аю мужских секретов! - оскалился Банкрофт.
   Филипп поднял свой лорнет и посмотрел совершенно спокойно  на  Банкрофта.
Затем неопределенно пожал плечами и повернулся к Клотильде.
   - Мой ангелочек, это очень грустная история. Шесть месяцев тому  назад  я
жил в деревне и был грубым  мужланом.  Потом  меня  вынудили  познать  более
радостные стороны жизни, и, наконец, я стою перед вами!
   - Я же чувствовал, что здесь не обошлось без интриги, -  спокойно  сказал
виконт.
   - Но как же это! Филипп, вы, в деревне? Вы, наверное, шутите?
   - К своей чести, нет, дорогая моя! Я приехал  в  Париж,  чтобы  научиться
всем тонкостям великосветской жизни.
   - Шесть месяцев назад? - Де Бержери был очень удивлен.  -  Вы  впервые  в
Париже? И научились всему за столь короткое время?
   -  У  меня  природные  способности,  -  улыбнулся  Филипп.  -  Теперь  вы
удовлетворены?
   - Никогда не поверю ни  единому  вашему  слову,  никогда!  -  с  чувством
произнесла мадемуазель. - Никогда! И ни единому слову!
   - Я также не могу удовлетвориться вашим объяснением! Филипп поднял бровь,
повернувшись к виконту.
   - Что же вы хотите узнать более того, что я сказал?
   - Мне интересно как она выглядела...
   - Она?
   - Ну да! Та леди, которая разбила вам сердце.
   - Которую из них вы имеете в виду, они так не похожи  друг  на  друга?  -
беззаботно спросил Филипп.
   - Я бы мог вам помочь припомнить, - сказал  Банкрофт.  Все  взоры  теперь
устремились к нему. Филипп, сидя рядом с мадемуазель, пытался улыбаться.
   - Простите меня, друг мой. Какую леди я забыл?
   - Забыли? Не притворяйтесь, Жеттан!
   Филипп поигрывал  веером  Клотильды  и  продолжал  улыбаться,  но  в  его
светло-серых глазах Банкрофт почувствовал вызов.
   - Мсье, я ее не забыл и не  позволю  вам  или  кому-нибудь  еще  в  такой
вольной манере склонять имя этой леди, - спокойно произнес Жеттан.
   Наступила тишина. Вряд ли кто-нибудь мог ошибиться по  поводу  угрожающих
интонаций, которые ясно прозвучали в  голосе  Филиппа.  Сен-Дантен  поспешил
заполнить затянувшуюся паузу.
   - Маленький Филипп готов сразиться с любым из  нас,  но  ведь  нельзя  же
этого допустить. Не станем же, друзья, надоедать ему, ибо он  очень  грозен,
когда рассердится, заверяю вас!  -  он  простодушно  засмеялся  и  предложил
Банкрофту нюхательного табаку.
   - Да, он отважен, - согласился Банкрофт. Граф закрыл табакерку  и  отошел
прочь. Своим видом он вежливо дал понять, что пресыщен этой темой.
   -  Вопрос  несколько  неуместен,  я  полагаю.  Мадемуазель,   вы   будете
танцевать?
   Банкрофт покраснел. Мадемуазель поднялась со стула.
   - Я обещала Жюлю! - она кивнула  в  сторону  де  Бержери,  и  они  вместе
удалились от собравшейся группы зевак. Сен-Дантен взял Филиппа за руку.
   - Пойдемте скорее в комнату для игры в карты, Филипп. Иначе вам  придется
танцевать с Салевье, - он  показал  глазами  на  стоящую  неподалеку  пышную
красавицу.
   - Вы правы, это будет весьма утомительно, - согласился Филипп,  -  идемте
скорее.
   - Кто этот маловоспитанный джентльмен в розовом? - поинтересовался  граф,
когда они удалились.
   - Человек, не заслуживающий внимания, - пожал плечами Филипп.
   - Я так и подумал. Но все же он пытался рассердить вас?
   - Да, - согласился Филипп. - Мне не понравился цвет его камзола.
   - Можете рассчитывать на меня, - неожиданно произнес Сен-Дантен. - Мне он
решительно во всем неприятен. Он бывал здесь и раньше, в  прошлом  году.  Он
лишен всякого такта. Его, верно, и в Лондоне выносят с трудом?
   - Я не уверен. Думаю, это не так.
   - Э-э! А как он посмел встрять в ваш разговор с дамой?
   - Сен-Дантен! - Филипп высвободил свою руку.
   - О, да-да, я знаю! Мы все понимаем, что за всем этим стоит  леди!  Иначе
почему вы были так сдержанны и холодны?
   - Я был холоден?
   - Конечно, в глубине души. Неужели я опять не прав?
   - Вы попали в самую точку. Сердце - штука старомодная.
   - О, Филипп, вы лукавый шалунишка.
   - Вот и все так говорят. Наверное, именно потому, что  на  самом  деле  я
невинен и безгрешен. Забавно. Никто  не  усомнится  в  вашей  безупречности,
которая полностью соответствует вашему  титулу.  Мне  же  приклеивают  ярлык
безнравственности. Обязательно посвящу сонет этой теме.
   - Ах, только не это! - взмолился не на шутку растревоженный Сен-Дантен. -
Филипп, ваши сонеты отвратительны! Умоляю, не  надо  больше  стихов!  Можете
делать все, что угодно, но во имя всего святого, ваши стихи!..
   - Увы! - вздохнул Филипп, - я не могу бросить это занятие.
   Сен-Дантен выдержал паузу, держась рукой за занавес,  отделявший  комнату
для игры в карты.
   - Не можете, Филипп?
   - По крайней мере, в настоящий момент, - мечтательно произнес Филипп. - В
конце концов, все сводится к одному.
   - И вы хотите сохранить вашу главную цель? - глаза  Сен-Дантена  выражали
искреннее сожаление.
   - Вы любопытны, как обезьяна, -  ответил  Филипп  и  подтолкнул  графа  в
комнату.
   - Как долго этот парень здесь? - спросил Банкрофт одного из своих друзей.
   Мсье де Шамбер отряхнул манжету платком.
   - Я думаю, что уже несколько  месяцев!  Он,  определенно,  вносит  свежую
струю, не так ли? Такой молодой, такой милый...
   - Милый, черт его побери! - огрызнулся Банкрофт. Де Шамбер  посмотрел  на
него с удивлением.
   - Как, вам не нравится наш маленький Филипп?
   - Ничуть. Самодовольный молодой выскочка!
   - Что вы? Вы ошибаетесь! Вы его совсем не знаете! Он пыжится, и это очень
забавно, но он вовсе не самодовольный, а просто еще дитя!
   - К черту! Любимое всеми дитя?
   - Это же последний писк моды в Париже. Кто-то ревнует к его популярности,
но все, кто его знает, любят его.
   - Ревновать этого сосунка! - вскричал Банкрофт.  Де  Шамбер  остудил  его
взглядом.
   - Скажу только для вас, мсье! Не следует слишком широко  распространяться
о вашей неприязни. У маленького Филиппа здесь очень влиятельные  друзья.  На
вас будут косо смотреть, если вы позволите себе высмеивать его.
   Банкрофт стал осторожнее в словах.
   - Не стану скрывать от вас,  дорогой  де  Шамбер,  что  у  меня  с  вашим
маленьким Филиппом вышла стычка. Я уже один  раз  наказал  его  за  излишнюю
дерзость.
   - Ага? Не думаю, что кто-нибудь посоветует  вам  попытаться  это  сделать
снова. У него нет недостатка в друзьях,  и  он  владеет  шпагой,  как  сущий
дьявол. Будет неосмотрительно выказывать свою враждебность. К  тому  же,  он
любимец дам. Ведь это само по себе уже о многом говорит, не так ли?
   - Когда я видел его в последний раз, - сплюнул Банкрофт, - он  был  похож
на немытого лакея, а разговор с ним  не  отличался  от  беседы  с  огородным
пугалом.
   - Да? Я тоже кое-что слышал об этом. Но все же он душка, наш Филипп.
   - Пропади он пропадом! - в сердцах ответил Банкрофт.

Глава VIII
В КОТОРОЙ ФИЛИППА ПОКИДАЕТ СОСТОЯНИЕ ПОЭТИЧЕСКОЙ ЭЙФОРИИ

   Через несколько недель после приезда мистера Банкрофта граф де Сен-Дантен
устроил званый обед. Приглашены были только самые избранные гости,  в  числе
которых  оказался  и  Филипп.  К  половине  шестого  все  приглашенные,   за
исключением  одного,  собрались  в  библиотеке,  и  Сен-Дантен  сверил  свой
хронометр с часами над камином.
   - Что случилось с Филиппом? - его вопрос не  был  адресован  к  кому-либо
персонально. - Где наше дитя?
   - Его вчера видели на балу, - сказал де Шателен.
   - Но он уехал  очень  рано  и  в  большой  спешке.  Филипп  был  потрясен
жемчужиной в правом ухе мадам де Маршеран и тут же упорхнул.
   - Упорхнул? Но почему?
   - Кажется, чтобы сочинить балладу в  ее  честь.  Сен-Дантен  поднял  руки
вверх.
   - Дьявол побери Филиппа с его стихами! Клянусь, что именно поэтому  он  и
задерживается. Поль де Вангрис повернулся к нему.
   - Вы говорите о Филиппе? Кажется, мне послышалось его имя?
   - А о ком же еще! Генри утверждает, что на него напало вдохновение  и  он
сочиняет балладу о жемчужине Жюли де Маршеран.
   Де Вангрис подошел к разговаривающим.
   - Увы, мой друг, вы совершенно правы. Я заезжал к нему  сегодня  утром  и
застал его в неглиже. Он попытался добиться от меня рифмы  к  одному  слову,
которую я, к несчастью, позабыл. поэтому я поскорее ушел.
   Де Бержери жалобно посмотрел на окружающих.
   - Неужели никто не убедит Филиппа, что он совсем не поэт?
   В ответ де Вангрис безнадежно покачал головой.
   - Вы можете ему говорить, что он плохой  фехтовальщик,  даже  что  он  не
кавалер; вы можете отрицать все его способности,  и  он  лишь  рассмеется  в
ответ; но его нельзя убедить, что он никогда не станет поэтом. Он вам просто
не поверит!
   - О, я полагаю, что он все-таки понимает это, -  возразил  Сен-Дантен.  -
Стихи для него - забава. А, кстати, вот и он!
   В комнате появился Филипп, облаченный во все желтое. В  руках  он  держал
свиток, перевязанный тесемкой янтарного цвета. От него веяло весной, а глаза
светились неописуемой детской  радостью.  Он  победоносно  размахивал  своим
свитком. Сен-Дантен подошел поприветствовать его.
   - Опаздываете, мой милый Филипп! - прокричал он и протянул ему обе руки.
   - Тысяча извинений, дорогой Луи! Я закончил свою  поэму  всего  лишь  час
назад.
   - Поэму? - удивился де Вангрис. -  Но,  позвольте,  еще  утром  это  была
баллада?
   - Утром? Ба! Это было почти в прошлом году. С тех пор  это  стало  еще  и
сонетом!
   - Боже упаси! - искренне вырвалось у Сен-Дантена.
   -  Конечно,  -  согласился  Филипп.  -   Сама   тема   требовала,   чтобы
стихотворение было непременно поэмой. К трем часам дня я  в  этом  полностью
убедился. Ведь вы были у меня сегодня утром, Поль?
   - И вы просили меня придумать рифму, - напомнил ему де Вангрис.
   - Вот именно! Я просил рифму к слову "помешанный", а  вы  мне  предложили
"повешенный"!
   - Именно, а потом вы  бросили  в  меня  своим  париком,  и  Мне  пришлось
ретироваться.
   - "Повешенный", - повторил Филипп с негодованием. - "Повешенный"!
   Сен-Дантен мягко, но настойчиво забрал у него свиток.
   - Позже вы нам это обязательно  прочтете,  -  пообещал  он.  -  А  теперь
пойдемте обедать.
   - Лучше послушать до еды, - взмолился Филипп. Эти слова были встречены  с
отчаянным протестом.
   - Я не смогу слушать ваши стихи на голодный желудок, - заявил  виконт.  -
Мне нужно быть немного навеселе, чтобы оценить их по достоинству
   - Вы бездушны, - горько произнес Филипп. - Зато у меня есть желудок,  мой
маленький  английский  друг,  а  он  вовсю  взывает  к  поддержанию   своего
существования.
   - Мне жаль вас, - сказал Филипп.  -  К  чему  на  вас  растрачивать  свой
поэтический дар?
   Сен-Дантен взял его под руку и повел к дверям.
   - Ей-богу, Филипп, нам всем на терпится послушать вашу поэму. Вы прочтете
ее за обедом.
   В середине трапезы виконт что-то вспомнил.  Он  кивнул  Филиппу,  который
сидел напротив него и был  увлечен  оживленным  и  остроумным  спором  с  де
Бержери, и прошипел.
   - Кстати, Филипп, ваш столь любезный друг говорил о вас!
   - Какой  друг?  -  спросил  Филипп.  -  Жюль,  если  бы  вы  приняли  мои
объяснения, что Жанна де Фонтаней может соперничать с Ля Саливье в...
   -  Послушайте  же,  Филипп!  -  настаивал  виконт.   -   Я   говорю   .об
англичанине... об этом Банкрофте... тьфу, какое трудное имя!
   Филипп прервался  посредине  фразы.  Его  глаза  поблескивали  при  свете
свечей.
   - Банкрофт? И что же он говорил?
   - Много всякой всячины, если все, что я слышал, конечно, правда.
   Филипп поставил свой бокал.
   - В самом деле? Что же вы услышали, дорогой де Равель?
   - Похоже, что этот Банкрофт не испытывает к вам больших симпатий,  бедный
вы мой. Если верить де Грону, то он  возмущен  вашим  присутствием  здесь  и
уверяет, что ошибся в вас. Это все очень грустно.
   - Да, - согласился Филипп и нахмурился. - Это неприятно.  Но  что  же  он
все-таки говорил?
   - Он открыл так тщательно охраняемую вами Тайну! -  торжественно  ответил
виконт.
   - О! - Филипп облокотился на край стола, придвигаясь поближе. - Возможно,
мне придется напомнить мистеру Банкрофту кое о чем. Продолжайте, Шарль!
   - Он говорил о леди, - не унимался виконт, - что живет в Литтл  Фитлдине,
у которой голубые глаза и...
   - Давайте оставим, наконец, ее глаза в покое! - улыбнулся Филипп.
   - Да-да, конечно! А ее волосы...
   - И волосы тоже. Не станем же мы обсуждать все ее достоинства?
   - Кажется, он безумно влюблен, - громко прошептал де Бержери.
   Филипп покраснел и улыбнулся.
   - Безумно, дорогой Жюль. Продолжайте, виконт. Тот сделал глоток вина.
   - Банкрофт говорило вашей влюбленности. Он описал эту леди...
   Он улыбнулся и поджал свои тонкие губы. Филипп закивал головой.
   - Продолжайте! Продолжайте!
   - Виконт, неужели вас забавляют эти сплетни?  -  довольно  резко  спросил
Сен-Дантен.
   Но виконт, слывший ужасным интриганом, не обратил внимания на замечание.
   - Милая штучка, так он ее назвал; но не более! Просто обычная деревенская
девушка. А зовут ее...
   - Прекратите, в конце концов! - резко оборвал его Сен-Дантен.
   - Зачем же! - возразил ему Филипп. - Мне чрезвычайно интересно, что  мсье
будет рассказывать дальше.
   - А зовут ее Клеона. Мы выпытали у мистера Банкрофта, что она  по  уши  в
него влюбилась за его красивые глаза и хорошие манеры.
   - Вот как! - Филипп оперся подбородком на ладони. - А затем?
   - Затем  мистер  Филипп  Жеттан  начал  надоедать  ей  своими  неуклюжими
приставаниями, и мистеру  Банкрофту  пришлось  хорошенько  проучить  мистера
Филиппа. Когда же его спросили, действительно ли эта Клеона стоила того,  то
он пожал плечами и сказал, что утомился ею столь  же  быстро,  как  и  всеми
остальными.
   Бодрый голос Сен-Дантена прервал наступившую тишину:
   - Наполните ваш бокал, Филипп! Послушайте, о  чем  мне  сейчас  рассказал
Поль; он научился прекрасному выпаду во  время  дуэли  с  Мардри  в  прошлом
месяце. Этот...
   - Я непременно попрошу Поля показать мне этот выпад, - сказал Филипп.
   Он откинулся назад и мягко  рассмеялся.  Через  мгновение  он  возобновил
прерванный диспут с де Бержери.
   Позже Сен-Дантен отвел Филиппа в сторону.
   - Простите, Филипп, я не должен был  допустить  подобного  в  моем  доме!
Шарль неисправим!
   - Напротив, я ему очень благодарен, - возразил Филипп. - Я  мог  про  все
это ничего не знать. Теперь я заткну рот этому парню.
   - Каким образом? - удивился Сен-Дантен. Филипп сделал воображаемый  выпад
шпагой.
   - Убивать его? - запротестовал Сен-Дантен. - Не вижу в этом...
   - Убивать? Зачем? Могу я рассчитывать на то, что вы меня не выдадите?
   - Непременно. Но что вы задумали?
   - Для начала поменяюсь с ним ролями. Я его просто накажу. Затем  я  уверю
его, что мои друзья  встанут  на  мою  защиту,  попробуй  он  еще  хоть  раз
упомянуть имя этой леди в обществе.
   Сен-Дантен одобрительно кивнул.
   - Друзья найдутся.
   - Подождите! Если где-либо будет упомянуто ее имя, мне  будет  немедленно
доложено, и я сразу же пошлю Франсуа устроить ему маленькую взбучку.
   Граф искренне расхохотался.
   - Ну, Филипп, лукавый и бесшабашный проказник! Эта  Клеона  для  вас  так
много значит?
   Филипп прошептал ему почти, на ухо:
   - Я надеюсь однажды сделать ее своей женой.
   - Как? Вашей женой? Это совершенно меняет дело! Я этого  не  предполагал.
Немедленно остановите его болтовню любыми средствами!
   - Как раз это я и собираюсь сделать, - ответил Филипп. - Мерзавец!
   - И безвкусно одевающийся в розовое, не так ли? Вы мне дадите знать?
   - Разумеется, если вам так угодно.
   - Сен-Дантен! - окликнул его де Вангрис, - держу пари, что знаю, о чем вы
так оживленно беседуете?!
   - О розовых камзолах, - поспешил ответить Филипп.  -  О!  А  где  же  моя
поэма! Куда я ее подевал?
   - Дьявол ее похитил! - закричал виконт. - Пойдемте  лучше  перекинемся  в
карты.
   - Один момент!  -  Филипп  развязал  тесемку  и  развернул  свиток.  -  Я
настаиваю, чтобы вы послушали мое творение!
   Невзирая на насмешливые аплодисменты, он взобрался на стул и торжественно
раскланялся во все стороны.
   - Посвящается жемчужине, что трепещет в ее ухе! +++
   - Жемчужина трепещет в ухе,
   Туда - сюда, туда - сюда!
   Трепещет, и хозяйка шепчет:
   Вот это да, вот это да!
   Хозяйка ж выглядят лукаво,
   Ее взгляд нежен, но хитер.
   Она скромна, но величава,
   Как снежная вершина гор!
   Смотрю на этот танец в ухе:
   Наклон, вращенье, поворот!
   Она с твоим движеньем плавным,
   Как между туч луна плывет!
   Она - звезда, что в небе тает,
   Или свеча, что путь озарит,
   Она поэту вдохновенье
   Своим мерцанием дарит!
   Она маяк средь воли ревущих,
   Она мне душу теребит, +++ +и...
   Филипп сделал паузу, чтобы набрать побольше воздуха и закончить мажорно и
торжественно, но к нему подскочил Сен-Дантен и  со  стремительностью  молнии
докончил вместо него: +++
   И, наконец, меня, поэта,
   Черт подери, совсем сразит. +++
   Раздосадованный Филипп запустил в него своим свитком.

Глава IX
В КОТОРОЙ МИСТЕР БАНКРОФТ ПРИХОДИТ В ЯРОСТЬ

   - Филипп, вы будете сегодня у де Фарро? - неожиданно спросил де Бержери.
   Он развалился на диване в комнате Филиппа и наблюдал, как тот вырисовывал
на лице мушку.
   - У де Фарро? Я не думал об этом. Кто там будет?
   - Ваш покорный слуга, - сказал де Бержери и помахал своей шляпой.  -  Это
меня не удивляет, - ответил Филипп. - Не двигайся! Молчи! Не шевелись!
   Он  подался  вперед  и  поднес  свечу  ближе  к  лицу.  Разглядывая  свое
отражение, он изобразил недовольную  гримасу.  Кисточка  в  его  белой  руке
застыла на мгновение и потом решительно коснулась уголка рта. Филипп  сделал
шаг назад, чтобы оценить то, что получилось.
   - Кто там будет еще, Жюль?
   - Кто и обычно, я полагаю. И без сомнения, кто-нибудь новый...
   - Друзья де Фарро так разношерстны, - протянул Филипп. - Вы полагаете, де
Шамбер придет?
   - Наверняка, - зевнул в ответ де Бержери.  -  Но  там  будет  забавно,  и
ставки будут высокими, а это, пожалуй, привлекательнее всего;
   - Но де Шамбер опять придет в красных панталонах, - возразил Филипп.
   - Не может быть! Надо  обязательно  посмотреть!  Красные  панталоны,  это
воистину!.. А что будет на нашем маленьком Филиппе?
   Филипп окинул любовным взором свои бежевые лосины.
   - Бежевое и светло-красное, с серебристыми кружевами. -  Он  скинул  свой
цветастый халат и поднялся на ноги. Де Бержери уставился на него в лорнет.
   - Черт возьми, Филипп! Серебристые кружева!
   - Милое сочетание, не правда ли? Обожди! Франсуа, где моя жилетка?
   Камердинер тут же ее принес и помог надеть.
   В ней удачно сочетались красные и серебряные тона.
   Де Бержери чрезвычайно заинтересовался.
   - Клянусь, вы это сами  придумали,  Филипп!  А  камзол?  Чтобы  влезть  в
камзол, Филиппу потребовалось  не  менее  десяти  минут.  Франсуа  отошел  в
сторону, пока Филипп пристегивал шпагу.
   - Ну вот, теперь завершим  небрежной  россыпью  рубинов.  Один  в  шейный
платок, один сюда, в парик - И теперь на пальцы, итак...
   - Великолепно! - зааплодировал де Бержери. - О  боже!  У  вас  на  чулках
красные птички!
   Франсуа  светился  от  удовольствия  и  потирал   руки,   с   восхищением
разглядывая хозяина.
   Филипп рассмеялся.
   - Ну как, это радует вашу  тонкую  артистическую  натуру?  Разве  в  этой
одежде стоит идти к де Фарро? Я собирался к де Сен-Кламонам, где должна быть
Клотильда. Пойдемте туда вместе!
   Де Бержери покачал головой.
   - Я обещал де Вангрису, что загляну к де Фарро сегодня вечером.  Забудьте
про очаровательную Клотильду, Филипп. К тому же,  ваш  милый  друг  Банкрофт
должен подъехать к де Фарро в карете де Шамбера!
   Филипп в это время закреплял  в  правом  ухе  большую  рубиновую  серьгу;
внезапно он остановился и быстро посмотрел через плечо на де Бержери.
   - Что вы сказали?
   - Кажется, вы проглотили м