вки, но и большое количество магов первой-второй категории, даже некоторые из третьей и четвертой. Проект пользовался большой популярностью. Чтобы его отменить официально, надо было дать полную информацию тысячам Иных. На это пойти было нельзя.
     - Понимаю, - сказала Светлана.
     А вот я ничего не понимал!
     Мы таим свое существование от людей, потому что боимся. Нас, все-таки, слишком, мало, и никакая магия не позволит нам уцелеть, если начнутся новые "охоты на ведьм". Но в этом добром и хорошем будущем, что по словам Арины могло уже состояться, разве грозила бы нам опасность?
     - Поэтому мы решили саботировать эксперимент, - продолжала Арина. - Это увеличивало жертвы во Второй Мировой, зато снижало жертвы от экспорта революции в Европу и Северную Африку. Примерно так на так и выходило... Конечно, жизнь в России сейчас не такая сытная и благостная, как должна была быть. Но кто сказал, что счастье измеряется сытостью пуза?
     - И впрямь, - не выдержал я. - Любой поволжский учитель или украинский шахтер с тобой согласится.
     - Счастье надо искать в духовном богатстве! - отбрила Арина. - А не в ваннах с пузырьками или теплом сортире. Зато об Иных люди не знают!
     Я смолчал. Сидящая перед нами женщина была не просто виновна - её под трибунал следовало волочь на веревке, побивая по пути камнями! Город на Луне, значит? Ладно, нет у нас города на Луне и не надо. А вот зато, что обычные города чуть живы, что до сих пор на нас весь мир с опаской смотрит...
     - Бедная, - сказала Светлана. - Тяжело тебе пришлось?
     Вначале мне показалось, что она издевается над Ариной.
     То же самое подумала и ведьма.
     - Жалеешь или насмешничаешь? - спросила она.
     - Жалею, - ответила Светлана.
     - Людишек мне не жалко, не думай лишнего, - процедила ведьма. - А вот страну - да, жалко. Моя это страна, какая есть, а вся моя! Только лучше уж так, как вышло. Жить будем - не помрем. Люди новых людей нарожают, города построят, поля вспашут.
     - Ты не от ЧК в спячке пряталась, - сказала вдруг Светлана. - И даже не от Инквизиции. Отбрехалась бы, чую... Тебе не хотелось видеть, что с Россией делается после твоего саботажа.
     Арина смолчала.
     А Светлана посмотрела на меня и спросила:
     - Что теперь будем делать?
     - Решай сама, - как-то не до конца понимая вопрос, сказал я.
     - Ты куда собиралась бежать? - спросила Светлана.
     - В Сибирь, - спокойно ответила Арина. - В России так заведено - в Сибирь али ссылают, али сами бегут. Выберу деревеньку почище, да и поселюсь на отшибе. На жизнь я себе заработаю... мужика найду, - она с улыбкой провела рукой по пышной груди. - Подожду годков двадцать, посмотрю, что творится. Заодно и подумаю, что Инквизиции говорить, если поймают.
     - Сама ты за оцепление не уйдешь, - пробормотала Светлана. - И мы тебя вряд ли выведем.
     - Я... спрячу... - хрипло прокашлял оборотень. - За мной... должок...
     Арина прищурилась, спросила:
     - За то, что исцелила?
     - Нет... не за это... - туманно ответил оборотень. - Выведу... через лес... в лагерь... там спрячу... потом... уйдешь.
     - Никто и никуда, - начал я. Но ладонь Светланы мягко коснулась моих губ - словно она Надюшку успокаивала.
     - Антон, так будет лучше. Арине лучше уйти. Она ведь Наденьку не тронула, верно?
     Я замотал головой. Чушь, бред, морок! Неужели ведьма таки исхитрилась, и подчинила ее своей воле?
     - Так будет лучше! - с напором повторила Светлана.
     И повернулась к Арине:
     - Ведьма! Дай клятву, что никогда больше не отнимешь у человека или Иного жизнь!
     - Не могу я таких клятв давать, - Арина замотала головой.
     - Дай клятву, что в течении ста лет ты не отнимешь жизнь человека или Иного, если только он не будет угрожать твоей жизни... и у тебя не останется иных способов защититься, - помедлив секунду сказала Светлана.
     - Вот другое дело! - Арина улыбнулась. - Сразу видно, повзрослела Великая... Век беззубой вековать - мало радости. А все ж таки подчиняюсь. Пусть Тьма будет мне свидетелем!
     Она подняла ладонь - и сгусток мрака на миг возник над ладонью. Оборотни, и взрослый, и щенки, тихо заскулили.
     - Возвращаю тебе твою Силу, - сказала Светлана, прежде чем я успел ее остановить.
     И Арина исчезла.
     Вскочив, я встал рядом со спокойно сидящей Светланой. У меня оставалось немного Сил... на пару ударов хватит, вот только что ведьме эти удары...
     Арина вновь появилась перед нами. Уже одетая, кажется даже, причесанная. Улыбающаяся.
     - А ведь я и без смертоубийства могу тебе напакостить! - с ехидцей сказала она. - Параличом разбить, или уродиной сделать.
     - Можешь, - согласилась Светлана. - Спору нет. Вот только к чему это тебе?
     И на короткий миг в глазах Арины проснулась такая пронзительная тоска, что у меня больно заныло в груди.
     - Ни к чему, чародейка. Что ж, прощай. Я добра не помню, но спасибо сказать не постыжусь... спасибо, Великая. Трудно тебе будет... теперь.
     - Я уже поняла, - тихо сказала Светлана. Взгляд Арины остановился на мне и она кокетливо улыбнулась:
     - И ты прощай, чароплёт. Ты меня не жалей, не люблю этого. Эх... жалко, что ты жену любишь...
     Она присела на колени, потянулась рукой к Надюшке.
     Светлана ее не остановила!
     - До свиданья, девочка! - весело сказала ведьма. - Я злая тетка, но тебе добра желаю. Не дурак был тот, кто твою судьбу загодя рисовал... ох, не дурак... Может у тебя то получится, чего у нас не вышло? Возьми и ты от меня подарочек... - она покосилась на Светлану.
     Светлана кивнула!
     Арина взяла Надюшу за пальчик. Пробормотала:
     - Силу тебе желать? И без того Силы много. Всего дали... всего в достатке... Ты цветочки любишь, правда? Возьми от меня дар - цветы - травки пользовать. Это и Светлой волшебнице пригодится.
     - До свиданья тетя Арина, - тихо сказала Надюшка. - Спасибо.
     Ведьма еще раз посмотрела на меня - ошарашенного, растерянного, ничего не понимающего. И обернулась к оборотням.
     - Что ж, веди, серый! - воскликнула она. Волчата бросились вслед за ведьмой и своим наставником. Один паскудник даже остановился, задрал лапу на кустик и, демонстративно глядя на нас, попрыскал. Надюшка захихикала.
     - Светлана... - прошептал я. - Уходят же...
     - Пусть уходят, - ответила она. - Пусть. И повернулась ко мне.
     - Что произошло? - заглядывая ей в глаза, спросил я. - Что и когда?
     - Давай вернемся домой, - сказала Светлана. - Нам... нам надо поговорить, Антон. Серьезно поговорить.
     Как же я ненавижу эти слова!
     После них никогда не бывает ничего хорошего!

Эпилог

     Теща квохтала вокруг Надюшки, укладывал ее спать:
     - Ах ты выдумщица, ах, фантазерка...
     - Мы гуляли с тетей... - сонно спорила дочка.
     - Гуляли, гуляли... - радостно подтвердила теща.
     Светлана болезненно поморщилась. Рано или поздно, всем Иным приходится манипулировать с памятью своих родных.
     Ничего приятного в этом нет.
     Конечно, у нас есть выбор. Можно раскрыть правду - или часть правды, близким людям.
     Но это тоже ни к чему хорошему не приводит.
     - Спокойной ночи, доченька, - сказала Светлана.
     - Идите-идите, - фыркнула теща. - Совсем замотали мою девочку, мою сладкую...
     Мы вышли из комнаты, Светлана плотно притворила ставни, закрыла дверь. Стало тихо, только поскрипывали на стене старые ходики.
     - Сплошные ути-пуси, - сказал я. - Нельзя так с ребенком...
     - С девочкой - можно, - отмахнулась Светлана. - Тем более, в три года. Антон... пойдем в сад.
     - В сад, все - в сад, - бодро согласился я. - Идем.
     Не сговариваясь, мы прошли к гамаку. Сели рядок - и я почувствовал, что Светлана пытается отстраниться, как ни трудно это сделать в гамаке.
     - Начни с самого начала, - посоветовал я.
     - С начала... - Светлана вздохнула. - С начала не получится. Все слишком перепуталось.
     - Тогда объясни, почему ты отпустила ведьму?
     - Она слишком много знает, Антон. И если будет суд... если все это откроется...
     - Но она - преступница!
     - Арина ведь не сделала нам ничего плохого, - тихо, будто себя уговаривая, произнесла Светлана. - Я думаю, в ней нет подлинной кровожадности. Большинство ведьм по-настоящему злобные, но бывают и такие...
     - Сдаюсь! - я поднял руки. - И оборотней приструнила, и Надю не обидела. Арина Родионовна, право слово. А что со срывом эксперимента?
     - Она же объяснила.
     - Что объяснила? Что без малого сотня лет истории России пошла коту под хвост? Что вместо нормального общества была построена бюрократическая диктатура... со всеми вытекающими последствия
     - Ты же слышал - в итоге люди узнали бы про нас!
     Глубоко вдохнув, я попытался собраться с мыслями.
     - Света... ну что ты говоришь? Пять лет назад ты сама была человеком! Мы и остались людьми... только мы более продвинутые. Ну, новый виток эволюции. Узнали бы люди - и ничего страшного!
     - Мы не более продвинутые, - Светлана покачала головой. - Антон, когда ты меня позвал, я догадывалась, что ведьма станет следить за Сумраком. Я прыгнула сразу на пятый уровень. Думаю, кроне Гесера и Ольги там никто из наших не бывал...
     Она замолчала. И я понял - это и есть то, о чем Светлана хочет сказать. Что-то по-настоящему ужасное.
     - Что там. Света? - прошептал я.
     - Я довольно долго там была, - продолжала Светлана. - В общем, я кое-что поняла. Неважно сейчас, как именно.
     - Ну?
     - В той ведьмовской книге все написано правильно, Антон. Мы не настоящие маги. Мы не обладаем большими способностями, чем люди. Мы - все равно, что синий мох с первого слоя. Помнишь тот пример из ведьмовской книжки, про температуру тела и окружающей среды? Так вот, у всех людей магическая температура - тридцать шесть и шесть. Тех, кто очень счастлив или очень несчастлив, лихорадит. У них - температура выше. И вся эта энергия, вся эта Сила - она греет мир. У нас - температура тела ниже нормы. Мы ловим чужую Силу и можем ее перераспределять. Мы - паразиты. У какого-нибудь слабенького Иного, вроде Егора, температура - тридцать четыре градуса. У тебя, к примеру, двадцать. У меня - десять.
     Я ответил сразу. Я уже думал об этом, едва прочитав книгу.
     - Ну и что. Света? Ну и что с того? Люди не могут пользоваться своей Силой. Мы - можем. Какая разница?
     - Разница в тон, что люди с этик никогда не смирятся. Даже самые хорошие, самые добрые всегда поглядывают с завистью на тех, кому дано больше. На спортсменов, на красавцев и красавиц, на гениальных и талантливых. Но тут и жаловаться-то не на что... судьба, случай. А теперь представь, что ты - обычный человек. Самый обычный. И вдруг узнаешь, что кто-то живет сотни лет, умеет предугадывать будущее, исцеляет болезни и наводит порчу. Все всерьез, все по-настоящему! И все - за твой счет! Мы - паразиты, Антон. Такие же, как вампиры. Такие же, как синий мох. Если это выплывет наружу, если придумают какой-нибудь прибор, отделяющий людей от Иных - на нас станут охотиться и нас станут истреблять. Рассеемся среди людей - выловят поодиночке. Собьемся в кучку и создадим свое государство - забросают атомными бомбами.
     - Разделять и защищать... - прошептал я главный лозунг Ночного Дозора.
     - Верно. Разделять и защищать. И не людей от Темных, а людей от Иных вообще.
     Я засмеялся. Я смотрел в ночное небо и смеялся - вспоминая себя самого, чуть-чуть моложе, идущего по темной улице навстречу вампирам. С горячим сердцем, чистыми руками и пустой, холодной головой...
     - Мы столько раз с тобой говорили, в чем же наше отличие от Темных... - тихо сказала Светлана. - Я нашла еще одну формулировку. Мы - добрые пастухи. Мы бережем стадо. Наверное, это уже немало. Но только не надо обманываться самим и обманывать других. Никогда все люди не станут Иными. Никогда мы не откроемся перед ними. И никогда не позволил людям построить более-менее приличное общество. Капитализм, коммунизм... дело не в этом. Нас устроит только мир, в котором люди будут озабочены размером кормушек и качеством сена. Потому что как только они вынут голову из кормушки, оглядятся и увидят нас - нам придет конец.
     Я смотрел в небо - и баюкал на коленях руку Светланы. Только руку, теплую и безвольную... совсем недавно обрушивающую громы и молнии на ведьму-вредительницу...
     Беспомощную руку Великой волшебницы, в которой в два раза меньше магии, чем во мне.
     - И ничего не сделать, - прошептала Светлана. - Дозоры не выпустят людей из хлева. В Штагах будут большие и сытные кормушки, в которые хочется зарыться с головой. В каком-нибудь Уругвае - редкая травка на косогорах, чтоб не было времени посмотреть в небо. Все что мы можем сделать - выбрать хлев посимпатичнее и покрасить его в веселенький цвет.
     - Если рассказать об этом Иным?
     - Темных это не огорчит. Светлые смирятся. Я узнала правду, которую не хочу знать, Антон - и смирилась. Может быть, мне не стоило тебе говорить? Но это было бы нечестно. Словно ты тоже часть стада.
     - Света... - я посмотрел на слабый свет ночника в окне. - Света, а какова магическая температура у Надюшки?
     Она помедлила, прежде чем ответить.
     - Ноль.
     - Величайшая из Великих... - сказал я.
     - Абсолютно лишенная магии... - откликнулась Светлана.
     - Что нам теперь делать?
     - Жить, - просто сказала Светлана. - Я Иная... и поздно изображать невинность. Беру я силу у людей, тяну из Сумрака - все равно это чужая сила. Но моей вины в этом нет.
     - Света, я поеду к Гесеру. Прямо сейчас. Я уйду из Дозора.
     - Знаю. Езжай.
     Я встал, придержал качнувшийся гамак. Было темно и я не мог разглядеть лица Светланы.
     - Езжай, Антон, - повторила она. - Нам будет трудно смотреть в глаза друг другу. Надо время, чтобы свыкнуться.
     - Что там, на пятом слое? - спросил я.
     - Тебе лучше не знать.
     - Хорошо. Я спрошу у Гесера.
     - Пусть он и отвечает... если хочет.
     Наклонившись, я коснулся ее щеки - она была мокрой от слез.
     - Противно... - прошептала она. - Противно... быть паразитом.
     - Держись...
     - Я держусь.
     Когда я вошел в сарай, хлопнула дверь - Светлана ушла в дом. Не включая свет я сел в машину, захлопнул дверь.
     И что тут наработал дядя Коля? Заведусь или нет?
     Машина завелась сразу, мягко и очень тиха заурчал дизель.
     Включив ближний свет, я выехал из сарая.
     Правила маскировки?
     Плевать. К чему пастуху таиться от овец!
     Легким пассом я открыл ворога не вылезал из машины. Выехал на улицу - и тут же газанул. Деревня казалась пустой и безжизненной. Овцам подсыпали в корм снотворного...
     Машина вырвалась на проселок. Переключившись на дальний свет я вдавил газ. В опущенное стекло ударил ветер.
     Нащупав на руле дистанционку, я включил плеер.

     В этот ветреный город я вошёл без плаща.
     Он обвил моё горло наподобие плюща.
     Змеиные кольца сковали душу мою.
     Я вижу чёрное солнце.
     Под ним я ни слезы не пролью.
     Я выпадаю из роли.
     Я обнаглел и не прав.
     На что надеется кролик, которого глотает
     Змеиные кольца лишь поначалу тесны,
     Я вижу чёрное солнце и такие же сны.
     Пороков от добродетелей мне не отличить,
     Хоть убей. Похоже, кто-то убирает свидетелей,
     Превращая нас в змей.
     И я согласен гнить под любым флагом,
     Я готов скользить по земле зигзагом,
     И даже петь о любви по кадык в рвоте,
     Если так нужно моей Родине.

     Впереди, где-то у въезда на трассу, появился огонек. Прищурившись, я посмотрел сквозь Сумрак. Поперек дороги стоял переносной милицейский барьер. А рядом ждали два человека и двое Иных.
     Темных Иных.
     Улыбнувшись, я сбросил скорость.

     Мой мозг - это улей, где вместо пчёл - муравьи.
     Центр тяжести пули смещён в направленье любви.
     Но змеиные кольца - это броня.
     Я вижу чёрное солнце.
     Солнце ненавидит меня.
     Я мог бы сдаться без боя, попав к дьяволу в пасть.
     Но я умру стоя, - кольца не дадут мне пасть.
     Змеиные кольца - ной корсет и каркас.
     Я вижу чёрное солнце.
     Это вредно для глаз.

     Остановившись у самого барьера я ждал, пока подошел гаишник, придерживающий на груди автомат. Инквизиция никогда не церемонилась, привлекая людей для оцепления.
     Я протянул гаишнику права и доверенность на машину, убавил звук.
     И посмотрел на Иных.
     Первым был незнакомый мне Инквизитор - сухонький пожилой азиат. Я бы сказал что у него второй-третий уровень Силы, но у инквизиторов это труднее понять.
     Вторым был обычный Темный из московского Дневного Дозора. Вампир Костя.
     - Мы ищем ведьму, - сказал Инквизитор. Гаишники не обращали на ник никакого внимания, гаишникам было приказано не видеть.
     - Арины здесь нет, - ответил я. - Облавой руководит Эдгар?
     Инквизитор кивнул.
     - Спросите у него насчет меня. Антон Городецкий.. Ночной Дозор.
     - Я его знаю, - пробормотал Костя, склоняясь к инквизитору. - Все в порядке. Законопослушный светлый...
     - Проезжайте, - вернул мне документы гаишник.
     - Вы можете ехать дальше, - кивнул Инквизитор. - Дальше будут еще посты. Я кивнул и выехал на трассу. Костя стоял и смотрел мне вслед. Я снова включил звук.

     Я не за и не против.
     Я не добро и не зло.
     Тебе со мной, моя Родина,
     До фига повезло!
     Твои змеиные кольца -
     Мой дом, моя западня.
     Я буду ползать под солнцем,
     Под этим чертовым солнцем,
     Отсюда - досюда, отсюда - досюда.
     Отсюда до Судного дня.

История третья
НИЧЬЯ СИЛА

Пролог

     Ему редко снились сны.
     А сейчас он даже не спал. И все же это было почти сном, почти грезой за лиг до пробуждения...
     Легкой, чистой, почти детской грезой...
     - Продувка... протяжка... ключ на старт...
     Серебристая колонна ракеты в легком тумане.
     Плещущее под дюзами пламя.
     Каждый ребенок мечтает быть космонавтом - пока не услышит в десятый раз "Кем хочешь быть, космонавтом?"
     Иные перестают мечтать о космосе, когда становятся Иными.
     Сумрак интереснее чужих планет. Открывшаяся Сила - притягательнее славы космонавта.
     Но сейчас ему снова грезилась ракета - старая, нелепая ракета, поднимающаяся в небо.
     Земля, плывущая под ногами или над головой.
     Толстое кварцевое стекло иллюминатора.
     Странные мечты для Иного, верно?
     Земля... вуаль облаков... огни городов... люди. Миллионы. Миллиарды.
     И он - глядящий на них с орбиты.
     Иной в космосе... что может быть смешнее? Разве что Иной против Чужого. Однажды он смотрел фантастический фильм - и вдруг подумал, что сейчас отважной Рипли самое время войти в Сумрак... и бить, бить, бить неповоротливых, беспомощных гадов.
     Подумал - и тут же рассмеялся.
     Чужих нет.
     А космос есть. Вот только раньше непонятно было - зачем.
     Теперь он понял.
     Стоял с закрытыми глазами, грезя о маленькой, медленно вращающейся под ногами Земле.
     Каждый ребенок мечтает стать великаном - пока не задумается, зачем это нужно.
     Теперь он знал все.
     Части головоломки сошлись.
     И его предназначенье Иного.
     И его нелепая мечта о космосе.
     И тонкий томик, переплетенный в человеческую кожу, исписанный аккуратной рукописной вязью.
     Он взял книгу, лежавшую пряно на дощатом полу.
     Открыл на первой странице.
     Буквы не выцвели - их хранила легкая, но надежная магия.
     Этот язык давно уже не звучал на Земле. Индологу он напомнил бы санскрит, но мало кто понял бы, что это пайшачи.
     Но Иным доступен даже мертвый язык. "Да охранит вас Слоноликий, то вверх, то вниз качающий головой, словно Шива, раскачивающийся вверх-вниз на Уме! Да наполнит меня Ганапати сладостной влагой мудрости!
     Имя мое - Фуаран, я из женщин славного города Канакапури.
     Исполнитель Желаний, супруг Парвати, щедро наградил меня в дни моей молодости, даровав умение ходить в мире призраков. Пока в нашем мире лепесток, кружась на