новен.
 -  Выяснится.  А попутно Темные узнают всю информацию, к которой  он  был
допущен.  Светлана,  ты представляешь, сколько знает  ведущий  программист
Дозора?  Пускай кое-что он сам не осознает, взглянул мимолетно на  данные,
обработал  и  забыл.  Но  среди Темных будут  свои  специалисты.  И  когда
оправданный  Антон выйдет из зала суда, допустим, что он выдержит  выворот
сознания. Дневной Дозор будет в курсе всех наших операций. Понимаешь,  что
/`.('.)$%b? Методики обучения и поиска новых Иных, разбор боевых операций,
сети  людей-осведомителей, статистика потерь, анкетные данные сотрудников,
финансовые планы...
 Они  разговаривали  обо  мне,  а  я сидел,  будто  бы  и  непричастный  к
происходящему. И дело было вовсе не в циничной откровенности,  а  в  самом
факте:  шеф  советовался  со  Светланой, начинающим  магом,  не  со  мной,
потенциальным магом третьей ступени.
 Если  сравнивать  происходящее с шахматной партией, то позиция  выглядела
до  обидного  просто. Я был офицером, обычным хорошим офицером  Дозора.  А
Светлана - пешкой. Но пешкой, уже готовящейся превратиться в ферзя.
 И  вся беда, которая могла приключиться со мной, отступала для шефа перед
возможностью дать Светлане небольшой практический урок.
 -  Борис  Игнатьевич, вы же знаете, что я не позволю  просматривать  свою
память, - сказал я.
 - Тогда ты будешь осужден.
 -  Знаю. А еще могу поклясться, что к смерти этих Темных не имею никакого
отношения. Но доказательств у меня нет.
 -  Борис  Игнатьевич,  а  если предложить, пусть Антону  проверят  память
только за сегодняшний день! - радостно воскликнула Светлана. - Вот и  все,
и они убедятся...
 -  Память  нельзя  нарезать дольками. Света. Она выворачивается  целиком.
Начиная с первого мига жизни. С запаха материнского молока, с вкуса  около
плодных  вод. - Шеф сейчас говорил подчеркнуто жестко. - В том-то и  беда.
Даже  если  бы Антон не знал никаких секретов, представь, что  это  такое,
вспомнить  и  пережить заново - все! Колыхание в темной, вязкой  жидкости,
сдвигающиеся  стены,  проблеск света впереди, боль, удушье,  необходимость
пережить  собственное рождение. И дальше, миг за мигом - ты  слышала,  что
перед  смертью  вся жизнь пробегает перед глазами? Так и при выворачивании
памяти. При этом где-то глубоко-глубоко остается память о том, что все это
уже происходило. Понимаешь? Трудно сохранить здравый рассудок.
 - Вы так говорите, - неуверенно произнесла Светлана. - Будто...
 -  Я  через  это  прошел. Не на допросе. Больше века назад,  тогда  Дозор
только изучал эффекты выверта памяти, потребовался доброволец. Потом  меня
приводили в норму около года.
 - А как? - с любопытством спросила Светлана.
 -  Новыми  впечатлениями. Тем, что я не переживал  ранее.  Чужие  страны,
непривычные блюда, неожиданные встречи, непривычные проблемы. И все равно,
-  шеф  криво  улыбнулся.  - Иногда я ловлю себя  на  мысли:  что  вокруг?
Реальность  или  воспоминания? Живу я или валяюсь на хрустальной  плите  в
офисе  Дневного  Дозора и мою память раскручивают, как  клубок  пряжи.  Он
замолчал.
 Вокруг  сидели  за  столиками люди, сновали официанты.  Ушла  опергруппа,
унесли тело Темного мага, за его вдовой и детьми приехал какой-то мужчина,
видимо, родственник. Больше никому не было дела до произошедшего. Кажется,
даже наоборот - посетителям прибавилось и аппетита, и жажды к жизни. И  на
нас  никто  не  обращал  внимания: мимолетно  наложенное  шестом  заклятие
заставляло всех отводить глаза. А если - все это уже было?
 Если  это  я,  Антон Городецкий, системный администратор  торговой  фирмы
"Нике",  по  совместительству - маг Ночного Дозора,  лежу  на  хрустальной
плите,   испещренной   древними  рунами?   И   мою   память   разматывают,
разглядывают,  препарируют,  все  равно  кто.  Темные  маги  или  Трибунал
смешанного состава. Нет!
 Не  может этого быть. Я не чувствую того, о чем говорил шеф. Нет  у  меня
дежа  вю.  Никогда  я  не оказывался в женском теле,  никогда  не  находил
мертвых тел в общественных туалетах.
 -  Напряг я вас, - сказал шеф. Потянул из кармана тонкую длинную  сигару.
- Ситуация ясна? Что будем делать?
 -  Я  готов  исполнить свой долг, - сказал я. - Погоди,  Антон.  Не  надо
бравировать.
 -  Я  не бравирую. Дело даже не в том, что я готов защищать тайны Дозора.
Я просто не выдержу такого допроса. Лучше умереть.
 - Мы ведь не умираем, как люди.
 - Да, нам приходится хуже. Но я готов.
 Шеф вздохнул.
 -  Извините,  девочки. Антон, давайте подумаем не  о  последствиях,  а  о
/`%$/.ak+* e к случившемуся. Иногда полезно заглянуть в прошлое.
 - Подумаем, - без особой надежды сказал я.
 -  Дикарь браконьерствует в городе уже несколько лет. По последним данным
аналитического отдела, эти странные убийства начались три с половиной года
назад.  Часть жертв - явные Темные. Часть, вероятно, потенциальные.  Никто
из  убитых  не  стоял выше четвертой ступени. Никто не работал  в  Дневном
Дозоре.  Весьма  забавно,  что  почти все  они  были  умеренными  Темными,
насколько это слово вообще допустимо. Убивали, воздействовали на людей, но
гораздо реже, чем могли бы.
 - Их подставляли, - сказала Светлана. - Верно?
 -  Наверняка.  Дневной Дозор не трогал этого психопата и даже  подсовывал
ему своих, тех, кого не жалко. Зачем? Главный вопрос - зачем?
 - Чтобы обвинить нас в халатности, - предположил я.
 - Цель не оправдывает средства.
 - Чтобы подставить кого-то из нас.
 -  Антон,  из всех сотрудников Дозора алиби на моменты убийств не  имеешь
только ты. Зачем Дневному Дозору охотиться на тебя?
 Я пожал плечами.
 - Месть Завулона. - Шеф с сомнением покачал головой.
 -  Нет. Ты с ним столкнулся недавно. А удар был рассчитан три с половиной
года назад. Вопрос остается: зачем?
 -  Может  быть,  Антон потенциально очень сильный маг?  -  тихо  спросила
Светлана. - И Темные это поняли. На свою сторону перетаскивать уже поздно,
решили его уничтожить.
 -  Антон  сильнее, чем он считает, - резко ответил шеф. - Но выше  второй
ступени ему не подняться никогда.
 -  Если  враги  видят варианты реальности дальше, чем мы? -  я  посмотрел
шефу в глаза.
 - И что?
 -  Я  могу быть слабым магом, могу быть средним или сильным. Но если  мне
достаточно будет просто что-то сделать и этим изменить равновесие сил? Сде
лать  что-то простое, не связанное с магией? Борис Игнатьевич, ведь Темные
пытались увести меня от Светланы - значит, они видели ту ветвь реальности,
в  которой  я  смогу  ей  помочь! А если они видят что-то  еще?  Что-то  в
будущем?  И видят давно, и давно готовятся меня нейтрализовать? Причем  по
сравнению с этим борьба за Свету - мелочь?
 Вначале шеф слушал внимательно. Потом поморщился и покачал головой:
 -  Антон,  у  тебя  мания  величия. Извини.  Я  просматриваю  линии  всех
работников  Дозора, от ключевых и до сантехника дяди Шуры. Ну нет,  прости
уж,  -  нет  у  тебя  в  будущем  великих свершений.  Ни  на  одной  линии
реальности.
 - Борис Игнатьевич, а вы абсолютно уверены, что не ошиблись?
 Все-таки он меня разозлил.
 -  Нет,  конечно. Я ни во что не верю абсолютно. Даже в себя.  Но  очень,
очень мало шансов, что ты прав. Поверь.
 Я поверил.
 По сравнению с шефом мои способности близятся к нулю.
 - Значит, мы не знаем главного - причины?
 -  Да.  Удар нацелен на тебя, теперь уже сомнений нет. Дикарем управляют,
очень  тонко  и изящно. Он считает, что воюет со Злом, а сам  давным-давно
стал  марионеткой на ниточках. Сегодня его привели в тот же ресторан, куда
пришел ты. Подсунули жертву. И ты влип.
 - Тогда - что делать?
 - Искать Дикаря. Это последний шанс, Антон.
 - Мы же его фактически убьем.
 - Не мы. Мы его только найдем.
 -  Все равно. Как бы он ни был плох, как бы сильно не заблуждался, но  он
- наш! Он воюет со Злом, как умеет. Ему надо просто все объяснить.
 -  Поздно,  Антон.  Поздно. Мы проморгали его появление.  Теперь  за  ним
тянется такой след... Помнишь, как кончила та вампирша?
 Я кивнул:
 - Упокоение.
 -  А ведь она совершила куда меньше преступлений - с точки зрения Темных.
И тоже не понимала происходящего. Но Дневной Дозор признал ее вину.
 - Случайно ли признал? - спросила Светлана. -Или - создавая прецедент?
 - Кто знает? Антон, ты должен найти Дикаря.
 Я вскинул глаза.
 - Найти и отдать Темным, - жестко сказал шеф.
 - Почему я?
 -  Потому что только для тебя это морально допустимо. Под ударом - именно
ты.  Ты  лишь обороняешься. Для любого из нас отдать Светлого, пусть  даже
стихийного,  самоучку,  обманутого,  будет  слишком  большим   шоком.   Ты
выдержишь.
 - Не уверен.
 -  Выдержишь. И учти, Антон. У тебя есть только эта ночь. Дневному Дозору
больше незачем тянуть, утром тебе предъявят формальное обвинение.
 - Борис Игнатьевич!
 -  Вспомни! Вспомни, кто был в ресторане? Кто пошел вслед за Темным магом
в туалет?
 -  Никто.  Я  уверена,  я  все время поглядывала,  не  выйдет  ли  он,  -
вмешалась Светлана.
 -  Значит,  Дикарь ждал мага в туалете. Но выйти он был должен.  Помните?
Света, Антон?
 Мы молчали. Я - не помнил. Я старался не смотреть на Темного мага.
 -  Вышел один человек, - сказала Светлана. - Такой, ну... Она задумалась.
-  Никакой, абсолютно никакой. Средний человек, словно смешали миллион лиц
и вылепили одно общее. Я мельком увидела и сразу же забыла.
 - Вспоминай, - потребовал шеф.
 -  Борис  Игнатьевич, не могу. Просто человек. Мужчина.  Средних  лет.  Я
даже не поняла, что он - Иной.
 -  Он  стихийный Иной. Он даже не входит в сумрак, балансирует  на  самом
краю. Света, вспомни! Лицо или какие-то особые приметы.
 Светлана потерла пальцем лоб:
 -   Когда   он  вышел,  сел  за  столик,  там  была  женщина.   Красивая,
русоволосая. Она подкрашивалась, я еще заметила, что косметика у нее фирмы
"Люмене", я сама иногда такой пользуюсь, недорогая, но хорошая.
 Несмотря ни на что, я улыбнулся.
 -  И  она  недовольная  была, - добавила Света. -  Улыбалась,  но  криво.
Словно хотела еще посидеть, а пришлось уходить.
 Она опять задумалась.
 -  Аура  женщины!  -  резко выкрикнул шеф. - Ты  помнишь  ее!  Кидай  мне
слепок!
 Он  повысил  голос  и  сменил тон. Конечно,  никто  в  ресторане  его  не
услышал.  Но  по  лицам людей прошли судорожные гримасы, официант,  несший
поднос, споткнулся, уронил бутылку вина и два хрустальных фужера.
 Светлана  тряхнула  головой  - шеф ввел ее  в  транс  так  непринужденно,
словно  она была простым человеком. Я видел, как расширились ее  зрачки  и
легкая радужная полоска протянулась междулицами девушки и шефа.
 - Спасибо, Света, - сказал Борис Игнатьевич.
 - У меня получилось? - удивленно спросила девушка.
 -  Да.  Можешь  считать себя магом седьмой ступени. Я сообщу,  что  зачет
принял лично. Антон!
 Теперь я посмотрел в глаза шефу. Толчок.
 Струящиеся нити энергии, неведомой людям. Образ.
 Нет,  я  не  видел  лица подруги Дикаря. Я видел ауру, что  куда  больше.
Синевато-зеленые слои, перемешанные, будто мороженое в вазочке,  маленькое
коричневое пятнышко, белая полоса. Аура достаточно сложная, запоминающаяся
и, в целом, симпатичная. Мне стало не по себе.
 Она любит его.
 Любит  и  на что-то обижается, считает, что он ее разлюбил, и  все  равно
терпит, и готова терпеть дальше.
 По  следу  этой женщины я найду Дикаря. И сдам его трибуналу - на  верную
смерть.
 - Н-нет, - сказал я.
 Шеф смотрел на меня с сочувствием.
 - Она же ни в чем не виновата! И она его любит, вы же видите!
 Ныла  в  ушах заунывная музыка, и никто из людей не отреагировал  на  мой
крик. Хоть по полу катайся, хоть под чужие столики ныряй - ноги подожмут и
продолжат поглощать индийские блюда.
 Светлана смотрела на нас. Она запомнила ауру, но вот расшифровать  ее  не
a,.#+ : это уже шестая ступень.
 - Тогда погибнешь ты, - сказал шеф.
 - Я знаю за что.
 - А ты не думал о тех, кто любит тебя, Антон?
 - Этого права у меня нет.
 Борис Игнатьевич криво усмехнулся:
 -  Герой!  Ах,  какие мы все герои! Ручки у нас чистые,  сердца  золотые,
ноги  по  дерьму  не ступали. А женщину, что отсюда увели, помнишь?  Детей
ревущих  помнишь?  Они-то  не Темные. Обычные  люди,  которых  мы  обещали
защищать.   Сколько  мы  взвешиваем  каждую  плановую   операцию?   Почему
аналитики,  пусть я и кляну их каждый миг, с седыми головами  в  пятьдесят
лет ходят?
 Как  недавно  я  отчитывал Светлану, отчитывал уверенно  и  властно,  так
теперь шеф хлестал меня по щекам.
 -  Ты  Дозору  нужен,  Антон! Света - нужна! А вот психопат,  пусть  даже
добрый  -  не нужен! Кинжальчик в руки взять да по подворотням и  туалетам
Темных отлавливать - просто. О последствиях не думать, вину не взвешивать.
Где наш фронт, Антон?
 - Среди людей, - я опустил взгляд.
 - Кого мы защищаем?
 - Людей.
 -  Нет абстрактного Зла, ты-то должен это понимать! Корни - здесь, вокруг
нас,  в этом стаде, что жует и веселится через час после убийства! Вот  за
что  ты  должен бороться. За людей. Тьма - это гидра, и чем  больше  голов
отсечешь,  тем  больше их вырастет! Гидр голодом морят, понимаешь?  Убьешь
сотню  Темных - на их место встанет тысяча. Вот почему Дикарь  -  виновен!
Вот  почему ты, именно ты, Антон, найдешь его. И заставишь явиться на суд.
Добровольно или принуждением.
 Шеф вдруг замолчал. Резко поднялся:
 - Уходим, девочки.
 Я  уже  не  замечал  подобного  обращения.  Вскочил,  подхватил  сумочку,
непроизвольным, рефлекторным движением. Шеф зря дергаться не станет.
 - Быстро!
 Неожиданно  я  понял, что мне надо посетить то самое место, где  встретил
смерть незадачливый Темный маг. Но даже не рискнул об этом заикнуться.  Мы
двинулись к выходу так поспешно, что охрана непременно остановила бы, будь
она способна нас увидеть.
 - Поздно, - тихо сказал шеф у самых дверей. - Заболтались.
 В ресторан вошли, будто просочились, трое. Два крепких парня и девушка.
 Девушку  я знал. Алиса Донникова. Ведьмочка из Дневного Дозора. Ее  глаза
округлились, когда она увидела шефа.
 А  следом  двигались  два  неуловимых, невидимых,  идущих  сквозь  сумрак
силуэта.
 -  Прошу  задержаться,  - хрипло, будто у нее разом  в  горле  пересохло,
сказала Алиса.
 -  Прочь,  - шеф слегка повел ладонью, и Темных стало отжимать в стороны,
к  стенам.  Алиса  накренилась, пытаясь сопротивляться упругой  стене,  но
силенки были неравны.
 -  Завулон, взываю! - взвизгнула она. Ого. Ведьмочка-то в любимицах главы
Дневного Дозора, раз имеет право вызова!
 Из  сумрака  вынырнули  еще двое Темных. На взгляд  я  определил  их  как
боевых магов третьей-четвертой ступени. Конечно, до Бориса Игнатьевича  им
далеко,  да  и я способен помочь шефу, но протянуть время они сумеют.  Шеф
это тоже понял.
 - Что вам надо? - властно спросил он. - Это время Ночного Дозора.
 -  Совершено  преступление. - Глаза у Алисы горели. - Здесь,  и  недавно.
Убит наш брат, убит кем-то из... - ее взгляд буравил то шефа, то меня.
 - Из кого? - с надеждой спросил шеф.
 Ведьма на провокацию не поддалась. Рискни она, при своем статусе и  не  в
свое время, бросить Борису Игнатьевичу такое обвинение - он размазал бы ее
по стене.
 Причем ни на секунду не задумался бы о взвешенности такого поступка.
 - Кем-то из Светлых!
 - Ночной Дозор не имеет понятия о преступнике.
 - Мы официально просим содействия.
 Да.  Теперь  отступать было некуда. Отказ в содействии другому  Дозору  -
почти объявление войны.
 -  Завулон, к тебе взываю! - повторно выкрикнула ведьма. У меня  родилась
робкая надежда, что глава Темных ее не слышит или чем-то занят.
 - Мы готовы к сотрудничеству, - сказал шеф. В голосе его был лед.
 Я  оглянулся на зал, поверх широких плеч магов - Темные уже взяли  нас  в
кольцо, явно намереваясь держать у самых дверей. Да, в ресторане творилось
что-то небывалое. Народ жрал.
 Чавканье   стояло  такое,  будто  за  столиками  сидели  свиньи.   Тупые,
остекленевшие взгляды, в пальцах сжаты столовые приборы, но еду  загребают
ладонями, давятся, фыркают, отплевываются. Благообразный пожилой  человек,
мирно  ужинавший в окружении трех охранников и юной девицы,  хлебает  вино
прямо  из бутылки. Симпатичный юноша, явно из "яппи", и его милая подружка
вырывают  друг  у  друга  тарелку,  обливаясь  жирным  оранжевым   соусом.
Официанты  носятся  от  столика к столику и мечут, мечут  едокам  тарелки,
чашки,  бутылки,  жаровни,  вазочки... У  Темных  свои  методы  отвлечения
посторонних.
 -  Кто-либо  из  вас  присутствовал в  ресторане  в  момент  убийства?  -
торжествующе спросила ведьма.
 Шеф помолчал.
 - Да.
 - Кто?
 - Мои спутницы.
 -   Ольга,  Светлана.  -  Ведьма  пожирала  нас  взглядом.  -  Здесь   не
присутствовал Иной, сотрудник Ночного Дозора, чье человеческое имя - Антон
Городецкий?
 -  Кроме  нас,  здесь  не  было  сотрудников  Дозора!  -  быстро  сказала
Светлана.
 Хорошо, но слишком быстро. Алиса нахмурилась, понимая, что ее вопрос  был
сформулирован слишком расплывчато.
 -  Тихая  ночь,  не правда ли? - донеслось от дверей. Завулон  явился  на
зов.
 Я  смотрел  на  него,  обречено  понимая, что  высшего  мага  не  обманет
маскировка.  Он  мог не распознать в Илье шефа, но старого  лиса  на  один
фокус дважды не поймать.
 -  Не  слишком тихая, Завулон, - просто сказал шеф. - Отгони свое  быдло,
или я сделаю это за тебя.
 Темный  маг  выглядел  точно  так  же, будто  время  остановилось,  будто
ледяную зиму не сменила теплая, хоть и запоздалая, весна. Костюм, галстук,
серая  рубашка,  старомодные  узкие туфли. Впалые  щеки,  тусклый  взгляд,
короткая стрижка.
 - Я знал, что мы встретимся, - сказал Завулон.
 Смотрел он на меня. Только на меня.
 - Как глупо. - Завулон покачал головой. - Зачем тебе это нужно, а?
 Он сделал шаг, Алиса шмыгнула прочь с его пути.
 -  Хорошая работа, достаток, удовлетворенное самолюбие, все радости  мира
-  в  твоих руках, надо лишь вовремя придумать, что будет Добром  на  этот
раз. И все-таки - неймется. Я не понимаю тебя, Антон.
 -  А  я не понимаю тебя, Завулон. - Шеф преградил ему дорогу. Темный  маг
неохотно посмотрел на него:
 -  Значит, стареешь. В теле твоей любовницы, - Завулон хихикнул, -  Антон
Городецкий. Тот, кого мы подозреваем в серийных убийствах Темных. Давно он
там прячется, Борис? И ты не заметил подмены? Он опять хихикнул.
 Я  окинул  взглядом Темных. Они еще не сообразили. Им нужна еще  секунда,
полсекунды.
 Потом  я  увидел, как Светлана поднимает руки и на ладонях ее  пульсирует
колдовской желтый огонь.
 Зачет  на  пятый  уровень  силы принят, вот  только  в  этой  схватке  мы
проиграем. Нас трое. Их - шестеро. Если Светлана ударит - спасая не  себя,
меня, уже утопшего в дерьме с головой, начнется побоище. Я прыгнул вперед.
 Как  хорошо, что у Ольги такое тренированное и крепкое тело. Как  хорошо,
что все мы - и Светлые, и Темные, отвыкли полагаться на силу рук и ног, на
простой,  незатейливый мордобой. Как здорово, что Ольга, лишенная  большей
части своей магии, этим искусством не пренебрегает.
 Завулон  согнулся и издал хрипящий звук, когда мой - или  Ольги  -  кулак
".-'(+ao ему в живот. Ударом ноги я подрубил ему колени и кинулся на улицу
 - Стой! - взвыла Алиса.
 С восторгом, с ненавистью и любовью одновременно. Ату его, ату!
 Я  бежал по Покровке в сторону Земляного Вала, сумочка колотила по спине.
Хорошо, что я не на каблуках. Оторваться, затеряться, курс выживания в  го
роде  мне  всегда  нравился,  вот только он  был  таким  коротким,  совсем
коротким,  кто  же  думал,  что  сотруднику Дозора  придется  прятаться  и
убегать, а не ловить прячущихся и убегающих. Сзади раздался свистящий вой.
Отпрыгнул я на одних рефлексах, еще не соображая, что происходит. Багровая
огненная  струя,  извиваясь, пронеслась вдоль по улице, попыталась  остано
виться и завернуть обратно, но инерция была слишком велика: заряд врезался
в стену здания, на миг раскалив камни добела. Да ведь это!..
 Я  оступился,  упал, оглянулся. Завулон снова наводил  боевой  посох,  но
двигался  очень  медленно, словно что-то