меня сознания,
одновременно и  наказывая за  проступок,  и  оберегая от  глубоких слоев
сумрака. Но... иногда я что-то вспоминаю. Будто в сером беспамятстве был
краткий миг ясного сознания...
   Это  похоже на  сон,  или на  бред.  Может быть,  это и  было бредом?
Завулон,  в облике демона,  несет меня,  перекинув через плечо. Покрытая
чешуей рука сжимает мои  ноги,  а  голова болтается у  самой земли,  над
переливчатым, радужным песком. Я смотрю вверх, и вижу сияющее небо. Небо
сплошь из ослепительного света.  И крупные черные звезды,  рассеянные по
этому небу.
   А еще между мной и небом -  две арки, вознесенные на огромную высоту.
Тускло-серые,  будто  из  тумана вылепленные дуги...  ничего в  них  нет
страшного, но почему-то охватывает жуть.
   И шорох - сухой неприятный шорох со всех сторон, будто дрожат, трутся
друг  от   друга  песчинки,   или  витает  за  пределами  зрения  облако
насекомых...
   Наверное, это все-таки бред.
   Может быть теперь,  когда у  нас все наладилось,  я рискну спросить у
Завулона, что там, в глубинах Сумрака?
   А  день  крутился,  день  стремительно несся  к  вечеру.  Я  помирила
поссорившихся Ольгу и  Людмилу,  мы вновь пошли на пляж,  и  Аня впервые
проплыла  несколько  метров  самостоятельно.   Выпучив  глаза,  барабаня
ладонями по воде и пуская тучу брызг, но проплыла...
   Каторга,  а не отдых!  Это все для Светлых, уж они-то с удовольствием
будут заниматься воспитательной работой.  Утешало меня  лишь приближение
ночи.  Клонилось  к  закату  солнце,  и  даже  неутомимые  детки  начали
уставать.
   После ужина:  рыба,  блины,  картошка -  куда в  них  только все  это
влезает -  я  уже была на взводе.  Сейчас предстояло развлекать девчонок
еще два часа,  прежде чем после второго ужина (можно подумать,  что сюда
съехались сплошь дистрофики) настанет время сна.
   Наверное, по моему лицу это чувствовалось.
   Ко мне подошла Галина -  вожатая седьмого отряда.  Я  познакомилась с
ней днем,  скорее чтобы не выпадать из роли,  чем из реального интереса.
Обычная человеческая девушка,  готовый продукт морализаторства Светлых -
доброжелательная,  спокойная,  рассудительная.  Ей приходилось потруднее
чем мне:  в ее отряде собрались девочки лет двенадцати-тринадцати, а это
постоянные влюбленности,  истерики, слезы в подушку. И все равно, Галина
пылала желанием мне помочь.
   - Устала?  -  вполголоса спросила она,  с  улыбкой поглядывая на моих
девочек.
   Я только кивнула.
   - Первую смену всегда так,  - согласилась Галина. - Я в прошлом году,
когда месяц отработала,  решила,  что  больше сюда  ни  ногой.  А  потом
поняла, что уже не могу без "Артека".
   - Как наркотик, - подсказала я.
   - Да,  -  Галина даже не заметила моей иронии.  -  Здесь все цветное,
понимаешь? И краски все чистые, яркие. Ты еще не почувствовала?
   Я вымученно улыбнулась.
   Галина взяла меня  за  руку,  и,  загадочно оглядываясь на  девчонок,
прошептала:
   - А знаешь,  что?  Сейчас четвертый отряд будет костер разводить. Они
нас позвали к костру, а я зову вас! Два часа передохнешь, твои девочки и
без тебя будут развлекаться.
   - Это удобно?  - быстро спросила я. Отказываться не было ни малейшего
желания.  И  не  только из-за  возможности на пару часов освободиться от
работы, а еще и из-за симпатичного вожатого Игоря.
   - Конечно удобно! - Галина удивленно посмотрела на меня. - Игорь тоже
первый раз в  "Артеке",  хочет со  всеми познакомиться.  Хороший парень,
правда?
   Голос у  нее как-то потеплел.  Неудивительно.  Не только мне нравится
сочетание крепких мускулов и умного лица.
   - Обязательно придем, - согласилась я. - Прямо сейчас.

                                Глава 5.

   Я переодевалась так торопливо,  что сама себя удивлялась. Куда спешу?
Зачем? Познакомиться со смазливым качком? Да через пару дней любой мужик
будет мой,  развлекайся не  хочу!  Я  не суккуб,  я  обычная ведьма,  но
приворожить понравившегося мужчину могла уже  в  детстве,  едва овладела
Силой. Чуть-чуть подождать, и...
   Нет,   куда  там!  Я  надела  лучшее  белье,  которое  не  вожатой  в
пионерлагерь стоило  брать,  а  манекенщице на  подиуме демонстрировать.
Тонкая серебряная цепочка с бриллиантовым кулоном:  вызывающе,  так ведь
никто не поймет,  что это настоящие бриллианты,  а  не дешевый фианит...
Капельку "Клима" за  уши,  капельку на  запястье,  капельку на  лобок...
неужели я серьезно настроена сегодня его соблазнить?
   Настроена! Действительно!
   И даже понимаю, почему.
   Я  привыкла пользоваться возможностями Иной.  К  месту и  не к месту,
даже когда можно было обойтись обычным разговором или просьбой.  Странно
было бы не привыкнуть.  Но раз уж так сложилось,  что я  на время лишена
сверхъестественных сил - почему бы не проверить себя?
   Могу я что-то без магии, или нет?
   Хотя  бы  такую  элементарную  вещь,  как  соблазнить  понравившегося
мужчину?
   Ведь я молодая,  красивая,  умелая...  море,  летний вечер, костер...
надоедливые детишки улеглись спать...  неужто  я  не  могу  обойтись без
всякой магии?
   Грош мне тогда цена!
   Мини я обещала не носить,  но шорты,  которые достала из сумки,  были
еще  более  вызывающими.  Я  покрутилась перед  зеркалом,  осматриваясь.
Нормально.  Хорошо бы  блузку пооткровеннее,  но  пока не стоит лезть на
рожон. Пионерлагерь, все-таки, а не курорт.
   За всеми приготовлениями я  даже пропустила стук в дверь.  Обернулась
только на скрип - в мою комнатку заглянула Олечка. Затараторила:
   - Алиса, а мы уже все собрались... ой.
   Она  с   восхищением  уставилась  на  меня.   С   таким  неподдельным
восхищением, что я даже не стала ее ругать, что вошла без спроса.
   - Алиса, какая вы красивая!
   Я  гордо  улыбнулась.   Мелочь  -   похвала  от  девчонки-замухрышки,
старательно украсившей тощие ручонки фенечками из бисера,  а худую шейку
- дырявым камешком на  веревочке,  но  все  равно  приятно...  Опять эти
дырявые камни, ну как же они мне надоели!
   - Как ты думаешь, - спросила я, - в меня можно влюбиться?
   Олечка расцвела,  бросилась ко мне, обняла, уткнувшись лицом в живот.
С жаром произнесла:
   - Он в вас обязательно влюбиться! Вот только увидит и влюбится!
   - Это будет наш маленький секрет! - шепотом сказала я. - Ладно?
   Олечка часто закивала.
   - Беги к девочкам,  я сейчас выйду,  -  сказала я.  Олечка бросила на
меня еще один восхищенный взгляд и выскочила из комнаты.
   Так.  Теперь чуточку косметики.  Когда спешишь, все идет наперекосяк,
но...
   Я  быстро подвела губы -  самой неяркой,  спокойной помадой.  Брови -
водостойкой  тушью,   я   почему-то  была  уверена,   что  нужна  именно
водостойкая. И все. Хватит.
   Я же не на концерт иду, а на маленький отрядный костер.

   Площадка для костра была у  каждой летней дачи.  Видимо,  это одна из
артековских традиций.  Немножко портило впечатление то,  что  дрова  для
костра были какими-то  уж слишком официальными -  аккуратно нарубленными
чурбачками.  Я так и представила себе, как вожатые приходят в хозчасть и
выписывают   заявку:    "дрова    на    проведение   отрядного    костра
продолжительностью два часа..."
   Впрочем,  ничего смешного.  Наверное,  и мне надо организовать что-то
подобное.  Выписать заявку,  доставить дрова -  или их рабочие принесут?
Ладно, узнаем.
   Все было уже готово,  дрова сложены, мальчишки из четвертого отряда и
девчонки из седьмого расселись вокруг.  Правда, для моих подопечных было
заботливо оставлено место.
   Благодетели...
   Игорь  сидел  у  кострища,  облепленный своими мальчишками.  Тихонько
перебирал  струны  гитары,   и  я  едва  не  застонала,  сообразив,  что
бардовская песня -  непременный атрибут подобных посиделок.  Ну  что  за
несчастный  инструмент,  гитара!  Благороднейший  инструмент,  подлинный
король  музыки -  опущен до  жалкой деревяшки с  шестью струнами для  не
имеющих ни слуха, ни голоса!
   Но придется терпеть.
   Жалко  лишь,  если  такой  симпатичный человеческий экземпляр проявит
себя очередным безголосым и бесталанным певцом.
   Ой, а если он еще будет петь собственные песни?
   Это  ведь  настоящий кошмар,  когда  автор плохих стихов,  выучив три
аккорда, решает, что минус на минус непременно даст плюс, и превращается
в  "автора-исполнителя".  Сколько я таких повидала!  Как начинают петь -
глаза  стекленеют,  в  голосе  -  нездешняя мужественность и  романтизм,
остановить их  вообще  невозможно.  Глухари на  току,  одним  словом!  А
единственная альтернатива -  известные песни,  перевранные в  меру  сил.
Что-нибудь из  Цоя  или  "Алисы"...  ну,  или  что там нравится нынешней
молодежи?
   Да что угодно - мне это не понравится!
   Увидев нас, Игорь поднялся навстречу. У меня сразу вылетели из головы
дурные предчувствия. Нет, насколько красивый мужик!
   - Здравствуй,  -  он перешел на "ты" очень легко.  -  Мы не начинали,
ждали вас.
   - Спасибо,   -   я  почувствовала,  что  теряюсь.  Мои  девчонки  уже
рассаживались,  распихивали мальчишек -  девчонок постарше они  немножко
сторонились, а я все стояла, словно дура, невольно притягивая понимающие
взгляды.
   - Ты здорово плаваешь, - Игорь улыбнулся.
   Ага!
   Все-таки находил он время на пляже смотреть по сторонам!
   - Спасибо,  -  опять повторила я.  Да  что со  мной,  окаменела,  как
наивная неопытная девочка, даже притворяться не надо!
   Злость на  саму себя сразу придала сил.  Я  уселась на  траву,  между
Олечкой  и  Наташей.  Моя  маленькая  гвардия,  шпионка  и  советчица...
Впрочем,  сейчас им  было не  до меня -  они были возбуждены предстоящим
костром.
   - Алешка,   начинай!   -  весело  сказал  Игорь.  Бросил  крепенькому
белобрысому пареньку коробок спичек.  Тот ловко поймал его на  лету,  на
четвереньках подобрался к костру,  уселся по-турецки. Похоже, готовилось
некое священнодействие.
   Очень  придирчиво мальчик  выбрал  из  коробка  спичку,  сложил  руки
ковшиком,  будто завзятый курильщик,  зажег огонек.  Склонился к костру.
Бумаги для растопки там,  похоже, не было, одна хвоя и мелкие щепки. Все
затаили дыхание.
   Цирк, одно слово.
   И   все-таки  мне  тоже  было  интересно,   получится  у   маленького
пиротехника разжечь костер с одной спички, или нет.
   У  него  получилось.  В  сгущающейся темноте  задрожал первый  огонек
пламени.  Его приветствовали таким дружным воплем и визгом, будто вокруг
костра собралось племя первобытных людей, замерзающих от непогоды.
   - Молодчина! - Игорь протянул мальчику руку, крепко пожал, и тут же с
улыбкой взъерошил ему волосы. - Будешь у нас костровым!
   Лицо Алешки выражало безмерную гордость.
   Минут через пять костер разгорелся вовсю, а дети немного успокоились.
Вокруг  болтали,  смеялись,  шептались,  отбегали от  огня  в  сторону и
возвращались,  подбрасывали какие-то веточки и шишки, пытались поджарить
нанизанные на  палочки кусочки колбасы.  В  общем -  веселье шло  вовсю.
Игорь восседал среди детей,  то вставляя в  разговор какие-то фразы,  от
которых все заходились хохотом,  то  дегустируя полуобгоревшие продукты,
то одергивая слишком уж лезущих к огню.  Душа компании...  И Галина была
облеплена своими подопечными. Одна лишь я сидела среди веселящейся толпы
дура дурой, что-то невпопад отвечая девчонкам, запоздало смеясь вслед за
всеми, и отводя взгляд от Игоря, едва он смотрел в мою сторону.
   Дура! Ну и дура же я! Не хватало по-настоящему влюбиться в человека!
   Когда я в очередной раз не успела отвести глаза, Игорь улыбнулся мне.
Протянул руку,  поднял с  травы гитару.  От него сразу волной покатилась
тишина -  дети  толкали друг друга,  и  затихали,  с  каким-то,  немного
наигранным вниманием готовясь слушать.
   Я  вдруг  отчаянно  захотела,  чтобы  он  спел  что-нибудь  глупое  и
бездарное. Может быть - что-нибудь древнее, пионерское, про испеченную в
огне картошку,  море, пионерлагерь, крепкую дружбу и готовность к отдыху
и учебе. Лишь бы прервалось это дурацкое очарование, лишь бы я перестала
придумывать невесть  что,  и  видеть  под  красивой  телесной  оболочкой
несуществующие достоинства!
   Игорь заиграл,  и я поняла, что пропала. Он умел играть. Мелодия была
не слишком сложной, но красивой, и он не фальшивил.
   Потом он начал петь:
   - Два мальчика видели как
   К ним ангел небесный влетел на чердак.
   Мальчики кинулись втайне от всех
   По пожарной по лестнице вверх...
   Два мальчика влезли в окно:
   Там пыльно, там нет ни души и темно
   Только шагах в четырех от угла
   Там белеют два снятых крыла...
   Да, мальчики, да!
   Ангелы - не навсегда.
   Но, красть - это грех,
   Крыльев не хватит на всех...
   Им хочется в небо взлететь,
   А нужно всего-то, что крылья одеть,
   Но не посмели, учили не зря
   Их что есть в мире слово "нельзя".
   Эта песня была не для детей.  Нет,  они слушали,  в меру внимательно,
хотя,  наверное, им сейчас можно было спеть положенный на гитару учебник
математики - все бы проскочило. Вечер, костер, гитара, любимый вожатый -
в такой ситуации все понравится.
   Но я понимала, что Игорь поет для меня. Пусть и смотрит лишь в огонь,
пусть песня не о любви,  пусть мы едва обменялись парой слов.  Словно он
почувствовал мои ожидания - и решил их опровергнуть. Может быть, так оно
и было - многие люди обладают сильной интуицией, хотя и не принадлежат к
Иным.
   - Два мальчика выросли и
   Путями различными в жизни пошли.
   Один стал бандитом, другой стал ментом,
   И каждый жалеет о том...
   Да, мальчики, да!
   Ангелы - не навсегда.
   Но, красть - это грех,
   Крыльев не хватит на всех...
   Он  посмотрел на  меня  и  улыбнулся.  Его  пальцы вновь пробежали по
струнам, и он тихо повторил:
   - Крыльев не хватит на всех...
   Дети загалдели.
   Песня им вроде бы даже понравилось, хотя что они могли в ней понять -
ума не  приложу.  Может быть их развеселила фраза про слово "нельзя",  а
может быть они своим маленьким умишком представили настоящее приключение
- забраться на чердак, куда ангел прилетел... А я думала про то, что эта
песня подходит Иным. Причем и Темным, и Светлым.
   Хорошая песня.  Только чуть-чуть неправильная.  Тот из мальчиков, что
придет к нам, надел бы крылья. Или, хотя бы, примерил.
   Потому что для нас не существует слова "нельзя".
   - Хорошая песня.  Только очень серьезная, - сказала Галина. - Игорек,
а можно что-нибудь наше?
   - Можно! - легко согласился Игорь.
   И  ударил по струнам,  с  ходу задав бодрый ритм и запев незатейливые
слова про "самый-самый лучший в мире лагерь песен и друзей".
   Во,   это  то,  что  им  надо!  Уже  со  второго  куплета  все  стали
подтягивать,  потому что  угадать следующее слово  труда не  составляло.
Припев про море,  куда надо бегать купаться непременно с вожатым, потому
что он тоже "любит брызги и  песок" вопили с особым воодушевлением.  Все
были довольны,  даже Галина и  ее девочки-подростки.  В  какой-то момент
Игорь пропел про найденный на берегу "камень с  дырочкой внутри"...  как
будто  можно  представить камень с  дырочкой снаружи.  Я  заметила,  что
многие потянулись к болтающимся на шее камешкам.
   Это же надо! Верноподданные куриного бога! Может быть в "Артеке" есть
специальная  должность  -  производитель  камешков  с  дырочками?  Сидит
небритый пьяный мужик в  мастерской,  с  утра до  ночи сверлит в  камнях
дырочки, а вечером разбрасывает их по пляжу - на радость детворе?
   Если нет, то это явная недоработка.
   Игорь  казался  столь  же  веселым,   как  детвора.  И  песню  пел  с
энтузиазмом,  вот только...  Весь этот энтузиазм был для детей. Игорь их
развлекал. Веселил. А ему самому от песни было ни жарко, ни холодно.
   Я расслабилась.
   По меньшей мере, я ему симпатична.
   И он мне - тоже...
   Игорь спел еще  пару песен.  Потом гитарой овладела Галина.  Насильно
овладела  -  инструмент  сопротивлялся,  как  мог,  напрочь  отказывался
издавать приличные звуки,  но вожатая все-таки спела "Возьмемся за руки,
друзья"  и  очередную пионерскую песенку.  Даже  мальчик  из  четвертого
отряда,  которому  едва  хватало  силенок  зажимать тугие  металлические
струны, и тот играл приличнее.
   Потом Игорь хлопнул в ладоши.
   - Так! Костер тушим, и на ужин!
   Откуда-то  притащили два  ведра  с  водой,  и  он  принялся  заливать
догорающие угли.
   Я постояла,  наблюдая за его скупыми,  отточенными движениями.  Игорь
словно всю  жизнь тем  занимался,  что тушил костры.  Наверное,  он  все
делает  так  -  и  играет на  гитаре,  и  тушит  костры,  и  работает на
компьютере,  и  ласкает женщин.  Четко,  аккуратно.  Надежно.  С  полной
гарантией.
   От  углей  валил горячий белый пар.  Дети  разбежались в  стороны.  И
вдруг, не прекращая заливать огонь, Игорь спросил:
   - А ты любишь купаться ночью, Алиса?
   Я вздрогнула.
   - Да.
   - Я тоже.  К часу дети угомонятся,  а я пойду купаться на пляж, туда,
где утром были. Если хочешь - приходи.
   На миг я растерялась.  Какое забытое ощущение! Не я снимаю мужчину, а
он - меня!
   Игорь  выплеснул  остатки  воды  на  кострище,   посмотрел  на  меня.
Улыбнулся:
   - Я  буду  очень  рад,  если  ты  придешь.  Только...  не  пойми меня
неправильно.
   - Мне кажется, я тебя правильно понимаю, - ответила я.
   - Придешь?
   Очень хотелось ответить "нет".  Просто, чтобы его раззадорить. Но это
глупо,  в конце концов,  отказывать себе в удовольствии, ради мимолетной
насмешки.
   - Скорее всего, - ответила я.
   - Я буду ждать,  - спокойно ответил Игорь. - Пойдем? Стакан ряженки -
очень  полезно  на  ночь  для  усталых  вожатых.  Гарантирует крепкий  и
здоровый сон.
   Улыбка у него была замечательная.

   Отбой в "Артеке" наступает в половину одиннадцатого вечера.
   Торжественно пропели  в  репродукторах горны,  мягкий  женский  голос
пожелал  всем  спокойной  ночи.  Я  стояла  перед  зеркалом,  глядела  в
собственное отражение, и пыталась понять, что же со мной происходит?
   Влюбилась?
   Да нет,  не может быть!  Я  люблю Завулона.  Я  люблю самого великого
темного мага Москвы! Одного из тех немногих, кто реально правит судьбами
мира.  И что по сравнению с ним обычный человек? Пусть даже симпатичный,
пусть даже с  красивой фигурой,  пусть даже с этой дурацкой надежностью,
что так и  прет из него при каждом движении?  Обычный самец человеческой
породы.  С обычными мыслишками самцов. Очень даже неплохо для курортного
приключения, но не более того!
   Ну не могу же я действительно в него влюбиться?
   В  сумочке звякнул телефон,  и я вздрогнула.  Мама?  Вряд ли,  она до
ужаса бережлива, и никогда не звонит мне на мобильный.
   Я достала трубку, и приняла вызов.
   - Здравствуй, Алиса.
   Голос Завулона был усталый.  Ласковый и усталый, словно он едва нашел
силы на звонок, но все-таки никак не мог не позвонить...
   - Здравствуй, - прошептала я.
   - Ты тревожишься, я чувствую. Что случилось с тобой, девочка моя?
   От  него ничего не скроешь.  Завулон знает все...  во всяком случае -
все, что хочет знать.
   - Я собираюсь завести себе дружка на месяц... - выдохнула я в трубку.
   - И что же?  -  Завулон казался озадаченным.  -  Алиса... я не ревную
тебя к твоей собаке. И к человечку, который станет тебя развлекать, тоже
ревновать не собираюсь.
   - У меня нет собаки, - угрюмо ответила я.
   Завулон засмеялся, и все дурацкие мысли у меня куда-то вылетели.
   - Ну  и  хорошо!  Меня не  волнует,  есть ли у  тебя собака.  Меня не
волнует,  есть ли у  тебя любовник из числа людей.  Успокойся,  малышка.
Отдыхай.  Набирайся сил. Развлекайся, как тебе угодно. Хоть весь "Артек"
соврати, вместе с пионерами и дедками-сантехниками. Глупая...
   - Я веду себя как человек, да? - меня охватил стыд.
   - Ничего страшного.  Это ненадолго, Алиса. Набирайся сил... только...
- Завулон на миг замолчал. - Ладно. Пустое.
   - Нет, ты скажи! - я снова напряглась.
   - Я верю в твое благоразумие,  - Завулон заколебался. - Алиса, только
не  увлекайся