эти  собаки прятались, не знаю. Во всяком случае, они себя никак  не
демаскировали до того момента, как Юля покинула машину. Но как  только  ее
ноги коснулись земли, со всех сторон беззвучно метнулись палевые тени.
 Девочка  взвизгнула.  Ей  хватило бы способностей  справиться  с  волчьей
стаей,  не то что с пятью-шестью собаками. Вот только в настоящей  схватке
бывать  не  доводилось, и она растерялась. Честно говоря, и  я  не  ожидал
нападения  - здесь. И уж тем более такого. Собаки вообще не атакуют  Иных.
Темных  они  боятся. Светлых любят. Надо очень серьезно  поработать  с  жи
вотным,  чтобы  задавить  в нем природный страх перед  ходячим  источником
магии.
 Светлана,  Илья,  я  - мы рванулись наружу. Но Семен  нас  уже  опередил.
Одной  рукой  он  подхватил девочку, другой - провел в  воздухе  черту.  Я
решил,  что он воспользуется отпугивающей магией, или уйдет в сумрак,  или
спалит  собак  в  пепел.  Обычно "на рефлекс"  подвешивают  самые  простые
заклинания.
 А  Семен провел "фриз", темпоральную заморозку. Двух собак она настигла в
воздухе:  окутанные синим сиянием тела повисли над землей, вытянув  вперед
узкие  оскаленные морды. Сорвавшиеся капли слюны сверкающим голубым градом
падали с клыков,
 Те три пса, которых заморозило на земле, выглядели менее эффектно.
 Тигренок  уже  подбежала к нам. Лицо у нее побелело,  глаза  расширились.
Секунду  она смотрела на Юлю: девочка продолжала визжать, но уже  затихая,
по инерции.
 - Все целы? - наконец произнесла она.
 -  Твою налево, - пробормотал Илья, опуская магический жезл. - Ты что  за
зверей разводишь?
 - Они бы ничего не сделали! - виновато сказала Тигренок.
 -  Да?  -  Семен  вынул  из-под мышки Юлю, поставил на  землю.  Задумчиво
провел пальцем по оскаленному клыку зависшего в воздухе пса. Упругая  плен
ка заморозки пружинила под его рукой.
 -  Клянусь!  -  Тигренок прижала руку к груди. - Ребята, Света,  Юленька,
простите.  Я  не  успела  их  остановить.  Псы  натренированы  сбивать   и
удерживать незнакомых.
 - Даже Иных?
 - Да.
 - Даже Светлых? - в голосе Семена появилось непритворное восхищение.
 Тигренок потупилась и кивнула.
 Юля подошла к ней, прижалась и сказала, довольно спокойно:
 - А я не испугалась. Растерялась только.
 -  Хорошо,  что  и я растерялся, - мрачно заметил Илья, пряча  оружие.  -
Жареная  собачатина - слишком экзотическое блюдо. Тигра, но  ведь  меня-то
твои псы знают!
 - Тебя они и не тронули бы.
 Напряжение  спадало медленно. Разумеется, ничего страшного  не  произошло
бы, лечить друг друга мы умеем, но пикник накрылся бы медным тазом.
 - Простите, - еще раз сказала Тигренок. Обвела нас умоляющим взглядом.
 -  Слушай, зачем тебе это? - Света взглядом указала на псов. - Ну объясни
ты  мне,  зачем?  Твоих  способностей хватит отбиться  от  взвода  зеленых
беретов, зачем эти ротвейлеры?
 - Это не ротвейлеры, это стаффордширские терьеры.
 - Какая разница!
 -  Они  однажды  грабителя поймали. Я же здесь бываю дня  два  в  неделю,
каждый раз из города не наездишься.
 Объяснение  было не слишком убедительным. Простое отпугивающее заклинание
-  и никто из людей сюда близко бы не подошел. Но сказать об этом никто не
успел - Тигренок обезоружила нас:
 - Характер такой.
 -  А долго собаки провисят? - по-прежнему прильнув к ней, спросила Юля. -
Я  хочу с ними подружиться. Иначе у меня останется скрытый психологический
комплекс,   который  неизбежно  отразится  на  характере   и   сексуальных
предпочтениях.
 Семен    фыркнул.    Своей    репликой,   интересно    лишь,    насколько
непосредственной, а насколько расчетливой, Юля погасила конфликт.
 -  К  вечеру  оживут. Хозяйка, в дом позовешь? Оставив псов висеть-стоять
вокруг машины, мы двинулись к дому.
 -   Тигренок,  а  у  тебя  здорово!  -  сказала  Юля.  Она  уже   напрочь
игнорировала  нас,  приклеившись к девушке.  Похоже,  волшебница  была  ее
кумиром, которой прощалось все, даже чересчур бдительные псы.
 Интересно, вот почему фетишем всегда становятся недоступные способности?
 Юля  -  великолепная  волшебница-аналитик,  способная  раскручивать  нити
реальностей, находить скрытые магические причины казалось бы обыденных  со
бытий. Она умница, ее в отделе обожают, и не только как маленькую девочку,
но  и как боевого товарища, ценную, порой незаменимую сотрудницу. Но кумир
ее  -  Тигренок,  волшебница-оборотень, боевой маг. Нет  бы  ей  подражать
доброй старушке Полине Васильевне, подрабатывающей в аналитическом на поло
вину  ставки,  или  влюбиться в начальника отдела,  импозантного  пожилого
ловеласа Эдика.
 Нет, кумиром стала Тигренок.
 Я  начал  что-то  насвистывать,  идя в хвосте  процессии.  Поймал  взгляд
Светланы,  легонько  качнул головой. Все нормально.  Впереди  целые  сутки
ничегонеделанья.  Никаких  Темных  и  Светлых,  никаких  интриг,  никакого
противостояния.  Купаться  в озере, загорать,  есть  шашлыки,  запивая  их
красным вином. Вечером - в баню В таком особняке баня должна быть неплохой
Потом   с  Семеном  взять  бутылку-другую  водки,  банку  соленых  грибов,
забраться   куда-нибудь  подальше  от  остальной  точны  и   напиться   до
умопомрачения, глядя на звезды и ведя философские разговоры на возвышенные
темы.
 Здорово.
 Хочу побыть человеком. Хотя бы сутки.
 Семен остановился и кивнул мне.
 - Возьмем две бутылки. Или три. Еще кто-нибудь подойдет.
 Удивляться  не стоило. Возмущаться - тем более. Мои мысли  он  не  читал,
просто его жизненный опыт был куда больше.
 -  Договорились,  - кивнул я Светлана вновь подозрительно  покосилась  на
меня, но промолчала.
 Тебе проще, - добавил Семен - Мне очень редко удается стать человеком.
 - А это надо? - спросила Тигренок, уже останавливаясь у двери
 Семен пожал плечами.
 - Нет, конечно. Но хочется. И мы вошли в особняк.

 Двадцать  гостей, пожалуй, было многовато даже для этого  дома.  Будь  мы
людьми  - другое дело. А так от нас слишком много шума. Попробуйте собрать
вместе два десятка детей, перед этим несколько месяцев прилежно учившихся,
дайте им в руки полный ассортимент магазина игрушек, разрешите делать  все
что угодно и понаблюдайте за результатом.
 Пожалуй,  лишь  мы  со Светой оставались чуть в стороне  от  этих  шумных
забав  Прихватили с фуршетного столика по бокалу вина и уселись на кожаном
диванчике в углу гостиной.
 Семен   с  Ильеи  все-таки  схлестнулись  и  магическом  поединке   Очень
культурном,  мирном и для окружающих, поначалу, приятом Видимо,  в  машине
Семен  задел  самолюбие  друга теперь они по  очереди  меняли  в  гостиной
климат. Мы уже ощутили и зиму в подмосковном лесу, и осенний туман, и лето
в  Испании.  На  дожди  и ливни Тигренок решительно  наложила  запрет,  но
вызывать  буйство стихии маги и не собирались. Они, видимо, ввели какие-то
внутренние ограничения на изменение климата и соревновались не  столько  в
редкости  запечатленного  природного  мига,  сколько  в  его  адекватности
минуте.
 Гарик,  Фарид  и Данила играли в карты. В самые обычные, без  затеи,  вот
только воздух над столом искрился от магии. Они использовали все доступные
способы  магического шулерства и защиты от него. Тут уже  было  не  важно,
какие карты выпали на руки и что в прикупе.
 У  открытых дверей стоял Игнат, окруженный девчонками из научного отдела,
к  которым  прибились  и  наши горе-программистки Очевидно,  наш  сексофил
ухитрился потерпеть поражение на любовном фронте и теперь зализывал раны в
узком кругу.
 -  Антон,  вполголоса спросила Света, - как ты полагаешь, все это  -  по-
настоящему?
 - Что именно?
 - Веселье! Ты же помнишь, что сказал Семен?
 Я пожал плечами
 -  Когда  нам будет по сто лет, вернемся к этому вопросу? Мне  -  хорошо.
Просто хорошо. Что никуда не надо бежать, ничего не надо рассчитывать, что
Дозоры высунули языки и прилегли в тенечек.
 -  Мне  тоже  хорошо, - согласилась Светлана - Но ведь нас  здесь  только
четверо  таких, молодых или почти молодых - Юля, Тигренок, ты,  я.  Что  с
нами будет  через сто лет? Через триста?
 - Увидим.
 -  Антон,  ты  пойми,  - Света легонько коснулась моей  руки  -  Я  очень
горжусь тем, что вошла в Дозор. Я счастлива, что моя мама снова здорова. Я
живу теперь лучше, тут даже спорить смешно. Я даже могу понять, почему шеф
подверг тебя тому испытанию.
 -  Не надо, Света. - я взял ее за руку - Даже я его понял, а мне пришлось
тяжелее. Не надо об этом.
 -  Да  я и не собираюсь. - Света глотнула вина, отставила пустой бокал  -
Антон, я вот о чем - я не вижу радости.
 - Где? - наверное, иногда я бываю потрясающим тугодумом.
 -  Здесь. В Ночном Дозоре. В нашей дружной компании. Ведь каждый  день  у
нас  -  это  какая-то  битва.  То  большая,  то  маленькая.  Со  спятившим
оборотнем,  с  Темным магом, со всеми силами Тьмы разом.  Напряжение  сил,
выпяченные  подбородки, выпученные глаза, готовность  прыгнуть  грудью  на
амбразуру или голой жопой на ежа.
 Я фыркнул от смеха.
 -  Света,  но  что же здесь плохого?! Да, мы солдаты. Все до единого,  от
Юли до Гесера. На воине не очень-то весело, конечно Но если мы отступим...
 -  Что тогда? - вопросом ответила Света - Придет Апокалипсис? Тысячи  лет
силы  Добра и Зла воевали. Рвали друг другу глотки, стравливали  человечес
кие  армии,  все - ради высших целей Но скажи, Антон, разве  поди  за  это
время не стали лучше?
 - Стали.
 -  А  со  времен,  когда началась работа Дозоров? Антон,  милый,  ты  мне
столько  всего говорил, да и не ты один, что главный бой ведется  за  души
людей, что мы предотвращаем массовые побоища. Ну, предотвращаем. Люди сами
убивают друг друга. Куда больше, чем двести лез назад.
 - Ты хочешь сказать что наша работа - во вред?
 -  Нет.  -  Света устало покачала головой - Не хочу. Нет  у  меня  такого
самомнения.  Я  одно  хочу сказать: может быть, мы и впрямь  -  Свет.  Вот
только... Знаешь, в городе появились в продаже фальшивые елочные  игрушки.
С виду они как настоящие, но радости от них никакой.
 Короткий  анекдот  она произнесла совершенно серьезно и  не  меняя  тона.
Заглянула мне в глаза. Понимаешь?
 - Понимаю.
 -  Да, наверное, Темные стали приносить меньше Зла, - сказала Светлана. -
Эти  наши взаимные уступки, доброе дело за злое дело, лицензии на убийство
и  исцеление можно оправдать, верю Темные приносят меньше Зла, чем раньше,
мы не несем Зла по определению. А люди?
 - При чем здесь люди?
 -  Да все при том же! Мы их защищаем. Самозабвенно и неустанно Вот только
почему  им не становится лучше? Они ведь сами делают работу Тьмы.  Почему?
Может  быть,  мы что-то утратили, Антон? Ту веру, с которой  Светлые  маги
посылали  на смерть армии, но и сами шли в первых рядах? Умение не  только
защищать, но и радовать? Чего стоят крепкие стены, если эго стены  тюрьмы?
Люди  забыли о настоящей магии, люди не верят в Тьму, но ведь они не верят
и в Свет! Антон, мы солдаты. Да! Но армию любят, лишь если идет война.
 - Она идет.
 - Кто об этом знает?
 -  Мы  не  совсем солдаты, наверное, - сказал я. Отступать  со  своей  же
насиженной  позиции всегда неприятно, но выхода не было. - Скорее  гусары.
Трам-пам-пам.
 - Гусары умели улыбаться. А мы - почти уже нет.
 -  Тогда  скажи,  что надо делать, - я вдруг понял, что  обещавший  стать
прекрасным день стремительно катится под откос, в темный и вонючий  овраг,
заваленный  старым мусором. - Скажи! Ты великая волшебница, или  скоро  ею
станешь.  Генерал нашей войны. А я простой лейтенант. Отдай мне приказ,  и
пусть он будет верен. Скажи, что делать?
 Я  только  теперь заметил, что в гостиной наступила тишина,  что  слушают
лишь нас. Но было уже все равно.
 -  Скажешь  - выйти на улицу, убивать Темных? Я пойду. Я плохо  умею  это
делать,  но  я буду очень, очень стараться! Скажешь - улыбаться  и  дарить
людям Добро? Я пойду. Только кто ответит за Зло, которому я открою дорогу?
Добро  и  Зло,  Свет и Тьма, да, мы твердим эти слова,  стирая  их  смысл,
вывешиваем, как флаги, и оставляем гнить на ветру и дожде. Тогда  дай  нам
новое слово! Дай нам новые флаги! Скажи - куда идти и что делать!
 У  нее  задрожали  губы. Я осекся, но было уже поздно. Светлана  плакала,
закрыв лицо руками. Да что же я делаю?
 Или и впрямь - мы разучились улыбаться даже друг другу?
 Пусть я сто раз прав, но...
 Что  стоит  моя правда, если я готов защищать весь мир, но  не  тех,  кто
рядом? Смиряю ненависть, но не дозволяю любовь?
 Я  вскочил,  обнял Светлану за плечи, поволок из гостиной.  Маги  стояли,
отводя  глаза. Может быть, они видели такие сцены не раз. Может быть,  они
все понимали.
 -  Антон.  -  Тигренок  возникла рядом абсолютно беззвучно,  подтолкнула,
отворила  какую-то  дверь.  Посмотрела  на  меня  со  смесью  укоризны   и
неожиданного понимания. И оставила нас вдвоем.
 Минуту  мы  стояли  неподвижно, Светлана тихо плакала,  зарываясь  мне  в
плечо, а я ждал. Поздно теперь говорить. Уже все ляпнул, что только мог.
 - Я попробую.
 Вот  этого  я  не  ожидал. Чего угодно: обиды, ответного выпада,  жалобы,
только не этого.
 Светлана отняла ладони от мокрого лица. Встряхнула головой, улыбнулась.
 -  Ты  прав, Антошка. Совершенно прав. Я пока только жалуюсь и протестую.
Ною, как ребенок, ничего не понимаю. А меня тычут носом в манную кашу, раз
решают потрогать огонь и ждут, ждут, пока я повзрослею. Значит, это  надо.
Я попробую, я дам новые флаги.
 - Света...
 -  Ты  прав, - отрезала она. - Но и я чуть-чуть права. Только не  в  том,
что  распустилась перед ребятами, конечно. Они как умеют, так и веселятся.
Как  умеют, так и сражаются. У нас сегодня выходной, и нельзя его  портить
.ab +l-k,. Договорились?
 И  я  снова  почувствовал стену. Невидимую стену,  которая  всегда  будет
стоять между мной и Гесером, между мной и чинами из высшего руководства.
 Ту  стену, что время возводит между нами. Сегодня я своими руками  уложил
в ней несколько рядов холодных хрустальных кирпичей.
 - Прости меня. Света, - прошептал я. - Прости.
 -  Забудем, - очень твердо сказала она. - Давай забудем. Пока  еще  можем
забывать. Мы наконец-то огляделись.
 - Кабинет? - предположила Света.
 Книжные  шкафы  из  мореного дуба. тома под темным  стеклом.  Здоровенный
письменный стол, на нем компьютер.
 - Да.
 - Тигренок ведь живет одна?
 - Не знаю. - Я покачал головой. - У нас не принято расспрашивать.
 -  Похоже,  что  одна.  Во  всяком случае,  сейчас.  -  Светлана  достала
платочек, стала осторожно промакивать слезы. - Хороший у нее дом.  Пойдем,
всем ведь не по себе.
 Я покачал головой:
 - Да они наверняка почувствовали, что мы не ругаемся.
 - Нет, не могли. Тут барьеры между всеми комнатами, не прощупать.
 Посмотрев сквозь сумрак, и я заметил скрытое в стенах мерцание.
 - Теперь вижу. Ты с каждым днем становишься сильнее.
 Светлана улыбнулась, чуть напряженно, но с гордостью. Сказала:
 - Странно. Зачем строить барьеры, если живешь один?
 -  А  зачем их ставить, когда ты не один? - спросил я. Вполголоса,  чтобы
не требовалось ответа. И Светлана не стала отвечать.
 Мы вышли из кабинета обратно в гостиную.
 Обстановка была не совсем кладбищенская, но близкая к тому.
 То  ли  Семен, то ли Илья постарались - в комнате царила пахнущая болотом
сырость. Игнат, стоя в обнимку с Леной, тоскливо взирал на окружающих.  Он
предпочитал  веселье, во всех его проявлениях, любые ссоры и напряги  были
ему  как  ножом по сердцу. Картежники молча смотрели на одну  единственную
карту, лежащую на столе, под их взглядами та дергалась, извивалась, меняла
масть и достоинство. Надувшаяся Юля о чем-то тихо расспрашивала Ольгу.
 -  Нальете выпить? - спросила Света, держа меня за руку. - Не знаете, что
для истеричек лучшее лекарство - пятьдесят граммов коньяка?
 Тигренок,  с  несчастным видом стоявшая у окна, торопливо пошла  к  бару.
Она что, нашу ссору на свой счет записала?
 Мы  со  Светой  взяли  по  рюмке  коньяка,  демонстративно  чокнулись   и
поцеловались.  Я поймал взгляд Ольги: не обрадованный, не  опечаленный,  а
заинтересованный.  И  чуть-чуть ревнивый. Причем  ревность  эта  никак  не
связана была с поцелуем.
 Мне вдруг стало нехорошо.
 Как  будто  я  вышел из лабиринта, где брел долгие дни и  месяцы.  Вышел,
чтобы увидеть вход в следующие катакомбы.

                                                                   ГЛАВА 2

 Я  смог  поговорить с Ольгой наедине лишь через два часа. Веселье,  каким
бы  натужным  оно ни казалось Светлане, уже переместилось по  двор.  Семен
хозяйничал  у  мангала, выдавая желающим шашлыки,- которые  готовились  со
скоростью, однозначно намекающей на использование магии. Рядом, в тенечке,
стояли два ящика сухого вина.
 Ольга  о  чем-то  дружелюбно болтала с Ильей, у обоих  в  руках  было  по
шампуру шашлыка и по стакану с вином. Идиллию прерывать было жалко, но...
 -  Оля,  надо  поговорить,  -  сказал я, подходя  к  ним.  Светлана  была
полностью  увлечена  спором  с  Тигренком  -  девушки  с  жаром  обсуждали
традиционный  новогодний  карнавал Дозора, перескочив  на  него  с  жаркой
погоды по какой-то прихотливой женской логике. Самый подходящий момент.
 -  Извини,  Илья. - Волшебница развела руками. - Мы еще обсудим,  хорошо?
Мне  очень интересен твой взгляд на причины развала Союза. Хоть  ты  и  не
прав.
 Маг торжествующе улыбнулся и отошел.
 - Спрашивай, Антон, - тем же тоном предложила Ольга.
 - Знаешь, о чем спрошу?
 - Догадываюсь.
 Я  оглянулся. Рядом никого не было. Еще длился тот недолгий  миг  дачного
пикника, когда хочется есть, хочется пить, и нет тяжести ни в желудке,  ни
в голове.
 - Что ждет Светлану?
 - Будущее читать трудно. А будущее великих магов и волшебниц...
 -  Не  виляй, партнерша, - я заглянул ей в глаза. - Не надо. Ведь мы все-
таки  были  вместе? Работали в паре? Еще когда ты была наказана  и  лишена
всего, даже этого тела. И наказана справедливо.
 У Ольги от лица отхлынула кровь.
 - Что ты знаешь о моей вине?
 - Все.
 - Откуда?
 - Я же все-таки работаю с данными.
 -  У тебя не хватит допуска. Случившееся со мной никогда не заносилось  в
электронные архивы.
 -  Косвенные  данные, Оля. Ты видела круги на воде?  Камень  может  давно
лежать  на дне, зарасти илом, а круги еще будут идти. Подтачивать  откосы,
выносить  на  берег мусор и пену, переворачивать лодки,  если  камень  был
большой. А он был очень большой. Считай, что я долго стоял на откосе, Оля.
Стоял и смотрел на волны, которые точат берег.
 - Ты блефуешь.
 - Нет. Ольга, что дальше будет со Светой? Какой этап обучения?
 Волшебница  смотрела  на  меня, забыв об остывшем  шашлыке  и  полупустом
стакане. И я нанес еще один удар:
 - Ты ведь прошла этот этап?
 -  Да,  -  кажется,  она перестала играть в молчанку -  Прошла.  Но  меня
готовили более медленно.
 - А зачем такая спешка со Светой?
 -  Никто  не  предполагал, что в этом столетии родится еще  одна  Великая
Волшебница. Гесеру пришлось импровизировать, перестраиваться на ходу.
 - Тебе потому и вернули прежний облик? Нетолько из-за хорошей работы?
 -  Ты  ведь сам все понимаешь! - глаза Ольги не хорошо блеснули. -  Зачем
пытаешь меня?
 - Ты контролируешь ее подготовку? Исходя из своего опыта?
 - Да. Удовлетворен?
 - Ольга, мы же по одну сторону баррикад, - прошептал я.
 - Тогда не толкай соратников локтями!
 -  Ольга,  какова  цель?  Что не смогла сделать ты?  Что  должна  сделать
Света?
 - Ты, - она действительно растерялась, - Антон, так ты блефовал!
 Я молчал.
 -  Ты ничего не знаешь! Круги по воде, ты не знаешь, куда смотреть, чтобы
их увидеть!
 - Допустим. Но ведь главное я угадал?
 Ольга глядела на меня, покусывая губы. Потом покачала головой:
 -  Угадал.  Прямой вопрос, прямой ответ. Но объяснять я ничего не  стану.
Ты не должен знать. Это тебя не касается.
 - Ошибаешься.
 - Никто из нас не желает Свете зла, - резко сказала Ольга. - Ясно?
 -Мы  и  не  умеем  желать  зла. Вот только наше  Добро  порой  ничуть  не
отличается от Зла.
 -  Антон,  закончим разговор. Я не имею права тебе отвечать