нтер. Брум пожал плечами.
   -- Да откуда я  знаю? И вообще, почему ты  считаешь, будто  черные маги
знают  все  наши планы? Откуда такая уверенность?  И  почему ты не пытаешься
объяснить их всеведение другим образом?
   -- Каким?
   -- Да каким угодно. Объяснений может быть множество.
   -- Назови хоть одно.
   -- Могу и назвать.
   -- Я внимательно слушаю. Говори. Хантеру и в самом деле было интересно.
Брум  частенько  выдвигал совершенно завирательные теории, но в некоторых из
них ощущалось присутствие "благородного безумия".
   --  Хорошо,  --  Брум пожал  плечами. -- Вот тебе одно из очень простых
объяснений.  Как  ты  знаешь, нитями  судьбы обладают не только люди,  но  и
животные, а также и птицы. Мы как-то на это  не обращаем внимания, поскольку
что  нам животные? Они нам не опасны. Стало быть,  приглядываться к их нитям
судьбы и вовсе  не стоит. Тут бы с верными магами сладить. Вот только есть у
животных нити судьбы. А если есть, значит, можно с помощью этих нитей ими  и
управлять.  И те, кто  наводнил  этот  мир черными магами, вполне  возможно,
умеют читать нити животных. И  управлять ими тоже.  А какая-нибудь белка или
ворона  может следить, и  подслушивать не хуже  опытного шпиона. Даже лучше,
поскольку на нее  никто внимания  не обращает. Вот так-то. Брум плюхнулся на
стул и скрестил руки на груди. Лицо у него было довольное. Как же, утер  нос
Хантеру. Пусть-ка  он попробует его слова опровергнуть. А тот и  не пытался.
Теория  была  любопытная  и  объяснявшая  многое.  Почти  все объяснявшая. И
спорить,  вроде бы, даже было не о  чем. А стало быть,  --  добавил Брум, --
нечего рассусоливать и зря тратить время. Если противник в курсе всех  твоих
планов, надо  от них отказаться. Действовать наудачу. Или пан -- или пропал.
Так  чтобы ты и сам не знал, что в следующую секунду  выкинешь.  Тогда и для
противника твои действия будут полной неожиданностью.
   -- Ну да, -- осуждающе покачал головой Алвис. -- И полагаться только на
голую удачу.  Удача,  она имеет  скверное  обыкновение покидать  тебя тогда,
когда  ты в ней  более всего нуждаешься.  Нет,  действовать наобум  означает
почти наверняка завалить все дело.
   --  А по-другому  ты завалишь его  обязательно,  --  парировал Брум. --
Хуже, чем  действовать  без плана, может  быть только одно.  Действовать  по
плану, известному твоему врагу.
   -- Но тогда нам придется разбиться на несколько отрядов.
   -- Почему?
   --  Тогда  шансы,  что  хоть  один  из  них прорвется к  долине  магов,
значительно увеличатся.
   -- И при этом мы распылим своим силы.
   -- Это не страшно. Любой охотник знает, что маги очень опасны только на
расстоянии. Если же сумеешь к ним  подобраться поближе, то справиться с ними
можно. Если в долину прорвутся хотя бы пятеро из нас, песенка магов спета.
   --  Это-то понятно. А  вот как же их хозяева -- лендлорды? С ними никто
еще не имел дела. Никто и не знает, что от них можно ожидать.
   Тут  в  разговор  вступили  и другие  сидевшие в  зале  охотники, стали
высказывать соображения.
   Хантер молчал.
   На душе у него было неспокойно, причем не так, как бывает перед хорошей
дракой,  а  так,  словно  впереди,  в  будущем,  его  ждала  большая-большая
неприятность, этакая бочка с дерьмом. Стояла себе, спокойненько ждала, когда
он в нее плюхнется.  А еще он обдумывал одну интересную мысль, которая никак
не хотела  уходить  у  него  из  головы.  Хорошо,  они  могут  узнать любого
предателя по  нитям  судьбы.  Почему?  Потому  что  нити  судьбы не  врут  и
подделать их  невозможно. А  если все-таки  можно? Если  эти самые лендлорды
могут подделывать нити судьбы?Что он о них знает? Почти ничего. Почему бы не
предположить, что хозяева черных магов обладают и такими способностями?

   Рейс  обещал быть  тяжелым. Самолет попался с  норовом, и пилот, прежде
чем пригнал его на взлетную полосу, проклял весь белый свет, очень подробно,
с массой вставок  и добавлений, причем проделал  эту  операцию раз пять,  не
меньше.
   На  взлетной полосе выяснилось, что  заправщики еще не  приехали. А  до
взлета оставалось не более  получаса.  Пилот в шестой  раз  стал высказывать
вслух все,  что он думает о хозяине аэропорта, о заправщиках,  о  погонщиках
самолетов,  о пассажирах,  о  погоде, о  ближайших  и дальних  родственниках
хозяина аэропорта, о...
   Ничего интересного в этой ругани Фахрада не находила. Она спустилась по
трапу, который почему-то уже прикатили, на взлетное поле и пошла  в  сторону
здания аэровокзала.  У нее было  предчувствие, что,  в  довершение всего, ей
придется лететь одной.
   Так оно и оказалось. Диспетчер  сказал, что ее напарница заболела, а на
смену,  как  раз  сейчас,  нет  никого.  Так  что  придется  ей,  голубушке,
постараться.
   Фахрада  вспомнила  кое-какие  из  выражений  летчика  и  пошлепала   к
самолету.
   У нее  была надежда, что случится еще какая-нибудь неприятность и полет
отменят вовсе. По  техническим причинам. Этим надеждам, конечно, не  суждено
было  сбыться.  Заправщики  прибыли с опозданием  минут  на  пятнадцать. Они
подкатили к самой морде самолета свою телегу  и стали  суетливо скидывать на
поле  тюки  с  сеном.  Пилот спустился  из  пилотской кабинки по  веревочной
лестнице, потрогал сено, понюхал и схватил старшего заправщика за грудки.
   -- Что же ты, гад, делаешь? -- почти ласково спросил он. -- С каких это
пор самолеты кормят таким дерьмом?
   Заправщик стал путано  объяснять, что другого сейчас нет, но вот завтра
как раз прибудет новая партия. Свежее, кондиционное  сено, отборное, сладкое
как мед. И вот когда они прилетят назад... А  один  рейс можно сделать и  на
этом. Ничего с самолетом не случится. Вон какая зверюга.
   -- А если  я обратно не вернусь? -- продолжал вопрошать летчик. -- Если
у самолета во время полета начнутся колики?
   Фахрада  не  стала  дожидаться,  когда  он  в  очередной  раз  примется
высказывать  мнение о хозяине  аэропорта, о его родне и вообще об окружающем
мире, и полезла в пассажирскую кабину.
   Она пятый год  работала  стюардессой и сейчас поняла, что рейс все-таки
состоится. Так зачем же зря тратить нервы?
   Минут через пять кабина заходила ходуном -- самолет начал заправляться.
   Фахрада  прикинула, что  рейс задержится минут  на двадцать, не больше.
Почти в пределах нормы. Хотя пассажиры, которым  придется проторчать  лишних
двадцать минут в аэропорту, залезут в кабину не в  самом лучшем расположении
духа. А стало быть...
   Стюардесса огорченно вздохнула.
   Эх, чему быть, того не миновать.
   Опыт пяти лет полетов на самых различных самолетах, от совсем юных, так
и норовивших  устроить  в небе  нечто  непотребное, до стариков,  то  и дело
пытавшихся  заснуть   на  высоте  нескольких  сотен'метров,  ее  не  подвел.
Пассажиры ввалились в  кабину и стали ругаться, даже не успев  рассесться по
креслам.
   Единственный  способ   поставить   на  место   пребывающих  в  скверном
расположении  духа  пассажиров  --  это   продемонстрировать  им,  что  твое
настроение еще хуже.
   Фахрада это знала.
   К  тому  времени, когда самолет, неуклюже  переваливаясь  из  стороны в
сторону и  громко  хлопая  гигантскими  крыльями,  побежал  по летному полю,
пассажиры были полностью укрощены.  Они сидели, вжавшись  в спинки  сидений,
плотно закрыв рты, и мечтали лишь о том, чтобы рейс окончился побыстрее.
   Победа далась Фахраде нелегко.
   Усевшись  на свое  место,  она достала из кармана  подаренную  знакомым
дэвом палочку дерева флю, подожгла ее и с наслаждением затянулась дымом.
   "Ну все, -- удовлетворенно думала она. -- А теперь, когда враг  разбит,
надо немного снизить обороты. Не дай бог к концу рейса кто-то из них  придет
в полное отчаяние и  подаст жалобу на плохое обслуживание. Поэтому с данного
момента  я должна  проявлять  вежливость  и  внимание.  Конечно,  распускать
пассажиров  не  стоит,  но  пришло  время  сделать так,  чтобы  они  немного
оттаяли".
   Она вооружилась подносом, поставила на него несколько  высоких стаканов
с соком и двинулась к хвосту самолета, милостиво улыбаясь и приговаривая:
   --  Кто желает  сока?  Кому  хочется пить?  К тому времени,  когда  она
поравнялась  с  последним креслом и уже хотела  вернуться,  сидевший на  нем
пассажир настолько опомнился, что рискнул пискнуть:
   -- Я... мне...
   -- Желаете сока? -- переспросила Фахрада.
   -- Я... да, конечно.
   -- Держите.
   Подавая  стакан,   она  почувствовала  странный,  довольно  неприятный,
какой-то гнилостный запах. Фахрада принюхалась.
   Нет, пахло не от этого пассажира, а от его  соседа. Точно!  Она  теперь
смогла его  хорошенько  рассмотреть.  Плотный,  явно очень сильный мужчина с
бледным, неподвижным лицом, в больших черных очках. На плече пассажира сидел
странный, никогда до этого не виданный ею зверек.
   И все-таки чем это от него пахнет? Гадость какая...
   Она было  задумалась над этим, но тут  остальные пассажиры,  ободренные
успехом одного из своих товарищей, стали просить принести сока и им.
   Раздав  все  стоявшие у нее  на подносе  стаканы,  Фахрада вернулась  к
своему  сиденью и стала наполнять  новые. Наливая сок в третий  стакан,  она
подумала,  что так  мерзко  пахнуть может не от  самого пассажира, а от  его
зверька. Кто знает, чем тот питается?
   Она пожалела, что не обратила внимания на запах при посадке. Был бы еще
один  повод  поставить пассажиров  на  место.  А  сейчас? Нет,  сейчас  этим
заниматься не стоит. Вот  если кто-то из соседей этого  странного  пассажира
пожалуется на запах, она поднимет  бучу. А до  этого ничего предпринимать не
надо. Тем более что с ее места никакого запаха не чувствовалось.
   Она раздала стаканы, собрала пустые и вернулась на свое место.
   В этот раз, проходя  мимо странного пассажира, она  никакого запаха  не
почувствовала. Может, его и не было вовсе? Может, ей только почудилось?
   "Нет,  --  решила  Фахрада.  --  Надо  с  этими  палочками  дерева  флю
завязывать.  Не  зря  ими балуются только  дэвы. Может быть,  у  людей от их
употребления бывают отрицательные последствия? И начинается все с запахов?"
   Она еще раз прошлась мимо пассажира со странным зверьком.
   Нет, никакого запаха. Явно почудилось.
   Фахрада еще раз  посмотрела на пассажира. Конечно, человек он странный.
Цвет лица у него бледноватый. Зверек этот чудной...  Все пили сок, некоторые
даже урвали по два стакана, а он так и  не  попробовал.  И все-таки запах ей
почудился. А пассажир... каких только чудиков  не летает самолетами? Неужели
она должна на всех обращать внимание?
   Фахрада  вернулась на  свое  сиденье и  твердо  решила,  что больше  не
прикоснется ни к одной палочке дерева флю.

   Второй лендлорд оторвался от раздумий и, ловко подхватив одной из нитей
деревянный кубик, метнул его в лоб нерадивому младшему магу.
   Попал.
   Младший маг ошарашенно  помотал головой, но в обморок  падать не  стал.
Второй лендлорд  остался этим доволен. Он терпеть не мог чуть что падающих в
обморок младших магов.
   -- Нет должного старания, -- прошипел второй лендлорд. -- Предупреждаю.
   Наказанный младший маг поспешно поднял  глаза  к небу и  снова предался
медитации. Убедившись,  что  цвет его нитей  судьбы изменяется  и постепенно
приобретает необходимый оттенок, второй лендлорд снова задумался.
   Итак,  первый  лендлорд поступил  с  ним  самым  неподходящим  образом.
Следовало  внимательно рассмотреть  данное обстоятельство и сделать из  него
соответствующие выводы.  Вслед за выводами  могут последовать поступки. Если
им придется уйти из этого мира, то великий хурал лендлордов потребует от них
объяснений.  А  это  означает,  что  их  поступки  подвергнутся  тщательному
анализу.  Поэтому  выводы, к которым он  придет,  обдумывая поступок первого
лендлорда, должны  быть безупречными. Если  в  них  не  найдется  ни единого
изъяна, то все его последующие  поступки великий хурал оправдает. Все. Пусть
даже результатом их станет гибель первого лендлорда.
   Остановившись на  этом  заключении, второй  лендлорд  позволил  себе им
полюбоваться,  насладиться его утонченной завершенностью. Он потратил на это
пять минут,  а потом, словно  просыпаясь от  сладкого сна, помотал головой и
огляделся. До захода солнца оставалось не более получаса. Тень от священного
дерева  уже  добежала до горной  гряды,  с  трех  сторон  окружавшей долину.
Монотонно и  безнадежно  бубнили младшие  маги.  Первый лендлорд  так  и  не
соблаговолил выбраться на вечерний урок.
   Ну  да, ему некогда. Он составляет планы. Он придумывает,  как победить
охотников.
   Людей...
   Эти  ничтожные существа,  не  способные владеть  своими  несовершенными
эмоциями, надумали их уничтожить. Как будто это возможно!
   А если невозможно, то, стало  быть, первый  лендлорд использовал угрозу
нашествия  охотников лишь  для  того,  чтобы  его  унизить, подчеркнув  свое
первенство.
   Да, все верно. Именно для этого.
   Второй лендлорд прислушался к бормотанию младших магов,

   --  ...Осиянное  лучами  справедливости,  могучее и  недосягаемое,  оно
стоит, раскинув  над миром ветки, и готовится к последнему дню. когда станут
известны сокровенные, наизапретнейшие истины...
   -- ...Переходя с одной  плоскости видимых линий судьбы на другую,  надо
опасаться возможных ошибок. Чаще всего их вызывают...
   --  ...Для того  чтобы  извлечь  сокрытый под многими  пластами  других
следов нити судьбы...
   Второй лендлорд порылся  в своей памяти. нашел чувство удовлетворения и
позволил ему на секунду пробудиться. Не больше.  Эти людишки не  заслуживали
большего.
   И все-таки обучение  шло полным ходом.  А  это означало, что  он  может
подумать о чем-то другом. Например,  о том, каким образом  можно  попытаться
доказать первому лендлорду, что он его недооценивает.
   Месть? Ни в коем  случае. Только в  интересах дела.  Чисто в  интересах
дела.

   Лисандра прикинула, что у  нее не более получаса. Ну, в лучшем  случае,
час, не больше. За это время она должна собраться и улететь как можно дальше
от  города. Завтра утром явится  визитер. За ночь он наверняка найдет способ
убрать охранявшую ее гроб черту. А если не придет?
   "Не валяй  дурака, -- сказала себе вампирша.  --  Придет обязательно. И
еще  --  для того чтобы от него избавиться,  потребуется нечто  большее, чем
бегство".
   Если она не ошибается... то единственным способом обрести  покой  будет
схватка. Но только не здесь и не сейчас. Сначала к ней нужно подготовиться и
как следует вооружиться. Где-нибудь подальше отсюда. Лучше всего в одном  из
южных городов. Может быть, в Блакермене или в Кахре. Кажется, в Кахре она не
была уже лет  сто пятьдесят. Вполне достаточный срок, чтобы о ее  предыдущем
визите забыли.
   Угу, значит, она направится в Кахру. Пэрод на краю пустыни, утопающий в
цветах. По ночам цветы пахнут особенно сладко, возбуждающе. Кровь  у местных
жителей -- с особым сладковатым привкусом.
   Лисандра потянулась и мечтательно улыбнулась.
   Вот только сначала надо убрать за собой следы.  Ни к чему это. Рано или
поздно кто-нибудь из местных жителей забредет в  покинутый ею дом. И если он
найдет кое-какие следы ее пребывания, то вполне может догадаться, кто именно
здесь проживал. А  это нежелательно. Лисандра заглянула  в секретер. Да, все
верно, пачка денег, приготовленная  ею для  обыкновенных грабителей, была на
месте.  Теперь она  пригодится. Конечно, ее  состояние хранится  в банке, но
ночи на юге коротки. А при свете дня навестить это учреждение она не сможет.
Стало быть, наличные ей не помешают.
   Захватив сверток с  кое-какими документами прежнего владельца дома, она
двинулась в подвал. Сверток  был приготовлен ею давно, на случай если кто-то
из  властей заинтересуется,  куда  по-девался  хозяин  дома и  почему  в нем
проживает  какая-то  странная  женщина.  На  этот  случай  у  вампиршы  была
заготовлена  легенда,  согласно  которой она является  дальней родственницей
владельца дома, согласившейся  последить за  его собственностью, пока тот не
вернется  из путешествия. Документы, в  том числе и доверенность, написанные
хозяином, прежде чем  она отведала его крови, так и не  понадобились. Теперь
от всего этого надо было избавиться. Лучше всего -- зарыть. В одном из углов
подвала   лежала  старая  лопата.  Воспользовавшись  ей,  Лисандра  выкопала
небольшую ямку, опустила в нее сверток и завалила его обломками камней.
   Вот и  все. Конечно,  можно было бы эти бумаги  сжечь, но  мысль о том,
чтобы развести в доме хотя бы маленький огонь, Лисандре не нравилась.
   Она остановилась возле гроба, ласково провела ладонью по его крышке.
   Да,  от гроба  тоже  придется  избавиться.  Она вынесет  его из  дома и
оставит в паре кварталов от дома. А потом улетит.
   Примериваясь,  как  бы   половчее  взвалить  гроб  на  плечо,  Лисандра
пробормотала:
   -- По крайней мере, этим  людям не приходится самим тащить  собственные
гробы. Всегда находится кто-то, кто это делает за них. В то время как мы...
   Резко, тревожно прозвенел дверной звонок. Вампирша на секунду застыла.
   Какого праха?
   За все время, что она  жила в этом доме, ее не посетил ни один человек.
Да и  в  самом  деле, кто  бы мог заявиться  к  ней в  гости? Ни друзей,  ни
родственников, понятное дело, у нее не было. Ни единого человека.
   Ни  единого? А как же Хантер, охотник? Он вполне мог  ее выследить, и у
него хватило бы наглости явиться к ней, после всего что между ними было, как
ни в чем не бывало.
   "Ну,  я этому  поросенку сейчас покажу,  -- подумала Лисандра. --  Он у
меня  узнает..."  Она  со  всех ног бросилась наверх.  Прежде  чем  вампирша
оказалась у парадного входа, звонок успел прозвенеть еще раз.
   -- Сейчас... сейчас... -- пробормотала Лисандра.
   Она криво ухмыльнулась  и,  выпустив клыки и когти, отодвинула  тяжелый
засов.
   -- Если ты, полупочтенный негодяй... Слова застряли у Лисандры в горле.
За дверью стоял сын змеи.
   -- Угу, стало быть, именно так ты и принимаешь своих гостей, -- холодно
сказал сын  змеи.  -- На  будущее буду  знать  и в следующий раз, прежде чем
явиться к тебе, надену железный воротник.
   Может быть, он пошутил. Сыновья змеи -- они такие.  Никогда до конца не
знаешь, в  шутку  они говорят или всерьез. Лисандра поспешно убрала когти  и
клыки. Шагнув в сторону, она изящно взмахнула рукой.
   -- Прошу, заходите. Честно говоря, я не рассчитывала на  ваше появление
и прошу извинить за проявленную грубость.
   С  кредиторами  надо по возможности  сохранять  хорошие  отношения,  по
крайней мере пока не выяснится,  что у них на уме. Хотя, как правило, ничего
хорошего они придумать не в состоянии, однако  все-таки сразу портить с ними
отношения не стоит.
   Сын змеи  с шипеньем втянул  воздух  в  ноздри,  потом  с  достоинством
проследовал в дом. Лисандра закрыла дверь, заложила засов и сказала:
   -- Следуйте за мной. Прошу извинить за убогость  обстановки,  но я живу
здесь не более полугода.
   Сын  змеи  тихо зашипел.  Может  быть,  это  означало  доброжелательное
"да-да", а может, и "плевал я на вашу  обстановку, на весь этот дом и на вас
самих тоже".
   Как бы то  ни было, но  Лисандра проводила его в зал, достала  из  бара
покрытую пылью бутылку и наполнила высокий бокал красным как кровь вином.
   Понюхав содержимое бокала, сын змеи сделал небольшой глоток и прошипел:
   -- У вас неплохой погреб. Насколько я понимаю, этому вину цены нет.
   -- Да, прежний владелец этого дома и  в самом  деле  понимал в  хороших
винах, -- согласилась вампирша. -- Меня же, как вы понимаете, они интересуют
лишь как возможность хорошо принять желанных гостей.
   Сын  змеи  отстегнул  меч,  поставил его к стене и  опустился на  стул,
стоявший возле  камина, в  котором уже  полгода не зажигали огня. Сделав еще
один глоток, он покрутил головой и промолвил:
   -- Прелесть, просто прелесть... Кстати, свечи мы зажигать не будем?
   -- Вы же  знаете, что