выточенный  из  белого  эльфийского
ясеня, а  это  дерево  сочетает  крепость  железа  с  легкостью  пробки.
Коснувшись  крюков  и  намертво  припаяв  к  ним  брус,  я  с   чувством
выполненного долга повернула обратно.
   Вытаращенные глаза полезли на лоб, у  Ролара  даже  челюсть  отвисла,
явив кончики клыков.
   - Расхотелось, - невозмутимо  пояснила  я,  присаживаясь  на  краешек
алтаря и начиная расшнуровывать сапоги.
   Лереена не нашла слов, окончательно сраженная человеческой глупостью.
   Ну что ж, обратного пути  не  было.  Поискав  глазами  вешалку  и  не
обнаружив таковой, я развесила одежду  на  одной  из  статуй.  Святилище
немедленно приобрело уютный, домашний и вместе с тем  слегка  фривольный
вид. Лереена безмолвно изучила живописную композицию, потом  глянула  на
Ролара, многозначительно вздернув левую бровь, и вампир  послушно  сгреб
мои  вещи  в  охапку,  освобождая  статую.  В  присутствии  высокомерной
Повелительницы я чувствовала себя нищенкой, из  милости  приглашенной  к
господскому столу, - неотесанной простолюдинкой, с чавканьем обгрызающей
кости и громко хлюпающей  супом  прямо  из  миски  на  виду  у  хозяйки,
брезгливо  поджимающей  губки.  Может,  с  вампирами  она   ведет   себя
по-другому? Да нет, вряд ли она способна запросто заскочить  в  гости  к
любому из подданных, как это делал Лён. Повелитель  Догевы  не  гнушался
навестить умирающего старика, принять роды или заскочить  на  свадьбу  к
знакомым - а знаком он был со всеми жителями долины. Заведись  в  Догеве
хотя бы один ложняк - Лён мигом бы его обнаружил. А если она тоже о  них
знает, но из каких-то соображений пособничает  им?  От  этой  мысли  мне
стало совсем нехорошо.  Тогда  она  выслушает  нас,  изумленно  поохает,
предложит немедленно бежать к телепатофону, а потом  распахнет  двери  и
скомандует страже стрелять на поражение. Нет,  лучше  об  этом  пока  не
думать, сосредоточиться на обряде...
   Я медленно, ежась от холода, растянулась  на  мраморной  плите  лицом
вверх. Свет, пусть и неяркий, бил в глаза, заставляя щуриться. Волк  сам
вскочил на алтарь и лег у меня  в  ногах,  поперек  плиты,  застыв,  как
изваяние. Против ожидания, Лереена не  стала  его  привязывать,  хотя  с
обеих сторон  алтаря  свисало  по  несколько  цепей  с  защелкивающимися
обручами.
   - Вижу, ты и так прекрасно знаешь, что нужно делать, -  наклонившись,
Повелительница небрежно потрепала его по загривку. Зверь напрягся, но не
шелохнулся. - В отличие от своей  Хранительницы.  Сдвинь  ноги,  а  руки
скрести на груди.
   Поза меня не вдохновила.  Для  полноты  ощущений  не  хватало  только
свечки, желательно длинной и витой. Я умоляюще взглянула на  вампира,  и
тот понятливо наклонился к моему лицу.
   - Ролар, мне это очень не нравится!
   - Не бойся, - прошептал он в ответ, - все идет как надо. Если Лереена
попытается изменить обряд, я тебе сразу скажу.
   - А  вдруг  ты  не  успеешь?  -  жалобно  спросила  я,  начиная  тихо
паниковать от неизвестности. Он как-то странно на меня посмотрел:
   - С тобой в любом случае ничего не случится. Впрочем,  сама  увидишь.
Главное, не волнуйся.
   - Легко сказать...  -  Я  почувствовала,  что  действительно  хочу  в
туалет, но признаваться, разумеется, не стала.
   Лереена  выудила  из  складок  платья  кинжал-стилет,  подбросила  на
ладони, переворачивая, и, ни слова не  говоря,  протянула  мне  рукоятью
вперед. Я взяла и чуть не выронила -  стилет  показался  мне  невесомым.
Выточенный из цельного куска какой-то плотной  слоистой  кости,  он  был
легче деревянного. Рукоять - не отполированная, а гладкая и  шелковистая
сама по себе - так уютно ложилась в ладонь, что  словно  растворялась  в
ней, и лезвие становилось  продолжением  руки.  Само  лезвие  напоминало
полупрозрачное перо-тонкое, с центральным стержнем и отходящими от  него
волокнами.  Я  посмотрела  сквозь  "перо"   на   свет,   и   оно   стало
матово-розовым, а прожилки окрасились в  алый  цвет,  будто  кровеносные
сосуды. Кажется, я рисовала в конспекте  нечто  подобное,  а  потом  нам
показывали раритетный кубок из этого материала, наполняли  его  водой  и
демонстрировали, как он меняет цвет  при  добавлении  одной-единственной
крупицы яда.
   - Сколько кинжалов выходит из одного единорога? - поинтересовалась я,
скрывая возмущение. Мы с Лёном как-то  беседовали  об  этих  легендарных
существах,  и  вампир  утверждал,  будто   в   их   вымирании   виноваты
исключительно люди,  перебившие  единорогов  ради  драгоценных  рогов  и
вполне съедобного, якобы целебного, мяса.
   - Пять-шесть, - спокойно ответил Ролар, не  догадываясь  о  подоплеке
вопроса. - Если спилить кончик рога, не больше трети, за  год  он  снова
отрастет. Одного клинка хватает на несколько лет, он очень прочный.
   -   Первый   раз   вижу,   чтобы   рог   единорога   использовали   в
смертоубийственных, а не лекарственных целях.
   - Ритуальных, - поправил вампир.  -  Его  невозможно  отравить,  даже
испачкать, а нанесенные им раны быстро затягиваются.
   - А кому их наносят?
   - Себе. Вольха, хорош трусить. Будет несколько капель крови, и все.
   - Может, ты  вообще  рядом  с  ней  ляжешь?  -  раздраженно  перебила
Лереена. - Раньше не мог все подробно объяснить?
   - Да, не мог, - несколько смущенно огрызнулся вампир.
   Тонкие губы Повелительницы, искусно подведенные  бледно-перламутровой
помадой, растянулись в понимающей, злорадной улыбке.
   - Браво, Ролар! Доверяй, но проверяй, верно? А я-то уж было подумала,
что ты в кои-то веки изменил своим принципам!
   - Замолчи, - со звериным подвыванием рыкнул вампир, и  я  моментально
покрылась пупырышками с ног  до  головы,  только  что  не  примерзнув  к
алтарю.
   Лереена и бровью не повела;  напротив,  гневная  вспышка  собеседника
доставила ей явное удовольствие.
   -  Я,  по  крайней  мере,  не  притворяюсь  закадычной  подружкой,  -
отчеканила она, уничижительно глядя ему прямо в  глаза.  Ролар  скрипнул
зубами и отступил от алтаря, за наружный круг статуй, исчезнув из  моего
поля зрения.
   "Хоть бы они окончательно не переплевались во время самого  обряда  и
вообще  обо  мне  не  забыли",  -   тоскливо   подумала   я,   запоздало
спохватившись, что держу кинжал наподобие свечки и он,  кстати,  здорово
ее напоминает.
   -  Переверни  его  лезвием   вниз,   -   приказала   Лереена,   снова
поворачиваясь ко мне, - и установи Между третьим и четвертым ребром, над
сердцем.
   Острие  кольнуло  и  пробило  кожу,  вокруг  него   начало   медленно
расползаться пятнышко крови. Я  покрепче  стиснула  рукоятку.  Казалось,
стоит только ее выпустить - и стилет сам нырнет между ребер, как в воду,
не встречая сопротивления.
   - И что теперь?
   -  Закрой  глаза,  расслабься,  и   спустя   несколько   минут   Круг
активируется. - Лереена  сказала  это  таким  бесцветным  и  равнодушным
голосом, словно давала  мне  указания,  как  найти  в  погребе  бочку  с
мочеными яблочками.
   - И все? - опешила я. - А заклинание? А источник силы для  первичного
толчка? Разве Круг может активироваться сам по себе?
   Ни в коем случае,  безапелляционно  заявлял  Учитель  на  лекциях  по
практической магии. Без черных кошек, брыкающихся девственниц  или  хотя
бы разом выплеснутого  резерва  Ведьмины  Круги  оставались  безобидными
рисунками в пыли. После активации - да, они могли  пребывать  в  рабочем
состоянии годами и даже разрастаться, как дыры в прохудившихся  сапогах,
черпая энергию из разницы ее уровней с той и этой стороны. Но даже сапог
без шила не пробьешь, а тут - междумирье!
   - Если ты истинная Хранительница, источник заключен в тебе  самой.  -
Лереена по-прежнему стояла рядом, но Ролар молчал  -  видимо,  правилами
это допускалось. - Нужно только его высвободить.
   - Как?
   - Я же сказала - лежи спокойно.
   От такого ответа мне захотелось вскочить  и  с  воплем  убежать  куда
глаза глядят, высадив дверь вместе с заклинанием. Что бы  там  Ролар  ни
говорил, Лереена вела себя очень подозрительно, словно предвкушая  некую
забаву, которая обернется для нас западней.
   - А куда я попаду и как мне искать там Лёна?
   - Он сам тебя найдет. Подумай лучше, как убедить его вернуться.
   - И что я должна ему сказать?
   - Тебе лучше знать. - Улыбка Лереены стала совсем уж  змеиной.  -  Не
зря же он выбрал именно тебя. Вспомни, что было для него  важнее  всего?
Может,   остались   какие-нибудь   незаконченные   дела,   невыполненные
обязательства? Или у вас есть общая тайна,  которую  он  доверил  только
тебе?
   "Если бы он мне доверял, я бы тут не лежала", - мрачно подумала я,  с
огромной неохотой закрывая глаза. Видимо, на улице взошло солнце;  косые
утренние лучи пока не залетали в храм, но выбеленное  ими  небо  слепило
даже сквозь веки.
   - Он Повелитель Догевы, и на нем держится..,  держалась  вся  долина.
Возможно, стоит напомнить ему об этом, - издалека подсказал Ролар.
   "Ага, - мрачно подумала я, - он  и  при  жизни-то  таких  напоминаний
терпеть не мог. Один Кайел чего стоит".
   Лежать с закрытыми глазами, невесть чего ожидая,  было  не  то  чтобы
страшно  -  жутко  до  умопомрачения.  Время  тянулось  так  медленно  и
противно, что между  ударами  сердца  я  успела  бы  досчитать  до  ста,
возникни у меня такое желание. Прошли месяцы и годы, прежде чем оно хоть
немножко ускорилось. Ничего  по-прежнему  не  происходило,  с  улицы  не
доносилось ни звука, вампиры, кажется, вообще окаменели, не  шевелясь  и
словно не дыша. Вскоре я  начала  мерзнуть,  а  алтарь  -  все  ощутимее
мозолить выступающие  части  тела.  Вдобавок  у  меня  зачесалось  между
лопатками. Вряд ли это можно было  считать  первым  признаком  исходящей
оттуда силы; скорее всего,  там  пировала,  пользуясь  моим  беспомощным
состоянием, какая-нибудь ушлая блоха.
   Не утерпев, я приоткрыла глаза, и в  то  же  мгновение  расположенный
напротив рубин ярко  вспыхнул.  Статую  окутало  красноватое  сияние,  и
мрамор начал просветляться, словно свиной жир в поставленном  на  припек
горшке. За считанные секунды каменная тварь стала  призрачно-водянистой,
но  гораздо  более  реалистичной;  мне  даже   почудилось,   будто   она
шелохнулась, разминая затекшие лапы, поудобнее перекатила во рту  камень
и хищно сузила устремленные на меня буркала.
   По Лереениному лицу плясали красные отблески, но  даже  без  них  его
выражение трудно было перепутать с добрым и  участливым.  Торжествующий,
злорадный шепот развеял последние сомнения:
   - Похоже, мне все-таки удастся понаблюдать за обрядом  со  стороны..,
давно мечтала.
   Я мысленно застонала. Роль простого зрителя  тоже  устроила  бы  меня
куда больше. Камни загорались один за другим,  все  быстрее  и  быстрее.
Лежа с полуприкрытыми глазами, весь Круг я  не  видела  и  могла  только
догадываться,  что  после  преображения  статуй  в   последнюю   очередь
активировался тринадцатый камень - алмаз, закрепленный на алтаре,  возле
моей макушки.
   Воздух над  гексаграммой  начал  сгущаться,  мутнеть,  раскручиваться
обращенной  вниз  воронкой.  В  висках  застучала  кровь,  холод  и  зуд
отступили вместе с оставшимся на алтаре телом.
   ...открыть дверь легко, труднее переступить порог.  Позади  дотлевает
очаг, уже не дающий  тепла,  впереди  расстилается  черная  дорога.  Что
останавливает нас? Страх? Нет.  Напротив,  дорога  манит,  завораживает,
увлекает вдаль... Сомнения? Нет. Все уже решено. Воспоминания? Нет.  Они
как  отброшенные   предметами   тени,   искажающие   их   очертания   до
неузнаваемости, и цепляться за них глупо.
   Что же держит нас на  пороге?  Что  не  дает  нам  с  легким  сердцем
пуститься в путь?
   Да гхыр его знает!
   Но примириться  с  давным-давно  сделанным  выбором  иногда  помогает
только хлопнувшая за спиной дверь...
   И тут Лереена резко подалась вперед и с  размаху  ударила  основанием
ладони по оголовью стилета, вгоняя его по самую рукоять.
   Я удивленно распахнула глаза, вздрогнула и умерла.
   ...в прошлый раз я словно продиралась сквозь горный поток, сейчас  же
дорога сама таяла за моей спиной, словно поторапливая, а затем  и  вовсе
исчезла, став ненужной.
   Странное ощущение - не видеть и не слышать, но знать...  Разрозненные
обрывки чувств, мимолетные касания, беспорядочные,  ничего  не  значащие
мазки, создающие  цельную  картину  из  золотистых  призраков  деревьев,
холмов и полей, ускользающих от прямого взгляда. Мягкое мерцание теплой,
как парное молоко, воды, не отражающей ни облаков, ни солнца. Ни плеска,
ни звука,  ни  пения  птиц  -  лишь  эта  светлая,  бархатистая  мгла  и
ненавязчивый, но настойчивый шепоток: "Тебе здесь не  место.  Ты  должна
уйти. А он - остаться навсегда".
   - Лён!
   Беззвучное движение. Шелохнувшиеся пряди ивы,  змеистая  рябь  вокруг
камышинок, развевающиеся волосы цвета спелого льна. Его ждет кто-то еще,
ждет, приподняв весла над водой. Капли жемчужными бусинами  осыпаются  в
воду, и разбегающиеся от них круги щекочут колени.
   - Вернись!
   Укоризненное колыхание речных трав. В ушах шелестят  чьи-то  жалобные
голоса. И спокойное, безразличное:
   - Зачем?
   Тень качнулась и уходит, отдаляется, растворяясь  в  туманной  дымке.
Слишком поздно, девочка. Ты опять опоздала... Весла медленно  опускаются
в воду, отталкиваясь от переливающейся на дне гальки.
   - Потому что...
   Меня словно дернули под воду.  Золотистое  сменилось  черным,  воздух
исчез - сначала вокруг, потом из легких...
   - Так я и знала! - Голос, жесткий, деловой, вернул  меня  на  грешную
землю. Давясь кашлем и едва сдерживая подступившую к горлу тошноту, я  с
трудом перевернулась на бок, села, расправляя ноющие плечи.  Неужели  за
сотни лет эксплуатации этой проклятой каменюки никто не додумался  обить
ее хотя бы войлоком?
   - Зачем вы прервали обряд? - возмутилась я, когда насилу разлепленные
глаза  перестали  разъезжаться  в  разные  стороны  и  источник   голоса
трансформиро383
   Вался из размытого белого пятна в облокотившуюся на  статую  Лереену.
Повелительница   со   скучающим   лицом   разглядывала   свои    острые,
посверкивающие перламутром ноготки.
   - Ничего подобного. Он логически завершен.
   - Но я не успела ответить на вопрос!
   - Ты ответила.
   Я лихорадочно огляделась. Волк безмятежно  дремал  на  алтаре,  и  не
думая менять ипостась. Я осторожно коснулась его бока, и мохнатый  хвост
лениво дернулся вправо-влево - дескать, жив-здоров, чего и тебе желаю.
   Дурнота  и  внутреннее  опустошение  накатили  с   утроенной   силой.
Покачнувшись, я судорожно уцепилась руками  за  край  алтаря,  чтобы  не
завалиться на спину. В храме резко,  ощутимо  потемнело,  Лереена  снова
начала сливаться с мраморной тварью.
   - Не получилось? - невесть зачем прошептала я, хотя все  и  так  было
ясно. Ролар, потупившись, молчал, словно вина за неудачный исход  лежала
на нем.
   - Как видишь. - Лереена  оторвалась  от  созерцания  ногтей  и  пошла
вокруг алтаря, размеренно цокая каблуками. Как  гвозди  в  крышку  гроба
забивала.
   - Вы не больно-то расстроены,  -  излишне  резко  вырвалось  у  меня.
Невеста, чтоб ее! Ни капли огорчения, только легкая  досада,  что  из-за
смерти Лёна ей придется немного изменить планы!
   Повелительница  остановилась  и  ответила  мне  прямым   бесстрастным
взглядом.
   -  Я  изначально  не  питала  никаких  иллюзий.   Сомневаюсь,   чтобы
Арр'акктур вернулся, даже если бы ты ответила правильно. Он  всегда  был
волком-одиночкой.
   - Говорю же, я не успела ответить!
   384
   - Да неужели? - Лереена, похоже, задалась целью  выиграть  межрасовый
конкурс "Самая противная женщина года".  Мой  голос  уже  был  у  нее  в
кармане.
   - Да, я хотела последовать  совету  Ролара,  только-только  подобрала
слова и начала говорить, но тут меня ка-ак дернет - и все...
   - А что ты в  этот  момент  подумала?  -  вкрадчиво,  как-то  ядовито
прошипела она, наклоняясь к моему уху,  но  глядя  при  этом  на  вконец
павшего духом вампира.
   Меня  словно  накрыло  стеной   лесного   пожара,   всепожирающей   и
беспощадной, мгновенно выжегшей душу дотла.
   Лереена была права. Я успела додумать ответ. Но совсем  не  так,  как
собиралась.
   Он же телепат. Он слушал мои мысли, а не слова.
   И я все испортила!
   Как всегда.
   - Полагаю, больше добавить нечего, - заключила Лереена, выпрямляясь и
отступая от алтаря. - Он ушел. Окончательно.
   - А как же... - неожиданно вспомнила я,  хватаясь  за  грудь.  Сердце
билось, как ему и положено, о предумышленном  убийстве  напоминала  лишь
узкая струйка засохшей крови, наискось тянущаяся через  бок.  "Несколько
капель, и все!" Ну, Ролар!
   - Конечно, - пожала плечами Повелительница. Стилет опять  был  у  нее
руках. Лезвие дымилось, оставаясь при этом чистым и блестящим. -  А  как
иначе ты собиралась попасть на тот свет?
   - С тем же успехом я могла покончить  с  собой  в  первой  попавшейся
подворотне!
   - Ролар, объясни ей,  -  свысока  бросила  Повелительница,  продолжив
неспешный обход Круга.
   385
   - Круг - гарантия твоего возвращения в твое же тело. - Ролар протянул
мне одежду и деликатно отвернулся. Я только сейчас  заметила,  что  реар
исчез, на шнурке сиротливо болталась  пустая  серебряная  оправа.  -  Он
действует  как  пружина,  сначала  растягиваясь  до  предела,  а   затем
сокращаясь и вытаскивая обратно тебя и.., того, кто захочет  последовать
за тобой.
   - Но почему.., почему я не умерла? Еще ни один человек  не  переживал
прямого удара в сердце!
   - Видишь ли, Вольха... - Ролар  замялся.  -  Очень  не  хочется  тебя
расстраивать, но ты.., не совсем человек.
   - Что?! А кто же тогда?
   - Ну... - вампир смущенно кашлянул. - В некотором роде.., как говорят
эльфы, с кем поведешься...
   - Ты что, хочешь сказать, что я - вампир?!
   - Нет-нет, это совсем другое,  -  поспешил  заверить  меня  Ролар.  -
Просто в тебе течет кровь вампира, и это придает организму  некоторые..,
хм.., дополнительные свойства.
   - Кровь?! Какая кровь? - у меня уже голова пошла кругом.  Собственная
смерть, тот свет, воскрешение, горькое разочарование, а теперь  еще  это
сочувственное хмыканье и туманные намеки! - Ролар,  или  ты  сейчас  же,
связно и подробно, объяснишь мне, в чем дело, или я придушу тебя  голыми
руками и буду долго, методично и упоенно пинать ногами труп!
   - Ты уже оделась? - Ролар  обернулся  и,  убедившись,  что  пикантный
момент миновал, подошел и сел  рядом,  положив  руку  мне  на  плечо.  -
Вольха, ты обменялась кровью с Арр'акктуром, верно?
   - Нет! - Вопрос  показался  мне  настолько  диким,  что  я  возразила
прежде, чем Ролар успел договорить.
   - Да, - уверенно сказал вампир. - Реар - лишь символ,  метка,  в  нем
нет никакой силы. Она в том, кто его носит. В тебе. Мало просто  вручить
Хранителю реар, похлопать по плечу и пожелать удачи. Как тонко подметили
в своих мемуарах охотники за вампирами, сердце  -  наше  самое  уязвимое
место. Оправиться от такой раны, да и то, если она небольшая  и  чистая,
может только Повелитель. Или тот, с кем он поделился  своей  кровью.  Не
укусил, не дал отхлебнуть из вены, а залечил ею смертельную  рану..,  им
же нанесенную. Я  не  знаю,  как  Арр'акктур  это  с  тобой  проделал  -
возможно, усыпил или загипнотизировал,  и  ума  не  приложу,  зачем  ему
вообще понадобилось идти на  такой  риск,  ведь  человек  куда  уязвимее
вампира, ты могла умереть еще во время посвящения, не говоря уж о  самом
обряде.
   По мере того как Ролар говорил, мне  все  больше  казалось,  будто  я
очутилась в каком-то дурном сне, липком кошмаре, выпустившем на волю мои
потаенные страхи. Да, возможностей у Лёна было хоть  отбавляй.  Время  в
его компании летело незаметно -  а  может,  какая-то  его  часть  просто
ускользала от моего сознания? Вампиру даже не приходилось усыплять  свою
жертву, напротив - ему стоило немалых усилий добудиться меня по ут