ющего все на своем пути - будь то мачта или ведьма. Золотисто-маревый купол щита разлетелся брызгами от одного лишь прикосновения, за спиной охнул и, похоже, упал архимаг.
     "Ах, удовольствие? Что ж, почему бы и нет!" - с отстраненной, но оттого не менее неистовой яростью подумала я. И сделала самое глупое и геройское, что только могла.
     Выхватила меч, обжигавший спину даже сквозь ножны, и выставила его перед собой.
     Волна остановилась и чуть отпрянула назад, словно уткнувшись во внезапно выросшую поперек палубы плотину. На досках задымилась и начала быстро темнеть черта толщиной в ладонь. Воздух помутнел, как вокруг пламени, располовинив корабль полупрозрачной завесой. Попавшие в нее паруса разом чернели, скрючивались и распадались пополам. В воздухе, оседая, закружились хлопья пепла.
     Свечение перетекло с клейма на лезвие, ярко очертив кромку. Из него, резко расширяясь, исходила встречная "волна", только не сизого, а бледно-серебристого, как лунный свет, оттенка. Там, где они схлестывались, творилось такое, что даже самый отважный самоубийца предпочел бы поискать более уютное местечко для сведения счетов с жизнью. Хотя такой гарантии успеха ему бы уж точно никто не предложил.
     Завеса короткими рывками двигалась то в одну, то в другую сторону. Темная черта достигла аршинной ширины, в обоих бортах образовались солидные прорези.
     Меч тоненько тренькнул и начал осыпаться. Начиная с кончика, серебристо-серыми крупинками, вопреки ветру стекающими по обеим сторонам лезвия, рукояти, держащим ее рукам... Как песок в клепсидре, отсчитывающей последние секунды. Мне даже показалась, что я слышу размеренный, чуть слышный шелест, хотя в эпицентре столь концентрированной магии даже раскат грома прошел бы незамеченным.
     Завеса поползла ко мне, грозя не просто убить - растереть в пыль вместе с душой, как будто никогда не было и уже точно не будет.
     Треть лезвия. Четверть. Серединка клейма...
     Я не выдержала, зажмурилась. В лицо пахнуло не то теплом, не то холодом - но одинаково противным и неестественным. Все исчезло - шелест, беззвучное клокотание пожирающих друг друга сил, шепоток неумолимо надвигающейся тьмы...
     Только поскрипывали мачты, плескали о борт волны да возмущенно орала кружащая в вышине чайка.
     Нерешительно приоткрыв один глаз, я успела заметить обескураженно вытянувшееся лицо колдуна, с праведным возмущением узревшего меня в добром здравии и теперь лихорадочно собирающего силы для новой атаки, а затем раздался глухой звук, больше всего напоминающий удар оголовьем меча по затылку. Собственно, так оно и было. Вал задумчиво поглядел на оседающее к его ногам тело и, сплюнув, буркнул:
     - Кстати, с тебя еще три кладня, вагурц!
     Я робко перевела взгляд вниз. Ровнехонько по носкам моих сапог проходила граница между целой и обугленной, слабо дымящейся палубой. Рукоять хрупнула и песком утекла сквозь судорожно сжатые пальцы.
     - Ты знал... - потрясение прошептала я. - С самого начала знал, давая мне свой проклятый святой меч... но что тебе стоило меня предупредить? Хотя бы намекнуть?! Ведь тогда, быть может, Лён остался бы...
     В следующее мгновение я ощутила себя сидящей на палубе, безо всякого понятия, как и когда это произошло. Тупо наблюдающей, как Учитель, кряхтя, помогает мертвенно-бледной, но, судя по изрыгаемым ругательствам, очень даже живой Катиссе подняться на ноги. Нелегкая задача, учитывая, что левой рукой магичка поддерживала и одновременно зачаровывала то ли сломанную, то ли просто вывихнутую правую, при этом локтем пытаясь утереть все еще капающую из носа кровь.
     Тролль повернулся к подельникам колдуна, угрожающе наставив на них меч, но те почему-то не поддержали этого славного начинания, побросав свое оружие на палубу (чему, похоже, немало способствовало приближение пошатывающихся, но отнюдь не выглядевших слабыми и беспомощными магов). Учитель, одной рукой продолжая придерживать Катиссу за талию, второй извлек из складок мантии и бросил на палубу нечто блестящее и змеистое, проворно нащупавшее и опутавшее запястья бесчувственного колдуна.
     Катисса что-то сказала, и Вал, наклонившись, без лишних церемоний содрал с шеи лежащего золотистый камушек на цепочке. Задумчиво подкинул на руке, а потом широко размахнулся и зашвырнул далеко в море.
     Ролар и Орсана по-прежнему суетились у противоположного борта, занятые, видимо, куда более важным делом.
     Полностью опустошенная, я не могла не только встать - даже шевельнуться и лишь беспомощно следила, как Вэрд, отфыркивая с лица мокрые пряди, уже не сдерживаемые сгинувшим в пучине обручем, с уси лием подтягивается к краю борта на левой, свободной руке, а Ролар поспешно стаскивает у него с плеча и бережно опускает на палубу безвольно распластавшееся по доскам тело.
     На одно страшное мгновение мне показалось, что мое остановившееся сердце так и не забьется, разлетевшись на тысячу осколков, но тут Лён вздрогнул, судорожно выкашливая воду из легких, и попытался приподняться на руках, блуждающим взглядом обшаривая палубу. Пока не встретился с моим.
     "Ты самоуверенный, бессовестный, удачливый вампирюга, - обессиленно подумала я, приваливаясь к борту. - И никого другого мне не надо..."
     Этот паршивец искривил бескровные губы в ехидной, торжествующей улыбке, закатил глаза и снова обмяк. Вэрд что-то резко скомандовал, приподнимая его и переворачивая на бок, а поспешно кинувшиеся на подмогу друзья заслонили от меня обоих вампиров.
     Но я и так знала, что самое страшное позади и теперь все будет очень-очень хорошо. Вот только...
     - Нет уж, никакой свадьбы! - пробормотала я, глядя в прозрачно-голубое небо. - Ни за что! Иначе этот бессовестный вампир непременно сведет меня с ума... если уже не свел...
     Над головой, распускаясь, хлопали немногочисленные уцелевшие паруса.
     Корабль поворачивал к Леску.

ПОСЛЕСЛОВИЕ
Бракозаводный процесс

     Не давши слово - крепись,
     А давши слово - женись!
     Народная мудрость

     - Еще? Ты уверена?
     - Д-да...
     - Ну гляди. - Келла сильным рывком заставила корсет ужаться еще на два пальца. - Так пойдет?
     Я прохрипела что-то одобрительное. Низ платья мне нравился, даже очень - пышный ворох юбок с расшитыми жемчугом оборками, верх тоже вполне устраивал по причине его практического отсутствия - платье кончалось на уровне подмышек, во избежание конфуза цепляясь за шею тоненьким серебряным шнурком. Но вот середина...
     Келла глянула в зеркало, добросовестно отражающее все переливы моего лица, и поспешно расслабила шнуровку. Я наконец-то смогла вздохнуть.
     На окошко облокотилась нетерпеливо слоняющаяся по двору Орсана:
     - Ну скоро вы там? Нам же еще прическу делать!
     - Успеете, до церемонии осталось больше трех часов.
     Я закатила глаза и тихо застонала. Всего три часа!
     Келла мстительно дернула за корсетные шнуры, заставив меня подавиться очередной порцией стенаний по поводу безвременно загубленной жизни.
     - А где Ролар с Ороеном? - поинтересовалась травница у Орсаны.
     - Пытаются запихать Лена в черный костюм. Он утверждает, что выглядит в нем как горбатый упырь.
     - Ну пусть наденет второй, светлый!
     - На него кто-то нечаянно сел, и он мятый!
     - Так сбегай за Криной - она сейчас на поляне, накрывает столы, - и попроси ее отгладить!
     - Ладно. - Орсана исчезла, и ее место заняла Велька. Вернее, какой-то жуткий веник.
     - Ну как тебе?
     - Что? - не поняла я.
     - Твой букет. Как ты и хотела, тринадцать роз и побольше папоротника!
     - Но я же не имела в виду, что его должно быть больше, чем роз! И что это за унылая камышина в центре? Я просила букет, а не болотную кочку!
     - Вот так всегда, стараешься-стараешься... - обиделась Велька, испаряясь вместе с веником.
     По идее подружки невесты и друзья жениха должны были обеспечивать моральную поддержку вышеупомянутых, но в Догеве царила такая суматоха, что усидеть на месте они просто не могли, мечась от одного дома к другому и еще больше нагнетая обстановку. А поскольку Келла опрометчиво взяла на себя роль главного распорядителя торжеств, ей с раннего утра не давали ни минуты покоя. В течение последующих десяти минут выяснилось, что: уже наряженная Смолка тихонечко удалилась в кустики и сорвала с себя все ленты, до которых дотянулась (а дотягивалась она везде), и нет ли у Келлы запасных лент, потому что эти мы получим в лучшем случае завтра утром; что с запертого на висячий замок склада таинственным образом испарилась бочка вина, зато конденсировались трое гномов в непотребном состоянии, что свадебный торт немножко просел с левой стороны - добавить крема или повернуть к гостям правой; что на границе пойман очередной подозрительный субъект с плетенкой чеснока, утверждающий, что это подарок невесте, а жениху он кое-что вручит лично, что маги задерживаются, а драконы, наоборот, уже прибыли и от нечего делать гоняют по площади какого-то упитанного типа в рыцарских доспехах, который, красуясь перед дамами, ляпнул, что знает девять способов усекновения "подобных гадов" голыми руками и еще семнадцать при помощи подручных средств, но пока что-то ни одного не вспомнил; где можно взять еще парочку ваз и у кого ключи от погреба с копченьями.
     Потом появился Кайел и умирающим голосом поинтересовался у Келлы, не осмотрит ли она выскочивший у него на носу чирей, подозрительно напоминающий моровую язву.
     Вампирша зарычала. Я на всякий случай втянула голову в плечи, но травница всего лишь запустила в хронический источник инфекции подвернувшейся под руку щеткой.
     Под окном снова нарисовалась Орсана:
     - Ну вы еще долго?!
     - Долго!!! - рявкнула Келла, как раз обнаружившая, что пропустила одну петельку. Травница начала так раздраженно расшнуровывать корсет, что я почувствовала себя одинокой сосной во время урагана. - Крину нашли?
     - Нет, но я одолжила у кого-то утюг и погладила сама! У кого - не помню, так что я просто оставила его на видном месте.
     - А что жених?
     - По его словам - как горбатый упырь в светлом костюме...
     За обладание окном завязалась небольшая драка. Победил Вал:
     - Цыпа, я тут тебе подарочек припер! Забери от меня эту гадость, а то в руках держать противно!
     Келла рассеянно бросила взгляд на огромную корзину цветов, довольно странно смотревшуюся в волосатых лапищах тролля:
     - Неси прямо на стол, там как раз возле молодых пустое местечко. И скажи девочкам, чтобы не спешили расставлять закуски, сейчас я закончу с нашей ведьмой на выданье и приду сама!
     - А может, все-таки не надо меня никуда выдавать? - безнадежно проскулила я, предпочитая, чтобы со мной закончили раз и навсегда. - Х-хэээ...
     - Еще потуже? - ехидно осведомилась травница.
     - Не-э-эт, - еле выдавила я, расставаясь с мечтой об осиной талии. Мне же еще есть куда-то придется!
     Меня наконец упаковали в корсет и натянули платье. Оно смотрелось как-то иначе, чем во время позавчерашней примерки, - видимо, потому что оказалось наизнанку. Вторая попытка тоже не увенчалась успехом - я изумленно уставилась на огромный бант посреди живота, а Келла - на мои эффектно выпирающие из декольте лопатки. Четвертой мы бы не пережили, но, к счастью, на сей раз все налезло, сошлось, застегнулось, расправилось и одернулось.
     Орсана с Велькой накинулись на меня с алчностью стервятников, еле дождавшихся конца львиной трапезы. На полочку перед зеркалом вывалили кучу баночек с косметикой, заколок и искусственных цветочков, мне в руки сунули накрахмаленную фату и велели держать ее в расправленном состоянии, чтобы не потеряла форму.
     Смена экзекуторов вызвала у меня новый всплеск стенательной активности:
     - А ведь я еще так молода-а-а...
     - Ты щэ сядь у окенца и поголоси, - насмешливо предложила Орсана, - по обряду положено, заодно и любопытных отпугивать будешь.
     Я, не оборачиваясь, щелкнула пальцами. Окно заволокло белесой дымкой, прозрачной только изнутри. Любопытные разочарованно застонали и капитулировали.
     - Положено накануне свадьбы, а не за два с половиной часа до ее начала, - возразила Велька, так дернув расческой спутавшуюся прядь на макушке, словно собиралась вырвать ее на память.
     - Уже два?! Ы-ы-ы-ы...
     - Накануне она и так наголосилась - будь здоров! Все догевские волки подвывали!
     Две расчески, тянущие в разные стороны, вызывали просто неописуемые ощущения, я сжалась в комок и только попискивала.
     - Между прочим, это ты предложила "напоследок" спеть песню "Если б раньше я знала, что так замужем плохо..." Под конец даже Крина рыдала!
     - Учитывая, что перед "напоследком" была где-то раздобытая тобою бочка "Золотой виноградинки", я не удивлюсь, если завтра половина долины уйдет в монастырь!
     Девичник, начавшийся как унылые проводы невесты на тот брачный свет, после вышеупомянутой бочки весьма оживился, и Орсану, а за ней и нас потянуло на песнопения. Учитывая, что голоса, в отличие от слуха, были у всех, исполняемые композиции вызвали живейший интерес соседей, то и дело предпринимавших попытки разогнать бесовский шабаш. Но стоило кому-то из них "дружелюбно" замолотить кулаком по двери, как за ней раздавалось многоголосое "ааааа!", дверь распахивалась и нарушителя беспорядка в несколько пар рук затаскивали в дом, клятвенно обещая разойтись, как только он выпьет с нами за здоровье "от цей гарной дивчины, яка останню нич мае свою незалэжнисть!". После чего Догева начинала сотрясаться еще интенсивнее. Переманить к себе всю долину не удалось только по одной причине - с противоположной ее стороны доносились не менее душераздирающие (и не более музыкальные) завывания в мужском исполнении...
     Я снова попыталась привлечь внимание к своей печальной судьбе:
     - Я не хочу за-а-амуж!
     - Ты опять за свое? - грозно прикрикнула Велька, треснув меня расческой по затылку, чтобы не вертелась. - Сказать упырю, чтобы раздевался?
     - Не-э-эт... - хлюпнула носом я.
     Пусть этот негодяй тоже мучается! Боги, зачем я согласилась на эту проклятую свадьбу?! А ведь все так хорошо начиналось...
     Вести со свадебных фронтов продолжали поступать непрерывно - то заглядывала пробегающая мимо Келла, каждый раз критикуя результат совместных усилий подруг, то тщетно ищущие ее вампиры, то на минутку заскочила Крина, в чьем доме и происходило бессовестное измывательство над невестой.
     Субъект с чесноком оказался Темаром и был пойман вторично при попытке поменять сахарные фигурки с тортов на такие же, но в неприличных позах. Валу, кстати, понравилось, и он горячо настаивал на, как он выразился, более реалистичном варианте, на что Келла продемонстрировала блестящее знание не только алладара, но и родного языка тролля, чем сразила его наповал, и он даже согласился двигать столы вместе со Старейшинами. Ключ от погреба так и не нашли, но какой-то мальчишка пролез в окошко и через него подает поварихам окорока и колбасы. Драконы помирились с рыцарем и теперь все вместе ехидно комментируют процесс повторного украшения Смолки, но сами не помогают.
     - Кстати, кто пригласил тех трех гномов, которые пили за шестерых, и куда они потом делись? - поинтересовалась Велька.
     - Це наши старинны та найлепши друзи... по крайней мере, они так уверяли. Кажется, Вольха обещала телепортировать их по домам.
     Я вспомнила и содрогнулась. Нет, не везет мне с этим заклинанием! Кстати, мне почему-то казалось, что гномов было девять...
     Так и не определившись с выбором подружки невесты, я свалила это дело с одной больной головы на две, предоставив Вельке с Орсаной решить данный вопрос самостоятельно. В чем теперь жестоко раскаивалась: подруги нахально объявили, что будут выполнять сию почетную миссию по очереди, но пока что разъединить этих гарпий не удавалось. Как и переговорить. Дружка жениха, Ролар, видя такое дело, запаниковал и тоже подыскал себе заместителя. Вернее, нанял. Вал торжественно пообещал, что в случае чего успокоит подружек традиционным методом, то есть кистенем...
     - По крайней мере оригинально, - наконец решили девушки, разбегаясь в стороны, чтобы полюбоваться на свой шедевр издалека.
     Я глянула в зеркало и подумала, что, пожалуй, свадьба все-таки не состоится. Потому что меня сейчас хватит удар, а не меня, так Лена.
     - Брр... - Я потрясла головой, и достойная пара горбатому упырю - кикимора в свободном полете - превратилась в кикимору обычную. Подружки издали гневный слаженный вопль, но, к счастью, как раз в этот момент пришла Крина, которая прогнала моих мучительниц украшать дверь и крыльцо, а сама вооружилась расческой, щипцами и за какой-то час уложила мои волосы живописным каскадом из локонов и косичек. Сверху приколола веночек из серебристых эльфийских бессмертников, а к нему прицепила фату.
     Теперь я вообще боялась пошевелиться и неподвижно стояла перед зеркалом, чувствуя себя невероятно хрупкой, невесомой и какой-то чужой. Но - о ужас! - эти ощущения мне безумно нравились...
     В дверь прошмыгнули загадочно хихикающие подруги и, выдав положенную порцию восхищенных вздохов и ахов, попытались снова взять меня в оборот, но от макияжа в Орсанином, а тем более Велькином исполнении (судя по устрашающему количеству баночек, травница вознамерилась обмазать меня с ног до головы) я отказалась наотрез, сама подкрасив ресницы и губы.
     Не преуспев с окном, Важек и Енька не погнушались просочиться сквозь стену, дабы лично, с торжественно-скорбными лицами вручить мне здоровенный серебряный крест - "незаменимое средство при семейных скандалах".
     - Хорошо хоть двуспальный гроб не сподобились притащить, - вздохнула я, когда возмущенные подруги взашей вытолкали мерзко хихикающих нахалов.
     - А от кого же он тогда?! - неподдельно удивилась Велька.
     Среди временно сваленных во дворе Дома Совещаний подарков и в самом деле стояло нечто по наивности принятое мною за расширяющийся кверху шкаф резного дуба. Приглядевшись, я заметила змеящуюся по боку надпись: "Совет да любовь!" и с содроганием представила, как мы с Леном, злобно пыхтя, перетягиваем чересчур узкий саван.
     Я поскорее отвернулась от окна, но в тот же момент прозвучало сдавленное Орсанино: "Йдуть!", и в доме началось вообще леший знает что. Подруги с писком заметались по комнате, сталкиваясь друг с другом, невестой и предметами меблировки, ушибаясь обо что покрупнее и роняя что помельче. Крина, сама едва успевшая одеться и сделать макияж, торопливо добавляла последние штрихи к моей прическе. Я тоскливо, с нарастающей паникой покосилась на заднюю дверь, но там, скрестив руки на груди и злорадно ухмыляясь, уже стояла Келла, невесть как ухитряясь делать короткие клычки очень даже заметными. Способность Верховной Догевской Травницы внезапно оказываться в самом неподходящем месте в самое неподходящее время давно стала притчей во языцех, но более неподходящих того и другого я с ходу припомнить не смогла. Причем если обычно вид у нее был просто мрачный, то свадебно-мрачный вариант в комплекте с черным развевающимся одеянием и пышно взбитыми локонами мог довести случайно столкнувшегося с ней в потемках гостя до инфаркта или (если нервы покрепче) макушки дерева. Ярко-алые губы и ногти только усугубляли впечатление.
     Наконец все как-то утряслось, платья одернули, носы напудрили, уроненное подняли или поспешно запихали ногами под стол и кровать. Все переместились в сени, Орсану, как самую боевую, вытолкали ко входной двери, а меня загнали в угол за печью, предоставив наблюдать за происходящим сквозь щель в занавесках.
     В дверь громко и вызывающе постучали.
     - Ой, а кто ж там так стукаэ? - с фальшивым изумлением поинтересовалась Орсана.
     - То цэ ж мы, вомпэры! - тоненьким бабьим голоском в исполнении кривляющегося мужского отозвались за дверью. Остальные слова потонули в гоготе и шуме. Когда все немного успокоились, Ролар уже нормальным голосом объявил:
     - Прошел тут по Догеве слух, будто расцвел в здешнем палисаднике дивный цветок...
     - Белена! - хором проскандировали Темар, Важек и Е