едливости  к  памяти  русских,
проливавших в течение столетий кровь за Крым и интересы  России  в  этом
регионе, придумать невозможно. Украина как государство не имела  никаких
моральных  прав  на  Крым,  она  никак  не  заслужила   обладание   этой
территорией. По мнению Лиса, уж если  кто  ещё  как-то  и  мог  пытаться
оспаривать свои права на Крым, так  это  крымские  татары,  которые,  по
крайней мере, проживали там исторически, но никак не украинцы.
   Конечно, всю эту ситуацию, вроде бы, подготовила политика коммунистов
в советский период. Но, анализируя даже ту хаотичную информацию, которую
Лис получил за последние часы, политику последующих руководителей страны
он тоже никак не мог назвать разумной и взвешенной, отвечающей интересам
той одной шестой части суши, на которой он родился и  которую,  несмотря
ни на что, считал своей Родиной.
   Чем, или кем,  они  руководствовались,  действуя  так,  а  не  иначе,
сказать было трудно.  Судя  по  тому,  что,  похоже,  главным  моральным
критерием стал рубль, а точнее - доллар, то именно деньги,  а  никак  не
интересы страны сделались основным движущим фактором  всех  политических
игр. Люди, дорвавшиеся до управления страной, преследовали  только  одну
цель: сиюминутно "сделать" максимально возможные капиталы, перегнать  их
в надёжный зарубежный банк, а  дальше,  как  говорится,  хоть  трава  не
расти.
   И, что поражало  Лиса,  большинство  этих  людей  не  были  какими-то
нацменами, инородцами, евреями, в конце концов. Нет, судя  по  фамилиям,
лицам на экране, фотографиям и косвенной информации, многие из них  были
явно русскими. Хотя, конечно,  бросились  ему  в  глаза  личности  вроде
Березовских, Гусинских, Тулеевых и Чубайсов.
   "Неужели это и есть русский народ?" - спросил себя  Лис.  Он  не  мог
поверить.  Да,  он  признавал,  что  русские  имеют  такие   характерные
национальные черты как безалаберность, бесшабашность, они склонны  порой
к чрезмерному потреблению спиртного, но он  всегда  думал,  что  русские
готовы, если надо, горой стоять за свою Родину, за Россию, за землю, где
они родились и выросли.
   Таких примеров за всю историю Руси и, собственно, России  было  более
чем достаточно, а  сейчас  ведь  именно  такой  момент.  Но  почему  же,
прочитав горы статей и просмотрев несколько  телепередач,  он  не  видит
никого, кто мог бы повести народ за собой, кто мог бы сказать: "Русские,
одумайтесь, наконец, что вы делаете? Да, вы, некоторые из  вас  получают
колоссальные  деньги,  обворовывая  свой  народ.  Но,  они,  фактически,
эксплуатируют благополучие Родины. В конце концов,  ей,  Родине,  придёт
конец. Вы останетесь с деньгами, но без России. Вы  что,  этого  хотите,
или вам просто всё равно? Родина  Родиной,  а  деньги  деньгами,  и  они
главнее всего на свете?"
   Но так стоило бы сказать тем, кто эти миллиарды загребает, а  что  же
так называемый простой  народ?  Что  думает  и  что  делает  он?  Просто
спокойно наблюдает, как ему чистят карманы, и всё?
   Лис вспомнил себя пятнадцать  лет  назад.  Тогда  ему  казалось,  что
единственным выходом, чтобы не видеть маразма  "старцев  из  Политбюро",
является побег на Запад. Так получилось, что ему попался этот полукруг и
Ингвар Янович на пути и он исячез из этого мира, Но в своё врем он  тоже
не пытался сделать что-нибудь для изменения положения в  стране.  Тогда,
правда, это можно было объяснять всесилием КГБ...
   Неужели прав старый анекдот про вопрос армянскому радио о том, что же
такое чукча, еврей и русский? Там всезнающее армянское радио  (заметьте:
опять не русское!)  отвечает:  "Чукча  -  это  профессия,  еврей  -  это
призвание, а русский  -  это  судьба!"  Неужели,  действительно,  судьба
такая?
   По данным телепередач и газетных статей можно было сделать вывод, что
страна катится в пропасть. Чудовищный спад  промышленного  производства,
сильнейшее расслоение общества, когда  одни  из  так  называемых  "новых
русских" покупают за миллионы долларов недвижимость на  Лазурном  Берегу
Франции и виллы во Флориде, а другие едва  могут  прокормиться.  Дети  и
пенсионеры, брошенные на  произвол  судьбы  -  всё  это  не  могло  быть
компенсацией  за  наполненные  завозными  товарами  наспех  поставленные
ларьки. Тем более что,  как  стало  казаться  Лису,  завозилось  это  на
деньги, выручаемые от  нещадной  распродажи  природных  ресурсов,  и,  в
конечном счёте, для того, чтобы выкачивать, ещё остающиеся  у  населения
деньги и продолжать поддерживать вывоз этих самых ресурсов страны.
   Поразило Лиса и то,  что,  как  писали  в  газетах,  огромному  числу
работающих по найму людей месяцами  не  выплачивают  зарплату.  Особенно
широко, как он понял, это процветает в сферах экономики, финансирующихся
из бюджета, а также на многих предприятиях, которые номинально вроде  бы
стали  акционерными  обществами,  но  на   деле   управляются   прежними
номенклатурщиками, которые  просто-напросто  в  наглую  кладут  зарплаты
рабочих и служащих себе в карман и  превращают  эти  деньги  в  шикарные
коттеджи, дорогие иностранные автомобили  и  тому  подобные  необходимые
"мелочи жизни",  а  долг  людям  "виснет"  на  некоем  аморфном  понятии
"государство". Когда-то,  во  времена  Советсткого  Союза,  был  лозунг:
"Государство - это мы". То есть, на самих людях, на народе этот  долг  и
вис.
   Правительство страны и парламент, теперь -  государственная  Дума,  в
большинстве  своём  представлялись  не  более  чем   сборищем   лукавых,
использующих власть для решения личных  проблем.  После  того,  как  Лис
послушал в теленовостях несколько высказываний азных политиков,  у  него
создалось  впечатление,  что  основными  целями   каждого   выступавшего
являлось  стремление  создать  видимость  умственных  потуг  по  решению
глобальных задач, стоящих перед страной, а на самом деле  решить  что-то
своё, и почему-то казалось,  что  это  "своё"  -  какое-то  меленькое  и
гаденькое.
   Депутаты-коммунисты как всегда стремились показать, как они, и только
они, болеют за  так  называемый  "трудовой  народ".  У  них  всегда  был
"классовый" подход к обществу: тот, кто стоит у станка или машет  кайлом
- создатель материальных благ, пресловутый  "трудовой  народ",  а  любой
предприниматель и бизнесмен - паразиты. Интеллигенция  (ну,  вот,  никак
без неё, к сожалению, ведь, стоя у станка, не  разработаешь  новый  танк
или ракету) - это так, "прослойка". Слово-то какое в своё время придумал
"самый человечный человек"!  Хотя  он  российскую  интеллигенцию  вообще
говном называл, так что прослойка - ещё не так плохо,  прослойка  -  это
вроде как повидло в пирожке...
   В  советские  времена  можно  было  сказать,   что   коммунистические
правители относились к своему народу как к рабам, которые должны строить
пирамиду  великого  "Коммунистического  Завтра".  Они,   как   и   любые
рабовладельцы  создавали  своим  рабам  минимум  условий,  чтобы  те  не
подыхали с голоду,  а  если  и  подыхали,  то  не  все  сразу.  Нынешние
правители России, похоже, подходили к населению страны как  грабители  к
жертвам: они их не  убивали,  а  только  грабили,  оставляя  ограбленных
придумывать, как жить далее.
   Лис отложил книгу, которую листал и задумался.
   Ну и картинка складывается!. За изобилием витрин магазинов и ларьков,
которое с первого взгляда показалось ему свидетельством того, что страна
наконец встала на правильный путь, скрывалось довольно гнусное положение
дел.
   Пятнадцати лет реформ в такой богатейшей по природным ресурсам стране
как Россия, казалось, должно  было  хватить,  чтобы  превратить  её  при
современных  способах  материального  производства  в  одну   из   самых
процветающих стран мира. Но  сейчас  страна  представлялась  Лису  неким
почти аморфным образованием, которое непонятно ещё как  остаётся  единым
государством, клянчащим подачки Международного Валютного Фонда.
   Подумать только: благополучие национальной валюты  зависит  от  того,
даст  ли  этот  Фонд  четыре-пять  миллиардов  долларов,  которые  потом
необходимо будет возвращать с процентами, или не даст. Вообще  Лис  стал
подозревать, что  активность,  с  которой  политические  деятели  страны
выпрашивали  эти  подачки,   стимулируется   желанием   просто   погреть
собственные  ручонки  на  данных  кредитах.  Что-то,  конечно,  идёт  на
поддержание курса рубля, но  большая  часть  просто  разворовывается.  В
просмотренных газетах часто мелькали заметки на  подобную  тему,  но  не
было похоже, что хоть  один  государственный  чиновник  был  наказан  за
использование  средств  непонятно  куда.  Интересно,   кто   их   должен
наказывать?
   Как понял Лис из прессы,  совсем  недавно  Россия  бесславно  провела
военную кампанию в Чечне. Лис не мог в это поверить: огромная  армия  не
смогла сокрушить бандитов, которые, судя по всему, сейчас чувствуют себя
королями-победителями, похищают людей и заявляют, что создали на Кавказе
государство, живущее по законам шариата. Неизвестно, чьим вмешательством
можно объяснить это, но почему-то Лису стало казаться, что  на  войне  в
Чечне нагрели руки не какие-то  неизвестные  из  иных  миров,  а  вполне
конкретные политики и чиновники из Москвы.
   Просматривая  газеты  и  журналы,  Лис,  естественно  уделял  большее
внимание делам в России, но не мог хотя бы краем глаза не заметить,  что
и  во  всём  мире  происходит  масса  неприятных  процессов.   Как   ему
показалось, эти сдвиги вызваны во многом развалом СССР и полярного мира,
строившегося на  противостоянии  двух  систем.  Но  вот  "Империя  Зла",
большевистский Советский Союз рухнул, а  мир  не  стал  лучше.  Со  всех
сторон начали поднимать  башку  экстремисты,  националисты,  террористы,
разные фундаменталисты, а США, похоже, обалдели от нежданного,  как  они
полагают, счастья по поводу кончины СССР. В последующей  кончине  России
они, похоже, тоже не сомневаются, и думают, что весь мир уже валяется  у
их ног. Но смогут ли  они  потянуть  роль  этого  единоличного  мирового
лидера?
   Если кто-то вмешивается в дела на  Земле,  то  почему  так  неумно  и
неэффективно? Или же цели у него какие-то идиотские?...
   Лис посмотрел на Монру, которая сидела  в  кресле,  вытянув  ноги  на
подставленный  стул,  и  смотрела  какой-то  фильм  по  телевизору.  Она
почувствовала его взгляд и повернула голову.
   Ну, что? - спросила Монра, усмехнувшись. - Лучше стал  понимать,  что
здесь происходит?
   Лис пожевал губами и мелко покивал, но не в знак согласия, а  как  бы
раздумывая:
   Пока понял одно: в этой стране полный бардак.  Да  и  во  всём  мире,
похоже, тоже...
 
ГЛАВА 8 
 
   Несмотря ни на что, в  стране  в  сфере  торговли  и  оказания  услуг
произошли  существенные  положительные  изменения,  Лис  не  думал,  что
вопросы  с  покупкой  мобильных  телефонов  будут  решены  так   быстро.
Обходительные  менеджеры   фирмы-провайдера   сотовой   связи   подробно
объяснили, как пользоваться аппаратами и сделали всё возможное для того,
чтобы Лис и Монра поскорее приобщились к счастливой  когорте  владельцев
телефонов. В начале одиннадцатого они уже могли звонить Фахрутдинову.
   Ну? - поинтересовался Лис, когда Марат Валерьевич снял трубку.
   Шеф согласился с вами встретиться, я даже не ожидал,  честно  говоря.
Как насчёт того, чтобы сегодня, скажем... где-то в час дня?
   Хорошо, - сказал Лис, - в час, так в час. Давайте определимся -  где.
Имейте в виду: мы хотим честной игры, поэтому никаких подвохов и попыток
нас взять. Это должно быть людное место.
   Ресторан подходит?
   Не-ет, - Лис помотал головой как будто Фахрутдинов мог его видеть,  -
вы меня за дурака не держите, уважаемый. Откуда я знаю, что там не будет
полным-полно ваших людей? Только где-то на открытом  воздухе.  Например,
вот - в Историческом сквере! Место подходящее.
   Хм, - Фахрутдинов на мгновение задумался. - Ну, ладно, хорошо. А  там
где конкретно?
   Скажем, если смотреть от проспекта, то на скамейках с правой стороны.
Заранее уточнить на какой, естественно не могу, постараюсь быть на одной
из свободных.
   Как босс вас узнает?
   Ну, это не проблема, допустим, у меня в руках будет...
   Лис увидел идущих мимо малышку лет пяти с родителями. Девочка  тащила
за верёвочку большой разноцветный воздушный шарик  в  виде  диснеевского
мышонка.
   У меня будет воздушный шарик. Здоровый мужик с  воздушным  шариком  -
это, полагаю, достаточно заметно?
   А вы будете один? -  чуть  поспешнее,  чем  показалось  Лису  нужным,
спросил Фахрутдинов.
   Безусловно! Мою подругу я подставлять не хочу: посмотрю на  поведение
вашего босса.
   Да, пожалуйста, - согласился Фахрутдинов. -  Чтобы  вы  легче  узнали
Михаила Петровича, могу сказать, что он будет в светлом костюме, в руках
будет держать "Спид-Инфо".
   Хорошо. -  Лис  уже  знал  газету  с  таким  названием.  -  В  час  в
историческом сквере. Пока!
   У нас ещё пара часов, - сказал он Монре. -  Надо  купить  шарик,  но,
полагаю, сейчас это не проблема. Вот пятнадцать лет назад  за  два  часа
такую штуку можно было и не найти нигде.
   Они решили прогуляться и обсудить детали. Выйдя на Главный  проспект,
Лис, чтобы не откладывать дела в долгий ящик, в первом же попавшемся  на
пути киоске "Роспечати" поинтересовался о наличии воздушных шаров. Таких
красивых как у девочки тут не нашлось, но этого и  не  требовалось.  Лис
купил пару простых цветных пузырей, покрытых белёсым тальковым  налётом.
У продавца нашлась даже нитка, чтобы завязать надутый шар.  Лис  покачал
головой от удивления, поблагодарил ещё крепкого старичка, торговавшего в
киоске, и до поры спрятал шары и нитку в карман.
   Чтобы провести  рекогносцировку,  они  прогулялись  по  проспекту  до
плотины  городского  пруда  и  прошли  мимо  Исторического  сквера.  Лис
объяснил Монре, где она должна будет находиться,  чтобы  по  возможности
незаметно наблюдать за переговорами издали.
   Ты доверяешь этим Фахрутдинову и Михаилу Петровичу? - спросила Монра.
   Не слишком, но у нас  нет  выбора.  Главное:  необходимо  постараться
понять, жив ли Терп.  Хотя  я  нисколько  не  исключаю,  что  нас  могут
попытаться взять на  месте,  а  не  вести  никаких  переговоров.  Именно
поэтому я хочу, чтобы ты оставалась в  стороне,  и  если  меня  схватят,
немедленно уходила.
   Куда? - спросила Монра.
   Да куда угодно! Помнишь место в лесу? Доберись туда и с помощью Ключа
уходи с Земли. Терп же показывал, как это делать.
   Это можно сделать и сейчас, - хмыкнула Монра.
   Но тогда мы фактически откажемся от возможности помочь Терпу.
   Н-да, конечно...
   Какое-то время они молча шли,  двое  таких  разных  людей,  одинаково
затерянные на гранях мироздания. Несмотря на то, что Лис, казалось,  был
у себя дома, на Земле он чувствовал  себя  совершенно  одиноким  даже  в
родном городе. Ему не к кому было обратиться за помощью, никто ничего не
мог ему посоветовать, он  даже  не  очень  хорошо  понимал,  что  сейчас
происходит в стране, где он отсутствовал пятнадцать лет.
   А противник  был  здесь  как  рыба  в  воде,  имел,  возможно,  сотни
подручных и даже, судя по многим факторам, влиял на ход событий в целом.
   Что мог противопоставить этому  Лис?  Он  и  сам  не  знал,  что,  но
понимал, что от решения такой сверхзадачи зависят  его  и  Монры  жизни.
Возможно, от этого зависела и судьба мира Земли, но Лис всегда был далёк
от подобных патетических аллегорий, и, возможно, ещё и поэтому был  пока
жив.
   Они дошли до стелы памяти героев Великой Отечественной войны с вечным
огнём, обошли её и повернули обратно.
   Жизнь бурлила. По сравнению с воскресным днём улицы оказались  просто
забиты автомобилями. Глаза и горло нестерпимо щипало выхлопными  газами.
Тем не менее, Лис успевал смотреть по сторонам, и  даже  Монру  какие-то
мысли  отвлекали  от  физических  страданий,   связанных   с   вдыханием
отравленного воздуха.
   Лис только подтвердил своё первое впечатление: город изменился  и  не
изменился. В целом общий вид знакомого ему проспекта во  многом  остался
прежним, но, и здесь это особенно бросалось в глаза,  почти  все  первые
этажи теперь занимали какие-то магазины,  офисы  фирм,  фасады  знакомых
зданий пестрели вывесками и рекламами.
   По мнению Лиса, как раз в этом ничего плохого не было.  Он  и  раньше
считал,  что  только  извращённо-ограниченное   мышление   руководителей
"советского  типа"  и  таких  же  архитекторов  могло  начать  размещать
квартиры в домах так, чтобы часть из них выходила окнами на уровень глаз
идущих по тротуарам прохожих. Очень хорошо, что теперь многие такие, так
называемые, жилые помещения были переделаны в нежилые.
   До назначенного времени оставалось  чуть  меньше  часа.  Двигаясь  по
противоположной от Исторического сквера стороне проспекта, Лис  и  Монра
вновь дошли до плотины, по которой проходил сам проспект.
   Сейчас от набережной городского пруда сквозь плотину появился тоннель
в виде подземного перехода, позволявший попасть  с  набережной  прямо  в
Исторический сквер.
   Пройдя до старинного здания, которое,  как  он  помнил,  в  советские
времена было  Домом  Профессиональных  Союзов,  Лис  перешёл  на  другую
сторону  проспекта,  туда,  где   стояла   каменно-деревянная   башенка,
помнившая времена, когда на месте Исторического  сквера  шумел  заводик,
собственно, один из тех, что положили начало городу.
   Теперь рядом с этой башенкой высился памятник двум господам в одеждах
восемнадцатого века. Об одном из указанных господ  Лис  слышал:  даже  в
годы  развитого  социализма  первого  генерал-губернатора  Екатеринбурга
господина Татищева помнили, и в городе, называвшемся тогда Свердловском,
была  улица,  носившая  его  имя.  Улица,  правда,  весьма  позорная   и
захолустная. Как говорил один знакомый Лиса в те  времена,  указывая  на
проспект Ленина: "Вот какая улица должна  называться  именем  Татишева!"
При этом он, правда, оглядывался по сторонам.
   О втором человеке на постаменте некоем де Генине Лис ранее никогда не
слышал.
   Сейчас рядом с башенкой и памятником был  развёрнут  походный  киоск,
где торговали  разными  прохладительными  напитками,  пивом,  шоколадом,
пирожками. Рядом, дразня аппетит, чадил мангал с шашлыками. Не известно,
что за мясо там жарилось, но запах был манящим.
   Лис подвёл Монру к перилам из  гранитной  крошки  и  кивнул  вниз  на
Исторический сквер.
   Отсюда ты сможешь посматривать вон туда,  где  я  буду  на  скамейке.
Возьмёшь порцию шашлыка или просто пива и будешь наблюдать, не привлекая
внимания. А теперь давай разойдёмся, чтобы лишний раз не светиться. Люди
Фахрутдинова возможно уже здесь и тоже осматриваются.  Немного  придётся
походить по отдельности, и мне уже надо будет  идти  выбирать  скамейку,
где устроиться.
   Они разошлись. Лис, пройдясь по  плотине,  спустился  в  Исторический
сквер с другой стороны и обошёл его по кругу,  пока  не  заметив  ничего
подозрительного. Во всяком случае, явно  что-то  высматривающих  мужиков
видно не было.
   Конечно, Лис понимал, что он вряд ли встретит здесь знакомых  ему  по
Сысерти Замарова, Шкурко и Смирнова. У  Фахрутдинова  наверняка  хватает
людей кроме тех, с которыми Лис уже познакомился, да и  сам  шеф  Михаил
Петрович может прислать каких-то новых подручных.
   До встречи осталось пятнадцать минут. Несмотря на прекрасную  погоду,
свободных мест на скамейках было вполне достаточно, видимо в силу  того,
что в рабочий день народу в сквере прогуливалось не  так  много,  как  в
выходные.
   Лис выбрал лавку поближе к плотине, там, где было более людно, и стал
ждать. Он вынул сигарету и закурил, а шар пока надувать не стал.
   Спокойно оглядываясь, Лис отметил нескольких мужчин, стоявших  вверху
на тротуаре проспекта, и разглядывавших оттуда сквер,  облокотившись  на
перила ограды. Это вполне могли быть люди Фахрутдинова. Лис посмотрел  в
сторону  старинной  башенки.