то, опять же, имело  значение?  Одна  из  таких  мыслей,
послушная дуновению легкого ветерка, коснулась шеи охотника  и  попыталась
присосаться к ней, словно серая, похожая  на  грязную  тряпку  пиявка.  Он
оторвал ее, отбросил прочь, и мысль, так и не опустившись на землю,  снова
подхваченная  ветерком,  полетела  прочь,  все  выше  и  выше,  с   каждым
мгновением набирая высоту, пока не превратилась в серое пятнышко,  которое
тут же, не оставив от него и следа, проглотил горизонт.
     Сыто   рыгнув,   горизонт   мигнул   призрачными   огнями,   далеких,
несуществующих,  а  потому  недостижимых  поселений  и   снова   затаился,
прикрывшись туманной дымкой, на всякий случай отгородившись зубцами елей и
сосен, покрывавших окружающие реку сопки.
     Пахло смолой и мятой и этот запах, в общем-то Хантеру нравился, он  о
чем-то напоминал, словно бы  оставленная  в  прихожей  визитная  карточка,
того, кто  приходил  по  делу,  но  не  застав  хозяина  дома  и  не  имея
возможности ждать - ушел, оставив о себе память, так на всякий случай, без
особой цели.
     Визитная карточка.
     Река изгибалась крутой дугой и Хантер решил срезать  -  сделать  путь
короче.
     Он вытащил из кармана перочинный нож и вознамерился было приступить к
делу,  как  вдруг  ближайшие  кусты  зашевелились  и  из   них   выглянуло
прелестное, нежнейшего зеленого оттенка личико  дриады.  Увидев  его,  она
сложила губы буквой  "О"  и  сейчас  же  исчезла  в  зарослях,  совершенно
беззвучно, так, как это могут делать только дриады.
     Хантер улыбнулся.
     Что еще ему оставалось делать? Не плакать же.
     Он двинулся к кустам, смутно надеясь, что дриада выглянет еще раз.  И
действительно, это случилось,  она  выглянула,  взмахнула  легкими,  почти
невесомыми руками, словно приглашая за собой. Еще раз. Руки  ее  двигались
быстро и уверенно, так, словно она  плела  в  воздухе  невидимую  паутину.
Колдовала? Да нет, не похоже. Колдовство бы он распознал махом.
     И только потом, когда дриада исчезла во второй раз, он  вдруг  понял,
что она с ним так разговаривала. Глухонемая? Ну конечно!
     Глухонемая дриада. Боже мой, где это видано? Даже дриада здесь...  Он
вздохнул и чувствуя нарастающее раздражение, оглянулся, словно бы  пытаясь
найти врага. А потом что-то  произошло  и  он,  на  секунду  выключившись,
почувствовал  в  ладонях  неприятное  жжение,  словно  бы  держал  в   них
раскаленный прут. Впрочем, оно тотчас же ушло, уступив место сожалению.
     Но почему? В конце концов, кто-то же должен был положить этому конец.
Так почему не он?
     Не найдя ответ на этот вопрос, и чувствуя как в нем закипает ярость и
раздражение, он зашагал  по  берегу  реки  дальше  и  наверное,  это  было
правильно, поскольку берег теперь,  может  быть  испугавшись,  выпрямился.
Вода в реке текла заметно быстрее, а кое-где, там, где  смыкались  берега,
она и вовсе неслась вперед как безумная. Похоже, это было знаком того, что
его  путешествие  кончается.  Хантеру   захотелось   вернуться,   оттянуть
неизбежный момент встречи, но уже было поздно.
     Сделав около сотни шагов, он оказался в том месте, где река впадала в
море. И на этом путешествие  кончилось,  поскольку  идти  дальше  не  было
смысла и возможности. Он остановился, глядя на мутные, увенчанные  шапками
грязной пены волны, которые разбивались  о  берег  всего  лишь  в  десятке
метров.
     Откуда-то заранее зная, что нужно подождать, Хантер присел на большой
валун. И дождался...
     С плеском и шумом разверзлась пучина, и из нее  на  берег,  прямо  на
него полезло нечто огромное, скользкое, похожее  на  сплетенную  из  нитей
судьбы фигуру человека.
     У Хантера захолонуло сердце, он крепче вцепился в камень. А оно,  все
лезло и лезло, упрямо, с шумом расплескивая воду, пинками  гигантских  ног
расшвыривая стволы затонувших деревьев, сотнями давя  мягких,  похожих  на
куски студня медуз.
     Вот  оно   уже   надвинулось,   нависло,   дохнуло   жаром,   раскрыв
полупризрачный рот, протянуло к Хантеру руку.
     Тот сжался готовясь к тому, что вот сейчас, эта гигантская рука, упав
на него, раздавит, сомнет, словно кузнечика... А потом  выпрямился,  вдруг
сообразив, что все виденное им не более чем иллюзия.
     Ну конечно, так и должно именно быть, потому что окружающий  его  мир
иллюзорен, значит, ничего реального в нем быть и не может, значит, вся эта
мощь, не более чем отражение физического самомнения. Просто, его противник
считает себя таким. Стало быть, кто мешает ему, Хантеру  представить  себя
таким же огромным? Да никто!
     Человек, он в конце концов или нет? Так неужели  поддастся  какому-то
слепку, какому-то остатку того,  кого  уже  нет,  кто  умер  с  ритуальным
кинжалом в сердце? Он, человек.
     Хантер выпрямился и бросив взгляд на псевдомага, увидел, что тот стал
вроде бы меньше ростом  и  двигается  уже  не  так  уверенно,  но  все  же
двигается. И стало понятно, что дело тут не только в уверенности, еще и  в
способностях, а это было хорошо и плохо. Плохо, потому что у мага их может
оказаться чертова куча, и хорошо, потому что теперь  борьба  будет  в  той
плоскости, в которой он кое-что соображал.
     Чувствуя  как  в  нем  рождается  и  все  увеличивается  азарт   боя,
пропорционально которому росло и  раскидывалось  вширь  его  тело,  Хантер
подумал: "Ничего, не все еще потеряно! Поборемся!" И сделал первый  шаг  к
выходившему на берег монстру...



                                    15

     "Нет, он меня все же достал", -  подумала  Лисандра,  откинув  крышку
гроба и по привычке прислушиваясь, к окружающей ее дом местности.
     Да, сомнений не было, это был сосед, и он, именно  сегодня,  ни  днем
раньше, ни днем позже, отважился на решительные действия.
     "Бог мой, если бы только не это проклятье", -  с  отчаянием  подумала
вампирша.
     Выскочив из гроба, она метнулась в  прихожую,  проверить  закрыта  ли
дверь на засовы. Дверь была закрыта.
     Впрочем, если люди сильно захотят попасть в ее дом, то  они  попадут.
Судя по доносившимся снаружи голосам, они этого хотели.
     Она прислушалась. Похоже, люди столпились на лужайке перед домом.
     Эта ночь лунного света - одна из самых  безопасных  и  спокойных  для
людей. Вот для нее, она, уж точно, в этот раз, безопасной и  спокойной  не
будет.
     Вампирша прислушалось.
     Да, все верно, в голосах людей звучали так знакомые ей возбуждение  и
страх. С подобным она уже сталкивалась. Конечно, люди еще не  были  готовы
штурмовать ее дом-убежище, но через некоторое время они дозреют и тогда...
Тогда, их уже не остановит ничто.
     Ей хватило всего лишь пары секунд, чтобы прикинуть что  она  с  собой
возьмет. Да, росянку и деньги. Росянку, вместе  с  горшком,  она  сунет  в
давно уже приготовленную  для  этой  цели  сумку,  туда  же  поместится  и
шкатулка, старинная, украшенная золотыми гвоздиками  шкатулка,  в  которой
были документы и деньги, много денег. Их она им не оставит.
     Все, больше ничего,  остальное  останется  толпе.  Та  должна  как-то
потешить свое самолюбие, получить, если не ее саму,  то  хотя  бы  утварь,
мебель, дом.
     Дом. Вот его ей было терять наиболее досадно. Дом был старый, как раз
в ее вкусе, и расположен просто идеально. Другой такой найти будет трудно,
если не невозможно.
     Если бы только не  сосед!  Сын  шелудивой  собаки.  Он  ей  сразу  не
понравился. И  не  зря.  Вообще,  ей  надо  было  продержаться  всего  лет
двадцать-тридцать. А там к соседу неизбежно наведалась бы старушка смерть.
Конечно, ее приход можно было бы легко ускорить...  Даже  -  нужно,  очень
нужно... Но сейчас уже поздно.
     Лисандра прищелкнула языком.
     Черт, все таки, во всем этом есть и ее вина. Последние две  ночи  она
была на редкость неосторожна. Ах, если бы только не это чертово проклятье!
     Ладно, нечего раздумывать. Время раздумий и  колебаний  кончилось.  А
она совсем и не заметила как это случилось. Настала  пора  действовать  по
интуиции, еще ни разу ее не подводившей. По крайней мере за последние  две
сотни лет.
     Лисандра снова усмехнулась.
     А  вот  теперь,  пришло  время  пустить  в  ход  кое-какие  сюрпризы,
подготовленные ей, за то время что она жила в этом доме-убежище,  как  раз
на такой случай.
     Лисандра не могла отказать себе в удовольствии, понаблюдать  за  тем,
как они сработают.
     Она прислушалась. Шум за окном  был  довольно  сильный,  но  все  еще
недостаточно громкий.
     "По крайней мере, полчаса у меня есть точно, - подумала  она.  -  Это
время  надо  использовать,  и  подготовить  все,  чтобы  смыться  в  самый
последний момент".
     Она как в воду глядела. Через полчаса  толпа  перед  дверью  ее  дома
значительно выросла, да так, что люди смогли перебороть страх и  бросились
на штурм. Настораживая те маленькие сюрпризы которые она  приготовила  для
людей, Лисандра рассеянно прислушивалась к их голосам. Громче всех верещал
сосед.
     "Да, - с сожалением подумала Лисандра. - Похоже, я  дала  маху.  Надо
было с ним не церемониться..."
     Когда в дверь заколотили тяжеленным бревном, любезно  предоставленном
линчевателям все тем же соседом, она пробормотала:
     - Давай, давай, голубчик. Держу пари, ты первым  полезешь  ко  мне  в
дом. Ох, не советовала бы я тебе это делать...
     К этому времени вампирша  уже  закончила  свою  работу  и  сидела  на
верхней ступеньке лестницы. Отсюда открывался  просто  прекрасный  вид  на
холл и на входную дверь. Конечно, по уму, ей нужно было бы уже  выбираться
из дома заранее подготовленным подземным ходом, но она не  торопилась.  Ей
было любопытно...
     Удары становились все сильнее и сильнее. Дверь скрипела и  потихоньку
поддавалась. Вот вылетела одна петля, откололось несколько досок. Еще пара
мощных ударов и дверь рухнула. Толпа взвыла и полезла  в  дом,  размахивая
факелами и осиновыми кольями.  Сосед  конечно  же  был  впереди.  Лисандра
увидела его багровую, потную, наполовину  испуганную,  наполовину  злобную
физиономию и удовлетворенно улыбнулась.
     Именно на него и была рассчитана первая ловушка.
     - Вот она!! - завопил сосед и ткнул пальцем в  сторону  лестницы,  на
самой вершине которой сидела Лисандра.
     Вампирша радушно улыбнулась и приветливо кивнула.
     - Вперед! - скомандовал сосед, ринулся к лестнице и сейчас же пол под
его  ногами  провалился.  Завывая  от  ужаса,  он  рухнул  в   давно   уже
подготовленную на такой случай яму. Через секунду из нее послышался  новый
вопль, гораздо более громкий. Это сосед обнаружил, что в  яме  кроме  него
находится еще три кобры, которых Лисандра держала как  раз  для  подобного
случая.
     "Интересно, - сказала себе Лисандра, - понравится ли он кобрам? Может
быть, я была к нему, мягко говоря, не объективна?"
     Донесшийся из ямы вопль боли подтвердил, что  кобрам  сосед  тоже  не
понравился.
     Между тем, остолбеневшая было толпа,  очнулась  и  снова  кинулась  к
лестнице.
     "Нет, эти люди совершенно не способны хоть чему-нибудь научиться".
     Пожав плечами, Лисандра толкнула  навстречу  нападающим,  привязанный
веревкой к потолочной балке, мешок цемента, когда-то, лет  двадцать  назад
забытый в ее доме рабочими, ремонтировавшими подвал. Годы и влажный воздух
повлияли на цемент не лучшим  образом,  превратив  его  в  камень.  Мешок,
словно гигантская колотушка  смел  передних  трех  человек  с  лестницы  и
швырнул их на тех кто был сзади.
     Вопли и угрозы усилились.
     Злорадно усмехаясь, Лисандра взяла в руки конец другой веревки.  Весь
вид ее словно бы говорил: "Ну, кто первый"?
     Толпа забуксовала. Те кто был впереди,  отчаянно  пытались  пробиться
назад, те кто были сзади и ничего из происшедшего за последнюю  минуту  не
видели,  неумолимо  напирали,  заставляя  передних  "борцов  с  вампирами"
продвигаться по лестнице все выше и выше.
     Лисандра глядела на них надув губки, прищурившись, пытаясь определить
тот момент, когда надо будет отпустить веревку. Многие из взбиравшихся  по
лестнице это поняли. Лица их  исказились.  Один  из  них  даже  придушенно
пискнул: "Не надо!"
     - Ничем не могу помочь, - вздохнув, сказала ему Лисандра и  отпустила
конец веревки.
     Ведро  со  смолой  свалилось  на  голову  самого  первого.   Конечно,
порядочно  окатило  и  остальных.  Сокрушенно  покачав  головой,  Лисандра
вытащила из стоявшей у ее  ног  корзинки  ворох  куриных  перьев  и  метко
швырнула их в толпу. Результат был достигнут! Все на  кого  попала  смола,
украсились к тому же еще и перьями.
     - Сожалею, - сообщила Лисандра. - Но я женщина слабая, так что катать
на шесте вас я не буду. Можете это сделать сами. Прокатите друг друга,  по
очереди. Я же... я же могу сделать лишь вот это...
     Она взяла в руки паяльную  лампу,  которую  давно  уже  переделала  и
зарядила некой смесью, основным компонентом  которой  являлся  авиационный
бензин. Из лампы вырвался трехметровый язык пламени и ударил в  лица  тем,
кто взбирался по лестнице первыми. Запахло горелым пером.
     Толпа взвыла и бросилась наутек. Кого-то задавили,  кто-то  заверещал
как резанный поросенок, кто-то отплевываясь от прилипших к  губам  куриных
перьев, молотил кулаками тех кто стоял сзади, в тщетной попытке  пробиться
в последние ряды, и орал:
     - Да я тебя убью! Слышишь, ты, вошь под моими ногами!
     Удовлетворенно  засмеявшись,  Лисандра  юркнула  за  дверь,   которой
заканчивалась лестница, и задвинув засов, бросилась в заднюю  часть  дома.
Там, в одной из комнат, рядом с потайной дверью в  подземный  ход,  стояла
сумка с росянкой и наполненной документами и деньгами шкатулкой.
     Она была уже примерно на середине коридора, когда в дверь со  стороны
лестницы наконец-то  заколотили.  Насмешливо  крикнув  "ку-ку!",  Лисандра
высоко подпрыгнула, и с трудом  подавив  желание  превратиться  в  летучую
мышь, преодолела оставшуюся часть коридора в несколько прыжков.
     Весело смеясь, вампирша рванула дверь ведущую в комнату  с  подземным
ходом... и мгновенно среагировав, отскочила в глубину коридора. За  дверью
стоял здоровенный детина в брезентовом плаще.  В  правой  руке  он  сжимал
заостренный кол,  в  левой  -  ярко  горевший  факел.  Лицо  у  него  было
перекошено от страха и ненависти.
     - Вот я тебя!.. - срывающимся голосом закричал детина.  Факел  в  его
руке дрожал и горящие капли падали  на  старинный,  курдианский  ковер,  с
чудесной вышивкой, изображающей сцены охоты на глиптодонтов.
     Вампирша оскалила клыки и приготовилась к прыжку. В этот  момент  она
забыла обо всем, даже о том, что на нее  наложено  проклятье,  желая  лишь
одного - вцепиться в этого самоуверенного болвана, вонзить  в  него  зубы,
утолить мучающую ее уже несколько дней жажду. Прыжок  ее  как  всегда  был
точен, но и парень оказался не таким уж рохлей. Мгновенно  выставив  перед
собой факел, он заслонился им как щитом.  Перед  лицом  Лисандры  возникло
огненное пятно, пламя опалило ее кожу, принеся невыносимую боль. И все  же
она успела, каким-то чудом развернусь в прыжке, она увернулась от факела и
подавшись назад, приготовилась напасть еще раз.
     Однако, время было уже упущено. За спиной у парня  показались  другие
люди. Все они держали в руках факелы  и  колья.  И  тут  уже  было  не  до
сражения, тут оставалось лишь спасаться бегством.
     Что она и сделала.
     Скользнув в одну из боковых дверей, ведущую в  пыльную,  заставленную
тяжелыми томами в телячьей коже библиотеку, она мгновенно  превратилась  в
летучую мышь и взлетев под потолок, притаилась на краю карниза. Она видела
как в библиотеку ворвались люди с факелами и кольями.
     Все же, каким образом они попали  в  дом?  Вот  тут  она  чего-то  не
рассчитала. Это было досадно, плохо и вполне  могло  закончиться  для  нее
трагически, особенно сейчас, когда она  не  могла  толком  себя  защитить.
Чертово проклятье! А может тот, охотник уже успел убить черного мага и она
теперь от проклятья свободна? Вряд ли... Скорее уж черный маг  убил  этого
охотника. Это было бы более правдоподобно. Во  всяком  случае,  проверять,
как обстоит дело с проклятьем именно сейчас, ей не очень хотелось.
     Конечно, она не могла сидеть на этом карнизе вечно. Рано или  поздно,
а скорее всего минут через пять, ее обнаружат, и  тогда  надо  будет  либо
безропотно принять смерть, на  что  она  была  просто  не  способна,  либо
биться.
     Лучше бы от них ускользнуть. А для  этого  нужно  улучить  подходящий
момент. Кстати, почему бы и не сейчас? Да, похоже, в  коридоре  больше  не
осталось никого. Еще  немного  и  люди  опомнятся,  перестанут  бестолково
суетиться, примутся за планомерные поиски и тогда ускользнуть от них будет
невозможно.
     Она спорхнула с карниза и  устремилась  к  двери.  Попавшийся  ей  по
дороге рыжебородый парень, почувствовав на  своей  щеке  прикосновение  ее
крыла, с воплем отскочил в сторону, даже  не  попытавшись  воспользоваться
своим осиновым колом.
     На счастье дверь была  распахнута  настежь.  Оказавшись  в  коридоре,
Лисандра вернулась в человеческий облик и бросилась к потайному ходу, путь
к которому теперь был свободен.
     Дверь в противоположном конце коридора рухнула и в него с  воплями  и
воем, ворвалась толпа людей. Число ее преследователей увеличилось. Но  это
не имело уже никакого значения.
     Единственное, что на самом деле волновало вампиршу, это не  повредили
ли росянку те, кто пролез через окно,  в  комнату  с  потайным  ходом.  Ну
конечно, они могли попасть в нее только через окно, предварительно выломав
решетку. Вот в чем была ее ошибка! Люди начали штурм значительно раньше. И
шумели они перед окнами лишь для того, чтобы ее отвлечь, в то  время,  как
несколько человек пытались проникнуть в дом с противоположной  стороны.  И
это им удалось.
     Все-же, она их в конце концов обхитрила. А как же иначе?...
     Лисандра ворвалась в комнату и резко остановилась. Та ее половина где
стояла корзинка с росянкой и шкатулкой, где был  потайной  ход  -  пылала.
Перед ней была настоящая стена огня.
     Как?! Откуда?!
     Ну да, конечно же - искры! Может быть,  кто-то  в  переполохе  уронил
факел. Да какое это имеет значение? Росянка!
     И тогда Лисандра повернулась к огню спиной. Она не  спешила,  спешить
ей было некуда. Окружающий мир странным образом замедлился, и вбегавшие  в
комнату люди, казалось, двигались плавно  и  медленно,  словно  пробиваясь
сквозь толщу воды.
     Только не она. Она осталась все такой же быстрой. И теперь руки у нее
были развязаны. Теперь, проклятье не имело никакого значения.  Потому  что
отступать ей было некуда.
     Быстро,  словно  освобожденная  пружина,  она  метнулась  к   первому
попавшемуся ей человеку, резким движением  руки  выбила  у  него  факел  и
быстрым взмахом второй вонзила когти ему в шею. Не успел факел  упасть  на
пол, как ей в лицо  уже  брызнула  густая  струя  крови,  наполняя  ноздри
наслаждением, а  голову  гулом  безумной  ярости.  Она  хорошо  знала  что
успевает, что время теперь у нее есть  и  даже  поймала  ртом  эту  струю,
глотнула жаркой, густой,  сладкой  крови.  На  долю  секунды  ее  охватило
краткое,  всепоглощающее  наслаждение,  которое  тотчас  же  было  забыто,
уступив место дикой ярости.
     Все это заняло от силы мгновение, не больше, потому что  в  следующее
она  уже  нанесла  удар   второму   человеку,   располосовала   ему   лицо
справа-налево, проведя по нему четыре глубоких разреза, и пока он валился,
истошно воя и зажимая лицо ладонями,  вампирша  буквально  выкусила  горло
третьему.
     И люди дрогнули, в который уж  раз,  отступив  перед  ее  смертельной
яростью, подались назад. Ужас тех, кто видел Лисандру в действии, был  так
велик, что они смяли толпу, и та выдавилась назад, в коридор.
     Вампирша все же успела  поставить  свои  отметины  еще  на  двух-трех
убегавших людях и