лянул  сквозь сумрак - и на самом горизонта обнаружил два пятнышка.
Оперативники мчались с такой скоростью, что  могли  быть  на  месте  минут
через пятнадцать.
  - Он даже адреса не спросил, - мрачно заметил я.
   -  Времени не  хотел  терять.  А  ты  не  почувствовал,  как  он   взял
координаты?
  - Нет.
  - Тренируйся больше, Антон.
  - Я не работаю в поле!
  - Теперь - работаешь. Пошли вниз. Зов мы услышим.
   Поднявшись  - местечко на лестнице и впрямь уже казалось насиженным   и
уютным, я побрел вниз. На душе был осадок - скверный, тоскливый.
  За спиной хлопнула дверь. Я обернулся.
  - Мне страшно, - сказал Егор без всяких церемоний.
  - Все в порядке, - я стал подниматься обратно. - Мы тебя охраняем.
   Он  кусал губы, смотрел то на меня, то на полумрак лестницы.   Впускать
меня в квартиру ему тоже не хотелось, но и одному оставаться  уже  сил  не
было.
   -  Мне кажется, на меня  смотрят,  -  сказал  он  наконец.  -  Это   вы
делаете?
  - Нет. Скорее всего - это вампирша.
  Мальчишка не вздрогнул. Ничего нового я ему не сообщил.
  - Как она нападет?
   - Войти в дверь без приглашения она не сможет. Особенность  вампиров, о
ней  сказки не врут. Тебе захочется выйти самому. Впрочем, ты уже   хочешь
выйти.
  - Я не выйду!
   -  Когда  она применит Зов - выйдешь. Будешь понимать, что  происходит,
но все равно выйдешь.
  - Вы... вы мне можете посоветовать? Что-нибудь?
  Егор сдался. Он хотел помощи, любой возможной помощи.
  - Могу. Доверься нам.
  Его колебания длились секунду.
   -  Входите, - Егор отступил от двери. - Только... сейчас мама придет  с
работы.
  - Ну и что?
  - Вы спрячетесь? Или что мне сказать?
  - Это ерунда, - отмахнулся я. - Но мне...
   Открылась  дверь соседней квартиры -  осторожненько  приоткрылась,   на
цепочке. Выглянуло морщинистое старушечье личико.
   Я  коснулся  ее сознания - легонько,  на  миг,  как  можно  осторожнее,
чтобы не повредить и без того расшатанный разум...
  - А, это ты... - старуха расплылась в улыбке. - Ты, ты...
  - Антон, - любезно подсказал я.
   -  Я уж думала, кто чужой ходит, -  снимая  цепочку,  и  выдвигаясь   в
подъезд сообщила бабулька. - Время-то такое, сплошные безобразия,  творят,
что хотят...
   -  Ничего,  - сказал  я.  -  Все  будет  хорошо.  Вы  лучше  посмотрите
телевизор, там сейчас новая серия идет.
   Старуха  закивала, и послав мне еще один дружелюбный взгляд укрылась  в
квартире.
  - Какая серия? - спросил Егор.
  Я пожал плечами:
  - Да не знаю. Какая-нибудь. Мало ли мыльных опер?
  - А откуда вы нашу соседку знаете?
  - Я? Ее? Да ниоткуда.
  Мальчик молчал.
   -  Вот так, - пояснил я. - Мы - Иные. А входить я не  буду,  мне   надо
сейчас уезжать.
  - Как?
   -   Тебя  будут  охранять  другие,  Егор.  И  не  беспокойся   -    они
профессионалы куда лучше меня.
   Я  глянул сквозь сумрак - два  ярких  оранжевых  огня  приближались   к
подъезду.
  - Я... я не хочу, - мальчишка сразу запаниковал. - Лучше вы!
  - Не могу. У меня другое задание.
   Внизу  в подъезде  хлопнула  дверь,  застучали  шаги.  Лифтом   боевики
пренебрегли.
   -  Я не хочу! - Егор схватился за дверь, будто решил закрыться. - Я  им
не верю!
   -  Или ты доверяешь всему Ночному Дозору, или не доверяешь  никому,   -
жестко отрезал я. - Мы не супермены-одиночки  в  красно-синих  плащах.  Мы
наемные работники. Полиция сумеречного мира. Мои  слова  -  слова  Ночного
Дозора.
  - А кто они? - мальчик уже сдавался. - Маги?
  - Да. Только узкоспециализированные.
  Внизу, на изгибе лестницы, появилась Тигренок.
   -  Привет, малыши! - жизнерадостно воскликнула девушка, одним   прыжком
/`%.$.+%" o пролет.
   Прыжок   был  нечеловеческий,   Егор   даже   съежился   и    отступил,
настороженно  глядя  на  Тигренка.  Я  покачал  головой  -  девушка   явно
балансировала на грани трансформации. Ей это нравилось, а сейчас к тому же
 имелись все основания порезвиться.
  - Как там? - спросил я.
  Тигренок шумно вздохнула, потом улыбнулась:
   -  Ой... весело. Все в панике. Иди, тебя ждут,  Антошка...  А  ты   мой
подопечный, да?
   Мальчишка   молчал,  разглядывая  ее.  Честно   говоря,   шеф    сделал
прекрасный выбор, послав на охрану именно Тигренка. Она внушала доверие  и
симпатию любому,  от  детей  до  стариков.  Говорят,  даже  темные  иногда
подкупались на ее поведение. Впрочем, они-то как раз были не правы...
  - Я не подопечный, - ответил, наконец, мальчик. - Меня Егор зовут.
   -  А  я Тигренок, - девушка уже вошла  в  квартиру,  дружелюбно  обняла
мальчишку за плечи. - Давай, показывай плацдарм! Начнем готовить оборону!
   Я  пошел вниз, на ходу качая головой. Минут через пять Тигренок   будет
демонстрировать мальчику, за что получила свое имя.
  - Привет, - буркнул идущий навстречу Медведь.
   -   Привет,  -  мы  обменялись  короткими   рукопожатиями.   Из    всех
сотрудников Дозора Медведь вызывал  у  меня  самые  странные  и  смешанные
эмоции.
   Медведь  был  чуть  выше  среднего  роста,  крепкий,  и  с   совершенно
непроницаемым лицом. Говорить много не любил, как  он  проводит  нерабочее
время, где живет - не знал  никто,  кроме,  разве  что,  Тигренка.  Ходили
слухи, что он был даже не магом, а оборотнем. Рассказывали, что вначале он
работал в Дневном  Дозоре,  а  потом,  во  время  какой-то  миссии,  вдруг
перекинулся на нашу сторону. Все  это  была  полнейшая  чушь, светлые   не
становятся темными,  а  темные  не  превращаются  в  светлых.  Но  что-то,
порождающее невольную оторопь, в Медведе крылось.
   -  Машина тебя  ждет,  -  не  останавливаясь,  сказал  оперативник.   -
Водитель - ас. Доедешь с ветерком.
   Медведь  чуть заикался, и потому строил короткие фразы. Он не   спешил,
Тигренок уже заступила на дежурство. А вот мне медлить не стоило.
  - Там тяжело? - ускоряя шаг спросил я. Сверху донеслось:
  - Там уже никак.
   Перепрыгивая через ступеньки, я выскочил из подъезда. Машина  и  впрямь
стояла  -  я  на   миг   залюбовался   ей,   приостановившись.   Роскошный
темно-багровый "БМВ" последней модели, с небрежно  прилепленной  на  крыше
мигалкой. Обе  дверцы  со  стороны  подъезда  были  открыты,  водитель,  у
которого  под  полой  пиджака   угадывалась   кобура,   торопливо   курил,
высунувшись из машины. У задней дверцы  стоял  совершенно  монументального
вида немолодой мужчина, в  очень  дорогом  костюме,  на  лацкане  которого
блестел депутатский значок, в  расстегнутом  пальто.  Мужчина  говорил  по
сотовому:
   -  Да  кто он такой? Когда смогу  -  приеду!  Что?  Какие,  твою  мать,
девки? Умом тронулся? Шагу ступить сами не можете?
   Покосившись на меня, депутат не прощаясь прервал разговор и   полез   в
машину. Водитель жадно затянулся, откинул сигарету и  схватился  за  руль.
Мотор мягко завыл, я едва успел сесть  на  переднее  сиденье,  как  машина
тронулась. По дверце со скрипом прошлись обледенелые ветки.
   -  Ослеп,  что ли? - рявкнул депутат на шофера, хотя вина в случившемся
была лишь моя. Но стоило  хозяину  машины  повернуться  ко  мне,  как  тон
изменился: - В Перово тебя?
   Еще  ни разу меня не подвозили представители власти. Да еще, ко  всему,
не то милицейские чины, не то бандитские авторитеты. Умом я  понимал,  что
перед возможностями дозорного все едино, но экспериментировать никогда  не
пытался.
  - Да, туда же, откуда ребята приехали. И побыстрее бы...
  - Слышишь, Володька? - обратился депутат к водителю. - Жми!
   Володька поднажал. Да так резво, что мне стало не по себе, и я глянул в
сумрак - доедем ли вообще?
   Выходило,  что доедем. Но не  только  из-за  мастерства  водителя   или
коэффициента  удачи,  у  меня,  как  у  любого   дозорного,   искусственно
повышенного. Похоже было, что  кто-то  прошелся  по  вероятностному  полю,
"kg(i o оттуда все аварии, пробки и слишком уж ревностных гаишников.
  В нашем отделе такое мог сотворить лишь сам шеф. Вот только зачем?
   - Мне тоже жутковато... - шепнула с плеча невидимая птица. - Когда мы с
графом...
  Она замолкла, будто поймав себя на излишней откровенности.
   Машина  прошла перекресток на  красный  свет,  по  немыслимой   кривой,
увертываясь от легковушек и каких-то фургонов. С остановки кто-то  показал
в нашу сторону рукой.
   -   Глотнешь?  -  дружелюбно  вопросил  депутат.  Протянул    маленькую
бутылочку "Реми Мартен" и пластиковый одноразовый стаканчик. Это выглядело
настолько смешно, что я не колеблясь налил себе тридцать  грамм.  Даже  на
такой  скорости  и  на  разбитой  дороге  машина  шла  мягко,  коньяк   не
расплескивался.
  Я вернул бутылку, кивнул, вытянул из кармана наушники плеера,  надел,
 включил диск. Выпала старая-престарая песня "Воскресенья", моя любимая.

     Тот городок был мал как детская игрушка,
     Не знал он с давних пор болезней и нашествий.
     На башне крепостной ржавела молча пушка
     И стороной ушли маршруты путешествий...
     И так за годом год, без праздников и будней -
     Весь город спал.
     Во сне он видел земли городов безлюдных
     И мертвых скал...

   Мы  вышли на трассу. Машина все наращивала скорость, я еще никогда   не
ездил в Москве так  быстро.  Да  и  не  только  в  Москве...  Если  бы  не
вычищенное вероятностное поле - заставил бы сбросить ход, а так  -  просто
 страшновато.

     Среди холодных скал музыка звучала
     А город спал...
     Куда она звала? Кого она искала?
     Никто не знал...

   Я   невольно  вспомнил  о  том,  что  Романов  -  сам   Иной.    Только
неинициированный. Его заметили слишком поздно... предложение было сделано,
но он отказался.
  Это тоже выбор.
  Интересно, как часто он слышал эту музыку в ночи?

     Кто в духоте ночной не закрывал окна -
     Того уж нет.
     Ушли искать страну, где жизнью жизнь полна
     За песней вслед...

   -  Еще хочешь? - депутат был самой благожелательностью. Интересно,  что
ему внушили Медведь и Тигренок? Что я - его лучший  друг?  Что  он  -  мой
вечный должник? Что я - внебрачный, но любимейший сын президента?
   Какая  ерунда все это.  Существуют  сотни  способов  вызвать  в   людях
доверие, симпатию и желание помочь. У Света есть свои методы, жаль только,
что и у Тьмы их немало. Ерунда это.
  Вопрос в другом - зачем же я потребовался шефу?

                                                              ГЛАВА ШЕСТАЯ

   У  дороги  меня ждал Илья. Стоял, засунув руки в карманы, с отвращением
глядя в небо, сыплющее мелким снежком.
   -  Долго, - только и сказал он,  когда  я,  за  руку  распрощавшись   с
депутатом, выбрался из машины. - Шеф заждался.
  - Что тут происходит?
  Илья ухмыльнулся. Но обычной жизнерадостности в этой улыбке не было.
  - Сейчас увидишь... идем.
   Мы  зашагали  по утоптанной дорожке, обгоняя бредущих  от  супермаркета
женщин с сумками. Как странно, супермаркеты у нас  появились,  совсем  как
- ab.oi(%. А вот походка у людей осталась прежней, словно они  только  что
отстояли часовую очередь за синими куриными трупиками...
  - Далеко? - спросил я.
  - Было бы далеко, взяли бы машину.
  - А что наш сексуальный гигант? Не справился?
  - Игнат старался, - только и ответил Илья.
   Почему-то  я испытал короткое и мстительное удовольствие, будто  провал
красавца Игната был в моих интересах. Обычно, если требовало  задание,  он
оказывался в чужой постели через час-другой после получения задания.
  - Шеф объявил готовность к эвакуации, - вдруг сказал Илья.
  - Что?
   -   Полная  готовность.  Если  воронка  не  стабилизируется,  то   Иные
покидают Москву.
   Он  шел впереди, и я не мог  заглянуть  в  глаза.  Но  зачем  бы   Илье
врать...
  - А воронка по-прежнему... - начал я. И замолчал. Я увидел.
   Впереди,  над унылой девятиэтажкой, на  фоне  темного  снежного   неба,
медленно вращался черный смерч
   Его  уже нельзя было назвать воронкой или  вихрем.  Именно  смерч.   Он
тянулся не из этого здания, а из следующего, еще скрытого. И учитывая угол
темного конуса - смерч шел почти от самой земли.
  - Дьявол... - прошептал я.
  - Не накликай! - оборвал Илья. - Вполне пролезет.
  - В ней метров тридцать...
  - Тридцать два. И продолжает расти.
   Я  торопливо посмотрел на свое плечо - и увидел Ольгу.  Она  вышла   из
сумрака.
  Вы когда-нибудь видели испуганную птицу? Испуганную по-человечьи?
   Сова  казалась взъерошенной. Неужели перья могут вставать дыбом?  Глаза
горели  желто-оранжевым,  янтарным  огнем.  Моя  несчастная  куртка   была
изодрана на плече в мелкую лапшу, а когти все  скребли  и  скребли,  будто
намеревались добраться до тела.
  - Ольга!
  Илья обернулся, кивнул:
  - Вот-вот... Шеф говорит, что в Хиросиме воронка была ниже.
   Сова  взмахнула крыльями, взмыла в  воздух  -  беззвучно,  плавно.   За
спиной  вскрикнула  женщина  -  я  обернулся,  увидел  растерянное   лицо,
изумленные глаза, провожающие птицу.
   -  Ворона летит, - негромко, вполоборота глянув  на  женщину,   сообщил
Илья.  Реакция  у  него  была  куда  быстрее  моей.  Через  миг  случайная
свидетельница уже обогнала нас, что-то недовольно ворча об узкой тропинке,
и любителях заслонять дорогу.
  - Быстро растет? - кивнув на смерч, спросил я.
   -  Рывками. Но сейчас идет стабилизация. Шеф вовремя  отозвал   Игната.
Пошли...
   Сова,  по широкому кругу обогнув смерч, снизилась и полетела над  нами.
Какое-то самообладание Ольга сохранила, но неосторожный выход  из  сумрака
явно показывал ее растерянность.
  - А что он натворил?
   -  Да  ничего... кроме излишней  самоуверенности.  Завязал  знакомство.
Стал форсировать, и добился роста воронки... да еще какого роста.
   -  Не понимаю, - растерянно сказал я. -  Такой  рост  может  идти   при
энергичном подпитывании со стороны мага, вызвавшего инферно...
   -  О  чем и речь. Кто-то отследил Игната, и подбросил в топку  уголька.
Сюда...
   Мы  вошли в подъезд того здания, что заслоняло нас от  вихря.  Сова   в
последний  миг  влетела  следом.  Я  недоуменно  посмотрел  на  Илью,   но
спрашивать ничего не стал. Впрочем, тут же стало ясно, зачем мы здесь.
   На  первом этаже, в одной из квартир, был развернут оперативный   штаб.
Могучая стальная дверь, в человеческом мире  прочно  закрытая,  в  сумраке
была распахнута настежь. Илья не останавливаясь нырнул в сумрак и  прошел,
я несколько секунд провозился, поднимая свою тень, и последовал за ним.
   Большая  квартира - комнаты четыре, все очень уютно. При этом -  шумно,
жарко и накурено.
   Здесь  было больше двадцати Иных. И  оперативники,  и  мы,   конторские
*`kak. На мой приход даже внимания не обратили, на  Ольгу  поглядывали.  Я
понял, что старые работники Дозора ее знают, но никто  даже  не  попытался
поздороваться или улыбнуться белой сове.
  Что же ты натворила?
   -  В спальню, шеф там, - бросил Илья,  сам  сворачивая  на  кухню.   На
кухне гремели бокалами. Может быть пили чай, а может быть и чего покрепче.
Бросив беглый взгляд, я убедился, что прав. Игната отпаивали коньяком. Наш
сексуальный террорист выглядел совершенно убитым и  раздавленным,  на  его
долю давно не доставалось таких неудач.
  Я прошел дальше, толкнул первую попавшуюся дверь, заглянул.
   Это  была детская. На маленькой кровати  спал  ребенок  лет  пяти,   на
ковре рядом -  его  родители  и  девочка-подросток.  Все  понятно.  Хозяев
квартиры погрузили в сладкий и здоровый сон, чтобы не мешались под ногами.
 Можно  было развернуть весь штаб в сумеречном пространстве,  но  к   чему
зря тратить силы?
  Меня похлопали по плечу. Я обернулся - это оказался Семен.
  - Шеф - там, - коротко сообщил он. - Давай...
  Похоже, все в курсе, что меня ждут.
  Я вошел в другую комнату и на миг оторопел.
   Нет ничего нелепее, чем оперативный штаб Ночного Дозора,  развернутый в
жилой квартире.
   Над  туалетным столиком, обильно заставленным косметикой и   заваленным
бижутерией, висел магический шар средних размеров. Шар транслировал вид на
вихрь сверху. Рядом на пуфике сидела Лена, наш лучший оператор, молчаливая
и сосредоточенная. Глаза у нее были закрыты, но  при  моем  появлении  она
чуть приподняла руку в приветствии.
   Ладно,   это  дело  обычное.  Оператор  шара  видит   пространство    в
комплексе, от него невозможно укрыться.
   На  кровати, обложившись подушками, полулежал шеф. Был  он  в   пестром
халате, мягких восточных туфлях и  тюбетейке.  Сладкий  дымок  переносного
кальяна наполнял помещение. Белая сова сидела перед ним, судя по всему они
общались невербально.
   Тоже   нормальное  дело.  В  минуты  особого  напряжения  шеф    всегда
обращается к привычкам, перенятым в Средней Азии. Он там работал на рубеже
девятнадцатого-двадцатого века, маскируясь вначале под муфтия, потом - под
предводителя басмачей, затем - под красного комиссара, а под конец  -  лет
десять прослужил секретарем райкома.
   У  окна стояли Данила и Фарид. Даже моих способностей  хватало,   чтобы
заметить пурпурное мерцание магических жезлов, спрятанных в рукавах.
   Вполне  заурядная  раскладка.  Без  охраны  в  такие  минуты  штаб   не
оставляют. Данила и Фарид бойцы  не  самые  сильные,  но  опытные,  а  это
зачастую куда важнее грубой силы.
  Но вот как относиться к еще одному Иному, находящемуся в комнате?
   Он  сидел в уголке, на  корточках,  скромно  и  незаметно.  Худой   как
щепка, щеки впалые, черные волосы коротко, по-военному  пострижены,  глаза
большие, печальные. Возраст совсем непонятен, может тридцать лет, а  может
и  триста.  Темная  одежда:  свободный  костюм  и  серая  рубашка,  хорошо
гармонировали с обликом. Человек, наверное, принял бы незнакомца за  члена
маленькой секты. И в чем-то был бы прав.
   Это  был  Темный Маг. Причем маг высочайшего уровня, когда он  вскользь
глянул на меня, я почувствовал, как  скорлупа  защиты  -  не  мной,  между
прочим, поставленная! - затрещала и начала прогибаться.
   Я  невольно сделал шаг назад. Но маг уже опустил глаза в  пол,   словно
показывая - зондирование было случайным, мимолетным...
  - Борис Игнатьевич, - я почувствовал, что голос мой слегка хрипит.
   Шеф  коротко кивнул, потом повернулся к Темному  Магу.  Тот  сразу   же
уставился на шефа.
  - Выдай ему амулет, - отрывисто велел шеф.
   Голос  темного оказался грустным и тихим, как у человека,   удрученного
всеми бедами мира сразу:
  - Я не делаю ничего запрещенного Договором...
  - И я не делаю. Мои сотрудники должны быть иммунны к наблюдателям.
   Вот  как! В нашем штабе - наблюдатель со стороны Темных. Значит,  рядом
развернут полевой штаб Дневного Дозора, и там сидит кто-то из наших.
   Темный  маг опустил руку в  карман  пиджака,  порылся,  достал   резной
*.abo-.) медальончик на медной цепочке. Протянул мне.
  - Бросай, - сказал я.
   Маг   слегка   улыбнулся,  все  так  же  меланхолично  и  сочувственно,
взмахнул рукой. Я поймал медальон. Шеф одобрительно кивнул.
  - Имя? - спросил я.
  - Завулон.
   Я  не слышал раньше этого имени. Либо он был не слишком известен,  либо
стоял у самых верхов Дневного Дозора.
   -  Завулон... - повторил я, посмотрев на амулет. - У тебя  нет   больше
власти надо мной.
   Медальон  потеплел в  ладони.  Я  надел  его  поверх  рубашки,   кивнул
темному магу и подошел к шефу.
   -  Такие дела, Антон, - сказал шеф, чуть неразборчиво, не выпуская   из
губ мундштук кальяна. - Такие дела. Видишь?
  Посмотрев в окно я кивнул.
   Черный  вихрь вырастал из такой же девятиэтажки, как та, в которой   мы
находились. Тонкий гибкий черенок вихря кончался где-то на уровне  первого
этажа, и потянувшись сквозь сумрак, я смог точно локализовать квартиру.
   -  Как это могло случиться? - спросил я. - Борис Игнатьевич, это   ведь
уже не кирпич на голову... и не взрыв газа в подъезде...
   -  Мы  делаем все, что можем, - шеф будто счел нужным отчитаться передо
мной. - Все ракетные шахты под нашим контролем, то же самое уже сделано  в
Америке и Франции, заканчивается работа в  Китае.  Труднее  с  тактическим
ядерным оружием. Никак