маги? Вот только  мозолить глаза
Хантеру он не собирался.
   Придвинувшись к Алвису, он шепотом спросил:
   -- Что это?
   Алвис хмыкнул и тоже шепотом ответил:
   --  Там,  впереди,  черные  маги  сплели огромную  сеть. Она  настолько
большая,  что зарево аж поднялось на кронами деревьев. Хотя, может быть, они
сделали ее наподобие купола, и  он  просто закрывает проход в долину. Как бы
то ни было, но они знают о том, что мы решили  напасть на долину именно этой
ночью. И конечно, приготовились.
   -- Такая огромная сеть? -- удивился Христиан.
   -- Уру -- сказал Алвис.  -- Очень большая. Или десяток-полтора не очень
больших. Разницы нет. Хрен редьки не слаще.
   Хантер, видимо, услышал его слова, потому что задумчиво сказал:
   -- Может быть, и есть.
   -- Что ты имеешь в виду? -- поинтересовался Дет.
   -- Если маги сплели не  большую сеть, а десяток-полтора поменьше, у нас
есть шансы победить. Во  время  боя маги неизбежно станут друг другу мешать.
Они, как и мы, индивидуалисты и не умеют драться сообща, командой.
   -- ТЫ хочешь сказать, что мы все-таки попытаемся пробиться в долину? --
удивился Статли.
   -- Точно. Попытаемся, -- кивнул Хантер. -- А разве у нас есть выбор?
   --  Ну конечно.  Повернуться и уйти.  Рано  или поздно маги успокоятся,
снимут  сеть  или  уменьшат ее  до  минимальных  размеров,  и  вот тогда  мы
вернемся.
   Хантер отрицательно покачал головой.
   -- Нет, у нас нет  на это времени. То, что ты предлагаешь, не более чем
отсрочка. Больше мы
   ничего  откладывать  не  будем. Полгода назад  нас  было  восемнадцать.
Сейчас  вместе с учеником -- девять. Вот  во  что  нам  обошлась отсрочка. И
больше  ничего подобного не будет. Если мы не добьемся удачи сегодня, то  не
увидим ее никогда.
   Статли вытащил сигарету и, закурив ее, сказал:
   --  А может,  мы все-таки  передумаем? Хантер некоторое  время молчал и
только
   тогда, когда Христиан уже стал думать, что он так
   . ничего и не скажет, произнес:
   -- Нет, это невозможно.
   --  А  что  думают остальные? --  спросил Статди. Алвис  встал рядом  с
Хантером и сказал:
   -- Я тоже думаю, что отступать не стоит. Идя пан, или пропал.
   Христиан  вдруг понял, что  сейчас  охотники  займутся  совсем  зряшным
делом. Они некоторое время будут спорить, решая, идти вперед или не  идти. И
смысла в этом не будет ни на грош. Почему?  Да  потому что все уже решено. И
повернуть обратно они не в силах. Потому что  на  самом деле они уже готовы,
они уже решились. И будут спорить лишь потому, что с годами люди приобретают
некую  иллюзию,  будто можно предусмотреть и  рассчитать  если не  все  свои
поступки, то хотя бы основные, самые главные.
   На самом деле это невозможно. Всяческие предосторожности и расчет имеют
смысл только до того момента, когда они касаются обыденных дел, вроде выбора
партнеров  для  игры  в  покер.  Как   только  происходит  нечто  необычное,
осторожность и предусмотрительность теряют всякую цену.
   Происходит это  потому,  что в игру вступает мрачная шутница -- судьба.
Она совершенно непредсказуема и в любую секунду может выстроить цепь событий
так,  что   тот,  кто,  казалось  бы,  гарантированно  должен  был  получить
богатство, до конца дней прозябает в жуткой нищете, а тот, кто не ударил для
собственного успеха и пальцем о палец, женится на дочери могучего волшебника
и получает в наследство полмира.
   Кроме того, пытаться обыграть  судьбу не имеет  смысла. Нельзя обыграть
того,  у  кого  на  руках все  козыри. Если  же их  не  хватает,  то  судьба
вытаскивает из рукава дополнительную колоду и сдает из нее те карты, которые
ей угодны.
   А стало быть,  какой смысл  слушать  спор охотников? Впрочем,  Христиан
этого делать и не собирался.
   Он  еще раз взглянул на  зарево  и попытался прикинуть, сколько  там, у
входа  в  долину,  собрано  нитей  судьбы.  И  конечно,  у  него  ничего  не
получилось. Совсем ничего.
   Юноша вдруг понял,  что он не в силах представить такое скопление нитей
судьбы в одном месте. Для этого у него просто не хватало опыта.
   Тогда  он  попытался  вычислить,  далеко   ли  до  входа  в  долину.  В
определении  расстояний  у  него  опыт  был.  Получалось, что если  охотники
отправятся в путь немедленно, то  смогут  сразиться с черными  магами  через
какой-нибудь час.
   Вот только для того, чтобы закончить спор, им понадобится  еще какое-то
время.
   Христиан сделал несколько шагов в сторону от дороги и прислушался, так,
как это умеют делать
   только  бывалые  бродяги. Голоса охотников  остались где-то  в стороне,
словно  отсеченные  невидимой  стеной,   уступили  место  шорохам,  хриплому
сопению, треску веток, тихому топоту -- самым обычным звукам ночного леса.
   Большинство из них юноша без труда идентифицировал. Они не представляли
никакой  опасности.  Для  того  чтобы  определить,  что  собой  представляют
остальные, понадобилось некоторое время. Оно у Христиана было.
   Юноша замер, прислушиваясь.  Через некоторое  время ему показалось, что
он что-то уловил. Вот сейчас... вот-вот...
   На его плечо легла рука Мика.
   -- Малыш, что-то случилось? Христиан раздраженно поморщился.  Черт, как
не вовремя.  Неужели  этот  охотник не  мог  подождать  еще немного?  Почему
взрослые. как только ты пытаешься проявить  хоть какую-то самостоятельность,
считают нужным тебя опекать? Почему им  ни разу не приходит в голову, что ты
тоже кое на что годишься?
   -- ТЫ что-то услышал?
   -- Нет, ничего, -- пробормотал Христиан. '
   Мне просто показалось...
   Он снова  присоединился  к стоявшим тесной кучкой  охотникам.  Спор уже
закончился,  и  теперь  они  снова  разглядывали поднимающееся над входом  в
долину сияние.
   -- А вообще это красиво, -- задумчиво сказал Статли.
   -- Вот  погоди, -- пообещал Алвис. -- Еще  часок, и ты с этой  красотой
столкнешься вплотную. Ух и жаркая же будет схватка...
   -- Точно, -- согласился с ним Марвин. -- И нам придется  худо. Никто из
нас  до сих  пор  в  открытом  бою  еще  не участвовал. Засады,  неожиданные
нападения, ловушки. Но вот чтобы так, глаза в глаза, сойтись с магами...
   --  Им,  кстати, придется не лучше,  -- сказал Хантер.  --  Они тоже  в
сражениях не участвовали.
   --  Это верно.  -- Марвин задумчиво пригладил свои большие усы и вдруг,
повернувшись, подмигнул Христиану. -- Ну,  малыш, кажется, боевое крещение у
тебя будет такое, что ты его надолго запомнишь.
   Христиан сплюнул себе под ноги и мрачно сказал:
   -- Ничего, и не такое видели.
   Охотники заулыбались, закрутили головами.
   -- Да ты, я гляжу, парень не промах, -- хохотнул Марвин.
   Христиан прикинул, стоит ли ему заехать в  нос, и решил, что не  стоит.
Пока  еще,  против  того  же  Марвина,  у  него   кишка  тонка.  Но  ничего,
когда-нибудь будет и на его улице праздник.
   -- И вообще, я тут подумал... -- начал было Марвин.
   --  Держи-ка свои  мысли при себе, -- прервал его Хантер. --  И вообще,
сейчас не место и не время для глупых шуточек.
   Мгновенно посерьезнев, Марвин немного поколебался и все-таки сказал:
   -- Похоже, я и в самом деле перегнул палку. Христиан кивнул.
   -- Я принимаю твои извинения.
   В  глазах Марвина на  секунду  мелькнуло удивление и  что-то похожее на
уважение.
   -- А ты и в самом деле парень не промах.
   Христиан пожал плечами  и подумал, что ничего особенного в нем нет. Это
не он, это  дорога,  многие сотни  километров, оставшиеся у  него за спиной,
люди,  в основном  плохие, завистливые, подлые, жадные,  порочные.  Конечно,
случалось,  он встречался  и  с хорошими  людьми, но  их  было так  мало  по
сравнению с остальными. Дорога, укравшая его детство, истребившая в нем веру
в людей, научившая выживать вопреки любым обстоятельствам, а также смеяться,
когда  становится  очень  плохо,  наедаться  до полного  изнеможения,  когда
удастся к кому-нибудь напроситься на обильный  ужин, и стойко терпеть голод,
когда это не получается.
   Дорога. Сделавшая, сотворившая, слепившая его из того, что подвернулось
под руку.
   Христиан подумал, что, судя по рассказам  Хантера,  среди охотников был
еще один  человек, прошедший  школу  дороги.  Алвис. Он,  прежде  чем  стать
охотником,  тоже  бродяжничал  несколько  лет.  Интересно, он-то что  о  нем
думает?
   Юноша посмотрел  на Алвиса.  Он  мог бы поклясться,  что  тот  ему едва
заметно подмигнул. Не так, как  это недавно сделал Марвин, а заговорщически,
понимающе.
   Ага, кажется, он угадал верно. На его  стороне не только Хантер. И если
бы за него не вступился учитель, то это мог сделать Алвис.
   -- Пора идти  дальше, --  напомнил Хантер.  -- Времени у нас осталось в
обрез.
   --  Да, пора, --  согласился Ион.  -- Времени действительно осталось не
много.
   И все-таки,  прежде  чем  отправиться  дальше,  охотники  еще  с минуту
постояли на месте, молча, с отрешенными, спокойными лицами.
   "Словно опытные пловцы, перед тем как кинуться в бурную, опасную реку".
-- подумал Христиан.
   Минута прошла, и охотники снова ступили на дорогу, а та послушно повела
их вниз по склону холма.
   Христиан задержался. Он вдруг понял, что на самом деле произошло за эту
минуту.
   Она  нужна  была  охотникам для  того,  чтобы  совершить  что-то  вроде
ритуала, преодолеть некий барьер, за которым останется вся предыдущая жизнь,
забыть о ней, дать своему разуму почувствовать неизбежные ярость и  отчаяние
предстоящего боя.
   Этот ритуал был необходим.  Его наверняка проходят не только  охотники,
но и все настоящие воины перед особо кровавым сражением. Конечно, если у них
есть на это время.
   Ритуал отторжения  воспоминаний, чтобы  они  не  мешали  в горячке боя.
Ритуал   превращения  врагов  из  живых,  думающих,  чувствующих,  способных
испытывать боль людей в  объекты,  которые надо любой ценой уничтожить, и по
возможности  остаться  в  живых.  По возможности,  поскольку  самым  главным
остается все-таки уничтожить, обездвижить, убить...
   Христиан тряхнул головой.
   Все, хватит об этом. Тем более что была еще одна причина, по которой он
задержался на вершине холма. Ему хотелось еще раз послушать лес.
   И  он послушал.  Теперь, когда  ему никто не  мешал,  сделать это  было
легче.
   Охотники  уходили все  дальше  и дальше,  а он слушал и все-таки  сумел
уловить то,  что  не  удалось  некоторое время  назад.  Очень  тихий,  очень
осторожный шорох, удалявшийся вслед за охотниками.
   Теперь Христиан окончательно уверился, что охотников кто-то преследует.
Скорее всего кто-то небольшой, очень ловкий и осторожный.
   Кто это мог быть? Просто любопытный ночной зверек или соглядатай черных
магов?
   "Поймать  бы  его,  --  подумал  Христиан.  --  Выловить  и  хорошенько
допросить. Наверное, удалось бы узнать что-то интересное".
   Вот  только  на  это  уже  не было  времени.  Кроме  того,  соглядатай,
очевидно, знал о том, что охотники прекрасно видят в темноте, и передвигался
только под прикрытием кустов.
   Во всяком случае, увидеть его Христиану так и не удалось. Жаль, а он-то
надеялся...
   Юноша уже хотел было двинуться с места, когда вдруг услышал новый звук.
Тихое хлопанье крыльев.  Словно  бы неподалеку над самыми  кронами  деревьев
пролетела большая летучая мышь.
   "Это еще  что такое?  --  ошарашенно  подумал  Христиан.  -- Страдающий
бессонницей   птеродактиль,   которому  вдруг   вздумалось  поискать  ночных
приключений? Да  нет,  птеродактили  так не  летают. А вот  летучие мыши  --
именно так.  Но таких больших летучих  мышей  просто не бывает.  Или все  же
бывают? В лесу, как известно, можно встретить все что угодно. И даже то, что
в природе  вроде  бы существовать  не должно. Впрочем,  мне-то какое до  нее
дело?"
   В самом деле, ему-то какое дело? Кроме  того, надо догнать  охотников и
сообщить Хантеру, что, вполне возможно, за их отрядом ведется слежка.
   Решив так.  Христиан бросился бежать вслед за охотниками. Он торопился.
У него было ощущение, словно он вот-вот пропустит что-то интересное.

   Когда сковывающие ее разум путы  исчезли, Лисандра зашипела  и едва  не
выпустила металлический округлый предмет из лап.
   Ей  было  так  больно,  что  она  на мгновение  поверила,  будто  снова
превратилась в обыкновенную, живую женщину.
   Вот  только разве  обыкновенные  женщины  летают по  воздуху  в  образе
летучей мыши, да еще таская в лапах очень тяжелые и абсолютно  бессмысленные
предметы?
   Она  немедленно  уселась  на  ветку  ближайшего  дерева и  вернулась  в
человеческий облик. Ей почему-то казалось,  что это верный способ избавиться
от боли. Боль и в самом деле несколько утихла, но все-таки...
   В  первую  очередь у  нее  болела голова,  да так,  будто  ей в затылок
вонзили  раскаленную иголку Кроме этого, у  нее здорово болели руки,  ноги и
вообще все тело. Словно ее долго и  методично избивали большие мастера этого
дела.
   Немного поразмыслив, Лисандра пришла к выводу, что в боли, терзавшей ее
тело, виноват тот
   уродец, который управлял им последние двенадцать -- четырнадцать часов.
   Ну да, кто же еще? Именно он.
   Очевидно,  ее мускулы  все-таки улавливали отдаваемые  мозгом  приказы.
Конечно,  выполнить  их  они  не могли.  Но  пытались,  черт  бы  их побрал,
пытались. Таким образом, последние двенадцать -- четырнадцать  часов ее тело
воевало само с собой.
   И  большое  счастье,  что  враг  заодно отключил  в ее  мозгу  участки,
отвечающие за  болевые ощущения. Если бы не это, наверняка все то время, что
она выполняла  приказания чужого разума, превратились бы для  нее в ужасную,
нестерпимую пытку.
   Она посмотрела на металлический предмет, который держала в руках.
   Кажется, она знала, что это  такое. Если только память ей не  изменяет,
то  это очень  мощная бомба,  с  помощью  которой  можно  кое-кому доставить
большие неприятности.
   Кому именно?
   Лисандра радостно улыбнулась.
   Уж  оцна-то кандидатура у  нее  во всяком  случае имелась.  Кажется,  с
помощью этой смертоносной штучки  можно  отомстить  одному противному  типу,
вволю  поиздевавшемуся  над ее  телом, целиком и полностью виноватому в том,
что сейчас ей очень больно.
   Гм, очень, очень неплохая  мысль. И  конечно, стоит потратить некоторое
время на ее обдумывание. И не только стоит, но и нужно. Хотя бы  потому, что
она хотела придумать нечто особенное.
   Как же, этот мерзавец  умудрился сделать то, что не удавалось никому за
последние три сотни лет. Лишить ее свободы, подавить  ее волю, превратить ее
в обычную марионетку.
   Месть, и только месть!
   Лисандра скрипнула зубами и едва не прикусила язык.
   Это ее несколько охладило.
   Заставив клыки уменьшиться до  обычных размеров,  она решила, что ветка
дерева не совсем удобное место для размышлений. Особенно с бомбой в руках.
   Для  того  чтобы  спуститься  вниз, ей  снова  пришлось превратиться  в
летучую   мышь.  Углядев  недалеко  от  дерева  небольшую  поляну,  Лисандра
опустилась  на  нее, вернула  себе человеческий  облик и  осторожно положила
бомбу на траву.
   Вот так, пусть полежит. А  она хорошенько все обдумает и заодно  примет
кое-какие меры, чтобы унять терзавшую ее тело боль.
   Меры  были  самые простые.  Вампирша  принялась ловко растирать сначала
одну за  другой руки, а  потом сосредоточила свое  внимание на  ногах. Минут
через пятнадцать ей стало легче.
   Теперь можно было попытаться прикинуть, что она станет делать дальше.
   Месть,  конечно,  штука хорошая.  Но  не слиш-'ком ли большую  цену  ей
придется за нее заплатить? Тот, кто захватил  ее разум, может в любую минуту
сделать это вновь.
   Может ли, вот в чем вопрос? Уж слишком неожиданно  кончился ее плен. Да
и бомба.  Она так  и не успела  доставить ее кукловоду. А ведь  она была ему
наверняка очень нужна. И Лисандра догадывалась, против кого он ее  собирался
использовать. Конечно  же,  против  охотников, сейчас  двигавшихся к  долине
магов. Может  быть, эта бомба была его последней надеждой  их  уничтожить. А
что, запросто!
   Вот только бомба не  была доставлена на место,  а она неожиданно обрела
свободу. Почему? Может быть, кукловод изменил свои  планы? С чего бы это? Да
и  в  любом  случае,  даже  раздумав использовать  бомбу,  он не должен  был
отпускать ее на свободу. Он наверняка и не собирался это делать.
   Но  отпустил. Почему? Что произошло там, в долине  магов? Какие события
заставили  кукловода забыть напрочь о ее существовании, отказаться  от своих
планов?
   Лисандра тяжело вздохнула.
   В долине магов,  судя по всему, произошло что-то очень серьезное. И  ей
ничего не оставалось, как отправиться к ней, чтобы узнать, что именно. Пусть
даже при этом она сильно рискует вновь оказаться в плену.
   Ничего не попишешь. Она заключила с сыном змеи договор и теперь обязана
его выполнить.  Любой ценой. Она должна увидеть все, что будет происходить в
долине, и потом рассказать об этом сыну змеи.
   Договор, будь  он неладен!  Проклятый  договор. Не слишком ли дорого ей
обойдется амулет? И что еще ей придется ради него претерпеть?
   Целиком погрузившись в раздумья, Лисандра сидела совершенно неподвижно.
Маленький, по--
   хожий на бурундука зверек  показался на краю поляны,  осторожно понюхал
воздух и, деловито перебирая лапками, потопал прямиком к бомбе.
   Обойдя  ее  кругом,  зверек  осторожно понюхал металлический цилиндр  и
наконец  потерся  о  него боком. Потом еще раз.  Очевидно, тереться  боком о
цилиндр зверьку понравилось, потому что он довольно запыхтел.
   Лисандра  быстро  протянула руку и  щелкнула  зверька  по  уху пальцем.
Взвыв, тот опрометью кинулся прочь.
   Вот  так-то.  Ходят тут всякие... Интересно, что могло  случиться с  ее
телом, если бы бомба, после того как любопытный зверек почесал о  нее спину,
взорвалась? Наверное,  ее разорвало  бы на куски,  и тогда она перестала  бы
существовать,  умерла по-настоящему. Кстати, ее могло  и  просто  хорошенько
покалечить. В этом случае ее тело наверняка бы самовосстановилось,
   "О чем это я? --  подумала  вампирша.  -- Какие глупые  мысли  лезут  в
голову".
   Мысль и в самом деле  была  глупой. Она знала,  как действует этот  тип
бомб. Знала, как заставить ее в нужный момент взорваться. Для подобного типа
оружия не  представляла ровным счетом  никакой  опасности  даже  целая  стая
бурундуков.
   Лисандра  меланхолично  подумала, что  всему виной  ее  нервы. Все-таки
пребывание в плену оказало на нее некоторое влияние. Ничего, еще пара часов,
и  она вернется в  норму.  Ее несколько успокоила мысль, что  любой  обычный
человек, оказавшись  на  ее месте  и пережив то, что она пережила, наверняка
превратился бы в сумасшедшего.
   А  она --  нет.  Она выдержала. Значит, выдержит  и  все  дальнейшее. И
выполнит условия  договора. И оставит амулет себе. А для  этого нужно совсем
немного. Полететь  к  долине,  разузнать,  что  в ней  все-таки случилось, и
понаблюдать за всем, что случится в дальнейшем.
   Всего-навсего... Всего-навсего? Ого!
   Она  еще раз взглянула на бомбу.  Для того чтобы она взорвалась,  нужно
было сдвинуть в сторону находившийся на ее корпусе щиток и нажать спрятанную
под ним  кнопку. После этого  оставалось лишь  швырнуть бомбу  в тот объект,
который  надлежало взорвать. Стоило  ей удариться о любой достаточно твердый
предмет, и следовал взрыв.
   Просто и эффективно.
   "Я возьму эту штуку с собой, -- решила вампирша. -- И если представится
случай, отомщу. И  плевать мне  на то, что я обещала быть лишь наблюдателем.
Тот, кто осмелился лишить меня свободы, должен за это поплатиться".
   Она кивнула, словно соглашаясь сама с собой.
   Да!  И  он,  конечно,  поплатится.  А  случай  для  мести   обязательно
подвернется. Если достаточно сильно хочешь кому-то отомстить, удобный случай
всегда подворачивается.
   Теперь, когда решение было принято, Лисандра не собиралась медлить.
   Одну  за  другой  она  еще  раз  растерла  свои  руки  и   ноги,  потом
превратилась в летучую мышь и, п