о  к  ней  Фалька.  Его
маленькие глазки добродушно поблескивали.
   - Эй, эй! Не так быстро, девица! - загрохотал он. - Иди сюда, я говорю!
   В последнее время они успели крепко подружиться, поэтому  надменная  леди
Маргарет  послушно  направилась  к  лорду  Монлису  и  уселась  на  каменную
скамейку. Фальк тоже сел, пыхтя и отдуваясь.
   - Что ты здесь делаешь, глупышка? - поинтересовался он.
   - Я вовсе не глупышка, - несмело возразила она. - Я уже взрослая женщина.
Не нужно мне грубить, милорд.
   - Вот как? И сколько же тебе лет? Уверен, не больше двадцати восьми.
   - Двадцать восемь? - возмутилась Маргарет. - Мне  еще  и  двадцати  шести
нет.
   Фальк расхохотался:
   - Значит ты все еще молода! Что это ты так покраснела?
   - Неужели я выгляжу на двадцать восемь? - удивилась графиня.
   - Нет, нет, скорее на двадцать один. Что ты здесь делаешь в одиночестве?
   - Просто дышу воздухом.
   - Наверняка вздыхаешь и тоскуешь по моему парню.
   - По Алану? - небрежно спросила леди Маргарет. -  С  какой  стати?  Вовсе
нет.
   - Алан! Какой Алан?Я А говорю о Симоне, дурочка!
   - Я... даже не вспоминаю о нем! И прошу вас, перестаньте обзывать меня!
   - Ну, ну, прекрати препираться со мной, плутовка!
   - Ну как еще вы меня обзовете, сэр?
   - Своенравная, упрямая девчонка! - рявкнул Монлис.
   Маргарет закрыла уши ладонями:
   - Не кричите на меня! Не понимаю, почему вы сидите здесь с девчонкой?
   - Я и сам не понимаю, - проворчал Фальк. - Ты наверняка  выцарапаешь  ему
глаза, прежде чем он успеет тебя укротить. Когда я был  молод,  девицы  были
более нежными.
   - Милорд, я не понимаю, почему вы соединяете мое имя с лордом...
   - Ну хватит, хватит! Я вовсе не собираюсь слушать твою глупую болтовню  о
Симоне.
   - Ну, это уж слишком! - воскликнула миледи.
   - Ты и твоя ненависть! Сказки для детей! Пустая ложь!
   - Сэр...
   - Прекрати Марго! Неужели ты надеешься провести человека в моем возрасте?
Нахальная девчонка!
   Маргарет поняла, что сопротивляться бесполезно.
   - Ни разу в жизни со мной не обращались так грубо!
   - А давно пора, - проворчал Фальк. - Тебе нужен строгий хозяин.
   Графиня гордо вздернула подбородок.
   - И таким хозяином будет Симон! - еще громче продолжал  Монлис.  -  И  не
вздумай возражать мне!
   - Он... Симон... не  вернется.  Вам  придется  искать  для  меня  другого
хозяина, - заметила она с легкой издевкой в голосе.
   Фальк мощной рукой обхватил ее талию:
   - Ну разве я не говорил, что ты глупая девчонка? Он ведь сказал тебе, что
вернется? Отвечай мне, Марго!
   - Я забыла.
   - Что за сказки? Он сказал, что вернется, а он своего слова не нарушает.
   - Я... мне это безразлично!
   - Ну, ну! - Старик ущипнул ее за щеку. - смотри мне в лицо и повтори, что
ты сказала, детка! Маргарет молчала, опустив глаза.
   - Какая прелестная парочка! – неожиданно воскликнул Фальк.
   Подняв глаза, графиня увидела Жанну и Джеффри,  гуляющих  по  саду.  Рука
Джеффри обвивала талию девушки, а его темноволосая голова  склонилась  к  ее
каштановой головке. Маргарет отвернулась, упрямо выпятив подбородок.
   - Не волнуйся! - попытался утешить ее Фальк. - Симон вернется. -  Но  тут
его внимание опять отвлекла парочка в саду. - Эй, вы, там! Разве  так  ведут
себя женатые люди? - громко крикнул он.
   - Я сам разберусь с моими делами, сэр, - откликнулся Джеффри.
   - А я согласна с вами, сэр, и никогда не советую девушкам выходить замуж,
- важно заявила Жанна. - Мужья сразу теряют свою былую галантность. Когда-то
я считала Джеффри добрым и обходительным...
   - И больше так не считаешь? - улыбаясь, спросила Маргарет.
   Жанна грустно покачала головой и продолжила жаловаться:
   - Он тиран, мадам, а моя жизнь - сплошное страдания.
   - А что скажет Джеффри? - поинтересовалась миледи.
   Мальвалле улыбнулся:
   - О, мадам, девушки - само совершенство, а жены - настоящие ведьмы.
   - Негодник! - Жанна набросилась на него с кулаками.
   Фальк разразился хохотом:
   - Ну что, Жанна, получила  свое?  Боже,  посмотри,  они  опять  целуются!
Марго, уйдем отсюда. Меня тошнит от этих нежностей! Дай мне руку, дитя.
   Они удалились, держась за руки.
   - Он... он прозвал меня амазонкой, - сообщила Маргарет, когда они шли  по
холлу.
   - Симон? Как он посмел, этот мошенник?! Она слабо улыбнулась:
   - И все-таки вы его любите.
   - Я? Ты с ума сошла? Как можно  любить  этого  упрямого  юного  сорванца?
Клянусь, что...
   - Ну и кто из нас лжет? - негромко спросила графиня.
   Фальк стиснул ее руку:
   - Ты поймала меня, девочка. В конце концов, он отличный парень,  и  я  от
всей души желаю ему счастья, Марго.
   - Правда?
   - Да. И не думай, что капризной, своенравной  девчонке  удастся  покорить
сердце моего львенка! Даже не надейся на это, Марго!
   - Я... я вовсе... не капризная девчонка, - негромко возразила она.
   - Разве нет? А кто...
   - Я хорошо разбираюсь в своих чувствах.
   - И что это за чувства?
   - А вот этого я вам и не скажу.
   - Меня вполне устроит, если ты все расскажешь Симону, - грубовато  заявил
Фальк.

***

   В начале апреля король еще раз побеседовал с Аланом о Симоне. Вызвав  его
утром в свой кабинет, он улыбнулся и показал ему объемистый пакет:
   - Заходи, мой поэт. Это письмо пришло сегодня от моего брата  Глочестера.
Симон жив и здоров.
   - Слава Богу! - обрадовался Алан. - Какие еще новости  от  вашего  брата,
сир?
   - Их много. Первого апреля он начал осаду Шербура. Вот, послушай!  "Город
настолько хорошо укреплен, что немедленная атака была бы абсурдом.  Поэтому,
с Вашего высочайшего соизволения, я решил начать его осаду  и  вынудить  его
покориться голодом. Насколько я понимаю, эта задача потребует много  времени
и трудов. Поэтому вряд ли мне удастся захватить Шербур раньше лета.  Любимец
Вашего Величества Симон Бовалле, которого я посылал  на  помощь  сэру  Джону
Робсарту в покорении городов Карентин и Сен-Совер-Ле-Ви-конт,  присоединился
ко мне три дня назад с хорошей новостью, что эти города теперь находятся  во
власти Вашего Величества. Бовалле  показал  себя  с  самой  лучшей  стороны,
потеряв всего семь человек, трое из которых умерли от болезней.  Прошу  вас,
дорогой король и брат, если вам нужен Бовалле, послать  за  ним.  А  у  меня
достаточно сил, поскольку теперь ко мне  после  покорения  Кутанса,  который
капитулировал перед Вашим  Величеством  шестнадцатого  марта,  присоединился
Хантингдон". - Генрих положил письмо на стол. - Это хорошие новости, Алан.
   - Да, сир, за исключением того, что Шербур так сильно укреплен.
   - Глочестер справится с этой задачей. Я уже приготовил ему  ответ.  -  Он
коснулся  листа  бумаги,  лежавшего  на  столе.  -   Я   приказываю   Симону
присоединиться ко мне со всем его войском.
   Алан поклонился:
   - И каковы дальнейшие планы вашего величества на него?
   Генрих сел за стол:
   - Я долго размышлял над этим, мой поэт. И кажется, нашел решение, которое
удовлетворит и меня и его. Я назначу Бовалле губернатором этой страны.
   Алан широко раскрыл глаза:
   - Вы так решили, сир?
   - Ты знаешь, что я организую здесь герцогство, Алан. Морган будет  лордом
хранителем печати, Латрелл - сенешалем, а во главе военного правительства  я
поставлю Симона, поскольку он солдат и будет править железной рукой. Поэтому
он останется в Нормандии. Ты доволен?
   Алан преклонил колено и поцеловал руку короля.
   - Ваша  доброта  не  знает  границ,  ваше  величество,  -  сказал  он.  -
Неудивительно, что вас так любят.
   Генрих заставил его подняться.
   - Тогда дело сделано! - заключил он. - Ты и Мальвалле будете под командой
Симона, таким образом вы  все  будете  вместе,  а  я  буду  знать,  что  мой
губернатор имеет двух верных слуг, которые  ему  беспрекословно  повинуются.
Поэтому спокойно могу отправиться в Руан.  И  не  благодари  меня,  дорогой.
Такое решение устраивает и вас троих, и меня.  Жаль  только,  что  на  время
придется расстаться с вами.
   - Я даже не пытаюсь благодарить вас, сир, - горячо заверил короля Алан. -
Никакие слова не выразят то, что я чувствую.
   Генрих засмеялся.
   - Рад это слышать, - сказал он, жестом отпуская его.
   Десять дней спустя Симон прискакал в Байо во главе своих войск  и  солдат
Монлиса. Собравшийся на улицах народ горячо его  приветствовал,  а  когда  в
ответ он поднял руку в неловком  салюте,  радостные  возгласы  удвоились,  к
ногам его коня полетели цветы, а в воздух - шапки.  Прибыв  в  штаб-квартиру
короля, он тут же направился к Алану.
   Тот вскочил ему навстречу и целую минуту не выпускал его  руку  из  своих
рук.
   - Мой Симон!
   Улыбаясь, Симон поинтересовался:
   - Ну, как твои дела?
   - Все отлично. А как ты?
   - Глочестер сокрушил всех своих врагов. Ты слышал, что  Сен-Ло  покорился
Хангерфорду?
   - Да. Глочестер сообщил нам об этом. Но Домфронт все  еще  сопротивляется
Уорвику.
   - Так я и думал! Но Домфронт  падет  еще  до  бомбардировки  Шербура.  Не
знаешь, зачем меня вызвал король?
   - Разве он не сказал тебе?
   - Нет. Его письмо было таким же коротким, какими он считает мои. -  Симон
достал его из кожаной сумки на поясе и, улыбаясь, прочитал:
   - "Нашему любимому слуге Симону Бовалле. С удовольствием приказываем  вам
как можно скорее присоединиться к  нам  в  городе  Байо  вместе  с  войсками
Бовалле и Монлиса. Генрих Р.". И тут еще на обороте приписка: "Это моя месть
тебе, мой солдат. Надеюсь, ты сгораешь от любопытства?"
   Алан расхохотался:
   - Ну и что, ему удалось добиться своего. Симон пожал плечами:
   - Видимо, мне придется присоединиться к Кларенсу. Мне  все  равно.  Лучше
скажи,  Алан,  что  случилось  с  солдатами?  Когда   я   ехал   сюда,   они
приветствовали меня так, будто я совершил героический подвиг. В чем дело?
   - Король тебе сам все расскажет, - ответил Алан. - У тебя есть новости от
Джеффри?
   - Да. В Белреми все спокойно. Леди Маргарет  прогнала  своего  кузена  за
попытку убить меня. - Глаза Бовалле сверкнули.
   - Да, я слышал. Что бы это могло означать? Симон не ответил.
   - Кажется, ненависть леди Маргарет не так уж сильна, - тихо добавил Алан.
   - У нее нет ненависти ко мне. Пойду переоденусь перед визитом к королю. -
Тяжело ступая, он вышел.
   Перед самым ужином к Бовалле пришел паж с приказом явиться к  королю.  Он
немедленно отправился в покои Генриха, где застал его сидящим на  возвышении
в окружении членов Совета.
   Симон остановился на пороге, быстро  огляделся,  затем  прошел  вперед  и
низко поклонился королю:
   - Вы посылали за мной, сир?
   - Да. - Генрих улыбнулся. - У меня есть для тебя работа,  Симон.  Бовалле
поклонился:
   - Это хорошая новость, сир.
   - Работа предстоит тяжелая, мой солдат, - предупредил его король.
   - Тем лучше, сир.
   - Передай мне  указ,  Филипп,  -  обратился  Генрих  к  Филиппу  Моргану,
стоявшему рядом с ним.
   Морган вложил в руку короля длинный свиток, который тот передал Бовалле.
   - Ты назначен на этот пост, Симон, три  дня  назад,  по  моей  воле  и  с
одобрения членов Совета.
   Слегка нахмурившись, Симон снова огляделся, затем, склонив голову,  начал
читать. В пышных выражениях указ сообщал, что, по  распоряжению  короля,  он
назначается губернатором всех земель Нормандии, с тем чтобы поддерживать мир
в герцогстве и командовать  всеми  находящимися  в  нем  войсками  во  время
пребывания короля в Руане. И далее Генрих милостиво отдавал в его подчинение
рыцарей, длинный список имен которых возглавляли сэр Джеффри Мальвалле и сэр
Алан Монлис. Там было еще  много  разных  деталей,  а  внизу  свитка  стояли
подпись и печать короля, затем подписи всех членов его Совета.
   Бовалле прочитал указ до конца, посмотрел королю  прямо  в  глаза,  потом
глубоко вздохнул и, не скрывая удивления, негромко спросил:
   - Такова ваша воля, ваше величество? Генрих кивнул.
   - Сир... - Симон замолчал, не находя слов. - Я... кажется, сделал слишком
мало, чтобы заслужить такую честь.
   Со стороны членов Совета послышался тихий ропот несогласия. Генрих кивнул
Латреллу, который встал. Один  за  другим  члены  Совета  покинули  комнату,
оставив Симона наедине с королем.
   - Ты не можешь отказаться от моего задания, - сказал Генрих, спускаясь  с
возвышения. - Это дело решенное. Я  должен  кого-то  оставить  здесь  вместо
себя, поэтому я оставляю тебя.
   - Отказаться? - Симон коротко рассмеялся. - Вы не представляете, что  это
значит для меня, сир! Если вы считаете меня достойным этого  поста,  я  могу
только от всего сердца поблагодарить вас.
   Генрих взял его за руку:
   - Не благодари меня, это ты оказываешь мне услугу. Я  только  хотел  дать
тебе один совет.
   - Какой же, сир?
   - Ты можешь  распоряжаться  своими  помощниками  как  угодно,  но  должен
разместить свою штаб-квартиру в центральном месте. Белреми для  этого  очень
подходит. Это большой город, он удобно расположен. Поезжай туда, мой солдат.
   Симон проницательно посмотрел на него, прищурив глаза:
   - Это явно работа Алана? Генрих покачал головой:
   - Нет, нет, ты не должен думать, что я оказываю тебе услугу,  мой  гордый
лорд. Такова моя воля. А еще я хотел бы, чтобы ты как можно  скорее  женился
на леди Маргарет. Симон, ты оказался большим проказником!  Я  долго  не  мог
поверить, что к тебе наконец пришла любовь! Тем более любовь к тигрице!
   - Нет, сир! - твердо ответил Симон. - Она не тигрица, а отважная леди!
   - Амазонка!
   - Нет,  просто  дитя,  несмотря  на  свой  возраст  и  положение.  Генрих
рассмеялся:
   - Когда я вернусь из Руана, то обязательно познакомлюсь с твоей  крошкой.
Но Умфравилль называл ее совсем по-другому.
   - Он ее не знал, - откликнулся Симон, улыбаясь про себя.
   Генрих схватил его за руку:
   - Дай Бог тебе счастья, Симон! Пусть твое дитя  будет  добрым  и  нежным.
Бовалле снова рассмеялся:
   - Нежной она никогда не будет,  сир,  а  доброй  я  сам  ее  сделаю.  Она
своенравна, упряма и, чуть что, хватается за кинжал. С такой женой мне будет
нелегко справиться, но другая мне не нужна.
   - Ты всегда выбираешь самую трудную задачу, - лукаво  заметил  Генрих.  -
Желаю тебе как можно скорее добраться до Белреми,  и  надеюсь,  что  там  ты
окажешься в объятиях своей избранницы. Ты напишешь что-нибудь Джеффри?
   - Нет, сир. Я  хочу  преподнести  им  сюрприз,  чтобы  миледи  не  успела
вспомнить о своей гордости, а кроме того, ваше величество знает,  что  я  не
большой специалист писать письма.
   В глазах Генриха появился огонек.
   - Я нашел достойный ответ на твои короткие послания, Симон.
   - Он меня нисколько не удивил, сир, - парировал Бовалле.  -  Ваше  письмо
показалось мне достаточно подробным. В нем говорилось, что я вам нужен,  что
еще могло меня интересовать?
   - Боже мой! Неужели и ты превращаешься в придворного? - удивился Генрих.
   - Нет, я сказал правду, - в свою очередь удивился Симон.

Глава 20
ВОЗВРАЩЕНИЕ

   Леди Маргарет стояла в саду, грустно глядя на циферблат солнечных  часов.
Наступил май, вокруг было много цветов,  расцвели  и  фруктовые  деревья  за
изгородью. Ярко сияло солнце, пели птицы, но графиня была печальна.
   Она  вспоминала  тот  февральский  день,  когда  прибежала  сюда,   чтобы
предупредить Симона об опасности.
   Задумавшись, тоскливо улыбнулась и провела рукой по  глазам.  Где  сейчас
Симон, жив он или мертв? Марго ничего не знала. С  марта  от  него  не  было
никаких вестей. И хотя  Джеффри  постоянно  твердил,  что  заставить  Симона
написать письмо можно только силой, его молчание казалось ей  зловещим,  она
уже не знала, что и думать.
   Сегодня Маргарет была необычно нервной,  вздрагивала  при  каждом  звуке,
будто чего-то ожидая. Вот и теперь подняла голову, прислушиваясь, потому что
ей показалось, что где-то далеко, в городе, царит возбуждение.  Смутный  шум
затих, но тут же возобновился, и она  услышала  эхо  громкого  баса  Фалька,
который донес до нее легкий бриз. Глубоко  вздохнув,  она  замерла,  стиснув
пальцы так, что они побелели. Приоткрыв рот,  миледи  посмотрела  в  сторону
входа в сад со страхом и надеждой.
   Нет, она не ошиблась, потому что вскоре услышала мягкие шаги.  Ее  колени
задрожали.  Из-за  поворота  аллеи  показался  Симон.  Пройдя  в   сад,   он
остановился всего в нескольких шагах от Маргарет, глядя на нее из-под густых
бровей. Она стояла совершенно неподвижно, только грудь ее бурно вздымалась и
трепетали ресницы. Графиня смотрела  на  белокурого  гиганта,  но  не  могла
выговорить ни слова. А когда услышала  его  глубокий  голос,  вздрогнула  от
боязливого счастья.
   - По собственной воле подойди ко мне и отдай мне свое  сердце,  -  сказал
он, простирая к ней руки.
   Леди Маргарет неуверенно шагнула к нему, как бы притягиваемая  необоримой
силой. И тоже протянула ему дрожащие руки.
   - Милорд! - прошептала она. - Вы все-таки вернулись!
   - Да, я вернулся, как и обещал, чтобы повести тебя к алтарю.
   Рыдания сотрясли ее тело, но это  были  счастливые  рыдания.  Спотыкаясь,
Маргарет бросилась к Симону, с глазами, полными слез.
   - Мое сердце... уже давно принадлежит тебе! - сбивчиво произнесла она.  -
И я пришла к тебе... по своей воле.
   Он крепко обнял ее, приподняв от земли. Она положила  ладони  на  складки
его туники, глядя ему в глаза, смеясь и одновременно плача.
   - Ты снова со мной! Ах, Симон, Симон, я уже не знала, что и думать! Я так
боялась... Симон, милорд!
   Он еще крепче обнял ее, охваченный страстью, заглянул  в  ее  наполненные
слезами  глаза  и,  наклонившись,  поцеловал.  И  наконец-то  леди  Маргарет
ответила  на  его  поцелуй,  забыв  о  своей  гордости,  утратив  все   свои
воинственные инстинкты.
   Несколько долгих минут они оставались в объятиях друг друга, пока  он  не
опустил ее, на землю. Маргарет, покачиваясь, с трудом перевела дыхание.
   - Моя королева! - хрипло произнес Симон, потом внезапно встал на колено и
поцеловал подол ее платья.
   Посмотрев на любимого глазами, полными счастья, она нежно  положила  одну
руку на его склоненную голову, а другой подняла его на ноги.
   - Симон, милорд, не нужно становиться  передо  мной  на  колени!  Я  сама
готова упасть перед тобой! - Прислонившись к его  плечу,  миледи  неуверенно
рассмеялась. - А ведь я поклялась отомстить тебе! Где она, моя  непреклонная
ненависть? - прошептала она. - Я поклялась, что  ты  пожалеешь  о  том  дне,
когда встретил меня. Ах, Симон, Симон!
   Он снова прижал ее к себе.
   - Может, я еще и доживу  до  такого  дня,  когда  пожалею,  -  неожиданно
сострил он. - А твоей непреклонной ненависти осталось жить  всего  несколько
дней до дня нашей свадьбы.
   - Это негалантно! - воскликнула она, погладив его по  худощавой  щеке.  -
Какой ты жестокий! Еще ни с одной девушкой не обращались так грубо!
   - Еще ни за одну девушку не боролись так упорно! - возразил  он,  поднося
ее руку к  губам.  -  Ах  ты,  тигрица!  Неужели  ты  убьешь  меня,  если  я
когда-нибудь стану тебе возражать?
   - С этим покончено! - тихо отозвалась Маргарет. - Я не смогла убить  тебя
даже тогда, в январе, хотя ненавидела от всей души. Как я  могу  убить  тебя
сейчас, когда моя ненависть превратилась в любовь? Я готова  идти  за  тобой
босиком на край света!
   - Нет, Марго, если мы и отправимся с тобой на край  света,  то  я  отнесу
тебя туда на руках. Тебе уже никогда не вырваться от меня.
   - Ах эти сильные руки! - прошептала она. - Я запомнила их, когда ты вынес
меня из дворца Рауля. Суровый, беспощадный повелитель! Симон, мой хозяин!
   Они еще долго оставались в саду, а  когда  медленно  вышли  оттуда,  рука
Симона обвивала талию леди Маргарет, а она, положив  голову  ему  на  плечо,
держала его за руку.
   - Никогда даже не думала, что буду так счастлива! - вздохнула  миледи.  -
Вот уж не ожидала, что покорюсь твоей воле!
   - А я, кажется, полюбил  тебя  с  первого  взгляда,  -  признался  Симон.
Марга