зко они сидели.
     Наклонившись над линией, охотник протянул к ней руку. Когда до  линии
оставалось сантиметров двадцать, она едва слышно  загудела,  и  выгнулась,
пытаясь дотянуться до руки.
     Быстро сделав шаг назад, охотник покачал головой. Да,  сомнений  нет,
эта линия настроена именно на него. А также,  еще  целая  куча  других,  в
городе. Все-таки, какая мощная у  этого  мага  была  сеть!  Теперь,  самое
главное, добраться до гостиницы. Завтра пройти через эту сеть будет легче.
     Он кинул последний взгляд в сторону перевернутой машины  и  лежавшего
неподалеку от нее шофера, и вдруг почувствовал, что чертовски  устал.  Еще
бы, убить черного мага - не ложку с вареньем облизать.
     Вот только, слегка необычная это была усталость. От  жизни,  что  ли?
Стар он становится? Может, ученика себе подобрать? Да, только, сделать это
гораздо сложнее, чем сказать. Он вспомнил нескольких охотников, с которыми
встречался за последнее время. Все они  говорили  одно  и  то  же.  И  что
устали, и что учеников не найдешь. Он принимал эти  их  слова  за  обычную
трепотню и вот, пришел к той же мысли сам.
     А может,  так  оно  и  есть?  Лет  двадцать,  тридцать  назад,  когда
появились первые черные маги, а вслед за ними  и  охотники,  все  было  по
другому. Теперь же, черные маги стали частью этого мира, чем-то привычным.
Обнаружить магов стало легче, но и  самих  их  стало  больше,  значительно
больше. А охотников - меньше, и молодежь, так и вовсе, бороться  с  магами
не хочет. Даже не так. Чтобы стать охотником, надо обладать  определенными
свойствами, примерно такими же как и у черного  мага.  Так  почему  бы  не
стать вместо охотника - черным магом? Выгоднее, и  хлопот  меньше.  Вот  и
становятся те кто потенциально мог бы быть охотником, черными магами.
     А в результате, лет через двадцать, в этом мире останутся одни черные
маги. И ни одного охотника.
     Вот  так.  Возникнет  мир,  в  котором   одни   смогут,   практически
бесконтрольно, управлять другими. Мир рабов и  господ.  Причем,  борьба  с
господами станет невозможной, поскольку они будут обладать оружием,  рабам
совершенно недоступным.
     Примерившись, Охотник  перепрыгнул  через  нить  и  пошел  в  сторону
города.
     И что же теперь ему делать? Сложить руки и ждать, пока все само-собой
образуется? Ну уж нет. Может быть охотники эту борьбу и проиграли, но есть
возможность оттянуть поражение как можно дольше.  А  там...  там...  может
быть что-то и изменится. Самое главное, большинство людей и не подозревают
о том, что происходит. Если им попытаться объяснить про нити судьбы, и как
с их помощью можно насылать болезни, отнимать и давать удачу,  они  просто
не поверят. Если не могу увидеть, значит, этого нет. Вот  так.  Вот  таким
макаром.
     Ну ничего... может быть все и в самом  деле  изменится.  В  противном
случае, остается только продать свой дом и  отправится  на  поиски  ворот,
которые соединяют их мир с другими в длинную, бесконечную цепь.
     Кстати, некоторые охотники так  и  поступили.  Те,  что  окончательно
отчаялись. Только не он... Он еще поборется, он еще покажет.
     Подошвы его ботинок гулко стучали по асфальту. Хантер шел  в  сторону
города. До него оставалось  совсем  уже  недалеко.  Откуда-то,  с  боковой
дороги выбежал карликовый игуанодон, на котором сидел толстый, рыжебородый
крестьянин.
     - Привет! - крикнул он, останавливая игуанодона.
     - Привет.
     - В город?
     - Куда же еще?
     - Подвезти?
     - Не откажусь.
     Крестьянин махнул рукой.
     - Садись.
     С помощью крестьянина Хантер взобрался на игуанодона. Карликовый  то,
он карликовый, но метра четыре в холке имел.
     - Уселся?
     - Сейчас, - ответил охотник.
     Он поерзал, устраиваясь поудобнее  в  широком,  двухместном  седле  и
поставил ноги на привязанные по его бокам мешки с картошкой.
     - Все, порядок.
     Крестьянин свистнул и игуанодон потрусил в сторону города.
     - Картошку продавать? - спросил через некоторое время охотник.
     - Конечно, - ответил крестьянин. - Деньги нужны.  Деньги,  они  брат,
нужны всем. А сам-то ты, вроде из города. Что тут делаешь?
     - Мужик меня подвозил. С управлением не справился и слетел в обочину.
     - Ай-ай-ай. Сам-то он не покалечился?
     - Нет, что ему сделается.
     - Ну вот и ладно. Только, по моему, все эти машины ни к чему.  То  ли
дело моя скотинка! И на бензин не надо тратиться. Поест травки и готова  в
дальнейший путь. Экономично.
     - Что? - рассеянно спросил охотник. Игуанодон передвигался  огромными
прыжками и его ощутимо трясло.
     - Экономично, говорю.
     - А, это конечно.
     Через  полчаса,  мимо  них,  со  стороны  города,  с  ревом   сирены,
пронеслась машина в которой сидели два дэва.
     "Быстро! Интересно, где это шофер достал телефон?" - подумал Охотник.
     - Давай-ка, набавим скорость, - предложил он крестьянину.
     Тот оглянулся, бросил на него подозрительный взгляд,  но  все  -  же,
пронзительно, так что заложило  в  ушах,  свистнул,  и  игуанодон  побежал
быстрее.
     Минут через пять они оказались на вершине холма и увидели  город.  До
него было рукой подать. Он расстилался  в  окруженной  такими  же  холмами
долине, разделенный надвое голубой лентой реки.
     Охотник  взглянул  на  город  из-за  плеча   крестьянина   и   вдруг,
чертыхнувшись, закричал:
     - Стой! Стой!
     - Чего ты? - недовольно спросил крестьянин, останавливая игуанодона.
     - Все, дальше я пойду пешком, - сказал охотник и  слез  с  седла.  Он
сунул в руку крестьянину смятую  десятку.  Тот  деловито  ее  расправил  и
довольно хмыкнув, сунул в карман.
     - Вон тем овражком можно выйти к самым окраинам, - сказал  крестьянин
и показал рукой. - А на  дороге  ты  не  оставайся.  Сейчас  дэвы  обратно
поедут. У меня ощущение, что тебе с ними встречаться не стоит.
     - Тут ты прав, - вытаскивая из кармана сигарету, сказал Хантер.
     Крестьянин весело гикнул и  игуанодон  тяжело  затопал  по  дороге  к
городу.
     А охотник остался на вершине холма. Он неторопливо покуривал сигарету
и глядел на город, до которого оставалось с километр,  не  больше.  Вид  у
него был озабоченный.
     Еще бы, весь город, словно  радужная  паутина,  опутывала  невероятно
густая и толстая сеть, сплетенная из нитей судьбы. Метрах в ста,  впереди,
дорогу, одна за другой перегораживали сначала смоляная, потом алмазная,  а
потом еще и пунцовая линии.
     Эти уже не перепрыгнешь. Значит, нужно выйти к городу через  окраины.
Но какова сеть! Только теперь, когда после смерти  мага  она  развернулась
полностью, Хантер сообразил  как  она  огромна.  Ой-ой-ой!  Вот  это  маг!
Похоже, он был самый старый из всех, кого ему приходилось убивать.  Хантер
даже не  разу  не  слышал  чтобы  о  чем-то  похожем  рассказывали  другие
охотники. Конечно, если в город пробраться не удастся, придется заночевать
прямо в поле. При других обстоятельствах, он бы так и сделал. Вот  только,
до леса было  рукой  подать,  и  с  наступлением  темноты  из  него  могла
выскочить стая диких динозавров, да и предстоящая ночь  должна  была  быть
ночью белых всадников. Нет, учитывая все это, имело смысл поискать убежища
за прочными стенами гостиницы.
     Хантер выкинул окурок и стал спускаться к  овражку,  на  который  ему
показал крестьянин. Он шел уверенно и ловко, все еще  думая,  что  из  той
ситуации в которую попал, выбраться будет легко. Или... почти легко.



                                    2

     Город проваливался в темноту, как  неосторожный  путник  в  бездонную
трясину. Поскольку наступавшая  ночь  была  ночью  белых  всадников,  днем
специальная  бригада  поработала  с  фонарями  и  они  зажглись   тусклым,
голубоватым, как того и требует обычай, светом.
     Лисандра сладко потянулась и вылезла из гроба. Глухо хлопнула крышка.
Лисандра знала что в эту ночь ей имело смысл посидеть дома, но в желудке у
нее  было  пусто,  как  в  кармане  нищего.  Волей-неволей,   нужно   было
отправляться на промысел.
     Все еще до конца не проснувшись, медленно покачивая левой ногой,  она
посидела на краю гроба, машинально гладя его тронутую молью обивку,  потом
все-таки спрыгнула на пол  и  огляделась.  Нет,  все  было  спокойно,  так
спокойно, как только могло быть.
     Все еще сонно улыбаясь, Лисандра закрыла гроб крышкой.
     Вот так, порядок прежде всего.
     Итак, она спала ровно две недели. Много, очень много.  Правда,  зато,
выспалась  на  славу.  Наверняка,  из-за  того,  что  перед  этим   хорошо
насытилась.
     Ей вспомнился  тот,  последний  барашек,  его  самодовольная,  слегка
сальная улыбка... Нет, конечно, раньше, когда она еще была  человеком,  он
бы ей, может быть, и понравился. Одно слово - красавчик! Вполне  вероятно,
он  и  нравился  многим  девушкам.  Но  разве  можно  держаться  настолько
самоуверенно, даже нагло? Короче, вот именно за это он и поплатился.  Мимо
такого Лисандра пройти просто не могла.
     Она вспомнила как он закричал, увидев ее клыки и невольно улыбнулась.
     Да, это получилось здорово! А еще, что-то в этом  типе,  несмотря  на
его чистую,  хорошо  отглаженную  рубашку,  было  грязное,  отталкивающее,
этакая едва заметная животная похотливость, притаившаяся в уголках красиво
очерченного рта и во взгляде,  слишком  наглом  и  масляном  для  честного
парня. Как бы то ни было, но кровь  у  него  оказалась  вкусная,  богатая,
видимо он хорошо питался, всю жизнь,  не  то  что  те  несколько  недотеп,
встретившихся ей перед ним. Да, недотеп. Как еще  можно  назвать  людей  с
жидкой, едва насыщенной питательными веществами кровью?
     Впрочем, чего это она? Ну было... ну насытилась...  ну  и  что?  Если
помнить каждого барашка, кровью которого она попользовалась...  И  вообще,
давно пора одеться.
     Лисандра прошла в гардеробную, сняла ночную рубашку, некоторое  время
постояла перед шкафом, поглаживая свое худенькое, стройное тело, задумчиво
выбирая что бы надеть. Наконец, она  сняла  с  вешалки  черное,  бархатное
платье, всунула ноги в черные  же  туфли  на  высоких  каблуках,  оделась,
прошлась и осталась  довольна.  Да,  это  именно  то,  что  требуется  для
сегодняшнего вечера, вечера охоты. А если  повезет...  Впрочем,  ей  везло
всегда... почти всегда.
     Она достала  из  сундучка  сандалового  дерева,  магическое  зеркало,
единственное, в  котором  могла  увидеть  свое  отражение.  Это  зеркальце
осталось ей от Грибальда, того, кто сделал  ее  вампиром.  Любопытно,  что
через неделю после того как Грибальд подарил ей это зеркало, ему  воткнули
в живот кол, только потому, что его узнал на улице  человек,  которого  он
считал давно уже мертвым. Прослышав об этом, Лисандра сделала вывод, что с
годами, вампиры приобретают способность предсказывать будущее.  Интересно,
только, когда это чувство проявится в ней самой?  Наверное,  не  скоро.  К
моменту смерти Грибальд был просто чудовищно стар, хотя  по  его  внешнему
виду этого сказать было нельзя. Он был так стар, что помнил  даже  Великие
походы Пеликанских королей и мог большую часть этих королей перечислить по
именам.
     Она причесала волосы и наложила  макияж.  Отразившееся  в  магическом
зеркале лицо поражало своей невинностью и  странной,  немного  бледноватой
привлекательностью.  Накладывая  на  бледные  губы  ярко-красную   помаду,
Лисандра подумала, что так и должно было быть.  Именно,  большие,  голубые
невинные глаза, хрупкое телосложение, чтобы никто не мог подумать как  она
сильна, пышные черные волосы, скрывавшие заостренные уши.  Все  как  надо.
Все правильно. Никто не должен догадываться кем  Лисандра  является,  пока
она не покажет клыки. А когда это произойдет - будет уже поздно.
     Лисандра еще немного посидела перед зеркальцем, прислушиваясь к  тому
как где-то на чердаке поскрипывают потолочные балки, потом положила его на
место в коробочку, в очередной раз вдохнув исходящий от нее запах розового
масла, того самого, которое может пахнуть столетиями  и  вдруг  решившись,
встала. Пора, пора. Ей нужно спешить. Через час, проскользнуть туда,  куда
ей хотелось, будет очень трудно.
     Она сходила в соседнюю комнату и взглянув на свою  любимицу  росянку,
долила в ее горшочек воды. Та вполне процветала. Лисандра улыбнулась.
     Да, чем-то они с ней похожи. Красивая, броская  внешность.  Вот  я  -
жертва. А под этой личиной - стальные мускулы, острые клыки и смерть.
     Она подошла к окну и бросила взгляд на соседний дом.  Окна  его  были
темными, но это ее не обмануло. В одном  из  них  была  слегка  отодвинута
занавеска и вглядевшись, Лисандра увидела линзу подзорной трубы, а за ней,
в глубине, сосредоточенное лицо соседа.
     Вампирша покачала головой.
     Вот идиот, опять подглядывает! Не будь он ее соседом, Лисандра  давно
бы уже нанесла ему визит. А так, слишком опасно. Ни один из  диких  зверей
не охотится рядом со своим логовом. Но все же, сосед ее беспокоил,  очень.
Последнее время, он стал гораздо активнее. Это было плохо.
     Уже выходя из дома, она снова вспомнила того барашка, последнего. Как
же его звали? Да неважно. Что-то еще было,  что-то,  о  чем  она  подумала
прежде чем заснуть, но отложила на потом, поскольку  была  сыта,  сыта  до
одурения и тогда, не хотела, просто не могла сконцентрироваться. Что-то...
     Ах да, ощущение.
     Она остановилась  на  выложенной  потрескавшимися  каменными  плитами
дорожке перед домом и задумалось.
     Ей  вспомнилось  странное,  щемящее  ощущение   страха,   непонятное,
беспричинное, болезненное словно укол серебряной булавкой. Оно пронзило ее
тогда, когда она  шла  из  номера  этого  барашка,  уже  сытая,  несколько
потерявшая осторожность. Да, именно тогда, у нее и возникло это  ощущение,
будто должно случится нечто плохое, очень плохое, скоро. Но  не  случилось
же? Она благополучно вернулась домой, благополучно  уснула.  И  проснулась
она не от того, что ей в грудь вонзался осиновый кол. Так в чем  же  дело?
Предчувствия? Хм, предчувствия, это может быть серьезно, очень серьезно...
может быть...
     Вот только, что ей теперь делать? Шарахаться от каждого куста?
     Да плевать... В конце концов, это ночь ее охоты, и если  она  немного
промедлит, то может так и остаться голодной.
     Она  уверенно  процокала  каблучками  по  дорожке,  прочь  от   дома,
навстречу призрачному свету фонарей, навстречу охоте.  Ей  хотелось  есть.
Ничего страшного не произошло, и ладно. Главное - охота. И повинуясь  зову
охоты, она постаралась  забыть  о  своих  неприятных  ощущениях,  о  своих
предчувствиях  и  о  всем  постороннем.  Сейчас,  самым  главным  было   -
насытится. А уж потом она все обдумает и во всем разберется.
     Главное - насытится. Сейчас. Этой ночью.
     Стоило ей подумать о еде, как  жестокая  спазма  голода  скрутила  ее
желудок.  И  тогда  Лисандра,  с  каким-то  странной,  неизвестно   откуда
появившейся бесшабашностью, подумала, что сейчас покажет, покажет  на  что
она способна.
     Гей-го! Ее ночь началась! И пусть эта  ночь  белых  всадников  так  и
останется только ее, и больше никого другого, ночью.
     Она неторопливо шла между домами, поглядывая  на  нищего,  толкавшего
украшенную каменными светлячками, наполненную тряпьем тележку. Она  видела
как  он  на  ходу  пнул  пробегавшую  мимо  крысу  и  поспешил  дальше,  к
спасительной темноте угольного подвала. А  с  моря  наплывал  тяжелый  как
ватное одеяло, белый, плотный туман. Как раз такой, какой и должен быть  в
ночь белых всадников. Он клубился, он наползал, он захватывал  улицы  одна
за одной, наполняя их гулкой тишиной и призрачными бесформенными фигурами.
     И это было здорово, это  было  хорошо,  такая  погодка  подходила  ей
идеально. В такую погоду дэвы не высовывают на улицу нос. А что еще надо?
     Гей-го!
     Ей подмигивали вывески ночных клубов. И хотя на улице было уже темно,
владельцы этих заведений,  как  обычно,  гасить  их  не  спешили,  надеясь
собрать под свою крышу как можно больше клиентов.
     Лисандра привычно прикинула, что  в  эту  ночь  многие  мужчины,  под
предлогом, что засиделись в баре дотемна, а потом  возвращаться  было  уже
опасно, домой не вернуться, останутся ночевать в тех  же  барах,  а  то  и
гостиницах. Они конечно правы, в эту ночь разгуливать  по  улицам  опасно.
Вот только, они и не подозревают  насколько  опасно  бывает,  заночевав  в
гостинице, познакомиться в ней с хрупкой девушкой, с невинными  глазами  и
бледным личиком.
     О-ля-ля!
     Она едва удержалась чтобы не подпрыгнуть.
     Итак, решено, она сегодня охотится в гостиницах!
     ...И все-таки, она опоздала. Ночь белых всадников началась, когда  до
гостиницы,  в  которой  она   надеялась   подкрепиться,   осталось   всего
полквартала.
     Она как раз пересекала улицу, когда послышался дробный стук  копыт  и
прежде чем Лисандра  успела  опомниться,  навстречу  ей,  из-за  поворота,
вывалилось с десяток всадников, в мохнатых папахах, бурках,  с  шашками  и
короткими кавалерийскими карабинами в руках.
     - Ну-ка  девка,  подь  сюда!  -  рявкнул  ближайший  всадник,  папаху
которого украшала грязно-белая лента, указывавшая на то, что  он  командир
отряда.
     - Как бы не так, - пробормотала  Лисандра  и  бросилась  в  ближайший
переулок.
     - Стой! Стой! - заголосили всадники, пуская своих  коней  вскачь,  но
было уже поздно. Для того чтобы  спрятаться,  Лисандре  было  нужно  всего
несколько секунд. Она это время и  получила.  Когда  всадники,  ругаясь  и
размахивая шашками, хлынули в переулок, он был уже пуст.
     - Дьявол! - чертыхнулся предводитель отряда. - Куда же она делась?
     Он подозрительно посмотрел на двери ближайших домов. Но нет, все  они
были заперты. Конники с разочарованным видом засовывали шашки в ножны.
     - Ладно, мы ее еще достанем, -  произнес  предводитель  отряда.  -  А
теперь, слушай мою команду! Рысью - марш!
     Зацокали копыта. Отряд развернулся и поскакал прочь.
     Когда он исчез из виду, Лисандра, сидевшая на крыше ближайшего  дома,
взмахнула  перепончатыми  крыльями  и  спланировала  вниз.  Оказавшись  на
мостовой, она вернулась в человеческий облик.
     - Зелен виноград, - пробормотала вампирша и  заторопилась  в  сторону
расположенной неподалеку гостиницы "Три поросенка".
     Итак, она все же опоздала. Ночь белых всадников уже началась.  Теперь
проникнуть в "Три поросенка" будет гораздо труднее.  Но  нужно.  Это  была
единственная гостиница поблизости, в которой она не охотилась уже давно.
     "Эх, - подходя к гостинице, вздохнула она.  -  Проснись  я  пораньше,
можно было бы  махнуть  в  какой-нибудь  очень  фешенебельный  клуб,  типа
"Классические вечера" или "Старый камин". Уж там-то я бы повеселилась".
     Кровь  аристократов  и  богатых  людей  Лисандра  любила  больше.  Те
питались гораздо лучше чем бедняки и поэтому кровь  у  них  была  вкусная,
густая.
     Остановившись возле гостиницы, она прислушалась.
     Кварталом дальше раздавалось цоканье подков,  да  где-то,  совсем  уж
далеко, кто-то разухабисто наигрывал на гармошке. Ночь белых всадников еще
только начиналась.
     Лисандра облегченно вздохнула.
     Она обогнула гостиницу, подошла к  ней  со  стороны  черного  хода  и
остановилась возле кухонного  окна,  расположенного  на  уровне  мостовой,
перегороженного толстыми железными  прутьями.  К  счастью,  форточка  была
открыта. Заглянув внутрь, Лисандра увидела двух поваров, суетившихся возле
уставленной сковородками и кастрюлями печи. Улучив момент, когда  один  из
них вышел, Лисандра превратилась в летучую мышь, проскользнула в форточку,
едва не помяв крылья о железные  прутья,  и  быстро,  как  молния,  так  и
оставшись незамеченной,  пролетела  под  потолком  через  всю  кухню.  Она
миновала коридор, раздаточную, в которой резвая толстушка  выкладывала  на
тарелки  толстые,  огромные,  так  и