на полу. Крокетт решил оглядеть свои раны и не нашел
ни одной. По крайней мере, тело его было скроено на славу.
   - Вы спасли меня! - послышался незнакомый голос.
   Он принадлежал... гному-женщине. Крокетт решил, что если в природе
и существует нечто более уродливое, чем гномы, то это
представительница женского пола данной разновидности существ.
Существо стояло, пригнувшись, за его спиной, сжимая в одной руке
огромных размеров камень.
   Крокетт отпрянул.
   - Я не причиню вам вреда, - закричало существо.
   Оно старалось перекричать гул, наполнявший коридор.
   - Вы меня спасли. Мугза пытался оторвать мне уши... Ой! Он встает!
   Действительно, рыжеволосый гном пришел в себя. Первым его
побуждением было поднять ногу и, не поднимаясь, отправить с ее
помощью Крокетта на другой конец туннеля. Гном-женщина немедленно
села Мугзе на грудь и принялась колотить его головой о пол, пока он
вновь не потерял сознание.
   - Вы не ушиблись?! Боже! Я - Брокли Бун... Ой, посмотрите! Сейчас
он лишится головы!
   Крокетт оглянулся и увидел, что его проводник Гру Магру изо всех
сил тянет за уши незнакомого гнома, пытаясь, очевидно, открутить ему
голову.
   - Да в чем же дело? - взмолился Крокетт. - Брокли Бун! Брокли Бун!
   Она неохотно обернулась.
   - Что?
   - Драка! С чего она началась?
   - Я ее начала, - объяснила она. - Подрались, и все!
   - И все?
   - Потом подключились и остальные, - сказала Брокли Бун. - - Как
тебя зовут?
   - Крокетт.
   - Ты ведь новенький? Да, о, я знаю, ты же был человеком!
   Внезапно ее выпуклые глаза зажглись ярким светом.
   - Крокетт, может быть, ты кое-что мне объяснишь? Что такое
поцелуй?
   - Поцелуй? - оторопело повторил Крокетт.
   - Да. Однажды я сидела внутри холма и слышала, как два человека,
судя по их голосам, мужского и женского пола, говорили. Я, конечно,
не осмелилась на них посмотреть, но мужчина просил у женщины поцелуй.
   - О, - довольно тупо произнес Крокетт. - Он просил поцелуй, вот
как.
   - А потом послышался чмокающий звук, и женщина сказала, что это
восхитительно. С тех самых пор меня гложет любопытство, потому что
если какой-нибудь гном попросит у меня поцелуй, я даже не буду знать,
что это такое.
   - Гномы не целуются, - несколько невпопад ответил Крокетт.
   - Гномы копают, - ответила Брокли Бун. - И еще едят. Я люблю есть.
Поцелуй не похож на суп из грязи?
   - Нет, не совсем.
   Кое-как Крокетту удалось объяснить механику этого прикосновения.
   Гномица молчала, размышляя. Наконец, с видом гнома, предлагающего
суп из грязи голодному, она сказала:
   - Я дам тебе поцелуй.
   Перед глазами Крокетта промелькнуло кошмарное видение того, как
его голова исчезает в бездонном провале ее рта.
   Он отпрянул.
   - Нет, - сказал он, - лучше не надо.
   - Ну тогда давай драться, - безо всякого перехода предложила
Брокли Бун и со всего маха дала Крокетту в ухо узловатым кулаком.
   - Ой, нет.
   Она с сожалением опустила руку и отошла.
   - Драка кончилась. Она была не слишком долгой, правда?

                               *  *  *

   Крокетт, потирая ушибленное ухо, увидел, что тут и там гномы
встают с пола и торопливо расходятся по своим делам. Казалось, они
уже забыли о недавних разногласиях. В туннеле снова царила тишина,
нарушаемая лишь топотом гномьих ног по камню. Счастливо улыбаясь, к
ним подошел Гру Магру.
   - Привет, Брокли Бун, - приветствовал он гномицу. - Хорошая драка.
Кто это?
   Он посмотрел на распростертое тело Мугзы, рыжеволосого гнома.
   - Мугза, - ответила Брокли Бун. - Он все еще без сознания.
Давай-ка, пнем его.
   Они принялись за это дело с огромным энтузиазмом. Наблюдал за
ними, Крокетт твердо решил, что никогда не позволит оглушить себя.
Судя по всему, это небезопасно. Наконец, Гру Магру устал и снова взял
Крокетта под руку:
   - Пошли, - сказал он.
   Они двинулись вдоль туннеля, оставив Брокли Бун самозабвенно
скакать на животе бесчувственного Мугзы.
   - Вы, кажется, не гнушаетесь бить людей, когда те без сознания, -
заметил Крокетт.
   - А так гораздо забавнее, - радостно сказал Гру. - Можно бить
именно туда, куда хочется. Идем. Тебя нужно посвятить. Новый день,
новый гном. Нужно поддерживать численность населения, - сказал он и
принялся напевать какую-то песенку.
   - Послушай, - сказал Крокетт. - Мне в голову пришла одна мысль. Ты
говоришь, что люди превращаются в гномов для поддержания численности
населения. Но если гномы не умирают, разве это не означает, что
теперь гномов больше, чем раньше? Ведь население постоянно растет, не
так ли?
   - Тихо, - приказал Гру Магру. - Я пою.
   Это была песня, начисто лишенная мелодии. Крокетт, чьи мысли
непредсказуемо перескакивали с одного на другое, вдруг подумал о том,
есть ли у гномов национальный гимн. Может быть, "Уложи меня"? Звучит
неплохо.
   - Мы идем на аудиенцию к Императору, - сказал, наконец, Гру. - Он
всегда знакомится с новыми гномами. Тебе лучше произвести на него
хорошее впечатление, или я тебя суну в лаву под приисками.
   Крокетт оглядел запачканную одежду.
   - Не лучше ли мне привести себя в порядок? Из-за этой драки я весь
перепачкался.
   - Драка тут ни при чем, - оскорбленным тоном ответил Гру. - Да что
с тобой происходит?.. Ты на все смотришь не под тем углом.
   - Моя одежда... она грязная.
   - Об этом не беспокойся, - отозвался его спутник. - Прекрасная
грязная одежда, не так ли? Сюда!
   Он наклонился, набирая пригоршню песку, и натер им лицо и волосы
Крокетта.
   - Вот так-то лучше!
   - Я... Тьфу! Спасибо... Тьфу! - сказал новоявленный гном. -
Надеюсь, я сплю, потому что я не...
   Он не закончил. Крокетту было что-то не по себе.

                               *  *  *

   Они прошли через лабиринт, находившийся глубоко под Дорнсеф
Маунтин, и очутились в большой каменной пещере, с каменным же троном
в ее конце. На троне сидел маленький гном и рассматривал свои ногти.
   - Чтобы твой день никогда не кончался! - сказал Гру. - Где
Император?
   - Ванну принимает, - ответил тот. - Надеюсь, он утонул. Грязь,
грязь и грязь - утром, днем и вечером. Вначале слишком горячо, ь,
затем слишком прохладно, потом слишком плотно. Я себе пальцы до
костей рассадил, намешивая грязевые ванны. А вместо благодарности -
одни пинки.
   Голос маленького гнома жалобно дрожал.
   - Существует такое понятие, как быть чересчур грязным. Три
грязевые ванны в день, это уже слишком. А обо мне он даже не думает!
О, нет! Я - грязевая кукла - вот кто я такой. Так он меня сегодня
назвал. Говорит, ком в грязи попался. Ну а почему бы и нет?!
Проклятая глина, которую мы собираем, даже червя вывернет наизнанку.
Вы найдете Его Величество там, - закончил маленький гном, ткнув ногой
в направлении полукруглой арки в стене.
   Крокетта затащили в соседнюю комнату, где, погруженный в ванну,
полную жирной коричневой грязи, сидел толстый гном. Лишь глаза
сверкали сквозь покрывавшую его плотную корку грязи. Он брал грязь
пригоршнями и бросал ее на голову так, чтобы она стекала каплями.
Когда это ему удавалось, он кряхтел от удовольствия.
   - Грязь, - довольно заметил толстяк, обращаясь к Гру Магру.
   Голос его был подобен львиному рыку.
   - Ничто не может с ней сравниться. Отличная, жирная грязь. Ах!
   Гру бухнул головой об пол, а его широкая, сильная рука обвилась
вокруг шеи Крокетта, увлекая его за собой.
   - Встаньте, - сказал Император. - Кто это? Что здесь делает этот
гном?
   - Он новенький, - объяснил Гру. - Я нашел его наверху. Закон Нида.
Вы же знаете.
   - Да, конечно. Давай-ка, я на него посмотрю. Уф! Я - Подгран
Второй, Император Гномов. Что ты можешь на это сказать?
   Крокетт не мог придумать ничего лучше, как спросить:
   - Как вы можете быть Подграном Вторым? Я слышал, что первый
Император был Подграном Третьим.
   - Болтун, - сказал Подгран II и исчез под поверхностью грязи так
же внезапно, как и появился оттуда.
   - Позаботься о нем, Гру, - сказал он, когда вынырнул. - Вначале
легкая работа, добыча антрацита. И смотри, не смей ничего есть, пока
работаешь, - предупредил он оторопевшего Крокетта. - После того, как
пробудешь здесь сто лет, тебе будет разрешено принимать одну грязевую
ванну в день. Нет ничего лучше хорошей ванны, - добавил он и натер
лицо грязью.
   Внезапно он замер. Затем грозно прорычал:
   - Друк! Дру-ук!
   Поспешно приковылял маленький гном, которого Крокетт видел сидящим
на троне.
   - Ваше Величество, разве грязь недостаточно теплая?
   - Ты - ползающий кусок глины! - зарокотал Подгран Второй. - Ты
слюнявый отпрыск шести тысяч различных зловоний! Ты - мышеглазый,
бесполезный, вислоухий, извивающийся прыщ на добром имени гномов! Ты
- геологическая ошибка! Ты...
   Друк воспользовался временным перерывом в обвинительной речи
своего хозяина.
   - Это лучшая грязь, Ваше Величество. Я сам ее отбирал. Ах, Ваше
Величество, что случилось?
   - В ней червяк! - проревело Его Величество и заколотило по грязи
кулаками. Поднялся такой фонтан брызг, что Подгран II исчез в нем с
головой. У Крокетта заложило уши. Он позволил Гру Магру увлечь его
прочь.
   - Хотел бы я встретиться со стариком на узкой дорожке, - заметил
Гру, когда они очутились в безопасной глубине туннеля, - но он,
конечно, прибегнул бы к помощи колдовства. Таков уж он есть. Самый
лучший Император из тех, кто когда-либо был у нас. Ни капельки
честности во всем его пропитанном грязью теле.
   - М-да, - тупо сказал Крокетт. - А что дальше?
   - Ты же слышал, что сказал Подгран, не так ли? Будешь добывать
антрацит. И если ты съешь хоть малюсенький кусочек, я вобью зубы тебе
в глотку!

                               *  *  *

   Размышляя над особенностями скверных характеров гномов, Крокетт
послушно дал отвести себя в галерею, где несколько дюжин гномов как
женского, так и мужского пола остервенело тыкали во что-то кирками и
мотыгами.
   - Вот мы и пришли, - сказал Гру. - Будешь добывать антрацит.
Двадцать часов работаешь - шесть спишь.
   - А потом что?
   - Потом снова начнешь копать, - объяснил Гру. - Через каждые
десять часов - короткая передышка. Между ними ты не должен прерывать
работу, разве что для борьбы. Как ты определишь, где находится уголь?
Тебе нужно только подумать об этом.
   - То есть?
   - А как, по-твоему, я нашел тебя? - нетерпеливо спросил Гру. -
Гномы обладают... определенными способностями. Бытует поверье, будто
эльфы могут находить источники воды с помощью раздвоенной палки. Ну
вот, а мы завязаны на металлы. Думай об антраците, - закончил он.
   Крокетт повиновался. Спустя мгновение он обнаружил, что
бессознательно повернулся к стене ближайшего туннеля.
   - Видишь, как действует? - ухмыльнулся Гру. - полагаю, это плод
естественной эволюции. Очень функционально. Нам необходимо знать, где
сосредоточены подземные запасы, вот нас и наградили особым чутьем.
Подумай о золоте или любом другом даре Земли, и ты его почувствуешь.
Это так же сильно в гномах, как отвращение к дневному свету.
   - Да-а... - сказал Крокетт. - А это-то зачем?
   - Добро и вред. Нам нужна руда и мы ее чувствуем. Дневной свет
причиняет нам вред, поэтому, если тебе покажется, что ты слишком
приблизился к поверхности, подумай о свете, и он оттолкнет тебя.
Попробуй!
   Крокетт повиновался. Что-то словно надавило на его голову.
   - Прямо над нами, - кивнул Гру. - Но далеко. Я однажды видел
дневной свет. И человека тоже.
   Он посмотрел на остальных.
   - Я забыл объяснить. Гномы не выносят самого вида человека. Они...
Видишь ли, есть предел уродливости, который может выдержать гном.
Теперь, когда ты один из нас, ты будешь испытывать те же чувства.
Держись подальше от дневного света и никогда не смотри на людей.
Здоровье следует беречь.
   В голове Крокетта начал созревать план. Так, значит, он может
найти выход из этой путаницы туннелей, просто руководствуясь своими
чувствами. Они выведут его к дневному свету. А после этого... что ж,
по крайней мере, он окажется на поверхности.
   Гру Магру поставил Крокетта между двумя пыхтящими гномами и сунул
ему в руку кирку.
   - Вот здесь. Приступай к работе.
   - Спасибо за... - начал было Крокетт.
   Но тут Гру внезапно пнул его и зашагал прочь, что-то довольно
напевая себе под нос. Появился другой гном. Увидев, что Крокетт стоит
без движения, он велел ему браться за дело, подтвердив свое
распоряжение тычком в и без того распухшее ухо.
   Крокетту волей-неволей пришлось взять кирку и начать отколупывать
антрацит со стены.

                               *  *  *

   - Крокетт! - позвал громкий голос. - Это ты? Я так и думала, что
тебя пошлют сюда.
   Это была Брокли Бун, гномица, с которой Крокетт уже встречался.
Она тоже работала вместе с остальными, но теперь опустила свою кирку
и улыбалась знакомому.
   - Ты здесь долго не пробудешь, - утешила она его. - Лет десять или
около того, пока не попадешь в беду, а уж потом тебя
поставят на действительно тяжелую работу.
   У Крокетта уже болели руки.
   - Тяжелая работа? Да у меня через минуту руки отвалятся.
   Он облокотился на кирку.
   - Это что, твоя обычная работа?
   - Да, но я здесь редко бываю. Обычно меня наказывают. Я вечно
вляпываюсь в какую-нибудь историю. Такая уж я есть. К тому же, я ем
антрацит.
   Она сопроводила свои слова действием, и громкий треск заставил
Крокетта содрогнуться. Тут же подошел надсмотрщик. Брокли Бун
судорожно сглотнула.
   - В чем дело? Почему вы не работаете? - рявкнул он.
   - Мы как раз собирались бороться, - объяснила Брокли Бун.
   - О... только вдвоем? Или мне тоже можно присоединиться?
   - Участвуют все, кто хочет, - ответила абсолютно неженственно
ведущая себя гномица и тут же огрела киркой по голове ничего не
подозревавшего Крокетта. Он угас, как задутая свеча.
   Очнувшись через некоторое время, он ощутил жесткие толчки под
ребра и решил, что это Брокли Бун, должно быть, пинает его, пока он
лежит без сознания. Ну и порядочки! Крокетт сел. Он обнаружил, что
находится в том же самом туннеле, а вокруг него множество гномов
занято складыванием антрацита в аккуратные кучи.
   К нему подошел надсмотрщик:
   - Очнулся, да? Принимайся за работу!
   Еще окончательно не пришедший в себя Крокетт повиновался.
   - Ты пропустил самое интересное. Я получила в ухо... Видишь?
   Она продемонстрировала. Крокетт торопливо взялся за кирку.
Казалось, его рука ему не принадлежала.
   Копать... копать... Ползли часы. Крокетт никогда в жизни так
усердно не трудился. Но он отметил, что никто из гномов не жаловался.
Двадцать часов тяжелого труда с одним лишь коротким перерывом,
который он продремал. И снова копать... копать... копать...
   Не прерывая работы, Брокли Бун сказала:
   - Я думаю, из тебя получится хороший гном, Крокетт. Ты уже почти
что втянулся. Никогда бы не подумала, что ты когда-то был
человеком.
   - Правда?
   - Точно. Ты кем был, шахтером?
   - Я был...
   Внезапно Крокетт замолчал. Странный свет зажегся в его глазах.
   - Я был рабочим активистом, - закончил он.
   - Что это такое?
   - Ты слышала когда-нибудь о профсоюзе? - спросил Крокетт.
   Он пристально посмотрел на нее.
   Брокли Бун покачала головой.
   - Нет, никогда о нем не слышала. Что такое "профсоюз"? Это что,
руда?
   Крокетт объяснил. Ни один рабочий активист никогда бы не принял
такого объяснения. Оно было, скажем так, несколько упрощенное.
   У Брокли Бун был озадаченный вид.
   - Я не больно-то поняла, что ты имеешь в виду, но думаю, что это
здорово.
   - И еще одно, - сказал Крокетт. - Неужели ты никогда не устаешь от
двадцатичасового рабочего дня?
   - Конечно. Кто же тут не устанет?
   - Тогда зачем столько работать?
   - Да мы все так работаем, - терпеливо объяснила гномица. - Мы не
можем остановиться.
   - А что, если ты остановишься?
   - Меня накажут. Побьют сталактитами, или как-нибудь еще.
   - А что будет, если все остановятся? - настаивал Крокетт. - Каждый
распроклятый гном. Что, если они все устроят сидячую забастовку?
   - Ты ненормальный, - сказала Брокли Бун. - Такого никогда не было.
Это человеческое.
   - Поцелуев под землей тоже никогда не было, - возразил Крокетт. -
Нет, он мне не нужен! И драться я тоже не хочу. Господи, да дай мне
самому всем этим заняться! Большая часть гномов гнет спину на
привилегированные классы.
   - Нет, мы просто работаем.
   - Но почему?
   - Всегда так было. И Император хочет, чтобы мы это делали.
   - А Император сам когда-нибудь работал? - требовательно спросил
Крокетт с торжествующим видом. - Нет! Он только ванны грязевые
принимает. - Брокли Бун слушала его со все увеличивающимся интересом.
- Почему бы каждому гному не обрести подобную привилегию? Почему...
   Он говорил все громче и громче, не переставая работать. Брокли Бун
заглотила приманку вместе с крючком.
   Через час она уже согласно кивала.
   - Я расскажу об этом остальным сегодня же вечером. В Ревущей
Пещере, сразу после работы.
   - Подожди-ка, - сказал Крокетт. - Сколько мы сможем собрать
гномов?
   - Ну, не очень много. Где-то тридцать.
   - Вначале нужно все организовать. Необходимо разработать четкий
план.
   Брокли Бун тут же утратила всякий интерес к делу.
   - Давай драться.
   - Нет! Ты слушаешь? Нам нужен... совет. Кто здесь самый главный
возмутитель спокойствия?
   - Мугза, я думаю. Тот рыжеволосый гном, которого ты сбил, когда он
меня ударил.
   Крокетт слегка нахмурился. Злится ли еще на него Мугза? Он решил,
что, вероятнее всего, нет. Вряд ли Мугза имеет более скверный
характер, чем все остальные гномы. Он может попытаться придушить
Крокетта на виду у всех, но точно так же поступит и с любым другим
гномом. Кроме того, по словам Брокли Бун, Мугза - своего рода герцог
среди гномов и его поддержка отнюдь не помешала бы.
   - И Гру Магру, - предложила Брокли Бун. - Он любит все новое,
особенно если это новое доставляет различные неприятности.
   - Угу.
   Сам Крокетт этих двоих гномов ни за что не выбрал бы, но, по
крайней мере, других кандидатур у него на примете не было.
   - Если бы мы могли заполучить кого-нибудь, приближенного к
Императору... А как насчет Друка, того парня, что готовит для
Подграна грязевые ванны?
   - А почему бы и нет? Я это устрою.
   Брокли Бун потеряла интерес к разговору и начала с жадностью
уплетать антрацит. Поскольку надсмотрщик наблюдал за ней, разразилась
жестокая ссора, из которой Крокетт вышел с подбитым глазом.
Чертыхаясь под нос, он вернулся к копанию.
   Больше подходящего случая перекинуться с Брокли Бун еще парой слов
Крокетту не удалось. Он надеялся, что она все устроит. Этой ночью
должно было состояться тайное собрание заговорщиков.

                               *  *  *

   Крокетту страшно хотелось спать, но нельзя было упускать
такую возможность.
   У него не было никакого желания и впредь заниматься такой тяжелой
работой, как добыча антрацита. Все его тело дико болело. Кроме того,
если бы ему удалось организовать забастовку гномов, он, возможно,
смог бы оказать давление на Подграна Второго. Гру Магру сказал, что
Император - колдун. Не мог бы он превратить Крокетта обратно в
человека?..
   - Он никогда ничего подобного не делал, - сказала Брокли Бун.
   Крокетт обнаружил, что высказал свои тайные мысли вслух.
   - Но он смог бы, если бы захотел?
   Брокли Бун только пожала плечами, но перед Крокеттом засверкал
крохотный огонек надежды. Снова стать человеком!
   Копать... копать... копать...
   С монотонной, мертвящей размеренностью копать...
   Крокетт находился в ступоре. Если ему не удастся подвинуть гномов
на забастовку, его ожидает бесконечный, изнуряющий труд. Он едва
помнил, как оторвался от работы, как Брокли Бун вела его под руки по
туннелям к крошечному закутку, который был отныне его домом. Гномица
оставила его там, он повалился на каменный выступ и заснул.
   Внезапно удар по ребрам заставил его проснуться. Мигая, Крокетт
сел и инстинктивно увернулся от удара Гру Магру, направленного