стойко  держалась  и  даже  смогла
выглядеть не дрожащей, но благодарной улыбкой,  когда  он  заверил  ее,  что
осталось ехать совсем немного. Ему этот путь показался очень долгим, но  как
раз когда он в отчаянии решил, что больше ни мгновения  не  сможет  выносить
качку  экипажа,  скорость  снизилась.  Перед  глазами  появилось   несколько
коттеджей; лошади перешли на разумную рысь; и со вздохом  облегчения  мистер
Тиль произнес:
   - Байторн! Аманда приветствовала  Байторн  тихим  стоном.  Экипаж  плавно
остановился перед маленькой, но аккуратного вида гостиницей, которая  стояла
прямо на деревенской улице, с  двором  позади  дома.  Кучер  закричал:  "Эй,
кто-нибудь!"  -  и  из  нее  выскочили  хозяин  с  буфетчиком,  суетливо  их
приветствуя.
   Аманду пришлось снимать с экипажа с очень большой  осторожностью  Хозяин,
сурово информированный Джеймсом, что  леди  заболела,  выполнил  эту  задачу
уважительно, бормоча подбадривающие слова, и приказал  буфетчику  немедленно
привести к ней хозяйку. Мистер Тиль, изрядно разбитый, сумел спуститься  без
посторонней помощи, но его обычно цветущее лицо приняло зеленоватый оттенок,
и ноги в узких желтых  панталонах  слегка  дрожали.  Аманду,  поддерживаемую
хозяином и его полной супругой, осторожно ввели в гостиницу; и мистер  Тиль,
когда к нему вернулись цвет лица и самообладание, объяснил, что на его  юную
родственницу подействовали жара и тряска экипажа. Миссис Шит сказала, что  с
ней частенько так бывает, и пригласила Аманду полежать в лучшей спальне.
   Мистер Шит был  склонен  считать,  что  капля  бренди  вернет  юной  леди
прекрасную форму, но Аманда, держась с большим  мужеством  и  благородством,
заявила слабеющим голосом, что в  одном  из  саквояжей  упакован  оживляющий
напиток.
   - Только я не могу вспомнить, в котором, - сказала она предусмотрительно.
   - Пусть немедленно принесут оба! - приказал мистер Тиль. -  Отправляйтесь
наверх с этой доброй женщиной, любовь моя, и я готов ручаться,  очень  скоро
вы снова придете в себя!  Аманда  поблагодарила  и  позволила  отвести  себя
наверх; тем временем мистер Тиль, почувствовавший, что сделал все, что можно
было от него ожидать, отправился в бар  отведать  бренди,  от  которого  она
отказалась.
   Минут через двадцать  вошла  взволнованная  миссис  Шит  с  утешительными
новостями.  Несмотря  на  необъяснимую  небрежность  камеристки  юной  леди,
забывшей упаковать специальный напиток, она готова заявить, что мисс уже  на
пути к выздоровлению и, оставленная лежать спокойно в затемненной комнате на
полчаса или около того, вскоре будет бодра, как птичка. Она  заставила  мисс
выпить свое собственное лекарство, и хотя мисс сопротивлялась и пришлось  ее
уговаривать,  любой  может  убедиться,  что  оно  уже   сильно   помогло   в
восстановлении ее сил. Мистер Тиль, сам успешно оправившийся  до  того,  что
зажег одну из своих сигар, был не прочь полчаса провести в уютном  баре.  Он
вышел приказать Джеймсу ненадолго поставить лошадей в  конюшню;  и  пока  он
ревностно следил, как Джеймс управляется с трудным заворотом во двор  позади
гостиницы, подъехала карета с его камердинером и багажом.  Заметив  хозяина,
камердинер  велел  кучеру  остановиться  и  тут  же  спрыгнул,   сгорая   от
любопытства, что  заставило  мистера  Тиля  отказаться  от  своих  жизненных
принципов и гнать лошадей  по  неважной  дороге.  Кратко  объяснив  причину,
мистер Тиль приказал ему продолжать путешествие и по  прибытии  в  охотничий
домик проследить, чтобы все было приведено в готовность к приему дамы. Итак,
карета  загромыхала  дальше,  а  мистер  Тиль,  размышляя,  что  вынужденная
задержка дает его экономке возможность  приготовить  очень  приличный  обед,
снова отправился в  бар  и  приказал  подать  еще  четвертинку  бренди.  Тем
временем Аманда, оставленная выздоравливать в душной мягкости лучшей пуховой
постели миссис Шит, проворно встала, втиснулась в платье из муслина с узором
из веточек, которое Поуви так  любезно  выстирала  и  отутюжила  для  нее  и
которое  непреклонная  миссис  Шит  заставила  ее  снять,   снова   повязала
соломенную шляпку поверх своих кудрей. Проглотив верное средство миссис  Шит
от тошноты, несколько ужасных минут она боялась, что ей действительно станет
плохо, но сумела преодолеть тошноту и теперь чувствовала себя опять  готовой
к любым  приключениям.  Миссис  Шит  показала  ей  крутую  заднюю  лестницу,
выходившую на верхний этаж почти напротив лучшей  спальни,  м  сказала,  что
если ей что-нибудь понадобится, надо только открыть дверь и  позвать,  и  ее
тут же услышат в себе, Аманда, узнав, что до  кухни  можно  добраться  через
дверь справа в узком коридоре у подножия  лестницы,  а  вторая  дверь  ведет
только во двор, поблагодарила ее и повторила свое желание  полчасика  побыть
одной. Горя нетерпением и осторожно выглядывая через задернутые  шторы,  она
наблюдала за совещанием мистера Тиля с Джеймсом и  камердинером.  Рассчитав,
что прошло достаточно времени, чтобы Джеймс успел отвести лошадей в  конюшню
и подобно хочнину найти утешение в гостинице, она застегнула на шее накидку,
взяла саквояжи и осторожно вышла  из  спальни.  Никого  не  было  видно,  и,
поспешно придумывая историю, достаточно трогательную, чтобы вызвать симпатию
и поддержку  миссис  Шит,  если  вдруг  наткнется  на  нее  при  рискованном
продвижении к двери, ведущей во двор, она  начала  осторожно  спускаться  по
крутой лестнице.
   Звон посуды и голос миссис Шит, громко дающей указания кому-то, очевидно,
занятому мытьем посуды, указывали расположение кухни. Затаив дыхание, Аманда
прокралась по оставшимся ступенькам, осторожно подняла засов и  выскользнула
в щель, тихо прикрыв за собой дверь. Как она и предполагала,  она  оказалась
во дворе. Он был окружен рядом весьма ветхих конюшен  и  других  построек  и
выложен крупным булыжником. Желтый экипаж  был  поставлен  в  тени  большого
сарая, а немного  далее,  не  более  чем  в  шести  футах  от  задней  двери
гостиницы,  стояла  деревенская  телега  с  крепкой  лошадью,  впряженной  в
оглобли, и краснолицый парень забрасывал  в  нее  пустые  мешки.  Аманда  не
рассчитывала на этот буколический персонаж, и мгновение колебалась, не зная,
идти дальше или спрятаться и переждать. Юнец,  заметив  ее,  выпучил  глаза,
уронив нижнюю челюсть и пустой ящик, который он держал в руках. Если  Аманда
не ожидала его увидеть, он еще более не ожидал узреть появившееся из "Рыжего
льва" прекрасное видение, каким она предстала перед его изумленным взором, -
Чш-ш!
   - скомандовала Аманда свистящим шепотом. Юнец  стоял,  вовсю  моргая,  но
послушно молчал. Аманда осторожно взглянула на окно кухни.
   - Вы поедете на этой тележке? - спросила она.  Его  челюсть  отвисла  еще
ниже; он кивнул.
   - Тогда вы позволите мне ехать в ней, ладно?  -  Увидев,  что  его  глаза
угрожают выскочить из орбит, она добавила:
   - Я спасаюсь от смертельной опасности! О, умоляю, поторопитесь и скажите,
что я могу поехать в вашей тележке! Голова  молодого  мистера  Нинфилда  шла
кругом, но его мать вбила ему в голову, что с  господами  он  всегда  должен
быть вежлив, так что он хрипло произнес:
   - С радостью, мисс!
   - Не так громко, - взмолилась Аманда. - Я очень вам признательна!  Как  в
нее забраться? Взгляд юного мистера Нинфилда медленно переместился с ее лица
на платье из нежного муслина.
   - Так не годится! - сказала он хриплым шепотом. - В ней была картошка,  и
дюжина кур, и пара бушелей хвороста!
   - Это ничего не значит! Только  подсадите  меня  туда,  я  укроюсь  этими
мешками, и никто меня не увидит. О,  умоляю,  скорее!  Это  вопрос  жизни  и
смерти! Неужели вам не поднять меня? Задача была  вполне  по  силам  мистеру
Нинфилду, но от мысли о прикосновении к такой изящной  красоте  он  чуть  не
упал в обморок. Однако было похоже,  что  она  твердо  решила  ехать  в  его
тележке, поэтому он мужественно повиновался. Она была легкой, как перышко, и
пахла фиалками. Подняв ее на руки с такой осторожностью, какую он применял в
обращении с лучшей посудой матери, мистер Нинфилд испытал еще  один  приступ
растерянности.
   - Мне это не нравится, - произнес  он,  держа  ее  на  своих  мускулистых
руках, как ребенка. - Вы перемажете свое хорошенькое платье!
   - Джо! - внезапно позвала миссис Шит из дома. - Джо!
   - Быстрее! - поторопила Аманда. Подстегнутый мистер  Нинфилд  сглотнул  и
аккуратно посадил ее в тележку, где она тотчас же улеглась на дно и скрылась
от его ошеломленного взора за стенками повозки.
   - Маринованные вишни для  твоей  мамы,  Джо!  -  кричала  миссис  Шит  из
кухонного окна. - Я чуть про них не забыла! Подожди, сейчас я  принесу  тебе
банку!
   - Не выдавайте меня, -  умоляла  Аманда.  Мистер  Нинфилд  был  потрясен.
Миссис Шит была  не  только  давней  приятельницей  его  матери,  но  и  его
крестной, и он всегда считал ее доброй и благожелательной. Когда  она  вышла
во двор, он почти ожидал увидеть, что она преобразилась во что-то ужасное, и
с облегчением нашел ее полное лицо все еще таким же добродушным, как всегда.
Она вручила ему завернутую банку. наказывая не перевернуть ее.
   - Не забудь передать маме привет, и спасибо за яйца, и  скажи  папе,  что
Шит рассчитался бы за хворост, только  он  сейчас  обслуживает  джентльмена,
сказала она. - У нас в доме господа: по-моему, изысканный господин  и  самая
хорошенькая  юная  леди,  какую  ты  когда-нибудь  видал!  Похоже,  она  его
племянница. Бедный ягненочек, ей стало плохо в экипаже, и как раз сейчас она
лежит в моей лучшей спальне. Мистер Нинфилд не знал, что на это ответить, но
поскольку он  всегда  был  молчаливым,  его  крестная  не  обратила  особого
внимания на его молчание. Она звучно поцеловала его,  повторила  наказ  быть
осторожным с  маринованными  вишнями  и  вернулась  в  дом.  Мистер  Нинфилд
подобрал пустой ящик и осторожно заглянул через край тележки. С его  дна  на
него выразительно смотрела пара блестящих темных глаз.
   - Она ушла? - прошептала Аманда.
   - Ага.
   - Тогда умоляю, поехали!
   - Ага, - снова сказал мистер Нинфилд. - Мне надо положить туда этот  ящик
- если вам не помешает, мисс.
   - Да, конечно, кладите! И я подержу вашу банку, - любезно сказала Аманда.
Таким образом все благополучно уладилось, и мистер Нинфилд подошел к  лошади
и повел спокойное животное со двора на дорогу. Поскольку колеса тележки были
обиты железом, Аманду изрядно трясло, но она не жаловалась.
   Лошадь брела по дороге  в  западном  направлении  с  мистером  Нинфилдом,
шагающим в глубокой задумчивости по поводу невероятного приключения, которое
выпало ему на долю. Неторопливые, но здравые  размышления  вынудили  его  по
прошествии нескольких минут внезапно сказать:
   - Мисс!
   - Да? - ответила Аманда.
   - Куда бы вы хотели, чтобы я вас отвез? - поинтересовался мистер Нинфилд.
   - Ну, я не совсем уверена... - сказала Аманда. - Там никого не видно?
   - Нет, - ответил мистер Нинфилд, минуту-другую напряженно  вглядываясь  в
оба конца дороги. Ободренная этим, Аманда встала на колени  и  взглянула  на
своего спасителя через край тележки.
   - А куда вы сами направляетесь? - непринужденно спросила она.
   - Обратно домой, - ответил он. - По крайней мере...
   - Где ваш дом? Он по этой дороге? Он покачал  головой,  указывая  большим
пальцем на юг.
   - Уайтхорн Фарм, - лаконично объяснил он.
   - О! - Аманда задумчиво глядела на него, обдумывая новый  план.  Медленно
краснея до корней волос от застенчивости, он робко  се  улыбнулся  и  быстро
глянул в сторону, чтобы она не сочла это  нахальством.  Но  эта  улыбка  все
решила.
   - Вы живете вместе с матерью? - спросила Аманда.
   - Ага. И с папой. Это папина ферма, а до него  -  дедушки  и  прадедушки,
сказал он, став более разговорчивым.
   - Как вы думаете, ваша матушка позволит мне пожить там некоторое время?
   У него снова голова пошла кругом. Он не имел ни малейшего понятия, как  к
этому может отнестись его мать, но восторженно произнес:
   - Ага!
   - Хорошо, - сказала Аманда. - Вышло так, что я об этом никогда не думала,
но теперь я вижу, самое подходящее для меня - стать молочницей. Мне  бы  это
понравилось больше всего. Надеюсь, вы сможете  научить  меня  доить  корову,
правда? Мистер Нинфилд,  ослепленный  самой  мыслью  об  обучении  волшебной
принцессы доению коровы, сглотнул и снова издал свое любимое "Ага".
   Затем он впал в оцепенение,  из  которого  вышел,  завидя  приближающийся
экипаж.
   Он указал на него Аманде, но она его уже заметила и скрылась из виду.  Он
высказал мнение, что ей лучше прятаться, пока они не доберутся  до  дорожки,
ведущей от деревни Кейстон до Уайтхорн Фарм. К счастью,  поскольку  ей  было
страшно неудобно сидеть, съежившись на дне  тележки,  это  было  не  слишком
далеко. Как только мистер Нинфилд сообщил ей, что они свернули  с  почтового
тракта, она снова вскочила и пожелала, чтобы он снял ее с  телеги,  так  как
хотела ехать, сидя на оглобле, как и он.
   - Потому что на дне пахнет курами, - сообщила она, -  кроме  того,  очень
грязно. Как вы думаете, ваша мать рассердится, если мы съедим  немного  этих
маринованных вишен? Я ужасно проголодалась!
   - Нет - ответил мистер Нинфилд, во второй раз опрометчиво решая  за  свою
родительницу.

Глава 9

   По прошествии получаса мистер Тиль взглянул на часы. Он решил дать Аманде
еще немного времени и отправился вместе со своей сигарой на дорогу.
   Ничего интересного  там  не  наблюдалось,  и,  пройдясь  несколько  минут
туда-сюда, он вернулся в гостиницу, где хозяин предложил  ему  ломтик-другой
домашней ветчины вместо ланча. Полдень  еще  не  наступил,  но  мистер  Тиль
позавтракал так нежелательно рано, что это предложение показалось ему  очень
привлекательным.
   Он расправился с  несколькими  ломтями  ветчины,  за  которой  последовал
приличный ломоть сыра, вырезанный из середины зрелого стилтона, и запил  это
все большой кружкой  пива.  После  этого  он  почувствовал  себя  готовым  к
дорожным испытаниям, и поскольку Аманда еще не появлялась,  попросил  миссис
Шит заглянуть наверх, чтобы узнать у  нее,  как  дела.  Миссис  Шит,  пыхтя,
взобралась по лестнице, но вскоре вернулась, чтобы сообщить,  что  в  лучшей
спальне юной леди нет.
   - Как нет? - недоверчиво переспросил мистер Тиль.
   - Возможно, она в кофейне, сэр, - безмятежно ответила миссис Шит.
   - Там ее нет, - заверил хозяин. - Здраво  рассуждая,  и  не  может  быть,
потому что его честь в последние полчаса кушали здесь  ветчину.  Я  полагаю,
она вышла подышать свежим воздухом, пока вы  завтракали,  сэр.  Мистер  Тиль
чувствовал, что вряд ли это так. Но раз Аманды в "Рыжем льве" не  оказалось,
другого объяснения загадке ее исчезновения вроде не было, и он  снова  вышел
на дорогу и посмотрел в обе стороны. Аманды не было видно,  но  мистер  Шит,
последовавший за ним из гостиницы, счел весьма вероятным, что ей  захотелось
обследовать рощицу, расположенную  как  раз  за  последним  из  разбросанных
деревенских коттеджей. Сэр Гарет не стал  бы  тратить  и  минуты  на  поиски
Аманды, но мистер Тиль, еще не знакомый с ее примечательным  пристрастием  к
бегству, счел весьма возможным, что она вышла прогуляться, как и он  сам  до
этого. Несомненно, при таком жарком солнце  на  дороге  она  не  удержалась,
чтобы не  зайти  в  рощицу.  Конечно,  такая  безалаберность  с  ее  стороны
совершенно  раздражительна,  но  молодых  людей,  по  его   мнению,   всегда
непреодолимо влечет в лес, кроме того, они очень мало думают о  времени.  Он
шел по дороге, пока не  поравнялся  с  рощицей,  и  стал  громко  звать  ее.
Проделав это несколько раз, он выругался и сам забрался в рощицу через дырку
в изгороди. Тропинка вилась между деревьями, и он прошел  по  ней  некоторое
расстояние, время от времени выкрикивая имя Аманды. Среди деревьев  было  не
так жарко, как на выжженной  солнцем  дороге,  но  достаточно  жарко,  чтобы
заставить  полного  джентльмена,   облаченного   в   облегающий   сюртук   и
многослойный  галстук,  окутывающий  замысловатыми  складками  шею,  обильно
вспотеть. Мистер Тиль промокнул  лицо  и  с  досадой  заметил,  что  высокие
накрахмаленные концы его воротника начали обмякать. Он также понял, хотя и с
некоторым недоумением, что Аманда от него удрала; но почему она это  сделала
и где она могла спрятаться, он не мог и представить  себе.  Он  вернулся,  и
пока брел по пыльной дороге, ему в голову пришло беспокойное подозрение, что
она в самом деле не принадлежала к  муслиновому  обществу,  а  действительно
была тем невинным  ребенком,  каким  выглядела.  Если  так,  то  ее  желание
вырваться из лап сэра Гарета (и конечно, его  собственных)  было  совершенно
понятным. Несомненно, думал мистер Тиль с добропорядочным негодованием,  сэр
Гарет наткнулся на нее после изгнания из дома любвеобильного хозяина и подло
воспользовался ее благодушием, без друзей и, возможно, без денег положением.
Моральные устои мистера Тиля не были  твердыми,  но  он  считал,  что  такое
поведение выходит за рамки допустимого. Оно к  тому  же  весьма  рискованно.
Обман невинных девиц, как он мог бы  сказать  сэру  Гарету  по  собственному
опыту, неизменно приводил к неприятностям.  Они  могут  казаться  совершенно
одинокими во всем белом свете, но можете быть уверены, как только  случилась
беда,   всегда   появится   какой-нибудь    отвратительно    респектабельный
родственник, и приходится изрядно раскошелиться, и шума  не  оберешься.  Эти
размышления навели на определенные  нежелательные  воспоминания  и  вынудили
мистера Тиля почувствовать, что  бросить  Аманду  на  произвол  судьбы,  что
казалось ему  самым  разумным  вначале,  возможно,  будет  не  очень  мудро.
Поскольку она знала его фамилию,  было  бы  благоразумно  вернуть  ее,  ведь
только Бог знает, какого рода историю она может распустить о событиях  этого
дня, если он не сможет убедить ее, что его  интерес  к  ней  был  все  время
филантропическим. Это можно легко сделать, была бы возможность.
   Следовательно,  решил  он,  самое  правильное  будет  поручить  ее  опеке
экономки и возложить заботу выяснить, какие у нее есть родственники, на  эту
способную матрону. Конечно, если действительно у нее не  осталось  родных  и
она будет не прочь привязаться к нему, когда все уляжется... Но  это  все  в
будущем.
   Немедленная задача - найти ее, и это в такой маленькой деревне не  должно
быть слишком сложно. Прибыв снова в "Рыжего льва", мистер Тиль  приступил  к
решению  задачи.  Это  оказалось  утомительным,  бесплодным  и   чрезвычайно
затруднительным  делом.  Миссис  Шит,  хорошенько   подумав,   вспомнила   о
саквояжах. Было возможно, хотя и очень маловероятно, что Аманда  отправилась
подышать свежим воздухом и умудрилась заблудиться; но чтобы она  нагрузилась
саквояжами для  прогулки  по  деревне,  было  совершенно  немыслимо,  и  это
указывало не на прогулку, а бегство.  И  почему  бы,  вопрошала  миссис  Шит
своего супруга, могла хорошенькая бедняжка убежать от своего  родного  дяди?
Мистер Шит почесал в затылке и признал, что тут дело и вправду нечисто.
   - Помяни мое слово, Шит, - сказала она, - он такой же ей дядя, как и ты!
   - Он и не говорил никогда, что он ее дядя, -  указал  мистер  Шит.  -  Он
только сказал, что это его юная родственница.
   - Это ничего не значит. Я уверена, что он вообще не родственник. Это волк
в овечьей шкуре.
   - Не похоже, - с сомнением произнес хозяин.
   - Он один из этих лондонских соблазнителей, - настаивала жена. -  У  него
нехороший взгляд: я сразу это заметила. И еще эти саквояжи. Я подумала,  как
это странно - молодая  леди,  и  без  ничего,  что  бы  можно  было  назвать
приличным багажом.
   - Багаж был в другой карете, - заспорил хозяин.
   - Нет, ее багажа там не было, - уверенно заявила миссис  Шит.  -  Все  ее
вещи были упакованы в эти два саквояжа, ведь я видела их