ю хотя бы видимость отпускного настроения перед лицом Гесера...
     В результате я вышел из дома за двадцать минут до назначенного шефом срока. Пришлось ловить машину, прощупывать линии вероятности - после чего подсказывать водителю те маршруты, на которых нас не ждали пробки.
     Водитель подсказки принимал неохотно, с глубоким сомнением.
     Зато мы не опоздали.
     Лифты не работали - парни в синих спецовках деловито грузили в них бумажные мешки с цементной смесью. Я пошел по лестнице и обнаружил, что на втором этаже нашего офиса идет ремонт. Рабочие обшивали стены листами гипсокартона, тут же суетились штукатуры, промазывая швы. Параллельно сооружали подвесной потолок, куда уже были упрятаны трубы кондиционирования.
     Настоял все-таки на своем наш завхоз, Виталий Маркович! Вынудил шефа раскошелиться на полноценный ремонт. И даже деньги где-то изыскал.
     Задержавшись на миг, я посмотрел на рабочих сквозь Сумрак. Люди. Не Иные. Как и следовало ожидать. Лишь у одного штукатура, совершенно неказистого на вид мужичка, аура показалась подозрительной. Но через секунду я понял, что он просто влюблен. В собственную жену! Надо же, не перевелись еще на свете хорошие люди!
     Третий и четвертый этажи уже были отремонтированы, и это окончательно привело меня в хорошее настроение. Наконец-то и в вычислительном центре будет прохладно. Пусть сейчас я появляюсь там не каждый день, но... На бегу я поздоровался с охранниками, явно поставленными здесь на время ремонта. Выскочил к кабинету Гесера - и наткнулся на Семена. Тот что-то серьезно и наставительно втолковывал Юле.
     Как летит время... Три года назад Юля была совсем еще девчонкой. Сейчас - молодая, красивая девушка. Подающая большие надежды волшебница, ее уже звали в европейский офис Ночного Дозора. Любят там прибирать к рукам талантливых и молодых - под разноязыкие возгласы о большом и общем деле...
     Но в этот раз номер не прошел. Гесер и Юльку отстоял, и пригрозил, что сам может рекрутировать европейскую молодежь.
     Интересно, чего в той ситуации хотела сама Юля.
     - Отозвали? - понимающе спросил Семен, едва увидев меня и прервав разговор. - Или отгулял свое?
     - И отгулял, и отозвали, - сказал я. - Что-то стряслось? Привет, Юлька.
     С Семеном мы почему-то никогда не здороваемся. Будто только что виделись. Да он и выглядит всегда одинаково - очень просто, небрежно одетый, с мятым лицом перебравшегося в город крестьянина.
     Сегодня, впрочем, Семен выглядел еще непритязательнее обычного.
     - Привет, Антон, - улыбнулась девушка. Лицо у нее было невеселым. Похоже, Семен проводил воспитательную работу - он на такие дела мастер.
     - Ничего не стряслось, - Семен покачал головой. - Тишь да гладь. На той неделе взяли двух ведьм, да и то по мелочи.
     - Ну и славно, - стараясь не замечать жалобный взгляд Юльки, сказал я. - Пойду к шефу.
     Семен кивнул и повернулся к девушке. Входя в приемную, я успел услышать:
     - Так вот, Юля, я шестьдесят лет тем же самым занимаюсь, но такой безответственности...
     Суров он. Но ругает только по делу, так что спасать Юльку от беседы я не собирался.
     В приемной, где теперь мягко шелестел кондиционер, а потолок был украшен крошечными лампочками галогеновой подсветки, сидела Лариса. Видимо, Галочка, секретарша Гесера, в отпуске, а дел у наших диспетчеров и впрямь немного.
     - Здравствуй, Антон, - поприветствовала меня Лариса. - Хорошо выглядишь.
     - Две недели на пляже, - гордо ответил я.
     Лариса покосилась на часы:
     - Велено тебя сразу впустить. Но у шефа еще посетители. Пойдешь?
     - Пойду, - решил я. - Зря, что ли, спешил.
     - К вам Городецкий, Борис Игнатьевич, - сказала Лариса в интерком. Кивнула мне:
     - Иди... ох, там жарко...
     За дверью Гесера и впрямь было жарко. Перед его столом маялись в креслах двое незнакомых мужчин средних лет - мысленно я окрестил их "Тонкий" и "Толстый". Потели, однако, оба.
     - И что мы наблюдаем? - укоризненно спросил их Гесер. Покосился на меня:
     - Проходи, Антон. Садись, я сейчас закончу...
     Тонкий и Толстый приободрились.
     - Какая-то бесталанная домохозяйка... извращая все факты... опошляя и упрощая... делает вас по всем статьям! В мировом масштабе!
     - Потому и делает, что опошляет и упрощает, - мрачно огрызнулся Толстый.
     - Вы велели, чтобы "все как есть", - подтвердил Тонкий. - Вот и результат, Пресветлый Гесер!
     Я посмотрел на визитеров Гесера сквозь Сумрак. Надо же! Опять - люди! И при этом знают имя и титул шефа! Да еще произносят с совершенно откровенным сарказмом! Конечно, бывают всякие обстоятельства, но чтобы сам Гесер открывался людям...
     - Хорошо, - кивнул Гесер. - Даю вам еще одну попытку. На этот раз работайте поодиночке.
     Тонкий и Толстый переглянулись.
     - Мы постараемся, - добродушно улыбаясь, сказал Толстый. - Вы же понимаете - мы добились определенных успехов...
     Гесер фыркнул. Будто получив невидимый сигнал, что разговор окончен, визитеры встали, за руку попрощались с шефом и вышли. В приемной Тонкий что-то весело и игриво сказал Ларисе - та засмеялась.
     - Люди? - осторожно спросил я.
     Гесер кивнул, неприязненно глядя на дверь. Вздохнул:
     - Люди, люди... Ладно, Городецкий. Садись.
     Я сел, а Гесер все не начинал разговор. Возился с бумагами, перебирал какие-то цветные гладко обкатанные стеклышки, наваленные в грубую глиняную миску. Очень хотелось посмотреть, амулеты это или просто стекляшки, но вольничать, сидя перед Гесером, я не рискнул.
     - Как отдохнул? - спросил Гесер, будто исчерпав все поводы оттягивать разговор.
     - Хорошо, - ответил я. - Без Светы, конечно, скучно. Но не тащить же Надюшку в испанское пекло. Не дело...
     - Не дело, - согласился Гесер. Я не знал, есть ли у Великого мага дети - такой информации не доверяют даже своим. Скорее всего, есть. Наверное, он способен испытывать что-то вроде отцовских чувств. - Антон, это ты позвонил Светлане?
     - Нет, - я покачал головой. - Она с вами связалась?
     Гесер кивнул. И вдруг его прорвало - он стукнул кулаком по столу и выпалил:
     - Да что она себе вообразила? Вначале дезертирует из Дозора...
     - Гесер, у нас у всех есть право уйти в отставку, - вставил я. Но Гесер и не подумал извиняться.
     - Дезертирует! Волшебница ее уровня себе не принадлежит! Не имеет право принадлежать! Если уж... если уж называется Светлой... Потом воспитывает дочь как человека!
     - Надя - человек, - сказал я, чувствуя, что тоже закипаю. - Станет ли она Иной - ей самой решать... Пресветлый Гесер!
     Шеф понял, что теперь и я на взводе. И тон сменил:
     - Ладно. Ваше право. Уклоняйтесь от борьбы, ломайте девчонке судьбу... Как будет угодно! Но откуда эта ненависть?
     - Что Света сказала? - спросил я.
     Гесер вздохнул:
     - Твоя жена позвонила мне. На номер телефона, который не имеет права знать...
     - Значит, и не знает, - вставил я.
     - И сказала, что я собираюсь тебя убить! Что я затеваю далеко идущий план по твоему физическому устранению!
     Секунду я смотрел в глаза Гесеру. Потом засмеялся.
     - Тебе смешно? - с мукой в голосе спросил Гесер. - Правда, смешно?
     - Гесер... - я с трудом задавил смех. - Простите. Можно говорить откровенно?
     - Уж изволь...
     - Вы самый большой интриган из тех, кого я знаю. Покруче Завулона. Макиавелли по сравнению с вами - щенок...
     - Макиавелли ты зря недооцениваешь, - буркнул Гесер. - Так, понял, я интриган. Дальше?
     - А дальше я уверен, что вы не собираетесь меня убивать. В критической ситуации, быть может, вы мной пожертвуете. Ради спасения соразмерно большого количества людей или Светлых Иных. Но чтобы так... планируя... интригуя... Не верю.
     - Спасибо, порадовал, - кивнул Гесер. Уязвил я его или нет - непонятно. - Тогда что Светлана себе в голову вбила? Ты извини, Антон... - Гесер вдруг замялся и даже отвел глаза. Но закончил:
     - Вы ребеночка не ждете? Еще одного?
     Я поперхнулся. Замотал головой:
     - Нет... вроде как нет... нет, она бы сказала!
     - Женщины иногда дуреют, когда ребенка ждут, - буркнул Гесер и снова принялся перебирать свои стекляшки. - Начинают всюду опасность видеть - ребенку, мужу, себе... Или, может, у нее сейчас... - но тут Великий маг совсем смутился и оборвал сам себя:
     - Ерунда... забудь. Съездил бы к жене в деревню, с девочкой поиграл, молочка попил парного...
     - У меня же отпуск завтра кончается, - напомнил я. Ох, что-то было неладно! - А я так понимаю, что работать предстоит уже сегодня?
     Гесер вытаращился на меня:
     - Антон! Какая работа? Светлана пятнадцать минут орала на меня! Будь она Темной - надо мной бы сейчас висело инферно! Все, работа отменяется. Я продлеваю тебе отпуск на неделю - и поезжай к жене, в деревню!
     У нас, в московском отделении, говорят: "Трех вещей не может сделать Светлый Иной: устроить свою личную жизнь, добиться счастья и мира на всей Земле и получить отгул у Гесера".
     Личной жизнью, если откровенно, я доволен. Теперь вот и неделю отпуска получил.
     Возможно, мир и счастье для всей Земли уже на подходе?
     - Ты не рад? - спросил Гесер.
     - Рад, - признался я. Нет, перспектива пропалывать грядки под бдительным взглядом тещи меня не вдохновляла. Зато - Света и Надя. Надя, Наденька, Надюшка. Чудо мое двухлетнее. Человек, человечек... Потенциально - Иная Великой силы. Такая Великая, что сам Гесер ей в подметки не годится... Я представил себе подошвы Надькиных сандаликов, к которым вместо подметок приколочен Великий Светлый маг Гесер, и ухмыльнулся.
     - Зайди в бухгалтерию, тебе премию выпишут... - продолжал Гесер, не подозревая, каким мысленным издевательствам я его подвергаю. - Формулировку сам придумай. Что-нибудь... за многолетний добросовестный труд...
     - Гесер, что там за работа была? - спросил я.
     Гесер замолчал и принялся буравить меня взглядом. Не добился результатов и сказал:
     - Когда я все расскажу, ты позвонишь Светлане. Прямо отсюда. И спросишь - соглашаться тебе или нет. Хорошо? Про отпуск тоже скажешь.
     - Что стряслось?
     Вместо ответа Гесер открыл стол, достал и протянул мне черную кожаную папку. От папки ощутимо пахло магией - тяжелой, боевой.
     - Открывай спокойно, на тебя допуск поставлен... - буркнул Гесер.
     Я открыл папку - не допущенный Иной или человек превратились бы после этого в горстку пепла. В папке лежало письмо. Один-единственный конверт.
     Адрес нашего офиса был аккуратно выклеен из газетных букв.
     Обратного адреса, разумеется, не было.
     - Буквы вырезаны из трех газет, - сказал Гесер. - "Правда", "Коммерсантъ" и "Аргументы и факты".
     - Оригинально, - признался я. - Можно открыть?
     - Открой, открой. Криминалисты уже все, что могли, с конвертом сделали. Отпечатков никаких, клей китайского производства в любом ларьке "Союзпечати" продается...
     - А бумага - туалетная! - в полном восторге воскликнул я, доставая из конверта листок. - Она хоть чистая?
     - К сожалению, - сказал Гесер. - Ни малейших следов органики. Обычный дешевый пипифакс. "Пятьдесят четыре метра" называется.
     На листочке туалетной бумаги, небрежно вырванном по перфорации, текст был выклеен теми же разномастными буквами. Точнее - целыми словами, лишь окончания иногда подбирались отдельно, без всякого уважения к шрифту:
     "НОЧНОму ДОЗОРу должно БЫТЬ ИНТЕРЕСНО, что ОДИН Иной РАСКРЫл одному человеку всю правду об ИНых и сейчас собирается сделать ЭТОГО ЧЕЛОВЕКа ИНЫМ. доброЖЕЛАТелЬ".
     Я бы засмеялся. Но почему-то не хотелось. Вместо этого я проницательно заметил:
     - Ночной Дозор - целыми словами написано... только окончания поменяли.
     - Была такая статья в "Аргументах и фактах", - пояснил Гесер. - Про пожар на телебашне. Называлась "НОЧНОЙ ДОЗОР НА ОСТАНКИНСКОЙ БАШНЕ".
     - Оригинально, - согласился я. От упоминания башни меня слегка передернуло. Не самое веселое было время... и не самые веселые приключения. Всю жизнь меня будет преследовать лицо Темного Иного, которого я в Сумраке сбросил с телебашни...
     - Не кисни, Антон. Ты все делал правильно, - сказал Гесер. - Давай к делу.
     - Давайте, Борис Игнатьевич, - старым "штатским" именем назвал я шефа. - Это что, всерьез?
     Гесер пожал плечами:
     - Магией от письма даже не пахнет. Либо его сочинял человек, либо способный Иной, умеющий подчищать свои следы. Если человек... значит, правда и впрямь раскрыта. Если Иной... то это совершенно безответственная провокация.
     - Никаких следов? - еще раз уточнил я.
     - Никаких. Единственная зацепка - почтовый штемпель, - Гесер поморщился. - Но тут очень сильно пахнет подставой...
     - Письмо из Кремля, что ли, отправлено? - развеселился я.
     - Почти. Ящик, куда опустили письмо, расположен на территории жилого комплекса "Ассоль".
     Высоченные дома с красными крышами - такие, без сомнения, одобрил бы товарищ Сталин - я видел. Но только со стороны.
     - Туда просто так не войдешь?
     - Не войдешь, - кивнул Гесер. - Так что, отправляя письмо из "Ассоли", после всех ухищрений с бумагой, клеем и буквами, неизвестный либо совершил грубейший промах...
     Я покачал головой.
     - Либо наводит нас на ложный след... - тут Гесер сделал паузу, бдительно наблюдая за моей реакцией.
     Я подумал. И снова покачал головой:
     - Очень наивно. Нет.
     - Либо "доброжелатель", - последнее слово Гесер произнес с откровенным сарказмом, - и впрямь хочет дать нам зацепку.
     - Зачем? - спросил я.
     - Письмо же он зачем-то отправил, - напомнил Гесер. - Как ты понимаешь, Антон, не реагировать на это письмо мы не можем. Исходить будем из худшего - существует Иной-предатель, способный раскрыть человечеству тайну нашего существования.
     - Да кто ему поверит?
     - Человеку - не поверят. А вот Иной способен продемонстрировать свои умения.
     Гесер был прав, разумеется. Но у меня не укладывалось в голове - кто и зачем может на такое пойти. Даже самый глупый и злобный Темный должен понимать, что начнется после открытия правды.
     Новая охота на ведьм, вот что.
     А на роль ведьм люди охотно назначат и Темных, и Светлых. Всех, в ком есть способности Иного...
     Включая Свету. Включая Надюшку.
     - Как можно "сделать этого человека Иным"? - спросил я. - Вампиризм?
     - Вампиры, оборотни... - Гесер развел руками. - Все, пожалуй. Инициация возможна на самых грубых, примитивных уровнях Темной силы, а расплачиваться придется утратой человеческой сущности. Инициировать человека в мага невозможно.
     - Надюшка... - прошептал я. - Вы ведь переписывали Светлане Книгу Судьбы!
     Гесер покачал головой:
     - Нет, Антон. Твоей дочери было суждено родиться Великой. Мы лишь уточнили знак. Избавились от элемента случайности...
     - Егор, - напомнил я. - Мальчик уже стал Темным Иным...
     - А ему мы стерли знак инициации. Дали шанс выбрать заново, - кивнул Гесер. - Антон, все вмешательства, на какие мы способны, связаны лишь с выбором - "Темный" - "Светлый". А вот выбирать "человек" или "Иной" нам не дано. Никому в этом мире не дано.
     - Значит, речь о вампирах, - сказал я. - Скажем, среди Темных завелся очередной влюбленный вампир...
     Гесер развел руками:
     - Возможно. Тогда все более или менее просто. Темные проверят свою нечисть, они не меньше нашего заинтересованы... Да, кстати. Они тоже получили такое письмо. Совершенно аналогичное. И отправлено из "Ассоли".
     - А Инквизиция не получила?
     - Ты становишься все проницательнее и проницательнее, - усмехнулся Гесер. - И они тоже. По почте. Из "Ассоли".
     Гесер явно на что-то намекал. Я подумал и сделал еще один проницательный вывод:
     - Значит, расследования ведут и оба Дозора, и Инквизиция?
     Во взгляде Гесера скользнуло разочарование:
     - Получается, что так. В частном порядке в случае необходимости раскрыться перед людьми возможно. Сам знаешь... - он кивнул в сторону двери, куда вышли его посетители. - Но это в частном порядке. С наложением соответственных магических ограничений. Здесь ситуация куда хуже. Похоже, что кто-то из Иных собирается торговать инициациями.
     Представив себе вампира, предлагающего свои услуги богатым новым русским, я улыбнулся. "А не хотите ли кровушки из народа попить по-настоящему, господин хороший?" Хотя... дело ведь не в крови. Даже самый слабый вампир или оборотень имеют Силу. Им не страшны болезни, они живут очень, очень долго. О физической силе тоже не стоит забывать - оборотень и Карелина поборет, и Тайсону морду набьет. Ну и тот самый "животный магнетизм", "зов", которым они обладают в полной мере. Любая женщина - твоя, только помани.
     Конечно, в реальности и вампиры, и оборотни скованы множеством ограничений. Даже посильнее, чем маги - их неуравновешенность того требует. Но разве новообращенный вампир это понимает?
     - Чему улыбаешься? - спросил Гесер.
     - Представил себе объявление в газете. "Превращу в вампира. Надежно, качественно, гарантия - сто лет. Цена договорная".
     Гесер кивнул:
     - Здравая мысль. Прикажу проверить газеты и сайты объявлений в Интернете.
     Я посмотрел на Гесера, но так и не понял, шутит он или говорит всерьез.
     - Мне кажется, что реальной опасности нет, - сказал я. - Скорее всего, какой-то чокнутый вампир решил заработать. Показал богатому человеку несколько трюков и предложил... э... укус.
     - Укуситься и забыться, - поддержал меня Гесер.
     Ободренный, я продолжил:
     - Кто-то... к примеру - жена этого человека, узнала об ужасном предложении! Пока муж колеблется, она решилась написать нам. В надежде, что мы устраним вампира и муж останется человеком. Отсюда и сочетание: вырезанные из газеты буквы и почтовое отделение в "Ассоли". Крик о помощи! Она не может сказать нам прямо, но буквально умоляет - спасите моего мужа!
     - Романтик, - неодобрительно сказал Гесер. - "Если вам дорога жизнь и рассудок, держитесь подальше от торфяных болот..." И - чик-чик буковки маникюрными ножничками из свежей "Правды"... Адреса она тоже из газет взяла?
     - Адрес Инквизиции! - воскликнул я, прозревая.
     - Вот теперь ты прав. Ты бы сумел отправить письмо в Инквизицию?
     Я молчал. Я был поставлен на подобающее место. И ведь Гесер в лоб мне сказал про письмо в Инквизицию!
     - В нашем Дозоре их почтовый адрес знаю только я. В Дневном Дозоре, полагаю, только Завулон. Что из этого получается, Городецкий?
     - Письмо отправили вы. Или Завулон.
     Гесер только фыркнул.
     - А Инквизиция сильно напряглась? - спросил я.
     - Напряглась - не то слово. Сама по себе попытка торговли инициациями их не волнует. Обычное дело Дозоров - выявить нарушителя, наказать, закрыть канал утечки. Тем более, что и мы, и Темные одинаково возмущены произошедшим... Но письмо в Инквизицию - вопрос особый. Их же немного, сам понимаешь. Если какая-то сторона нарушает Договор, Инквизиция встает на другую сторону, тем и удерживая равновесие. Это всех нас... дисциплинирует. Но, допустим, в недрах одного из Дозоров зреет план по достижению окончательной победы. Группа боевых магов, объединившись, способна в одну ночь перебить всех инквизиторов - в том случае, конечно, если они все про Инквизицию знают. Кто в ней служит, где живет, где хранят документы...
     - Письмо пришло в их главный офис? - уточнил я.
     - Да. И судя по тому, что через шесть часов офис был пуст, а в здании случился пожар - именно там Инквизиция хранила все свои архивы. Этого даже я не знал точно. В общем, отправив письмо Инквизиции, человек... или Иной... бросил им в лицо перчатку. Теперь Инквизиция будет за ним гоняться. Официальная версия - из-за нарушения секретности и попытки инициации человека. На самом деле - в страхе за собственную шкуру.
     - Никогда не думал, что им свойственно бояться за себя, - сказал я.
     Гесер кивнул:
     - Еще как свойственно, Антон. Вот тебе информация к размышлению... почему в Инквизиции не бывает предателей? К ним приходят и Темные, и Светлые. П