рняка.
 Единственная надежда, что даже Гесеру не дано предугадать все.
 Что  я найду тот единственный поступок, который сломает его план. Великий
план сил Света.
 И при этом не принесет Зла. Потому что тогда меня ждет сумрак.
 А Светлану, все равно, - великое служение.
 Я  поймал себя на том, что стою, прижимаясь лицом к стволу тощей сосенки.
Стою  и  молочу кулаком по дереву. То ли в ярости, то ли в горе. Остановил
руку, уже исцарапанную в кровь. Но звук не прекратился. Он шел из леса,  с
самой  границы  магического  барьера. Такие же  ритмичные  удары,  нервная
дробь.
 Пригибаясь,  будто  недоигравший в войну  пэйнтболист,  я  побежал  между
деревьями. В общем-то, я догадывался, что увижу.
 На маленькой полянке прыгал тигр. Тигрица, точнее.
 Черно-оранжевая  шкура лоснилась в лучах восходящего солнца.  Тигрица  не
видела  меня,  она  никого  и ничего сейчас не  замечена.  Носилась  между
деревья  ми,  и острые кинжалы когтей рвали кору. Белые шрамы вскипали  на
соснах.  Иногда  тигрица замирала, вставала на задние лапы  и  принималась
рвать стволы когтями.
 Я медленно двинулся назад.
 Каждый  из нас отдыхает, как может. Каждый из нас ведет борьбу не  только
с Тьмой, но и со Светом. Потому что тот порой ослепляет.
 Только не надо нас жалеть: мы очень, очень гордые. Солдаты мировой  войны
Добра и Зла, вечные волонтеры.

                                                                   ГЛАВА 4

 Парень  вошел  в  ресторан так уверенно, будто каждый день  заходил  сюда
завтракать. Но это было не так.
 Он  сразу  направился  к  столику,  за которым  сидел  невысокий  смуглый
мужчина,  как  будто они давно были знакомы. Впрочем,  это  тоже  не  было
правдой.
 На  последнем шаге он плавно опустился на колени. Не рухнул, не  бросился
ниц - опустился спокойно, не теряя достоинства и не сгибая спины.
 Официант,  проходивший мимо, сглотнул и отвернулся. Он повидал всякое,  а
не  только  такие  мелочи, как мафиозную шестерку,  раболепствующую  перед
боссом. Правда парень не походил на шестерку, а мужчина на босса.
 И  неприятности, запах которых он почувствовал, грозили быть посерьезнее,
чем  бандитская  разборка. Он не знал, что именно произойдет,  но  ощутил,
потому что сам был Иным, хотя и неинициированным.
 Впрочем,  через  мгновение он начисто забыл об  увиденной  сцене.  Что-то
смутно давило ему на сердце, но что - он уже не помнил.
 - Встань, Алишер, - тихо сказал Гесер. - Встань У нас это не принято.
 Парень поднялся с колен я сел напротив главы Ночного Дозора. Кивнул:
 -  У  нас - тоже. Теперь не принято. Но отец просил упасть пред тобой  на
колени,  Гесер. Он был старых правил. Он стал бы на колени. Но он  уже  не
сможет
 - Ты знаешь, как он погиб?
 - Да. Я видел его глазами, слышал его ушами, страдал его болью.
 - Дай и мне его боль, Алишер, сын девоны и человеческой женщины.
 -  Прими  то, что просишь, Гесер, искоренитель Зла, равный богам, которых
нет.
 Они посмотрели друг другу в глаза. Потом Гесер кивнул.
 - Я знаю убийц. Твой отец будет отомщен.
 - Это должен сделать я.
 - Нет. Ты не сможешь и ты не в праве. Вы приехали в Москву нелегально.
 - Возьми меня в свой Дозор, Гесер.
 Шеф Ночного Дозора покачал головой.
 -  Я  был  лучшим в Самарканде, Гесер, - парень пристально  посмотрел  на
него.  -  Не  улыбайся, я знаю, что здесь стану последним. Возьми  меня  в
Дозор. Учеником учеников. Цепным псом. Памятью отца прошу - возьми меня  в
Дозор.
 -  Ты  просишь  слишком много, Алишер. Ты просишь, чтобы я  подарил  тебе
твою смерть.
 -  Я уже умирал, Гесер. Когда у отца выпили душу - я умер вместе с ним. Я
шел,  улыбаясь,  а  он отвлекал Темных. Я спустился в метро,  а  его  прах
топтали ногами. Гесер, я прошу по праву.
 Гесер кивнул.
 - Да будет так. Ты в моем Дозоре, Алишер.
 На  лице  юноши  не отразилось никаких эмоций. Он кивнул и  на  мгновение
прижал ладонь к груди.
 - Где то, что вы везли, Алишер?
 - Со мной, господин.
 Гесер молча протянул через стол руку.
 Алишер  расстегнул  сумочку на поясе. Достал,  очень  бережно,  маленький
прямоугольный сверток из грубой ткани.
 - Прими ее, Гесер, сними с меня долг.
 Ладонь  Гесера накрыла ладонь юноши, пальцы сомкнулись. Через миг,  когда
он убрал руку, в ней уже ничего не было.
 -  Твое служение окончено, Алишер. Теперь мы просто отдохнем. Будем есть,
пить и вспоминать твоего отца. Я расскажу тебе все, что смогу вспомнить.
 Алишер  кивнул. Непонятно было, приятны ему слова Гесера  или  он  просто
подчиняется любым его желаниям.
 -  У  нас  будет полчаса, - мимоходом заметил Гесер. - Потом сюда  придут
Темные. Они все-таки взяли твой след. Слишком поздно, но взяли.
 - Будет бой, господин?
 -  Не  знаю,  -  Гесер  пожал плечами. - Какая разница?  Завулон  далеко.
Остальные мне не страшны.
 - Будет бой, - задумчиво сказал Алишер. Обвел взглядом зал.
 -  Разгони всех посетителей, - посоветовал Гесер. - Мягко, неназойливо. Я
хочу увидеть твою технику. А потом будем отдыхать и ждать гостей.

 К одиннадцати народ стал просыпаться.
 Я  ждал  на  террасе,  разлегшись  в шезлонге,  вытянув  ноги,  временами
посасывая джин-тоник из высокого стакана. Мне было хорошо - сладкой  болью
мазохиста.   Когда   кто-то  появлялся  из  дверей,  я  приветствовал   их
дружелюбным  взмахом  руки  и  маленькой  радугой,  срывающейся  в   небес
растопыренных пальцев. Забава была детская, и все улыбались.  Позевывающая
Юля  увидев  такое  приветствие, взвизгнула и запустила  ответную  радугу.
Минуты  две  мы  соревновались, потом выстроили дугу  на  двоих,  довольно
большую,  уходящую  в  лес.  Юля сообщила, что пойдет  искать  горшочек  с
золотом, и гордо зашагала под разноцветной аркой Один из терьеров послушно
бежал у ее ног.
 Я ждал.
 Первой  из  тех,  кого  я  ждал,  вышла Лена.  Веселая  бодрая,  в  одном
купальнике. Увидев меня, на миг смутилась, но тут же кивнула и побежала  к
воротам.  Приятно было смотреть, как она двигается: стройная,  пластичная,
полная  жизни. Сейчас окунется к прохладную поду, порезвится в одиночестве
и с проснувшимся аппетитом вернется завтракать.
 Следом появился Игнат. В купальных трусах и резиновых шлепанцах.
 -  Привет,  Антон!  -  радостно крикнул он.  Подошел,  подтянул  соседний
шезлонг, плюхнулся в него. - Как настроение?
 - Боевое! - приподняв стакан, сообщил я.
 -  Молодец, - Игнат поискал взглядом бутылки, не нашел, потянулся  губами
к  трубочке  и  по-свойски  глотнул из моего стакана.  -  Слишком  слабый,
мешаешь.
 - Я вчера уже накушался.
 -  Это  верно, тогда поберегись, - посоветовал Игнат. - А мы  вчера  весь
вечер  шампанское  хлестали  Потом еще ночью  коньяком  добавили.  Боялся,
голова разболится, но ничего. Обошлось.
 На него даже обижаться нельзя было.
 - Игнат, ты кем в детстве хотел стать? -спросил я.
 - Санитаром.
 - Чего?
 -  Ну,  мне  сказали, что медсестрами мальчики: не работают,  а  я  хотел
людей лечить. Я и решил, что вырасту - буду санитаром.
 - Здорово, - восхитился я. - А почему не врачом?
 -  Ответственность  слишком большая, - самокритично признал  Игнат.  -  И
учиться надо слишком долго.
 - Стал?
 -  Да.  На  скорой помощи ездил, в психиатрической бригаде. Со  мной  все
врачи любили работать.
 - Почему?
 -   Во-первых,  я  очень  обаятельный,  -  объяснил  Игнат,  с   тем   же
простодушием  нахваливая  себя.- Я могу и с мужчиной,  и  с  женщиной  так
поговорить, что они успокоятся и сами согласятся в больницу ехать.  А  во-
вторых,  я  видел,  когда  человек на самом деле большой,  а  когда  видит
невидимое.  Иногда можно было пошептаться, объяснить, что все нормально  и
никаких уколов не требуется.
 - Медицина многое потеряла.
 -  Да.  -  Игнат  вздохнул. - Но шеф меня убедил, что в Дозоре  я  больше
/.+l'k принесу. Ведь так?
 - Наверное.
 -  Скучно стало, - задумчиво произнес Игнат. - Тебе не скучно? Я  уже  на
работу хочу.
 - Я тоже, пожалуй. Игнат, а у тебя хобби есть? Вот помимо работы.
 - А что ты меня пытаешь? - удивился маг..
 - Интересно. Или это секрет?
 -  Какие  у  нас секреты? - Игнат пожал плечами. - Я бабочек  собираю.  У
меня одна из лучших коллекций в мире. Две комнаты занимает.
 - Достойно,-согласился я.
 -   Заходи  как-нибудь,  посмотришь,  -  предложил  Игнат.  -  Со  Светой
заходите, она говорит, ей тоже бабочки нравятся.
 Я  смеялся  так  долго, что даже его проняло. Игнат поднялся,  неуверенно
улыбаясь, пробормотал:
 - Пойду помогу завтрак готовить.
 -  Удачи,  -  только и выдавил я. Но все-таки не удержался и,  когда  наш
светоносный  ловелас подошел к двери, еще раз окликнул его: - Слушай,  шеф
не зря о Светке беспокоится?
 Игнат картинным жестом подпер подбородок.
 Подумал:
 -  Ты  знаешь, не зря. Она действительно напряженная какая-то, все  никак
не расслабится. А ей ведь предстоят великие дела, не то что нам.
 - Ноты старался?
 -  Спрашиваешь! - обиделся Игнат. - Вы заходите, честное слово, рад  буду
видеть!
 Джин  стал  теплым,  лед  в стакане растаял. На трубочке  остался  легкий
отпечаток губной помады. Я покачал головой и отставил стакан.
 Гесер, ты не можешь предусмотреть все.
 Но  чтобы сразиться с тобой не в магическом поединке, конечно, об этом  и
думать  смешно,  сразиться  на  единственно  доступном  поле  из  слов   и
поступков,  я  должен знать, чего ты хочешь. Должен знать расклад  карт  в
колоде. И то, что у тебя на руках.
 Кто в игре?
 Гесер   -   организатор   и   вдохновитель.  Ольга   -   его   любовница,
проштрафившаяся волшебница, консультант. Светлана - старательно  пестуемый
исполнитель.  Я - одно из орудий ее воспитания. Игната, Тигренка,  Семена,
всех  остальных  Светлых  можно в расчет не брать.  Это  тоже  орудия,  но
второго плана. И рассчитывать на них я не могу.
 Темные?
 Разумеется,  они  участвуют, но не в явном виде. И  Завулон,  и  все  его
подручные  обеспокоены появлением в нашем лагере Светланы. Но впрямую  они
ничего   сделать  не  могут.  Либо  пакостить  исподтишка,  либо  готовить
сокрушительный удар, который поставит Дозоры на грань войны.
 Что еще?
 Инквизиция?
 Я  побарабанил  пальцами по подлокотнику шезлонга. Инквизиция.  Структура
над Дозорами. Она рассматривает спорные случаи, наказывает оступившихся  -
с  любой  стороны.  Она  бдит. Собирает данные о  каждом  из  нас.  Но  ее
вмешательство - редчайший случай, да и сила ее - скорее в скрытности,  чем
в  боевой  мощи. Когда Инквизиция рассматривает дело о достаточно  могучем
маге, она привлекает боевиков со стороны Дозоров.
 И  все-таки  Инквизиция замешана. Я шефа знаю. Он из всего  извлекает  по
меньшей  мере две-три выгоды. И недавняя история с Максимом,  диким  Иным,
Светлым, ушедшим работать в Инквизицию, тому пример. Шеф натаскал  в  этом
деле  Светлану,  дал ей уроки самоконтроля и интриги,  но  попутно  выявил
нового Инквизитора.
 Знать бы, к чему готовят Светлану!
 Пока я иду в темноте. И что самое страшное - удаляюсь от Света.
 Я надел наушники, закрыл глаза.

 В эту ночь дивным цветом распустится папоротник,
 В это ночь домовые вернутся домой.
 Тучи с севера, ветер с запада,
 Значит, скоро колдунья махнет мне рукой.
 Я живу в ожидании чуда, как маузер в кобуре,
 Словно я паук в паутине,
 Словно дерево в пустыне,
 Словно черная лиса в норе.

 Я  рискую. Я очень рискую. Великие волшебники идут по своим, но даже  они
не рискуют идти против своих. Одиночки не выживают.

 Я бежал сквозь подзорные трубы от испуганных глаз детей,
 Я хотел переспать с русалкой, но не знал, как быть с ней, -
 Я хотел обернуться трамваем и въехать в твое окно,
 Ветер дует с окраин, нам уже все равно,
 Ветер дует с окраин, а нам уже все равно.
 Будь  моей  тенью,  скрипучей  ступенью,  цветным  воскресеньем,  грибным
дождем.
 Будь моим богом, березовым соком, электрическим током, кривым ружьем.
 Я был свидетель тому, что ты ветер, ты дуешь в лицо мне, а я смеюсь,
 Я не хочу расставаться с тобою без боя, покуда тебе я снюсь.
 Будь моей тенью...

 Рука легла на мое плечо.
 -  Доброе  утро. Света, - сказал я и открыл глаза. Она была  в  шортах  и
купальнике. Волосы влажные, аккуратно уложены. Наверное, душ приняла, А я,
свинья, даже не подумал.
 - Как ты после вчерашнего? -полюбопытствовала она.
 - Нормально. А ты?
 - Ничего, - она отвернулась.
 Я ждал. В наушниках наигрывал "Сплин",
 -  Чего  ты  от  меня  ждал?  - резко спросила  Света.  -  Я  нормальная,
здоровая, молодая женщина. У меня с зимы мужика не было. Понимаю, ты  вбил
себе в голову, что Гесер нас свел, как лошадей на случку, вот и уперся.
 - Ничего я не ждал.
 - Тогда извини за неожиданность!
 - Ты почувствовала мой след и комнате? Когда проснулась?
 -  Да,  -  Светлана  с трудом вытянула из узкого кармана  пачку  сигарет,
закурила.  -  Я устала. Пусть я только учусь, а не работаю, но  устала.  И
приехала сюда отдыхать.
 - Ты ведь сама заговорила о наигранном веселье...
 - А ты и рад был подхватить!
 - Верно, - согласился я.
 - А потом пошел жрать водку и строить заговоры.
 - Какие еще заговоры?
 -   Против  Гесера.  И  против  меня,  между  прочим.  Смешно!   Даже   я
почувствовала! Не считай себя великим магом, который...
 Она осеклась. Но слишком поздно.
 -  Я не великий маг, - сказал я. - Третья ступень. Может быть, вторая. Не
дальше. У каждого свои рамки, которые не переступить, даже если тысячу лет
проживешь.
 -  Извини, я не хотела тебя обидеть, - растерянно сказала Света. Опустила
руку с сигаретой.
 -  Брось.  Мне  не  на  что обижаться. Знаешь, почему  Темные  так  часто
образуют  семьи, а мы предпочитаем искать жен и мужей среди людей?  Темные
легче переносят неравенство и непрерывную конкуренцию,
 - Человек и Иной - это еще большее неравенство.
 - Это уже не считается. Мы - два разных вида. Тут ничего не считается.
 -  Я хочу, чтобы ты знал - Светлана глубоко затянулась. - Я не собиралась
заводить дело так далеко. Ждала, что ты спустишься, увидишь, приревнуешь.
 - Извини, я же не знал, что должен ревновать,- искренне покаялся я.
 - А потом как-то все закрутилось. Я уже не могла остановиться.
 - Да все я понимаю, Света. Все нормально.
 Она растерянно посмотрела на меня:
 - Нормально?
 -  Конечно.  С  кем не бывает. Дозор - одна большая и крепкая  семья.  Со
всеми вытекающими последствиями.
 -  Какая  ты  скотина,  - выдохнула Светлана. - Антон,  ты  бы  посмотрел
сейчас на себя со стороны! Как ты еще оказался с нашей стороны!
 -  Света,  ты  же пришла мириться? - удивленно спросил я. -  Так  вот,  я
мирюсь.  Все  нормально. Ничего не считается. Это жизнь, и  в  ней  всякое
бывает.
 Она  вскочила,  секунду  буравила  меня  ледяным  взглядом.  Я  часто   и
растерянно моргал.
 - Идиот, - выпалила Светлана и пошла в дом.
 Так  чего ты ждала? Обиды, обвинений, грусти? Впрочем, это не важно. Чего
ждал  Гесер?  Что изменится, если я выйду из роли невезучего возлюбленного
Светы?  Это место займет кто-то другой? Или ей уже пора остаться  одной  -
одной наедине с великой судьбой? Цель. Я должен знать цель Гесера.
 Рывком  поднявшись с шезлонга, я вошел в дом. И сразу же увидел Ольгу.  В
гостиной  она  была  одна.  Стояла перед раскрытыми  витринами  с  мечами,
держала  на  вытянутых руках длинный узкий клинок. Смотрела на него,  нет,
так не смотрят на антикварную игрушку. Тигренок, наверное, тоже смотрит на
свои  мечи  похожим  взглядом.  Но для нее эта  любовь  к  старому  оружию
абстрактная. Для Ольги - нет.
 Когда  Гесер переехал жить и работать в Россию, из-за нее, между  прочим,
такие мечи еще могли быть в ходу.
 Восемьдесят лет назад, когда Ольгу лишили всех прав, воевали уже иначе.
 Бывшая Великая волшебница. Бывшая Великая цель. Восемьдесят лет.
 - А ведь как задумано было, - сказал я.
 Ольга вздрогнула и обернулась.
 -  Самим Тьму не победить. Надо, чтобы людишки просветлели. Стали добрыми
и  ласковыми,  трудолюбивыми и умными. Чтобы  каждый  Иной,  кроме  Света,
ничего  не  видел.  Какая цель, как долго круги шли,  когда  она  в  крови
утонула.
 - Ты все-таки выяснил, - сказала Ольга. - Или догадался?
 - Догадался.
 - Хорошо. Что дальше?
 - В чем ты прокололась, Ольга?
 -  Я  пошла  на компромисс. Маленький компромисс с Тьмой. И  в  итоге  мы
проиграли.
 -  Мы  ли? Мы всегда уцелеем. Подладимся, подстроимся, вживемся. И  будем
вести прежнюю борьбу. Проигрывают только люди.
 -  Отступления  неизбежны,  -  Ольга легко  перехватила  двуручник  одной
рукой, взмахнула над головой. - Похожа я на вертолет на холостом ходу?
 -  Ты похожа на женщину, которая машет мечом. Ольга, неужели мы ничему не
учимся?
 - Учимся, еще как. В этот раз все будет иначе, Антон.
 - Новая революция?
 -Мы  и  той  не  хотели. Все должно было пройти почти  бескровно.  Ты  же
понимаешь: мы побеждаем лишь через людей. Через их просветление, через воз
вышение духа. Коммунизм был прекрасно рассчитанной системой, и только  моя
вина, что он не был реализован.
 - Ого! Почему ты еще не в сумраке, если это твоя вина?
 -  Да  потому,  что  все было согласовано. Каждый шаг одобрен.  Даже  тот
злосчастный компромисс, даже он казался допустимым.
 - И теперь новая попытка изменить людей?
 - Очередная.
 - Почему - здесь? - спросил я. - Почему опять у нас?
 - Где у нас?
 - В России! Сколько она еще должна вынести?
 - Сколько потребуется.
 - Так почему снова - у нас?
 Ольга  вздохнула,  легким движением отправила меч  в  ножны.  Вернула  на
стенд.
 -  Потому,  милый  мой  мальчик,  что на  этом  поле  еще  можно  чего-то
добиться.  Европа,  Северная  Америка - эти  страны  уже  отработаны.  Что
возможно - было опробовано. Кое-что и сейчас отрабатывается. Но они уже  в
дреме, они уже засыпают. Крепкий пенсионер в шортах и с видеокамерой - вот
что такое благополучные западные страны. А экспериментировать надо на моло
дых.  Россия, Азия, арабский мир - плацдармы сегодняшнего дня. И не  строй
возмущенною  лица, я родину люблю не меньше тебя! Я за нее  крови  пролила
больше, чем у тебя в жилах течет. Ты пойми, Антошка, поле боя - весь  мир.
Ты ведь знаешь это не хуже меня.
 - Боя с Тьмой, а не с людьми!
 -  Да,  с  Тьмой. Но победить мы сможем, лишь создав идеальное  общество.
Мир,  в  котором будут царствовать любовь, доброта, справедливость. Работа
Дозоров  - это ведь не отлов магов-психопатов на улицах и выдача  лицензий
вампирам. Все эти мелочи занимают время и силы, но они вторичны, как тепло
от  электрической  лампочки. Лампы должны светить, а не греть,  Мы  должны
менять  человеческий мир, а не ликвидировать мелкие прорывы  Тьмы.  Вот  -
цель. Вот - путь к победе!
 -Ольга, это я понимаю.
 -  Прекрасно! Тогда пойми и то, о чем прямо не говорят. Мы боремся тысячи
лет.  И  все  это время мы пытались переломить ход истории. Создать  новый
мир.
 - Дивный новый мир.
 -  Не  иронизируй.  Кое-чего  мы все-таки добились.  Через  кровь,  через
страдания  мир  нее же становится гуманнее. Но нужен настоящий,  подлинный
переворот.
 - Коммунизм был нашей идеей?
 -   Не   нашей,   но   мы   ее   поддержали.  Она   казалась   достаточно
привлекательной.
 - А что теперь?
 -  Ты  увидишь. - Ольга улыбнулась. Дружелюбно, искренне.  -  Антон,  все
будет хорошо. Верь мне.
 - Я должен знать.
 -  Нет.  Вот  это  как  раз не нужно. Ты можешь не  волноваться,  никаких
революций не планируется. Никаких лагерей, расстрелов, трибуналов.  Мы  не
повторим старых ошибок.
 - Зато наделаем новых.
 -  Антон!  -  Она  повысила голос. - Да в конце-то концов,  что  ты  себе
позволяешь?  У  нас прекрасные шансы победить. У нашей страны  -  получить
мир,  покой,  процветание! Встать во главе человечества. Преодолеть  Тьму.
Двенадцать  лет подготовки, Антон. И не только Гесер работал,  все  высшее
руководство.
 - Что?
 - Да. А ты думал, все делается наобум?
 Я был ошеломлен.
 - Вы следили за Светланой двенадцать лет?
 -  Конечно  же, нет! Была разработана новая социальная модель.  Проведены
испытания отдельных элементов плана. Даже я не в курсе всех деталей. С т