать  по  комнате.  Трейси
нащупал в кармане книгу и крепко стиснул ее.
     -- Это будет интересно, -- заявила кошка. -- Книга поможет тебе, но и у
меня есть кое-какие чары.
     --  Ты  твердо решила меня... убить,  -- Трейси потянулся за плащом. --
Почему?
     -- Я уже говорила. Из мести.
     -- Так мы не договоримся?
     --  Нет, -- ответила  Мег. -- Меня не интересует ничего из того, что ты
можешь   предложить.  Я  похожу   вокруг,  а  потом  вызову  саламандру  или
кого-нибудь в этом роде, чтобы от тебя избавиться.
     -- А если я  всажу  в тебя пулю? --  Трейси вынул из кармана пистолет и
прицелился. -- Ты ведь существо из плоти и крови. Что скажешь?
     Кошка села и спокойно посмотрела на него.
     -- Попробуй, -- сказала она.
     Безо всякой  разумной  причины  репортер  вдруг  почувствовал  страх  и
опустил оружие.
     -- Я бы даже хотела, чтобы ты попытался меня убить, -- заметила Мег.
     -- К черту, -- буркнул Трейси  и встал, не  выпуская книгу  из руки. --
Нужно еще выпить.
     И вдруг остановился, пораженный внезапной мыслью.
     --  И  все-таки  ты  можешь  быть  галлюцинацией. Алкогольной.  В таком
случае... -- он усмехнулся. -- Можно предложить тебе сливок?
     -- Спасибо, -- ответила кошка. -- С удовольствием.
     Наливая сливки в блюдце, Трейси ухмыльнулся своему отражению в зеркале.
     --  Toujours gai[3], -- сказал  он сам себе. -- Может  быть,
стоило добавить туда крысиного яда...
     Мег лакала сливки, не сводя глаз с Трейси, который делил внимание между
виски и книгой.
     --  Я все думаю над этой  книгой, -- сказал он.  -- Похоже,  в  ней нет
ничего волшебного. Может, эти советы  появляются,  как...  как  предсказания
ясновидца?
     Кошка тихо фыркнула.
     -- Все не  так, -- объяснила она.  -- В этой книге пятьдесят страниц, и
на них можно найти решение любой человеческой проблемы.
     -- Это смешно, -- Трейси нахмурился.
     -- Вовсе нет! История любит повторяться, а люди живут жизнью отражений.
Тебе  не приходило  в голову,  что  эталон жизни человечества можно выразить
рядом уравнений? Пятьюдесятью  уравнениями,  если я не ошибаюсь.  Если зайти
достаточно  далеко, можно найти  наименьший  общий знаменатель,  но это  уже
превосходит  человеческое понимание.  Насколько  я знаю,  автор  этой  книги
проанализировал  историю  жизни  людей  и   сосредоточился  на  основных  ее
вариантах,  после  чего  перевел уравнения в форму грамматических  фраз. Это
довольно простая семантическая проблема.
     -- Пожалуй, мне этого не понять. Хотя, может быть... 13аb минус b равно
13а. "13аb" означает яйца, значит -- "Цыплят по осени считают".
     --  Довольно туманно, но  общую идею  ты уловил,  --  признала Мег.  --
Правда, ты забыл о наседке.
     -- Об инкубаторе,  -- рассеянно поправил ее  Трейси. --  Значит, в  ней
есть ответ  на  все человеческие проблемы? А как быть с этим:  "Оборотни  не
взбираются на дубы"? Часто ли можно встретить оборотня?
     --   Тут  имеется   в   виду   некоторый  символизм.  А  также   личные
психологические ассоциации. Кстати, третий с конца хозяин этой книги сам был
оборотнем. Ты бы удивился, узнав, насколько точно все это.
     -- Кто ее написал?
     Кошка изумительно грациозным жестом пожала плечиками.
     -- Разумеется, какой-то математик. Насколько я знаю, эта идея воплощала
его хобби.
     -- Дьявол?
     -- Не волнуйся. Люди не настолько важны. Да и Земля тоже, разве что как
интеллектуальное развлечение для  других.  Это примитивный  мир, спокойный и
скучный. Слишком низок фактор неопределенности.
     Трейси рассмеялся.
     -- До меня  наконец дошло, -- объяснил он, -- что я сижу и дискутирую с
кошкой о семантике.
     Однако Мег уже исчезла.
     Знакомство   с  врагом  притупляет  бдительность,  и   кошка,  конечно,
прекрасно знала об  этом.  То, что Мег пила его сливки -- эквивалент хлеба и
соли -- не имело никакого значения.  Коты аморальны, а приживалы и вовсе вне
морали. Получившаяся смесь весьма опасна.
     Однако Трейси,  разум которого  затуманило виски, сжимая книгу,  словно
щит, и чувствовал себя в безопасности. Он думал о логических формулах.
     --  Это вопрос дедукции, --  бормотал  он.  -- Допустим  этот...  автор
вычертил массу графиков и  таким  образом  пришел  к своим  выводам. А потом
проверил их  с помощью индукции.  Фью!  -- присвистнул  он.  От такой  мысли
кружилась голова.
     Трейси взглянул на книгу. Белый овал на обложке снова заблестел, на нем
появился номер. Трейси почувствовал, как желудок подпрыгнул к горлу.
     Страница 34.
     Он  быстро  огляделся, ожидая  худшего, однако  квартира, казалось,  не
изменилась. Мег не вернулась.
     Страница 34 сообщала: "Канарейкам нужен кислород".
     Канарейкам?
     Трейси наконец  вспомнил.  Несколько дней назад  один из друзей подарил
ему дорогую певчую  канарейку, от которой он еще не успел избавиться. Клетка
висела в углу, прикрытая белой тканью. Из нее не доносилось ни звука.
     Трейси подошел  и сдернул тряпку. Канарейка чувствовала  себя не лучшим
образом. Открыв клювик, она лежала на дне клетки и дергала лапками.
     Кислород?
     Трейси тихо свистнул,  бросился к  окнам и широко распахнул их  одно за
другим. От холодного воздуха  закружилась голова --  он даже не представлял,
что настолько пьян.
     Однако не виски  было  причиной тошноты. Закусив губу,  Трейси смотрел,
как птичка медленно возвращается к жизни. Воздух в  комнате был не настолько
загрязнен, чтобы ее убить. Это не шахта.
     Шахта... газ... Ну конечно! Стиснув зубы, Трейси упал  на  колени возле
газового обогревателя.  Как  он и  предполагал, кран был  открыт  до отказа.
Слышалось тихое шипение.
     Мег рассчитывала  не только  на магию, а  кошачьи лапки были достаточно
ловки.
     Трейси завернул  кран  и  обошел квартиру.  В спальне оказался еще один
открытый  крав.  Тем  временем  канарейка пришла в себя и  слабо зачирикала.
Журналист накрыл клетку и задумался.
     Книга!  Цифры  на  ее обложке  поблекли,  и  Трейси почувствовал  новый
приступ  страха.  Он мог использовать  ее десять раз --  два из них уже были
израсходованы. Оставалось восемь... всего восемь. А у Мег было еще множество
идей и она жаждала отомстить.
     Какая-то  смутная  мысль   зародилась  в  его  голове,  но  не   смогла
выкристаллизоваться.  Трейси  расслабился,  зажмурился,  и  мысль  вышла  из
укрытия.
     В   его   распоряжении  оказалась  магическая  сила   и  неограниченные
возможности.   Коричневая  книжечка  содержала  решения   всех  человеческих
проблем.  Если бы ею владел  Наполеон,  Лютер или  Цезарь! Жизнь --  это ряд
проблем.  Люди не могли представить  себе полного вида  уравнений  и  потому
совершали ошибки.
     "Однако  книга, -- подумал Трейси, -- дает верные советы. Какая  ирония
судьбы,  что такая мощь пропадает  даром  --  такая уж сложилась ситуация. Я
могу воспользоваться десятью решениями, а потом Мег завершит свою месть, уже
не останавливаемая контрмагией книги. Какая потеря!"
     Трейси прижал  ладони к вискам. У ног его разверзлась  золотая шахта, и
надо было лишь придумать  способ воспользоваться  ею. Каждый  раз, когда ему
будет угрожать опасность, книга подскажет решение, опирающееся на логические
уравнения, а  затем  ее  магия  перейдет  в  состояние,  --  если так  можно
выразиться, -- бездействия.
     Если  бы  Трейси  угрожало разорение, такое положение наверняка было бы
квалифицировано как опасность. Разве что  истолкование этого слова  включало
только физическую угрозу. Хотелось верить, что подобных ограничений у  книги
нет.
     В таком случае, если он окажется перед лицом банкротства, книга сообщит
номер  страницы,  которая его спасет.  Но  не  будет  ли  это  способ просто
вернуться  к прежнему  финансовому  состоянию? Нет, поскольку состояние  это
оказалось опасным, ввиду самого факта необходимости восстановления.
     Возможно, рассуждение это было  несколько казуистическим,  но Трейси не
сомневался,  что  сумеет  хорошо  разыграть свои  козыри.  Он  хотел  денег.
Следовало поставить себя в положение, когда разорение окажется неизбежным, и
пусть книга приходит ему на помощь.
     Во всяком случае, он здорово надеялся на это.
     Всего  восемь  раз он  мог прибегнуть к ее помощи, значит  эксперименты
отпадали.  Он  еще   раз  просмотрел  книгу,  прикидывая,  как  бы  половчее
использовать содержащуюся  в ней информацию себе  на  пользу.  Это  казалось
невыполнимым.    Например,   "Отрицай   все".    Конечно,   в   определенных
обстоятельствах это  был бы  превосходный  совет.  Но  как  определить,  что
обстоятельства эти уже наступили?
     Разумеется, с помощью книги.
     Или, например, "Убийца ждет". Превосходный совет! Для Цезаря  он был бы
на  вес золота, впрочем, как и для  всех цезарей. Зная,  что  убийца сидит в
засаде,  легко принять  соответствующие меры  предосторожности. Но нельзя же
все время быть начеку.
     Логика книги была безукоризненна, неясным оставался лишь один фактор --
время.  Впрочем, значение этого  фактора зависело от образа  жизни владельца
книги. Естественно, величина эта не могла быть постоянной.
     Кроме того,  была  еще  Мег,  и  она  жаждала  мести.  Если  бы  Трейси
использовал книгу, -- если бы сумел использовать, -- чтобы получить то, чего
желал, и израсходовал бы при  этом оставшиеся восемь шансов, он оказался  бы
беззащитным. А богатство и слава трупу ни к чему.
     За  окном он  заметил  красные  отблески  и  в  поле  зрения  появилось
небольшое существо, похожее на ящерицу. На лапаx у него были присоски, как у
геккона. Когда оно ступило на подоконник,  запахло паленой  краской.  Цветом
животное напоминало раскаленный докрасна металл.
     Трейси взглянул на книгу. Она не  изменилась,  значит, прямой опасности
не  было. Но  могла быть,  если бы он не закрутил газовые краны.  Достаточно
пустить огненную саламандру в наполненное газом помещение, и...
     Трейси  взял  сифон  и пустил  на  саламандру струю  газированной воды.
Поднялось облачко пара, существо зашипело и сгинуло туда, откуда пришло.
     Превосходно. У него по-прежнему оставались  восемь возможностей. Восемь
ходов,  за  которые  он должен обыграть  и  уничтожить Мег. Даже меньше. Как
можно меньше, если он хочет, чтобы что-то еще осталось. А должно остаться, в
противном  случае  уровень  жизни  Трейси  нисколько  не  изменится.  Одного
избавления от опасности мало. Он хотел... Чего?
     Трейси  взял  бумагу  и  карандаш,  после чего  сел,  чтобы  хорошенько
обдумать  вопрос.   Счастье  было  слишком   расплывчатым  понятием,  вполне
зависящим  от человека.  Власть?  Женщины? Деньги?  Все это имелось у него в
достаточных количествах. Безопасность?
     Безопасность. Это  была постоянная человеческая ценность.  Безопасность
от  грозных  теней   прошлого.   Вот  только  он   не  мог