жность упрекнуть вас в том, что вы смеялись над деревенскими жителями! Сейчас же я увидел вас смеющейся над самым безупречным фатом высшего света. Вы невыносимая девушка!
     - Ничего подобного! - запротестовала Феба, больше не сдерживая смех. - Вы же прекрасно знаете, что в открытую я не смеюсь.
     - Откуда мне это знать? Я страшно боялся, что вы в любую секунду можете начать хихикать. Если бы вы только видели свое лицо...
     - Ладно, признаюсь, я едва сдержалась, - произнесла девушка. - А как вам удалось отвечать ему таким серьезным тоном, понятия не имею!
     - О, сэр Наджент провел в Лондоне уже много времени. Так что я привык к нему. Конечно, я бы извинил человека, которого бы хватил удар при виде такой ярко одетой особы.
     Феба Марлоу рассмеялась.
     - Надо быть снисходительнее к человеческим слабостям. Я видела сэра Наджента в прошлом году. Я даже...
     - Вы даже?.. - напомнил Сильвестр, напрасно прождав пару секунд, когда мисс Марлоу закончит фразу.
     Феба смущенно замолчала. Она хотела произнести слова: "Я даже написала о нем в своем романе", но вовремя прикусила язычок. Сейчас же девушка проговорила, слегка приоткрыв рот от собственной оплошности:
     - ...привыкла к нему настолько, что перестала обращать внимание. Нет, однажды он меня доконал, и я ничего не могла с собой поделать. Это было, когда сэр Наджент Фотерби явился на бал в зеленом бархатном фраке и жилете, украшенном алыми розами.
     Сильвестр промолчал. Феба бросила на него нервный взгляд и увидела, что взлетающие вверх брови слегка нахмурены. Герцог Салфорд пристально посмотрел на нее и произнес:
     - Вот как? Но вы ведь не это собирались сказать?
     Надеясь, что лицо не выдаст ее, девушка произнесла, стараясь говорить непринужденным тоном:
     - Нет, но, полагаю, я не должна вам рассказывать, что это было. Надеюсь, вы меня не выдадите? Я едва сдержалась, чтобы не расхохотаться, но не из-за наряда сэра Наджента, а от того, что он говорил о своем гнедом. Он купил его у папы за триста гиней! И после этого еще считает себя хитрым и ловким!
     Сильвестр расхохотался, а Феба облегченно вздохнула в надежде, что опасность миновала, но Сильвестр проговорил сквозь смех:
     - Мне бы все-таки хотелось узнать, что вы намеревались сказать на самом деле, Воробей.
     Феба радостно вздохнула, когда увидела, как к ним легким галопом приближаются майор и миссис Ньюбэри. Джорджи сообщила, что впереди есть прекрасная поляна, которую непременно следует посетить, и у Фебы не осталось времени для ответа. Они дождались, когда подъедет Ианта с сэром Наджентом, и отправились смотреть поляну. Сильвестру и Фебе больше не представилось возможности поболтать наедине.

***

     Этот разговор немного омрачил Фебе удовольствие от прогулки. К чувству неловкости добавилось сильное чувство вины, и эту вину не могло прогнать постоянное внимание, какое Сильвестр уделял мисс Марлоу. Нельзя, пожалуй, было назвать это внимание ухаживанием, но Сильвестр выделял Фебу среди остальных женщин. Скорее всего герцог больше шутил, чем говорил комплименты. Его глаза светились ласковой улыбкой, когда их взгляды встречались, а непринужденность, с которой он себя вел, заставляла Фебу думать, что они старинные друзья. Фебу сильно подмывало рассказать своему собеседнику о "Пропавшем наследнике". Соблазн был довольно велик, и от признания Фебу удержал только страх перед последствиями. Когда Сильвестр тепло смотрел на нее, ей казалось, что она может все ему рассказать, но эта теплота быстро исчезала, и Феба замечала у него на лице лишь выражение холодной вежливости.
     Вечером, когда они расстались, Фебу продолжали мучить сильные сомнения. Поднимаясь на крыльцо дома на Грин-стрит, она неожиданно подумала, что единственный человек, который может дать ей совет, это ее бабушка. Поэтому девушка решила все рассказать леди Ингхэм, если пожилая леди будет в подходящем расположении духа.
     Феба нашла вдову в прекрасном настроении, но бабушка была немного занята. Ее навестила старая приятельница, только что вернувшаяся после длительного пребывания в Париже. Рассказ миссис Иртинг о прекрасном времени, которое она провела во французской столице, вновь пробудил в леди Ингхэм желание съездить на несколько месяцев в Париж. Миссис Иртинг рассказывала об очаровательных вечерах, которые сэр Чарлз Стюарт и леди Элизабет давали в посольстве в том же стиле, как это было до проклятого Бонапарта, который испортил все своей вульгарностью; об исключительности парижского общества, так выгодно отличающегося от лондонского, где заправляли выскочки и прихвостни титулованной знати, об удобствах гостиниц и о поражающем воображение качестве товаров во всех магазинах. Сейчас для такого путешествия наступило самое подходящее время года. Посол с женой были старыми друзьями вдовы, а миссис Иртинг привезла множество писем от знакомых французов, с которыми леди Ингхэм не виделась долгие годы, но которые по-прежнему помнили ее и с удовольствием увидели бы ее вновь. Леди Ингхэм тоже хотела повидаться со старыми друзьями и склонялась к мнению, что поездка заграницу пойдет ей только на пользу. Она, конечно, не жалела, что приютила у себя внучку, но пожилой леди пришло в голову, что Феба могла бы прекрасно пожить с лордом Ингхэмом и его женой Росиной, пока она будет в отъезде. Недолгие раздумья, однако, заставили ее светлость отказаться от этой идеи. Росина была законченной дурой, которой ни в коем случае нельзя было доверять деликатное поручение - поженить Фебу и Сильвестра. Вдова питала самые радужные надежды в отношении этого брака, но дело, вне всяких сомнений, требовало очень деликатного и тонкого подхода. Росина обязательно допустит промашку. Вдобавок, ничто не могло настолько охладить пыл герцога Салфорда, как постоянное лицезрение Фебы в обществе добрых, но глуповатых кузин. Нет, так не пойдет, решила вдова. Не годилась и идея захватить Фебу с собой в Париж. Леди Ингхэм не верила, что в отсутствии женщины мужское сердц
е может проникнуться еще более горячей любовью, особенно когда сердце, о котором шла речь, принадлежало Сильвестру, вожделенной добыче стольких светских красавиц.
     Эти соображения заставили леди Ингхэм отказаться от поездки в Париж, но приезд миссис Иртинг разбудил много приятных воспоминаний. Пожилая леди пребывала в мечтательно-рассеянном состоянии весь ужин и только после того, как они с Фебой перешли в гостиную, попросила внучку рассказать, как та провела день. Феба ответила, что получила необычайное удовольствие от прогулки, потом вздохнула поглубже и смело бросилась в атаку.
     - Бабушка, я должна вам кое-что рассказать.
     Феба готовилась к резкой критике после признания в том, что она является начинающей писательницей, но вдова, узнав, что имя автора "Пропавшего наследника" окружено тайной, облегченно вздохнула и даже развеселилась. Чтобы показать, что она не сердится, леди Ингхэм заявила, будто всегда считала Фебу маленькой умной киской.
     Видимо, ее светлость считала маловероятным, что книгу ее внучки будут читать представители высшего света. Возможно, ей и пришло в голову, что портрет, написанный столь неопытной рукой, будет легко узнать, но леди Ингхэм только весело посмеялась, когда Феба открыла ей ужасную правду. Но все же девушка спросила бабушку, не следует ли ей предупредить Сильвестра, чтобы он знал о серьезной угрозе, нависшей над ним. Леди Ингхэм быстро ответила:
     - Ни в коем случае! О, Господи, да ты, наверное, с ума сошла, если такая мысль могла прийти тебе в голову!
     - Да, мадам. Только... я не могу чувствовать себя спокойно... - покачала головой Феба.
     - Ерунда! Сильвестр ничего не узнает о твоем романе! - решительно успокоила внучку вдова.

***

     В отличие от лорда Байрона Феба Марлоу не могла сказать о себе, будто проснулась одним прекрасным утром и обнаружила, что стала знаменитостью, поскольку хитрый мистер Ньюсхэм не предоставил читателям ни малейшего намека, чтобы те могли узнать фамилию автора "Пропавшего наследника". Он не видел для себя никакой выгоды, если читатели узнают, что "Пропавшего наследника" написала совсем молоденькая девчонка, только что вставшая из-за школьной скамьи. Будет значительно выгоднее, говорил он партнеру, оставить лондонское общество в неведении. Напрасно мистер Отли протестовал и считал, что только глупцы заплатят восемнадцать шиллингов за роман, написанный никому не известным автором, и с легкой завистью наблюдал, как ловко старший партнер рекламирует "Пропавшего наследника" высшему свету.
     Однако, несмотря на все опасения Отли, мистер Ньюсхэм оказался прав. Хитро составленные письма, которые он разослал знатным особам, пользующимся влиянием в свете, лесть, которую без устали расточал, и таинственные намеки принесли обильные плоды. Когда мистер Отли увидел список подписчиков на "Пропавшего наследника", его брови изумленно поползли наверх.
     - И это только начало! - уверенно заявил мистер Ньюсхэм. - Найдется немало знатных особ, которые не пожалеют и состояния, лишь бы не плестись вслед за модой. Естественно, я имею в виду женщин. Большинство из них не захочет прослыть несведущими в мире литературных новинок и обязательно купит roman a clef*. Кстати, я догадался, кто этот герой с бровями. Это не кто иной, как его светлость, герцог Салфорд, мой мальчик! Мне кажется, только одного этого достаточно, чтобы благородные господа начали сходить с ума от "Пропавшего наследника".

***

     Поскольку мистер Ньюсхэм продолжал поддерживать связи только с мисс Баттери, Феба узнала о том, что "Пропавший наследник" поступил в продажу, лишь когда увидела три красивых томика в гостиной леди Сефтон.
     - Дорогая леди Ингхэм, вы еще не читали эту дерзкую книгу? По-моему, нет на свете более злой и наглой книги, чем этот "Пропавший наследник"! - воскликнула ее светлость, леди Сефтон, с одинаковой силой размахивая веером и ресницами. - Не знаю, кто написал этот роман, но это ужасный человек. Одно я знаю точно: это не Каро Лэмб или та ирландка. Выставить всех нас на посмешище! Я могу простить ей только портрет бедняжки Эмили Купер. Я так смеялась, когда читала его! Эмили, конечно, даже не догадывается о том, что попала в книгу. Она считает, будто в романе изображена миссис Баррел. Но Уголино... Господи, помилуй, узнает ли он себя, если ему на глаза попадется эта книга? И это непременно произойдет, потому что все кругом говорят об этом романе.
     Как ни хотела Феба прогнать тревожные мысли, она довольно быстро получила доказательства этих слов. Одни представительницы высшего света, вроде высокомерной графини Ливен, выбросили "Пропавшего наследника", назвав чепухой, другие не отрываясь прочитали его от корки до корки, третьи пребывали после прочтения в состоянии шока, но все сгорали от желания узнать имя автора. Никогда еще, думала Феба, автор не следил с таким ужасом за успехом своего творения! Ее гордость и удовольствие были сведены на нет, и все только благодаря одной незначительной детали, которую так легко можно было исправить. Если бы она всего-навсего убрала из "Пропавшего наследника" упоминание о примечательных бровях, остальное бы ей простили, поскольку только в портрете графа Уголино Феба прошла мимо добродетелей оригинала.
     Леди Ингхэм, увидев, что весь город (или вернее тот круг знати, с которой приходилось общаться) обсуждал сочинение ее внучки, потребовала "Пропавшего наследника" у мрачного автора. Мисс Баттери переправила своей бывшей воспитаннице присланную издателями книгу, и та со страхом представила свое произведение на суд ее светлости.
     Вдова прочитала все три тома, а перепуганная внучка в тревоге ждала приговора. Феба трепетала из-за быстрых переходов от надежды к отчаянию, которые были вызваны частыми восклицаниями леди Ингхэм. Девушка услышала веселый смех, и ее надежды взмыли под облака, зато суровое восклицание "Господи, помилуй!" заставило их рухнуть на землю. Ожидание казалось ей вечным и Феба в нетерпении часто выбегала из гостиной.
     - Узнает ли он в графе Уголино себя? - размышляла вдова, дочитав "Пропавшего наследника". - Конечно, узнает! Господи, дитя мое, как ты могла допустить такую непростительную оплошность? Какое счастье, что это всего лишь книга. Меня не удивит, если Сильвестр посчитает ниже своего достоинства читать твоего "Пропавшего наследника". Нам остается только надеяться на это и под страхом смерти никому не сообщать, что ты написала эту книгу. Кто знает правду, кроме твоей гувернантки? Я полагаю, ей можно доверять?
     - Можно, мадам. Есть еще один человек, который знает, что "Пропавшего наследника" написала я. Это Том Орде.
     Вдова прищелкнула языком.
     - Мне это не нравится! Кто может поручиться, что этому юному болтуну не захочется похвастаться знакомством с автором, когда ты стала такой знаменитостью? Немедленно напиши ему, Феба, и предупреди, чтобы он держал язык за зубами.
     Феба вспыхнула и уже собралась встать на защиту друга детства, но тревоги ее светлости успокоило ни ее заступничество, а появление на сцене самого Тома и мистера Орде старшего. Юноша шел довольно быстро, правда, опираясь на трость.
     Как только гостей ввели в гостиную, Феба кинулась обнимать; сначала одного, потом другого. Эсквайр, по-отечески поцеловав девушку, полюбопытствовал:
     - Ну что ж, киска, и что ты можешь сказать в свое оправдание?
     Том же приветствовал девушку, как брат сестру:
     - Здравствуй, Феба!.. Осторожнее, не помни мой галстук. Господи, помилуй!.. Клянусь Юпитером, провалиться мне на этом месте, если ты не заделалась настоящей модницей! - расхваливал он Фебу, разглядывая ее со всех сторон. - Вот уж у Сьюзан глаза на лоб полезут, когда я ей все расскажу.
     Том относится к ней, только как к другу, решила вдова, и переключила свое внимание на эсквайра.
     Нельзя было сказать, что мистер Орде и леди Ингхэм имели много общего, но ее светлость, радушно поприветствовав ради Фебы эсквайра, вскоре нашла в нем откровенного и рассудительного собеседника, который имел здравые суждения по многим важным вопросам. Особенно ее светлости пришлись по душе размышления Орде о глупой проделке лорда Марлоу, а также лицемерии и бессердечности его супруги. Вскоре эсквайр уже придвинулся поближе к креслу леди Ингхэм, и они оставили Тома с Фебой болтать возле окна в эркере.
     Том полагал, будто очень хорошо знает Фебу, и был уверен, что она забросает его вопросами об обитателях Остерби и Манора, но, вежливо поинтересовавшись здоровьем миссис Орде и состоянием Верного и Преданного, мисс Марлоу больше не задала ни одного вопроса. Она регулярно переписывалась с мисс Баттери, которая была великолепным корреспондентом, получила несколько писем от Сьюзан и даже пару нацарапанных наспех записок от лорда Марлоу. Благодаря незлобивому характеру, отец Фебы очень быстро убедил сам себя, что если он и не потворствовал побегу дочери из Остерби, то по крайней мере этот ее шаг получил от него одобрение. Фебе не терпелось узнать, что же привело Тома в Лондон и сколько времени он здесь пробудет?
     Вскоре выяснилось, что эсквайр оказался в городе по делам, а Том отправился в Лондон с отцом, чтобы немного отвлечься от вынужденного бездействия. Дома жизнь протекала для него ужасно скучно: он еще не мог ездить верхом, ходить на рыбалку или даже просто совершать длительные пешеходные прогулки. Мистер Орде с сыном остановился в гостинице "Реддиш" и собирался пробыть в Лондоне неделю. Эсквайр пообещал Тому показать кое-что интересное, о чем юноша давно мечтал. Нет, нет, не знаменитые красивые здания, которые Том уже видел несколько лет назад, а Файвс Корт, салун Джексона, гостиную Криббса и таверну Касл. Конечно, эти лондонские достопримечательности не вызывали интереса у Фебы. И еще Том собирался навестить Салфорда.
     - Салфорд велел мне непременно заглядывать в гости, если я окажусь в городе, и я именно так и поступлю. Герцог не стал бы меня приглашать, если бы действительно не хотел увидеть, как ты считаешь?
     - Я думаю, он был искренен. Но сейчас герцога нет в городе, - ответила Феба. - Я не знаю точно, когда он вернется, но наверняка до твоего отъезда. Он говорил, что поедет ненадолго в Чанс навестить мать.
     - Так вы с ним встречались? - удивился Том.
     - Да, и довольно часто, - кивнула Феба, слегка покраснев. - Все дело в том, что я познакомилась с одной из его кузин и... поэтому мы с герцогом нередко видимся. Но... Том, если ты увидишься с Салфордом, умоляю тебя быть осторожным и не выдать меня. Я боюсь его возвращения, потому что не знаю, как смотреть ему в глаза!
     - Выдать тебя? - изумился Томас Орде. - О чем ты говоришь, черт побери?
     - Да о моей злополучной книге.
     - О твоей... Ах вот о чем! Ну и что с ней?
     - "Пропавший наследник" имеет большой успех, - унылым голосом объяснила Феба Марлоу.
     - Не может быть! Ни за что бы не поверил в это! - воскликнул Том и добавил, чтобы сделать комплимент автору:
     - Хотя, должен заметить, его чертовски здорово переплели! Знаешь, Сибби мне показывала экземпляр.
     - Читателей интересует не переплет! - строго поправила его девушка. - Их волнуют герои книги и автор! Все хотят знать, кто написал "Пропавшего наследника". Теперь понимаешь, чего я боюсь?
     Том понял. Он слегка присвистнул и, помолчав минуту, спросил:
     - Салфорд читал твой роман?
     - Нет... по крайней мере пока не читал, это точно! Он уехал из Лондона вскоре после того, как "Пропавший наследник" вышел в свет.
     - Интересно, герцог догадается, что именно он является графом Уголино? - в раздумье произнес Том. - Феба, можешь не бояться, я не проболтаюсь, но меня бы не удивило, если бы... Знаешь, что бы я сделал на твоем месте? - Феба покачала головой, не сводя взгляда с лица юноши. - Я бы во всем признался.
     - Я тоже думала об этом, но когда я вспоминаю, что написала о нем... - Девушка замолчала, передернув плечами.
     - Согласен, признаться чертовски трудно, - кивнул Том Орде. - И тем не менее...
     - Нет, очень сомневаюсь, что смогу ему признаться, - печально сообщила девушка. - Наверняка он будет взбешен... Мне становится дурно, когда я представляю его в гневе... Бабушка советует ни в коем случае не рассказывать герцогу Салфорду, что это я написала "Пропавшего наследника".
     - Ну что ж, вероятно, она разбирается в таких вещах лучше меня, - неуверенно произнес Том. - А если Салфорд обвинит тебя в том, что ты вывела его злодеем? Станешь все отрицать?
     - Не надо, Том! - взмолилась Феба.
     - Хорошо, но тебе не мешало бы заранее обдумать свои действия, - стоял на своем юноша. - На мой взгляд, он не поверит ни одному твоему слову. Ты не умеешь врать; у тебя при этом на лице появляется виноватое выражение.
     - Если герцог спросит о книге, - в полном отчаянии ответила Феба, - придется рассказать ему правду.
     - Может, и не спросит, - поспешил успокоить подругу Том, заметив, что она уже и так сильно побледнела. - Только, смотри, помалкивай об этом! Держу пари, что ты успела кому-нибудь проболтаться. Уж я-то тебя знаю!
     - Проболтаться? Никому я ничего не говорила! - заверила его Феба.

***

     Девушка наивно полагала, что ничего не стоит сохранить тайну, но это оказалось очень непросто. Особенно трудно приходилось Фебе, когда в ее присутствии обсуждали "Пропавшего наследника", а она была вынуждена молчать. Фебе хотелось крикнуть: "Нет! Я совсем не то имела в виду!". Самые большие пересуды в обществе вызвал образ графа Уголино. Тактичные люди отмахивались от этого, как от незаслуживающей внимания чепухи. Друзья Сильвестра были готовы защитить доброе имя герцога, однако Феба обнаружила, что в обществе полно идиотов, утверждающих, будто никогда не бывает дыма без огня. Ведь Феба была не единственным доверенным лицом, кому Ианта открыла свои тайны. Еще до того, как мисс Марлоу написала "Пропавшего наследника", леди Генри, судя по всему, не смущаясь, обливала Сильвестра грязью при всех, кто соглашался ее выслушать.
     - О, конечно, в книге все преувеличено, - высказывалась какая-то любительница сенсаций. - Я не хочу с