?  -  спросил вампир.  Игорь  покачал
головой.
    - Трибунал понимает всю важность данного разбирательства, - сказал
Витезслав. -  Несмотря  на  то,  что ни  одна  из  сторон  не  привела
доказательств,  Инквизиция   считает   важным   определить   истинного
виновника. Поэтому...
    Эдгар вдруг  увидел, что  Завулон меняется  в лице.  Застывает  на
половине грустной улыбки.
    - Поэтому Инквизиция продолжает опрос свидетелей. Алиса  Донникова
будет подвергнута временному ревоплощению.
    - Я протестую! - Завулон  поднялся. - Данное дело не  представляет
такой важности, чтобы тревожить покой ушедших!
    - Протест  отклонен. Инквизиция  просит Анну  Лемешеву,  прибывшую
сюда по  указанию  Инквизиции, пройти  в  центр зала.  Ее  тело  будет
использовано для временного воплощения Алисы Донниковой.
    Лемешева завизжала. Но уже через мгновение ее, слабо  дергающуюся,
вели в центр два младших Инквизитора-конвоира.
    - Все энергетические  затраты данного процесса  будут отнесены  на
счет Ночного Дозора Москвы и  возмещению не подлежат при любом  исходе
процесса, -  продолжил  Витезслав.  - Великий  маг  Гесер,  вы  имеете
требуемый запас Силы?
    - Да. - Гесер поднялся. - Имею. Эдгар почувствовал, что совершенно
теряет нить событий.  Да что  же в нем  такого важного,  в этом  Игоре
Теплове, что ради  него Завулон  жертвует любовницей,  а Гесер  отдает
чудовищное количество Силы?
    - Провести  ревоплощение,  -  сказал Витезслав.  -  Любая  попытка
противодействия карается мгновенной и окончательной смертью. Несколько
магов-Инквизиторов выдвинулись чуть вперед, а Гесер вздохнул и  шагнул
к Лемешевой. Та взвизгнула снова - и замолчала, остекленевшими глазами
глядя на Светлого мага.
    А потом Эдгару пришлось зажмуриться.
    В центре зала бушевала такая  чудовищная энергия, что смотреть  он
просто не  мог.  Он чувствовал,  как  Инквизиторы воздвигают  один  за
другим магические барьеры вокруг  Гесера и Лемешевой. Чувствовал,  как
барьеры рушатся под напором  немыслимой Силы. Как вздрагивает  сумрак,
раздираемый насквозь, сквозь все слои, которые были Эдгару известны, и
сквозь те,  про которые  он  даже не  подозревал. Если  это  временное
ревоплощение, так что же произошло бы при постоянном?
    Буря стихла. Гесер медленно отступил назад.
    И в центре зала остались трое - Инквизитор Витезслав, Светлый  маг
Игорь Теплов и Темная ведьма Алиса Донникова.
    Дергающаяся, кашляющая, хватающаяся за горло Алиса.
    Эдгара передернуло.  Он  не знал,  что  бывает с  Иными  там...  в
сумраке. Да  и  не  хотел  бы знать,  если  честно.  Но  сейчас  Алиса
приходила  в  себя  в  тот  миг,  когда  закончилось  ее  человеческое
существование. Оживала с раздираемыми болью легкими, еще  захлебываясь
морской водой, отчаянно пытаясь выбиться из-под пресса, обрушенного на
нее Тепловым.
    - Алиса Донникова,  - произнес  вампир. Даже его  голос дрогнул  -
нечастой процедурой было временное ревоплощение, совсем нечастой...  -
Вы  подвергнуты  временному  ревоплощению  и  находитесь  в  помещении
Европейского Трибунала Инквизиции в Праге. Вам понятны мои слова?
    Алиса Донникова,  выпрямившись, уже  сдерживая хрип,  смотрела  на
Игоря Теплова. Только на него.
    - Вам понятны мои слова? - повторил Витезслав.
    - Почему... в Праге? - спросила Алиса. Она дышала часто и глубоко,
словно  никак  не  могла  надышаться   -  даже  этим  сырым   воздухом
подземелья...
    - Это  не  важно,  Алиса  Донникова. Вы  вызваны  в  наш  мир  как
свидетель. От ваших слов зависит очень многое.
    - Я... могу здесь остаться? Снова? Насовсем? - спросила Алиса.
    Но смотрела она только на Игоря.
    - Нет,  -  честно ответил  Инквизитор.  - Вы  будете  отвечать  на
вопросы добровольно?
    Алиса встряхнула головой. С какой-то отчаянной гордостью.
    - Да. Буду,  Инквизитор. Спрашивайте.  Но смотрела  она только  на
Игоря.
    - Вопросы  касаются вашей  дуэли  с присутствующим  здесь  Светлым
магом Игорем Тепловым. Был  ли вызов вас на  дуэль произведен по  всем
правилам?
    - Да.
    - Была ли вам дана возможность отказаться от дуэли и уйти?
    - Да.
    - Скажите, Алиса, вы обвиняете Игоря Теплова в своей смерти?
    Алиса  улыбнулась.   Взмахнула  рукой   -  не   оборачиваясь,   но
безошибочно указывая на Завулона.
    - Нет.
    Смотрела она только на Игоря.
    - Вы не имеете претензий к своему... противнику?
    Она лишь покачала головой.
    - Алиса Донникова, вы можете обвинить кого-либо из  присутствующих
в провоцировании тех печальных событий, что привели к вашей гибели?
    - Завулон,  -  абсолютно  равнодушно  сказала  Алиса.  -  Это  его
операция.
    -  Трусливая  дура!  -  крикнул  Завулон.  -  Тебя  все  равно  не
ревоплотят! Что же ты делаешь, ведьма!
    И только тогда Алиса Донникова  повернулась к Завулону. На миг.  И
под ее взглядом глава Темных замолчал.
    - Завулон, ты не  забыл, что сказал мне,  когда я призывала  тебя,
захлебываясь водой?
    - Глупая мстительная дурочка, - уже спокойнее сказал Завулон.
    Алиса покачала головой.  Снова посмотрела на  Игоря. Как-то  очень
насмешливо произнесла:
    - При чем здесь месть... Любовь - это тоже великая сила, Завулон.
    - Инквизиция не имеет больше вопросов, - быстро сказал  Витезслав.
- Господа... я считаю,  что длить дальше  эту сцену... это  недостойно
Иных. С Игоря Теплова снимаются обвинения в нарушении Договора.  Алиса
Донникова может... может... вернуться обратно.
    Эдгар  как  во  сне  видел  поднявшегося  Гесера.  Торжествующего,
победившего Гесера. И сгорбившегося на скамье Завулона... побежденного
Завулона.
    Лишь когда лица Великих Магов  вновь дрогнули в растерянности,  он
посмотрел на центр зала.
    Алиса  Донникова  исчезала.  Ее   тело  менялось,  таяло,   легкой
бесплотной тенью погружаясь в сумрак. Упавшая на четвереньки  Лемешева
торопливо отползала к ногам Завулона.
    Но исчезал и Игорь Теплев.
    Уходил в сумрак.
    Эдгар не врал. Он действительно впервые видел, как  развоплощается
Светлый маг. Добровольно. Без всяких схваток, криков, без потоков Сил.

    Лишь на миг  Игорь Теплов, уже  почти превратившийся в  бесплотную
тень, повернулся, посмотрел на своих товарищей. Кажется - виновато.  А
так - он смотрел лишь на Алису.
    И исчез.
    Сумрак сомкнулся. Воздух  в зале  был выморожен,  по стенам  осели
белые щетки инея,  будто траурной каймой  вычертив помещение. На  лицо
Завулона медленно возвращалась торжествующая улыбка. Гесер смотрел  на
опустевший решетчатый круг тоскливо и грустно.
    - Ну? - закричал Завулон. - Ну?  И что? Где твой пестун? Где  тот,
единственный, кто способен был воспитать мессию Света?
    Он засмеялся,  похлопал по  голове стоящую  перед ним  на  коленях
Лемешеву. Сказал, уже обращаясь к Инквизиции:
    -  Да,  действительно,  это  была  операция  Дневного  Дозора.  Не
выходящая за рамки  Договора. Размен  двух равноценных  фигур -  Алиса
Донникова за Игоря Теплова. К нам больше нет претензий?
    - К вам нет претензий  со стороны Инквизиции... - медленно  сказал
вампир.  Потер  лицо   ладонью.  -   Учитывая  все   обстоятельства...
Инквизиция рассмотрит вопрос о досрочном восстановлении Силы Светланой
Назаровой. Но это... потом. Все... все могут покинуть зал.
    Первой со  своего места  поднялась Светлана.  Подошла к  Завулону.
Постояла секунду, глядя ему  в лицо. Эдгар  вдруг понял, с  замиранием
сердца, что сейчас волшебница ударит мага.
    Но она лишь что-то сказала ему. Развернулась и резко вышла.
    Эдгар на негнущихся ногах отошел от конторки. Едва не наткнулся на
Гесера - задумчивого, подавленного, погруженного  в свои мысли. И  тут
же, оттолкнув его, к Гесеру подскочил Антон. Воскликнул:
    - Так что  же... Дочь  Светланы может быть  Иной, но  при этом  не
вырасти мессией Света?
    Гесер кивнул.
    - Почему? - тупо спросил Антон. - Но ведь Светлана сама...
    - Быть Великой Волшебницей и воспитать Великую Волшебницу - совсем
разные вещи...  - устало  сказал Гесер.  - Увы.  Я... пока  я не  вижу
фигуры, равноценной Игорю. Я... я не знал, что он настолько любит  эту
ведьму! Я бы искал другой путь.
    - Чья это будет дочь? -опросил вдруг Антон. - Светланы и...
    Гесер вдруг раздраженно посмотрел на Антона:
    - Чья? Если не будешь стоять как дурак, пялясь на старого  идиота,
а догонишь свою женщину - то твоя!
    Антон слабо кивнул.  И бросился  из зала прочь.  Эдгар тоже  хотел
задать  Гесеру  пару  вопросов...  но  он  поймал  взгляд  Светлого  и
предпочел не рисковать.  Повернулся, шагнул на  серый мрамор пола,  на
узкий клинышек Инквизиции, пытающийся рассечь черную и белую  половины
зала.
    Инквизиторы уже стягивали плащи. Один из них небрежно бросил  свой
на руки Витезславу, открыл портал - и исчез. Остальные уходили обычным
путем, в дверь.
    Вампир посмотрел на Эдгара. Спросил:
    - Хочешь примерить?
    - Не знаю, пойдет ли фасон, - тихо ответил Эдгар.
    - Кто знает. Но попробовать стоит. Или ты собираешься вернуться  в
Москву?
    Эдгар осторожно принял из его рук скомканную серую ткань.  Неловко
спросил:
    - Простите... а что сказала Светлана Завулону?
    - Инквизитору надо иметь хороший слух. - На лице вампира появилась
кривая ухмылка. -  Да почти  ничего. Я  бы назвал  это проклятием,  но
Светлые и проклинать-то не умеют... Она сказала: "Пусть никто  никогда
не полюбит тебя".
    Эдгар кивнул. Пожал плечами и сказал:
    - А ему это и не нужно.


    1 Гесер  имеет в  виду операцию  Ночного Дозора  Москвы,  подробно
описанную в истории  третьей "Исключительно для  своих" книги  "Ночной
Дозор".

    2 События, связанные с Максимом, отражены в истории второй,  "Свой
среди своих", книги "Ночной Дозор".

    В книге использованы фрагменты из песен Владимира Высоцкого,  Юлия
Буркина, Кипелова, групп "Ария", "Воскресение" и "Наутилус Помпилиус".

    Москва-Николаев-Лазурное Июнь-октябрь 1999г.




                                                         СЕРГЕЙ ЛУКЬЯНЕНКО
                                                              НОЧНОЙ ДОЗОР

     Данный текст одобрен к распространению как способствующий делу Света.
                                                             Ночной Дозор.

      Данный текст одобрен к распространению как способствующий делу Тьмы.
                                                            Дневной Дозор.

                                               ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ. СВОЯ СУДЬБА

                                                                    ПРОЛОГ

   Эскалатор  полз  медленно,  натужно.  Старая   станция,    ничего    не
поделаешь. Зато ветер гулял  в  бетонной  трубе  вовсю  -  трепал  волосы,
оттягивал капюшон, забирался под шарф, толкал вниз.
  Ветер не хотел, чтобы Егор поднимался.
  Ветер просил вернуться.
   Удивительно - но никто вокруг, казалось, не замечал ветра.  Людей  было
немного - к полуночи станция пустела. Несколько человек  ехало  навстречу,
на лестнице с Егором тоже почти никого: один впереди, двое или трое сзади.
И все.
  Разве что еще - ветер.
   Егор  засунул руки в карманы, покосился назад. Уже минуты две, едва  он
вышел из поезда, его  не  оставляло  ощущение  чужого  взгляда.  Почему-то
совсем не страшное, скорее - завораживающее, резкое, как укол.
   В  самом начале эскалатора, едва начиная подъем - мужчина в форме.   Не
милиционер, военный. Дальше женщина -  с  сонным  малышом,  держащимся  за
руку. Еще один мужчина, молодой, в яркой оранжевой куртке, с плеером.  Он,
казалось, тоже спал на ходу.
   Ничего  подозрительного. Даже для мальчишки,  который  слишком   поздно
возвращается домой. Егор  снова  посмотрел  вверх  -  увидел  милиционера,
привалившегося к блестящим поручням, уныло  высматривающего  среди  редких
пассажиров легкую добычу.
  Ничего страшного.
   Ветер  толкнул Егора последний раз и стих - будто смирился, понял,  что
бороться  бесполезно.  Мальчик  еще  раз  глянул  назад  -  и  побежал  по
сминающимся под ногами ступенькам. Надо было спешить. Непонятно почему, но
надо. Его еще раз кольнуло  -  бессмысленно  и  тревожно,  по  шее  прошел
холодок.
  Это все ветер.
   Егор  выскочил в полуоткрытые двери, и пронизывающий холод навалился  с
новой силой. Волосы, еще мокрые после бассейна - сушилка снова не работала
-  мгновенно  стали   ледяными.   Егор   надвинул   капюшон   глубже,   не
останавливаясь проскочил мимо ларьков, нырнул в  переход.  На  поверхности
людей было куда больше, но тревога не проходила. Он даже  обернулся  -  не
замедляя шаг - но никто за ним  не  следовал.  Женщина  с  малышом  шла  к
трамвайной остановке, мужчина с плеером остановился возле  ларька,  изучая
бутылки, военный вообще еще не вышел из метро.
   Мальчик  шел по переходу,  все  убыстряя  и  убыстряя  шаг.   Откуда-то
лилась музыка - тихая, едва слышная, но удивительно приятная. Тонкое пение
флейты, шелест гитарных струн, перезвон ксилофона.  Музыка  звала,  музыка
торопила.  Егор  увернулся  от  спешащей   навстречу   компании,   обогнал
плетущегося еле-еле пьяненького и веселого мужичка. Из головы будто выдуло
все мысли, он уже почти бежал.
  Музыка звала.
   В  нее уже вплетались слова... пока невнятные, слишком тихие, но  такие
манящие. Егор выскочил из перехода, на миг  остановился,  глотая  холодный
воздух. К остановке как раз подкатывал  троллейбус.  Можно  было  проехать
одну остановку, почти до самого дома...
   Медленно,  словно внезапно онемели ноги, мальчик пошел к   троллейбусу.
Несколько секунд тот ждал с открытыми дверями, потом  створки  сошлись,  и
машина отъехала от остановки. Егор вяло смотрел вслед - музыка становилась
все громче, заполняла  весь  мир,  от  полукружья  высотной  гостиницы  до
видневшегося невдалеке "коробка на ножках" - его дома.  Музыка  предлагала
($b( пешком. По ярко освещенному проспекту, где  до  сих  пор  шло  немало
людей. Всего-то пять минут до подъезда.
  А до музыки - еще меньше...
   Егор  успел пройти метров сто, когда  гостиница  перестала   прикрывать
его от ветра. Ледяной поток ударил в лицо, почти заглушая зовущую мелодию.
Мальчик  зашатался,  останавливаясь.  Очарование  рассеялось,  зато  вновь
вернулось ощущение чужого взгляда - теперь еще густо замешанное на страхе.
Он обернулся - к остановке подходил еще один троллейбус.  А  еще  в  свете
фонарей мелькнула ярко-оранжевая куртка. Мужчина, поднимавшийся с  ним  на
эскалаторе, шел следом. Все так же полуприкрыв глаза, но неожиданно быстро
и целеустремленно - будто видел Егора.
  Мальчик побежал.
   Музыка  зазвучала с новой силой, прорвалась сквозь  завесу  ветра.   Он
уже мог различить слова... мог, но не хотел.
   Правильнее  всего сейчас было идти по  проспекту,  мимо  закрытых,   но
ярко освещенных магазинов, рядом  с  припоздалыми  прохожими,  на  виду  у
несущихся машин.
  Но Егор свернул в подворотню. Музыка звала туда.
   Здесь  было совсем темно - и только  у  стены  шевелились  две   тонкие
тени. Егор видел их  как  сквозь  туман,  словно  подсвеченные  мертвенным
синеватым светом. Юноша и девушка, молодые, очень легко одетые,  будто  на
дворе не минус двадцать.
   Музыка  грянула последний раз - пронзительно и торжествующе.   Смолкла.
Мальчик почувствовал, как обмякает тело. Он  весь  был  в  поту,  ноги  не
держали, хотелось сесть на скользкий, покрытый обледенелой грязью тротуар.
   -  Хорошенький... - тихо произнесла девушка. У нее было  тонкое   лицо,
впалые  щеки,  бледная  кожа.  Только  глаза  казались  живыми  -  черные,
огромные, затягивающие.
   -  Оставишь... чуть-чуть... - сказал юноша. Улыбнулся. Они были  похожи
как брат и сестра - не чертами лица, а чем-то неуловимым, общим  для  них,
наброшенным сверху, словно пыльная полупрозрачная тюль.
   -  Тебе? - девушка на миг отвела от Егора  взгляд.  Оцепенение   слегка
спало, зато нахлынул страх. Мальчик открыл рот - но встретил взгляд юноши,
и не смог закричать. Его будто стянуло холодной резиновой пленкой.
  - Да. Держи!
   Девушка  насмешливо фыркнула. Перевела взгляд на Егора, вытянула  губы,
будто в воздушном поцелуе. Тихо произнесла уже знакомые слова - те  самые,
что вплетались в манящую музыку.
  - Иди сюда... иди ко мне...
   Егор  стоял неподвижно. Сил убежать не было, несмотря  на  весь   ужас,
несмотря на рвущийся и застревающий в горле крик. Но, по крайней мере,  он
мог просто стоять.
   Мимо  подворотни прошла женщина  с  двумя  здоровенными  овчарками   на
поводке. Медленно, заторможено, будто двигаясь под водой,  будто  снясь  в
страшном сне. Краем глаза Егор  увидел,  как  псы  дернулись,  потянули  в
подворотню - и в душе вспыхнула безумная  надежда.  Овчарки  зарычали,  но
как-то неуверенно, с ненавистью и страхом  одновременно.  Женщина  на  миг
остановилась, подозрительно посмотрела в подворотню. Егор поймал ее взгляд
- слепой, словно сквозь пустое место.
  - Пошли! - она дернула поводки, и собаки охотно отступили к ее ногам.
  Юноша тихо засмеялся.
  Женщина ускорила шаг, скрылась из вида.
   -  Не идет! - капризно воскликнула девушка. - Ну ты посмотри, он же  не
идет!
  - Сильнее, - коротко сказал юноша. Нахмурился. - Учись.
   - Иди! Иди ко мне! - с напором произнесла девушка. Егор стоял  метрах в
двух, но ей словно было важно, чтобы он сам прошел это расстояние.
   И  Егор  понял, что  сопротивляться  больше  сил  нет.  Взгляд  девушки
держал, приклеивал к невидимой резиновой привязи, слова звали, и он ничего
не мог с собой поделать. Знал, что идти нельзя - и  все-таки  сделал  шаг.
Девушка улыбнулась - блеснули ровные белые зубы. Сказала:
  - Сними шарф.
   Противиться  он уже не мог. Дрожащими руками сбросил капюшон,   стянул,
не разматывая, шарф. Шагнул навстречу зовущим черным глазам.
   У  девушки что-то происходило с лицом. Отвисала нижняя  челюсть,   зубы
h%"%+(+(al, искривлялись. Блеснули длинные, уже нечеловеческие клыки.
  Егор сделал еще шаг.

                                                              ГЛАВА ПЕРВАЯ

  Ночь начиналась неудачно.
   Я  проснулся, едва лишь стемнело. Лежал, глядя как тают в щелях  жалюзи
последние  проблески  света,  размышлял.  Пятая  ночь  охоты   -   и   все
безрезультатно. Едва ли и сегодня повезет.
   В  квартире было холодно, батареи чуть  грели.  Единственное,  за   что
люблю зиму - быстро темнеет, и людей на улицах мало.  А  так...  давно  бы
плюнул на все, уехал из Москвы, куда-нибудь в Ялту или в Сочи.  Именно  на
Черное море, а не на далекие острова чужих теплых  океанов,  люблю,  когда
вокруг родная речь...
  Глупые мечты, конечно.
  Рановато мне еще на покой, в теплые края.
  Не заслужил.
   Телефон словно дожидался моего пробуждения - зачирикал, требовательно и
мерзко. Я нащупал трубку, приложил к уху - молча, не говоря ни слова.
  - Антон, ответь.
   Я  молчал. Голос у Ларисы деловой, собранный,  но  уже  усталый.   Весь
день не спала, явно.
  - Антон, тебя соединить с шефом?
  - Не надо, - буркнул я.
  - То-то. Проснулся?
  - Да.
  - Ты сегодня как обычно.
  - Что-то новое случилось?
  - Нет, ничего.
  - Позавтракать есть чем?
  - Найду.
  - Хорошо. Удачи.
   Пожелание   было  вялым,  скучным.  Лариса  в  меня  не  верила.   Шеф,
наверняка, тоже.
   -  Спасибо, - сказал я частым гудкам. Поднялся, совершил  экскурсию   в
туалет  и  ванную.  Начал  было  намазывать  зубной  пастой  щетку,  потом
сообразил, что спешу, отложил ее на край раковины.
   На  кухне было совсем темно, но свет я, конечно же, включать не   стал.
Открыл дверцу холодильника - вывернутая лампочка мерзла  среди  продуктов.
Посмотрел на  кастрюлю,  накрытую  дуршлагом.  В  дуршлаге  валялся  кусок
полурастаявшего мяса. Я вынул дуршлаг, поднес  кастрюлю  к  губам,  сделал
глоток.
  Если кто-то думает, что свиная кровь - это вкусно, то он ошибается.
   Вернув  кастрюлю с остатками натекшей  крови  на  место,  я  прошел   в
ванную.